Седьмая книга 10 страница

[424] По „Жизни" (66) двадцать дней.

[425] Там же, четыре тысячи.

[426] Все четыре делегата были фарисеи (Жизн. § 39).

[427] По „Жиз." 41 Иосиф был извещен своим отцом, как о состояв­шемся решении, так и о причинах, вызвавших его.

[428] В „Жизн." 38—64 Иосиф подробно рассказывает о тех средствах, к которым он прибегал для того, чтобы отстоять свой начальнический пост в Галилее. Состоявшееся решение о лишении его начальства в действи­тельности было отменено и делегаты были отозваны. Когда последние не хо­тели подчиниться, Иосиф хитростью завладел ими и отослал их в Иерусалим. В числе лиц, неприязненно настроенных против Иосифа, последний называет также известного танаита Симона-бен-Гамлиеля, отзываясь о нем самым восторженным образом:
„Сей муж, Симон сын Гамлиеля, был уроженец города Иерусалима, отпрыск высокого и знатного рода из партии фарисеев, которые знанием и точным соблюдением законов превосходили всех других. Он отличался глубокой мудростью и проницательностью и обладал умением вновь устраивать пошатнувшиеся дела. Он был старым и преданным другом Иоанна, ко мне же он в то время относился враждебно" (См. о С. б. Г. М. Braun­schweiger, Die Lehrer der Mischnah, стр. 251, сл.).

[429] Галилеяне, узнавши об этой измене, затеянной вероятно римлянофиль­ской партией, собрались вооруженными к Иосифу и потребовали, чтоб он их повел на город для наказания изменников. Но Иосиф убедил их разойтись по домам, удовлетворив их тем, что на их же глазах заковал в кандалы пойманного посла, чрез которого Агриппа послал ответное письмо тивериадцам. Вслед же затем, однако, Иосиф, как он сам сознается в „Жиз.", 69, тайно приказал привести к себе пленника и посоветовал ему напоить вином стражу и бежать обратно к царю.

[430] В „Жиз." (35) Иосиф рассказывает, как он великодушно поступил с пленниками. „ Возвратившись в Тарихею, говорит Иосиф, я освободил из заключения тивериадскую знать, в том числе Юста и его отца Писта. И пригласил я их в свой дом делить со мною трапезу. Во время трапезы я им заявил, что я хорошо знаю силу римлян, превосходящую всякое дру­гое могущество, но я из боязни пред зелотами не говорю об этом публично. И советовал я им поступать так, как я, и ждать удобного момента... И после того как я им это говорил, я с рассветом выпустил на свободу Юста и всех людей, находившихся с ним".

[431] По свидетельству Иосифа, в „Жиз.", 15, Тивериада отпала четыре раза от него. Раз тивериадцы при виде Иосифа, приближавшегося к городу, вышли за ворота и начали громко поносить и проклинать его; тут же граж­дане на виду Иосифа устроили следующую демонстрацию: они сколотили гроб, пышно украсили его, окружили его со всех сторон и подняли плач, изоб­ражая Иосифа лежащим мертвым в гробу. „Их плач, говорит Иосиф, был полон насмешек и глумлений, проклятий и поношений''. Он издали созерцал эту картину, но был тогда не один, а имел в засаде тысячу вооруженных. По данному им сигналу солдаты ринулись на граждан; в воротах города завязалась кровопролитная схватка, тивериадцы выдержали натиск и даже обратили войско Иосифа в бегство; тогда Иосиф отделил маленький отряд, который со стороны озера поджег город. При виде огня и клубов дыма жители упали духом, сложили с себя оружие и взмолились о пощаде. Солдаты же между тем разграбили имущество граждан. На следую­щий день Иосиф стянул к Тивериаде 10000 войска, изловив всех своих врагов и закованными отправил их в крепость Иотапату („Жиз.", 62,63,64).

[432] К сикариям.

[433] Весть эта застигла Нерона во время его знаменитого артистического путешествия по Греции. В многочисленной свите, окружавшей его, находился также Веспасиан.

[434] Веспасиан Тит Флавий родился в средней Италии близ Реаты. Отец его был откупщиком податей в Азии, а мать происходила из знатной ум­брийской семьи. При императоре Калигуле он был военными трибуном во Фракии, потом квестором, эдилом, претором и, наконец, отличившись в Британии, был назначен консулом и затем наместником в Африке. Исто­рики того времени дают разноречивые отзывы о характера его правления в Африке; факт однако тот, что он возвратился оттуда в Рим бедным, так что вынужден был заложить свои небольшие поместья у своего брата и заняться такого рода промыслом, который приобрел ему кличку mulio — мулоторговца (Sueton., in Vespas., 4). По Тациту, любимцу и обожателю Веспасиана, частная жизнь последнего, до возвышения его на престол, была в высшей степени двусмысленна. Его упрекали также в низкой лести, кото­рую он расточал императору Гаю и его вольноотпущенникам. Далее его обвиняли в скаредности и в том, что он торговал лошадьми и ра­бами. Справедливы ли эти упреки или нет, но несомненным остается то, что Веспасиан был самым выдающимся полководцем из всех римских военачальников его времени. „Для подавлении восстания иудеев, говорит Светоний, писавший еще под свежим впечатлением пережитых событий, потребовались очень сильная армия и способный вождь, которому можно было бы с уверенностью поручить эту важную экспедицию. Выбор пал на Веспасиана, дарования которого были общеизвестны".

[435] Ему было к тому времени 58 лет.

[436] Собственно наместником в Сирии, вместо умершего Цестия Галла, назначен был Лициний Муциан; но последнему приказано было предоставить сирийские легионы в распоряжение Веспасиана, как главнокомандующего в войне против иудеев.

[437] Веспасиан незадолго пред своим назначением навлек на себя гнев Нерона тем, что имел неосторожность заснуть на одном из музыкальных представлений, где император выступил в качестве артиста.

[438] Вместо τό πέμπτον καί τό δεκατον пятый и десятый—вероятно следует читать τό πεντεκαιδέκατον пятнадцатый,— как видно из III, 4, 2, где говорится что Тит прибыл к отцу, присоединив к находившимся при нем пятому и десятому легионам приведенный им пятнадцатый. (См. Renier, Mémoires de l'Academie des inscript. et belles-lettres, t. XXVI, 1, 298; см. также Schürer, Geschichte, I, 511).

[439] В этом побоище самым чувствительным образом сказалось для иудеев больное место их военной организации—почти полнейшее отсутствие конницы. Нечто подобное, но в гораздо большем масштабе, испытали сами римляне во время республики, когда в их военной тактике конница зани­мала еще второстепенное место. Римская пехота, в числе 80 000, столкнув­шись у Канны на открытой равнине со всадниками Ганнибала, потерпела страшное поражение: римлян пало тогда, по словам Тита Ливия, 46 000, а по свидетельству Полибия—60 000, в то время, когда победитель потерял, кроме нескольких тысяч пехоты, только 200 всадников.

[440] После Рима и Александрии.

[441] См. примечание 148 к 18-й главе предыдущей книги.

[442] По словам Иосифа в „Жизни" (45) число городов и деревень в Галилее достигало 204.

[443] Вместо Σιλβωνίπς, вероятно, следует читать Σεβωνίπς (см. II, 18, 1), т. е. библейский город Хесбон.

[444] Или Иардан.

[445] Сами иудеи считали Иерусалим „пупом земли".

[446] Иосиф спохватился напасть на сепфорян уже после того, как они получили подкрепления от Веспасиана; между тем раньше, когда галилеяне, пылавшие ненавистью к изменникам, находившимся в постоянных сношениях с Цестием Галлом, неоднократно порывались идти войною на Сеп­форис, Иосиф, как он сам свидетельствует в „Жизни", всеми средствами и хитростями оберегал его от их мщения. Раз галилеяне находились уже в стенах города и начали уничтожать огнем его дома, решившись стереть с лица земли гнездо римлянофилов, в котором ютилось не мало и язычников,— Иосиф тогда исполнился жалости к преследуемым и приказал солдатам прекратить погром. „Но, продолжает автор, злоба галилеян была очень жестока и ненависть их к сепфорянам сильна, как смерть, так что они не хотели слушаться меня и продолжали истребление; тогда я прибег к хитрости и распустил слух, что римляне приближаются к городу с другой стороны; для придания веры этому слуху, я сам притворился испуганным, малодушным и готовым бежать. Этим способом я спас город от опу­стошения". В другой раз, когда в Сепфорис вступил уже гарнизон, по­сланный Цестием, Иосиф был вынужден вторично напасть на него. Галилеяне тогда разрушили стену и ворвались в город; но когда значительная часть его была уже взята, Иосиф вдруг скомандовал отступление, несмотря на то, что, как он сам выражается, из его рядов пал один только человек, а со стороны римлян—12 пеших солдата, 2 всадника и несколько сепфорян. На этот раз поводом к бегству послужило незнакомство войска с расположением города. ("Жизнь" 67, 71). Так Иосиф, действуя без над­лежащей энергии и необходимой в подобных, случаях решительности, не мог справиться с единственным оппозиционным городом, находившимся под защитой горсти римского войска и должен был напрасно тратить время и силу, которые он с большей пользой мог бы употребить на организацию защиты вверенной ему области.

[447] Число это равнялось почти половинной части всех войск римской им­перии, достигавших в то время до 150 000 человек („Быт греков и рим­лян" Ф. Ф. Велишского. Перевод с чешского под редакцией И. А. Ростов­цева, стр. 572).

[448] Римские граждане исполняли военную службу от 16 до 60 лет—до 45 лет полевую, до 60 лет гарнизонную. После войны против Антиоха, когда в Рим стала проникать восточная роскошь, тогда стала исчезать прежняя храбрость, считавшаяся некогда лучшим украшением свободного римского гражданина, так что большая часть римских граждан стала уклоняться от военной службы; а так как новые войны требовали более многочисленной армии, то войско набиралось при помощи особых вербовщиков (conquisito­res) из бедных, неимущих классов. Даже в конницу самый больший кон­тингент доставляли провинции; римские граждане занимали в ней почти лишь одни офицерские места (Там же, стр. 570, 571).

[449] От 3 до 5 часов.

[450] Когда лагерь устраивался на более продолжительное время и можно было ожидать нападения неприятеля, ров делался глубже и шире (от 9 до 19 футов).

[451] Чтобы избавиться от тяжелой лагерной службы, воины подкупали офицеров и получали отпуск, так что обыкновенно четвертая часть солдат находилась вне лагеря или оставалась праздной в лагере в ущерб другим. Эти злоупотребления продолжались в войсках и при Нероне и были прекра­щены только при Отоне, когда центурионы начали получать первую прибавку из государственной казны.

[452] Паролем служило обыкновенно имя какого нибудь бога или другое какое-нибудь знаменательное слово, как: Victoria, palma, triumphus и т. п.

[453] Описание римского лагеря, которое дает здесь Иосиф Флавий, в общих чертах сходится со сведениями других древних писателей. Кроме некоторых данных, разбросанных в исторических сочинениях Цезаря, Ливия и Тацита, мы обязаны подробными сведениями об этом предмете Полибию и Гигину, из которых первый описывает лагерь консульской армии во время 2-ой пунической войны, а второй лагерь времени Траяна.

[454] Полибий и Ливий упоминают о проступках, которые наказывались смертью; это были: оставление караульного поста или неявка в караул (особенно в ночное время), воровство, ложное свидетельство против товарища, трусость или бегство пред неприятелем и оставление оружия и, наконец, повторение проступка солдатом после того, как он уже был наказан за тот же проступок 4 раза. Смертной казни могли присуждаться целые манипулы или даже легионы. В таких случаях казни подвергался каждый десятый, впо­следствии при императорах каждый двадцатый или сотый избираемый из всего числа, отряда по жребию; остальные солдаты в течение определенного времени не смели жить внутри лагеря, а находились пред окопами и получали вместо пшеницы ячмень. Уголовный суд над офицерами принадлежал только императорам.

[455] О римском войске и его организации во время Иудейской войны см. Cagnat, L'armée romaine au siège de Iérusalim в Revue des Etudes juives № 43, стр. XXI след. (Восход 1891 г.).

[456] К этому времени относится первая встреча Тита с Вереникой, при­бывшей в Птоломаиду вместе с своим братом Агриппой II. Ей было 39 лет, тогда как Титу едва только 26-ой год; еврейская принцесса, не­смотря на неравенство лет, так очаровала Тита, что его любовь к ней, длившаяся 12 лет, заставляла говорить о себе весь Рим и отмечена всеми тогдашними историками. „Нет сомнения, говорит Тацит по этому поводу (Hist. II, 2), что его (Тита) молодое сердце было пленено, но эта любовь не отвлекала его от государственных дел". По словам Светония, «римский народ упрекал Тита в его страстной любви к царице Веренике; утверждали даже, что он обещал ей жениться на ней... Но как только Тит вступил на престол, он удалил ее invitus invitam, против ее и своей воли». (Sueton., Fit., 7). Дион Кассий говорит так: «В дни этого императора (Вес­пасиана) Вереника была прекраснее, чем когда-либо. Она прибыла со своим братом, Агриппой, в Рим, и этот был удостоен звания претора. Ве­реника поселилась в царском дворце и жила совместно с Титом. Она надеялась укрепить этот брак и вела себя уже как его супруга. Но так как Тит видел, с каким неудовольствием римский народ взирает на эту связь и сколько вследствие нее возбуждается толков, то он решил устранить ее» (Dio Cass., 66, 18).

[457] Как знамя для воина нашего времени, так орел для римского сол­дата был самым дорогим предметом, предметом величайшего благогове­ния. Его он должен был защищать до последних сил. Потеря знамени считалась самым постыдным делом.

[458] Трубачи служили только для дачи сигналов: к наступлению, отступле­нию, походу, смене стражи, созыву собрания и проч. Военной же музыки, играющей во время походов, древние не знали.

[459] В тексте сказано Гадара, но это очевидная ошибка, так как Гадара лежала на восточном берегу Иордана в Иудее и была взята Веспасианом лишь в следующею году.

[460] Т. е. еврейский месяц Иайр=Май.

[461] Катапульты (catapultae) принадлежали к стрелометным орудиям, они бросали стрелы горизонтально, а самые стрелы имели от 27 до 54 дюймов длины и от ¹/₂ до 4 фунтов весу. Дальность полета стрел была до 400 метров. Более разрушительно было действие баллист (ballistae)—этих камнеметных машин, представлявших некоторую аналогию с современ­ными тяжелыми орудиями. Они бросали в неприятеля — не горизонтально, а под углом 45 град. (как современные мортиры)— самые массивные камни и разные снаряды. Приблизительная дальность полета снарядов этих орудий была от 280 до 465 метров. Все эти машины были вообще очень тяжелые и перевозка их (на колесах) связана была с большими трудностями. Так, например, Иосиф ниже говорит об орудии, для перевозки которого требо­валось до 300 волов.

[462] Материалом для метания служили им камни и свинцовые яйцевидные пули.

[463] Важнейшее из римских стенобитных орудий, более известное под названием тарана (aries).

[464] Для безопасности от огня, так как осажденные старались зажечь ма­шину. Кровля эта называлась таранной черепахой (testudo arietaria). Она под­возилась к стенам на колесах.

[465] К этой ране относится, вероятно, следующее место из Светония: „Как только Веспасиан вторгся в Иудею, сопровождаемый своим сыном, кото­рый находился в числе его легатов, он обратил на себя взоры всех соседних стран, так как он возродил дисциплину в войсках и вел себя с таким мужеством, что при осаде одной сильной крепости был ранен в колено; несколько стрел внедрилось также и в его щит" (Sue­ton., Vespas.).

[466] Небольшие стрелометни, вследствие своей формы, назывались скорпио­нами (scorpio).

[467] Речь тут идет об известной в римской тактике черепахе (testudo), к которой римляне прибегали при невозможности штурма или неудаче его. Она состояла в том, что воины образовывали над собою кровлю из щитов, сделанных наподобие верхнего покрова черепахи (отсюда и название чере­паха); причем передний и крайний ряды держали щиты перед собою, а сред­ние над собою.

[468] Общеизвестно под именами греческой сочевицы или верблюжьей травы. Оно обладает скользкостью, вследствие содержания масла в его семенах.

[469] 20-го Сивана (конец июня).

[470] Римские метательные копья или дротики (pilum) были в 6 футов длины—в 3 ф. древко и в 3 металлическая часть.

[471] Отец бывшего впоследствии императора того же имени.

[472] 25-го Сивана (Июнь—Июль).

[473] 27-го Сивана.

[474] 1-го Тамуза (июнь—июль).

[475] В Моисеевом законодательстве не находится никакого указания на наложение кары за самоубийство.

[476] По легенде, рассказанной в трактате Гитин, 56, подобным же предсказанием подкупил Веспасиана в свою пользу—во время Иерусалимской осады рабби Иоханан-бен-3аккай, добивавшийся разрешения на открытие школы в Иавне или Иамнии. Но это сказание представляется невероятным ввиду того, что Веспасиан вовсе не осаждал Иерусалима и был уже императором еще далеко до появления рабби Иоханана в римском лагере.

[477] Тацит перечисляет пять знамений, предвещавших восшествие на престол Веспасиана.

[478] Продолжительность осады, как ее Иосиф определяет здесь, подтвер­ждается показанием, данным им выше (7, 33), но расходится с датами относительно начала и конца осады. Выше (7, 3) он сообщает, что сам прибыл в Иотапату 21 Артемизия и что в этот же день ее оцепили всад­ники Веспасиана, а так как город был взят 1 Панема, следовательно осада длилась весь месяц Десии (Сиван) и 9 дней Артемизия, всего 39 дней. По всей вероятности день прибытия его в Иотапату (21 Артемизия) показан ошибочно.

[479] Называвшуюся так в отличие от Кесареи Филиппа.

[480] Жена Эфиопского царя Кефея, Кассиопея, возгордившись своей красо­той, оскорбила Нереид (морских богинь). Тогда Посейдон послал на цар­ство Кефея морское чудовище. По предсказанию оракула, чудовищу должна была достаться дочь царя, Андромеда, для чего ее приковали к прибреж­ному утесу. Но явился Персей и спас ее. Греки относили этот мифологи­ческий рассказ к Иоппии, несмотря на то, что в нем идет речь об эфиопском царстве.

[481] Названа так по имени ее творца, тетраха Филиппа.

[482] Область эта называлась Декаполисом (греческое слово, означающее десятиградье). Расположенные хотя в разных местах Иудейской земли, но населенные преимущественно чужеземцами: греками, римлянами и сирийцами, эти города после похода Помпея освободились от власти Маккавеев и обра­зовали союз, существовавший еще около трех столетий после разрушения храма. В состав союза вошли города: Дамаск, Скифополь Филадельфия, Ра­фана, Гадаа, Пелла, Герадза, Иппос, Дион и Каната. Число их, первоначально десять, впоследствии увеличилось.

[483] Декурион (decurio) начальник декурии всадников. Декурия же означает вообще отделение в 10 человек. Не всегда, однако, соблюдалось число десять.

[484] Геннисарет или Геннисар позднейшее название библейского Киннерет, впоследствии называвшегося также озером Галилейским и Тивериадским, ныне Бахр-Табария.

[485] Т. е. 1 геогр. миля ширины и 3¹/₂, мили длины, — цифры эти приблизи­тельно соответствуют новейшим исследованиям.

[486] По-гречески—чаша.

[487] Т. е. Мертвое море.

[488] Этот чудный уголок Галилеи известен теперь под названием „Эл-Гувейр" и представляет собою пустыню, поросшую бурьяном и сорными травами, среди которой сохраняются следы некогда цветущих городов.

[489] Коринфский перешеек в Греции, где производились тогда энергические работы над прорытием канала. После смерти Нерона попытка не возобновля­лась. Только в самое последнее время воспользовались сохранившимися сле­дами нероновского предприятия: — в июле 1893 года Коринфский канал был открыт.

[490] 8-го Элула — начало Сентября.

[491] Т. е. гора Тавор, ныне Джебал-Тур.

[492] Называется в Библии Меромским, что означает по-еврейски возвышенным, ибо озеро это самое высокое в стране: на 166 ф. выше уровня Средиземного моря, на 950 ф. выше Соляного или Мертвого моря и 446 ф. выше Генисаретского озера. Ныне озеро называется Бахр ал-Хулэ. Зимою во время таяния снегов оно значительно увеличивается, а в сильные жары это мелководное озеро, глубина которого не превышает 10 футов, высыхает и превращается в болото. Вода этого озера пресна, пригодна для питья и изобилует рыбой, вследствие чего, как иные полагают, озеро называется Самахонитским, так как „саман" на арабском языке означает— „рыба". Но арабское „самака" имеет еще значение „быть высоким", а потому воз­можно, что Самахонитское однозначуще с Меромским. (См. Schenkel, Bibel-Lexikon IV, 182).

[493] Гамал по-еврейски значит верблюд.

[494] В Талмуде

[495] Такое явление могло произойти потому, что город, как выше было сказано, был расположен на склоне горы.

[496] Иными словами—„сомкнуть щиты и образовать черепаху" (Значение по­следней—см. II, 7, 27).

[497] Тишри— Октябрь.

[498] Тишри (октябрь).

[499] Элул (сентябрь).

[500] По-еврейски—Иоханан-бен-Цеви.

[501] Анан сын Анана, возведенный в первосвященники Агриппой II в промежуток времени между смертью прокурора Феста и прибытием Альбина, но занимавший свой пост только короткое время, принадлежал к числу тех, которым при организации восстания вверена была охрана Иерусалима. Он, однако, склонялся более на сторону миролюбивых и открыто выступал против зелотов, когда последние, стекавшись в столицу, всеми силами старались укрепить в ней свою власть и увлечь за собою весь народ. В других местах, где Иосиф Флавий говорит об Анане (И. Д. XX, 9, 1; „Жизнь", 32) он его рисует в не особенно выгодном свете, и если он здесь о нем отзывается сочувственно, то это надо приписать его озлоблению против зелотов, в которых он видел настоящих виновников постиг­шей иудеев катастрофы и которых он в своем пристрастии и своей ненависти к ним везде клеймит именем разбойников.

[502] Это заявление может быть отнесено ко всем предыдущим временам исторической жизни евреев, только не к последнему столетию существования второго храма; ибо еще со времен Ирода II, с первого дня восшествия его на престол, первосвященнический сан перестал быть наследственным. От Ирода до момента, описываемого в настоящей главе, прошло 105 лет, в течение которых по свидетельству Иосифа сменились 27 первосвященников—все они назначались не по наследству, а по произволу царей из дома Ирода или прокураторов. Существовали, впрочем, пять привилегирован- ных семейств, из которых преимущественно назначались первосвящен­ники—это были: Боэфос, Канфар или Кафар, Фаби, Камиф и Анан. Но члены этих семейств, независимо от того, что почти всегда служили слепым оружием в руках идумейского или римского правительства, своим поведением и образом жизни часто позорили тот высокий идеал нравствен­ности, который они были призваны осуществлять. Каждый новый первосвященник окружал себя кликой негодяев, которые во время жатвы рыскали но полям и с жгутами в руках насильно выжимали с народа десятин­ный сбор в пользу своего патрона. Устраненный первосвященник нередко вступал в ожесточенную борьбу с его счастливым заместителем—тогда улицы Иерусалима оглашались пошлой руганью и бранными кликами двух враждовавших лагерей, метавших друга в друга камни и стрелы (И. Д. XX, 8, 8. 9, 4. 10, 11). Так пользовались своими привилегиями первосвящен­ники, злоупотребления и жестокости которых нередко вызывали крики негодо­вания в народе; в талмудической литературе часто встречаются горькие жа­лобы на хищничество, свирепость и жадность этих первосвященников, принадлежавших к партии саддукеев. (См. Талмуд, тр. Песахим 57а; То­сефта, Ир. Менахах 13, 18—21 и тр. Зебахим 11, 16—18.). Для зелотов же, проповедовавших царство Божие и равноправность, упразднение подобных привилегий являлось только делом, непосредственно вытекающим из основ­ного принципа их учения.

[503] Т. е. священническое отделение Иахин; см. Паралипом. I, 24, 17.

[504] По И. Д.—Финес, по Талмуду— Пинхас; одни называют его землепашцем, другие—каменщиком. Пинхас сын Самуила был последним первосвященником и 83-м по числу, начиная от Аарона. Он заместил Матфию сына Теофила, в последний раз назначенного Агриппой II.

[505] Первосвященники носили на челе дощечку из чистого золота, на ко­торой было вырезано имя Иеговы.

[506] Всеми уважаемый и пользовавшийся большим влиянием рабби Симон-бен-Гамлиель был преданным другом Иоанна. („Жизнь", 38).

[507] Или по другому чтению—сын Амфикала, вероятно тождествен с упоминаемым в еврейских источниках Захарией сыном Абкула.

[508] Бывший раньше первосвященником Иошуа бен Гамла.

[509] В тексте сказано: „лоб и голова".

[510] Идумеяне за 200 лет до разрушения храма, при Иоанне Гиркане, были приневолены к принятию еврейской религии, и с тех пор почти совершенно слились с иудеями, так что могли быть названы ими „соплеменниками".

[511] См. примечание к IV, 7, 3.

[512] Иошуа-бен-Гамала получил сан первосвященника за две меры динариев, данных Агриппе II-му его богатой женой (бывшей вдовой) Марфой— дочерью Боэфа (см. Иебамот, 61а). Он вытеснил тогда Иашуу— сына Дамная, который в свою очередь, замещал Анана—сына Анана. Таким образом Иошуа, о котором здесь идет речь, был третьим первосвященником по очереди после Анана. В И. Д. XX, 9, 4, Иосиф рассказывает, что Иошуа— сын Гамалы и его предшественник Иашуа — сын Дамная окружали себя отрядами наемников, превратившими Иерусалим в театр междоусобной войны. Талмудисты (Баба-Батра, 21а) благословляют, однако, память Иошуи-бен-Гамала за повсеместное введение им в городах школ для детей от шести или семилетнего возраста, так как до него существовали только школы для юношей от 16-летнего возраста, учрежденные рабби Симоном бен-Шетах еще в царствование Маккавеев.

В «Жизни», 41, Иосиф рассказывает, что Иошуа-бен-Гамала был его другом и приятелем и он же выдал его отцу тайну синедриона об отре­шении его, Иосифа, от должности главнокомандующего в Галилее.

[513] Вероятно тождественен с упомянутым выше, II, 20, 3, Иосифом сыном Гориона. См. Derenbourg Essai sur l'histoire et la géographie de la Pa­lestine, стр. 270.

[514] Тацит дает более понятное объяснение отсрочке иерусалимской осады: „Военные действия, говорит он, были приостановлены до тех пор, пока не были заготовлены все нужные для взятия городов орудия, изобретенные как в древности, так и гением новейших времен" (Tacit. Hist. V, 13).

[515] На западном берегу Мертвого моря, упоминается в Библии и Талмуде, ныне Айн-Джиди.

[516] Гадара принадлежала к Декаполису, а поэтому трудно объяснить, ка­ким образом Иосиф Флавий называет ее μητρόπολις τής Περαίας. Гретц („Geschichte der Juden", III т., 516 стр.) предлагает вместо Гадары читать Иазер, другое предположение см. Schürer, Geschichte, II, 90, примеч. 188.

[517] Адар—Март—апрель.

[518] Следует, может быть, читать Бетенамрин, как полагает Сауси. См. Гретц, в. с.

[519] Ав.—близ Иордана, напротив Иерихона. Юд.—называлась также Ли­вией, по ту сторону Иордана, недалеко от Авилы Иерихона, древний Бета-Га­ран. Бет.—библейский Бет-га-Иешимот на северо-восточном берегу Мертвого моря.

[520] Пропретор Кай Юлий Виндекс, возмущенный тиранией Нерона, предложил своему войску низвергнуть его и возвести на престол правителя Ис­пании, Гальбу.

[521] Между Аммаусом и Идумеей.

[522] Древний Сихем.

[523] Сиван— Май— Июнь.

[524] На востоке от Мертвого моря. Здесь существуют холмы, состоящие из тяжелого черного камня, заключающего в себе до 20 проц. железа; ту­земные арабы и теперь еще расспрашивают прибывающих к ним путешественников относительно способа извлечения из него железа. Выделываемые из этого камня ворота, двери, столы и стулья имеют вид железных.

[525] Во второй книге царств (II, 19—23), откуда позаимствован этот рассказ, не упоминается ни о жертве возлияния, ни о манипуляциях рук, ни даже о молитве.

[526] Κύπρος (cyprus) библейскоеЛавзоново дерево, из цветов которого делалось благовонное масло. У арабов ал-хенна.

[527] μνροβάλανος (mirobalanum). Плод дерева, называемого арабами „зак­кум", из которого делали бальзам, отождествляемый некоторыми, но без основания, с библейским

[528] По мнению Томсона (The Land and the Book 1861 г.). Иорданская до­лина, представляющая собою ныне вид полнейшего запустения при введении рационального орошения в состоянии была бы прокормить полмиллиона жителей.

[529] Следует, конечно, читать: „тяжела".

[530] 14¹/₂ геогр. мили длины и 3³/₄ геогр. мили ширины. По новейшим исследованиям длина Мертвого моря, от севера к югу, равняется 10 геогр. милям, а средняя его ширина 2¹/₂ мили. Тяжесть воды зависит от содержа­щихся в ней минеральных веществ, в количестве около 25 проц.

Дата добавления: 2015-08-26