Глава тринадцатая. Я проснулась и некоторое время не могла сообразить, где я и отчего швы на джинсах

Я проснулась и некоторое время не могла сообразить, где я и отчего швы на джинсах глубоко врезались в тело, но уже через пару секунд, взглянув на будильник на тумбочке, вспомнила, почему в среду днем лежу в кровати. В Лос-Анджелесе было шесть, в Нью-Йорке девять. Время: вышло – у меня не осталось возможности все уладить до того, как Мэри даст согласие на мое интервью с «Айконом», а Дженни станет моим персональным стилистом и кладезем личных секретов. Ну что ж, по крайней мере на снимках, которые в следующий вторник разрушат мою жизнь, я буду выглядеть поприличнее. Заодно нужно сделать новую фотографию для «Фейсбук».

Вот за что я люблю дорогие отели, так это не в последнюю очередь за их политику «не спрашивать и не рассказывать»: подобрав забрызганные рвотой полотенца с пола ванной комнаты и заменив их свежими, горничные услужливо пополнили мини-бар. По-моему, там даже оказалось больше водки, чем было вчера. Сжимая мобильник, я села перед холодильником по-турецки. За неимением лучшего плана действий я смешала водку с диетической колой и выпила залпом. Смешала вторую порцию и тоже выпила.

Прикончив водку, джин и белое вино, я схватилась за край стола и поднялась на ноги. Слишком пьяная, чтобы стоять на ногах, но недостаточно пьяная, чтобы перейти к маленьким бутылочкам «Джек Дэниелс», я провела по губам какой-то помадой, надела другую футболку, стиснула в кулаке карту-ключ и с третьей попытки вписалась в дверной проем. В лихие времена не обойтись без поддержки друзей – «иди туда, где помнят твое имя».

– Энджел?

Сейчас там оказался только один человек, помнивший мое имя, и это был Джо. Но бар есть бар, а выпивка и в Африке выпивка.

– Привет, – сказала я, плюхнувшись на высокий стул. Бар у бассейна был почти пуст – приходящие солнцепоклонники ушли готовиться к ночным похождениям, а. местные еще не просыпались. – Как дела?

– Э-э... нормально, – ответил Джо, явно сомневаясь, что то же самое можно сказать обо мне. – Что у тебя случилось?

– Да ничего, трам-тарарам, – сказала я, стуча рукой по стойке при каждом слове. – Он козел, Джо. Все, что в Интернете, вранье.

– Рискну напомнить, что ты говоришь о моем добром приятеле Джеймсе Джейкобсе, – сказал Джо, передавая мне коктейльное меню и орешки. – Значит, вы не это самое? Ну, ты поняла?

– Мохито, пожалуйста, – выговорила я, сунув в рот пригоршню орехов. Когда я ела в последний раз? – Фу-у, нет, конечно. В любом случае я для него слишком хороша. Да он бы в любом случае не смог. Он бы растерялся и не знал, что со мной делать, дай я ему... шанс. Из-за чего только было шум поднимать...

– Вот этого я точно не знаю, – ухмыльнулся Джо. – Но ты права, ты для него слишком хороша.

– Да, – воинственно кивнула я.

Джо уже ловко смешивал мяту, сахар и лайм. У него действительно очень красивые руки. Не хуже, чем у Джеймса.

– Где ты пропадал, Джо? Мы тебя не видели с понедельника.

– У меня все в порядке, – отозвался он, пододвинув ко мне бокал. – Нужно привыкать к обилию козлов в этом городе, Энджел. Хотя их, пожалуй, везде как грязи, да?

– М-м-м... – согласилась я. Мохито был хорош. – Везде.

– Значит, есть хоть один шанс обратить тебя в лос-анджелесскую веру? – спросил он. – Раз уж мир охвачен козлиной эпидемией?

Я так неистово покачала головой, что пришлось схватиться за стойку, чтобы не свалиться со стула.

– Не-а!

– По-прежнему влюблена в Нью-Йорк? – Джо сунул в мой бокал вторую соломинку и сделал глоток. – Значит, в Лос-Анджелесе тебе ничего не нравится?

– Ну, к городу претензий не имею, – ответила я, стукнувшись с Джо лбом, когда наклонилась отпить еще.

– Я тоже, – сказал он, пристально глядя мне в глаза несколько секунд.

Нос к носу, глаза в глаза, и я ощутила, как горячая волна залила меня от корней волос до пальцев ног.

– Мы сегодня с Дженни вместе ужинаем. Пойдем с нами? – Я отодвинулась, снова потеряв равновесие. – Или ты работаешь?

– Заканчиваю в семь, но вам я буду только мешать. – Джо достал пару стопок и бутылку текилы. – Вы будете трещать о своих бойфрендах, туфлях и всякой чепухе. Что я буду там делать?

– Молчи. – Я шлепнула его по руке, расплескав текилу, которую он наливал. – Мы... бы... очень хотели, что...бы... ты пришел. О бойфрендах разговора не будет – у Дженни никого нет.

Джо взял мою руку и поцеловал. После невыносимо долгой секунды он бросил крошечную щепотку соли на след влажных губ.

– На счет «три»?

– Что? – прошептала я.

– Пьем текилу?

Джо вставил полную до краев стопку в мою свободную руку.

– Если я выпью, ты пойдешь ужинать со мной и Дженни?

Я смотрела на золотистую жидкость с сильным подозрением, но соль уже была на моей руке. Что мне оставалось делать? Я не приучена выбрасывать еду. И напитки. И приправы.

– Пойду, – подтвердил Джо. – Раз, два, три!

– Бр-р-р! – стараясь не обращать внимания на обожженное текилой горло и немедленные рвотные позывы, я впилась зубами в ломтик лимона, услужливо поднесенный Джо. – Ненавижу текилу.

– А выпила профессионально, – сказал Джо, наливая по второй. – Еще по одной, и я буду закрываться.

Я кивнула. Солнце клонилось к закату, садясь за Голливудские холмы. Засветились огоньки в незаметных днем домах богатых и знаменитых. Если бы мне пришло в голову посидеть на крыше «Юнион» в семь часов вечера в марте в джинсах и футболке, да еще и босиком, я бы промерзла до костей.

– Энджел!

– А? – очнулась я.

Джо держал на весу свою стопку.

– Я уже пять раз сказал «три»!

– Ладно. – Я залпом выпила текилу, запрокинув голову, содрогнулась и с грохотом поставила стопку на стойку. – Куда пойдем ужинать? Страшно хочу есть.

– Может, тебе сперва переодеться? – подсказал Джо, забирая денежный ящик и уступая место высокой блондинке в такой же черной рубашке без воротника.

– Мы пойдем в дорогой ресторан?

– Нет, но у тебя футболка наизнанку и запачкана помадой.

Джо снял меня со стула и на руках понес к двери.

Я захихикала – то, что меня подняли над землей, показалось страшно смешным.

– Что? Да так носят самые крутые хипстеры Нью-Йорка!

– А, ну тогда... – Джо поставил меня на пол, стащил свою рубашку, вывернул наизнанку и просунул руки в рукава. Хорошо хоть не стал ее застегивать планкой внутрь. – Так лучше?

– Намного, – согласилась я, падая в подъехавший лифт, когда открылись дверцы.

– Ну зачем тебе заходить в номер? – говорила я, сражаясь с картой-ключом. – Я выйду через две минуты!

– Я буду хорошо себя вести, – пообещал Джо, входя сразу за мной, прежде чем я успела закрыть дверь. – Честное скаутское.

– Ага, как же, – сказала я, перешагивая через пустые бутылки, бокалы и грязные футболки, которые сама же побросала у мини-бара. – Я, может, не хочу, чтобы ты видел, какой бардак у меня в комнате.

– Энджел, это же гостиница, я здесь всего навидался. – Нагнувшись, он выудил мой мобильный из-под груды раскатившихся липких бутылок. – У тебя пропущенные звонки.

Затаив дыхание, я схватила сотовый и посмотрела на список звонков. Мэри звонила два раза, Дженни – один раз. Джеймс и Алекс не объявлялись. Я швырнула телефон на кровать и отвернулась к шкафу, твердо решив не плакать. И не грохнуться на пол.

– Не те звонили, да? – спросил Джо. Против воли мое лицо сморщилось в гримасе. – Энджел, я не знаю, что происходит, но уверен – ты бы никогда не сделала ничего, чтобы намеренно обидеть человека, – мягко сказал Джо, подходя ко мне и заключая в объятия. – Поэтому, если ты мысленно бьешь себя по щекам, можешь уже перестать.

– Й-йу, – согласилась я, уткнувшись в его рубашку и беспомощно свесив руки.

– Помнишь, как ты приехала в Нью-Йорк и мы пошли на караоке? – спросил Джо, поглаживая меня по спине и задевая концы волос. – А Дженни послала меня принести тебе завтрак. Она рассказывала о твоем бывшем, как он тебе изменял, а ты его застукала. Ты казалась тогда такой подавленной.

– Так и было, – подтвердила я в широкую грудь Джо. – Я-то никогда не стала бы изменять любимому человеку.

– Знаю, – сказал Джо. – Ты не такая. Я это знаю.

– А Алекс поверил, что я на это способна, – тихо сказала я. Господи, от Джо пахло даже лучше, чем от Джеймса. – И уехал.

– Тогда он еще больший козел, чем я о нем думал. – Джо чуть отодвинулся и пальцем приподнял мой подбородок. – Я бы никогда не разрешил тебе лететь в Лос-Анджелес одной. Я бы никогда с тобой не расстался.

– Он даже не отвечает на мои звонки, – слабо сказала я, глядя на кровать, к которой Джо стоял спиной. По-хорошему, мне нужно было прилечь на нее – одной. С другой стороны, человека, кажется, нельзя оставлять одного в таком состоянии?

– Не берет трубку? – переспросил Джо. – Он не верит тебе?

– Я бы никогда не стала ему изменять. – Я замотала головой, вцепившись в полы черной рубашки. – Его приятель сказал, он уехал. Я... он... Я пыталась объяснить, но он... Наверное, он меня бросил.

– Тогда это не измена.

Сильная рука скользнула вверх по моей спине под волосы, взялась за затылок и властно удержала, когда Джо наклонился ко мне. Его поцелуй был мягким, нежным и теплым, грудь – горячей и твердой. Все это было неправильно, гораздо хуже, чем лакать текилу на крыше, но не менее приятно. Нет, все-таки я плохой, плохой, плохой человек.

– Я хотела переодеть футболку, – промямлила я, отрываясь от его губ. Ух ты, голова закружилась! – Перед ужином.

– Давай я помогу, – предложил Джо. Он просунул руки под тонкую ткань и стянул футболку через мою голову, тут же зацепив меня ею, как жгутом, сзади за талию и притянув к себе. – А джинсы ты не хочешь переодеть?

Кожа горела от его прикосновений, губы отчаянно просили еще поцелуев, но, честное слово, я думала только о том, чтобы удержаться на ногах. Поцелуи были плохими. Пусть далее ощущения были фантастическими, все равно поцелуи были плохими.

– Мне и в этих джинсах неплохо, – сказала я наконец.

Джо разжал хватку, и я, потеряв равновесие, упала ему на грудь. Чертовы предательские ноги!

– Но тебе обязательно нужно переодеться.

Джо бросил футболку и взялся за пояс моих джинсов. Зачем я надела сегодня такие широкие штаны? Будь я в тех, что в обтяжку, он бы сзади под пояс и зубочистку не просунул, не говоря уже о целой руке. О, а теперь он пробрался под резинку трусов. Если бы комната перестала кружиться хоть на секунду, я бы смогла понять, как себя вести.

– Нет, нет, я останусь в этих, – сказала я, отталкивая Джо.

Вернее, я пыталась его отпихнуть, борясь с сильными рвотными позывами. Ситуация осложнялась.

– Мне срочно нужно лечь.

– Я тоже так думаю, – согласился он, жарко дыша мне в шею, водя по ней губами и пальцами и запутываясь в моих волосах.

Я пыталась не закрывать глаза, но это было трудно. Я старалась не дать Джо толкнуть меня на кровать, но хватило одного его слегка бесцеремонного движения, чтобы моя решимость и равновесие одновременно пошатнулись.

– Так что мы решили насчет твоих джинсов?

– Я должна позвонить Алексу, – прошептала я в тяжело навалившегося сверху Джо. И почему большие тяжелые мужчины гораздо приятнее легкого стеганого одеяла, когда случается крепко выпить? – Так нехорошо.

– Нехорошо? – прошептал он, поднимаясь поцелуями по шее к губам. «А где моя футболка? Почему я в одном бюстгальтере?» – Разве так не хорошо?

– Нет, – слабо запротестовала я, выставив вперед руки.

Это явно было воспринято как приглашение: кто-то переплел свои пальцы с моими и завел мне руки за голову. Я устала, мне было тепло и... Нет, что-то было не так. И не потому, что глаза буквально слипались.

– Мне нужно поговорить с Алексом.

– Тогда я буду Алексом, – негромко сказал кто-то мне на ухо. – А ты делай что хочешь.

– Ты Алекс? – На секунду я закрыла глаза. Как это могло получиться? Но – вау, А-алекс! – Я люблю тебя!

– Я тебя тоже люблю, – шепнул тот же голос. – Ты совсем засыпаешь, что ли?

– Не-а, – ответила я, закрывая глаза еще ненадолго. – Конечно, нет.

И это было правдой: отключиться и уснуть – не одно и тоже.

Просыпаться с оглушительной головной болью, ощущением во рту, будто я всю ночь жевала сандалии Ганди, и с огромным желанием вывернуть желудок наизнанку было не тем, что я планировала сделать своим хобби, но так получалось второй день подряд. Мало того что вчерашняя выпивка могла свалить и слона, так я еще забыла задернуть шторы и неприятно яркое лос-анджелесское солнце в упор смотрело в огромное, от пола до потолка, окно.

Отклеив лицо от наволочки (слюна – замечательный природный адгезий), я рывком села на постели и только тут увидела, что в постели есть кто-то еще. И что я в лифчике. И, как я испуганно убедилась, в трусах. И на том спасибо. Хотя никакой гарантии, что они были на мне всю ночь.

Сердце упало куда-то в желудок и забилось в такт моим скачущим мыслям. Мозг поднапрягся и ускорился, решив обойти на финише, однако в голове была полная пустота. Я свесилась с кровати, стараясь не потревожить жеваные простыни, и поводила рукой по полу в поисках футболки. Кто бы ни был рядом и что бы я ни сделала, я не желала разбираться с этим в нижнем белье, пусть даже меня в нем уже видели.

Нашарив пальцами футболку, я увидела рядом с ней другую, больше и темнее. Черную рубашку без воротника, такую же, как миллионы форменных рубашек «Юнион», которые у Дженни валялись по всей квартире. О черт! О черт-черт-черт-черт... Совершенно не желая убеждаться в том, что уже начинало вспоминаться, я медленно повернула голову. Рядом со мной лежал Джо – без рубашки. Я не посмела поглядеть под одеяло, но рядом с рубашкой стояли его туфли. А возле них лежали его брюки. О черт-черт-черт... Не раздумывая, я вскочила с кровати со всей быстротой, на которую были способны мои дрожащие ноги, схватила мобильный и кинулась к двери.

– Дженни! – орала я, бухая в ее дверь кулаком и одновременно натягивая футболку на трусы. По ходу дела я кивнула проходившей мимо паре, слишком взволнованная, чтобы смущаться, что стою в нижнем белье в коридоре отеля. – Дженни, мать твою, открой мне быстрее!

Через пару секунд я услышала, как щелкнул замок и дверь распахнулась, открыв очень недовольную Дженни.

- Энджел, какого хрена в такую рань?..

– Дай мне войти! – Я быстро прошла в совершенно идентичный гостиничный номер, где царил полный бардак, чему я совершенно не удивилась. Повсюду валялись одежда, пакеты, туфли и полотенца. – Мне нужна твоя помощь.

– Ну а для чего же я здесь, – пробурчала Дженни, притворив за мной дверь. – Похмелья у меня сегодня, к счастью, нет.

– Ты где была вчера вечером? – спросила я, оглядывая пейзаж после битвы.

По туфлям с каблуками в четыре дюйма и облегающему платью, брошенному в шелковый, с угловатыми выступами водоворот у кровати, я предположила, что Дженни где-то тусовалась.

– Я же тебе писала, Тесса пригласила меня на церемонию вручения премий! Ты получила мое сообщение? – Дженни зевнула и взяла гостиничный телефон. – Здравствуйте, можно заказать кофе и, ну, наверное, тост? – Сделав паузу, она вопросительно поглядела на меня. Я помотала головой, зная по опыту, что ничего не смогу проглотить еще пару часов. – Что, уже несете? Спасибо.

Она шлепнулась спиной на кровать и начала бросать в рот драже «M&M's» из открытой пачки, стоявшей на тумбочке.

– Как все-таки приятно быть на другом конце телефона! Так что стряслось? Выглядишь как шлюха.

Я осторожно прилегла, рядом с ней на кровать, стараясь, чтобы матрас не спружинил, так как меня сильно тошнило.

– Слушай, я, кажется, натворила страшную глупость.

– Тоже мне новость, – подняла бровь Дженни. – Я же убеждала тебя не встречаться с Джеймсом. Что ты теперь натворила?

– Спроси лучше, с кем я это натворила.

– Что? – Я поняла, что подруга ухватила суть проблемы, когда «M&M's» стали пролетать у нее мимо рта и стукаться об оконное стекло. – Энджи, что за бред?

– Понимаешь, с Джеймсом разговора не получилось, поэтому я вернулась и выпила пару рюмок. – Я не готовила речь заранее и поэтому тщательно обдумывала каждое слово. – Ну, может, не пару рюмок, а больше. А потом пошла наверх, чтобы выпить еще.

– Вернемся в Нью-Йорк, отведу тебя к анонимным алкоголикам, – пробормотала Дженни. – Или куплю ножной монитор, как у Линдси Лохан. И в баре ты подцепила парня?

– М-м-м... – Я потрогала ноготь большого пальца на ноге, соображая, когда успел облупиться педикюр. – Дженни, я такая дура...

– Энджи. – Дженни подобралась ко мне поближе и обняла за плечи. – В состоянии стресса многие делают глупости. Успокойся. Помнишь, что мне сказала твоя мама, когда я потеряла вещи, которые Кирстен Данст отдала в химчистку? «В жизни и не такое бывает».

– В моем случае мать сказала бы: «Энджел, ты просто грязная шлюха, как ты могла трахнуться с барменом?!»

Я набрала воздуху в грудь и несмело подняла глаза. На этот раз Дженни даже не дотянулась до «M&M's»; ее рука застыла в воздухе.

– С Джо?

– С Джо.

Я сморщила нос, борясь с подступившими слезами, от которых щипало глаза.

– Ты переспала с Джо?

Обнимавшая меня рука вдруг напряглась.

– Кажется, да! – Я выбрала красное драже и подала подруге. – Я проснулась, а он... Я ничего не помню, но он в моей постели, а одежда на полу.

– Он сейчас там? – Дженни в одно мгновение оказалась на ногах. – В твоем номере?

– Да. Поэтому я сейчас здесь, – подтвердила я, осторожно садясь в кровати – от резких движений желудок опасно сжимался. – Ты куда?

– Энджи, ты была настолько пьяна, что даже не помнишь, что случилось? – Дженни кинулась к двери. Я пошла за ней, стараясь поспевать. Но не очень быстро. – А он работал – значит, был трезвым. По крайней мере должен был быть. Сто процентов, что не ты на него вешалась, с твоим-то нулевым опытом случайных связей! Я его сейчас убью.

– Дженни, подожди! – Я побежала за ней по коридору, натягивая футболку как можно ниже, чтобы прикрыть трусы. – Я даже не помню, было что или нет, пожалуйста, не...

Но было слишком поздно: она хлестнула по индикатору картой-ключом и пинком открыла дверь, прежде чем я успела ее нагнать.

– Ну все, гад, ты доигрался! – услышала я ее вопль.

– Дженни, не надо!

Но кроме шатенки с горящими глазами, вломившейся уже в ванную комнату, в номере не было ни души. Ни бармена в кровати, ни «голубого» кинокумира в ванной – никого.

– Дженни, пожалуйста, не скандаль, поговори со мной! – Я закрыла за собой дверь, вежливо помахав той же проходящей парочке, которая чуть раньше видела меня в трусах в коридоре. – Пожалуйста!

– Энджи, я поверить не могу, что он на такое способен! – выдохнула она, азартно кидаясь на четвереньки и заглядывая под кровать.

– Да не поместится он там. – Я перешагнула через груду бутылок из мини-бара и взяла последнюю оставшуюся диетическую колу. – Видимо, он проснулся и ему тоже стало очень неловко.

– Небось уже добежал до канадской границы, – мстительно сказала Дженни, поднимаясь на ноги.

– Ну не настолько же я страшная. – Я опустила шторы, чувствуя себя Могваем[16], не любившим яркого света, зато жевавшим (а в моем случае и пившим) в любое время дня и ночи. – Хотя я сегодня не в лучшей форме.

– Энджи... – На долю секунды Дженни запнулась. – Я же не об этом говорю. И не вздумай трепать себе нервы по поводу случившегося. Он явно воспользовался твоей беспомощностью, и за это я его убью.

– Ты не сердишься?

– С какой стати мне сердиться?

– Потому что я большая шлюха, которая не помнит, было у нее что или нет с парнем, которым ты давно планировала насладиться.

Дженни засмеялась:

– Дорогая, мы уже говорили, что сейчас я не готова с кем-то спать. Конечно, я не сержусь – на тебя по крайней мере. Ты моя лучшая подруга. Ты ломаешь, я чиню, ты делаешь глупости, я поправляю дело. Так уж у нас повелось.

– Верно, – согласилась я, начиная осторожно пить воду. Небольшая погоня, устроенная Дженни, к счастью, немного отвлекла меня от чудовищного похмелья – до настоящей минуты. – Мне просто не верится, что я могла так сглупить. Что я скажу Алексу?

– Ты ничего не скажешь Алексу.

– Но не могу же я ему солгать!

– И что будет? Предположим, он придет в чувство по поводу всего этого дерьма с Джеймсом Джейкобсом, и я позволю ему снова вернуться к тебе, и тут ты расскажешь ему про Джо! Он же с тобой окончательно порвет. – Дженни подвела меня к кровати. – Не то чтобы ты получила карт-бланш, тебе по-прежнему полагается терзаться чувством вины, но говорить Алексу – глупейшая затея, которую только можно придумать. Совесть ты, конечно, очистишь, но он тебя никогда не простит. Хочешь потерять Алекса из-за случайной связи по пьяни?

– Нет, нет, конечно. Если я его уже не потеряла из-за несуществующего романа. Господи, неужели все это происходит со мной? – Я уткнулась лицом в подушку. – Как будто мне без этого мало проблем!

– Слушай, помимо того, что тебе нужно держать рот на замке, а мне изничтожить мерзавца через океан, как вчера все прошло с Джейкобсом? – уже мягче спросила Дженни. – Он отказался говорить с Мэри?

Я кивнула:

– Не хочет рисковать. Честно говоря, я его понимаю. Он знает меня несколько дней; мы же не с детства не разлей вода, а я прошу его рискнуть всем, ради чего он столько работал, публично признать тщательно охраняемый секрет, который в корне изменит его жизнь. Представь, он потеряет работу и я потеряю работу – чувствуешь разницу? Кто я такая, чтобы с ним равняться?

– Ты та, кто говорит правду. Это что-нибудь да значит.

Дженни взяла мой сотовый и начала просматривать сообщения.

– Это значит мало, – вздохнула я. – Вчера Мэри сказала, что даст разрешение на интервью для «Айкона», если я ей не перезвоню до вечера. Я не перезванивала. Господи, как же я оказалась в этой ситуации?

– Наша ситуация заключается в том, что мы с тобой – две еще не занятые красавицы. – Дженни отдала мне телефон. – А ты к тому же скоро сделаешь огромные деньги, продав смачную, грязную сплетню, и это клево!

– Какое счастье, что ты во всем умеешь увидеть плюсы! – сказала я, сжав ее руку.

– Работа такая, – отозвалась Дженни. – Я начинаю карьеру звездной стилистки. Скажи, что я могу быть стилистом фотосессий!

– Лучше твоих фотосессий может быть только «Фотошоп», – хихикнула я. И разрыдалась.

Дженни обняла меня по-настоящему, крепко-крепко, так что нос расплющился о ее плечо и расхотелось плакать.

– Энджел Кларк, ну что мне с тобой делать?

Дата добавления: 2015-08-27