Hearts of Ice 16 страница

Субботнее утро

В десять утра на катке стояла мертвая тишина. Это была крайняя редкость - зрители изумленно молчали. Единственными звуками была музыка из колонок да скрежет коньков по льду.

Луи Томлинсон выступал. Ну, вернее, соревновался, поправил бы он Гарри, если бы тот так сказал. Это не просто какое-то шоу, начал бы спорить Луи. Это была битва лучших из лучших.

Гарри думал, что это все равно прекрасно.

Он еще не видел программу, которую сейчас выполнял Луи, - фигурист долго ее готовил и был непреклонен в своем решении не позволить Гарри увидеть ее до соревнований. И уж он-то всегда добивался своего.

Прошло почти семь месяцев с тех пор, как Луи прошел испытание и перешел во взрослую группу. Семь идеальных, восхитительных месяцев. Учебная часть школьного года прошла, как и ожидалось: скучные занятия и задания с занудными учителями. Однако вне класса история была совершенно иной.

Во-первых, Гарри избавился от костылей неделю спустя той счастливой субботы, и был так счастлив, что, наконец, может нормально ходить, что прискакал обратно в общежитие (как милейший капкейк, которым он, черт возьми, был) и чуть не растянул ту самую гребанную лодыжку вновь.

Во-вторых, Гарри столкнулся с… Элеанор. Он не знал точно, как она узнала, но, опять же, они вовсе не скрывались. Луи все же рассказал ему, что девушка изменила, – из-за чего Гарри пришел в ярость – так что хоккеист явно не был настроен к ней позитивно.

Наиболее странным был тот факт, что девушка пришла не повыделываться. Она лишь улыбнулась и сказала:

- Я ошибалась, наверное, в отношении тебя, Гарри Стайлс. Не делай ему больно, хорошо? – что переводилось как «прости, мне жаль. Не обращайся с ним так, как я».

В-третьих, парни обменялись теми самыми тремя словами, теми, что Гарри удерживал в себе, казалось, вечность. Это была самая обычная ночь. Они гуляли, держась за руки, по школьному двору, разглядывая звезды и говоря про какую-то незначительную чепуху, и Луи неожиданно остановился и посмотрел Гарри прямо в глаза:

- Итак…. Я пришел к выводу, что я тебя люблю.

Гарри издал звук удивления и откашлялся:

- Правда? – Луи лишь кивнул, словно Гарри был идиотом. – Ох. Ну… это взаимно, - и Томлинсон улыбнулся, в ответ на это, и они продолжили свою прогулку и разговор, словно ничего не произошло, словно ничего не изменилось, и Луи не стал причиной его участившегося сердцебиения.

В-четвертых, Луи начал участвовать в соревнованиях взрослого уровня. Он все еще принимал участие и в юношеских, вместе с командой школы (поскольку парней во взрослой категории было совсем мало), но все индивидуальные соревнования, организованные его тренером, были уровня взрослого фигуриста.

Гарри помнил тот день, когда Луи выиграл свои первые соревнования в новом статусе – он занял первое место, и Стайлс пробрался в раздевалку, запер дверь и сделал минет Томлинсону прямо там – то, чего он так долго хотел, - в качестве поздравлений. Это была их двухмесячная годовщина.

В-пятых, Гарри вернулся в команду сразу же, как стал на ноги. Хоккеисты справлялись без него весьма неплохо, но было очевидно, что они скучали по своему капитану. Команда выборола чемпионство, снова, четвертый раз подряд. Луи улыбался чрезвычайно широко, прижимал его к себе крепко-крепко и шептал на ухо, как гордится им и как любит.

В ту ночь они впервые занялись сексом. Гарри думал, что Луи отнесется к этому настороженно, но тот справился блестяще, внимательно раскрывая кудрявого пальцами, целуя каждый сантиметр его тела, входя в него и выдыхая что-то вроде такой прекрасный, весь мой, так горжусь тобой, так люблю тебя. Звук учащенного дыхания Луи смешивался с непроизвольными стонами и бесконечной любовью, и Гарри понимал, что запомнит это чувство до самой смерти.

И, наконец, Гарри приняли в колледж, в хоккейную команду, на полную стипендию, и он не мог даже поверить своей удаче. Луи поступил в другую школу, но они были так рядом, что им было все равно. Луи так же взяли в одну из наиболее элитных программ для фигуристов в Англии, которая готовила участников к Олимпийским играм. Они оба выглядели крайне удовлетворенными и покрытыми засосами, после получения этих новостей.

Так что все было прекрасно, и Стайлс чувствовал себя на вершине мира. Все, чего он хотел, о чем когда-то мечтал, было его и только его, и ощущение было непередаваемым.

Сидя на ледовой арене, с семьей Луи по правую руку и Лиамом, Зейном и Найлом по левую, Гарри чувствовал, что находится как раз на своем месте. Лучше могли быть только объятия Луи.

У Гарри все так же перехватывало дыхание каждый раз, когда он видел Луи на льду. Красота и страсть, и любовь – все это кружило хоккеисту голову, но это было чертовски приятно.

Томлинсон был лучше, чем когда-либо, сильнее и увереннее в своих движениях, и все это за последние несколько месяцев. Или из-за того, что это были последние соревнования сезона – и последние, в которых он выступал за Эмеральд Хиллс – парень откатал все на таком уровне, но, без сомнения, Гарри знал, что это было лучшим выступлением Томлинсона в его жизни.

Как для Гарри, оно закончилось слишком быстро – он бы с удовольствием наблюдал за Луи на льду вечно – и хоккеист вскочил со своего места раньше, чем Томлинсон даже сошел со льда, и побежал по трибунам, вниз, под звуки аплодисментов болельщиков, под изумленными взглядами друзей. Он пробирался между людьми, чудом удержавшись от падения прямо на лицо.

Но вот он завернул за угол – и за ним стоял он, Луи, рядом с бортиком, широко улыбаясь в ответ на поздравления тренера. Гарри не мог справиться с улыбкой, глядя на своего парня (и его сердце все еще сжималось при этом слове) в его стихии. Спустя несколько секунд фигурист заметил кудрявого и засиял, словно чертова елка на Рождество, вырвавшись из хватки тренера навстречу ему.

Гарри лишь засмеялся и раскрыл объятия для Луи, даже не пошатнулся, когда парень запрыгнул на него, скрестив руки на шее, а ноги – вокруг талии, и крепко поцеловал в губы. На вкус он был как всегда – мята, любовь и Луи, и Стайлс мог без устали целовать его вечность.

- Что думаешь? – спросил Луи, слегка запыхавшийся, когда чуть отстранился, все еще не собираясь слезать на землю.

- Это было идеально, - ответил Гарри. – Тебе что, правда, нужно спрашивать?

- Я, наверное, люблю тебя, - улыбнулся Луи своей особенной улыбкой, которая была специально для Гарри.

Тот фыркнул и легко сжал задницу Томлинсона, от чего тот издал очень удивленный и весьма громкий звук:

- Да, я тебя тоже, вроде бы как, люблю. Пойдем, найдем твою свиту.

Фигурист неохотно опустился на пол (и Гарри пошутил, что тот может залезть на него вновь позже, если захочет) и переплел их руки вместе, прокладывая путь к трибунам.

Луи Томлинсон все так же заставлял Гарри Стайлса чувствовать то, на что он не считал себя способным. Он все так же вызывал в нем боязнь того, что его сердце вырвется из груди, прямо наружу. И это вовсе не было проблемой теперь, когда чувства были взаимными.

Гарри широко улыбнулся. Я люблю свою жизнь.

КОНЕЦ

Эссе Гарри

это эссе написано не самим автором всего фика, так что...

кое-где могут быть вещи, которые автор вовсе не имел в виду в работе.

в любом случае - с Рождеством. х

Гарри Стайлс

Тёрнер-Английский-Урок 1

Дата сдачи проекта: 5/5/2013

Партнер по проекту:

Луи Томлинсон

Луи словно солнце. Он невероятно громкий и всеобъемлющий, яркая и мощная природная сила, которая всегда притягивает людей на свою орбиту. Я даже не уверен, что он сам понимает, что делает это. Но я всегда это замечал. Когда я впервые увидел Луи, я уже знал, что в нем было что-то особенное, что-то редкое, что отличало его от других. Но понять, что же это, я не мог очень долго.

Когда я впервые увидел его на льду, я прекратил поиски, потому что я знал, что нашел ту особенность, что выделяет его из всех нас. Клянусь, я перестал дышать, когда увидел его, потому что я никогда не видел ничего прекраснее или более красивого. Большинство рассказывает о себе словами. Луи другой. Он рассказывает о себе с помощью фигурного катания. Каждое движение, каждый поворот - это его рассказ. Если человек никогда не видел его на льду, он не может сказать, что знает настоящего Луи Томлинсона. Они упускают наиболее важную его часть. Луи - один из лучших фигуристов нашего поколения, я знаю это, и считаю, что каждый должен удостоиться чести увидеть, как он выступает.

Фигурное катание сформировало личность Луи, как хобби - любого другого человека. В случае Луи, фигурное катание это то, чему он посвящает часы своего времени, каждый день, без исключения, - и этого ему все равно мало. Он всегда ходит сначала на утомительные тренировки со школьной командой, затем возвращается на каток поздно вечером, чтобы потренироваться еще, а, к тому же, иногда добавляет еще час к утренней тренировке, перед школой. Луи предан своему делу, и кладет все на алтарь фигурного катания, используя каждую возможность для того, чтобы отточить приобретенные навыки и совершенствовать врожденный талант.

Изначально, мне не нравился Луи - потому что я думал, что ему не нравлюсь я. Мне не нравилось, что он не разговаривает со мной, в отличие от остальных (и да, я знаю, что это крайне эгоистично, я прошу прощения) и я завидовал тому, что он так в себе уверен. Мое мнение о нем радикально изменилось в тот момент, когда я увидел его на льду, и понял, что он просто сфокусирован на главном деле своей жизни, а не на общении и произведении впечатления на других.

Конечно, Луи не был бы тем, кем является сейчас, если бы не влияние его семьи. Во время каникул он живет с мамой (Джей) и четырьмя младшими сестрами - Лотти, Фелисити, Дейзи и Фиби. Он единственный сын в семье, к тому же - довольно прилично старше сестер, но все равно очень любит их и возится с ними, когда дома. Ребенок, чьи родители развелись, Луи вырос независимым и со своим мнением по любому поводу, быстро повзрослел, но все так же остался предан матери. Как человек, который провел время с его семьей и видел их общение, с Луи, я могу с уверенностью сказать, что в его жизни есть совсем немного людей, о которых он так же сильно переживает (если вообще есть). Единственный, к кому Луи относится так, как и к членам своей семьи - его сосед по комнате и лучший друг, Зейн Малик. Я не могу сказать, как они подружились, и точно не скажу, как они все еще дружат, но они близки словно братья, и им комфортно друг с другом, как со своими семьями.

Он родился в канун Рождества, а его любимый музыкант - Эд Ширан. Любимый цвет Луи - фиолетовый, а фильм - "Бриолин", который он считает менее женским, чем "Бэмби", который является моим любимым. Если говорить о внешности, то Луи среднего роста, с песочно-коричневыми волосами и глазами небесного цвета. Он худой, жилистый (однако его бицепсы и бедра весьма впечатляющие, и являются явным признаком количества часов, которые он посвящает тренировкам) и очень сильный.

Его задница, конечно, заслуживает отдельного раздела. И вовсе не в сексуальном смысле. Это одна из важных частей Луи.

Луи, вероятно, проводит часы за упражнениями, чтобы добиться такой прекрасной задницы. Она округлая, словно бы сердце, перевернутое вверх ногами. На вид она кажется твердой и должна быть на несколько оттенков светлее, чем остальная кожа (что неожиданно загорелая, хотя Луи и проводит много времени в здании школы и на закрытом катке). Я бы схватил его за задницу, ради этого эссе, но у него строгие правила, касательного того, кто может дотрагиваться до нее, а кто - нет. В момент написания сочинения, он точно не будет рад такому моему поступку.

Его задница настолько великолепна, что заслуживает алтаря и места в пантеоне богов. Прикосновение к ней нужно приравнять к религиозному таинству. Я никогда не видел такого у других. И, да, я упомянул ее не только потому, что она - фантастическая, но и так же потому, что он подчеркивает это узкими штанами для фигуристов.

Но это все только факты о Луи. И, как и все остальные на этой планете, он - это гораздо большее, чем просто сборник фактов и утверждений.

Лично я считаю, что Луи - трудолюбивый молодой человек, умный и надежный. Он не сомневается в сложную минуту, предан и самоотвержен. Я считаю честью тот факт, что он - мой друг, и буду рад дружить с ним и дальше, близко и долго. В завершение всего, Луи Томлинсон это занимательная личность, настолько, что в этой школе с ним не сравнится никто, а может даже и в мире. Он великолепен, он блистает, он не просто выступает, он уже, сам по себе, искусство. Тот, кто видел его выступления, знает, что он любит то, чем занимается, а те, кто знают его лично, знают, что любит он страстно. Судить его по первому впечатлению - ошибка, поскольку в Луи Томлинсоне скрыто гораздо больше, чем можно разглядеть с первого взгляда.

A Very Hearts of Ice Christmas Drabble

Луи не был уверен, какая часть дня была лучше: тот факт, что Гарри, Зейн, Лиам и Найл удивили его своим визитом к нему домой, на его день рождения, или тот факт, что они все, впятером, отправились на местный каток, чтобы отпраздновать, и Зейн все падал на задницу. Серьезно, он выглядел на льду настолько естественно, насколько кот в ванной. С тех пор, как они ступили на лед – все остальные сделали это с легкостью – он размахивал руками, пытаясь удержать равновесие, и делал крохотные шаги, вцепляясь в руку Лиама.

Луи подумал, что от смеха заработает себе грыжу.

- Заткнись, сволочь, - зарычал Зейн, оглядываясь на Гарри, который пытался подавить смех, и на Луи, который открыто ржал. – Кто вообще предложил пойти на этот чертов каток? Тут же охренительно скользко!

- Теперь ты уважаешь фигуристов больше? – казалось, Луи сейчас заплачет от смеха.

- Это не так сложно, - сцепил зубы Зейн, отпуская руку Лиама на секунду. Он с усилием оттолкнулся вперед, пытаясь самостоятельно поехать. К его чести, стоит заметить, что он проехал сантиметров тридцать, прежде чем упал на задницу вновь, от чего все, кроме Лиама, вновь заржали.

Лиам подъехал к нему, обеспокоенно нахмурившись, и помог подняться на ноги.

- Не так сложно, Зейни? – проворковал Луи, проскользив к нему и широко улыбнувшись.

Зейн пробормотал что-то, неразборчиво, и отвернулся, задрав нос, словно принцесса.

- Что-что? – спросил Гарри, поднимая брови, останавливаясь возле Луи. – Ты что-то сказал, Зейн?

- Я сказал «Возможно, это на самом деле сложновато», - парень абсолютно не выглядел счастливым, произнося это.

- Он признал это! – крикнул Луи, поднимая руки вверх. – Это Рождественское чудо!

- Только потому, что сегодня – твой день рождения, - не значит, что ты можешь быть козлиной, - вновь зыркнул Зейн.

Луи улыбнулся и потянулся ущипнуть друга за щеки, но тот шлепнул его по ним:

- Конечно, значит! А теперь вперед, - он переплел пальцы с пальцами Гарри. – Именинник требует катания.

Они начали наматывать круги на катке, тщательно обходя других посетителей. Это было странно, подумал Луи, быть дома, в Донкастере, после долгого времени далеко отсюда, со своей сборной. Выпустившись из Эмеральд Хиллса шесть месяцев назад, он тренировался больше, чем когда-либо, и, конечно же, проводил очень много времени со своим сексуальным хоккеистом.

Луи повернулся к Гарри и улыбнулся, крепко сжимая его руку. Стайлс заметил, что он смотрит и улыбнулся в ответ, наклоняясь к нему ближе, чтобы нежно поцеловать:

- Я скучал по тебе, - сказал его парень.

- Ты видел меня на прошлой неделе, - засмеялся Луи.

- Да, но это было так давно, - пожаловался со вздохом Гарри. – Целых семь дней. Я удивлен, что продержался так долго. Я заслуживаю медаль.

- Конечно, заслуживаешь, - закатил глаза Луи. – Это было настоящим испытанием твоей выдержки, - он по-доброму дразнил его, поскольку был хорошо знаком с этим чувством – Луи скучал по Гарри каждую минуту, которую они проводили не вместе, даже учитывая, что они были вместе уже больше года.

- Говори, что угодно. Ты любишь меня все равно, - Гарри высунул язык, и Луи задумался о том, насколько неприемлемо будет засосать его тут, посреди катка.

- К твоему счастью, люблю, - подмигнул он.

- У меня есть подарок для тебя, - Гарри закатил глаза и неожиданно выдал это, близко наклонившись к уху парня.

- Только один? – спросил Томлинсон, однако он не смог справиться с мурашками, которые пробежали по его спине вверх.

- Не будь жадным, мы оба знаем, что я, сам по себе, уже для тебя подарок, так что это всего лишь бонус.

- Если эта мысль тебя греет, то пусть, кудрявый.

Неожиданно, Гарри потянул Луи за руку, утягивая их в другом направлении, прочь от остальных. Луи распахнул глаза:

- Гарри, что…

Тот улыбнулся, повернув голову (и у Луи возникло чувство дежа вю, отсылка к их первому свиданию):

- Просто следуй за мной!

Луи пожал плечами и позволил парню вытащить себя на середину катка, где они остановились на большой красной точке, в центре. Гарри отпустил руку Томлинсона, чтобы обернуться лицом к нему, улыбаясь. Луи все еще находился в замешательстве, глядя на Стайлса так, словно начинал задаваться вопросом о его нормальности – ну, во всяком случае, до того момента, пока Гарри не запустил руку за пазуху своей куртки и не вытащил пучок зелени и не поднял его над их головами. Омела.

Сердце Луи сжалось, потому что это, наверное, был наиболее милый момент в его жизни, но он только закусил губу и сказал:

- Омела, Хаз? Серьезно?

- Давай, Лу, ты знаешь правила, - улыбнулся он и выпятил губы: - Целуй.

И, несмотря на то, что это было клише, Луи решил последовать традиции и повиновался, сжал лицо Гарри в руках и коснулся его губ своими. Поцелуй был словно огонь в окружении льда, теплый и всепоглощающий, он оживлял Луи, как и каждый их поцелуй. Гарри всегда целовал Луи так, словно он не может насытиться, а Луи отвечал так, словно это было единственное, чего он когда-либо хотел (и так оно и было).

Луи отстранился, когда Гарри попробовал углубить поцелуй, потому что они находились в обществе (черт подери Гарри и его гормоны), и когда они услышали свист, конечно же, от своих друзей (который он решил проигнорировать).

Гарри закусил губу, мягкий и теплый, со сверкающими глазами:

- С днем рождения, Лу.

- С Рождеством, Хаз, - ответил Луи, не в состоянии ответить сарказмом. – Спасибо за то, что ты рядом.

Гарри только взял Луи за руку и ответил:

- На земле нет места, где я хотел бы быть больше, кроме как рядом с тобой.

вот теперь - это точно конец:)

спасибо вам всем. хх

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/593025

Дата добавления: 2015-08-27