Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Главное образование

УРОК, ГДЕ НУЖНО НЕ УСПЕТЬ... | ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК | КОМНАТА, ГДЕ МЫ ЖИВЕМ | ПОМОГИ, А НЕ ПОМЕШАЙ | ГОЛОСА УРОКА | УРОК С ЛИСТА | ПОСТОЯННЫЙ ОБМЕН | УГОЛ ЗРЕНИЯ | ТАКАЯ УЖ НАША РАБОТА | ЗВОНКИ ОДНОГО УРОКА |


Читайте также:
  1. B .9 Психотерапевтическая подготовка и образование.
  2. III. ×то такое оптимальное ценообразование?
  3. VI. Ценообразование по средним издержкам в сравнении с решением Хотеллинга--Лернера
  4. Аналого-цифровое преобразование (АЦП) сигнала яркости
  5. В) образование плотных пленок
  6. В) образование плотных пленок
  7. В) образование плотных пленок

 

Без желания переделать мир нет учителя. Однако самое трудное для него — это вырастить себя, ибо каждый из нас — мы сами, а не кто-то. Отсюда формуле «я как все» предпочел изначально «я как я». Лучшего способа утвер­дить престиж и актуальность предмета, который веду, пожалуй, и нет. Ведь школьник учится в зависимости от того, как он относится к учителю. Значит, не с предмета (методики, программы, концепции и т. д.), а с того, кто мы есть сами, начинается наш путь к ученику. Не рассуж­даю, как иные: вот вооружат новейшим методом и все пой­дет как надо. Нет, не пойдет. Потому что не методом, тем более чьим-то, а собственным духовным «Я» следует воору­житься. Личность не уповает на хорошие учебники, про­граммы, материальную оснащенность и т. д., а, сделав ставку на себя, изо дня в день решает многие проблемы. Информацию получает из первых рук — из собственных; понимает: сколько бы минут (!) ни говорили на уроке и какие бы важные проблемы ни затрагивали, если не было секундной (!) вспышки, не было и урока; глубину ищет не в содержании, а в скрытой сути, которая (если это художе­ственная книга) может быть и на поверхности, т. е. на первой-второй странице...

Спросим себя, что важнее: любить ученика или знать, как с ним работать? Конечно, чтобы знать, надо любить. И тем не менее — знать! знать! знать! Не только умом, но и сердцем поймем тогда, что урок — прежде всего Встре­ча, т. е. общение, а уж потом предмет, методика... У всяко­го ли и на каждом ли уроке бывает эта встреча — живого с живым? Не отодвигаем ли ее заботами об успеваемо­сти— и той, что в журнале, и другой, которую требует про­грамма? Ох уж эта успеваемость с неизменным набором и подсчетом то огорчающих, то радующих отметок. Может, отметки, как и зарплату, выдавать два раза в месяц? Ре­бенок — самый думающий человек на земле, если ему не мешать. Сколько вопросов себе и нам задает, когда раскован, свободен. Моя методика в первую очередь

 

решала эту проблему — изыскивала способы расковать детскую душу, снять напряжение, страхи. А то ведь до курьеза доходит: ученик — хороший, книга — хорошая, учитель — хороший, а урока как пытливого поиска и читателя, который рож­дается на уроке, — нет. Чтобы не стать «механизатором» от педагогики, выдающим поточную продукцию, издавна и сразу уяснил для себя: ученик — не отштампованный на конвейере «болтик». Унифицированная, да еще интенси­фицированная уравниловка не дает ответа на вопросы, которые втайне от всех задает самому себе ученик: кто я та­кой? зачем я? где мое место в жизни? и есть ли оно? И школа в большей степени, чем семья, обязана ответить на эти вопросы. Мастером человековедческих наук, вла­деющим книгой и психологией, — так бы я определил учи­теля-словесника, которого не мыслю без индивидуальной работы с классом. К ученику отношусь недвусмысленно: пусть не получится Моцарт, пусть (хотя стараюсь, чтоб получился), лишь бы не стал Сальери — злодеем, претен- дующим на гения. А посему важным считаю не то, кого, куда и скольких выпустил, а сколько вернулись обратно — ко мне, в школу, в ту пору юности, которая, по словам Гоголя, щедро наполнена «человеческими движениями».

Моя эволюция как учителя-духовника, каждый шаг в своей работе соотносящего с нравственными категориями, складывалась непросто и, в сущности, выражена тремя этапами. Поначалу придерживался формулы: от предме­та — к человеку; затем пошел дальше: от человека – к предмету; ныне обе формулы синтезировались: от чело­века — через предмет — к человеку! В промежуточном зве­не формируется «ученик» как школьник. Литература, та­ким образом, стала для меня почвой, куда высаживаю юные ростки; родником, утоляющим жажду; книгой мудрости, способной защитить от многих неверных ша­гов. Часто, размышляя о том, как учить и научить всех, боялся упустить другой аспект: как воспитать всех? Кем-то хорошо сказано: по-настоящему знает камень не тот, кто его раздробил и познал тайну структуры, а тот, кто из него храм сотворил. Дробя камни, помним ли о храме? Иной словесник готов весь урок «дробить», скажем, эти строчки «Онегина»:

 

В своей глуши мудрец пустынный,

Ярем он барщины старинной

Оброком легким заменил;

И раб судьбу благословил.


И — начинается... Почему раб, а не мужик или крестья­нин? Затем, точно на уроках истории, долго выясняет раз­ницу между оброком и барщиной. После берется за син­таксис... Не только Онегин, но и учитель в классе — «мудрец пустынный», поскольку ни урока, ни человека на уроке, ни даже Пушкина в Пушкине нет. Зато потуги «барщины ста­ринной», присвоившей себе чужой интеллект и «камни дробящей» в куски, бесспорны и очевидны. Не по этой ли причине художественная книга живет в основном до V класса, пока не попадет в руки «мудрецов». Тут-то и приходит ей конец: выдели идею, разбей на части, подбери цитаты... Ну что ж, подбирать будет, читать — ни за что. И это тем прискорбнее, что русская классика, на мой взгляд, — основа духовной перестройки школы. Глубинным интересом к человеку научит она преподавать и иные предметы, а емкостью художественного образа как уни­версального ключа потеснит схемы, штампы, ныне запол­нившие собой даже гуманитарные дисциплины.

Опасная тенденция поставить предмет над человеком ныне модернизируется. В качестве базовой модели снова предлагают не взаимодействие личности с личностью (учи­теля и ребенка) на духовной основе, а взаимодействие книги с литературой на фундаменте школьного (?) литера­туроведения.

Ныне много спорят о программе, обходя того, кому ад­ресована она, — ученика. Точно не ведают, что в каждый данный момент нужным и значимым может оказаться именно то, что программой отодвинуто на несколько лет. Между тем ждать некогда. Жизнь современного ученика не менее динамична, чем жизнь общества, и откладывать на потом все то, что нужно сейчас, — вроде как оттолкнуть руку, протянутую за помощью. Здесь, как мне кажется, безотказен принцип «гибкой программы» — одна из воз­можных моделей перестройки урока литературы. В чем его суть? В традиционном преподавании — и это одно из тяж­ких наследий формализма — духовное содержание книги целиком подчинено внешним атрибутам эпохи, литератур­ного направления, исторического периода и т. д. Практи­ческий опыт, однако, говорит, что книга не заключена сама в себе, в эпохе или этапе. Она принципиально разомкнута. Всеми своими страницами открыта живой душе, распах­нута в мир, современна каждой эпохе и каждому в ней. В разных классах одна и та же книга, во-первых, может и должна сказать разное; во-вторых, оставаясь, как и прежде, в литературе, т. е. в школьном курсе, она не поджидает своей очереди, а работает теми

 

 

страницами, кото­рые востребованы сегодня. Придет черед, и вплотную зай­мемся самой книгой — явлением искусства, этапом лите­ратуры. Принцип «гибкой программы», которым давно и с успехом пользуюсь, позволяет, с одной стороны, учитывать интересы предмета, с другой — возрастные особенности ученика — человека. И тут, вопреки историзму, соседями могут оказаться Пушкин и Горький, Аввакум и Маяков­ский, и не только оказаться, но и нравственно помочь. На­пример, в «Преступлении и наказании», «Войне и мире», «Поднятой целине» есть страницы, которые обязательно надо успеть (!) прочитать в переломном возрасте — вось­микласснику, выбирающему себя и свое, пути, которыми пойдет. Сколь прямыми и долгими будут они, в огромной степени зависит от страничек, которые прокомментировать надо. Фактор своевременности в работе с учеником — наи­важнейший, и гибкость принципа, следовательно, в том и состоит, чтобы сделать литературу не отвлеченным объек­том преподавания, а инструментом воспитания.

 


Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 45 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
УВАЖАЯ, УМНОЖАТЬ| ДОКАЗАННАЯ ТЕОРЕМА

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.007 сек.)