Глава 29. Лечение.

Когда я открыл глаза после недолгого сна, Джинни рядом уже не было.

— Где Джинни? — я обвел взглядом комнату, увидел только сидящего с книгой в кресле Снейпа и воззрился на него.

— Я отправил ее домой.

— Почему?

— Я буду лечить вас. А это зрелище не для молодой девушки.

Я окинул взглядом контуры своего тела под одеялом.

— Все настолько плохо?

Он встал, отложил книгу, но мне так и не ответил. Подошел ближе, захватив с собой какие-то бутылочки и бинты.

— Скажите мне!

— Что вам сказать, Поттер?

Я встретился с ним взглядом.

— Скажите, как далеко все зашло.

— Достаточно далеко.

Я сжимаю челюсти и отворачиваюсь в сторону.

— Еще через пару дней закончится перерыв между курсами моего лечения, ведь так? Я снова буду слепым.

Он молчит, приготавливая в плошке какую-то смесь. Меня начинает раздражать его спокойствие.

— Не молчите! Я хочу знать правду!

Он делает еще несколько движений, но потом вдруг, будто мои слова наконец достигают его слуха, откладывает пестик и поворачивается ко мне.

— Чего вы хотите от меня, Поттер?

Я с большим трудом, но все же сажусь на кровати.

— Скажите мне все!

— Вы знаете все!

— Я ослепну?

— Да.

Короткое слово заставляет меня жадно хватать воздух ртом. Я не могу говорить, и он говорит за меня.

— По моим подсчетам завтра-послезавтра закончится перерыв, которого мы добились. В этих условиях и при вашем нынешнем состоянии я не смогу повторить курс заново.

— Почему мы не вернемся в Хогвартс?

— Ваше тело сейчас слишком хрупко для аппарации, а маггловским путем либо любым другим мы будем передвигаться преступно долго. Я не смогу поддерживать жизнь в вашем теле на протяжении такого периода времени, пока мы не доберемся до более серьезных…

Я не выдерживаю, хватаю оставленного Джинни на кровати мягкого мишку и бросаю его в сторону.

— Хватит! К чему все это представление? Поддерживать жизнь в моем теле? Какого черта? Зачем вам это нужно, Снейп?

Я уже слышу, как он коротко добавляет «мистер Снейп», но он молчит. Стоит ко мне спиной и молчит, чуть ссутулившись и опираясь ладонями о столешницу.

— К чему все это? Зачем эта показная забота? Завтра-послезавтра я стану слепым, покрытым смертельными отметинами, бревном в этой постели! Вам это нужно? Дайте мне сдохнуть здесь! Я знал, на что иду, когда отправлялся на ваши поиски! Я видел пятна на своих руках уже на вокзале, Джинни видела их на мне в школе! К чему это все?

Он резко разворачивается, подлетает ко мне и хватает меня рукой за подбородок.

— Это первый и последний раз, когда я даю тебе выражаться подобным образом! Еще одна такая тирада, и я оставлю Джинни здесь на несколько дней, вынуждая наблюдать, как покрывается язвами твое тело! И ты будешь терпеть ее боль, как собственную, за двоих!

— Вы не сделаете этого! Даже для вашего презрительного отношения ко мне это слишком!

— А ты думал, что я напугаю тебя тем, что оставлю здесь самого, умирать на этой койке в гордом одиночестве? Нет, Поттер. Я знаю твои слабости лучше тебя самого! Этого ты не боишься! А вот заставить страдать и молча плакать твою девушку я могу, если еще раз услышу от тебя такое!

— Вы ублюдок, Снейп!

— Ради Мерлина. Хоть василиск. Можешь плеваться и бросать принесенные тебе подарки в стену. Пока у тебя есть на это силы, я буду этому только рад!

Я буквально зарычал от бешенства. Чертов палач! Я должен терпеть его долбаную заботу обо мне, и терпеть ее молча! Он прекрасно знает, чем меня взять. Чем можно угрожать мне. Что меня зацепит. И пользуется этим, как хочет!

Я в психе скинул на пол одеяло.

Он ухмыльнулся в ответ.

— Вы сообразительны, Поттер.

Я с перекошенным от злости лицом повернулся к нему. Что он хотел этим сказать?

Снейп указал на сброшенное одеяло.

— С вами легко иметь дело. Вы все поняли и уже помогаете мне!

Я вновь издал рык негодования. Поистине, этот мерзкий слизеринец способен вывести из себя кого угодно!

Еще через мгновение мне стало смешно. Мы не можем находиться в одной комнате и не ругаться до хрипа! Еще несколько дней назад между нами воцарилось какое-то молчаливое взаимопонимание. Я не раз возвращался мыслями к тому моменту, когда мы, не сговариваясь, схватили друг друга за руки и аппарировали со снежной площадки, когда слаженными движениями двоих нам удалось бежать.

Но сейчас в этой крошечной комнате полузаброшенного дома мы, как две змеи в одной банке, не могли произнести и пары фраз друг с другом, чтобы не начать агрессивно шипеть.

Я молча пережидал, пока он разматывал на мне бинты, с ужасом отмечая для самого себя, что под ними я абсолютно обнажен, и он видит все мое тело неподвижным, распростертым перед ним. Глупая человеческая природа. Минуту назад я требовал оставить мое тело покрываться язвами в этой кровати, а сейчас заливаюсь краской смущения оттого, что он видит меня голым.

— Это радует, — неожиданно произносит он где-то сбоку.

Я коротко кошусь на него, не поворачивая головы. Он машет рукой в сторону моего лица.

— Вы краснеете, Поттер. Вам неловко, что я вижу вас обнаженным. Это хороший признак.

— Хороший признак того, что я не превратился еще в безжизненный труп? — хрипло интересуюсь я.

Он хмыкает.

— Нечто вроде этого.

Как скоро я перестану так реагировать на все его издевки и унижения? Он специально ими пользуется, чтобы поддерживать во мне злость?

Терплю его уход за собой, быстрые ловкие движения, которыми он снимает бинты с моего тела, как обмазывает меня какой-то дрянью, закутывает в бинты вновь.

* * *

Мое положение ухудшается с каждым днем. Я начинаю уже привыкать к тому, что постепенно отказывают ноги, руки слушаются плохо, я почти не могу садиться в кровати. Каждый день добавляет мне "радостей", которые я воспринимаю молча, просто как факт, не жалуясь и не вздыхая. На это у меня тоже уже не остается сил. Постепенно принимаю то, что он поит меня, держа одной рукой стакан, другой придерживая мне подбородок. То, что он кормит меня с ложки, убирая стекающую с подбородка кашу — единственное, после чего спазмы в животе не заставляют меня извергать содержимое желудка фонтаном на одеяло. То, что он трижды в день снимает с меня все бинты, обмазывает какой-то пахнущей травами мазью и так же скрупулезно заворачивает меня в кокон снова. Когда впервые мне пришлось мочиться в банку, я только сжал зубы, отвернувшись к стене. Он раз за разом старательно изгонял из комнаты Джинни, если она оставалась на время процедур, забирал из ее рук мое белье, которое она собиралась стирать, перед появлением ее в доме менял на мне футболку и приводил в относительный порядок волосы, которые я, пока еще двигались руки, тут же взъерошивал в привычное осиное гнездо. Радовало только то, что каким-то непостижимым образом я все еще мог видеть. Зрение достаточно слабое, но все же темнота меня не поглотила, и этому я в тайне от всех радовался чрезвычайно.

Однажды, наблюдая это все, я не выдержал.

— Что толку причесывать меня и менять белье, если от меня наверняка несет, как от сдохшей кошки? Мои язвы сочатся гноем, я не могу этого не видеть, как вы ни стараетесь скрывать от меня очаровательную картину поверхности моей кожи. Что толку меня переодевать, если футболка через несколько минут пропитывается моим потом? Это ваш способ выводить меня из себя? Да, Снейп? Заставлять Джинни видеть все это, лицезреть меня полуразложившимся куском дурно пахнущей плоти?

Он с абсолютно равнодушным выражением лица опустил книгу на колено и взглянул на меня.

— Не льстите себе, Поттер. Чтобы так злокозненно издеваться над вами, нужно иметь к вам хотя бы какое-то чувство.

— А вы обожаете меня, правда, профессор? — я сам заулыбался, поражаясь елейности своего голоса.

— Мисс Уизли видит вас в достаточно пристойном состоянии. Пусть это вас не беспокоит, — констатировал он, снова поднимая книгу к глазам.

— В пристойном? По-вашему, это пристойный вид? Я не ощущаю запахов, но могу догадываться, как от меня несет!

— Чушь!

Дальнейший разговор происходил в виде обмена короткими резкими фразами между мной, лежащим неподвижно на постели, и ним, не опускающим книгу ниже уровня глаз.

— Хватит считать меня идиотом! Я не могу двигаться, есть и обслуживать себя, но я все понимаю и еще из ума не выжил!

— Вы снова себе льстите. Чтобы из него выжить, надо было его иметь изначально. Этим вас Мерлин не наградил.

— Я вас ненавижу!

— Весьма полезное чувство.

— Я не хочу видеть здесь Джинни! Она этого не заслужила! Не заставляйте ее ощущать себя стервятником, раз за разом летящим на падаль!

— Вы вполне адекватны вашему состоянию, Поттер.

— Бред! Ей просто противно находиться рядом!

— Ничего подобного.

— От меня воняет! Я вызываю отвращение! Если вам в ваших подземельях привычно жить среди навоза летучих мышей и мерзких тварей, заспиртованных в ваших банках, не думайте, что это приятно всем!

— Вы пахнете вполне приличным лимонным маслом. Нечего так трогательно заботиться о своем внешнем виде. Это не ваш стиль.

— Откуда ему взяться? Этому лимону? Вы кормите меня ими на завтрак? Или раскидали вокруг моей постели? С чего бы мне ими пахнуть, Снейп?

— Потому, что этим маслом обработано ваше тело. Кроме того, что оно придает коже приличный запах, масло является неплохим антисептиком.

— Откуда ему взяться на моей коже? Вы, что ли, обмазываете меня им каждый день? — я почти ору, не имея сил выдерживать его спокойный тон.

— Каждый день — нет. Три раза в день — да. После каждой процедуры лечения.

Он не опускает книгу и не смотрит на меня. А зря. Многое пропускает в своей жизни. Изумление на моем лице, открытый в немом вопросе рот и округлившиеся глаза — вероятно, та еще картина!

Понимаю, что исчерпал запас своего гнева, что сил потрачено достаточно, но цель никакая не достигнута, закрываю глаза.

Он откладывает книгу, подходит и садится на край кровати.

Я с трудом разлепляю веки и поднимаю на него затуманенный взгляд. Что я могу ему сказать? «Спасибо?». Я противен сам себе. Я не знаю, чего во мне больше — ненависти к нему или какой-то щемящей нежности, захлестывающей меня иногда с головой. Настроение меняется так часто, что мне трудно за ним уследить. Минуту назад я готов задушить его, теперь — прижать к себе с такой силой, чтобы вжать, впитать в себя каждую клеточку его тела.

Дни кажутся бесконечными, но разницу я понимаю только следующим утром, когда мир мой составляют уже только звуки и запахи.

Я даже плохо помню его, этот день. Почти весь его я проспал, вымотавшись от внезапно нахлынувших чувств, излившихся в долго ожидаемую истерику, ночь пролежал с бесполезно открытыми глазами, устремленными в потолок.

Если до этого дня я был несносен, мои перепады настроения и внезапные приступы гнева уже стали нормой, то после этого утра я стал просто невыносим. Не раз слыша, как плачет Джинни, я просто не мог остановить себя, доводя ее до слез снова и снова.

В это утро я проснулся неожиданно рано, открыл глаза и прислушался. Рука, сжимавшая мою руку, была теплой и мягкой.

— Джинни?

Она тут же сжала мои пальцы в своих.

— Да, Гарри.

Я покрутил головой по сторонам, прислушиваясь к звукам в комнате.

— Где Снейп?

Джин пересела на кровать рядом со мной, продолжая держать меня за руку. До этого утра я не видел ее дня три — Молли серьезно приболела, и я отпустил ее помочь. Теперь же она снова вернулась и сидела рядом, изредка касаясь пальцами моего лица и волос.

— Он хочет попробовать еще одно лекарство для тебя. Отправился за какой-то травой.

Я вздохнул.

— Ты держишь меня за руку…

— Это Снейп так просил. Когда ты проснешься, держать тебя за руку. Он сказал, что ты часто просыпаешься по утрам от кошмаров, и это тебя успокаивает.

Это действительно было так. По утрам я просыпался, и мою руку уже держали длинные чуть прохладные пальцы. Я даже ничего не говорил ему, просто легонько сжимал свои.

Как он ловил этот момент, я не знаю, но только сейчас я четко ощутил, как привык к этому.

24.02.2013

Дата добавления: 2015-08-17