Глава 21. В районе пяти утра Джим был в комнате Матиаса в «Мариоте»

В районе пяти утра Джим был в комнате Матиаса в «Мариоте», сидя в кресле в углу комнаты смотрел телевизор с выключенным звуком. За два часа до этого он получил сообщение от Эда, что журналистка в целости и сохранности добралась домой к своей матери, а сам ангел собирался проверить Эдди и выпустить на улицу Пса. Следующее сообщение пришло сорок пять минут спустя – Эд решил погреться на солнышке.

Матиас на большой двуспальной кровати спал словно труп: спиной на покрывалах, голова на подушке, руки сцеплены в замок на груди. Белую розу в руки плюс запись органной музыки – и Джим бы выразил свои соболезнования.

Зачем, черт возьми, Девина помогла им?

Господи, единственное, что может быть хуже ее нападения – это быть спасенным ею. И он не нуждался в ее спасательном жилете. У него были свои трюки в рукаве, черт подери. Он только собрался устроить светопреставление.

Как, мать твою, унизительно…

Пятичасовую новостную программу «С добрым утром, Колдвелл!» начал репортер, освещающий сцену убийства в центре, женщина, стоявшая перед мотелем, повернулась спиной и кивнула в сторону отрытой комнаты, в которую и из которой сновала полиция. На экране также показали коробку краски и фотографию потасканной женщины с тонкими рыжими волосами.

Столько грехов в этом мире, подумал Джим.

И на этой ноте он вспомнил, что ему нужны боеприпасы.

Включилась реклама сосисок «Джимми Дин», и его живот вызвал бы обслуживание номеров, если бы смог поднять трубку и набрать номер.

– Ты можешь хотя бы назвать мое имя?

Джим перевел взгляд на кровать. Глаза Матиаса были открыты, но он лежал, не шевелясь, как змея, свернувшаяся под солнцем.

– Я всегда знал тебя как Матиаса.

– Но мы тренировались вместе, ведь так? Прошлой ночью мы двигались одинаково, слаженно.

– Ага.

Предчувствуя поток вопросов, Джим достал сигареты и сжал одну между зубами. Но потом вспомнил, что они были в общественном месте. И получится чертовски иронично – вылететь из гостиницы за выкуренную сигарету, когда они вломились через черный вход, устроили перестрелку, бросили тело и снова скрылись.

Ха-ха, обхохочешься.

Джим снова посмотрел на ТВ, по которому сейчас показывали рекламу дезодоранта. На короткое мгновение он позавидовал парням в кадре: у них одна забота – подмышки, и пока они используют «Спид Стик»[72], париться не о чем.

Если бы от Девины можно было избавиться при помощи аэрозоля и стика.

– Расскажи, как я убил себя. – Когда Джим не ответил, парень продолжил: – Почему ты так боишься говорить об этом? Ты не кажешься мне слабаком.

Джим потер лицо.

– Знаешь что? Тебе нужно меньше спать. Хорошо отдохнувший ты просто заноза в заднице.

– Ну, значит ты слабак.

Джим сделал долгий выдох, жалея, что это не дым.

– Окей, знаешь, что меня беспокоит? Что когда ты выяснишь, кем был раньше, то снова станешь тем человеком, и я потеряю тебя. Без обид, но чистый лист, который ты получил, – это благословение божье.

– Говоришь так, будто я был злом…

– А ты был. – Джим встретил взгляд своего бывшего босса. – Ты прогнил насквозь, настолько, что я уверовал, что ты родился таким. Но, видя тебя в твоем нынешнем состоянии… – Он сделал жест рукой. – Я с удивлением обнаружил, что это не так.

– Что, черт подери, случилось со мной? – прошептал Матиас.

– Я не знаю ничего о твоем прошлом до спецподразделения.

– Так называлась эта организация?

– НазываеТСЯ. Не называЛАСЬ. И да, мы тренировались вместе. Что было до этого – без понятия. О тебе ходили слухи, но они, скорее всего, сильно преувеличены благодаря твоей репутации.

– Которая…

– Ты был социопатом. – Мужчина тихо выругался, и Джим пожал плечами. – Слушай, я тоже не был святым. Ни до того, как вступил в подразделение, и определенно ни в дни моей работы. Но ты… абсолютно другой стандарт. Ты был… один такой.

Повисло молчание. Потом:

– Ты все равно не говоришь ничего конкретного.

Джим почесал голову с мыслью – «ага». Черт, есть из чего выбрать.

– Окей, как тебе такое: был такой мужчина, полковник Алистар Чайлд – знакомое имя? – Когда Матиас покачал головой, Джим на самом деле пожалел, что они не на воздухе, и он не может закурить. – Он был хорошим парнем, его дочка – адвокат. А у сына были проблемы. Жена умерла от рака. Он жил в Бостоне, но постоянно мотался по работе в Вашингтон. Он подобрался слишком близко.

– К чему?

– К фирме, образно говоря. Ты похитил его сына и увез в наркопритон, где твои оперативники накачали парня героином до передоза и засняли крики Алистара, пока его сын умирал, захлебываясь от пены. Ты думал, что закаляешь парня потому как, по твоим словам, ты забрал паршивую овцу. А если Чайлд не закроет рот, то ты угрожал прихватить и дочь.

Матиас не шевелился, едва дышал, просто моргал. Но все сообщил его голос. Резкий и очень хриплый, он едва формировал слова:

– Я не помню этого.

– Вспомнишь. В какой-то момент. Ты вспомнишь дохрена подобного дерьма…. О некотором я, наверное, и не догадываюсь.

– И откуда тебе так много известно?

– Про Чайлдов? Я был там, когда ты нацелился на дочь.

Матиас закрыл глаза, его грудь медленно поднялась и опустилась, словно под тяжелым грузом.

Это давало Джиму некую надежду. Может, правда уведет Матиаса подальше от греха.

– Если это так, я понимаю, почему ты так озабочен моим моральным компасом.

– Это – истинная правда. И, как я сказал, есть еще очень многое.

Матиас прокашлялся.

– Так, как именно это произошло?

Когда он указал на свой глаз, Джим погрузился в прошлое.

– Я хотел выйти, но отставка в спецподразделении не предусмотрена, и ты один мог даровать мне увольнение. Мы спорили об этом, а потом ты появился на месте выполнения моего задания, в пустыне. Сказал, что мы должны встретиться наедине, у черта на куличках, далеко от лагеря, и я решил что все, моя песенка спета. Вместо этого, ты действительно пришел один. Ты смотрел мне в глаза, поднимая ногу и ставя ее на песок. Взрыв… Ты сделал шаг вперед, а не прочь. Бомба предназначалась не мне, и это не было ошибкой. – Мгновенно на него накатили воспоминания о той лачуге, зернистом песке в глазах и запахе дыма в носу. – После я вынес тебя оттуда, отвез туда, где ты мог получить помощь.

– Почему ты не бросил меня умирать?

– Мне осточертело играть по твоим правилам. Настало время, когда всемогущий Оз[73] не смог получить желаемое.

– Но если ты хотел выйти, то убил бы меня… кто бы посмел с тобой связаться? Если ты говоришь правду, ты получил бы свободу.

Джим пожал плечами.

– Ты был у меня в руках. Ты не хотел, чтобы информация о твоем небольшом суициде всплыла наружу, поэтому я извлек максимальную выгоду. Я получил свободу, а тебя ждало будущее в дерьмовом обличии и постоянной боли.

Матиас резко рассмеялся.

– Странно, но я уважаю такую логику. Но не понимаю, какого черта ты помогаешь мне сейчас.

– Сменил работу. – Джим потянулся к пульту. – Слушай, мы попали в новости.

Когда он убрал беззвучный режим, другой диктор освещал тело, найденное – ну кто бы мог подумать! – в том служебном коридоре, в котором они его оставили. Подозреваемых нет. Жертва не опознана… и, удачи им в этом. Даже если они нароют что-нибудь, вымышленные имена были непробиваемы. Время коронера было на исходе: тело могло исчезнуть из морга в любую минуту… если уже не исчезло.

Очередной висяк, который поселится в архиве Колдвелловского Отделения Полиции.

– Какой именно работой ты сейчас занимаешься? – спросил Матиас.

– Независимый подрядчик.

– Это совсем не объясняет, почему ты помогаешь тому, кого ненавидишь.

Джим смотрел на парня и думал обо всем, что Матиас представлял собой в войне против Девины.

– Сейчас… ты мне нужен.

***

Собираясь на работу, Мэлс, одеваясь, сломала ноготь, а потом, на кухне, пролила кофе на блузку. Вспоминая правило «беда не приходит одна», у нее возникло предчувствие, что она попала в чей-то «черный список»… по крайней мере, ее мама была на утренней йоге… и значит, Мэлс может выбраться из дома без лишней болтовни.

Порой так сложно – обсуждать с мамой свою работу. Будто женщине обязательно выслушивать историю той несчастной в мотеле?

Едва ли хорошая тема для разговора за завтраком.

К тому же, Мэлс не жаждала общения. Ночь выдалась долгая, включая подготовку материала об убийстве и его отправку в редакционную, чтобы затем текст вычитали и выложили он-лайн в первую очередь. А сегодня она сосредоточится на дальнейшем развитии репортажа, чтобы выяснить больше подробностей к завтрашнему бумажному выпуску.

Если хоть немного повезет, Монти наберет пальчиками ее номер, чтобы его рот мог сделать то, что умеет лучше всего.

Собираясь подобрать Тони, она застряла в очереди в автокафе МакДональдса, но она ни за что не покажется в квартире приятеля без завтрака. Наконец, с двумя бургерами[74] в пакете и парой стаканов кофе на приборной панели она вернулась к делу, сев в позаимствованную тойоту.

Когда Мэлс остановилась на обочине перед его домом, парень спрыгнул с передних ступенек и, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к ней, благодаря своей походке в развалку он казался значительно выше, чем был на самом деле.

– Я давно говорила, как сильно люблю тебя? – спросила она, когда он сел в машину.

Тони ухмыльнулся.

– Если это завтрак, то совсем недавно.

– Я подобрала тебе комплект. – Она протянула ему пакет. – Один кофе – мой.

– Намного лучше пары сережек. – Он развернул белую бумагу. – Ммм, съедобно.

– Я на самом деле ценю, что ты одолжил мне свою крошку.

– Да ладно, куда мне ездить? Я в норме, пока в состоянии добираться на работу и с нее. – Жуя, он нахмурился и подхватил квитанцию из пепельницы. – Ты была вчера в «Мариоте»?

Мэлс включила поворотник и влилась в движение, жалея, что ее друг такой чересчур наблюдательный.

– Ага, была.

– В каком часу?

Мэлс смотрела на дорогу впереди, узнавая журналистский тон, которым ее допрашивали.

– Поздно вечером. Просто навещала друга.

– Значит, ты видела всю заваруху?

– Заваруху?

– Ты не в курсе произошедшего?

– Меня вызвали на сцену убийства в восточной части Колди. О чем ты говоришь?

– Погоди, тебя назначили на ту проститутку с краской для волос?

– Да. Так что произошло в «Мариоте»?

Пока Тони мать-его-не-торопясь заканчивал свой первый Мак-как-его-там-называют, желудок Мэлс бурлил. Блин, если он попытается открыть второй, она выпрыгнет из собственной кожи…

– В подвале была перестрелка. Сюжет отписали Эрику. Перестрелка в переулке, и кто-то взломал черный служебный вход в ресторан. Вызвали 911, и медики обнаружили мертвого мужчину с ножевой раной без оружия и удостоверения личности.

– Я так поняла, речь шла о пулях?

– О, в него стреляли, будь уверена. Но не это убило его. – Тони сделал жест у горла. – Вспорото от уха до уха.

По телу пробежала дрожь.

«Потому что ты умрешь, если не уберешься от меня подальше».

Мэлс приказала себе успокоиться. Это – большая гостиница в неблагополучном районе. Убийства случаются, особенно между наркодиллерами и их клиентами…

Тони покопался в пакете, чтобы выудить вторую булочку.

– Очевидно, парень умер бы от огнестрельных ранений, но на нем был тот еще бронежилет. Эрик сказал, что парни из полиции истекли слюнями при виде него. Они еще не встречали столь качественную вещь. – Тихий шорох еще одной вскрытой упаковки сопроводился свежим запахом нездоровой и прекрасной пищи.

– Так, что ты нашла прошлой ночью? – спросил он с полным ртом.

Мэлс начала притормаживать и свернула налево, на Торговую, в ее голове творился бардак: после того, как она ушла, Матиас отправился в кровать… хотя, это не означало, что он не мог выйти после того, как она…

– Мэлс? Прием?

– Прости, что?

– Когда ты была в мотеле. Что ты выяснила?

– А… верно, прости. Немного. Женщину убили после того, как она покрасила волосы… ей перерезали горло.

– Двое за ночь. Эпидемия какая-то.

Ну, в том-то и дело, подумала Мэлс. Невозможно находиться в двух местах одновременно, ведь так?

Окей, она сходит с ума.

– Да. Странно.

Пятью кварталами позже они подъехали к зданию «ККЖ», Мэлс припарковалась с торца и отдала Тони ключи, когда они подошли к черному входу.

– Еще раз спасибо, – сказала она.

– Как я уже говорил, в любое время. Особенно, если ты обязуешься покупать мне завтрак. И, может, перестанешь оставлять доллары в моем ящике каждый раз, как таскаешь «Твинки»[75]? Ты же знаешь, моя заначка открыта для тебя.

Это правда. У Тони в столе хранилась куча продуктового топлива, и она время от времени совершала туда налет. Но она ведь не халявщица.

Мэлс открыла дверь и придержала ее.

– Я не собираюсь тебя обкрадывать.

– Это не ограбление, если я разрешаю тебе. И к тому же, ты берешь, ну, не больше одной-двух в месяц.

– Мелкая кража – есть мелкая кража.

Они поднялись по низеньким ступенькам, ведущим к стеклянной двери отдела новостей, и в этот раз он занялся дверью.

– Хотел бы я, чтобы все так думали.

– Видишь? Ты не обязан кормить нас всех.

Они вошли в помещение, и перезвон телефонов, быстрые голоса, спешащие куда-то люди знакомой мелодией окутали ее, унося к рабочему столу. Когда она села, глухой шум притупил беспокойство о Матиасе, и она ввела пароль на компьютере без единой сознательной мысли…

Манильский конверт приземлился на ее стол со шлепком, испугав ее.

– У меня кое-что есть для тебя, – сказал Дик с хитрой ухмылкой.

Она протянула руку к конверту и достала…

Ну, она очень обрадовалась тому, что оба гамбургера ушли к Тони: там лежали фотографии мертвой проститутки, восемь с половиной на одиннадцать, в цвет, приближенные и весьма личные.

Когда Дик навис над ней, будто ожидал ее испуганной реакции, она решила отказать ему в таком удовольствии, несмотря на то, что в центре груди заныло при виде фотографий… особенно той, где хорошо была снята рана на шее, глубокий разрез пересекал кожу, розово-красные мускулы и бледные хрящи горла.

Положив снимки, Мэлс убедилась, что эта фотография лежит сверху, и отметила, что Дик, весь из себя мачо, избегал смотреть на нее.

– Спасибо. – Она уверенно не сводила с него взгляда. – Это очень поможет.

Дик прокашлялся, будто понял, что перегнул палку даже по собственным низким стандартам.

– Покажешь свое продолжение как можно скорее.

– Окей.

Когда он отчалил, Мэлс покачала головой. Ему следовало подумать головой, прежде чем бросать подобный вызов дочери такого отца, какой был у нее.

И, П.С., сам факт такого поступка был отвратительным.

Она вспомнила про то, как Монти использовал трагедию в собственных целях.

Нахмурившись, она снова просмотрела фотографии, а потом сосредоточилась на той, что сняли на столе, в морге. На животе была странная сыпь, будто жертва получила солнечный ожог…

Когда зазвонил ее сотовый, она ответила, не посмотрев на экран.

– Кармайкл.

– Привет.

Низкий голос послал волну жара в центр ее тела. Матиас.

На короткое мгновение она задумалась, где он достал ее номер. Но потом вспомнила, что сама дала ему свою визитку… и написала там цифры.

– Ну, доброе утро, – сказала она.

– Как ты?

В ее голове начался матч по пинг-понгу между тем, что рассказал ей Тони в машине, и поцелуем Матиаса. Вперед-назад, вперед-назад…

– Ты здесь, Мэлс?

– Да. – Она потерла глаза, но потом остановилась, потому что тот, что с синяком, не оценил оказанное внимание. – Прости. Я в порядке, а ты? Что-нибудь еще вспомнил?

– Ну, по правде говоря, да.

Мэлс выпрямилась в своем кресле, переключая интерес.

– Что именно?

– Думаю, твоя Нэнси Дрю[76] не будет возражать и проверит кое-что для меня?

– Разумеется. Скажи, что ты хочешь знать. – Пока он говорил, она записывала, помечая имена, бормотала «ага» на паузах. – Окей. Без проблем. Хочешь, чтобы я перезвонила?

– Да, будет замечательно.

Повисла странная пауза.

– Хорошо, – неловко сказала она. – Значит, я позвоню…

– Мэлс…

Закрыв глаза, она почувствовала его, как его тело прижималось к ней, губы брали контроль, эта доминантная черта, так свойственная ему, вышла наружу.

– Ты знаешь, что произошло прошлой ночью в твоей гостинице? – внезапно спросила она.

– Ага. Я часами думал о тебе.

Она ненадолго закрыла глаза, борясь с соблазном.

– Полиция обнаружила труп. С навороченным бронежилетом.

Очередная пауза. Потом ровный ответ:

– Хм. Есть подозреваемые?

– Пока нет.

– Мэлс, я не убивал его, если ты об этом спрашиваешь.

– Я не говорила об этом.

– Ты об этом подумала.

– Кто все эти люди для тебя? – оборвала она его, очертив квадрат вокруг имен, которые он продиктовал ей.

– Просто имена, всплывшие в памяти. – Его голос стал отстраненным. – Слушай, мне жаль, что я позвонил тебе для этого. Я раздобуду информацию где-нибудь…

– Нет, – сказала она твердо. – Я все выясню и перезвоню.

Положив трубку, она уставилась в пустое пространство. Потом встала из-за стола и прошла через пару рабочих кабинок. Перегнувшись через верх очередной перегородки, она фальшиво улыбнулась своему коллеге, который знал ее недостаточно хорошо, чтобы заметить это.

– Хэй, Эрик, как жизнь?

Парень оторвал взгляд от монитора.

– Привет, Кармайкл. Чем могу быть полезен?

– Я хочу узнать кое-что об убийстве в «Мариоте».

Журналист улыбнулся, весь из себя кот, следящий за канарейкой.

– Что-то конкретное?

– Бронежилет.

– А, жилет. – Он покопался в бумагах на своем столе. – Жилет, жилет… – Он выудил лист бумаги и развернул его к ней. – Я нашел это в интернете.

Мэлс нахмурилась, прочитав параметры.

– Пять тысяч долларов?

– Столько они стоили до того, как их начали изготавливать по индивидуальному заказу. А его жилет сделан на заказ.

– Кто, черт возьми, в состоянии позволить себе такое?

– То же самое я спрашиваю у себя. – Еще больше шелеста. – Во-первых, внушительные структуры по безопасности. Правительство США – во-вторых… не говори своему агенту ФБР Джо Шмо[77], окей. Нужно находиться на очень высоком уровне.

– В гостинице были ВИП-персоны?

– Ииии, именно это я выяснял прошлой ночью. Официально, персонал не может выдать нам имена, но я подслушал разговор ночного менеджера и одного из копов. Под их крышей нет ни одной важной шишки.

– Что насчет окрестностей в центре города?

– Ага, поблизости есть крупные фирмы, но они все закрыты в послерабочие часы, как это и должно быть. И версия, что кто-то из официальных лиц разгуливал по Колдвеллу, а один из его безопасников ушел в самоволку и подставил горло под чей-то нож, совсем нелогична.

– Когда это произошло?

– Примерно в одиннадцать.

После того, как она покинула Матиаса и направилась на место преступления.

– Нет зацепок в плане личности жертвы?

– Ни единой. Что наводит нас на следующее «привет-как-дела». – Эрик погрыз конец голубой ручки «Бик». – Нет отпечатков.

– На месте преступления?

– На жертве. У него вообще нет отпечатков пальцев… они разъедены.

В ушах Мэлс начало звенеть.

– Других опознавательных знаков нет?

– Очевидно, татуировка. Я пытаюсь достать фотографии тату, равно как и всего тела. Но мои источники работают медленно. – Он сузил глаза. – Откуда такой интерес?

Навороченный бронежилет. Без отпечатков.

– Что с оружием?

– Нет. Видимо, его обчистили. – Эрик откинулся в кресле. – А скажиии-ка мне, ты не пытаешься уговорить Дика на соавторство в этом материале, ведь так?

– Господи. Нет. Просто любопытно. – Она отвернулась. – Спасибо за информацию. Я ценю это.

Дата добавления: 2015-08-20