Глава 10. К счастью, это не свидание, подумала Мэлс, когда повисла тишина

К счастью, это не свидание, подумала Мэлс, когда повисла тишина. Потому что сказать мужчине, что ты можешь вытереть им пол, – точно не хорошее начало, середина или конец обеда.

Они здесь по делу… да, конечно, история этого мужчины, какой бы они ни была, вряд ли появится на страницах газет, но она – загадка, требующая разрешения, и, видит Бог, Мэлс никогда не упускала такой возможности.

– Настоящее резюме, – сказал он спустя долгое время.

– Мой отец позаботился о том, чтобы я смогла защитить себя. Он был копом, действительно старой закалки.

– В смысле?

Мэлс вытерла губы бумажной салфеткой, сделала глоток кофе и пожалела, что не заказала Колу.

– Ну, скажем так… Теперь, в дни видео камер в патрульных машинах, отделов внутренних расследований, залогов, сопровождаемых кучей процедур, он бы и месяца не продержался, его сразу бы отстранили. Но в те времена, когда он выполнял свою работу, люди в этом городе находились в большей безопасности благодаря ему. Он все решал.

– Суровый парень?

– Справедливый парень.

– И ты одобряешь его методы?

– Я одобряю его, – ответила она, пожав плечами. – Его способ действий, с другой стороны… скажем так, он соответствовал другой эпохе. До открытия ДНК[36] и Интернета.

– Мы бы с ним точно поладили.

Мэлс пришлось улыбнуться. Но затем грусть от потери отца заставила ее выглянуть в окно и посмотреть на реку и чаек, летавших над неподвижной водой.

– Он никогда не выходил из себя, не поступал подло. Но порой криминальные элементы реагируют лишь тогда, когда общаешься с ними на их языке.

– У тебя есть братья или сестры?

– Нет, я одна. И папу не смущало то, что я девочка. Он обращался со мной, как с сыном, тренировал меня, обучал самозащите, настоял на том, чтобы я научилась обращаться с пистолетом. – Она засмеялась. – У моей матери чуть сердечный приступ не случился. Как бывает и до сих пор.

– Сейчас он на пенсии?

– Мертв. – Мэлс вернулась к сэндвичу. – Погиб при исполнении служебных обязанностей.

Повисла пауза. А затем Матиас тихо сказал:

– Мне жаль.

Мэлс не смела поднять взгляд, потому что наговорила достаточно, а с этими солнцезащитными очками она не знала, куда он смотрит… хотя не нужно быть гением, дабы понять, что смотрит он на нее.

– Спасибо. Но хватит уже обо мне… и завязывай с этим бредом «я слишком опасен для тебя». Я уже давно забочусь о себе, причем хорошо. Я бы не предложила отвезти тебя, если б не думала, что смогу с тобой справиться.

– Ты на редкость уверена в себе, – усмехнулся Матиас.

– Я знаю границы своих возможностей.

– Но ты не знаешь меня. Никто из нас не знает.

– Именно с этим мы хотим разобраться, так?

– Да, – ответил мужчина, откинувшись на спинку дивана.

Доев сэндвич, она оставила картошку и, оплатив счет, встала на ноги.

– Тогда давай сделаем это.

Когда он посмотрел на нее, та вспышка снова пронзила ее, тот жар притяжения, почему-то оживлявший ее.

– Пообещай мне кое-что, – тихо произнес он.

– Зависит от того, что именно.

– Ты не станешь рисковать собой.

– Договорились.

Кивнув, Матиас взял трость, вытащил ноги из-под стола и задержался на мгновение, будто готовил тело к стремительной атаке. Ее первым инстинктом было взять его под руку и помочь, но Мэлс знала, что он это не оценит. И таращиться на его слабость тоже было неуважительно, поэтому она развернулась в пол оборота и сделала вид, что читает подсвеченное меню, висевшее на стене над стойкой.

Стон подсказал ей, что Матиас встал на ноги, и Мэлс направилась к двери. Проходя мимо других столиков, она чувствовала, как людские взгляды задерживаются на мужчине позади нее.

Боже, каково это – жить, когда на тебя постоянно пялятся.

Хотя… велика вероятность, что женщины видели то же, что и она. И это едва ли недостатки.

Совсем наоборот.

Стоявшая на парковке машина Тони была старенькой, но не в ухоженном, сохранившемся смысле, как Фи-Фи. Его автомобиль больше напоминал передвигающееся мусорное ведро.

– Не обращай внимания на беспорядок, – сказала Мэлс, разблокировав «Тойоту».

Сев в машину, она смахнула «Новую Республику»[37] и «Ньюсвик»[38] с пассажирского сиденья. Как и стоило ожидать, Матиасу понадобилось время, чтобы сесть, и когда он завел колени внутрь, его ботинки с хрустом наступили на мусор на полу, вдавливая «Тако Белл» в «Макдак», а «Бургер Кинг» в «Вендис»[39].

– Твой друг большой поклонник фаст-фуда, – заметил Матиас.

– И ест он тоже быстро.

Надавив на газ, Мэлс выехала на дорогу, насильно вписав седан в пространство для хэтчбэка между такси и грузовиком «НиМо».

– Ремень безопасности, – сказал Матиас.

– Ага, – ответила она, обернувшись. – Ты пристегнут.

– Тебе жить надоело?

– Ремни не всегда спасают жизнь.

– Значит, все эти люди вокруг нас ошибаются?

– Они могут делать, что пожелают, равно как и я.

– Что насчет штрафов?

– Мне их еще не выписывали. Если выпишут, заплачу.

– Когда. Не «если», а «когда».

До кладбища «Сосновая роща» было добрых десять минут езды… для Мэлс. Она была не безрассудной, а умелой, выбирая маршруты без светофоров и строек вокруг парка.

– Оно здесь, за поворотом направо. – Она наклонилась к рулю и выглянула через лобовое стекло. – На самом деле, это красивое место. Есть в кладбищах что-то умиротворяющее.

Матиас усмехнулся.

– Весь этот вечный покой – всего лишь иллюзия.

– Ты не веришь в Рай?

– Я верю в Ад, вот что я тебе скажу.

Не было времени продолжать спор, поскольку они подъехали к главному входу.

– Авария произошла здесь… чуть дальше главных ворот. Прямо… еще немного… здесь.

Когда Мэлс остановила машину Тони и хотела заглушить двигатель, Матиас уже выбирался из автомобиля. Двигаясь быстро, опираясь на трость, он остановился посреди дороги у пятен, где он приземлился. Он посмотрел налево и направо, снова по сторонам, взглядом изучая следы шин Фи-Фи и сломанное дерево… и, наконец, забор десять футов высотой, окружавший кладбище.

Кстати о готике. Сделанные из железных стержней и украшенные сверху геральдической лилией[40] границы «Сосновой рощи» были величественными… и опасными, попытайся на них взобраться.

И надо же, подойдя ближе, Мэлс увидела кровь на вершине одного из острых концов… а также кусок ткани. Словно кто-то перелезал через забор.

– Я достану, – сказала она, подпрыгивая и хватая оторвавшуюся ткань. – Держи.

Матиас взял тряпку.

– Клеенка, и, готов поспорить, засохшая кровь – моя. У меня свежая рана на ноге.

Почему он не воспользовался главными воротами? С другой стороны, они наверняка были закрыты, ведь тогда уже стемнело.

– Мы можем зайти внутрь? – спросил он.

– Разумеется.

Снова сев в автомобиль, она проехала через ворота и повернула налево, направляясь к месту, где, как они полагали, он перелез через забор. Доехав до точки, где они нашли кусок ткани, она снова остановилась, вышла и принялась ждать, когда он начнет вспоминать. Если начнет.

Пока Матиас осматривался, Мэлс предоставила ему пространство, ветерок, дувший сквозь пушистые зеленые сосновые ветки, свистел в низкой тональности, солнце согревало ей плечи… и она старалась не думать о том, где ее отец…

Назад примерно на два акра, в центре, между участком семьи Томас и тремя братьями по фамилии Кренски.

Кажется, она помнила.

В последний раз она была здесь на похоронах отца. Она работала в Нью-Йорке уже где-то пять лет. Он был так горд, что его дочь в большом городе, работает по специальности. Журналистика…

– Сюда, – рассеянно сказал Матиас.

Когда он пошел по пятнистой весенней траве, она отпустила прошлое и сосредоточилась на настоящем, и вместе они быстро преодолели расстояние, хотя его походка была неровной, и он опирался на трость для поддержки. Периодически Матиас останавливался, словно перепроверяя направление движения, и она не мешала ему, не задавала вопросов.

Постройка, к которой они, в конце концов, пришли, вписывалась в интерьер со всеми надгробиями и могилами, ее каменная конструкция отражала архитектуру сторожки у входа и столбов, разделявших участки кованой изгороди.

– Я был обнаженным, – сказал Матиас. – Я пришел сюда, вломился и…

Он потянул дверь, и та со скрипом открылась. Зайдя внутрь, Матиас пошел к дальней стене и приложил оторванный кусок к какой-то клеенчатой спецодежде.

«Обнаженным?» – задумалась она.

– Где была твоя одежда?

Он пожал плечами.

– Я знаю только то, что был здесь прошлой ночью.

Снова выйдя наружу, Матиас пошел в том же направлении, в каком они двигались прежде, но теперь начал ходить зигзагами… пытаясь не сбиться со следа или же найти его, она не знала и не спрашивала. На своем пути они прошли мимо бесчисленного количества надгробий, смотрителей, косивших траву и пропалывавших землю, и других посетителей мертвых.

Наконец, отдалившись от машины почти на полмили, Матиас остановился.

– Здесь. Тут… Да, все началось здесь. Я уверен.

Надгробие, на котором он сосредоточился, стояло над одной из совсем свежих могил… на полу-рыхлой земле, которую недавно насыпали на гроб, на ней остался отпечаток тела, будто кто-то его размеров лежал там в позе эмбриона.

– Здесь все началось. – Он оперся на трость и опустился на корточки. Потрогав землю, он прошептал, – Здесь.

– Джеймс Херон, – произнесла Мэлс, прочитав простую надпись на надгробии. – Ты его знаешь?

Матиас обвел взглядом кладбище.

– Да.

– В каком контексте?

– Мне пора. – Он встал на ноги и отошел от нее. – Спасибо.

– Ты о чем? – нахмурилась она.

– Ты должна уйти, сейчас…

– Ты не в том состоянии, чтобы пешком вернуться в город. И здесь нужно постараться, чтобы поймать такси.

– Прошу, ты должна уйти.

– Скажи мне, почему, и я подумаю об этом.

Внезапно мужчина направился к ней крадучей походкой, становясь ближе… о, все ближе. Затаив дыхание, Мэлс пришлось заставить свои ноги оставаться на месте… осознав, что те хотели, чтоб ее тело закончило начатое им, она испытала шок.

Всего один шаг вперед, и они окажутся грудь к груди, бедро к бедру.

Не самая шикарная идея, учитывая, что хищник в нем, казалось, выбрался наружу. Но она не хотела быть разумной.

Она хотела его.

Но это не станет частью плана.

– Если ты думаешь, что эта так называемая еле сдерживаемая агрессия убедительна, ты ошибаешься. Я жду объяснений.

Матиас наклонился, сдвиг его бедер заставил ее ясно осознать, насколько выше нее он был. Насколько сильнее, даже с травмами. Как горели его глаза даже сквозь ее очки.

– Потому что, – низким, угрожающим голосом произнес он, – ты умрешь, если не уберешься от меня подальше.

Дата добавления: 2015-08-20