Производство этилового спирта из пищевого сырья в СССР, млн декалитров 7 страница

В действительности в России ложи никогда не были тайными организациями. Чаще всего они работали по прямому разрешению властей. По первому требованию предоставляли для проверки свои акты. Секретность носила во многом формальный характер. Действительно тайными были собрания «кругов» розенкрейцеров. Об их деятельности сохранились крупицы информации. Все они свидетельствуют о том, что это была религиозная, а не политическая организация.

Удельный вес масонов в чиновничьей среде александровского царствования был велик. При этом чиновники-масоны в своей служебной деятельности руководствовались личными и служебными, а вовсе не масонскими интересами. Убедительнее всего этот факт доказывают подписки, собранные с масонов по указам 1822 и 1826 годов. В обоих случаях сбор сведений о масонах чиновниках и военных носил формальный характер (власть не верила, что они представляют опасность для государства). Многие из них утаили сведения о членстве в ложах и высших масонских структурах и не понесли ответственности. Даже Николай I, едва не лишившийся престола в результате восстания декабристов, спокойно терпел масонов на министерских должностях. Он позволил А.Н.Голицыну собрать масонов в особую канцелярию Почтового департамента и давал им важные поручения. Репрессивных мер не принимали к собиравшимся в Москве розенкрейцерам, хотя на этот счет имелись полицейские донесения. Надо полагать, что российские императоры не верили в возможность всемирного масонского заговора. Они отдавали должное деловым качествам чиновников-масонов, «закрывая глаза» на их оригинальные увлечения.

Октябрьский манифест 1905 года открыл в России возможности легальной партийной и парламентской деятельности. В условиях Мировой войны в российское общество удалось внедрить идею о том, что страна не может победить под управлением Николая II. Оппозиция монархии развилась практически во всех слоях общества (особенно в политиканствующей «элите»). Однако, думским либеральным деятелям, генералитету, великим князьям и социалистам, одинаково желающим падения или смены монарха, было очень трудно объединиться и выработать общую линию. Точку соприкосновения разнородных политических сил удалось найти благодаря масонству. До сих пор идут споры, был ли регулярной масонской ложей «Великий восток народов России». Эта организация была фактически лишена обрядовости, «братья» преследовали политические цели, не велась документация. Сеть лож, объединявших группы россиян разной социальной, профессиональной и политической принадлежности, дала возможность согласовывать деятельность оппозиции.¹⁴

Масоны-думские деятели руководствовались политической программой партий, к которым они принадлежали, совершенно в ином положении были военные. Сама критическая ситуация требовала от них оставить политическую борьбу до заключения мира. Однако генералы М.В.Алексеев, Н.В.Рузский, А.С.Лукомский сыграли центральную роль в отречении императора. В том случае, если эти люди были участниками заговора, их поступок не имеет оправдания. Думается, что членство в масонских ложах сыграло ключевую роль в политической борьбе периода Временного правительства. В стране искусственно поддерживалось «двоевластие», пока главой правительства не стал А.Ф.Керенский. В определенный момент этот лидер перестал устраивать «братьев», и тогда против него единым фронтом выступили лица, соединенные еще по «февральскому заговору» - М.В.Алексеев, А.М.Крымов, Н.В.Некрасов. Они использовали Л.Г.Корнилова для того, чтобы убрать от власти непопулярного главу правительства и очистить Петроград от социалистических элементов.¹⁵ Провал их предприятия предопределил приход к власти большевиков.

Вопрос о влиянии масонских лож на личность, общество и политику неоднократно дискутировался в литературе. Влияние масонства на каждого конкретного человека, вступившего в ложу, было очень избирательно. Например, Н.В.Суворов или Н.М.Карамзин, вступившие в масонство в молодости, в дальнейшем в работах не участвовали. По иному обстояло дело с людьми, многие годы посещавшими ложи, менявшими системы и получавшими высокие степени. У розенкрейцеров С.И.Гамалеи, Н.И.Новикова, И.А.Поздеева, Р.С.Степанова эта тайная сфера их жизни вытеснила и затмила все остальное. Эти люди жили глубочайшей духовной жизнью, практически отказавшись от всего материального. К ним вполне применимо высказывание митрополита Платона (Левшина): «Молю всещедрого Бога, чтобы во всем мире были христиане таковые, как Новиков».¹⁶ Можно привести и иные случаи. Священник Иов (Куроцкий), вступивший в ложу «Умирающий сфинкс», сошел с ума и осквернил свою церковь. По свидетельству архимандрита Фотия (Спасского) покончил самоубийством глава лож «французской» системы А.А.Жеребцов. Масон И.Ф.Вольф, согласно воспоминаниям С.Т.Аксакова, сошел с ума и заморил себя голодом. Некоторые за свое увлечение масонством подверглись репрессиям: Н.И.Новиков и М.И.Багряницкий отсидели четыре года в крепости, М.И.Невзоров столько же провел в сумасшедшем доме, его товарищ В.Я.Колокольников скончался в заключении, был отправлен в ссылку А.Ф.Лабзин, А.П.Дубовицкий многие годы провел в заключении в монастыре (за организацию секты).

Влияние масонства на российское общество видно «невооруженным глазом». Н.И.Новиков, А.Ф.Лабзин, М.И.Невзоров и другие менее известные масонские издатели и переводчики сделали очень много для пропаганды и распространения масонских идей. В конце XVIII, начале XIX и XX веков масонская литература активно внедрялась в России, а вслед за этим распространялась и мода на масонство. Ярким примером такого влияния стал А.С.Пушкин. Он перед самым запрещением масонства он вступил в ложу «Овидий», еще не успевшую получить официального разрешения на работы. Очевидно, что влияние на творчество «солнца русской поэзии» произвело не мимолетное участие в ложе, а круг общения, где были модны масонские мотивы. Влияние на общество оказывала и антимасонская литература. Уже с конца XVIII тезис о всемирном масонском заговоре начал распространятся в России. В некотором отношении подобная пропаганда так же привлекала внимание к масонству, как к явлению. Масоны традиционно отличались широкой веротерпимостью (в XVIII - начале XIX веков в отношении различных направлений христианства). Некоторых из них это приводило в секты.

Легко заметить, что когда английские ложи И.П.Елагина пришли в Россию, влияния на общество они практически не оказывали. По-другому дело пошло после учреждения Орденов тамплиеров и розенкрейцеров. Они установили оживленные контакты с зарубежными центрами, пытались привлекать к себе чиновников и наследника престола. В начале XIX века масонским движением воспользовались заговорщики-революционеры, итогом стало восстание декабристов. В третий приход масонства в Россию оно уже носило яркий политический оттенок и, по мнению некоторых исследователей, стало основой заговора, приведшего к государственному перевороту.

Для профана масонское движение часто представляется единым. В действительности, как в XVIII и XIX веках, так и сегодня существует множество направлений, не признающих друг друга. По своим конституциям регулярные ложи (трех степеней) не должны заниматься политическими и религиозными вопросами. До начала XX века в России так и было. Однако таких ограничений на себя не накладывали члены примыкавших к масонству организаций - нерегулярных лож и Орденов. Именно они чаще всего и участвовали в политической борьбе. Политическая деятельность регулярных масонов не была связана с их масонской деятельностью. Каждый из них в своей служебной деятельности руководствовался собственными расчетами и резонами. Вступавший в ложу уже имел сложившиеся взгляды, и дальнейшие «работы» позволяли ему развиваться в желаемом направлении («масонство делает хороших людей еще лучше»). Тот, кому масонские «работы» пришлись не по вкусу, мог оставить ложу как неудачный опыт и больше не вспоминать эту страницу своей жизни. Иначе говоря, масоны-чиновники были свободны в своей политической деятельности. Легенды о том, чтоМ.И.Кутузов упустил Наполеона из России по своим масонским симпатиям или адмирал П.С.Нахимов (чье масонство не подтверждено) по заданию масонского «центра» сознательно проигрывал Крымскую войну, являются забавным анекдотом. В действительности во время боевых действий масоны могли подобрать и спасти раненного «брата» противника (как это было с Г.С.Батенковым), но это уже не политический, а нравственный шаг.

Галломания в России (конец XVIII - начало XIX в.)

Галломания, т.е. преклонение перед всем французским, процветала в России во второй половине 18 - начале 19 в. О причинах расцвета галломании в России и её упадка читайте в этой статье.

Нижеприведённая статья А.А. Орлова "Галломания в России" взята из сборника "Франция и Россия в начале XIX столетия" (М.: ГИМ, 2004. С. 20-29).
Одним из важных явлений общественной жизни России ХѴІІІ-ХІХ вв. был феномен галломании¹. Как писал дореволюционный российский историк А.Г. Брикнер, «высшие слои (российского. - А.О.) общества, сделавшиеся при Петре Великом питомцами западноевропейской цивилизации, не переставали и после того находиться под влиянием приемов общежития германских и романских народов. Мало того: влияние нравов и обычаев, литературы и науки Запада на Россию постепенно усиливалось во время царствований преемников Петра. <...> В особенности Париж был в это время весьма часто целью поездок русских за границу. Усилилось влияние французской литературы, французского искусства на нравственный кругозор высшего русского общества. <...> Энциклопедическое образование давалось русским легко: не сделавшись при Петре немцами, голландцами и англичанами, русские после Петра обнаруживали некоторую способность превращаться в полу-французов»².

В связи с этим возникает несколько вопросов, попытка ответить на которые предпринята в данной статье. Во-первых, где следует искать истоки галломании? Во-вторых, когда и почему начался ее спал? И в-третьих, какое влияние оказала галломания на Россию и в чем состоит значение этого явления для истории нашего государства? Ответив на эти вопросы, можно будет лучше понять, какое место занимала Россия в семье европейских народов в этот период.

Появление галломании в России относится к периоду правления Елизаветы Петровны (1741-1761). Однако особенно ярко развитие этого феномена проявилось во время царствования Екатерины II (1762-1796), когда французский язык стал господствующим при дворе и среди дворянства. Следует отметить, что при Екатерине галломания в России существовала на двух разных уровнях. Первый уровень - бытовая галломания, которая проявлялась в повседневном жизненном укладе, моде и т.д. Второй - политическая галломания, обусловленная тем, что в это время французский язык стал языком международного общения, а Париж - столицей европейской политики. Сама императрица состояла в переписке с виднейшими деятелями французского Просвещения, такими, как Ф.М.Вольтер, Д.Дидро, Ж.Б.Ж.д'Аламбер, барон Ф.М.Гримм и др. Подражая ей, многие представители российской аристократии завязали знакомства и переписку с просветителями, часто играя роль меценатов но отношению к небогатым ученым и писателям. По словам А.Г. Брикнера, «никогда до этого русский двор не находился столь непосредствен по под влиянием умственного и литературного развития западной Европы»³. Но замысел императрицы состоял не только в стремлении обессмертить свое имя путем общения с великими мыслителями. Она собиралась на практике реализовать в России концепцию «просвещенного абсолютизма», что ярко отразилось в ее «Наказе» депутатам Уложенной комиссии 1767-1769 гг.

Что касается бытовой галломании, то она проявлялась в повседневном тесном общении россиян и французов. Немало российских дворян, воспользовавшись правом не служить государству, предоставленным манифестом О вольности дворянства от 18 февраля 1762 г., проживало в Париже. Многие из них были членами французских масонских лож. В свою очередь в Москве, Петербурге и некоторых других крупных городах находилось значительное количество французов - ремесленников, купцов, поваров, парикмахеров, содержателей модных магазинов и т.д. В столицах постоянно гастролировали французские артисты. Образованная публика следила за всеми книжными новинками, поступающими из этой страны. В тот период дети российских дворян сначала обучались французской речи, а потом родному языку как второму иностранному⁴.

Однако с началом во Франции в 1789 г. революции феномену галломании в России был нанесен первый серьезный удар. Террор периода якобинской диктатуры (1793-1794) подтолкнул российское общество к пониманию того, что Франция не может более считаться центром европейской цивилизации. После казни короля Людовика XVI 21 января 1793 г. Екатерина II приказала разорвать все контакты с Францией. Политическая галломания значительно ослабла. Но бытовая галломания сохранилась и даже усилилась под воздействием французских эмигрантов-роялистов, приезжавших в Россию после революции. Многие из них нанимались в дворянские семьи в качестве гувернеров и учителей, способствуя тем самым усилению симпатий к представителям «старой Франции» и ненависти к республике и к наполеоновской империи⁵. Часть эмигрантов поступила на российскую государственную и военную службу⁶. Французский язык стал все более активно использоваться не только в дипломатической корреспонденции, но и в официальной переписке внутри государства.

При Павле I (1790-1801) Россия официально вошла в состав второй антифранцузской коалиции и направила свои войска в Европу. Павел окончательно отбросил концепцию «просвещенного абсолютизма» и хотел создать из своего государства некое подобие средневекового рыцарского ордена по прусскому образцу со строгой военной организацией и социальной иерархией⁷. В рамках этого курса было предпринято гонение и на французскую моду. Переориентация костюма и внешнего вида подданных на прусский образец была одной из важных мер в антиреволюционной (и, соответственно, антифранцузской) политике императора. Но население восприняло это как его очередное чудачество.

После прихода к власти Александра I политические отношения с Францией пережили ряд взлетов и падений. Однако в домашнем быту российское дворянство по-прежнему придерживалось привычек «века Екатерины». По словам британской путешественницы К.Уилмот, жившей в России в 1805-1807 гг. в качестве компаньонки кн. Е.Р.Дашковой, здесь высшие сословия «...во всем подражают французам; положим, что французские манеры к ним идут, но все же это обезьянство. <...> И как странно видеть, что среди этих французских манер, языка и нравов русские кричат против Бонапарта, когда не могут съесть обеда без французского повара, когда не могут воспитать детей без парижских бродяг, принимающих здесь обязанности наставников и гувернанток, словом, когда весь внешний лоск взят из Франции»⁸.

Значительное ослабление галломании произошло в России в период русско-французских войн 1805, 1806-1807 и 1812-1814 гг., причем особенно это проявилось во время Отечественной войны 1812 г. H стране начали появляться подчеркнуто «русские» литературные кружки, такие, например, как «Беседа любителей русского слова» (1811-1816 гг.) во главе со знаменитым поэтом Г.Р.Державиным и адмиралом А.С.Шишковым. Стали выходить общественно-политические журналы, подобные «Русскому вестнику» С.Н.Глинки (с 1808 г.) или «Сыну Отечества» Н.И.Греча (с 1812 г.). Патриотически настроенные деятели, не отрицая ценности европейской культуры, призывали сограждан оставить некритичное следование западным вкусам и учениям, обратив внимание на историю, язык и культуру собственной страны. «И мы скажем: Бог поможет Рус|с]ким! Все истинно полезное, приобретенное ими в течение столетия, присовокупят они к полезным и похвальным качествам предков и нечужим, незаимствованным, но своим родным добром будут богаты», - писал С.Н.Глинка во вступительной статье к первому номеру своего журнала⁹.

Это движение поощрялось правительством и лично Александром I, понимавшим всю важность народного патриотического подъема для победы над Францией. Следует отметить, однако, что в 1812 г. все важнейшие манифесты к народу император составлял по-французски, а на русский язык их переводил государственный секретарь А.С.Шишков. И дворянской среде стало модно говорить по-русски, окружать себя русской утварью и одеваться в стилизованную национальную одежду.

Однако иногда борьба с галломанией приобретала крайне резкие формы, превращаясь в проявление ксенофобии по отношению ко всем иностранцам без исключения. По свидетельствам современников, в Москве перед вступлением в нее французов простолюдины срывали иностранные вывески, громили французские и немецкие магазины и лавки, избивали людей, говоривших на иностранном языке¹⁰.

Но после падения наполеоновской империи политическая галломания вновь приобрела в среде российского дворянства определенное, хотя и не такое, как ранее, влияние. Молодые дворяне, побывавшие во Франции, «восприняли» там идеи о необходимости введения в России народного представительства, а также основных политических и гражданских свобод. Позже это выразилось в появлении декабристского движения. Усилению галломании способствовало и то обстоятельство, что после 1812 г. в стране осталось много французских пленных, которых охотно принимали в дворянских семьях. С их помощью провинциальное дворянство надеялось приобрести «парижский шик». Так, например, журнал «Казанские известия» поместил в одном из своих номеров за 1813 г. следующее четверостишие местного поэта:

Как в нынешнюю войну
Успехи переменны:
У Россов Галлы в полону,
А ими Россиянки пленим!!!¹¹

Этот этап оживления политической галломании закончился с разгромом декабристского движения.

Подводя итоги, следует отметить, что галломания - это феномен не только общественной жизни России, но и общеевропейское явление. В той или иной степени увлечение галломанией пережили почти все страны Европы, и везде оно постепенно сменилось борьбой за признание приоритета национальных ценностей. Особенно это проявилось в Великобритании, где протесты против излишнего увлечения французской культурой и языком начали раздаваться уже начиная с XVI в.¹² и не утихали в течение всего XVIII и начала XIX в.¹³ Такая борьба послужила примером и для той части российской образованной элиты, которая увлеклась англоманией. Появление англомании сыграло свою роль в уменьшении влияния галломании. Но парадокс истории состоит в том, что первая из них была привнесена в Россию также на волне увлечения французской культурой¹⁴.

Итак, где же следует искать истоки галломании в России? Это явление надо рассматривать в контексте общего процесса вестернизации российского государства, который начался в эпоху реформ Петра I и активно продолжился при Екатерине II и в начальные годы правления Александра I. Система самодержавной власти и отсутствие оппозиции даже со стороны придворной аристократии позволяли правителю лично определять главный вектор развития страны. Петр взял курс на сближение с Западной Европой. Когда здесь начала лидировать Франция, взоры российских государей неизбежно обратились к пей. Но если при Елизавете Петровне это было, в основном, увлечение бытовой галломанией, то при Екатерине II была взята на вооружение концепция «просвещенного абсолютизма» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, потратив долгие годы на попытки внедрения западных ценностей в умы своих подданных, императрица после 1789 г. сама была вынуждена отказаться от этой политики.

Борьба России с Францией в период революционных и наполеоновских войн нанесла серьезный удар политической галломании российского дворянства. Именно в эту эпоху начинается постепенный отказ от слепого следования западной, в частности французской, модели частной и общественной жизни. Император Александр I, на личном опыте убедившийся в опасности революционных идей, после поражения Франции все более склонялся к идеологии легитимизма, призванной, по его мнению, дать Европе мир и стабильность на основе упрочения наднациональных христианских ценностей. Но многие его подданные, в 1813-1815 гг. прошедшие с боями по Европе, увидели там торжество принципов политической и личной свободы. Эти идеи они принесли с собой на родину, что вызвало здесь, правда на принципиально иной основе, новое оживление политической галломании. Бывшие наполеоновские офицеры и солдаты, оставшиеся в России после 1812 г. на правах гувернеров и учителей, также часто делали своих питомцев весьма восприимчивыми к либеральным, революционным и атеистическим идеям.

Этот этап оживления политической галломании закончился с разгромом декабристского движения Николаем I (1825-1855). Именно при нем галломании в России был нанесен самый серьезный удар. Он приказал вести всю официальную переписку внутри страны только на русском языке и требовал его обязательного знания от придворных. Главное влияние на изгнание галломании оказала «теория официальной народности», разработанная С.С.Уваровым и активно пропагандировавшаяся императором. И это же время развернулась дискуссия «западников» и «славянофилов» о месте и роли России в мире, что также способствовало дальнейшему развитию национального самосознания.

Однако окончательно галломания из жизни российского общества так и не исчезла. Вплоть до октябрьской революции 1917 г. знание французского языка являлось обязательным для любого образованного человека, а Париж оставался законодателем мод и вкуса.

Оценивая значение галломании для истории нашей страны, следует признать, что в ней было больше плюсов, чем минусов. Да, первоначально это явление больше напоминало слепое подражание и иногда даже карикатурное копирование французских образцов. Поэтому для борцов с галломанией начала XIX в., в частности для А.С.Шишкова, она представлялась национальной катастрофой¹⁵. Однако именно в борьбе с галломанией российское общество впервые начало осознавать то, что Россия, конечно, является частью Европы, но совершенно особой ее частью со своей уникальной национальной спецификой. Постепенно подражание сменилось взаимодействием культур, которое принесло несомненную пользу и России, и Франции.

Завершение Кавказской войны при Алекандре II

По окончании Восточной войны 1853–1855 гг. император Александр II обратил внимание на Кавказ, где столько лет уже длилась война, отвлекая громадные народные силы и средства.

Главнокомандующим и наместником на Кавказе в июле 1856 г. был назначен генерал-адъютант князь А. И. Барятинский. В его распоряжение были даны значительные денежные средства и усилен состав войск Кавказского корпуса, переименованного в Кавказскую армию, общая численность которой доходила до 200 тысяч пехоты и конницы при 200 орудиях. В конце октября Барятинский прибыл в Петровск.

Первою мерою нового наместника было разделение обширного и разнородного по своему населению и природе Кавказского края на пять военно-административных отделов, предоставив каждому из начальников этих отделов необходимую широкую самостоятельность в действиях под общим руководством главнокомандующего. Отделы эти были следующие:

1) Правое крыло Кавказской линии, подчиненное начальнику 19-й пехотной дивизии, генерал-лейтенанту Козловскому. В состав этого отряда вошли бывшие «правый фланг», «центр» и Черноморье с приписанными к последнему морскими средствами.

2) Левое крыло Кавказской линии, подчиненное начальнику 20-й дивизии, генерал-лейтенанту Евдокимову, составлялось из бывшего «левого фланга» и Владикавказского округа.

3) Прикаспийский край, подчиненный начальнику 21-й пехотной дивизии, генерал-лейтенанту барону Врангелю.

4) Лезгинская кордонная линия с Джаро-Белоканским военным округом была подчинена начальнику Кавказской гренадерской дивизии, генерал-лейтенанту барону Вревскому.

5) Кутаисское генерал-губернаторство, из Кутаисской губернии и бывшего 3-го отделения Черноморской береговой линии.
Начальником штаба Кавказской армии был назначен генерал-майор Дмитрий Алексеевич Милютин, участник кавказских войн тридцатых годов и выдающийся офицер Генерального штаба.
Первою целью действий Барятинский ставил овладение Чечнею и Дагестаном, так как осознавал, что с падением Шамиля должна окончиться и вековая борьба наша с горцами. Исполнителем своих предначертаний главнокомандующий избрал начальника левого крыла, генерал-лейтенанта Николая Ивановича Евдокимова, который всю свою службу провел на Кавказе, участвовал во многих походах против горцев, был одно время койсубулинским приставом, в каковой должности приобрел уважение дагестанцев за свою храбрость. Отлично знал местные наречия и обычаи.

Основная идея плана покорения восточного Кавказа заключалась как бы в правильной осаде крепости, то есть наши войска и укрепления окружали горцев и ставили их в положение гарнизона блокируемой крепости. Но блокада такой обширной территории была крайне затруднительна и не давала весомых результатов. Поэтому Барятинский, оставив систему блокады и даже улучшив ее, решил произвести вторжение внутрь самого расположения горцев и при этом с трех сторон.

Так как постройка новых укреплений требовала больших средств, а главное — времени, то Барятинский отказался от них, но вместо этого он потребовал постоянного присутствия наших войск на линии передовых укреплений и беспрерывного действия на их границах. Это вынуждало горцев на частый сбор своих сил, что было для них весьма стеснительно, так как постоянно отвлекало от домашних занятий. Войска находились в укрепленных лагерях, которые располагались в различных местах, смотря по ходу военных действий.

План всей операции был рассчитан на 3 года. В первый, то есть 1857 г., было предложено стеснить непокоренные общества и сократить длину блокадной линии. С этой целью было решено окончательно очистить чеченскую равнину и занять аул Аух; со стороны Дагестана занять Салатавию, а со стороны Лезгинской линии произвести усиленное вторжение в земли горцев, соседних с этою линией.

К концу 1857 г. все эти предположения были блестяще исполнены. Занятие Б. Чечни и Салаватии было особенно чувствительно для Шамиля, так как отняло самые богатые части края, служившие житницей для горного Дагестана. На следующий год предстояло разрешить вторую часть задуманного плана, то есть выбрать и подготовить главный путь для наступления.

Наиболее выгодным направлением как по условиям местным, так и политическим являлось вторжение со стороны Чечни. В Дагестане мы встретили бы сопротивление в определенных пунктах, которых нельзя было миновать и которые потребовали бы значительных жертв.

Между тем в Чечне, представлявшей нагорную местность, почти не было мест, где неприятель мог бы удержаться против нашего натиска. Расчистив местность в известных направлениях, по Чечне можно было ходить уже свободно. В политическом отношении можно было, скорее, надеяться на отказ чеченцев от приверженности к Шамилю: 1) потому, что чеченцы менее других были привержены учению мюридизма; 2) стремились всегда сохранить свою личную и общественную самостоятельность от деспотических притязаний Шамиля и, наконец, 3) соседство мирных чеченцев не могло не оказать влияния на увеличение числа приверженцев к русскому управлению.

Для выполнения плана операции решено было идти концентрически со всех сторон, лишив Шамиля средств для сопротивления. Генерал Евдокимов, которому предстояло действовать со стороны Чечни, решил начать утверждение в Черных горах с занятия Аргунского ущелья, 1) потому что здесь пролегал лучший путь наступления, а 2) потому что, заняв ущелье, он отрезал все сообщения Шамиля с Малой Чечней и Западным Кавказом, и, кроме того являлась возможность войти в связь с войсками, действовавшими в Закавказье.

В конце января Евдокимов собрал войска: в крепости Грозной, у укрепления Бердыкель и в крепости Воздвиженской. Для того чтобы отвлечь внимание горцев от наших истинных намерений, делались распоряжения и распускались слухи о движении в Автуры{212}. В ночь же на 16 января Евдокимов внезапно и быстро направил свои войска к Аргунскому ущелью, где почти без всякой потери овладел аулом Дагу-Барзаем, лежавшим в углу при слиянии реки Чанты и Шаро-Аргуна. Здесь было построено аргунское укрепление и разработано сообщение с крепостью Воздвиженской.

Укрепившись в Аргунском ущелье, Евдокимов наносит Шамилю целый ряд поражений, которые привели к отказу от него ближайших племен и даже восстанию некоторых из них против имама. Чеченцы поняли, что наступило время сбросить тяготевшее над ними иго Шамиля и при помощи русских избавиться от его необузданного деспотизма. Восстание, начавшееся по реке Шато-Аргункхи в Чантах, быстро распространилось по всей стране и облегчило нам покорение чеченских обществ. К концу августа вся территория между Тереком и Аргунем была уже в нашей власти и для закрепления ее за нами Евдокимов поспешил построить два укрепления, названные: одно — Шатоевским, а другое, по высочайшему повелению, — Евдокимовским. Оставалось обеспечить вновь занятую часть края проложением дорог, рубкою просек, а также покорением тех отдельных аулов, которые, пользуясь недоступностью местности, пытались еще сохранить свою независимость. К концу 1858 г. все это было исполнено.

Успехи русского оружия и восстание горцев до того смутили Шамиля, что он поспешно удалился в аул Веден и объявил народу, что для него настало время кочевать во главе сподвижников, обрекающих себя на газават. Но власть Шамиля над горскими народами была уже поколеблена. Для окончательного покорения страны нам оставалось только спуститься вниз по Андийскому Койсу.

К началу 1859 г. во власти Шамиля оставалась часть нагорной территории от Аргуня до Салатавии, заключавшей в себе ичкерийские леса, в центре которых находился знаменитый аул Веден, служивший 14 лет резиденцией Шамиля и вследствие этого имевший большое значение в глазах горцев. Занятие этого аула не только наносило сильный нравственный удар могуществу имама, но и открывало нам доступ в андийскую часть Дагестана.

Дата добавления: 2015-08-17