Глава 9. Дежавю

— Почему?

Портрет прожег его разочарованным взглядом.

— Почему¸ что, несносный мальчишка? Я предполагал, что ты лучше владеешь собственным словарным запасом. Помнится мне, Темный Лорд не жалует косноязычных слуг.

— Почему должно закончиться вот так? Ведь кому-то или чему-то было нужно, чтобы я оказался здесь и сейчас. Расскажи, что я должен знать, чтобы выжить.

— А почему это ты должен выжить? Ты — убийца, Пожиратель! Перед тем как твоя жизнь закончится, мальчишка, ты позволишь невинным детям идти на смерть и умирать. Так почему бы не умереть и тебе?

— Потому что когда это случится, мы еще не будем старыми. Потому что отправляться в будущее и получать все эти знания, чтобы просто умереть, — глупо. Зачем мне стремиться к почестям, которыми я никогда не смогу насладиться? Где смысл?

Каким-то необъяснимым образом человек на портрете увеличился, и Северус мог хорошо разглядеть свое постаревшее лицо.

— Смысл? Смысл в том, ты, идиот, что все, что тебе знакомо и дорого, прекратит свое существование, если ты не исполнишь свой долг. Темная магия поглотит волшебный мир. Темный Лорд победит, и все маглорожденные погибнут. Она умрет.

— Не морочь мне голову, мерзавец. Ты же знаешь, что мы не любили ее в последнее время.

Северус зауважал портрет — тот впечатляюще закатил глаза.

— Не Лили! А гениальная женщина, которая теперь живет на чердаке!

Теперь Северус начал по-настоящему вслушиваться в слова старшего. Гениальная? Обычно сам он комплиментами не разбрасывался. А тут так легко похвалил — удивительно.

— Гениальная? Ты об этой надоедливой заучке?

Портрет просто посмотрел на него. Северус достаточно хорошо себя знал — это выражение означало, что только что он сказал что-то очень неправильное.

— Эта надоедливая — единственная, ради кого ты сможешь дожить до зрелого возраста. Да, в тридцать восемь ты будешь выглядеть, как Николас Фламель… Но тебе лучше сменить тон, мальчишка.

— Она? Конечно, она умная. Ее заклинания, чтобы удерживать меня, весьма впечатляют.

— Впечатляют? Да она сама создала половину из них. На ходу. Даже эти датостирающие чары. Ты ведь знаешь, сколько времени мы потратили, чтобы улучшить хотя бы одно из наших заклинаний.

Портрет был прав. Северус месяцами разрабатывал сектумсемпру: бесчисленные часы поисков латинской формулы и несколько недель, чтобы усовершенствовать эффект. Создавать заклинания на ходу в условиях непередаваемого напряжения было...

— Гениально.

— Как я и говорил.

— Но не понимаю, почему я должен умереть, чтобы все это произошло? Почему не могу выжить после укуса? Если меня убьет это плохо залеченное носовое кровотечение, почему не пойти к целителю, когда вернусь во времени, и не исправить все? Почему я не могу пережить возраст тридцати восьми и найти себе прекрасную женщину? Такую, как она. Она же тебе, кажется, нравится.

Снейп вздохнул и вернулся в нормальный портретный размер.

— Жить? Скажи, в каком мире нам позволят просто жить? В какой вселенной злодею, Пожирателю, убийце самого любимого народом волшебника со времен Мерлина — и не спрашивай меня почему — позволят просто жить? Если выберешь мой путь, закончишь как герой. Как ты не заметил, что история любит только мертвых убийц? Вспомни магловского Че Гевару, например. Многие его обожают, но скольких он убил? Думаешь, его восхваляли бы так же, выживи он?

Шпионы никогда не доживают, чтобы получить заслуженные награды. Почему Джеймс Бонд жив, да и еще с девушкой? Потому что он ненастоящий. Ты еще не понял? Мы были обречены в тот же час, когда ты встал на сторону Темного Лорда. Сколько хорошего бы ты ни сделал, это никогда не исправит того, что мы породнились с дьяволом. Продолжай свой жизненный путь и навсегда будь проклят… или принеси столько добра, сколько сможешь, и надейся, что высшая сила где-то там простит тебя после смерти.

— Ты думаешь, что эта Грейнджер ужасно важна, но я не понимаю почему.

— Гермиона очень важна. Думаю, она — единственный ныне живущий человек, который не вызвал бы авроров, столкнувшись с тобой. И не использовал свое положение, чтобы отомстить за всю боль, которую мы причинили, пока я был еще жив. — Портрет скрестил руки на груди и впервые за весь разговор не смотрел на Северуса. — Эта женщина была самой любопытной и раздражающе упрямой ученицей за всю мою преподавательскую карьеру. И она знала об этом. Я никогда не видел, чтобы она хоть на минутку сомневалась, защищать ли слабого. Когда-нибудь спроси ее о попытках освободить домовых эльфов, — он ухмыльнулся. — И, знаю, она была единственной ученицей, которая когда-либо защищала меня. Перед своими лучшими друзьями. За поведение, которое даже по моим меркам было отвратительным и несправедливым.

— Почему она помогает нам? Только то, что Грейнджер действительно добра ко мне, удерживает меня от побега. Но ведь ясно, что она ненавидит того, кто я есть.

— Да, она ненавидит того, кто ты есть сейчас. Но во вселенском масштабе это не имеет значения. Ты прочел книгу невнимательно. Она была там, когда мы умерли.

— Да, но я не понимаю, что должен делать с…

— Ты правда прочел или только пролистал? Ты видел часть о нашей смерти? Полагаю, ты читал отрывок, где она пыталась остановить кровотечение, сохранить нам жизнь, облегчить боль, укутать, когда не смогла залечить? Нет! Потому что ни она… никто этого не сделал.

«Виновата. Она помогает мне из чувства вины».

Эту мотивацию Северус мог понять. Чувство вины мучило его последние несколько лет.

— Итак, предположим, я верю твоим слова, но как мне узнать, что делать? Ты мне объяснишь или просто бросишь из огня да в полымя? Уйти от Темного Лорда… нельзя. Какая гарантия у меня будет, если я вернусь, перейду на другую сторону, сделаю все возможное, если вообще смогу повторить… и умереть?

— В этом цикле все должно остаться прежним. Ты играешь с путешествиями во времени, мальчик, с путешествиями в будущее. Гермиона уже начинает понимать, что ни в одной книге ничего не найдет. К счастью для нас. Только эта ужасная биография и мои дневники, которые, уверен, ты прихватишь, перед тем как поднимешься наверх. И у тебя будет отличный справочник, как вернуться назад и сделать все правильно. Если ты не выберешь путь труса…

Воспоминание о кошмаре накрепко засело в памяти: неприкрытая ненависть, пылающая в глазах профессоров. Так много людей называли его трусом, и теперь слышать это от самого себя…

— Да, понимаю — нежелание умереть делает меня трусом! Ты полностью прав! Но мне кажется, что если я послушаюсь тебя — умру наверняка. Но если не стану ничего менять — я только могу умереть!

— Можешь умереть? Ты забыл, кто ты, идиот. Ты — принц-полукровка, не чистокровный, не Северус Малфой, и точно не Лорд Волдеморт-младший. Ты веришь, что, перестав быть полезным, сможешь остаться живым, что Темный Лорд сохранит тебя, скромный полукровка? Используй интеллект, который, предполагаемо, у нас есть, и хорошенько подумай о передряге, в которую ты нас втянул. Оставить эту жизнь в прошлом и шпионить для светлой стороны — единственный шанс для тебя умереть как хозяин своей жизни… когда это произойдет.

Голова кружилась. Северус вступил в ряды Пожирателей, потом что хотел иметь семью, друзей — черт! — да просто людей вокруг, которые не ненавидят его. Которые его уважают и считают полезным. Это не имело бы смысла, если бы он был чистокровным. Портрет прав: зачем человеку, который желает смерти всем маглородженным, ценить полукровку? Так трудно ему не было с тех пор, как он попал в Слизерин — Распределяющая шляпа наверняка что-то напутала. В подержанных мантиях и с рваными книгами Северус оказался среди магической элиты.

Всего этого было слишком, чтобы осознать за такое короткое время.

— Сколько у меня осталось?

— До того как она проснется? Где-то час.

Старшая половина уже начала его раздражать.

— Нет! Здесь. Какой тут у нас год?

— Несколько дней.

— А наша мама?

— Если послушаешься меня, не станешь причиной ее смерти.

— Как? Ты же знаешь, какая у нас задача — убить ребенка. Что я, очевидно, не сделаю. Если верить тому, что я прочел, ребенок Поттера жив, здоров и даже победил нашего Повелителя.

— Твоего Повелителя, мальчик. Он не мой Лорд уже два десятилетия.

— Как?

— Обо всем этом есть в записях. Скопируй все исследования Гермионы и наши дневники и возьми их с собой наверх. Уверен, у тебя найдется время, чтобы почитать в свое удовольствие. А теперь тащи свою задницу на чердак, пока Гермиона не нашла тебя здесь. — И нарисованный Снейп с хлопком аппарировал.

«Не знал, что портреты на это способны».

На обратном пути Северус остановился в столовой, чтобы скопировать материалы, которые ему могут понадобиться. Он тихо скользил наверх, теперь меньше боясь, что его поймают, потому что получил палочку. Он использовал заглушающие чары и на цыпочках поднялся на чердак. Убедившись, что заколдовал вход должным образом, остановился, чтобы положить палочку в чемоданчик, а уменьшенные книги под подушки дивана, и лег на них сверху. Стараясь отвлечь разум от ночных событий, Северус начал повторять ингредиенты для зелий.

Тело плыло по комнате, как буй, качающийся на волнах океана. В маске и мантии Северус стоял рядом с братьями и сестрами. Все смотрели на Повелителя. А тело выглядело совершенно безвольным, лицо скрывали волосы, а конечности выгнулись под неестественным углом. Блеск кольца привлек внимание Северуса, и он узнал герб.

Регулус.

Луч, сплетенный из красного, желтого и синего света вырвался из палочки Лорда. Тело странно выгнулось, некоторые заклинания прошли через кожу, остальные сломали те кости, которые до того еще были целыми. Кровь забрызгала комнату. Северус не думал, что одно тело может вместить столько крови.

Взрыв ядовито-зеленого света ударил тело, и оно приземлилось на плитку с тяжелым хлюпающим звуком. Северус смотрел на спину трупа перед собой и отчаянно пытался представить своего друга таким, каким он был при жизни, чтобы не видеть это окровавленное месиво.

Голова Регулуса медленно начала поворачиваться. Невозможно, ведь Темный Лорд только что произнес убивающее заклинание. Пожиратели вокруг зашептались и задергались.

Голова поворачивалась дальше — слишком для нормального человека. Когда подбородок очутился за плечом, Северус понял, что это не Регулус.

Глаза трупа нашли Снейпа. Черные бездонные немигающие глаза самой смерти. Лицо слишком морщинистое для его возраста.

Северус закричал, когда его собратья поприветствовали смерть последнего полукровки в рядах Пожирателей.

Гермиона проснулась от стонов, которых не слышала уже несколько лет. Гарри часто стонал и кричал во сне — иногда Волдеморт был тому причиной, иногда его терзало собственное сознание.

Ей всегда тяжело было слушать, как Гарри страдает. Еще несколько дней после кошмаров он ходил таким подавленным, несмотря на то, позволяли ли ему спать или нет. Когда они были в бегах, чтобы выжить в последний год войны, Гермиона часто будила его, чтобы попробовать облегчить боль. Иногда Гарри яростно толкал каждого, кто смел сесть на кровать и прикоснуться к нему, а проснувшись по-настоящему, всегда чувствовал себя виноватым. Но гораздо чаще он просто хватал того, кто пытался его разбудить, и цеплялся за него. Все его тело содрогалось от всхлипов. Поэтому обычно Рон заставлял Гермиону идти к Гарри, он не хотел вставать рано утром и освобождаться от мужских объятий.

Она не хотела этого признавать, но в то время чуть ли не с нетерпением ждала кошмаров Гарри. Изоляция и месяцы одиночества переносились ужасно, но нужно было оправдание, чтобы держаться за кого-то и получать объятия в ответ. Тогда они с Роном еще не осознали свои отношения, но Гермиона знала: что-то приближается. И Рон чувствовал себя паршиво, если они обнимались на глазах у Гарри, потому что это было нечестно, ведь их друг всегда оставался один. Но он не понимал, что нужно утешить Мальчика-Который-Выжил после того, как Волдеморт только что порылся в его сознании.

Наверное, это самая худшая идея, с тех пор как Снейп появился здесь. Гермиона словно слышала его насмешливый голос — какая же ужасная из нее тюремщица. Она встала с кровати и, подойдя к дивану, осторожно села на край. Северус лежал, лицом к Гермионе, и цеплялся руками за подушку так сильно, что она видела побелевшие костяшки пальцев. Из-за занавеса волос выглядывал только нос.

Она нежно убрала черные пряди с его лица. Кожа была теплой, почти как в лихорадке. Может, он заболел? Свет уличного фонаря слегка освещал Северуса, и Гермиона увидела, как слезы льются из его глаз. Зажав в ладони рукав и думая о том, какой же сон может заставить плакать самого Снейпа, она начала вытирать его лицо.

Внезапно его рука метнулась, схватила ее запястье и больно сжала. Глаза, полные гнева и ужаса, встретились с ее, и лицо исказилось от страха. Придя в сознание, он на мгновение отвел взгляд, и слезы снова покатились по его щекам. Молниеносно Северус потянул Гермиону к себе на диван. Ее разум говорил, что это неправильно, что безумный Пожиратель собирается навредить ей. Она упала на спину, и, прежде чем попыталась отбиваться руками и ногам, кричать и кусаться, Северус прижался к ней всем телом, положив голову ей на грудь. Его руки и ноги обняли Гермиону, как дьявольские силки.

— Пожалуйста, — прошептал он.

Он задрожал. Гермиона знала, что Северус еле сдерживается, чтобы не зарыдать. Картинки пролетали в ее сознании: истории из дневников Снейпа о том, как он хотел, чтобы кто-то утешил его в детстве, когда он просыпался в ужасе; воспоминания о том, как Гарри держал ее точно так же. Незваное чувство вины за смерть Снейпа, за то, что он умер в одиночестве, без единой души вокруг, чтобы успокоить его боль, захлестнуло ее. Эмоции, от которых она бежала уже почти два года, вернулись.

Мужчина в ее руках, его голова прижата к ее груди, слезы просачиваются через ее футболку… Может, он сейчас Пожиратель, но перерастет и превратится в человека, который заслуживает утешения. Гермиона не обращала внимания на то, что здравый смысл считал это плохой идей. Она обняла Северуса, запустила пальцы в его волосы, мягко поглаживая голову, чтобы снять напряжение. Шептала ерунду, чтобы успокоить, и чувствовала, как его тело постепенно расслабляется, а дыхание выравнивается. Было еще очень рано — только пять утра, час или два до начала дня. Она уже и не помнила, когда ее обнимали в последний раз.

Северус проснулся будто после попойки, с чувством странного опустошения. Открыв глаза, он оглядел комнату, надеясь, что Гермиона уже ушла, оставив ему поесть. Но вместо этого увидел ее, сидящую на полу, ее лицо было на уровне его, она пристально разглядывала его, прикусив нижнюю губу. Она успела принять душ и одеться в симпатичную блузку и струящуюся юбку до колен.

— И какова причина того, что вы таращитесь на меня так рано утром, женщина?

— О чем был ваш кошмар?

Кошмар? Северус заставил свой сонный мозг сосредоточиться и через мгновение вспомнил этот короткий сон. У него снова был кошмар о Регулусе, но на этот раз немного другой.

Его собственное лицо смотрело на него с тела Регулуса. Серьезность всего, о чем говорил портрет наконец дошла до него.

— Не помню.

— Лжец! Это было написано на вашем лице! Вы только что все вспомнили. Учитывая то, как вы плакали, ваш сон не был о чем-то хорошем.

Плакал? Он не мог плакать, уж точно не перед ней. Он повернул голову и учуял запах ягод, исходящий от своей подушки.

Запаха было достаточно, чтобы вспомнить остальное.

— Вы пытались разбудить меня? И я… я вас схватил?

— Как-то так…

— Почему вы позволили? Я думал, вы ненавидите Пожирателей, — он пронзительно посмотрел на нее, надеясь выпытать побольше.

Гермиона глянула на него.

— Вы же схватили меня, и я не могла выбраться, пока вы не уснули. Кажется, кое-кто забыл, что я знаю, каким вы будете позже. Стоп! Снова пытаетесь меня разговорить!

Северус мысленно застонал. Конечно, она догадалась! Впервые с того времени, как он попал сюда, она была открыта, и не приходилось вытаскивать из нее ответы. Ответы, которые ему нужны, сейчас под ним, укрыты подушками. Северус радовался, что Гермиона не заметила этого раньше.

— Возможно, я насильно обнимал вас, Грейнджер, но вам не следовало будить меня, — Северус замолчал и уставился в ее лицо, пытаясь угадать, о чем она думает. — Почему вы это сделали?

Она посмотрела на него с вызовом:

— Расскажете, о чем был ваш сон, и, может, я отвечу на ваш вопрос.

Северус знал, что Гермиона не перестанет спрашивать об этом, и задумался, как бы сократить и приврать.

— Вы знаете, как погиб Регулус Блэк?

Гермиона подняла бровь:

— Версию для Пожирателей или реальные факты?

Глаза Северуса расширились от предвкушения — сейчас он невероятно близок к тому, чтобы она охотно предоставила ему информацию.

— Факты? Как один человек может умереть разными способами?

Осознав свою ошибку, Гермиона сделала недовольную гримасу.

— Скажем так: Регулус Блэк пал смертью героя, а не был исполосован, как вы, Снейп, думаете.

— Позже мы на этом остановимся, но, отвечая на ваш вопрос: мне снилась ночь, когда я смотрел, как он умирает. Кошмар приходил ко мне много раз… но в этот раз было несколько иначе.

— Иначе? Насколько? — Она нахмурилась.

— Я… ну… на этот раз трупом был я.

Ее лицо внезапно побледнело.

— Я читала сводки о той ночи. Мне жаль, что вы так часто видите сны об этом.И хотя знала об этом, не думала, что сны когда-то менялись.

— Впервые сон закончился вот так.

Северус очень удивился, когда Гермиона потянулась и погладила его по щеке.

— Тогда не странно, почему вы так расстроены.

— Она говорит: «Вы так расстроены» — и все же этим утром я проснулся один. — Он ухмыльнулся, и Гермиона красиво покраснела. — Грейнджер, вы бываете ужасно милой, когда обжимаетесь со мной и заботитесь о мое заднице в похмелье.

— Я всегда очень любила ухаживать за сирыми и убогими, — улыбнулась она.

— Убогими? Вы еще скажите, что освобождали домовых эльфов, — Северус не смог удержаться, чтобы не выяснить, что имело в виду его портретное эго.

Она вздрогнула.

— Простите? — каким-то чудом у Гермионы получилось одновременно выглядеть виноватой и смущенной.

— Не знаю, это первая смешная убогая тварь, которая пришла мне в голову.

— Вы говорите, как Гарри и Рон.

— А кто это?

— Не берите в голову, Снейп.

— Теперь, полагаю, ваша очередь ответить на мой вопрос. — Северус сел и теперь возвышался над ней. Вспомнив, как ее смутила его нагота в прошлый раз, он скрестил руки на груди и посмотрел на Гермиону. И напряг бицепсы, чтобы выглядеть внушительнее.

Она расхохоталась, Северус поднял бровь в ответ.

— Вы снова это делаете! — выкрикнула она, задыхаясь.

Кажется, его попытки пофлиртовать были неудачными, но если он собирается умереть, то может хотя бы насладиться общением с этой ведьмой.

— Знаю, — протянул он. — А ответ на мой вопрос?

Гермиона чуть смутилась.

— Когда мы были младше, одному из моих друзей снились ужасные кошмары, чаще всего вызванные вашим повелителем. Когда я увидела, как вы страдаете, это так напомнило мне… я просто не могла на это смотреть.

Северус был потрясен. Девушка утешала его просто потому, что он страдал. Он не мог припомнить, кто в последний раз предлагал ему что-то просто так, без выгоды для себя.

Портрет был прав, эта ведьма — весьма необычная особа.

— Вы не могли бы рассказать мне, как на самом деле умер Регулус, если это возможно? Вы говорили, что это была геройская смерть…

Казалось, она тщательно обдумывает каждое слово.

— Регулус Блэк присоединился к Пожирателям где-то в таком же юном возрасте, как и вы. Да вы это знаете. Прошло не так много времени, когда он понял, что может соглашаться с некоторыми позициями идеологии Темного Лорда, но не разделяет его методов. Он бежал не на сторону света… скорее, на свою сторону. Как боец сопротивления.

— Почему? — Северус уже знал ответ, но ему было интересно, что скажет она.

— Блэк обнаружил одну тайну о темной магии, которую использовал Волдеморт. С помощью домового эльфа он пытался уничтожить источник этой магии и заменить его близкой копией… Эльф выжил, Блэк — нет.

— Как он умер на самом деле?

— Темный Лорд… его инфе… и он утонул.

Повелитель баловался с хоркруксами и инферналами? Насколько большую ошибку он совершил на самом деле? Бедный Регулус — смерть от инферналов Северус не пожелал бы и злейшему врагу.

— Я все еще не понимаю, что делает его героем.

— Конечно, вы не понимаете. Он был героем, потому что пытался покончить с тем, что воспринимал как несправедливость. Поняв, что совершил ужаснейшую ошибку, связав себя с Темным Лордом, Блэк старался это изменить. Он сохранил жизнь домовому эльфу и умер за то, во что верил. Перед смертью он взял с эльфа клятву, что тот никогда никому об этом не расскажет. Так Блэк защитил семью от ярости Повелителя, которого бросил. И все сделал правильно, хотя знал, что не получит наград и даже жизни, чтобы увидеть, изменила ли что-то его попытка.

Она говорила почти как потрет. Северусу было очень непросто принять мысль, что существуют раскаявшиеся Пожиратели. Да, он не всегда был счастлив на службе у Господина, но перейти на другую сторону? И сблизиться с Дамблдором?

— Итак, теперь в истории Регулус Блэк записан как ребенок, который просто сделал большую ошибку? Герой с темным прошлым? Добрый малый, который попался на чем-то плохом, но каким-то чудом увидел свою ошибку? Раскаявшийся убийца?

— Совсем нет. История не особо уделяет внимание Регулусу Блэку. Он остался в стороне, в сносках, деталь больших событий. На самом деле есть только один Пожиратель, которого помнят как настоящего героя, но им он стал только после смерти. Он умирал как самый ненавистный человек для всех нас, выступавших против зла, потому что был одним из самых ярых сторонников Волдеморта, но всего несколько мгновений возвели его… на стороне света. Он уступал только Мальчику-Который-Выжил. Этот человек умер в одиночестве, и не было никого, готового простить ему все его преступления. Но всю войну он заботился о нас больше, чем мы могли бы представить. Это человек защищал дорогих мне людей чаще, чем я хотела бы признать. И его жизнь я даже не попыталась… спасти.

По ее лицу текли слезы. Гермиона понятия не имела, что он точно знает, о ком она говорит, но Северус не собирался признаваться ей в этом. Но и позволить просто сидеть и плакать он не мог, не после этого утра. Северус медленно сполз с дивана и сел рядом с ней.

— О Мерлин, что вы делаете, Снейп? — Гермиона в ужасе посмотрела на него и начала отодвигаться.

— Женщина, я постоянно повторяю, что не собираюсь навредить вам. А теперь заткнитесь и идите сюда. — Он поднял руки в мольбе, надеясь, что она воспримет это как знак, что он действительно не желает причинить ей вред. Он не собирался и даже не думал. Сейчас он так же смущен и расстроен, как и она, потому что не мог вспомнить, почему же все-таки присоединился к Темному Лорду. Не после того, как узнал о Регулусе.

Гермиона колебалась всего лишь мгновение и бросилась в его объятия, вместе они рухнули на спинку дивана. Гермиона наконец разрыдалась, и Северус признал, что она держалась молодцом с самой минуты его прибытия. Пока она плакала, Северус гладил ее спину и шептал в волосы. Он чувствовал аромат ягод, и его предательский мозг размышлял, что к этому можно было бы привыкнуть.

Она обхватила спину Северусу и вцепилась в него, как в спасательный круг, уткнувшись головой в его грудь. Рыдания превратились в икоту, и Гермиона улыбнулась.

Поняв, что она успокоилась, Северус чуть приподнял ее и, поймав пальцами подбородок, заставил откинуть голову и посмотреть на себя. Их глаза встретились, и дыхание застряло в его горле. Даже с покрасневшими глазами и припухшим лицом она была красива. В какое-то мгновение Северус захотел поцеловать Гермиону. Наверное, она увидела это на его лице, потому что ее зрачки расширились, а руки задрожали.

Северус наклонился, будто собираясь поцеловать ее в щеку, и мог поклясться, что Гермиона потянулась к нему. Едва касаясь губами кожи, он прошептал на ушко:

— Разве вы не должны быть на работе, дорогая?

Она застыла, то ли осознав его слова, то ли от разочарования — этого Северус понять не мог.

— Но сегодня воскресенье.

Он провел пальцами вдоль ее позвоночника.

— И разве вы не должны быть внизу и выяснять, как отправить этого большого Пожирателя домой?

Гермиона оттолкнула его и встала, властно посмотрев на него сверху вниз. Руки, которые она сложила на груди, слегка дрожали.

— Да, конечно.

Когда она умчалась прочь, Северус откинулся на софу и не смог удержать хохота.

Дата добавления: 2015-08-17