Глава 7. Стокгольм

Гермиона взяла законный отпуск. Вообще-то отпуск полагался раз в год, но она никогда им не пользовалась, потому что жила с ошибочным убеждением: сохранить память о Снейпе нужнее, чем уделить немного времени себе. И вот впервые ее ничего не останавливало от закрытия музея. Живой Снейп важнее Снейпа мертвого.

Она направилась в его кабинет и начала снимать с полок книги, которые могли хоть как-то объяснить, что делать с Северусом. Больше всего ее беспокоило кровотечение. Гермиона видела уже достаточно крови, вытекающей из Снейпа, и больше не нуждалась в столь жутком зрелище. Но на этот раз кровь хотя бы красная, здоровая, без серебристых сгустков воспоминаний и яда.

Той ночью, когда он появился у нее на чердаке, это было так похоже на ужасную сцену в Визжащей хижине. Кровь… кровь… А что если его мозг будет поврежден? Что если в следующее перемещение возникнет не только носовое кровотечение? А разорвется какая-нибудь аневризма?

"Успокойся, Грейнджер. Не возникнет у него аневризма только потому, что ты не выяснила…"

Размышления о тонкостях цикличного и линейного времени вызвали лишь головную боль. Гермиона притащила книги на кухонный стол, приготовила себе чай и засела за исследование, прихватив блокнот.

К вечеру Гермиона и в исследованиях не продвинулась, и не поела. За весь день она не слышала ни звука с чердака, и, если так, чарами можно гордиться. В большинстве книг упоминалось, что магическая академия изучала путешествия в будущее во времена первой войны с Волдемортом, но это были лишь теории. Теории, согласно которым кто-либо, использовавший хроноворот, должен сам найти способ вернуться в настоящее.

Гермиона очень расстроилась, что не нашла ничего полезного.

Она встала и направилась к входной двери, чтобы сходить за едой. Если Снейп останется у нее на чердаке еще немного, нужно учиться готовить. Гермиона прошла мимо зеркала и, мельком глянув в него, рассмеялась. На щеке красовалась черная чернильная клякса, несколько огрызков перьев держали волосы в пучке. Хорошо, что не закрепила кудри палочкой.

Желудок громко заурчал, и Гермиона улыбнулась, подумав о том, что некоторые привычки не меняются: сначала книги - потом еда. Но сегодня она осчастливит Снейпа карри.

Следующий день почти не отличался от предыдущего. Гермиона села за стол, совершенно не понимая, что делать дальше. Целое утро она копалась дневниках Снейпа, надеясь, что хоть какая-то заметка прольет свет на эти события. Северус часто шифровал свои записи, и, возможно, она пропустила упоминание о путешествии или не поняла, о чем он говорит. Но о его пребывании в будущем или о себе так ничего и не нашла. Совсем.

Гермиона знала, что и в хогвартской библиотеке ответа нет. Все книги, которые могли бы ей помочь, спрятали, запретили или украли. А как с фолиантами о хоркруксах ей вряд ли повезет. Сотворить столь мощное акцио, чтобы призвать их издалека, она не могла.

Признавать не хотелось, но, видимо, все же придется наведаться на площадь Гриммо.

Она аппарировала сразу в библиотеку, понадеявшись, что днем там никого не будет. Но сегодня удача отвернулась от нее. Человек, лежащий на диване, резко вскочил и открыл глаза.

- Гермиона! – Рон сначала удивился, но потом поджал губы и подозрительно посмотрел на подругу. – Что ты здесь делаешь? – Он сел и рассеянно провел рукой по спутанным после сна волосам.

Гермиона поморщилась: из всех, кто бывает в доме номер двенадцать, она очень надеялась не встретить именно его.

- Да ничего... Пришла одолжить пару книг.

Рон оскалился:

- Книг?! Старых книг сального мерзавца уже мало? Хотя… наверное, ты никогда не любила кого-то больше, чем книги.

Гермиона вздохнула: почему он все усложняет? Ее Рон никогда не скалился. Да его и не должно быть здесь. Напряжение росло.

- Рон, почему ты дома, а не на работе? Заболел?

- Кажется, ты забыла, что я на твои вопросы больше не отвечаю.

Ее плечи поникли.

- Да, наверное. Прости, но мне действительно нужно просмотреть книги Гарри. Только у него может быть то, что мне нужно.

К ее удивлению, черты Рона на миг смягчились, но потом взгляд стал пронзительным.

- Почти все книги в библиотеке Гарри в какой-то степени темные, Миона. Что тебе может тут понадобится? Черт! Сириус даже не заходил сюда. Говорил, что от книг веет злом.

Гермиона не хотела продолжать этот разговор. Если сейчас она упомянет Снейпа, его книги или, не дай бог, то, что юная версия профессора в плену на чердаке, Рон взбесится. Лучше просто прогнать его.

- Я не могу сказать тебе, Рон, но это важно. Пожалуйста, позволь мне взять их.

- Знаешь что, Гермиона… - Его лицо побагровело. – Хорошо. Не посвящай меня в свои планы. Я пытался вести себя хорошо. Нет причины, почему мы не можем остаться друзьями… Только неправда. Если ты собираешься все скрывать от меня… я просто… этого не вынесу.

- Скрывать? Когда я хотела поговорить с тобой, ты меня затыкал. После войны было трудно всем нам, но ты не помог мне прийти в себя. Все, чего я хотела, - чтобы меня выслушали. А ты меня оттолкнул. И ждешь, что я откроюсь? Знаешь, дружба не может быть безответной, Рон.

- Все, чего ты хотела, – говорить о Снейпе! Только о нем и заботилась. Прости, если не пожелал быть второй скрипкой после трупа.

Гермиона не успела ответить на эти несправедливые обвинения – Рон вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Ошеломленная, Гермиона рухнула в кресло. Как Рону удалось так просто перекрутить все ее слова? Наверное, забота о Снейпе эмоционально истощила ее.

Гермиона произнесла заклинание, которое придумала сама, – и чары заставили корешки книг, повествующих о путешествиях во времени, вспыхнуть красным. Так быстрее. Правда, как модифицировать заклинание, чтобы оно отмечало нужные страницы, Гермиона еще не додумалась. Но это лучше, чем ничего.

Она уменьшила книги и сложила их в карман жилета. В надежде найти Рона и хоть что-то прояснить в их отношениях, Гермиона вышла из комнаты. Но его нигде не было. Она попробовала Хоменум Ревелио.

Ушел.

Слезы выступили на глазах. Она подумала о своем доме и крутанулась на месте.

*****

Невозможно больше оставаться взаперти на чердаке. И от девчонки никакой пользы. Вчера за ужином он пытался разговорить ее, спрашивал о Темном Лорде, войне и ее завершении, о роли самой Грейнджер. Молчала, как партизан, а потом еще и бросила в него Силенцио, убежала в ванную и открыла все краны. Северус был почти уверен, что звук льющейся воды скрывает ярость Грейнджер. Наверное, она швыряет все, что под руку попало, и рычит. Кажется, его вопросы раздражают ее.

Сегодня она явилась позже, чем обычно, с ужином, который очень отличался от уже привычной еды на вынос, - банка консервированного супа и поднос с домашними бутербродами. Северус посмотрел на Гермиону и заметил, что у нее красные глаза. Кто-то заставил ее плакать. И почему-то ему это совсем не понравилось. После размолвки с Лили он отчаянно пытался избегать маглорожденных женщин. Ради своего статуса в рядах Пожирателей и чтобы скрыться от воспоминаний. Но сейчас его сердце сжималось. Как и тогда. Вот дурак.

- Мое общество ужасно настолько, что вы плачете?

Гермиона удивленно посмотрела на него, а потом взорвалась чуть истеричным смехом. Северус удивленно дернулся.

- О небеса, нет конечно! На этот раз к моим слезам вы не имеете никакого отношения. - И захихикала.

Северус не знал, что хуже: что она так расстроилась не из-за него или то, что в прошлом он не раз заставлял ее плакать.

Поставив ужин на стол, Гермиона вытерла глаза рукавом. Сейчас она балансировала на тонкой грани между слезами и смехом.

- Знаете, вы заставили меня плакать. Когда появились здесь. В первую ночь.

Северус скрестил руки на груди и сердито глянул на Гермиону. Она захихикала еще сильнее.

- Что здесь смешного?

Она глубоко вздохнула, чтобы перестать смеяться.

- Вы и представить себе не можете, сколько раз вы вот так скрещивали руки и бросали на меня недовольные взгляды. Думаю, что-то всегда остается неизменным.

Северусу стало жутко интересно, почему она его так часто раздражала. Но он до сих пор он не выяснил ничего, и это начинало надоедать.

- Знаете, Снейп, а вы мой самый забавный узник.

- А у вас были другие? – его глаза сузились.

- Ну да, минут на десять. Этого человека звали Мундугнус Флетчер.

Северус поморщился: он знал Флетчера - вонючего, пронырливого вора, который вечно вертелся возле его любимой аптеки в Лютном переулке. Он столько раз спотыкался о Гнуса, спящего на обочине в лохмотьях, которые именовал одеждой. Да, многие могли сказать, что Северус лучше этого вора.

- Грейнджер, я знаком с Флетчером и благодарен, что вы предпочли меня ему.

Она лучезарно улыбнулась, а Северусу показалось, будто он получил кулаком в живот. Может, это вынужденная близость, или то, что Гермиона невероятно умная, или то, что она пыталась помочь, даже не разделяя его убеждений… но он вдруг обнаружил, что его тянет к Грейнджер. Он видел, как относился к узникам Темный Лорд, и каждый день мысленно благодарил Гермиону за диван, чистую постель, теплую еду, душ. Эх, если бы только у него была палочка, он сразу сбежал бы отсюда. Теоретически он может уйти и без нее, но далеко ли зайдет без возможности аппарировать и защищаться?

А она отказывалась говорить о Темном Лорде и войне. Без информации завершить миссию сложнее, и это сводило Северуса с ума. Что будет, если он убежит? Его убьют, обнаружив метку? Если светлая сторона победила, стал ли он персоной нон грата? Или же развлекается с товарищами в Азкабане?

И жив ли он вообще?

Что-то ткнулось ему руку. Северус встряхнулся и увидел, что Гермиона пытается привлечь его внимание, подсовывая поднос с бутербродами.

- Нет карри? И рыбы с чипсами?

- Заткнитесь. Вы мне и так дорого обходитесь. А бутерброды и суп дешевле.

Северус почувствовал, как уголки его губ приподнимаются.

Они ужинали в мирной тишине. Даже слишком мирной, по мнению Северуса.

Он наблюдал, как она готовится ко сну, наводит порядок – палочка всегда рядом, на ее бедре. Можно даже не пытаться отобрать. Грейнджер не позволит ему приблизиться. А на ночь она приклеит его к этому проклятому дивану, поэтому операция под покровом тьмы тоже отпадает.

- Готовы к заклинанию, Снейп? – Она прервала его размышления.

- Нет, но не думаю, что вас это волнует. Я же узник.

Казалось, Гермиона расстроилась, что он в очередной раз напомнил об этом. Она быстро наложила заклинание, но Северус не почувствовал ничего. Неплохо она справляется со своей палочкой. Вот если бы он использовал подобные чары, Гермионе казалось бы, что диван пытается проглотить ее. Но это неважно. Кого вообще волнуют чары?

Она приглушила свет и залезла на кровать.

- Спокойной ночи. Выспитесь хорошенько. Очень может быть, что завтра я узнаю, как отправить вас домой.

Северус закатил глаза: она говорила это каждый день, и он уже начал терять надежду, что сможет выбраться отсюда… и завершить миссию.

Перевернувшись, он погрузился в беспокойный сон.

Он видел себя в длинной мантии, застегнутой от шеи до ног. Она выглядела ужасно неудобной. Он бежал по длинному коридору недалеко от башни Рейвенкло, хотя, может, и не там. Не останавливаясь, посмотрел на свои руки и чуть не вскрикнул от ужаса. Это были его руки, но старше, покрытые морщинами и жилистые.

Руки его отца.

Он оглянулся, чтобы увидеть своих преследователей. Посмотрев на их лица, он споткнулся. Профессора Макгонагалл, Спраут, Слизнорт и Флитвик выглядели уставшими и старыми, но они глядели на него с такой ненавистью, которой Северус и представить не мог. А рядом – Джеймс Поттер с длинными взъерошенными волосами, щетиной… глупыми очками на носу, линзы которых почти скрывали глаза.

Зеленые глаза.

Глаза Лили Эванс. Боже милостивый, у Лили и Поттера будет сын? Вот такой сын… А если придется учить этого мальчика, каждый день смотреть в лицо Джеймса Поттера, но видеть ее глаза? Это уже слишком.

Рядом с зеленоглазым Поттером стояла девушка, которую Северус не узнавал. Их тела странно переливались, будто что-то обволакивало, скрывая. Но глаза были ясно видны.

Он повернулся и вытащил из кармана палочку. Одним взмахом взорвал стекло и, не совсем понимая, что делает, выпрыгнул в окно. Северус думал, что упадет и погибнет, когда…

Ветер подхватил его, и мантия раскрылась, превращая Северуса в самую большую летучую мышь, известную человечеству. Голос Макгонагалл из разбитого окна пронзил тишину.

- Трус! ТРУС!

Слово, от которого он прятался всю жизнь. Слово, заставляющее сомневаться в себе даже во сне. Северус начал падать. Палочка выскользнула из руки, и он быстро полетел к земле. Последним звуком, который он слышал, был его собственный крик, и…

Упав на пол, Северус проснулся. Он встряхнулся и понял, что только что скатился с дивана.

Скатился с…

Так вот почему он не почувствовал даже пощипывания от приклеивающего заклинания. Грейджер его обманула, а он поверил! Никудышный из нее тюремщик, да и излишнее милосердие не пойдет ей на пользу.

А у него теперь есть возможность убежать и найти ответы по приказу Господина.

Северус посмотрел на часы – пол одиннадцатого. Недолго спал.

Он подкрался к ее кровати, надеясь, что она оставила палочку на ночном столике. Ну да, конечно… Гермиона лежала на животе, обняв подушку руками. И палочки нигде не было видно.

Черт!

Северус раздумывал, что же делать. Похоже, Грейнджер держит палочку где-то на теле, но тогда найти ее не получится, не разбудив ведьму. Расстроившись, он подошел к лестнице и попытался открыть ее. Собрал всю магическую энергию, чтобы обезвредить охранные заклинания, надеясь, что стихийное детское волшебство подействует.

Задвижка щелкнула, и обычно скрипучие ступеньки тихо опустились. Проход вниз был открыт.

Наконец появятся ответы, которые ему нужны, но Северус не знал, к чему готовиться.

Снейп шел по дому, ожидая, что увидит его обновленным. Но, казалось, ничего не поменялось. Те же самые фотографии и картины. Отвратительный истлевший зеленый ковер все еще пузырился по коридорам.

Двери всех спален были открыты.

Если здесь есть постояльцы, почему открыты двери?

Северус вошел в свою детскую и включил лампу. Его комната. Будто он вышел отсюда только вчера. Маленькая кровать на столбиках. Футбольные флажки и результаты СОВ, приклеенные к стене. Фотография Лили. Все здесь, все… будто в святилище.

Эта Грейнджер настолько больная?

Рука потянулась к полке, уставленной его детскими вещами, и вдруг Северус почувствовал укол магии. Охранные заклинания. Зачем здесь чары? Он взял с полки деревянную шкатулку, большим пальцем щелкнул задвижку и поднял крышку. Все было так, как он и оставил: кусок пирита, который нашел в детстве, ракушка из единственного семейного путешествия к морю, фильтр от первой выкуренной сигареты.

Закрыв коробку, он постучал кулаком по крышке и провел пальцами по краю. Найдя особенную точку, нажал и вытащил секретное отделение. На его ладонь упал хрупкий четырехлистный клевер – одинокое воспоминание о единственном пикнике с мамой. Она передала ему веточку со словами: «Маленькому Принцу всегда нужна удача». Северус трепетно положил клевер обратно в коробку и поставил ее на полку.

В полном смятении он вышел из детской и на мгновение остановился у комнаты родителей, чтобы убедиться, что там тоже все осталось нетронутым. Мамины вещи на тех же местах, где она их бросила, переезжая. А он ничего не передвигал, когда она ушла.

Он спустился на первый этаж, заранее опасаясь того, что может там найти. Северус чувствовал себя вуайеристом в собственном доме, а это было воистину жуткое ощущение.

Мелкую бытовую технику сменили, но духовка, кухонная плита и холодильник – остались. Нигде ни пятнышка. Северус открыл кладовую – только его любимые продукты.

Она солгала, и он все еще живет здесь? Грейнджер арендует чердак?

Не может быть. Почему его книги и альбомы у нее?

И всему этому есть только одно объяснение.

Нездоровое любопытство вело Северуса в столовую. Горы фолиантов и записи на столе, среди них очень знакомые журналы и что-то новое. Нужно найти палочку, чтобы скопировать все для себя.

Северус включил свет и начал просматривать бумаги. Очевидно, Грейнджер изучала путешествия во времени. Некоторые из книг определенно темные. Интересно, где она их добыла? Северус открыл одну и посмотрел на форзац – на тиснении значилось: «Собственность Р. А. Б.». Регулус? Что, черт возьми, не так с этой Грейнджер? Она собирает вещи, принадлежащие Пожирателям? А его дом стал бриллиантом ее коллекции?

Сердце неистово билось, голова кружилась. Споткнувшись, Северус влетел в гостиную. Тревога нарастала.

Здесь все было в порядке, только некоторые книги исчезли. Книги, которые теперь обитали на чердаке.

Северус заметил еще кое-что новое: дверь у дальней стены, которой раньше не было. Тяжело сглотнув, он двинулся к ней, повернул ручку и вошел в незнакомую комнату. Тусклое освещение вырывало из тьмы газетные вырезки и фотографии на стенах. Завороженный, он прошелся по комнате, едва различая заголовки, но понимая, что все здесь посвящено ему. Почти как в музее.

У дальней стены висела картина, самая большая здесь. Бра освещали почти черный холст. Северус увидел сцепленные в замок кисти и понял, что человек, стоявший спиной к залу, – часть этой черноты. Длинная черная мантия обнажала только ступни, обутые в крепкие сапоги, идеальные для лаборатории. Тонкие черные волосы падали на плечи.

«Портрет? Но это значит, что я… Нет. Не-е-ет…»

- Долго же ты собирался, - голос был слишком знакомым, только чуть ниже тембром и слегка хрипловатый.

Человек повернулся, и свет от свечи выхватил из черноты орлиный профиль.

Последняя мысль, которая пронеслась в голове, перед тем как тело грохнулась на пол: по крайней мере на этот раз он не истекает кровью…

Глава 8. Сказка Барда Битла...*

Северус очнулся на холодном дощатом полу в незнакомой комнате.

— Просыпайся, мальчишка. Поверь, у нас нет целой ночи.

И воспоминания вернулись: он слышал хрипловатую версию собственного голоса, бродил по своему дому, где все было таким прежним и одновременно другим. А с ними твердое убеждение, что в будущем он фактически… мертв.

— Встань и посмотри на меня.

Он встал и посмотрел на портрет. Его собственное лицо было морщинистым и суровым. Волосы тоньше, чем обычно, а скулы выступали еще сильнее. Объемная мантия не скрывала болезненной худобы старшего. Ужасная одежда — черная с головы до ног, будто бы у священника, высокий воротник. Северусу стало интересно: кто позволил ему выходить в таком облачении из дому?

— Не знаю, почему я думал, что ты доберешься сюда быстрее, чем я. Ведь цикл так не работает.

Северус пожал плечами.

— Ты ждал меня?

Портрет посмотрел на него как на идиота.

— Конечно, ждал. Ты хоть понимаешь, что у меня уже был этот разговор? Что я вглядывался в свое лицо, гадая, что же случилось, что же случится со мной. Я думал, что будет проще всего, если тот, кто знает, просто поделится ответами, но теперь просто нахожу тебя раздражающим.

— Ты хочешь сказать, что находишь раздражающими нас, — Северус хмуро глянул на портретное альтер-эго.

Портрет продолжил, будто и не слышал:

— Палочку найдешь за моей рамой. Возьми ее и создай копию при помощи дублирующего заклинания. Магическая формула — джемениус, дважды взмахнешь и ткнешь. Не напутай. Дубликат положишь за раму. Затем в дальнем углу галереи найдешь копию книги о моей жизни. Автор Рита Скитер. Ты быстро ее прочитаешь. Пропусти те части, которые прожил — пустая трата времени пересматривать хорошо известную тебе историю, рассказанную чужими словами. Как я уже говорил: целой ночи у тебя нет. И только когда закончишь с книгой, я отвечу на все твои вопросы. Понятно?

«Конечно я понял, ты что, считаешь меня идиотом?»

Он нашел единственную возможность получить хоть какие-то ответы для Повелителя, поэтому решил послушаться портрета. Он вытащил из-за рамы палочку, куда более потертую, чем его собственная, но еще в приличном состоянии. Повернувшись спиной к портрету, он дважды взмахнул и ткнул. И в руке возникла неплохая копия. Крутанувшись, он бросил свежесозданную палочку на полку и побежал по галерее к сувенирной лавочке.

И был уверен, что слышал, как портрет сказал:

— Нам следует поработать над походкой.

И что бы это значило?

Северус легко нашел книгу — на столе их валялась целая куча. Читать в присутствии собственного портрета он не хотел, поэтому вернулся в гостиную и включил свет.

Снейп и не представлял, что, поделившись со своим Повелителем пророчеством, подпишет смертный приговор женщине, которой дорожил больше всего. Той же осенью его любимая и ее муж погибнут, а их сын отправится в ужасную магловскую семью в Литтл Уингине (чтобы больше узнать об этом смотрите в моей ранее изданной биографии: «Гарри Поттер: Герой или Живущий воспоминаниями»).

Поттер… Всегда он. Поттер забрал у него лучшего друга детства, девушку, которая умрет из-за проклятого пророчества. Ведь сейчас он здесь именно благодаря этому пророчеству. Конечно, ребенок — теперь уже мужчина, которого Северус послан убить, — сын его заклятого врага. Наверное, Северус должен был удивиться или разозлиться, но он просто оцепенел.

Если книга говорит правду, примирения с Лили не будет. Наверное, детская влюбленность и дружба в сочетании с нормальной подростковой бурей заставляли его думать, что Эванс — самая лучшая девушка на свете. Но со времен последней ссоры они держались друг от друга подальше, и Северус увидел, кем для него на самом деле была Лили: чудесным другом и только.

С нездоровым интересом Снейп продолжил чтение, гадая, что еще может найти.

Сведения о Снейпе после первого падения Темного Лорда весьма скудны, отчасти из-за того, что Снейп вел затворнический образ жизни и не имел друзей. Кто знает, почему так получилось: из-за его недоброжелательности ко всем и вся или из-за пугающей внешности. А ведь его нельзя назвать непривлекательным мужчиной, но он всегда прятался за занавесом сальных волос и слоями темной одежды, закрываясь от каждого, кто хотел дружить с ним. А еще его приверженность Темному Лорду, несмотря на улики, которые его оправдывают… Никто не был готов доверять Снейпу снова.

Так что же с ним происходило? Даже ваш бесстрашный репортер столкнулась с трудностями, получая доступ к записям суда против Снейп после первой войны. Словам Альбуса Дамблдора едва ли можно верить (смотрите мою книгу «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора»). Как волшебный мир мог проглотить историю о двойственной натуре Снейпа и его неприкосновенном статусе Шпиона-На-Стороне-Добра, автор никогда не узнает.

Шпион? Шпион?! Для Альбуса Дамблдора? Как, во имя Мерлина, могло случиться, что он закончил жизнь, прислуживая засранцу, который никогда не ценил его в школе? Человека, для которого важнее собственные предубеждения: брак, если отсортирован не в тот дом. Предвзятость Дамблдора стала легендой в гостиной Слизерина. Должно быть, она ошиблась. Дуреху Скитер, наверное, мозги покинули. Северус должен быть двойным агентом Волдеморта. И только так. И как это «первое падение»? Как можно умереть не раз?

Альбус-чертов-Дамблдор? Да вы что!

На самом деле единственным условно правдоподобным источником понимания душевной конституции Северуса Снейпа можно назвать воспоминания, которые он передал Гарри Поттеру во время битвы за Хогвартс. Судебные протоколы о деле одиозного мастера зелий, снимающие с него обвинения посмертно, — подробный отчет самых эмоциональных мгновений его жизни (для расшифровки воспоминаний смотрите Приложение 3). Они показывают (а вы уже выбирайте, верить или нет) Снейпа, растерзанного виной за то, что продал Повелителю единственного друга детства, и готового на все, чтобы исправить роковую ошибку.

Меня беспокоит, что вначале он недостаточно жалеет, что примкнул к Темному Лорду. Кажется, он не винит себя за то, что сделал что-то неправильно. Скорее за то, что попался. Из его личных дневников и воспоминаний учеников, бывших у него на попечении в последние годы жизни (Панси Паркинсон, Драко Малфой, и, что удивительно, Гермиона Грейнджер), понятно, что Снейп действительно защищал окружающих, часто ставя под угрозу собственное благополучие.

Северус все больше убеждался, что этот биографист — просто дерьмовый писатель. Книга была частично осознанным потоком сознания, а не историей жизни, рассказанной по порядку. А ведь времени в обрез.

Значит, Грейнджер была его ученицей. Это объясняет оговорку, что они долго знают друг друга.

Драко Малфой, кажется, был единственным человеком, о ком Снейп заботился в зрелости. Из личных бумаг Альбуса Дамблдора узнаем, что директор принудил зельевара пойти на убийство. Неясно одно: почему великий манипулятор посчитал жизнь Драко Малфоя, сына одного из своих самых ярых критиков, важнее, чем жизнь мастера шпионажа. Снейп показал, что забота ему не чужда, и не только взял на себя ответственность Драко за смерть Дамблдора через нерушимую клятву, но и заменил отца младшему Малфою тем летом.

Вспоминая то лето, Драко Малфой говорит: «Время в бегах, после того как Снейп убил Дамблдора, единственная причина, почему я вырос относительно нормальным (смеется). Родители никогда не обижали меня, как почему-то считалось, но и поддержки в нашей семье никогда не было. Черт, обо мне больше заботились домовые эльфы, чем люди. Тем летом Снейп много рассказал мне о своем детстве: как видел, что магия его матери атрофируется в удушливом магловском окружении, и что отец относился к жене как к грязи, и как несчастная начала всех сторониться. Что он ненавидел маглов и маглорожденных из-за поведения отца. И только столкнувшись с умными маглорожденными в классе, понял, что жил ошибочным мнением».

«Снейпа никогда нельзя было назвать белым и пушистым или своим в доску. Но тем летом, хотя мы и постоянно скрывались, скудно питались, я впервые в жизни спал на полу… и узнал, что идеалы, которые мне прививали с детства, не являются необходимой реальностью, а маглорожденные — отнюдь не чума волшебного мира. И что это нормально — рассказывать о своих волнениях и страхах».

По мнению автора, Драко Малфой был самым близким для Снейпа, у которого никогда не было сына. И то совместное лето, должно быть, затронуло что-то в его душе, поскольку в последней воле и завещании он оставил все свои гринготтские сбережения младшему Малфою с примечанием «Перестань зависеть во всем от родителей, стань своим собственным». И тот искренне принял совет: на следующий день переехал из поместья и с того времени ведет совершенно немалфоевский образ жизни, работая в некоммерческом секторе.

Северус не представлял себе мира, где настолько заботился бы об отпрыске Малфоя, но записки биографиста бередили душу. Мысль о Люциусе Малфое как о родителе, появлявшаяся каждый раз, когда он видел беременную Нарциссу, вызывала тошноту. Да, Нарцисса Блэк была неплохой девушкой, но ведь тоже происходила из… безумной семейки. Более того, Абрахас Малфой, знаменитый как отец-тиран, и Люциус, который на публике вел себя весьма почтительно, на самом деле были очень жестокими. Северус очень легко представлял себе, что он пойдет по стопам родителя, используя ребенка как достижение своих целей, а не воспитывая чадо в любви и потакая детским капризам. Ведь и Люциус был для Абрахаса залогом, чтобы шантажировать жену.

Злое начало Северуса ликовало, что в любом случаем ему удалось поучаствовать в смерти Альбуса Дамблдора. Директор никогда не поддерживал его в детстве. Он выгородил четырех гриффиндорцев, пытавшихся убить Снейпа!

Слова Малфоя о том, что «маглорожденные – не чума» стояли перед глазами. Северусу, зажатому между двух миров, – жил в магловском и учился в волшебной школе Хогварст - всегда было сложно оставаться частью Пожирательской компании. Дом для него ассоциировался с негативом, отцом и его грубыми выходками. Детские игры с Лили и Петунией приоткрывали занавес, показывали, на что похожа нормальная магловская жизнь. Но Северус обижался на их счастливый мирок. Когда Петуния начала все больше и больше клеймить магию его и своей сестры, а Лили симпатизировать Мародерам, Северусу стало совсем просто списать со счетов маглов и маглорожденных.

Поэтому идеология Темного Лорда против маглорожденных сразу нашла в нем отклик, хотя Снейп знал, что это не совсем правда. Многие из братьев были чистокровными, и, несмотря на равенство Пожирателей, большинство из них не упускало возможности пошутить о его половинчатом статусе, оскверненной родословной. Но Снейп думал, что сможет заслужить уважение даже с таким происхождением. Только после пыток, которым подверг его Темный Лорд всего пару дней назад… кажется, все его намерения — это просто чушь.

Мыслями он возвращался к Регулусу — чистокровность его не сберегла. Если бы сохранение магического наследия без примесей действительно было целью Лорда, Регулус получил бы строгое наказание, а не кровавую смерть. Это напомнило Северусу, что и его жизнь в руках другого человека. Человека, который не будет колебаться, если придется убить. Снейп неосознанно потер левую руку, от воспоминаний о недавних пытках предплечье с меткой пронзила острая боль.

Портрет приказал пропускать историю уже прожитой им жизни, но Северусу нужно было знать, как эта часть описана там. Он перелистнул страницы и продолжил чтение.

Смерть Регулуса Блэка из-за дезертирства из рядов Пожирателей ранила Северуса Снейпа навсегда. Вполне возможно, что именно тогда он начал пересматривать идеологию Темного Лорда. Иронично, но Блэка убил не Волдеморт. Просмотрев воспоминания, сохранившиеся у Альбуса Дамблдора, узнаем, что Блэк пытался свергнуть Темного Лорда. Он пронюхал о хоркруксах Сами-знаете-кого (для подробного объяснения, что такое хоркруксы, смотрите сноску) и пришел в ярость, когда Волдеморт попытался использовать в своих целях фамильного домового эльфа династии Блэков – Кричера.

Когда Блэк исчез, Темный Лорд взбесился — последнее, чего ему хотелось, чтобы кто-то из слуг думал, что сможет безнаказанно уйти. И Сами-знаете-кто сделал смерть дезертира последним предупреждением для Пожирателей.

Страшная казнь Блэка навсегда оставила отпечаток в воспоминаниях Снейпа. Множество страниц своих дневников он посвятил ужасной кровавой смерти близкого друга.

Хоркруксы? Во что вляпался Темный Лорд? У Северуса никогда не было предубеждений по поводу использования темной магии в общем, но хоркруксы – тот уровень темного, с которым он связываться не был готов.

На это он не подписывался. Да и никогда раньше его не пытали до полусмерти. Северусу все еще не давало покоя то, как умер Регулус. Снейп одновременно радовался, что друг не принял настолько ужасной смерти, но и не мог избавиться от непонятного сочувствия несчастному маглу, убитому вместо него. И дело не в кровном статусе. Северус просто надеялся, что смерть Регулуса не была еще хуже.

Читая о себе, Северус заметил повторяющиеся эпитеты: недружелюбный, нелюбимый, одинокий. Если он собирается предать Пожирателей и умрет на войне, эта новая жизнь должна чего-то стоить. Сейчас Северус вряд ли кого-то мог назвать другом, но по крайней мере он был жив и не учил самоуверенных сорванцов под руководством своего самого ненавистного учителя. Темный Лорд мог плохо обращаться с ним, но никогда не принимал сторону других Пожирателей. В этом он был честен – мучил всех с одинаковым остервенением. Волдеморт ждал, пока они будут готовы к принятию метки, чтобы проявить свою суть. Но он был справедлив в своей жестокости.

Северусу нужно было знать, как он умрет. Какой же будет его геройская смерть? Похоже, этот музей в его честь. Но как? Он кого-то спас? Или убил много врагов и пал в самом конце боя? Он не мог умереть как-то обычно. Иначе зачем бы людям проделывать огромный путь в промышленную северную часть Англии только для того, чтобы облапать его вещи. Внезапно на Северуса нахлынула волна благодарности за то, что Грейнджер хранит так много его ценностей на чердаке. Она проявляет к ним достаточное уважение, и там они точно в безопасности.

Он нашел в оглавлении «Снейп Северус — смерть» и перелистнул страницы.

Смерть Северуса Снейпа остается загадкой для целителей и сторонников теории заговора. Рана от яростного нападения змеи Волдеморта Нагайны, гибрида василиска, наверняка убила бы любого другого человека. Но мы знаем Снейпа как одного из величайших мастеров зелий своей эпохи. Вскрытие выявило остаточные следы противоядия в его организме. Целители считают, что не яд убил Снейпа, а сильная кровопотеря.

Гарри Поттер, Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер – все трое стали свидетелями нападения змеи и признавали, что из-за сильной кровопотери и неподвижности тела, поверили, будто Снейп уже мертв, когда выходили из Визжащей Хижины. На прощание Снейп подарил Поттеру подборку воспоминаний, которые частично помогли Избранному победить Сами-знаете-кого. Многие целители считают, что этот дар и вызвал смерть зельевара.

Что подтверждает этот факт, но не объясняется ни одним экспертом из осматривавших его тело, — кровотечение из носа началось несколько позже, чем ушло Трио. В то время как рана на его шее затягивалась (клыки змеи каким-то чудом миновали крупные вены и артерии, разрезав мышцы и другие мягкие ткани), носовое кровотечение вызвало настолько обильную кровопотерю, что принято говорить: Снейп истек кровью.

Некоторые считают, что одновременная утрата стольких воспоминаний (не рекомендуется в одночасье извлекать больше одного) вызвало кровоизлияние, забравшие жизнь Снейпа. Другие целители отметили остатки грамотно залеченного носового кровотечения, не отмеченного в его медицинских картах. Снейп страдал от заболеваний, доселе неизвестных науке? И навлек на себя смерть, отдав воспоминания?

Или, как считают еще одни, мастер зелий самостоятельно подвел черту своей жизни, желая геройской смерти? Мундугнус Флетчер заявляет: «Северус Снейп – и умер от укуса змеи? Вы головой ударились? Неа, для такого Снейп очень скользкий тип. Он все обдумал и понял, что его старые кореши умерли или попадут в Азкабан, усекаешь? И какого хрена ему жить? У него и так была не очень веселая жизнь. Уверен, он придумал какое-то отпугивающее зелье для непроходимых тупиц, как мы все в его понимании. И мы позволили ему умереть «естественным способом» и запомниться героем, который погиб, хотя пытался сохранить себя для последующих битв. Снейп всегда был достаточно умным и чокнутым, чтобы придумать именно такой план».

Наверное, мы никогда не узнаем, какая из этих теорий правдива, если вообще существует полностью объясняющая смерть Северуса Снейпа. Но это уже неуместно, потому что в истории он останется героем. Смешанная хвалебная речь Гарри Поттера (смотрите приложение 1) описывает Северуса Снейпа совершенно неизвестным для выживших и, весьма вероятно, для тех, кто погиб во время финальной битвы. Его Снейп – незаметный герой, из тех, кому не нужны благодарности и признание, кто действует во время общего блага, которого, автор уверен, Альбус Дамблдор никогда по-настоящему не понимал. Человек, описываемый Поттер, был намного глубже эмоционально, чем версия Снейпа, известная публике. Единственный, кто при жизни знал его так же близко, как Поттер узнал после смерти, — Драко Малфой. Он принял Орден Мерлина первой степени своего наставника на балу первой годовщины.

Память коротка и непостоянна. Через несколько дней после его смерти поклонники, многие из которых были учениками, когда Снейп при помощи террора управлял школой, начали стекаться в дом его детства, как паломники. Невилл Лонгботтом, сын авроров Фрэнка и Алисы Лонгботтом, неделями раньше возглавивший группу мятежников в Хогвартсе, пришел одним из первых.

«Мы все ошибались, — говорит Лонгботтом, слезы блестят в его усталых глазах, — ужасно ошибались, как оказалось. Семь лет мы видели строгого, мстительного человека, высмеивающего нас во время учебы в Хогвартсе. Он не был и близко так жесток, как другие учителя-Пожиратели на нашем последнем курсе, но никогда не пытался остановить подчиненных, чтобы не пытали нас. Снейп убил профессора Дамблдора. У нас не было причин доверять ему. Но все же… многие из нас были бы мертвы, изувечены или обезумели, если бы Снейп не делал все, чтобы заставить нас думать, что он на их стороне… Мы не доверяли ему, поэтому никто не подобрался достаточно близко, чтобы раскрыть его двойственность. А если бы это произошло… Не могу даже представить, насколько хуже было бы этот последний год в Хогвартсе. Я просто почувствовал, что нужно прийти к его дому и сказать спасибо, пусть даже он никогда не услышит…»

Книга выпала из рук и с грохотом приземлилась рядом. Слова учеников, детей тех, кто никогда не проявлял к нему ни малейшей симпатии… в сочетании с ужасным описанием его смерти – слишком, чтобы принять.

Честь. Уважение. Восхищение. Все то, ради чего он вступил в ряды Пожирателей, но так и не получил, принесли ему на блюдечке с голубой каемочкой. Но для это нужно поменять сторону. И он должен…

Он должен умереть.

Но стоит ли? В любом случае он не жилец. Черт! Он умрет в любом случае.

Достоинство, престиж, о нем написали книгу! Из прочтенного Северус понял, что получит от жизни все, чего всегда жаждал и никогда не имел. Но для этого нужно принять смерть в тридцать восемь, чтобы наверняка.

Подкатила волна тошноты, и Северус призвал мусорную корзину. Зажав ее коленями, он вспоминал, как вела себя Гермионы, когда он прибыл. Не с самого начала, когда она, понятное дело, запаниковала – увидеть младшую версию того, кто, как она думала, мертв, достаточно, чтобы впасть в ступор. Грейнджер много знала о допросах, шпионаже и как удерживать заложника. И ее заклинания, чтобы держать его в неведении, Северус признавал, были гениальными.

Нет, позже, когда она увидела, как кровь льется из его носа…. Особенно после того, как видела его смерть. Не кровь испугала Гермиону, а что-то ужаснее. И теперь Северус знал, почему ему показалось, будто жизнь вдруг покинула ее. Грейнджер и раньше видела у него сильнейшее кровотечение.

Часы показывали 2:17 ночи, а она ранняя пташка. Книга может подождать, а если он собирается поговорить с портретом, нужно начинать прямо сейчас.

*Автор говорит не о известном барде, а о Рите Скитер, чья анимагическая форма нам всем хорошо известна.(beetle - жук)

Дата добавления: 2015-08-17