Глава 7. На следующее утро я проснулась с чувством, что мне пора начинать новую жизнь прямо

На следующее утро я проснулась с чувством, что мне пора начинать новую жизнь прямо сейчас. Наплевать, что раньше я не совершала спонтанных поступков! Теперь я считала себя полностью Новой Жительницей Нью-Йорка, а Новой Жительнице Нью-Йорка нужна Новая сумка! Я составила простенький ансамбль из коротких шорт, белой рубашки интересного фасона и хорошеньких балеток лимонного цвета. Мой макияж и прическа, быть может, не дотягивали до стандартов Рейзора/Джины, но все же я выглядела лучше, чем когда в последний раз удосужилась посмотреть в зеркало.

Дженни настаивала на том, чтобы я повсюду ездила на метро, пока не изучу его также хорошо, как лондонскую подземку. У меня не хватило духа признаться ей, что даже после семи лет жизни в Лондоне без карты я могла лишь доехать от Ватерлоо до «Топшопа» на Оксфорд-серкус. С величайшей осторожностью я спустилась по лестнице на станцию метро, нашла автомат по продаже билетов и положила в него деньги. Пока очень похоже на Лондон. Двадцать четыре доллара за проездной на неделю? Нет, не похоже на Лондон. Впрочем, я всегда знала, что фирма «Городской транспорт Лондона» просто грабит меня средь бела дня...

Судя по моим записям, я должна была сесть на поезд номер 6 до Спринг-стрит. Это элементарно. Но взглянув на карту, я подумала, что быстрее дойти туда пешком. Меня тут же охватило смятение: почему у линий нет названий? Как разобраться с цветами, буквами и цифрами? И как я узнаю, где какой поезд останавливается? В письменных инструкциях Дженни строго-настрого запретила мне спрашивать о чем-либо прохожих или пользоваться путеводителем. На полпути к «Блумингдейлу», не далее чем вчера, она выхватила путеводитель серии «Раф гайд» у меня из сумки и демонстративно выбросила его в мусорный бак.

В жаркий августовский день в метро стояла духота, зато платформы были намного больше, чем в Лондоне. Приехал поезд, внутри он выглядел просто огромным по сравнению с вечно забитыми маленькими вагонами, курсирующими по лондонской линии «Дистрикт». Сначала я не могла понять, почему вагон кажется таким знакомым, а потом стало ясно: все дело в фильме о поезде-призраке. Мы с Луизой тысячу раз смотрели его в подростковом возрасте. Но Луизы здесь нет, напомнила я себе. Возможно, она сейчас играет в теннис с мужем, моим бывшим и его любовницей. И хотя я знала, что скорее всего в данный момент она наслаждается медовым месяцем в Гренаде, это не помогло мне избавиться от мерзкой картинки, стоявшей перед моим внутренним взором. Прежде чем я успела выскочить из вагона и вернуться в отель, двери закрылись и поезд тронулся. Я с размаху опустилась на жесткое металлическое сиденье, стараясь избегать визуальных контактов с другими пассажирами и в то же время исподтишка их рассмотреть.

Это типичное нью-йоркское клише – называть метро плавильным котлом, где перемешивается все и вся, но иначе не скажешь. Бизнесмены в костюмах стояли, держась за кожаные ручки, туристы, отоварившиеся на Пятой авеню, нервно прижимали к себе пакеты из «Сакса» и «Тиффани», а несколько латиноамериканок с укладками, бросающими вызов гравитаций, начесывали друг другу волосы прямо рядом со мной. Неподалеку от них пассажиры более почтенного возраста просто сидели и дремали. Не успела я и глазом моргнуть, как мы доехали до нужной станции. Я бросилась в открытые двери и взбежала по лестнице, пытаясь не озираться со смущенным видом. Когда я вышла на Спринг-стрит, ярчайшее солнце застало меня врасплох и я чуть не сбила с ног девушку, причем такую шикарную, что я ни минуты не сомневалась: это какая-нибудь знаменитость. Ну, или девушка, которая спит с какой-нибудь знаменитостью.

– Простите, – улыбнулась я самой лучшей из своих улыбок под названием «Какой бюст!».

Девушка метнула на меня злобный взгляд и пошла дальше. Наблюдая, как она вальяжно шагает по улице на своих великолепных стройных ногах, будто весь мир принадлежит ей, я задумалась: сколько денег нужно иметь в кошельке, чтобы подкатиться к ней с просьбой о минете? Если со мной счет идет на сотни, то с ней, должно быть, на десятки тысяч.

Дженни говорила, что мне понравится Сохо, и она оказалась права. Этот район так отличался от строгой упорядоченной шахматной системы центра города! Я могла бы смотреть на Манхэттен, наверное, целую вечность, но сейчас чувствовала себя так, словно попала в какое-то кино. Хотя я никогда не была здесь, улицы казались удивительно знакомыми. Я либо нашла свой второй дом, либо слишком много смотрела телевизор. Я прогулялась по улице по направлению, как я надеялась, к Бродвею, заглядывая в окна, созерцая людей и непрерывно опуская глаза на мою позорную старую сумку. Прежде чем решила, как с ней поступить, я вышла на Бродвей. И тут передо мной возник очередной «Блумингдейл». Ура!

Я с трудом преодолела косметический отдел, умудрившись рассмотреть волшебные баночки в витринах и не привлечь при этом внимания продавцов-вымогателей. Я миновала витрину «Блисс» и ринулась на эскалатор, уплыв прочь и сохранив кредитную карту целой и невредимой. Во всяком случае, пока. К счастью, сумки продавались прямо у схода с эскалатора, но их количество на квадратный метр небольшого отдела было просто огромным. Я крутилась у полок и прилавков, избегая взглядов продавщиц так долго, как только могла, пока наконец не отважилась подозвать молодую брюнетку, у которой примерно три волоска выбились из прически. Почти неряха по стандартам Сохо.

– Здравствуйте, я могу вам что-то подобрать? – спросила она.

– Я ищу сумку, – кивнула я, стараясь не произвести впечатление человека, который делает покупки раз в сто лет, и в то же время не желая расставаться со всеми свадебными сбережениям ради одной сумки. – Такую, знаете, для повседневного пользования, чтобы носить с собой ноутбук, кошелек, телефон и так далее.

– Понятно. – Она начала пулей носиться по магазину, вытаскивая самые разные сумки самых разных размеров, все неприлично дорогие, как мне казалось. – Возможно, вы захотите взять кожаную, если собираетесь носить ее каждый день. Это самый прочный материал и хорошо носится. А если вам нужно место для ноутбука... – Она замолчала, закусив пухлую нижнюю губу и оглядывая полки, а потом достала еще пару сумок из-под прилавка. – У вас есть любимые дизайнеры?

– Марк Джейкобс, – промямлила я, вспомнив о вчерашнем знакомстве с высокой модой.

Похоже, я не ошиблась, потому что она улыбнулась и дополнила ряд шикарных кожаных изделий самой великолепной сумкой, которую я когда-либо видела. Я потянулась и едва ли не погрузила пальцы в кожу мягкую, словно масло. Темно-коричневый цвет заставлял вспомнить о шоколаде, а ненавязчивая золотая фурнитура словно подмигивала мне.

«Купи меня, – словно шептала она чарующим голосом. – Я дополню твой образ».

Продавщица что-то вещала об обновленном дизайне классической модели, итальянской коже и медных застежках, а я уже мечтала, сколько всего туда положу, так чтобы от тяжести не оторвалась рука.

– Сколько она стоит? – спросила я, аккуратно поднимая сумку с прилавка.

Она была так прекрасна, что дух захватывало. Интересно, это плохо, что, рассматривая сумку, я испытала больше чувств, чем за последние три года в нашей с Марком спальне?

– Восемьсот девяносто пять долларов, – произнесла она, явно подсчитывая в уме размер комиссии. Я подумала, что у нее чутье на выгодных клиентов, как у лошади на опасность. – Плюс налоги.

Грубый расчет на основании обменного курса показал, что это составит около 500 фунтов. Я же никогда не тратила на сумку больше тридцати. Но эта была необходима мне как воздух. Я вспомнила, как мы с Луизой бродили по магазинам в поисках туфель к наряду подружки невесты в «Харви Николс», и успокоилась. Если она за один день могла позволить себе выкинуть 400 фунтов на мои туфли (причем туфли, ставшие орудием преступления, как я сейчас поняла), то я вполне могла инвестировать 500 фунтов в сумку, которой буду пользоваться до конца своих дней. Просто все время намерена брать ее с собой. При любом случае. Каждый божий день.

– Что-нибудь еще? – вдруг спросила девушка.

Я возбужденно посмотрела на нее:

– Мне нужен клатч.

Обеднев на тысячу долларов и став богаче на две потрясающие сумки, я ступила с эскалатора «Блуминг-дейла» в палящую жару Нью-Йорка. Чтобы окупить потраченные пятьсот фунтов, я решила, что нужно немедленно воспользоваться коварной сумкой, которая заставила меня так потратиться, поэтому скатала мое чудо из кожзама из «Некст» в маленький шарик и кинула его в Большую Коричневую Сумку.

По сравнению с тем, что творилось вчера в центре, на Бродвее практически царило спокойствие. Немногочисленные туристы в шортах цвета хаки и с покрасневшими плечами разгуливали с цифровыми фотоаппаратами и непрерывно что-то снимали, в то время как модники и модницы, судя по всему без, постоянного места работы, слонялись по магазинам и кружили по Мерсер-, Спринг- и Принс-стрит с огромными, битком набитыми бумажными пакетами в тощих руках. Я меньше минуты таращилась на фанатов шопинга, прежде чем поняла, насколько оголодала. К счастью, я находилась в Нью-Йорке, и в двух минутах ходьбы всегда можно было найти один из многочисленных «Старбаксов». Только один маленький кексик, пообещала себе я, вновь окунаясь в приятную атмосферу кондиционируемого помещения (вот уж действительно близкое каждому чудо цивилизации), и отправлюсь прямо в отель.

Моим планам не суждено было сбыться скоро. Если наблюдать за людьми у дверей «Блумингдейла» мне просто понравилось, то, стоя десять минут в очереди в «Старбаксе», я словно посмотрела документальный фильм Дэвида Аттенборо, Я никогда не видела сразу столько таких разных людей. Худосочные дамы заказывали обезжиренные напитки с кофеином, бизнесмены проводили встречи за черничными пирожными, симпатичные молодые люди, похожие на музыкантов, активно обсуждали новейшие группы (и даже не заказывали кофе – нахалы). Но больше всего среди посетителей оказалось мужчин и женщин, которые намеренно игнорировали всех остальных, с упоением печатали что-то на ноутбуках, непрерывно проверяя, как работает вай-фай, громко вздыхали и периодически отхлебывали из своих больших стаканов.

– Вечно негде сесть в этом долбаном месте! – выдохнул человек позади меня. – Гребаные блоггеры!

Я повернулась и одарила его вежливой улыбкой, подумав, что он обращается ко мне, хотя не знала, о чем он говорит. Он посмотрел на меня так, словно я была похожа на умственно отсталую.

– Блоггеры? – спросила я, почувствовав себя англичанкой до мозга костей под его пристальным взглядом.

– Что? – выпалил он.

Он явно обращался не ко мне.

– Простите, – пробормотала я, раздумывая, где теперь от него спрятаться. – Вы сказали что-то о блоггерах, я решила, что вы имели в виду...

И вместо того чтобы закончить, я уставилась на витрину с пирожными.

– А-а-а, – произнес он все тем же не самым дружелюбным тоном. – Просто мысли вслух. В «Старбаксе» никогда не найдешь место из-за этих ублюдков-блоггеров, которые постят в Интернете сопливые диатрибы о своей дерьмовой жизни. Да всем наплевать на вас, люди! Пойдите поговорите с настоящими друзьями!

Он уже просто орал на команду посетителей с ноутбуками, и я очень, очень пожалела, что завела этот разговор.

– Что пожелаете?

Заказ кофе буквально меня спас.

Я попросила кекс и «Американо» навынос и тут же поймала такси. Сегодня на метро я уже покаталась, а моей сумке от Марка Джейкобса явно не понравилось бы там толкаться.

– Отель «Юнион» на Юнион-сквер, – сказала я, устраиваясь сзади, когда мы сворачивали с Бродвея. Я внимательно рассматривала вывески, изо всех сил пытаясь не замечать магазины, представляющие опасность для моей кредитки. Сначала по Ист-Хьюстон, затем по Бауэри-стрит... или это была Четвертая авеню? Я чувствовала, что не вполне ориентируюсь, но мне это нравилось.

– Вы здесь в отпуске? – прокричал таксист через защитное стекло.

– Да! – крикнула я в ответ с довольным видом. – Я в отпуске.

– Такая девушка, и одна? – спросил он. – Я редко вижу девушек в одиночестве. В основном они собираются по три или по четыре, как в «Сексе в большом городе». Даже не могу сказать, сколько раз мне приходилось бывать у пекарни «Магнолия».

О! Пирожные с глазурью!

– Я пока туда не ходила.

– Да, я этого не понимаю, – рассмеялся он. – Они сидят на заднем сиденье и жалуются, что не влезают в какие-то дурацкие платья, на которые у них нет денег, а потом отправляются есть пирожные. Я просто этого не понимаю.

Поездка закончилась так быстро, что я едва успела найти кошелек в своей прекрасной новой сумке, когда мы остановились у отеля. Удовольствие обошлось мне всего в шесть долларов! Это был самый лучший город в мире, а такая цена абсолютно, совершенно точно компенсировала все мои сумасшедшие покупки.

Больше всего в номере отеля мне нравилось то, что, какой бы беспорядок я там ни устроила, сколько бы полотенец ни использовала и сколько бы минибутылочек с фирменными средствами «Рапчер» ни извела в душе, к моему возвращению все сверкало девственной чистотой и выглядело так, будто я только что сюда вселилась. Я аккуратно положила сумку от Марка Джейкобса на тумбочку и забрала ноутбук с рабочего стола. Расставив разные безалкогольные напитки и закуски на маленьком столике, который притащила с другого конца комнаты, я взяла с постели подушку и водрузила компьютер к себе на колени. Отель предоставил мне переходник английского формата, хотя я об этом и не просила. Ух ты! Я не могла вспомнить, когда Марк в последний раз просто так принес мне чашку чая. Еще я обнаружила записку от Дженни, в которой она напоминала, что сегодня состоится прощальная вечеринка Джины и я должна встретиться с ней у ресепшн в девять.

Через пятнадцать минут после того, как я устроилась в стуле, не напечатав ни единого слова, мой ноутбук отключился, как и я сама. Я снова мечтала о нью-йоркской жизни, вместо того чтобы жить нью-йоркской мечтой. За последние полгода или около того, пока Марк потел на работе и теннисном корте (а также над Кэти, как выяснилось чуть позже), я думала о том, чтобы записаться в спортклуб, заняться йогой и даже начать вести занятия по писательскому мастерству, но у меня так и не дошли до этого руки. Быть может, если бы попыталась, я бы действительно увидела плюсы в том, что случилось. Я уже обзавелась подругой в лице Дженни, хоть пока и не знала ее достаточно хорошо. У меня новая прическа, новый гардероб, а теперь еще и самая красивая сумка, которую я когда-либо видела за почти двадцать семь лет жизни. Кому нужен мой старый багаж?

Думая обо всем этом; я начала печатать. В поисках сюжета или сюжетной линии я стала фиксировать все, что произошло со мной за последнюю неделю. Для начала мне показалось неплохой мыслью задокументировать абсолютно все, чтобы ни одна секунда не стерлась из памяти. И все вылилось на экран: свадебная церемония, еда, тосты, Марк в машине со спущенными штанами, Тим с разбитой рукой и мой побег в Нью-Йорк. Не успела я опомниться, как часы показали восемь. Я печатала уже больше трех часов, а всего через шестьдесят минут мне предстояло встретиться с Дженни, Джиной и Ванессой.

Дата добавления: 2015-08-20