Глава вторая. Архангел Михаил и другие

Слишком сильно опережая время, ты рискуешь

разорваться пополам.

(Козьма Прутков)

Проснувшись, Янка спросонок долго не могла сообразить, где же это она находится и что, собственно, здесь происходит? Почему она разлеглась на полу?.. Лишь через минуту потихоньку начали проявляться воспоминания о вчерашнем дне - точнее, вчерашней бурной ночи. Хотя бурной ли?.. Спиртного практически не пили, только пригубили какое-то неудачно выбранное Галиной кислющее красное вино. (Помня о своем печальном опыте на дискотеке, Янка заранее настраивалась, что не будет пить. Так и случилось, опять глаз-алмаз...) Из вежливости никто и словом не обмолвился, что вино не из лучших, единодушно решили не расстраивать хозяйственную Гальку. Зато потом как сговорились, дружно налегли на горячий шоколад домашнего производства - вот им-то, видать, и упились до размягчения мозгов... Самозабвенно дрались подушками, танцевали вокруг того самого Янкиного тазика индейский танец племени апачей, визжали на всю квартиру и хохотали от смешнючей негритянской комедии с Эдди Мэрфи в главной роли. А когда разошлись, то уже и без комедии, только пальчик покажи... Лишь далеко за полночь одна за другой отрубились и попадали, как героически павшие на поле боя бойцы, прямо на пол. К вящей радости Галиных родителей.

Рядом с Яной на плотно сдвинутых матрацах спали Маша с Юлькой. Машка сжалась в тугой комок и накрылась до самого носа одеялом, только прядки спутанных рыжих волос угадывались на подушке. Юлька же, напротив, вольготно раскинула во сне руки, заметно посапывала и счастливо улыбалась, до смешного походя на накормленного и напоенного младенца. Яна немного на них полюбовалась, особенно умилила Юлькина улыбка - наверно, что-то приятное снится, уже очухалась от того леденящего душу эксперимента с гаданием, будь оно неладно... Затем отправилась разыскивать остальных. Галька с Алиной прочно окопались на кухне: шутливо переругивались из-за почетных остатков торта и пили остывший кофе из термоса. Шоколада никому не хотелось.

Что и говорить, Зая много пропустила, когда ускакала вчера вечером домой, побоялась осложнений с родителями. Только и успела, что захомячить не мелкий кусок своего "Наполеона". Хотя кой-какой резон в этом был: они даже первую пару, геометрию у Елены Аркадьевны, пропустили безбожно всей шайкой. Когда ближе к девяти нечеловеческими усилиями растолкали двух спящих красавиц - Юльку с Машенцией, - торопиться стало уже незачем и некуда.

Вот разве что Юлька Яну сильно растревожила: еще толком не проснувшись, со своей счастливой младенческой улыбкой принялась ей и только ей - никто другой не слышал - рассказывать свой сон:

- Представляешь, снится мне, будто сзади подходит какой-то человек и втыкает нож прямо в грудь... Убивает, в общем. Но я почему-то не боюсь, поворачиваюсь и смотрю ему в глаза, и нет никакой... ну, там... злости или обиды, так спокойно на душе!.. Ну, может, немного жалко, что всё так получилось, что ничего еще не успела сделать и надо всех оставлять. Потом вижу себя со стороны и вроде как сверху: тело лежит скрюченное на полу, а я плаваю над ним и поднимаюсь всё выше и выше, и так хорошо внутри, прямо петь хочется...

- Белый тоннель, да? - вставила свои пять копеек Яна.

- Нет, тоннеля я не видела. Появилась широкая лестница прямо наверх, я по ней карабкалась и становилось всё светлее и светлее, и радостно так на душе, будто возвращаюсь домой... Ещё музыка такая красивая, и по сторонам стоят какие-то люди, я их вроде как всех знаю. Они сразу же бросились меня обнимать, и я тоже, как триста лет друг друга не видели... Все были мне так рады!..

Юля помолчала (видимо, еще раз переживая этот экстремальный сон про себя), потом неожиданно спросила, требовательно уставясь Яне в зрачки:

- Ты ведь еще не рассказала! Что ты вчера увидела?

Тут Янка потерялась совершенно, принялась что-то невразумительное в ответ мямлить - к счастью, набежали подруги и сразу перевели стрелки на другую тему. Так этот разговор и заглох до поры-до времени.

Из-за сна этого Юлькиного Яна не то, чтобы расстроилась, а отчего-то пришла в смятение, словно почву выбили из-под ног. Плохого здесь, конечно, ничего нет, скорей наоборот: будет с кем эту деликатную тему обсудить, не рискуя прослыть в миру сумасшедшей. Только вот странно до предела: у Юлии даже инициации Рейки нет, неужели так неожиданно все началось? Неужели у Юльки тоже открывается ясновидение?.. И непонятно, что она, Яна, должна теперь делать: помогать, указывать и просвещать, читая длинные подробные лекции на тему эзотерики, или лучше оставить всё, как есть? Дескать, не томи свою душеньку, опущайся на дно! Вот если бы еще не Юлька, а кто-нибудь другой... Как-то не улыбается ей эта перспектива - перед лучшей подругой корчить из себя гуру на полставки!

От такой усиленной мозговой деятельности через пять минут разболелась голова, Янка расшифровала этот внутренний сигнал правильно и постаралась переключиться на что-то нейтральное, житейски не напряжное. Подействовало, голова сразу же затихла.

Поравнявшись со своим подъездом, она по привычке бросила быстрый взгляд на кирпичную стену рядом с подъездной дверью: цела ли историческая надпись, которой гордится весь дом? (Ну, может, и не весь, прогрессивная его часть.)

Заварилась эта каша прошлой весной. Однажды зябким утром Янка галопом выскочила на улицу - как всегда, опаздывала в лицей - и выхватила краем глаза на самом видном месте лаконичное:

"Вася

дурак".

Да еще не безобидным мелом, а жирно, конкретной белой краской! На следующий день, видать, тот самый таинственный оскорбленный Вася внес свои коррективы:

"Вася НЕ

дурак!"

Но противоположная сторона тоже за словом в карман не лазила, подошла к поставленной задаче с размахом и фантазией. С тех пор на подъездной стене красовалось торжествующее:

"Вася НЕ

дурак!

А дурак немалый."

Настроение от этих "Вась" образовалось самое радужное. Янка гигантскими, через две-три ступеньки, шагами поднималась наверх по давно примелькавшейся лестнице на свой седьмой этаж (лифтом до сих пор и не пахло). По ходу дела пришла про себя к неоспоримому выводу, что ДР, оказывается, иногда может быть очень даже ничего, если над ним хорошенечко поколдовать...

Кроме нее, дома еще никого не было. Янка первым делом почапала к холодильнику, забыв по дороге разуться, хоть мама вечно из-за этого ругалась: что-то после Галькиного "Наполеона" прихватил зверский голод. Открыла натужно скрипнувшую перетруженную дверцу и глаза уперлись в горы блюд, подносов и тарелок, обернутых прозрачной липкой пленкой. Под ней угадывалось что-то съедобное и на вид очень аппетитное, даже в таком полу-мороженном виде... Настоящая трехмерная иллюстрация к сказке про скатерть-самобранку. Чего-чего, а этого Яна аж никак не ожидала: ладно уж, если б небольшой "Пражский" торт и аскетическая коробка конфет, но чтобы такое!.. Настроение катастрофически спикировало до самой земли: все-таки очень по-свински получилось... Янка даже торт не стала себе отрезать, решила в порыве самобичевания, что не заслуживает.

Что самое во всем неприятное, впереди маячили два выходных, так что ее обычная метода "забудется-утрясется" теперь по-любому не сработает. Хошь-не хошь, а опять придется держать перед обиженными родителями ответ: они ей еще все по пунктам припомнят, ни одного ляпсуса за последние недели не пропустят!.. "Да и подарков мне теперь не видать, аки собственных ушей!" - поддала жару грустно-меркантильная мысль.

Завершало эту симфонию внезапное соображение, что она уже недели три не появлялась в своей старой музыкалке. Хоть как ни клялась в последний раз учительнице, неутомимой Пчеле Майе, что возьмется за ум... Всученные в минуту Янкиной слабости преподавательские ноты до сих пор лежали аккуратной стопкой на компьютерном столе, успев припасть тонким слоем пыли. Да и компьютер, кстати сказать, тоже... Кто-то с утонченным чувством юмора уже потрудился запечатлеть на нем дико остроумную дарственную надпись: "Wash me". (Помой меня.) Или Ярик, или папа - одно из двух!

Как бы там ни было, засесть за пианино еще ни разу не возникло ни малейшего желания. Более того, при одной только мысли о музыкалке у Яны где-то в районе селезенки просыпалась жажда активного действия, причем сугубо практического. ("ИБД, имитация бурной деятельности", как это называется у них в лицее.) Во время первого приступа ИБД Янка навела порядок на столе и в книжном шкафу, во второй - вылизала до зеркального блеска почти всю квартиру (как обычно, до своей комнаты руки уже не дошли). И с чувством выполненного долга повалилась на диван отдыхать: понятное дело, что на пианино не осталось ни сил, ни времени.

"А что, неплохая идея! Как сказал бы Мартын, на энергии этого "не хочу" можно горы свернуть, если направить ее в нужное русло. Вон сколько всего переделала!.. Надо научиться этим пользоваться", - наполовину в шутку решила она тогда.

Еще оставались висеть мертвым грузом за плечами рекомендованные Мастером Ольгой серьезные книги по Рейки. (Яна с тех пор осилила только одну, самую тоненькую брошюру о фиолетовом пламени. Да уж, негусто...) На их прочтение никаких временных обязательств не налагалось и Янка по загадочной для самой себя логике принялась именно за них. (А не за пианино, хотя там уже давно и не по-детски поджимает! Так нет же, каждый раз знакомая песня: выбирает то, где нет обязаловки и можно чувствовать себя посвободнее...)

Янка с опозданием сообразила, что Майя Станиславовна совершила серьезную тактическую ошибку, когда не назначила ей точного времени для проверки - обмолвилась только зайти в музыкалку в субботу. А во сколько, ну и какого года-месяца, уточнить-то и забыла... С ней, Яной, так нельзя: надо ставить четкие временные рамки и не оставлять перед носом ни единой щелки. Да и вообще держать в ежовых рукавицах, как утверждает одна вредная соционическая книженция...

Чтобы отвлечься от приступа самокритики, Яна поскорей нырнула с ногами в любимое красное в крапинку кресло и раскрыла первую попавшуюся книгу Мастера Ольги. Опять самая тоненькая, скорее, что брошюрка, а не книга - не потому ли она за нее первую и ухватилась? (Лень-матушка, как известно, раньше нас родилась!) А название прямо-таки интригующее: "Как работать с ангелами". Коротко и по существу.

Надо заметить, в существование ангелов Янка пускай и верила каким-то небольшим краем сознания, но все равно относилась к этой теме слегка юмористически. С самого детства так сложилось: папа воспитывал их на принципах буддизма и "Агни-йоги", а там про ангелов негусто. (Если что-нибудь похожее и упоминается, то в красивой формулировке "незримые помощники" или "Высшие сущности Света".)

Брошюра же эта рейковская самым неожиданным образом переворачивала с ног на голову все Янины представления: оказывается, рядом с нами со времен сотворения мира существуют эти самые "сущности", в христианской традиции ангелы. Судя по всему, обретаются они в другом, невидимом для глаза измерении, потому и улавливают их присутствие только люди с повышенной чувствительностью. В голове тут же закружил целый ворох мыслей и ассоциаций: "Может, кастанедовские "союзники" - тоже примерно из той же оперы, только в другой терминологии? Надо будет Мартына расспросить. Хоть бы смеяться не начал - "ангелы"!.."

Янка усилием воли вернула себя к книжке: по ней выходило, что основная цель существования ангелов - помогать людям, просто работа такая. Поддерживать в трудные минуты, защищать, когда надо; наставлять на путь истинный. Единственное пограничное условие: существа они крайне деликатные - как и все сущности Света, утверждала брошюра - и неукоснительно соблюдают уже известный Яне закон свободной воли. (Которым она в свое время размахивала перед маминым носом в виде транспаранта, а мама в ответ заводилась, как от красной тряпки. Значит, и действительно что-то такое существует! Опять ее мощная интуиция не обманула, ай да Яна!.. Дошла до всего своим умом.)

Она опять спохватилась и принялась читать дальше: другими словами, пока человек сам четко и ясно не призовет на помощь, ангелы не имеют права вмешиваться, свято соблюдая тот самый закон свободной воли. Будут стоять рядом и кусать себе локти от бессилия, но ничего не смогут сделать, пока не получат разрешения... Так что в этом смысле атеисты правы на все сто, когда заявляют, что ничего "сверхъестественного" не существует, что все это бред и антинаучно. Вот именно для них и не существует, больше того - вся жизнь может обернуться сплошным тому подтверждением. Как цитирует откуда-то из своих источников Мартын, руководитель их Клуба кастанедовцев: "Во что мы верим, то и становится нашей реальностью".

В очередной уже раз Яна вернулась к книге: еще там говорилось, что мысли обычного среднестатистического человека большую часть времени невнятные и сумбурно-запутанные. ("Внутренний диалог, опять перекликается с Кастанедой!" - обрадовалась она.) Поэтому в нашей жизни и происходит так мало чудес: ангелы не могут разобрать, о чем именно мы просим. Потаенные мечты и желания перемешиваются со страхами, все это накладывается друг на друга и звучит со стороны, как чудовищная какофония. Чтобы удвоить и утроить силу собственной мысли, можно использовать особые призывы... Янка увлеклась всерьез и принялась вслух негромко читать просьбу о защите - предполагалась, что она из всех молитв-призывов самая сильная и именно с нее следует начинать. На слух вопринималось как задорная детская считалка:

"Михаил впереди, Михаил позади,

Михаил справа, Михаил слева,

Михаил вверху, Михаил внизу,

Михаил, Михаил, везде, где иду!

Я ЕСМЬ его любовь, защищающая здесь..."

Перед глазами все мерцало и переливалось ослепительно-голубым светом - те самые вскользь упомянутые Мастером индиго-способности разыгрались не на шутку... Наконец от этого яркого без видимого источника света стало невозможно читать, Яна решила передохнуть и подняла от книги глаза. И замерла, затаив дыхание, с приоткрытым от изумления ртом: перед ней "стоял" прозрачно-бестелесный всадник в сверкающих голубых доспехах, с высоким гребнем на голове - кажется, такие были у римских воинов... Или это шлем? Только откуда она знает про шлем?..

"Архангел Михаил, первый из воинства Божьего!" - без тени сомнения вспыхнуло метровыми буквами в голове. Всадник глядел на нее неразличимыми в щелках шлема, но все равно строгими глазами, затем беззвучно потребовал: "Читай!"

Яна послушно затянула во второй раз:

- Михаил впереди, Михаил позади...

Слова вылетали изо рта и мгновенно превращались в серебристые шарики энергии, но далеко не улетали, вихрем кружили вокруг нее, ежесекундно ускоряя свой бег. Получалась какая-то бешеная джига. С каждым Янкиным словом Архангел вскидывал нестерпимо-яркий огненный меч и со свистом взмахивал над ее головой, потом за спиной, потом под ногами у самого пола... Девочка от страха зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела очерченную огненными силовыми линиями "защиту". Она помещалась как раз внутри нее - такой себе подарочек в мерцающей коробке, новогодняя упаковка бесплатно...

Страх бесследно пропал, Яна спокойно и отстранено подумала, что теперь ее никто не сможет энергетически "пробить", пусть как бы ни старался. Она сейчас находится под защитой и покровительством Архангела Михаила, "равного Богу", как было сказано... Опять эти посторонние и обычно пугающие ее до панического состояния "не свои" мысли в голове! Надо никому о них не проболтаться, ну и держать рот на замке обо всем, что видит и слышит, а не то еще точно определят по назначению в одно веселое заведение с решетками на окнах... Девочка, которая слышит "голоса"! Звучит многообещающе.

Серебристо-голубой всадник с явной иронией покрутил стальной головой и где-то в глубине мозга опять послышались слова:

- На сегодня хватит, отдыхай. Ты больше сил тратишь на сопротивление, чем на работу.

И стремительно без предупреждения растаял - наверно, помчался по другим своим неотложным Архангельским делам. Янка и рта не успела раскрыть (верней, только и успела вернуть на место упавшую челюсть). Ну что ж, придется привыкать, что Они - ее наставники, защитники и Учителя - заявляются вот так неожиданно и точно так же исчезают без последнего "гуд бай"...

Комната уже выглядела просто комнатой, а книга - просто книгой. Может, просто-напросто почудилось от переизбытка сахара в крови?.. От этого соображения Янка рассмеялась вслух, и секундой позже отчаянно запиликал погребенный под бумажками на столе телефон, трубным голосом возвещая возвращение в реальность. Прошло минуты полторы, не меньше, пока она разгребла свои макулатурные завалы и освободила механизмус из плена, но телефон все не умолкал. Он вообще был из настойчивых. Яна нащупала трубку и решительно устремилась на кухню приложиться к маминому кокосовому торту - его стойкий дух до сих пор разливался по всей квартире. Вот нервишки-то и не выдержали... Ну, и в любом случае не помешает подлечить стресс.

Сережка был сегодня особенно нервный и взвинченный, Яна добрый десяток раз успела пожалеть, что согласилась на вечернее рандеву. Чтобы развеять натянутую до предела атмосферу, потащила его в старое полуподвальное кафе "Captain Jack", где по выходным публику развлекала группа брательника Ярослава. (Давно уже Янка их не слышала, с самых Славкиных сборов...) Кроме того, на выбор сегодняшнего места дислокации повлияла довольно эгоистическая мысль: может, Ярик при случае подтвердит, что "этот байкер" (как презрительно отзывается про Сережку отец) - вполне нормальный парень. И нечего было такой тарарам с занесением в личное дело устраивать!..

- Группа "Архив", прошу любить и жаловать! - она заправским конферансье махнула на импровизированную сцену в глубине кафе. Сергей ничего не ответил, по-прежнему насуплено молчал и косился на нее исподлобья. "Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня?" - вспомнив любимый папин прикол, хмыкнула Янка. - Зачем же он тогда звонил и вытягивал срочно в Центр, если за все это время только десяток слов и процедил сквозь зубы?"

У самой стены в гордом одиночестве восседала Славкина Елена, подтверждая белокурой головой широко известную в народе истину: "Ничто так не красит девушку, как перекись водорода!" Хотя шутки шутками, но такого монументального бюста у Яны, наверно, никогда не будет, пускай даже приблизительного... "Как сказал наш бывший президент, "маемо що маемо!" Или нет, тут скорей "чего нэма, того нэма", - хихикнула про себя Янка, не особенно по этому поводу расстраиваясь - мол, какие там наши годы! - Да и неудобно с ними, наверное: на животе уже не поспишь и нормально не побегаешь..." Сережка внезапно оживился и задержался на Ленке весьма заинтересованным взглядом - никак не меньше, чем на несколько секунд. Янка помимо воли негодующе фыркнула и демонстративно бухнулась на первый попавшийся стул у входа. "Карма мне такая, что ли? - промелькнула в голове шутливо-серьезная мысль. - Тоже ведь в кафе Богдану глазки строила, было-было..."

Сергей, кажется, про карму уловил, потому как довольно оскалился и уселся к Ленке фасадом. Вот так и пришвартовались по-скромному, придвинув к себе за ногу ближайший расшатанный столик, и Ярик наконец-то соизволил ее заметить. Заметив же, как-то нехорошо обрадовался и поманил к себе рукой. (В самый раз, ничего не скажешь! А то Янка почти было решила, что брателло настигла в цвете лет звездная болезнь.) С другой стороны, лезть сейчас на сцену и особенно перед густой субботней толпой не возникало особого желания... Она изо всех сил протестующе замотала головой, но Ярик не отступался: шепнул что-то короткое на ухо Антону, своему рыжему Санчо Панса, тот пошарил по столикам глазами и направился прямиком к ней. Подойдя вплотную, без единого слова нежной клешней вцепился в локоть и потащил за собой в направлении сцены. Не устраивать же сейчас на все кафе акцию протеста!..

- Вторым голосом, песню ты знаешь, - негромко бросил брательник, впопыхах забыв поздороваться. (Видимо, это у них семейное.) Янка негодующе затрясла головой, порываясь хоть что-нибудь сказать, но не успела: зазвучали первые аккорды и пришлось с ходу включаться. Времени на страхи и переживания больше не оставалось, да и песня была любимая, супер-хит прошедшего лета:

- На седьмом этаже, за семь часов счастья

Спасибо тебе, и знаешь, теперь

Увидеть бы вновь тебя -

Я точно знаю, что такое любовь...

Сережка смотрел на них с Ярославом очень внимательно, с прищуром, вроде неподкупный налоговый инспектор, и ни разу не улыбнулся. Хотя могли бы пойти всякие вольные ассоциации - седьмой этаж, то, сё...

В последний год Ярик начал писать свои собственные песни - судя по всем признакам, наконец проявился отцовский стихотворный талант. (Яна, как у них с детства повелось, временами завидовала: все-таки в плане музыки он поодаренней нее будет, ничего уж тут не попишешь!) Иногда брат под особенно хорошее настроение перед ней или той же Ленкой что-нибудь новое исполнял, выходило сильно и даже талантливо. (Янку как-то раз аж мурашки по коже продрали, такая в песне была энергетика...) Но на сцене изо дня в день привычно играли чужую музыку - видно, он никак не мог преодолеть этот психологический барьер перед публикой. Янка прекрасно его понимала. Неизвестно ведь, как отреагируют: а вдруг снисходительно покивают головой и опять вгрызутся в горячие бутерброды с капуччино?

И все равно Славкины песни были лучше и красивее любых других, пускай даже самых популярных, со знанием дела раскрученных. Единственное, не слишком попсовые, аж никак не коммерческие - перегруженные смыслом и оттого немного грустные. Типичный бард нового поколения: интересно, что из него получится лет этак через десять? А еще интересней, что получится из нее лет через десять...

В любом случае в грязь лицом она не ударила, спела вполне прилично. Только вот Сергей не слишком поразился, все так же мрачно на нее взирал из-за стилизованного бочонка с пивом, что красовался на каждом столике (должно быть, для антуража). Жаль, глаз в полутьме не разглядишь, но что до сих пор не улыбнулся, это точно... Несмотря ни что, Янка была страшно собой довольна, чуть ли не подпрыгивала на месте от перевозбуждения:

- Я вот думаю, надо пойти к вам в группу! Вам тут женской энергии не хватает, я сразу почувствовала...

Верзила Антон не оставил это скромное заявление безнаказанным, Андрюша номер два:

- Ну да! Типа, на подтанцовку.

Яна с чувством замахнулась на него микрофоном, но тот стоял нерушимым столбом, пригнуться и не подумал. Напротив, заухмылялся с издевкой еще шире, демонстрируя надетый чуть набекрень передний зуб.

- Байкер? - осведомился Ярик и мотнул головой в Сережкину сторону, и взъерошил папиным жестом на затылке светлые вьющиеся волосы. Яна с превеликой осторожностью кивнула:

- Ага...

И возникло откуда-то смутное подозрение, что отец уже все про Сергея разболтал (не исключая самых личных подробностей, что Янка в порыве откровенности ему выложила), и Ярослав теперь далеко не в восторге. Неужели встанет сейчас в позу много повидавшего старшего брата?.. Будет что-то новое, полюбуемся!

- Смотри! - Ярик тронул ее за плечо и махнул рукой куда-то вглубь зала. Янка послушно обернулась: Сергей независимым шагом направлялся к выходу, презрительно демонстрируя ей обтянутую коричневой кожей спину.

От неожиданности Янка часто заморгала, точно от рези в глазах: все-таки не предполагала такого... Всего на пять минут отошла к друзьям - и он уже гордо удаляется! Пишите письма вашей тете!

- Чего это он? - беспомощно спросила, ни к кому особенно не обращаясь.

Парни-музыканты сочувственно молчали, а Ярик уже въехал в роль старшего-многоопытного:

- И часто он так делает?

- Бывает... Уже несколько раз.

И в самом-то деле, раза три-четыре!.. До последнего закрывала на всё глаза.

- Как по мне, это знак, что он просто не уверен в себе, - глубокомысленным тоном объявил Ярик. - Ты хочешь за ним бегать?

- Не хочу, - Янка замотала от ужаса головой, представив себе в красках эту картину - как она вприпрыжку несется за Сережей, умоляя того вернуться. "Ну уж нет, вот этого не дождутся!.." - не взирая на весь притянутый за уши воинственный настрой, на душе стало изрядно паршиво. Она взглянула на Ярика снизу громадными и уже немного мокрыми глазами (хорошо, что остальные ребята деликатно отошли хлебнуть кофе-чай):

- Что мне теперь делать?

Янкин брат взглянул на него, Сергея, всего лишь раз, да и то с откровенным неодобрением, как бы говоря: попадись ты мне ночью в темном переулке!.. Или так показалось, кто этих Вишневских разберет?

Добила окончательно Янка, когда стояла на сцене перед ударными - на него и разу не взглянула! - и бесстыжим образом заигрывала с рыжим хвостатым гитаристом. Еще одна оглобля метра в два... Смотрелась рядом с ним совсем крохотной, даже на своих обычных каблуках, так и тянулась подбородком вверх и почти что на цыпочки вставала, пыталась соответствовать.

В общем, сдали нервы. Стоит теперь дурак дураком под кафе, курит в темноте и ждет у моря погоды. С какой-то блажи для себя решил, что если она сейчас выскочит выяснять, в чем дело, то у них еще что-то может получиться. А если нет... Ну что ж, тогда как в грузинском анекдоте: "На нэт и суда нэт"! И все равно нестерпимо хотелось, чтобы выскочила - пускай бы начала скандалить и обвинять во всех смертных грехах, он бы как-нибудь перетерпел. Хоть стало бы ясно, что он для нее что-то значит, не пустое место.

...Наверно, примерно так себя чувствует отец, когда малая стоит и смотрит снизу вверх с невыносимо жалобным лицом Кота в сапогах из мультА про Шрэка. Янка об этом своем характерном выражении вряд ли догадывается, а не то бы опять пришла в ужас и принялась переживать, скакать перед зеркалом. Он-то, Ярик, хорошо эту мамзель знает. Уже не раз критиковал отца за его попустительство: говорил, зря ты малую балуешь, пускай становится крепче и сильнее, жизнь-то потом гладить по головке не будет. А тут на тебе, и сам в первый раз на собственной шкуре испытал! Когда хочется утешить и защитить (а если что, и нос при необходимости вытереть), и прикрыть собой от житейских бурь...

Даже к Ленке он ничего подобного пока не испытывал, та ведь привыкла строить из себя крутую и независимую бизнесвумен. А малой и строить ничего не нужно, без того убедительно: хрупкая глазастая мышка со спадающей на лицо шевелюрой, а шевелюра-то в половину ее роста. Вон даже с волосами своими управиться не может, совсем в них запуталась: стоит и почти не шевелится, только плечом иногда поводит, чтоб не усугублять ситуацию. Ей бы в Барби играть да с плюшевыми медведями в обнимку спать, и все равно туда же - свидания, понимаете ли!..

Хотя сегодняшнюю программу никто не отменял, вот уже и Антонио корчит издалека многозначительные рожи и вскидывает косматыми брежневскими бровями: ну что там еще, закругляйся!.. Show must go on. Ярик покровительственно обнял сестренку за плечи и подтолкнул к Ленкиному столику неподалеку от сцены:

- Посиди пока с Леной.

Подруга проявила завидную чувствительность и гостеприимно Янке заулыбалась, усадила рядом с собой. А Ярику за ее спиной незаметно подмигнула - не переживай, словом, присмотрю по первому разряду... Свой человек Елена.

Яна потихоньку приходила в себя: было нестерпимо, до звона в ушах стыдно, что разыгралась такая безобразная сцена прямо на глазах у всех! Одно утешение, в ее сторону никто вроде не пялился и пальцами не тыкал - может, просто не заметили, пропустили по причине плохого освещения... Ну дай-то Бог! Девчонки-малолетки за соседним столиком, расфуфыренные и разукрашенные, покрытые толстым слоем грима, как для ночного шоу в "Мулен Руж", с фанатическим блеском в глазах пожирали Ярослава. Оказывается, брателло обзавелся фан-клубом, вот это новость! Ленка их жалкие потуги надменно не замечала и смотрела только на Ярика, не отводя глаз, и улыбалась через ползала для него одного. "Кажется, у этих двоих все по-настоящему", - словила себя на мысли Яна и навалилась откуда-то вселенская грусть, еле высидела до конца.

Вернулись домой где-то около одиннадцати. "Вот тебе и комендантский час!" - позлорадствовала про себя Янка, но благоразумно смолчала, ни разу Ярослава не поторопила. Пускай теперь брателло сам отдувается, побудет в ее шкуре! Хотя ему уже девятнадцать (это, конечно, аргумент), и самое главное - он парень, а потому все позволяется. Средневековье какое-то!..

Ярик посадил за свой мотоцикл Ленку (нетрудно было угадать), так что Яне пришлось трястись за спиной у Антона, бас-гитариста. Тот такую рожу скривил от элементарной просьбы ее подвезти, что она совсем было примерилась идти пешком. Не пошла, не успела: всем кагалом - без нее, разумеется! - ребята принялись дружно Антонио уговоривать, тот поломался для приличия еще минуты две и сдался. В ответ на этот наглый выпендреж Янка не замедлила отплатить той же монетой: выбрала самый неподходящий момент и на всю улицу запела: "Если кошке по пути, отчего б не подвезти!.." Парни оглушительно загоготали, а Антон непонятно отчего покраснел. Даже в темноте в свете единственного уличного фонаря было заметно, как его лицо слилось по цвету с волосами.

Наконец-то тронули. По прибытии в пункт назначения Антонио шумно, с нескрываемым облегчением вздохнул и быстренько смылся в неизвестном направлении - очевидно, чтоб не припахали еще. А с ней попрощался дивно содержательной фразой из советского мульта ("Жил-был пес", кажется):

- Ну, ты это... Того.

Куда ни плюнь, у всех гипертрофированное чувство юмора!

Славка с Еленой Прекрасной на прощание долго с упоением целовались и о чем-то секретном перешептывались, Лена то и дело томно вздыхала и дурацки хихикала. Янке стало неудобно и она решила никого не дожидаться, поднялась по темной лестнице одна. Услышала вслед надрывный вой мотора - Ярик повез свою Ленку домой, и охота ему мотаться туда-сюда!.. Не оставляя себе времени на саможаления, Яна бесшумно прокралась в свою комнату и умостилась спать (а то эти утренние пробуждения с каждым разом все больше и больше смахивают на изощренную пытку времен инквизиции!).

Казалось, сутки не сулили уже ничего хоть мало-мальски интересного, но затем в полудреме завертелось яркое многоцветное продолжение сегодняшнего "разговора" с Архангелом Михаилом. (Что самое любопытное, Янка еще не спала, так что всё было отчетливо и пугающе наяву.) Сбоку у ее кровати образовался кто-то высокий и темный, в длиннющем черном балахоне с капюшоном, закрывающим глаза. Яна не на шутку запаниковала - раз он черный, то значит... Что ему от нее нужно?!..

К счастью, вовремя вспомнила про Михаила и со всей мочи беззвучно позвала на помощь. Тот явился чуть не в ту же секунду и озадаченно (так показалось) на нее посмотрел. Был уже без шлема и своего верного Буцефала, налегке - Яна сообразила, что он сейчас не на "страже", а зашел просто так проведать. Встал плечом к плечу с черным незнакомцем и очень мирно с ним о чем-то загомонил. Янка не могла уловить ни слова, хоть как ни старалась...

Но вот в голове возникла добродушная и как бы с легким смешком мысль от этого балахонного товарища: тот извинялся, что напугал, и пояснил по ходу дела, что он просто-напросто монах, потому и в черном. "Форма одежды такая", - в какое-то мгновение Янке почудилось, что он при этих словах хитро подмигнул Михаилу. И с опозданием представился: сказал, что зовут его Варфоломей.

Яна внезапно вспомнила, уже привычная молния цвета сварки осветила все внутри: он один из монахов Киево-Печерской Лавры. А может быть, что и святой, не просто монах - вот какой гость к ней пожаловал на ночь глядя!..

В Лавре она была уже несколько раз, папа с детства приобщал их к культурным - ну, и архитектурным тоже - ценностям. Янка точно помнит, как во время последней поездки в Киев долго блуждала в душной полутьме подземелья, решила на сей раз обойтись без экскурсовода. Естественно, забыла про свои дивные способности к ориентированию (тем более под землей!) и чуть ли не заблудилась, зашла в такую глушь, куда ни одна живая душа не забредала. Да уж, приключеньице...

Не успела толком испугаться, как вышла обратно к людям, а там отчего-то потянуло в ничем не примечательный угол, словно мощный магнит кто-то по соседству включил. (После инициации Рейки Яна приучилась не отмахиваться от подобных необъяснимых желаний что-то сделать или куда-нибудь пойти - за ними всегда что-то скрывается...) Прикоснулась пальцами к неприметному темному саркофагу у стены и застыла на несколько минут с закрытыми глазами, не обращая внимания на снующих туда-сюда туристов. По всему телу забурлила-забушевала энергия, два мощных вихря вверх-вниз... А на табличке было именно это имя - Варфоломей, - прямо бросилось в глаза!.. А дату она не разглядела, поторопилась скорее выбраться из подземелья.

Между тем на мысленном экране послушно высветилась та же самая картинка с саркофагом, и медленно стали проявляться неразборчивые цифры, как на свежепроявленной пленке - восемнадцатый век, что ли? Ого-го!.. Наверно, потому этого Варфоломея и выбрали: в тот момент между ним и Яной протянулась незримая связующая нить... И теперь он ее Учитель, пришел все-таки, как Мастер еще летом обещала!

Варфоломей в ответ на Янкины сумбурные мысли одобрительно покивал старческой (судя по всему) головой в капюшоне, только поправил, что он ПОКА ее Учитель. А что будет дальше - это одному Творцу известно. И предупредил, что Михаила ей сегодня показали не просто так для развлечения, а по делу. Теперь она должна призывать его перед каждой "такой" работой - без призыва о защите не имеет права ничего начинать. И отдельно подчеркнул: чтоб не подвергать опасности себя и других... Скорей всего, намекал на вчерашнюю вылазку в Юлькину прошлую жизнь, когда Галя лишь чудом выдернула обратно. Во всяком случае, именно этот образ промелькнул у Янки в голове...

Наставник немножко помолчал, давая Яне возможность все переварить, и добавил, что теперь она может спрашивать обо всем, что ее беспокоит. А он-де постарается помочь. В памяти сразу же всплыла Юлька:

- Что мне с ней делать, как себя вести?

Старец неторопливым размеренным голосом проговорил:

- Поставь себя на ее место. Если бы у тебя сейчас неожиданно открылось ясновидение, чего бы ты хотела?

"Чтобы кто-то помог и все объяснил, чтобы не было так страшно... Чтобы кто-то сказал, что я нормальная, а не тю-тю на Воркутю! Значит, все-таки гуру..."

Эту последнюю мысль она едва додумала, медленно уплывала из своей комнаты все дальше и дальше, покачиваясь, будто в лодке где-то на середине Днепра. Успела еще вдогонку уловить от Варфоломея:

- Вот видишь, и сама все прекрасно знаешь! Только не спеши, потихоньку, полегоньку... Тише едешь - дальше будешь.

- От того места, куда едешь, - почти автоматически пробормотала Яна спросонок. Он лишь вежливо улыбнулся и незаметно растаял в воздухе - вероятно, рассудил, что содержательная часть беседы закончилась. А она заснула уже всерьез, опять не успела ничего записать...

Дата добавления: 2015-08-20