Глава 10. Горячие порывы и холодный расчет

Румыния, замок Поенари, 21 июля 2018 года
Последующие два дня в замке было слишком много народу, чтобы продолжать исследование найденных в подземелье пустот. Но Вилли все равно провел время с пользой в огромной библиотеке, зарывшись в старинные рукописи. И среди покрытых вековым слоем пыли манускриптов обнаружил то, что искал – план подземелий, на котором обозначен и подземный ход, ведущий за пределы крепости. Но радоваться рано, за несколько веков штольня могла обвалиться.
В одном из подземных коридоров, куда, не утерпев, Вилли все-таки пробрался вчера, чтобы проверить одно свое предположение, он стал невольным свидетелем разговора, посеявшего в нем новые зерна сомнений.
Все началось с того, что его внимание привлек неясный гул голосов. Он замер, весь обращаясь в слух. И вскоре удалось различить обрывки фраз.
– …такая уверенность? – холодно звучал голос, в котором он узнал Драгоша. – … отказывался от твоих предложений.
Ему отвечал другой мужской голос, менее четкий, принадлежащий Тиберию. Вилли разобрал только отдельные словосочетания: «эта полукровка», «уязвимое место», «он ее прячет», «шантажировать», «на роль палача».
Вскоре голоса пропали, видимо, собеседники переместились туда, где он не мог их слышать. А Вилли вдруг с удивлением понял, что подслушивал не один – за поворотом был кто-то еще. Наверняка его учуяли, пришлось сделать вид, что просто гуляет по коридору.
По запаху он с удивлением понял, кто там. Анна-Мария. Супруга Иоанна, как ни в чем ни бывало, шла ему навстречу. Одетая в джинсы и мужскую рубашку, русые волосы заплетены в тугую косу, никаких украшений, даже перстня, означающего принадлежность к правящему клану – он с трудом узнал в этой скромной с виду девушке ту холодную и надменную королеву, которую видел в тронном зале.
Она прошествовала мимо с таким видом, как будто его не существовало. Вилли невольно обернулся ей вслед, удивляясь такому волшебному перевоплощению.
Что вообще он о ней знал? Практически ничего. Анна-Мария отнюдь не была тенью своего царственного супруга. Эта женщина имела в клане определенный вес и славу не менее жестокой и коварной правительницы, чем другие Батори. А что, если это она отдала приказ устранить Гарпию? Возможно, хотела избавиться от соперницы?
На самом деле куда больше его заинтересовал случайно подслушанный разговор. Разыгравшееся воображение натолкнуло на неутешительные выводы: речь идет о Джейсоне и Грейс. Нехорошее предчувствие подтверждалось логической цепочкой – Джаред говорил, что семья Вилли в очень надежном месте. Но что это за место?
От предположения, что Грейс сейчас находится у Джейсона, хотелось выть и бросаться на стены. Утешало лишь одно – дед ни за что не отдаст ее Батори. Но в то же время сам может нанести немалый вред. Она с таким трудом преодолела страшную зависимость от его яда, а теперь все могло вернуться на круги своя.
Воспоминания услужливо подкидывали кадры из видеозаписи, которую видел десять лет назад. Нет, он не забыл те ужасные картинки. Любимая женщина, удовлетворяющая другого – такое невозможно выкинуть из памяти, просто Вилли запрещал себе об этом думать. Но теперь, если он прав в своих догадках, положение еще хуже: ведь у Джейсона не только его жена, но и дочь. Страшно даже представить, к чему он мог принудить Грейс, шантажируя ребенком.
Вилли просто не может оставаться здесь, когда его любимые девочки в такой опасной компании. Эти страхи и сомнения подтолкнули к отчаянному решению: бежать вместе с Алисией.

Сегодня он выведал у словоохотливого Матея, что Иоанн и Драгош, захватив большую часть охраны, покинули замок. Вилли решил использовать выпавшую возможность, чтобы вплотную заняться подземным ходом. Убедившись, что за ним никто не следит, аккуратно разобрал кирпичную кладку в самом низу, сделав небольшой лаз. Нырнув в него, оказался в темном коридоре.
Выдолбленный в скале ход состоял из нескольких ярусов, соединенных лестницами. Тьма здесь была кромешной даже для зрения полукровки, приходилось продвигаться на ощупь, осторожно проверяя ногой стертые от времени высокие каменные ступени. Некоторые ярусы представляли собой довольно просторные галереи, а на паре из них произошел обвал, но кто-то заботливо расчистил узкий проход между камнями.
В общем-то ход оказался во вполне пригодном для побега состоянии. Минут через десять спуск закончился – туннель резко пошел вверх. Вилли уткнулся в люк, выходящий, судя по доносящемуся сверху шуму проезжающих машин, где-то возле трассы, пролегающей через ущелье.
Велико было искушение сбежать прямо сейчас, но на нем был ошейник, по которому легко вычислят его местонахождение. Да и Алисию он не мог бросить после того, как дал девушке надежду на освобождение.
Как бы ни хотелось этого делать, однако пришлось вернуться в замок. Аккуратно вставив кирпичи на место, он замазал отверстие заранее припасенным раствором. Теперь нужно как-то выманить у Матея пульт от своего ошейника, а заодно и узнать, не одели ли такой же на Алисию. Чем Вилли тут же и занялся, забравшись по вентиляционной шахте к ее апартаментам.
– Уильям, – тихо позвала девушка, как только его почуяла.
В обычно безучастном голосе явственно проступали радостные нотки, на этот раз Вилли определенно ждали. Сердце невольно сжалось от сострадания. Он даже не знал, привел ли Драгош свои угрозы в действие, или еще нет. Очень хотелось успеть, сбежать до этого страшного момента, но совершенная в спешке ошибка может стоить им обоим жизни.
– Как ты? – заботливо поинтересовался он.
– Нормально, – бодро отозвалась Алисия.
Девушка определенно вызывала у него симпатию: находясь в таком незавидном положении, не раскисала, сохраняла присутствие духа, находила силы бороться. К счастью, ошейник ей не надели. Очевидно, боялись, что наложница убьет себя, разорвав смертоносную удавку. Ну конечно, разве позволено кому бы то ни было повредить элитную самку, выведенную с целью продолжения славного рода Батори?
Вроде как все, что необходимо, Вилли уже выяснил, можно уходить. Но какая-то неведомая сила заставила его согнуться в три погибели, наклоняясь к расположенному у самого пола небольшому отверстию вентиляционной решетки, и с каким-то болезненным наслаждением втянуть сладкий аромат девушки.
– Ты давно в замке? – спросил, чтобы иметь хоть какие-то оправдание для своего дальнейшего здесь присутствия.
– Около месяца, – с готовностью отозвалась Алисия.
Похоже, ей тоже приятно, что он остался просто поговорить, наверняка вынужденное одиночество в тягость такой молодой особе.
– А родители? – продолжил незапланированное общение Вилли.
– Они погибли, – резко ответила она после недолгой паузы, и он не стал настаивать на подробностях.
– Сочувствую, – тихо проговорил, стараясь выразить тоном свои соболезнования. – А родственники, знакомые? Где бы ты могла спрятаться?
– У меня никого нет, – в ласкающем слух низком грудном голосе Алисии отчетливо слышалась тоска. – Моя семья долго скрывалась от Батори, и ни с кем не поддерживала отношений.
И снова сердце болезненно сжалось от ее слов. Стараясь не зацикливаться на кружащем голову аромате девушки, он пытался обдумать сложившуюся ситуацию. Все осложнялось, Вилли надеялся, что на воле ей будет, где укрыться, ведь бежала же она куда-то. А теперь получалось, что придется брать девушку с собой.
Тем временем Алисия протянула руку через прутья разделяющей их решетки, наверняка надеясь, что он ее коснется. Ответное желание дотронуться до нежной кожи, ощутить теплоту изящных пальчиков показалось неправильным, даже неприличным, он инстинктивно отпрянул, дабы избежать искушения.
А ведь его бескорыстное желание помочь вполне можно расценивать так, словно он хочет ее для себя. И разве девушки не влюбляются в своих спасителей?
– Спасибо, что пытаешься мне помочь, – тихо сказала она, так и не дождавшись от него ответной реакции.
Нужно сразу же прояснить ситуацию, не давая неуместных надежд, чтобы его не поняли превратно.
– Алисия, я должен тебе сказать… – набрав побольше воздуха в легкие, решительно заявил Вилли. – Я женат. У меня есть дочь.
За несколькими мгновениями молчания последовал короткий вздох, и пальчики исчезли за решеткой.
Он сам испытывал странные чувства, с одной стороны, было безумно жаль эту девушку, совсем юную, почти ребенка, а с другой прекрасно понимал, что участие в организации ее побега ничего хорошего не принесет ни ему, ни его семье.
– Алисия, – мягко окликнул он ее.
– Уходи, – донеслось из-за решетки. – Я не нуждаюсь в подачках.
Непроизвольно сжались кулаки, черт, ну почему все так сложно!
– Это не подачки! – прорычал он. – Просто прими мою помощь. Это ни к чему тебя не обязывает. Моя семья поможет тебе спрятаться.
– И как ты объяснишь жене, что привел домой незнакомую молодую женщину? – с горечью отозвалась она.
На мгновение он задумался над этим вопросом. Но тут же откинул все сомнения. Грейс умная женщина, и не станет изводить себя подозрениями и глупой ревностью.
– Не думай об этом, моя жена все поймет, – заверил он Алисию, и тут же стал спешно прощаться: – Главное – выбраться отсюда. Я нашел выход, как только будет подходящий момент, мы сбежим. Будь готова.
Услышав от нее подтверждение, стал быстро спускаться вниз по вентиляционной шахте. От разговора остался неприятный осадок, но Вилли не стал анализировать странные ощущения, полностью погрузившись в обдумывание подробностей будущего побега.

Канада, окрестности Банфа, 21 июля 2018 года
Весь сегодняшний день прошел в хлопотах, она ни на минуту не отходила от дочери. И лишь ближе к вечеру, когда солнце уже заходило за вершины гор, Грейс расположилась на камне перед домом, придаваясь своим невеселым мыслям.
Два дня после ужасного происшествия с Бетти тянулись долго и мучительно, словно сутки вмещали в себя гораздо больше, чем двадцать четыре часа. Слава Богу, девочка пришла в себя, и под действием яда вампира не вспомнила тех страшных событий, которые с ней произошли. Грейс понимала, что такое спасительное забытье временно, рано или поздно пережитое вернется к ребенку кошмарами, но в данный момент потеря памяти была лучшим вариантом. Пусть Бетти окрепнет физически, а там она постарается помочь дочке правильно осознать содеянное.
Грейс чувствовала себя виноватой, что оставила дочь. Собственная гордыня – не самый лучший советчик. Уверенная, что Джейсона нет рядом, она хотела всего лишь разведать обстановку, связаться с Вилли и сообщить ему, где находится. Если бы знала, что ее невинная вылазка обернется такой трагедией…
Это прегрешение добавилось к другим ее провинностям, навечно откладываясь где-то глубоко внутри, давя на сердце тяжелым грузом, но сейчас она не имела права изводить себя душевными терзаниями. Нужно сосредоточиться и думать о будущем, о том, как им выбраться из безвыходного положения, в котором оказались.
Джейсон за эти дни появился всего лишь раз, собранный и в то же время отстраненный. Он привез продукты и спутниковый телефон, строго настрого приказав никому не звонить, но и не выпускать аппарат из рук.
Грейс все еще сомневалась, были ли его слова об убийстве Гарпии правдой или очередной уловкой для того, чтобы удержать ее возле себя. Но если он оставил ей оружие, значит, все более чем серьезно. Вот только с какой радости Джейсон рискует собственной шкурой, укрывая ее от Батори? Каков его интерес? В бескорыстность его намерений верилось слабо.
Достав один из кинжалов, она невольно залюбовалась игрой последних солнечных бликов на изящно выгнутом лезвии. Отличная вещь, рукоятка как влитая расположилась в ладони, такой незаменим и в ближнем бою, и в дальнем, если его ловко метнуть в противника. Провела пальцем, оценивая качество заточки. «Mors tua, vita mea» *, гласила надпись, выгравированная на лезвии. Интересно, что Джейсон хотел ей этим сказать?
В любом случае, кинжалы придавали уверенности. Теперь есть надежда, что сможет защитить себя и дочь. Нет, не от Джейсона. В ходе последних событий поняла, что он не причинит вреда.
Побудительные причины его странного поведения так и остались загадкой. В самый тяжелый момент ее жизни он волею случая оказался рядом, помог пережить происшедшее с дочерью. От нее не укрылась его боль и искренняя забота о девочке, Грейс испытывала к нему благодарность.
Но вот Бетти стало лучше, и они снова стали чужими. Трудно поверить в то, что Джейсон вообще может измениться. На ее вопрос, где Вилли, он так и не счел нужным ответить, заставляя мучиться новыми сомнениями, переживая за судьбу любимого человека.

От грустных мыслей ее отвлекла Ева. Запыхавшись от быстрого бега, она сообщила, что раненый приходит в себя, не скрывая своей радости по этому поводу. Все-таки девушка очень переживала, что ей пришлось стрелять в человека, и искренне надеялась, что он выживет.
Грейс поспешила в дом. Позавчера, когда переносила окровавленного мужчину из пещеры, она старалась не дышать и не смотреть на него, слишком велико было искушение отведать свежей крови.

Состояние раненого оставалось тяжелым, пуля прошла навылет, раздробив ему бок. Жизненно важные органы не задеты, но он потерял много крови. Медикаментов не было, так что приходилось отпаивать его травами. К счастью, Ева обладала неплохими познаниями в области фитотерапии, и взяла лечение на себя.
Но значительных успехов достичь не удалось, мужчина весь горел. Грейс всерьез опасалась за его жизнь, однако о том, чтобы доставить его в больницу, не могло быть и речи. В любом случае, Джейсон не разрешит оставить в живых ненужного свидетеля.
Пока она осматривала рану, мужчина открыл глаза. Его мутный взгляд с трудом сконцентрировался на ней.
– Грейс? – шевельнулись потрескавшиеся от жара губы. – Я что, попал в ад?
Опешив от неожиданности, она склонилась над ним, жадно всматриваясь в искаженные страданием черты. Мужчина был сильно заросшим, с обветренным лицом, с виду лет тридцати или чуть старше. Темные волосы прилипли к взмокшему лбу.
Первые секунды узнавания повергли ее в шок. Нет, не может быть. Закрыв глаза, она втянула его запах, уже понимая, что не ошиблась.
– Тони? – пораженно выдохнула она.
Это действительно ее сводный брат. Худой десятилетний мальчишка с вечно разбитыми коленками, именно таким она запомнила его с момента их последней встречи. Грейс вычеркнула из своей жизни человеческих родственников, и даже не интересовалась, как они живут, не желая больше подвергать близких людей смертельной опасности. Но, видимо, у судьбы на этот счет другие планы. Несмотря на ее старания, брату все равно пришлось столкнуться с ужасами вампирского мира.
Как же его занесло в это богом забытое место? Но ответа на этот вопрос она так и не получила, Энтони снова потерял сознание.
Осторожно собирая мокрым полотенцем жар с его лба, Грейс думала о том, что ее жизнь снова летела в пропасть, как и тогда, в Арли. Страх, неуверенность, сомнения – все эти чувства, почти позабытые за годы брака с Вилли, вновь вернулись к ней.
Неожиданная встреча всколыхнула в памяти события из того времени, неразрывно связанные с Джейсоном.

Великобритания, графство Вустершир, Арли, июнь 1998 года
В том году начало июня выдалось очень жарким. Совершенно нетипичное для пасмурного и дождливого климата Англии, лето безжалостно изводило ее жителей редким для здешних мест зноем.
Но Грейс, с головой окунувшись в подготовку к побегу, не обращала внимания на природные аномалии. План был продуман до мельчайших деталей, с Марком все договорено, осталось только дождаться подходящего момента.
Наиболее сложная задача – усыпить бдительность Джейсона. Она изо всех сил старалась выглядеть беспечной, но внутреннее напряжение давало о себе знать, все чаще пробиваясь через мнимую покладистость и смирение, и в любой момент могло выдать ее с головой.
В очередной раз, расстегивая пуговицы на его рубашке или расправляясь с застежкой джинсов, Грейс вымученно улыбалась, делая вид, что испытывает от всего этого удовольствие. Вернее, к своему стыду, она действительно его испытывала.
Определенно, ненормально получать наслаждение от того, кого ненавидишь. Это противоречило всем ее представлениям об отношениях между женщиной и мужчиной, неважно, были ли они вампирами, людьми или же полукровками. Все чаще неуверенность в правильности задуманного мешала, путала мысли. Грейс постоянно находилась на грани нервного срыва, и то и дело закрадывались сомнения в том, что попытка побега увенчается успехом. Но, вопреки всему, яростно стиснув зубы, продолжала старательно изображать из себя верную подругу.
А вот Джейсон как будто чувствовал, что она задумала неладное. Не отлучался из Арли, практически все время проводил с ней. Даже когда его не было рядом, она почти физически ощущала незримое присутствие хищника. Он душил ее своим навязчивым вниманием, создавалось впечатление, что все время не хватало воздуха. Зависимость от его яда росла, первые признаки ломки стали проявляться уже через сутки после укуса, но она гнала тревожные мысли, откладывая борьбу с этим страшным явлением на потом, когда вырвется из-под его гнета.
Он по-прежнему мог одним махом перечеркнуть все хорошее, что ей с таким трудом удавалось в нем обнаружить. Дьявольский огонь снова вспыхивал в почерневших глазах, изгоняя оттуда малейшие признаки человечности, а грубые слова и пренебрежительное обращение разом убивали те робкие ростки симпатии, которые иногда пробивались в ней сквозь страх и ненависть.
Так случилось и в одну из душных июньских ночей, когда они, гуляя по лесу, забрели в старый сад, разбитый у озера в нескольких километрах от Арли.
Заброшенная усадьба, та самая, где произошло их первое свидание, давно не использовалась. По городку ходили слухи, что лет пятнадцать назад здесь поселилась странная пара. Мужчина выглядел как сумасшедший, поговаривали, что он ученый, помешавшийся на своих исследованиях. И почему-то прятал ото всех свою жену. А еще вездесущие мальчишки твердили, что из дома доносился детский плач, хотя официально никаких детей у пары не было. Как известно, у страха глаза велики, обыватели сразу же представили чужака этаким пожирателем младенцев. Как только подозрительными отшельниками заинтересовалась полиция, пара бесследно исчезла.
Ее брат Тони клялся и божился, что видел в полуразрушенном доме привидения. Но полукровки не боятся привидений, и она часто бывала здесь одна. Ей нравилось бродить по тенистым аллеям сада, иногда даже пробираться в дом. Со странным волнением изучая следы былой жизни, Грейс пыталась представить себе тех, кто здесь когда-то обитал. Почему-то ей казалось, что этот мужчина – вампир, а его жена – полукровка, и у них действительно был ребенок, которого они вынужденно прятали ото всех. В таком сказочном месте могла царить только семейная идиллия, а малыш, благословение божие, лишь скрепил союз двух любящих сердец.
Собственные размышления о бывших хозяевах заброшенного дома вызывали у нее невольную грусть, и даже легкую зависть. Ведь ее отношения с мужчиной совсем другого рода. Основанные лишь на низменных инстинктах и подчинении слабого сильному, они были лишены той глубокой эмоциональной привязанности, которую ей, как любой женщине, хотелось бы познать.
И вот сейчас, оказавшись здесь вместе с Джейсоном, Грейс почувствовала себя неуютно. Его присутствие было лишним, мешало ее уединению, разрушало маленький уютный мирок, в котором она, пусть временно, но обретала некий душевный покой. Кощунством казался этот хищный взгляд, скользивший по любовно высаженным у парадного входа елям, и эти грубые шаги, безжалостно сминавшие ковер из многолетних цветов в месте, где раньше была разбита клумба.
Когда они остановились перед фасадом дома, Джейсон, как ей показалось, с нескрываемой ненавистью уставился на обшарпанные барельефы львов, замерших по обе стороны от входа. Сжатые в порыве злости кулаки натолкнули ее на мысль, что он мог знать вампира, который здесь жил. Девушка застыла рядом, даже дышать перестала, стараясь не привлекать его внимания, с удивлением разглядывая в свете луны искаженные злобой черты лица, пытаясь отгадать причину такой реакции.
Простояв так пару минут, он резко сорвался с места, и, не сказав ей ни слова, исчез в кустах, окружающих дом. Снедаемая любопытством, Грейс двинулась следом, по шлейфу запаха, который привел ее к берегу озера. Здесь она растерялась, потому что запах вампира терялся в зарослях жасмина, перебиваемый душистым ароматом этого цветущего кустарника.
Аккуратно раздвигая ветки, щедро усыпанные гроздьями белоснежных цветков, она пробралась вглубь, очутившись на небольшой полянке, окруженной плотным кольцом кустов. И увидела там его, лежащего на траве, неотрывно смотрящего в ночное небо, усеянное россыпью далеких звезд. Одну руку Джейсон подложил под голову, а в другой задумчиво крутил веточку жасмина, сминая пальцами нежные белые цветки.
Поскольку он не обратил на нее внимания, Грейс тихонько опустилась рядом на траву и машинально тоже сорвала себе душистую веточку. Как будто таким образом хотела стать ближе к нему и, возможно, лучше его понять. Делая вид, что поглощена своими мыслями, продолжила украдкой за ним наблюдать.
Дурманящий аромат жасмина был слишком насыщенным для их чувствительного обоняния и забивал остальные запахи, притупляя то чувство опасности, которое обычно возникало рядом с ее мучителем. Да и на фоне нежного цветочного великолепия Джейсон выделялся чужим инородным телом, никак не вписывающимся в столь романтичную обстановку.
И выглядел он сейчас непривычно, как будто под влиянием этого волшебного места что-то в нем изменилось, надломилось, выпуская наружу неудержимый поток подавляемых ранее эмоций. Она не узнавала той скрытой тоски, с которой он всматривался в звездное небо. Несколько морщинок пролегли через высокий лоб, делая его старше, перед ней был уже не молодой мужчина, а древний старик, пресытившийся жизнью во всех ее проявлениях.
Весь во власти одному ему доступных мыслей, он не замечал ее присутствия. Грейс готова была поспорить, что сейчас он вспоминает женщину. И даже задумалась о том, что причиной его озлобленности на весь белый свет, возможно, является несчастная любовь.
Совершенно неожиданно для нее сердце сжалось от ревности. Существовала другая, к которой он испытывал совсем иные чувства, нежели к Грейс. Несмотря на всю ненависть, которую к нему ощущала, эта мысль больно ранила, задевая что-то глубоко в душе.
– Ты когда-нибудь любил? – тихо спросила.
На звук голоса он медленно, словно нехотя, повернул голову. Глянул так, словно она совершила святотатство, прервав его размышления.
– Любил? – недовольно нахмурился, откидывая далеко в сторону голую веточку, с которой безжалостно ободрал все цветки. – С чего ты взяла?
Но Грейс не испугалась его мрачного взгляда, слишком велико было желание знать правду. Настолько велико, что даже заглушило инстинкт самосохранения.
– Ты ведь думаешь сейчас о женщине, – смело спросила, глядя ему в глаза. – Расскажи мне про нее…
Джейсон порывисто сел, оказываясь в опасной близости от нее, но она даже не дернулась, лишь инстинктивно сжала в кулак свою веточку жасмина, сминая ни в чем неповинные цветы. Его ладонь тяжело легла на затылок, притягивая ближе, а прохладные губы поползли вверх по скуле, оставляя пылающий след на коже. Тело по обыкновению отозвалось, формируя тугой комок желания внизу живота, и веточка выпала из невольно разжавшихся пальцев.
– Грейс, не стоит задавать глупых вопросов, – раздался зловещий шепот возле самого уха, выбивая из нее судорожный вздох. – Женщинам больше к лицу молчание.
Его обидные слова задевали, заставляя душу нещадно терзаться сомнениями ревности, не давали расслабиться, принять все более настойчивые ласки. А холодные губы уже скользили по шее, задержавшись на несколько томительных мгновений у бьющейся жилки пульса, спускаясь ниже, в вырез футболки. Ладонь легла на грудь, сжала ее крепко и отнюдь не нежно, срывая с уст неприличный стон.
Тело привычно выгнулось ему навстречу, отдаваясь во власть жадных поцелуев и прикосновений, ощущая волнительную дрожь предвкушения. Но горечь осознания, что другая женщина, возможно, значила для него больше, чем просто утоление безудержной похоти, мучила, не давая забыться. Даже то, что Джейсон придавался воспоминаниям о сопернице в таком сказочно красивом месте, открывало всю глубину его чувств.
Было неприятно ощущать себя всего лишь заменителем. Невысказанная обида переросла в мысли о собственной неполноценности: что в ней не так, почему он лишь использует ее для удовлетворения низменных потребностей в еде и сексе?
– Почему ты так унижаешь меня? – тихо спросила, когда Джейсон опрокинул ее на траву и навалился сверху, беспорядочно покрывая шею жаркими нетерпеливыми поцелуями.
Он на мгновение оторвался, заглядывая ей в глаза. В черном, как ночь, взгляде было столько ожесточения, что внутри все невольно сжалось от ужаса.
– Ты – не она! И никогда ею не станешь! – кинул жестко и зло, резанув так больно, что напрочь отбил желание спрашивать что-либо еще.
А дальше, не давая ей вздохнуть и до конца осознать услышанное, он яростно обрушился на ее губы. Заставляя забыть обо всем, с головой окунуться в гремучую смесь страха и болезненного, с соленым привкусом собственной крови удовольствия. Кусты жасмина вокруг поплыли, завертелись, сливаясь в одно размытое белое пятно, вытесняя какие-либо связные мысли, и все вокруг исчезло, потерялось в неистовом вихре животной страсти.

Там, на полянке, скрытой в зарослях жасмина, он показался ей другим. Брал особенно исступленно, как будто доказывая ей и себе, что не было той минутной слабости, невольным свидетелем которой она стала. И, как ни странно, даже не укусил.
Позднее, когда жар страсти спал, они долго лежали рядом на траве и молчали, глядя в звездное небо, каждый думая о своем. Его рука, плавно скользящая по ее волосам, как будто раскрывала что-то важное, чего невозможно сказать словами, а передать только вот так, легким невесомым жестом.
Несмотря на полные желчи слова, брошенные в лицо, Грейс ощутила странное чувство единения с ним. Ей даже показалось, будто бы он раскрылся перед ней, демонстрируя не привычный оскал зверя, а что-то другое, тщательно спрятанное за хищной личиной. И впервые она испытала к нему некое подобие жалости, ведь его эмоциональная неполноценность мешала познать всю глубину и силу душевной привязанности, которая объединяет мужчину и женщину куда крепче и прочнее, чем животная страсть.
Но стоило только оказаться за пределами кольца из цветов жасмина, как все вернулось: и жестокость, и холодность, и ледяное равнодушие. Закравшиеся сомнения в правильности задуманного побега развеялись без следа, оставляя после себя твердую уверенность в том, что ей необходимо бежать как можно дальше от него и от тех противоречивых чувств, которые он в ней вызывает.

Сиэтл, грузовой порт, 22 июля 2018 года
Мрачные металлические контейнеры, тянущиеся бесконечными рядами вдоль береговой линии, заваленные коробками и прочим мусором узкие проходы, близость темной воды, отлично скрывающей следы любых преступлений – все это делало заброшенную часть грузового порта излюбленным местом разборок криминальных личностей. И вампиры не стали исключением, предпочитая именно здесь находить жертв среди всякого отребья, а также назначать встречи с себе подобными.
Этой безлунной ночью Джейсон, как обычно, совместил приятное с полезным. Утолив жажду двумя наркоторговцами, наивно полагавшими, что никто не узнает о сокрытой от картеля сделке, он избавился от трупов и теперь замер возле одного из контейнеров, весь обратившись в слух.
Не сказать, чтобы он нервничал, просто не позволял себе расслабиться, недооценить возможности противника, старался просчитать все возможные последствия на несколько ходов вперед. Их с Берчем план дал первые результаты: Тиберий сам разыскал его и назначил встречу. Теперь предстоял сложный разговор, в котором каждое лишнее слово может иметь необратимые последствия.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем идеальный слух выхватил из шума прибоя звук легких шагов, а слабый ветерок донес резкий запах другого вампира. Вскоре чуткое зрение уловило движение в конце длинного коридора, образованного двумя рядами контейнеров.
Джейсон сам двинулся навстречу по узкому проходу, предварительно убедившись, что диктофон на мобильном включен. В принципе, он особо и не надеялся, что удастся записать что-нибудь компрометирующее, ведь разговор наверняка будет полон туманных намеков. Просто сделал это на всякий случай. А вдруг? Бывает, и сильнейшие допускают промашки, которыми можно воспользоваться, если быть хорошо подготовленным к такому повороту.
Они сближались излишне медленно даже для людей, выигрывая время на оценивание потенциальной опасности. В отличие от Джейсона, на котором был спортивный джемпер и удобные джинсы, Тиберий был одет полуофициально: серый, делового покроя пиджак с узкими темными джинсами, на шее повязан щегольской платок. Такой смешанный стиль одежды, скорее всего, свидетельствовал о том, что разговор предстоит доверительный, но предложения поступят более чем серьезные.
Представитель Батори, брезгливо переступая через разбросанный повсюду мусор, так же не сводил с приближающегося Джейсона внимательно прищуренных глаз, готовый к любым сюрпризам с его стороны. При данных обстоятельствах их силы примерно равны, и оба это прекрасно осознавали.
Когда между ними оставалось менее двух метров, мужчины синхронно остановились, замирая в напряженных позах.
– Уильям, – представитель Батори величественно кивнул.
– Приветствую Вас, Тиберий, – так же излишне официально отозвался Джейсон, почтительно склонив голову, но не опустив при этом цепкого взгляда.
Видимо, такая дистанция не входила в планы собеседника, и он сделал осторожный шаг, сокращая расстояние между ними до непозволительно малого. Казалось, такое явное нарушение личного пространства никак не задело Джейсона, он даже не шелохнулся.
– Да брось ты эти церемонии, – натужно улыбнулся Тиберий. – Мы столько лет знакомы, вполне можно обойтись без них.
Его рука покровительственно опустилась на плечо Джейсона, и потребовались немалые усилия, чтобы сдержать порыв стряхнуть тяжелую ладонь. Но за столько лет вампирского существования он преуспел в умении скрывать свои чувства. Легкая улыбка, искривившая губы, скрыла захлестнувшее его негодование.
– Как скажешь, – почти приветливо, но сдержанно ответил Уильям, принимая более раскованную позу.
– Отлично, – удовлетворенно кивнул Тиберий, наконец-то убирая ладонь с его плеча. – Я хотел обсудить с тобой ситуацию вокруг одной полукровки… скажем так, замешанной в очень нехорошем деле. Тот, кто укрывает ее, рискует навлечь на себя неприятности.
Джейсон понимающе кивнул. Сейчас не время прикидываться, что не знает, о ком и о чем речь.
– Так вот, – невозмутимо продолжал Тиберий. – Этот кто-то… ему следует принять давнее предложение одного старого друга. Причем условия кардинально меняются, открывая воистину безграничные перспективы. Всего лишь одна небольшая услуга – и вопрос о девушке закроется навсегда. А дальше все будет зависеть от него самого.
Заранее предусмотрев такой шантаж, Джейсон тем не менее сделал вид, что крепко задумался над завуалированными угрозами и щедрыми посулами. Насчет того, какого рода будет услуга, он тоже догадывался. Более того, надеялся, что это деликатное дело поручат именно ему.
Как он и предполагал, никаких имен с подробностями не прозвучало, запись разговора толку не принесет. Но ведь и не рассчитывал, что будет просто. Переигрывать нельзя, слишком хорошо Тиберий знал, как быстро он принимает решения. Поэтому с ответом не стал сильно затягивать.
– Какие гарантии для того, кто укрывает девушку, после положительного ответа на выгодное предложение старого друга? – по-деловому уточнил Джейсон.
– Думаю, честного слова Батори ему будет достаточно. Он обретет могущественного покровителя, служение которому автоматически дает неограниченные возможности и привилегии, – веско пообещал Тиберий, и уже более тихо, почти интимно добавил: – И плюс дополнительные приятные бонусы: девушка в личное пользование и избавление от соперника.
После этой фразы Джейсону пришлось подавлять приступ нервного смеха. Да если бы он захотел, Уильям Вудворд давно был бы мертв. Но его внук достоин большего, чем просто послужить разменной монетой в интригах вампирской верхушки.
Где-то глубоко клубилась злость, стремясь выплеснуться наружу. Несмотря на все, что было между ними в прошлом, он никому не позволит причинить вред Уильяму-младшему. Намерение заполучить Грейс все еще оставалось в силе, если надо будет, Джейсон убьет соперника сам, в честном поединке, но чтобы жизнь внука – и в обмен на привилегии… нет, до такой низости он не опустится.
А вот Тиберию об этом знать совсем не обязательно, и внешне лицо Джейсона оставалось абсолютно непроницаемым, без малейших признаков бурлящих в нем в данный момент эмоций.
– Что ж, думаю, если этот кто-то не дурак, то такое выгодное предложение должно его заинтересовать, – так же туманно, приняв стиль собеседника, согласился он.
Тиберий прищурился, оценивая его искренность. И сейчас репутация прожженного негодяя, которому наплевать на все и всех, играла Джейсону на руку. Причем история с Грейс отлично вписывалась в созданный им образ: какой вампир откажется заполучить в личное пользование женщину-полукровку, к тому же обладающую таким изысканным запахом и вкусом?
Тиберию ничего не оставалось, как поверить в разыгранный Джейсоном спектакль.
– Будь на связи, – уже по-хозяйски безапелляционным тоном распорядился он. – В самое ближайшее время я сообщу лично, когда и куда тебе следует прибыть.
Не прощаясь, вампир легко запрыгнул на ближайший контейнер, не замечая, как Джейсон хищно ухмыльнулся ему вслед. Теперь, когда Тиберий уверен, что крепко держит его на крючке, можно сделать ответный ход, продолжая задуманную партию.
Убедившись, что вампир скрылся из виду, Джейсон достал телефон и еще раз внимательно прослушал запись разговора. Потом сделал один короткий звонок.
– Все по плану, – кинул он невидимому собеседнику. – Теперь твоя очередь.
Спрятав мобильный, Уильям вышел на берег залива. Какое-то время стоял на дощатом настиле пирса, напряженно вглядываясь в темную гладь воды.
Джейсон прекрасно осознавал, что меряться силами с таким могущественным противником – все равно, что играть с огнем. Но это чертовски нравилось, щекотало нервы и заставляло давно мертвое сердце сжиматься в томительном предвкушении. Он снова чувствовал себя живым. И эти ощущения стоили того, чтобы поставить на кон собственную бессмертную жизнь.
_______________________
*Mors tua, vita mea – в переводе с латыни «Смерть твоя – моя жизнь»

Дата добавления: 2015-08-20