Еврейская францiя очерк современной исторiи 5 страница

“Театръ, пишетъ онъ, имѣетъ свои привычки, свои нравы и приличiя, съ которыми трудно не считаться; есть историческiе типы, которые нельзя уничтожить однимъ взмахомъ пера... Если религiозныя особенности имѣютъ право на уваженiе, что является основнымъ условiемъ величайшей свободы — свободы совѣсти, то нельзя примѣнять того-же къ исклочительно человѣческому типу извѣстнаго племени, которое, какъ таковое, принадлежитъ критикѣ, роману, драмѣ по своимъ выдающимся качествамъ, равно какъ и по присущимъ ему порокамъ”.

Тѣмъ не менѣе министерскiя ннструкцiи были приведены въ исполненiе, и евреи исчезли изъ всѣхъ пьесъ. Пошли даже далѣе: чтобы не оскорблять обрѣзанныхъ, изуродовали самаго Шекспира.

“Театръ Ambigu-Comique разсказываетъ опять Галлэ-Дабо, хотѣлъ возобновить драму “Венецiанскiй Еврей”, игранную въ 1854 г. Драма была передѣлкой пропзведенiя Шекспира. Что сдѣлалось съ Шейлокомъ, — безсмертнымъ творенiемъ, въ которомъ воскресаютъ вѣка притѣсненiй, вынесенныхъ еврейскимъ племенемъ, его глухая борьба съ христiанствомъ, его радости, торжества и униженiя Шейлока, поразительный обликъ, саркастическiй смѣхъ и крики отчаянiя котораго освѣщаютъ цѣлую темную сторону средневѣковой жизни? Старый еврей долженъ былъ подчиниться общему закону. Ни память о Шекспирѣ, ни легендарная сторона личности, ни время и мѣсто дѣйствiя — ничто не спасло Шейлока. Жестокiй обрѣзанецъ былъ лишенъ своихъ характеристическихъ чертъ и обратился въ самаго зауряднаго венецiанскаго ростовщика. Пьеса была [61] возобновлена подъ заглавiемъ “Шейлокъ или Веницiанскiй купецъ”.

Представьте себѣ, что подобному искаженiю подвергнуто произведенiе одного изъ величайшихъ генiевъ человѣчества, чтобы не оскорбить христiанъ, — и ужъ вы слышите протестующiе вопли Поля Мериса и Локруа.

Развѣ все это не жидовство? вся раса сказалась въ этомъ контрастѣ: теперь, когда они властвуютъ, они изрыгаютъ на насъ всѣ нечистоты, которыя проглотилъ Iезекiиль; даже когда они составляли незначительное меньшинство, и то они не позволяли дотронуться до себя и тотчасъ высокопарно упоминали о принципахъ 89 года.

Нельзя придавать никакой вѣры статистическимъ даннымъ о численности евреевъ во Францiи. Цифра 45,000 окончательно принята, въ ней нельзя ничего измѣнить, она воспроизводится во всѣхъ статистическихъ отчетахъ. Хотя-бы Парижъ былъ наводненъ евреями, вамъ все будутъ твердить, что во Францiи 45,000 евреевъ. Если-бы на экзаменѣ,, на вопросъ, сколько во Францiи евреевъ, ученикъ не отвѣтилъ: 45,000, то его безжалостно провалили-бы.

Сами евреи избрали наилучшiй способъ, чтобы разъ навсегда отклонить стѣснительныя для нихъ справки: они заставили правительство, которое имъ повинуется, издать распоряженiе, чтобы при переписяхъ ни у кого не спрашивали, какого онъ вѣроисповѣданiя.

Мы понимаемъ, какая выгода евреямъ въ томъ, чтобы ихъ численность не была выяснена: при случаѣ они могутъ сослаться на свою малочисленность, если-бы кто нибудь сталъ доказывать, что во всякомъ возстанiи, во всякой газетѣ, оскорбляющей христiанъ, во всякомъ дурномъ дѣлѣ, замѣшанъ еврей. Однако мы позволимъ себѣ заявить, что въ данномъ случаѣ они нагло лгутъ, какъ и во многихъ другихъ.

Еще въ 1830 г., въ рѣчи, произнесенной въ палатѣ, Андрэ утверждалъ, что нѣкоторые почтенные израильтяне иасчитываютъ до 400,000 единовѣрцевъ среди французовъ.

Въ 1747 г. Серфберъ, одинъ изъ ихъ бывшихъ единовѣрцевъ, признавалъ, что во Францiи находится 100,000 евреевъ, въ 1869 г. одинъ ораторъ объявилъ [62] въ собранiи “Союза”, что французскiе евреи достигаютъ 150,000 человѣкъ.

Протоколъ аудiенцiи, данной персидскимъ шахомъ комитету “Израильскаго союза”, даетъ намъ тоже цифру въ 100-120,000. (23) Протоколъ этотъ носитъ характеръ достовѣрности, ибо его подписали кромѣ предсѣдателя Адольфа Кремье, еще главный французскiй раввинъ, почетный президентъ, вице-президентъ и другiе.

Шахъ спросилъ: “сколько евреевъ во Францiи”?
“Отъ 100 до 120 тысячъ, государь”.
“А въ Англiи”?
“Немного менѣе”.
“А въ другихъ странахъ Европы”?
Альбертъ Конъ, членъ центральнаго комитета, отвѣчалъ: “Государь, въ Германiи 500,000, въ Австрiйскихъ владѣнiяхъ 1,200,000, въ Россiи — 2,400,000”.

Франкъ, одинъ изъ немногихъ достойныхъ людей израильской партiи, пишетъ въ статьѣ въ “Лѣтописяхъ христiанской философiи”, что, на 37 1/2 миллiоновъ населенiя, во Францiи приходится 60,000 евреевъ.

Хотя эмиграцiя изъ Россiи навѣрно значительно увеличила цыфру, данную Кремье, однако, Теодоръ Дейнахъ cмѣло утверждаетъ въ 1884 г., что во Францiи всего 63,000 евреевъ. (24) “Ежегодникъ израильскихъ архивовъ” за 1885 г. говоритъ, что число евреевъ колеблется между 80 и 85 тысячами, изъ которыхъ 50 тысячъ живетъ въ Парижѣ.

Какъ мы уже сказали всякiя изслѣдованiя затрудняются тѣмъ, что при переписяхъ не обозначаютъ вѣроисповѣданiя. Приведемъ лишь, въ видѣ приблизительной справки, выписку о доходѣ съ еврейскихъ погребенiй, которая помѣщена въ “Статистикѣ Парижа” д-ра Бертильона. Въ 1872 г. доходъ съ погребенiй равнялся 18,776 фр. при населенiи въ 23434 человѣка. Въ 1880 г. онъ достигалъ 42,288 фр., что доказываетъ, что число евреевъ въ Парижѣ болѣе чѣмъ удвоилось.

Если столько израильтянъ живетъ въ одномъ Парижѣ, то судите сами, насколько правдивы статистическiя данныя утверждающiя, что во всей Францiи всего 45,000 израильтянъ. (25). [63]

Въ дѣйствительности цыфра еврейскаго населенiя, выведенная изъ доходовъ съ погребенiй, представляетъ не болѣе трети еврейскаго элемента въ Парижѣ, относясь лишь къ тѣмъ евреямъ, которые остались вѣрны своей религiи.

Евреи, сохранившiе всѣ пороки своего времени и утратившiе тѣ нравственныя правила, которыя всегда служатъ уздою для дурныхъ наклонностей, живутъ въ Парижѣ въ количествѣ отъ 120 до 150 тысячъ человѣкъ по меньшей мѣрѣ, въ провинцiи — до 400,000, тоже по меньшей мѣрѣ, и будучи связаны между собою масонствомъ, они водворяются во всѣхъ комитетахъ, руководятъ избирательнымъ корпусомъ и создаютъ то искусственное мнѣнiе, которое иные принимаютъ за настоящее.

Это все та-же вѣчная исторiя пяти-шести сотъ негодяевъ, которымъ удалось навязать Парижу коммуну 93 года, коммуну Эберта и Шометта, — исторiя делегатовъ якобинскаго клуба, которые во время террора являлись и основывали клубы во всѣхъ городахъ. Эти разбойники, никому не извѣстные въ странѣ, спокойно гильотиниорвали, чтобы завладѣть чужимъ имуществомъ стариковъ, молодыхъ дѣвушекъ, кавалеровъ ордена Людовика святого, покрытыхъ ранами, которыхъ всѣ въ окрестностяхъ любили и уважали.

По наблюденiямъ, сдѣланнымъ въ Германiи евреемъ Мейеромъ, которому конечно нельзя довѣрять, средняя продолжительность жизни достигаетъ у евреевъ 37 лѣтъ, а у христiанъ — 26 лѣтъ, что составляетъ 11 лѣтъ разницы.

Если хотите, упомянемъ еще для свѣдѣнiя нѣсколько цифровыхъ данныхъ, собранныхъ д-ромъ Легуа съ 1855 по 1859 г.

По его словамъ, у новорожденныхъ средняя продолжительность жизни у преобладающаго населенiя больше, чѣмъ еврейскаго; во всѣхъ другихъ возрастахъ преимущество на сторонѣ послѣдняго. Что касается евреекъ, то у нихъ средняя продолжительность жизни меньше, чѣмъ у другихъ женщинъ, до 60 лѣтъ, а свыше этого возраста — больше.

Въ засѣданiи 1-го апрѣля 1882 г., д-ръ Ланьо представилъ въ акадеамiю нравственныхъ и политическихъ [64] наукъ довольно любопытную записку о движенiи населенiя у евреевъ, сравнительно съ таковымъ-же у католиковъ и протестантовъ, по его мнѣнiю приращенiе населенiя у католиковъ, протестантовъ и евреевъ находится въ отношенiи 1, 2, 3.

Почти во всѣхъ странахъ евреи представляютъ необычайно быстрый роcтъ населенiя. Во Францiи и Австрiи онъ въ семь и въ четыре раза превосходитъ ростъ католическаго населенiя.

Д-ръ Ланьо говоритъ между прочимъ, что число незаконнорожденныхъ у евреевъ несравненно меньше, чѣмъ у другихъ жителей.

“Израильскiе архивы”, воспроизведшiе нѣкоторыя изъ этихъ цифръ, конечно приходятъ въ восторгъ отъ добродѣтели евреевъ, у которыхъ такъ мало незаконнорожденныхъ; однако, мы позволимъ себѣ спросить, на чемъ д-ръ Ланьо основывалъ свои изысканiя для Францiи, если вмѣсто 500,000 евреевъ, которыхъ конечно, набралось у насъ съ тѣхъ поръ, какъ республика сдѣлала изъ нашей страны дойную корову для семитовъ, съ упорствомъ утверждается, какъ на смѣхъ, что ихъ всего 45,000.

Будучи совершенно не похожъ на христiанина въ своей племенной и индивидуальной эволюцiи, еврей находится въ совсѣмъ иныхъ условiяхъ и въ санитарномъ отношенiи.

Онъ подверженъ всѣмъ болѣзнямъ, служащимъ признакомъ порчи крови: золотухѣ, скорбуту, чесоткѣ. Почти всѣ польскiе евреи страдаютъ колтуномъ и не скрываютъ этого; многiе элегантные и хорошо одѣтые французскiе евреи, которымъ мы пожимаемъ руку, тоже больны имъ, но скрываютъ. Вcѣ они избѣгаютъ обращаться къ врачамъ, не исповѣдующи[х]ъ ихъ религiи, — примѣръ, которому христiанамъ не мѣшало-бы следовать.

Между нашими высокомѣрными банкирами много находится, подобно герою Додэ, снѣдаемыхъ “нечистымъ недугомъ — паукомъ, съ длинными, цепкими ногами, живучимъ и жаднымъ до добычи”. Возможно, что это — болѣзнь золота и, чтобы излечиться отъ наслѣдственной чумы, они по цѣлымъ днямъ сидятъ въ цѣлебной грязи С.-Амана; такимъ образомъ еврейское золото возвращается къ своему первоисточнику.

Зато еврей обладаетъ замѣчательной способностью привыкать ко всѣмъ климатамъ. “Евреи живутъ подъ всѣми широтами, съ 33° южной до 60° сѣверной широты, отъ Монтевидео до Квебека, отъ Гибралтара до береговъ Норвегiи, отъ Алжира до мыса Доброй Надежды, отъ Яффы до Пекина!” Такъ восклицаетъ одинъ изъ нихъ въ порывѣ восторга.

Много разъ было замѣчено въ сроднiе вѣка, да и теперь подтвердилось во время холеры, что еврей пользуется особыми преимуществами по отношенiю къ эпидемiямъ; въ немъ какъ будто есть какая-то постоянная зараза, предохраняющая его отъ обыкновенной заразы; онъ самъ для себя предохранительная прививка и живое противоядiе. Бичъ заразы отступаетъ при видѣ его! (26).

Еврей дѣйствительно скверно пахнетъ. У самыхъ изящныхъ изъ нихъ есть специфическiй запахъ, “fetor judaica”, который выдаетъ племя и помогаетъ евреямъ узнавать другъ друга.

Этотъ фактъ не однократно подтверждался. “Всякiй жидъ воняетъ”, сказалъ В. Гюго, который умеръ, окруженный евреями.

Въ 1266 г., разсказываетъ великiй поэтъ, произошелъ достопамятный споръ, въ присутствiи короля и королевы аррагонскихъ, между ученымъ рабби Зекiелемъ и о. Павломъ Кирьякомъ, очень ученымъ доминиканцемъ. Когда еврейскiй ученый кончилъ цитировать “Архивы Синедрiона”, “Ветхiй” и “Новый завѣтъ”, “Талмудъ” и проч., королева спросила у него въ заключенiе, “отчего отъ евреевъ скверно пахнетъ”.

Вопросъ этотъ долго занималъ выдающiеся умы (27). Въ сроднiе вѣка думали, что евреевъ можно очистить отъ этого запаха, выкрестивъ ихъ. Байль утверждаетъ, что это явленiе зависитъ отъ естественныхъ причинъ, и что теперь еще въ Гвинеѣ есть негры, распространяющiе нестерпимое зловонiе. Банаццини, въ своемъ “Трактатѣ о ремесленникахъ”, приписываетъ зловонiе, свойственное евреямъ, ихъ нечистоплотности и не умѣренному употребленiю козьяго и гусинаго мяса.

Неврозъ — вотъ болезнь, преследующая евреевъ. Нервная система ихъ окончательно расшатана вслѣдствiе [66] долгаго преслѣдованiя, безпрерывныхъ треволненiй и заговоровъ, лихорадочной спекуляцiи и занятiя только такими профессiями, въ которыхъ преобладаетъ мозговая дѣятельность.

Въ Пруссiи умалишенныхъ гораздо больше у израильтянъ, чѣмъ у христiанъ; между тѣмъ какъ у протестантовъ ихъ приходится 24,1 на 10 тыс., у католиковъ 23,7, — у евреевъ, на 10 тыс. жителей, бываетъ 38,9 умалишенныхъ. Въ Италiи одинъ умалишенный приходится на 384 еврея и 778 христiанъ.

Д-ръ Шарко сдѣлалъ по этому поводу, въ своемъ курсѣ въ Сальпетрiерѣ, прелюбопытныя разоблаченiя относительно русскiхъ евреевъ, единственныхъ, о которыхъ можно говорть, потому что другiе тщательно скрываютъ свои недуги въ своихъ дворцахъ. Констатируя “эту ужасную подробность”, “Израильскiе архивы” объявляютъ, что этотъ фактъ не нуждается въ комментарiяхъ.

Пусть такъ, пусть лечатъ евреевъ, страдающихъ болѣзнями мозга! Но зачѣмъ смущать своимъ собственнымъ безумiемъ умы народовъ, которые жили счастливо и спокойно, пока израильское племя не приняло активнаго участiя въ ихъ существованiи. Подобно Герцену въ Россiи, Карлу Марксу и Лассалю въ Германiи, во Францiи всегда найдется какой-нибудь еврей, проповѣдывающiй cоцiализмъ и коммунизмъ, требующiй передѣла имуществъ, а въ это время его единовѣрцы, пришедшiе босикомъ, обогащаются и ничуть не выказываютъ намѣренiя дѣлиться чѣмъ-бы то ни было.

Этотъ неврозъ, повидимому, передается даже тѣмъ, у кого только мать еврейка. Дюма въ тридцать лѣтъ былъ подверженъ необыкновенно сильнымъ нервнымъ припадкамъ.

Кто непомнитъ Фейгину, иностранку, принятую въ Tѣeatre Francais только потому, что она была еврейка, между тѣмъ какъ француженку или другую христiанку, обладающую такимъ же талантомъ, не пустили-бы и на порогъ? Еще задолго до кризиса, это странное существо, описанное Тургеневымъ подъ именемъ Клары Миличъ, страдало неврозомъ.

Сара Бернаръ, со своими погребальными фантазiями и бѣлымъ атласнымъ гробомъ въ комнатѣ, — очевидно психопатка (28).[67]

Не упускайте однако изъ виду, что въ самыхъ безумныхъ бредняхъ еврея всегда есть задняя мысль о личной выгодѣ, о прибыли; даже когда еврей теряетъ голову, онъ все-таки спасаетъ кассу. Сара Бернаръ дѣлаетъ себѣ рекламу изъ своихъ эксцентричностей; Гамбетта въ своихъ самыхъ нелѣпыхъ экспедицiяхъ, какъ напр. Тонкинской, всегда мѣтилъ на то, чтобы сколотить деньгу, идти наравнѣ съ синдикатомъ.

Странная вещь; еврей сообщилъ этотъ неврозъ всему нашему поколѣнiю. Еврейский неврозъ займетъ мѣсто въ судьбахъ мiра. За тѣ двадцать лѣтъ, что семиты, по выраженiю Дизраэли, держатъ нити тайной дипломатiи, низводя настоящихъ посланниковъ на степень показныхъ куколъ, за тѣ двадцать лѣтъ, что они руководятъ еврейской политикой, эта политика сдѣлалась совсѣмъ неразумной и даже безумной. Слова Бисмарка: “Парижъ есть домъ умалишенныхъ, населенный обезьянами” впoлнѣ примѣнимы къ Пруссии и ко всей Европѣ. Въ совѣтахъ правителей уже нѣтъ болѣе слѣда сознанiя, или сколько-нибудь возвышенной государственной пользы.

Исторiя послѣднихъ лѣтъ являетъ картину мiра, руководимаго сумасшедшими, которые разсуждаютъ, умствуютъ и, какъ это часто бываетъ, выказываютъ наканунѣ окончательнаго кризиса, кажущуюся логичность, которая въ первую минуту сбиваетъ съ толку.

Вслѣдствiе того, что неврозъ отнимаетъ у еврея всякое чувство стыдливости, всякое размышленiе, даже понятiе о чудовищности того, на что онъ отваживается, — и появились теперь типы ни въ чемъ не похожiе на тѣ, которые существовали раньше. При этомъ евреямъ такъ неожиданно и неслыханно везетъ, даже вопреки здравому смыслу, что положительно становишься въ тупикъ. Еврей всегда смѣло идетъ впередъ съ твердой вѣрой въ “маццалъ”. Что такое маццалъ? Это не древнiй фатумъ, не христiанское провидѣнiе, а просто счастье, звѣзда, удача; жизнь каждаго еврея кажется сбывшимся романомъ.

Возьмите г-жу Паиву. Она родилась въ семьѣ польскихъ евреевъ, Лахмановъ, вышла за мужъ за бѣднаго портного въ Москвѣ, бросила его и прiѣхала [68] въ Парижъ искать счастья. На парижской мостовой она узнала всѣ крайности нужды, всѣ ужасы продажной любви: однажды она упала въ изнеможенiи на Елисейскихъ поляхъ и поклялась себѣ, что на этомъ самомъ мѣстѣ построитъ себѣ отель, когда ей, наконецъ, улыбнется судьба, въ которую она твердо вѣрила.

Она сочеталась морганатическимъ бракомъ съ пiанистомъ-евреемъ, знаменитымъ Герцомъ, который представилъ ее въ Тюльери, какъ свою законную жену; ее выпроводили, и она поклялась отомстить. Разоренный и прогнанный ею Герцъ бѣжалъ въ Америку, тогда она вышла замужъ, на этотъ разъ законно, за маркиза Паива, который вскорѣ послѣ того застрелился. Ставъ любовницей графа Генкеля, она купается въ золотѣ, принимаетъ политическихъ дѣятелей, писателей, артистовъ, въ своемъ волшебномъ отелѣ въ Елисейскихъ поляхъ, который можетъ соперничать въ великолѣпiи съ ея роскошнымъ помѣстьемъ въ Поншартренѣ. Съ искусствомъ, свойственнымъ ея племени, удвоеннымъ злобою и местью, она, незадолго до войны, организовала прусское шпiонство противъ насъ, это было ей тѣмъ легче, что она имѣла сношенiе со многими политическими знаменитостями, которыя говорили о дѣлахъ у нея за обѣдомъ. Она подготовила гибель имперiи и возвысилась при ея паденiи, стала наконецъ графинею Генкель фонъ Доннерсмаркъ, купила бриллiанты той императрицы, которая ее отвергла, и приказала Лефюэлю, архитектору императорскаго двора, воздвигнуть въ Силезiи замокъ, совершенно похожiй на тотъ дворецъ Тюльери, изъ котораго ее выгнали.

Отличаясь глубоко-артистическою натурою, эта дочь простолюдиновъ одарена инстинктомъ всего изящнаго и пониманiемъ самаго утонченнаго искусства. Снедаемая нервнымъ недугомъ, она ни минуты не наслаждается покоемъ среди всего этого очарованiя; ее преслѣдуетъ мысль, что ее хотятъ убить, чтобы завладѣть ея бриллiантами; она приказываетъ, подъ страхомъ отказа от службы, чтобы ни одинъ садовникъ не находился въ паркѣ, когда она тамъ гуляетъ. Эта женщина, которая прежде голодала и отдавалась первому встрѣчному, стала строже, деспотичнѣе [69] эрцгерцогини; среди огромнаго штата своей прислуги она ввела строжайшую дисциплину и прогнала однажды несчастнаго метръ-д'отеля за то, что онъ осмѣлился улыбнуться, услыхавъ остроту за столомъ. Наконецъ она умерла въ своемъ Тюльери въ Силезiи отъ прилива крови къ мозгу.

Соберите всѣ эти наскоро набросанныя черты, постарайтесь внести нѣкоторый порядокъ въ перепетiи этого страннаго жизненнаго поприща и передъ вами возстанетъ совсѣмъ особый образъ: еврейка.

А вотъ еще романъ, герой котораго — сынъ венгерскаго раввина, ставшiй впослѣдствiи Мидхатъ-пашею! Этотъ паша началъ по обыкновенiю съ служенiя своимъ, устраивая вмѣстѣ съ Камандо и Сассономъ еврейскiя школы на востокѣ; затѣмъ онъ старался привить революцiонное ученiе въ странѣ косности и нашелъ средство расшевелить неподвижныхъ и невозмутимыхъ турокъ, которыхъ ничѣмъ не проймешь; онъ создалъ партiю юной Турцiи и избралъ своимъ повѣренньмъ и агентомъ въ Европѣ нѣкоего Симона Дейча, орiенталиста, политическаго маклера, замѣшаннаго въ дѣлѣ Арнима, засѣдавшаго одновременно и въ канцелярiяхъ и въ пивныхъ латинскаго квартала. На глазахъ Мидхата, въ его конакѣ на берегу Босфора, разыгралась кровавая драма убiйства Абдулъ-Азиса: онъ попалъ въ немилость, былъ приговоренъ къ смерти и наконецъ сосланъ въ Джедду, около Медины; тамъ онъ завязалъ новыя интриги съ Махди, что окончательно побудило султана приказать его отравить.

У евреевъ встречаются тысячи подобныхъ существованiй.

Если хотите видѣть хорошiй образчикъ еврея политическаго дѣятеля, то возьмите Накэ и изучите его. Этотъ — изъ числа безпокойныхъ: въ молодости онъ изобрѣтаетъ взрывчатое вещество, чтобы разрушать города, издаетъ книгу “Религiя; собственность, семья”; (29) въ зрѣломъ возрастѣ онъ обращается къ оппортунизму и, подъ руководствомъ какого-то Барнума, завѣдывающаго поѣздками, совершаетъ цѣлое путешествiе изъ города въ городъ, проповедуя разводъ; теперь онъ обращается къ принцу Наполеону. [70]

Даже, достигнувъ цѣли своихъ желанiй, еврей остается торгашомъ, спекуляторомъ. Накэ не довольствуется тѣмъ, что потрясаетъ основы общества, а еще придумываетъ помаду для приданiя блеска волосамъ, которые встали дыбомъ на головахъ отъ его теорiй. Я былъ увѣренъ, что онъ изобрѣтатель той помады для ращенiя волосъ, о которой было такъ много объявленiй во всѣхъ газетахъ въ слѣдующихъ выраженiяхъ:

Перемѣна адреса!
“Макассаръ” — Накэ.
Растительное масло, единственное, признанное превосходнымъ, для улучшенiя и возстановленiя волосъ. № 1, площадь Оперы, бывшiй Палэ-Рояль, 132.

М. Накэ объявилъ въ газетахъ, что онъ не имѣетъ ничего общаго съ этимъ “макассаромъ”, тѣмъ не менѣе достовѣрно, что онъ изобрѣлъ “макассаръ”; онъ самъ признался въ письмѣ, правда очень остроумномъ, напечатанномъ въ Figaro, что онъ взялъ на себя миссiю бороться съ плѣшивостью и сѣдиной. “Я взялся за дѣло, говоритъ онъ, и мнѣ удалось составить смѣсь cъ основанiемъ изъ висмута сѣрно-кислой соли соды, которая окрашиваетъ волосы и бороду, не причиняя ни малѣйшаго вреда употребляющимъ ее”.

Эта, повидимому, странная жизнь, неимѣющая ничего общаго съ жизнью прежнихъ общественныхъ дѣятелей, представляетъ все-таки нѣчто цѣлое: будь онъ химикъ, членъ какихъ угодно обществъ, депутатъ, сенаторъ, Накэ всегда останется оплотомъ израиля.

Разводъ, напримѣръ, гиттинъ, чисто еврейское измышленiе. Только одинъ ораторъ осмѣлился громко высказать это, а именно архiепископъ Фреппель; въ засѣданiи 9-го iюля 1884 г. онъ воскликнулъ: “движенiе, которое приведетъ въ законодательствѣ къ разводу, въ настоящемъ смыслѣ слова, семитическое движенiе, начавшееся cъ Кремье и кончающееся Накэ”. Онъ сказалъ обезчещенной лѣвой: “ступайти, если хотите, на сторону израиля, ступайте къ евреямъ, а мы останемся на сторонѣ церкви и Францiи.

Можете, быть архiепископъ Фреппель и не подозрѣвалъ какую истину онъ вызсказываетъ. [71]

Чтобы быть увѣреннымъ, что этотъ подходящiй для него законъ, примѣнимый къ его собственнымъ постановленiямъ, будетъ изданъ, израиль поручилъ подготовленiе проэкта раввинамъ.

Бывшiй брюссельскiй раввинъ Астрюкъ взялся редактировать новый законъ и, такъ сказать, предписалъ его палатѣ депутатовъ.

“Бракоразводная комиссiя, пишетъ Накэ къ Астрюку, приняла вашу поправку и допускаетъ (ст. 295), что супруги, разведенные по какой-бы то ни было причинѣ, не могутъ снова соединиться, если послѣ развода одинъ изъ нихъ вступилъ въ новый бракъ”.

Если-бы люди честные, краснорѣчивые, вѣрующiе, какъ напр. Люсьенъ Бренъ или де Равиньянъ занимались подобными вопросами (40), или имѣли достаточно мужества открыто говорить о нихъ, то они могли-бы перенести споръ на надлежащую почву. Конечно, они не были-бы въ силахъ измѣнить постановленiя, но, по крайней мѣрѣ, выставили-бы въ истиномъ свѣтѣ дѣйствiя этого племени, которое, не довольствуясь тѣмъ, что занимаетъ преобладающее мѣсто въ обществѣ, не имъ созданномъ, хочетъ еще измѣнить всѣ его обычаи и законы, сообразно со своимъ личнымъ взглядомъ; они произнесли-бы одну изъ тѣхъ рѣчей, которыя заставляютъ мыслителей задумываться и приготовляютъ общественное мнѣнiе къ мѣрамъ, которыя Францiя должна будетъ принять подъ страхомъ погибели. Вмѣсто того, они ограничиваются благочестивыми общими мѣстами, лишенными значенiя, потому что они непримѣнимы къ дѣйствительности, понятно, какое пренебреженiе выказываютъ такимъ нерѣшительнымъ оппонентамъ люди, подобные Накэ.

Не довольствуясь введенiемъ въ сводъ законовъ еврейскаго развода, Накэ выступаетъ на защиту интересовъ какихъ-то подозрительныхъ спекулянтовъ, и, наконецъ, оказываетъ еврейству услугу въ дѣлѣ, которое ему ближе всего къ сердцу: онъ заставляетъ палату вотировать отмѣну ст. 1965 гражданскаго уложенiя.

До этихъ поръ, если какой-нибудь несчастный находилъ очевидное доказательство, что израильскiе финансисты на биржѣ ограбили его, какъ въ лѣсу, заманили, [72] какъ въ игорномъ домѣ, у него было средство спастись, бросивъ игру; ему удавалось иногда сберечь такимъ образомъ клочекъ своего наслѣдiя, приданое дочери, кусокъ хлѣба на старость.

Благодаря закону, вотированному по наущенiю Накэ, несчастный гой долженъ отдать Шейлоку все до послѣдняго гроша.

До 1883 г. французскiй законъ хоть не вмѣшивался въ гнусныя продѣлки биржи; онъ отвѣчалъ Нюсингенамъ, желавшимъ доканать свои жертвы, то-же, что отвѣчалъ публичнымъ женщинамъ, преслѣдовавшимъ свою добычу: “мы не знаемъ подобнаго ремесла! толкуйте о своихъ низкихъ дѣлахъ вдали отъ судилища!” Отнынѣ, онъ беззастѣнчиво принимаетъ сторону грабителя и будетъ помогать ему снимать послѣднюю рубашку съ ограбленнаго. (31)

Трудно объяснить себѣ, почему биржевые маклера жалуются на убытки, которые они терпятъ отъ биржевыхъ операцiй, когда они не могутъ въ нихъ принимать участiе? Вѣдь законъ ясенъ:

“Биржевымъ маклерамъ запрещается давать свое посредничество для биржевыхъ игръ, съ какими-бы то ни было цѣлями”. (Законъ IV и X года).

“Биржевой маклеръ долженъ заранѣе получить векселя, которые ему поручено продать или необходимыя суммы для уплаты по тѣмъ, которые онъ принужденъ купить”. (Постановленiе 27-го прерiаля X года, ст. 13).

Предполагать при подобныхъ условiяхъ, что маклера могутъ терять что-нибудь, значило-бы допускать, что они нагло нарушаютъ существующiй законъ, а подобныя злорадныя мысли запрещается питать по отношенiю къ такимъ честнымъ людямъ.

Эти современныя существа, не имѣющiя ничего общаго съ нашей прежней жизнью, странныя, живущiя среди разгула, излишествъ и шума, съ какою-то полубезумною, полуциничною дерзостью, почти всегда оканчиваютъ драмою.

Еврей влечетъ за собою драму, вноситъ ее въ страны, которыя захватываетъ и въ дома, куда вкрадывается.

Смѣшанные браки, называемые въ свѣтѣ “культурою ферментовъ”, до сихъ поръ не дали хорошихъ результатовъ. [73]

По какому-то странному закону, почти всѣ семьи, которыя породнились съ евреями, съ исключительною и, болѣе или менѣе, открыто признаваемою цѣлью наживы, постигла какая-нибудь катастрофа. Ла-Москова женился на Гейне, и вамъ известно, при какихъ плачевныхъ обстоятельствахъ погибъ этотъ несчастный. Герцогъ Ришелье тоже женился на Гейне и преждевременно умеръ на востокѣ. Дочь Герцога де-Персиньи вышла за пражскаго пивовара, еврея Фридмана, и попала съ нимъ на скамью подсудимыхъ. Безчестье и разоренiе проникли къ Ла-Панузъ вмѣстѣ съ дѣвицей Гейльбронъ, Г-жа Кремье, родственница президента “Израильскаго союза”, была убита двумя бродягами, послѣ сцены чудовищнаго разврата. Фульдъ-сынъ, во время имперiи, сочинялъ пасквили на своего отца и печально окончилъ блестяще начатую жизнь. Еврей Мертонъ прiобрѣлъ миллiоны и лишилъ себя жизни.

Графъ Бортiани женился на дочери еврея Шоссберга и былъ убитъ на дуэли Розенбергомъ: жена его вторично вышла замужъ черезъ нѣсколько мѣсяцевъ.

Въ февралѣ 1883 г. родственникъ того Накэ, который изобрѣлъ средство для ращенiя волосъ, Даниэль Накэ, одинъ изъ богатейшихъ евреевъ юга, выбросился изъ второго этажа того дома въ Карпантра, въ которомъ онъ жилъ со своимъ братомъ, и размозжилъ себѣ черепъ. Въ ту минуту, когда онъ испустилъ духъ, его братъ, Жюстенъ Накэ, повѣсился.

Въ октябрѣ 1885 г. богатый гамбургскiй банкиръ Примсель, компаньонъ Дрейфуса, торговавшаго гуано, бросился въ Сену съ моста Пекъ.

Внезапная смерть, впрочемъ, встрѣчается у евреевъ чаще, чѣмъ самоубiйство, которое возрастаетъ въ поразительной пропорцiи, доказывающей успѣхи невроза у евреевъ.

Какое ужасное зрѣлище представляетъ неврозъ несчастнаго Парадоля, тоже еврея по происхожденiю, превознесеннаго, прославленнаго, возведеннаго франмасонствомъ въ великiе люди и трагически очончившаго въ Вашингтонѣ, сорока лѣтъ отъ роду, шумное, неестественное существованiе, напоминающее своею пустотою жизнь Гамбетты.[74]

И въ данномь случаѣ рокъ, тяготѣющiй надъ племенемъ, безжалостно настигаетъ всю семью, уничтожаетъ ее, такъ сказать, вырываетъ съ корнемъ. Сынъ кончаетъ самоубiйствомъ въ двадцать лѣтъ, дочь, которой г-жа Ротшильдъ, въ этомъ случаѣ прекрасно поступившая, потому что дѣло шло “о своихъ”, предложила сто тысячъ франковъ приданнаго, — не рѣшилась вступить въ борьбу съ жизнью и нашла въ монастырѣ Dames de la Retraite убѣжище отъ скорбей.

Дата добавления: 2015-08-02