Еврейская францiя очерк современной исторiи 3 страница

Нашъ выборъ палъ на Пруссiю, и президентъ совѣта обратился къ прусскому министру, который прiѣхалъ черезъ нѣсколько дней, чтобы присутствовать на нашемъ совѣщанiи. Когда графъ Арнимъ вошелъ въ гостинную, я въ немъ узналъ прусскаго еврея. И такъ вы видите, мой милый Конингсби, что свѣтъ управляется совершенно различными личностями”...

Картина интересна и ясно показываетъ, какимъ образомъ подъ различными видами еврей дѣйствительно находится всюду. Вошедшая въ пословицу жадность Массены, лихоимство, которому онъ предавался во всѣхъ походахъ, повидимому подтверждаетъ то, что Дизраэли говоритъ о его еврейскомъ происхожденiи, хотя свидѣтельство о крещенiи маршала было опубликовано въ [33] Intermediaire (№ отъ 25 ноября 1882 г.). Ней, кажется тоже принадлежалъ къ этому племени. Что-же касается до Сульта, то подобное мнѣнiе о немъ по моему неосновательно.

Въ другомъ мѣстѣ Дизраэли утверждаетъ, что многiе изъ членовъ общества Iисуса были евреи, но это положительно не выдерживаетъ критики. Iезуиты, которымъ даже ихъ враги не могли никогда отказать въ умѣ, всегда остерегались евреевъ, какъ чумы. На этотъ счетъ правила знаменитаго ордена строги; они положительно запрещаютъ принимать тѣхъ, кто происходитъ отъ еврейскаго или сарацинскаго племени до пятаго колѣна. Это непреложное запрещенiе, indispensabilis, котораго не можетъ нарушить самъ генералъ ордена.

Единственный еврей, когда-либо вступившiй въ орденъ, вслѣдствiи совершенно исключительныхъ обстоятельствъ, — Декаста, не могъ въ немъ оставаться.

Въ этихъ предписанiяхъ нѣтъ ничего удивительнаго. Въ былое время дѣйствительно не говорили на каждомъ шагу о соцiологiи, но существовала соцiальная наука, основанная на опытѣ, наблюденiи фактовъ, изученiи типовъ и сила наслѣдственности была отлично извѣстна.

Предосторожности, которыя принимались противъ Марановъ, iудействующихъ, вообще семитовъ, кажутся непонятными народу въ полномъ упадкѣ, каковъ нашъ; но онѣ вполнѣ соотвѣтствовали основательнымъ заботамъ о законной охранѣ общества. Да развѣ мы не видимъ, что единственная нацiя крѣпко стоящая на ногахъ — Германiя, поднимаетъ этотъ вопросъ совершенно въ той-же формѣ и, нисколько не заботясь о религiозной точкѣ зрѣнiя, старается противодѣйствовать семитическому вторженiю.

На этой-то почвѣ стояло общество Iисуса, ибо оно не исключало изъ своего лона обратившихся невѣрныхъ арiйскаго происхожденiя, предоставляя въ этомъ случаѣ рѣшенiе генералу ордена.

Притомъ iезуитъ есть полная противоположность еврея. Игнатiй Лойола — чистокровный арiецъ; герой осады Пампелуны, рыцарь пр. Дѣвы — последнiй изъ паладиновъ. Въ этомъ святомъ есть что-то донкихотское [34] но въ то-же время и современное; въ преклонномъ возрастѣ онъ сѣлъ на университетскую скамью, какъ-бы воплощая собою движенiе, которому суждено было стать преобладающимъ въ мiрѣ, гдѣ перо должно было отнынѣ играть роль, которую въ прежнiе вѣка игралъ мечъ.

Хотя эта ошибка и доказываетъ, что Дизраэли лучше зналъ евреевъ, чѣмъ iезуитовъ, во всякомъ случаѣ свидѣтельство англiйскаго государственнаго человѣка не теряетъ своего интереса.

Въ “Эндимiонѣ” Дизраэли снова возвращается къ таинственной дипломатiи, которая вотъ уже болѣе столѣтiя, какъ перевернула свѣтъ вверхъ дномъ.

“Семиты оказываютъ теперь широкое влiянiе на дѣла при посредствѣ незначительной, но самой оригинальной вѣтви — евреевъ. Нѣтъ расы, которая-бы была въ большей степени одарена стойкостью и организаторскими способностями. Благодаря этимъ качествамъ, они прiобрѣли безпримѣрную власть надъ собственностью и надъ неограниченнымъ кредитомъ. Что-бы вы ни предпринимали, евреи во всемъ будутъ вамъ становиться поперекъ дороги на вашемъ жизненномъ пути. Давно уже они запустили руку въ нашу тайную дипломатiю, которою почти завладѣли; лѣтъ черезъ двадцать пять они потребуютъ участiя въ управленiи”.

Евреи, скрывающiе свое происхожденiе, понятно оказываютъ общему дѣлу тѣмъ большiя услуги, что они менѣе замѣтны. Они находятся всюду, въ администрацiи, въ дипломатiи, въ редакцiяхъ консервативныхъ газетъ, даже подъ рясою священника, не возбуждая подозрѣнiя. И такъ еврейская армiя имѣетъ въ своемъ распоряженiи три корпуса: настоящихъ евреевъ, явныхъ, какъ ихъ называютъ “ Архивы”; они оффицiально почитаютъ Авраама и Iакова и довольствуются тѣмъ, что имѣютъ возможность обогащаться, оставаясь вѣрными своему Богу; евреевъ, переряженныхъ въ свободомыслящихъ (типъ Гамбетты, Дрейфуса, Рейналя); эти прячутъ въ карманъ свое еврейское происхожденiе и преслѣдуютъ христiанъ во имя славныхъ принциповъ терпимости и священныхъ правъ свободы; евреевъ-консерваторовъ, которые оставаясь по внѣшности христiанами, связаны съ предыдущими видами тѣснѣйшими [35] узами и выдаютъ своимъ товарищамъ тайны, могущiя имъ пригодиться.

При такихъ условiяхъ легко объясняется огромный успѣхъ евреевъ, какъ-бы невѣроятенъ онъ ни казался.

Сила евреевъ въ ихъ солидарности. Всѣ евреи солидарны между собою, какъ объявляетъ “Израильскiй союзъ”, принявшiй за Эмблему двѣ сомкнутыя руки подъ ореоломъ.

Это правило соблюдается изъ края въ край вселенной съ умилительной точностью. Легко угадать, какое преимущество, съ человѣческой точки зрѣнiя, этотъ принципъ солидарности даетъ еврею надъ христiаниномъ, который можетъ быть достоинъ удивленiя за свое милосердiе, но чуждъ всякаго чувства солидарности.

Повѣрьте, никто болѣе меня не восхищается тѣмъ чуднымъ цвѣткомъ, который, благодаря влiянiю христiанства, распускается въ душѣ человеческой неутомимымъ, неисчерпаемымъ милосердiемъ, которое даетъ безпрестанно не только деньги, но самое сердце, время, разумъ.

Въ этомъ трудѣ, являющемъ собою плодъ строгаго анализа, мнѣ особенно хотѣлось-бы указать на разницу, существующую между солидарностью еврея и милосердiемъ христiанина.

Христiане открываютъ широкiя объятiя всѣмъ несчастнымъ, откликаются на всякiй призывъ, но не держатся крѣпко друга за друга. Такъ какъ они привыкли, что впрочемъ очень естественно, считать себя дома въ странѣ, которая имъ принадлежитъ, то имъ и въ голову не приходитъ сплачиваться тѣсными рядами, чтобы противостоять евреямъ. Поэтому еврей легко справляется съ ними, побивая ихъ поодиночкѣ. Пожелаетъ-ли еврей воспользоваться богатствомъ какого-нибудь купца, — всѣ торговцы евреи сговариваются между собою, чтобы медленно довести его до банкротства. Стѣсняетъ-ли ихъ писатель, — евреи доводятъ его до отчаянiя, до пьянства или до сумасшествiя. Случится-ли что аристократъ, носящiй громкое имя, грубо обойдется на скачкахъ съ какимъ нибудь подозрительнымъ барономъ, — тотчасъ стараются доставить несчастному любовницу — еврейку; биржевикъ, принадлежащiй къ [36] той-же шайкѣ, предлагаетъ ему выгодное предпрiятiе; иной разъ удается поймать жертву на удочку по первому разу, а подъ конецъ она оказывается одновременно разорена и обезщещена.

Если-бы купецъ, писатель, вельможа сговорились, соединились между собою, они-бы избѣгли своей участи, защитили-бы друга друга, оказали-бы взаимную поддержку — но повторяю они падаютъ не видя другъ друга и не подозрѣвая даже, кто ихъ истинный врагъ.

Благодаря этой солидарности, все, что-бы ни случилось съ евреемъ въ самомъ отдаленномъ уголкѣ пустыни, тотчасъ принимаетъ размеры событiя. У еврея дѣйствительно есть, лишь ему одному свойственная, манера кричать и жаловаться.

Еврейская крикливость всегда приводитъ на память эпизоды изъ средневѣковой жизни, когда несчасный еврей, одѣтый въ желтыя лохмотья, избитый за какой-нибудь дурной поступокъ, испускалъ страшные жалобные вопли, приводившiе въ смятенiе весь гетто.

Къ несчастью, на свѣтѣ всегда есть еврей, который кричитъ и требуетъ чего-нибудь. Чего именно? Того, что у него отняли, что у него могли-бы отнять и чѣмъ онъ могъ поживиться. Очень часто англичанинъ, пронюхавъ о выгодномъ дѣлѣ, принимается вслѣдъ за евреемъ испускать свои горловые аоѣ, аoѣ, которые дѣлаютъ какофонiю еще ужаснѣе.

Кто не помнитъ еврея Пасифико, котораго Тувенель, бывшiй нашимъ представителемъ въ Грецiи въ то время, когда наши представители не были ни евреями, ни лакеями евреевъ — пригрозилъ повесить на мачтѣ одного изъ нашихъ военныхъ судовъ, если онъ не замолчитъ.

Кто забылъ Мортару, маленькаго еврея, изъ за котораго вся пресса, подкупленная израилемъ, осыпала оскорбленiями святого пастыря, сказавшаго только мальчишкѣ со своею ангельскою улыбкою: “милое дитя, ты никогда не узнаешь, что мнѣ стоила твоя душа”.

Отецъ Момоло Мортара былъ типичный человѣкъ; онъ эксплоатировалъ своего сына, какъ Рафаэль Феликсъ эксплоатировалъ Рашель (въ своемъ контрактѣ съ американскимъ импрессарiо она предоставила право показывать ее въ гробу мертвую, закутанную въ [37] мантiю). Какъ только Мортара-отцу нужны были деньги, онъ чувствовалъ, что его скорбь оживаетъ и шелъ къ Кавуру.

Кавуръ увѣрявшiй, что дѣло Мортара помогло ему освободить Италiю столько-же, сколько Гарибальди, давалъ огорченному отцу нѣсколько золотыхъ; французскiя либеральныя газеты, привѣтствовавшiя итальянское единство, какъ онѣ должны были впослѣдствiи, со своимъ обычнымъ патрiотизмомъ, привѣтствовать объединенiе Германiи, затягивали свою воинственную пѣснь противъ вѣчнаго фанатизма, инквизицiи, папскаго деспотизма и проливали слезы надъ этимъ бѣднымъ отцомъ, котораго онѣ называли “жертвой духовенства”.

Смерть Кавура и занятiе Рима итальянцами разорили бѣднаго Мортару, который былъ отодвинутъ на второй планъ, какъ только оказался ненуженъ; будучи обвиненъ въ убiйствѣ, онъ предсталъ предъ судомъ присяжныхъ въ Боленьѣ въ 1871 г., и ему удалось быть оправданнымъ только благодаря поддержкѣ франмасоновъ.

Какъ только въ дѣлѣ замѣшанъ еврей, можете быть увѣрены, что подымется страшный шумъ.

Какимъ образомъ умеръ Оливье Пэнъ? Никто не знаетъ. Друзья его жалѣютъ, но общество объ немъ не думаетъ. Случайно оказывается, что князь Бисмаркъ, желая сблизиться съ теорiями, только что взявшими перевѣсъ, и разъединить Францiю съ Англiей, рѣшаетъ, что нужно-бы было нанести оскорбленiе лорду Лiонсу, уже много лѣтъ бывшему посломъ во Францiи.

Тогда выступаетъ на сцену еврей Гершель Селиковичъ. Это бывшiй воспитанникъ школы высшихъ наукъ, постепенно сдѣлавшейся чѣмъ то вродѣ еврейской семинарiи, гдѣ съ величайшимъ тщанiемъ воспитываютъ революцiонныхъ агентовъ; онъ издалъ брошюру, озаглавленную “Le Scѣeol des ѣebreux et le Sest des Egyptiens”. Больше о немъ ничего не извѣстно, но за то онъ знаетъ самыя сокровенныя тайны; онъ увѣряетъ честью, что видѣлъ какъ зазстрѣливали Оливье Пэна, и объявляетъ, что это преступленiе не можетъ остаться безнаказаннымъ.

Ему вѣрятъ, устраиваютъ митинги для выраженiя негодованiя, грубо оскорбляютъ Англiю, королеву, принца [38] Уэльскаго; летятъ дипломатическiя ноты; Рошфоръ клянется, что отомститъ на лордѣ Лiонсѣ смерть Пэна; парижане знаютъ, что памфлетистъ ограничится тѣмъ, что на другой день поставитъ на скачкахъ пари въ нѣсколько золотыхъ, но наивные люди приходятъ въ ужасъ, англiйское посольство запираетъ двери.....

Чтобы надѣлать всю эту суматоху, достаточно было проклятаго еврея. Какъ онъ ухитрился такъ взволновать всѣхъ? — Не спрашивайте, я и самъ не знаю, — это его тайна, ему лишь свойственный даръ. Это у него является естественно, какъ у музыканта въ Нума Руместанѣ.

Къ какой-бы странѣ еврей ни принадлежалъ, онъ можетъ быть увѣренъ, что найдетъ ту-же поддержку. Отечество въ томъ смыслѣ, какой мы придаемъ этому слову, не имѣетъ никакого значенiя для семита. Еврей, — употребимъ энергичное выраженiе “Израильскаго союза”, отличается неумолимымъ универсализмомъ.

Я не понимаю, почему евреевъ упрекаютъ въ томъ что они такъ думаютъ. Что значить отечество? Земля отцовъ. Любовь къ родинѣ запечатлѣвается въ сердцѣ на подобiе имени, которое вырѣзано на деревѣ и съ каждымъ новымъ годомъ все болѣе углубляется въ кору, по мѣрѣ того, какъ дерево старится, такъ что дерево и имя составляютъ одно цѣлое. Нельзя вдругъ стать патрiотомъ: это должно быть въ крови.

Можетъ-ли вѣчно кочующiй семитъ испытывать такiя продолжительныя впечатлѣнiя?

Конечно, можно перемѣнить отчизну, какъ сдѣлали нѣкоторые итальянцы во время прибытiя Екатерины Медичи во Францiю, какъ сдѣлали французскiе протестанты послѣ отмѣны Нантскаго эдикта. Но для того, чтобы такiя пересадки удавались, нравственная почва должна быть болѣе или менѣе однородна съ покинутою, подъ верхнимъ слоемъ должна быть христiанская основа.

Кромѣ того первое условiе для принятiя новаго отечества заключается въ томъ, чтобы отказаться отъ прежняго, а у еврея есть родина, отъ которой онъ никогда не откажется, — Iерусалимъ, священный, таинственный городъ. Iерусалимъ торжествующiй и преслѣдуемый, ликующiй и опечаленный служитъ связью для [39] всѣхъ своихъ дѣтей, которыя всякiй годъ на праздникѣ Рошъ Гашана говорятъ другъ другу: “въ будущемъ году въ Iерусалимѣ”.

Внѣ Iерусалима всякая страна является для еврея просто мѣстопребыванiемъ, соцiальнымъ аггломератомъ, среди котораго онъ можетъ себя хорошо чувствовать, интересамъ котораго ему даже бываетъ выгодно служить временно, но къ которому онъ принадлежитъ только на правахъ свободнаго общника, временнаго члена.

Здѣсь мы касаемся вопроса, на который раньше указывали, и къ нему намъ придется еще возвратиться: это несомнѣнный умственный упадокъ у французовъ, постепенное растлѣнiе, выражающееся неопредѣленною склонностью любить всѣхъ и съ другой стороны какою то завистливою ненавистью другъ къ другу. Нѣчто подобное бываетъ съ нѣкоторыми помѣшанными, которые лишаютъ наслѣдства своихъ собственныхъ дѣтей и осыпаютъ благодѣянiями постороннихъ людей.

Если-бы мозгъ нашихъ согражданъ работалъ такъ-же правильно и нормально, какъ и у ихъ отцовъ, то они скоро убѣдились-бы, что у еврея нѣтъ никакихъ основанiй быть патрiотомъ.

Въ самомъ дѣлѣ, чѣмъ какой-нибудь Рейналь, Бишофсгеймъ или Левенъ связанъ съ Францiей временъ Крестовыхъ походовъ, Бувина, Mариньяна, Фонтенуа, Людовика святого, Генриха IV и Людовика ХIV?

По своимъ традицiямъ, вѣрованiямъ, воспоминанiямъ эта Францiя есть абсолютное отрицанiе всего еврейскаго. Если она и не жгла евреевъ, за то упорно запирала передъ ними свои двери, надѣляла ихъ презрѣнiемъ, сдѣлала изъ ихъ имени жесточайшее изъ оскорбленiй.

Я знаю, что, по ихъ мнѣнiю, новая Францiя возродилась изъ сентябрьской рѣзни, что она очистилась отъ своей старой славы кровью, которая текла изъ отрубленныхъ головъ стариковъ и женщинъ, что реводюцiя была, по выраженiю еврея Сальвадора “Новымъ Синаемъ”.

Это все звучныя, но безсмысленныя слова, страна остается тѣмъ-же, чѣмъ была въ началѣ, какъ дитя, выростая, сохраняетъ свою первоначальную природу. [40] Францiя, Германiя, Англiя никогда не будутъ родиною для евреевъ и они, по моему мненiю, совершенно правы въ томъ, что нигдѣ не дѣлаются патрiотамии подъ всѣми широтами cлѣдуютъ особенной, личной, еврейской политикѣ.

Наши предки, люди здравые, знали это и защищались. Дѣлайте то-же самое, если время еще не ушло, но не удивляйтесь; предоставьте Виктору Гюго, который кончилъ тѣмъ, что довѣрилъ своихъ внуковъ попеченiямъ еврея, негодующiя тирады противъ Дейца.

Въ скобкахъ сказать, какъ прелестенъ этотъ, эпизодъ, какъ всѣ актеры въ немъ на своемъ мѣстѣ! Вотъ наслѣдница Бурбоновъ, безстрашная женщина арiйскаго племени, съ рыцарскимъ духомъ, увѣренная, что всѣ похожи на нее. Кому она довѣрится? Какому-нибудь сыну честнаго ремесленника изъ южанъ, какому-нибудь Мэро, котораго Додэ изобразилъ въ “Короляхъ въ изгнанiи”, съ его восторженностью и великодушiемъ?

Нѣтъ, пустая голова руководитъ этимъ безстрашнымъ существомъ. Засаленный, пресмыкающiйся, отвратительный еврей овладѣлъ ея довѣрiемъ; и не иашлось ни одного здравомыслящаго фрунцуза, который-бы сказалъ матери своего короля: “что вы дѣлаете, государыня? предки этого несчастнаго подвергались преслѣдованiю, изгнанiю, сожженiю отъ королей, вашихъ аагустѣйшихъ предковъ; онъ васъ ненавидитъ и имѣетъ на то основанiе”.

Тотъ, съ своей стороны, тоже очень интересенъ, типиченъ. Онъ не шутя обѣщаетъ возстановить тронъ св. Людовика, который изгонялъ его единоверцевъ, алтарь того Христа, котораго онъ считаетъ за самаго презрѣннаго обманщика. Онъ даже обращается въ христiанство, какъ Бауеръ, и продаетъ королеву, потому что видитъ въ этомъ выгоду для своей религiи и сверхъ того разсчитываетъ — безъ этой черты характеръ расы былъ-бы неполонъ, — на маленькую, совсѣмъ маленькую прибыль отъ этой операцiи.

Раздаются крики негодованiя, — онъ даетъ пройти грозѣ съ тѣмъ спокойствiемъ, которое выказываютъ его единоплеменники, когда какой-нибудь биржевой крахъ, какое-нибудь воровство безстыднѣе другихъ, навлекаютъ на нихъ ожесточенныя проклятiя. Кремье принимаетъ [41] торжественный видъ и объявляетъ, что онъ отказывается защищать этого негодяя, который безчеститъ еврейскiй народъ, извѣстный своею честностью. Дейцъ не шелохнется, — затѣмъ, когда шумъ поутихъ, он отправляется къ Кремье и говоритъ: “братъ, оскорбленiя всей Европы мало смущаютъ меня, но я дорожу вашимъ уваженiемъ и увѣренъ, что всегда его заслуживалъ, дѣйствуя на пользу израиля”.

Кремье, понятно, утвердительно киваетъ головой и выдаетъ честному Iудѣ требуемое удостовѣренiе.

Жаль было-бы не привести рѣчей, съ которыми обращаются другъ къ другу два Гаспара.

Дейцъ говоритъ какъ честный депутатъ республиканскаго единства; онъ охотно сказалъ-бы вмѣстѣ со своимъ единоверцемъ Гамбеттою: “клерикализмъ — вотъ врагъ”.

“Эта записка, говоритъ онъ, не есть оправданiе, представляемое судьямъ; онъ въ немъ не нуждается, и его совѣсть самый справедливый и строгiй судья говоритъ ему, что онъ оказалъ странѣ огромную услугу, затушивъ междоусобную войну, готовую возгорѣться съ новой силой, сохранивъ кровь столькихъ великодушныхъ гражданъ и нанеся смертельный ударъ этой партiи, непримиримому врагу нашей свободы.

Я принесъ въ жертву моимъ убѣжденiямъ гражданина, говоритъ онъ въ заключенiе, мои интересы человѣка” (13).

Кремье, будущiй покровитель Гамбетты, находитъ, что все это прекрасно. Способъ, какимъ этоть достойный республиканецъ опредѣляетъ, что такое намѣренiе, преисполнилъ-бы радостью честнаго Поля Бера, передъ которымъ бѣдный Эскобаръ не болѣе, какъ ребенокъ.

“Намѣренiе, говоритъ краснорѣчивый казуистъ, есть безъ сомнѣнiя суть невинности или преступленiя: но намѣренiе не выступаетъ тотчасъ наружу, а если дѣйствiя таковы, что сразу возмущаютъ совѣсть, то въ нихъ не ищутъ намѣренiя, а видятъ и судятъ самыя дѣйствiя”.

Мы рады, что можемъ противопоставить двусмысленностямъ и уверткамъ Кремье письмо, написанное А. Дюма къ г. Норуа 13 марта 1883 г. Сцена, описанная Дюма, поистинѣ драматична и прекрасна. Намъ скажутъ спасибo, если мы приведемъ письмо цѣликомъ.

[42]

М. Г. Дѣло заключается въ слѣдующемъ: у меня былъ школьный товарищъ и близкiй другъ Анри-Дидье, депутатъ Ажьера во времена имперiи, умершiй въ 1868 г. Онъ былъ внукомъ Дидье, разстрѣляннаго въ Греноблѣ во время реставрацiи, вслѣдствiе бонапартистскаго заговора, и сыномъ Дидье, бывшаго генеральнымъ секретаремъ при министерствѣ внутреннихъ дѣлъ, когда произошелъ арестъ герцогини Беррiйской по доносу Дейца. Этому-то Дидье и было поручено уплатить доносчику требуемые имъ 500,000 фр. Мой другъ разсказалъ мнѣ однажды, взявъ съ меня обѣщанiе обнародовать этотъ фактъ только послѣ его смерти, что въ день платежа отецъ спряталъ его десятилѣтняго мальчика въ своемъ кабинетѣ за драпировкой и сказалъ ему: “смотри хорошенько на то, что произойдетъ и никогда не забывай этого. Ты долженъ знать, что такое подлецъ, и какъ его вознаграждаютъ”. Анри спрятался и Дейца ввели. Г. Дидье стоялъ передъ столомъ, на которомъ лежали 500/т. фр. въ двухъ пачкахъ, по 250/т. въ каждой. Въ ту миниту, какъ Дейцъ приблизился, Дидье сдѣлалъ ему рукою знакъ остановиться, взялъ щипчики и подалъ ими Дейцу обѣ пачки одну за другою. Ни слова не было произнесено во время этой сцены, которую я вамъ воспроизвожу такъ, какъ она была мнѣ разсказана моимъ другомъ, честнѣйшимъ человѣкомъ въ свѣтѣ. Вотъ, М. Г., всѣ свѣдѣнiя, которыя я могу вамъ сообщить по этому предмету. Мнѣ тоже неизвѣстно, когда умеръ Дейцъ.

Примите и проч. А. Дюма:

Существуетъ очень распространенное мнѣнiе, будто чрезвычайно интересныя бумаги, составлявшiя дѣло Дейца, исчезли изъ нацiональнаго архива. Во всякомъ случаѣ франмасонъ Ферри формально отказался сообщить содержанiе этихъ бумагъ г. Норуа, какъ о томъ свидѣтельствуетъ письмо, помѣщенное въ Фигаро 19 марта 1883 г.

Въ отвѣтномъ письмѣ Ферри объясняетъ свой отказъ тѣмъ, что онъ не хотѣлъ оскорблять приличiй. Неправда-ли, какъ милы эти слова подъ перомъ одного изъ участниковъ 4-го сентября, которые съ лакейскою безцеремонностью опорожняли ящики въ Тюльери и сдѣлали предметомъ всеобщаго любопытства бумаги [43] совершенно интимнаго характера. Для документовъ, которымъ болѣе 50 лѣтъ и которые слѣдовательно стали достоянiемъ исторiи, вопросъ долженъ-бы ставиться иначе. Правда, что дѣло идетъ о Дейцѣ, единовѣрцѣ Ротшильда.

Возмущенный такимъ отвѣтомъ Ферри, г. Норуа сталъ наводить справки о Дейцѣ при посредствѣ Intermediaire; но тутъ явилось новое осложненiе. Г. Фоку, редакторъ Intermediaire, получилъ весьма интересныя свѣдѣнiя, но отказался сообщить ихъ г. Норуа изъ весьма понятной щепитильности, а можетъ быть изъ боязни потерять свое положенiе въ Карнавалэ. Г. Норуа возымѣлъ намѣренiе возбудить противъ него процессъ, который-бы навѣрно проигралъ.

Достовѣрно только то, что Дейцъ не умеръ въ Америкѣ разореннымъ. Тридцать сребренниковъ, увеличенные пятью стами тысячъ франковъ, прiумножились въ его рукахъ. Онъ оставилъ двухъ сыновей, принявшихъ фамилiю Гольдемидъ. Старшiй погибъ во время кораблекрушенiя, а младшiй поселился въ Лондонѣ.

Братъ Дейца обладаетъ огромнымъ состоянiемъ, прiобрѣтеннымъ на биржѣ; онъ завсегдатай нашихъ театровъ и занимаетъ великолѣпную квартиру въ оперномъ кварталѣ.

Дѣти не отвѣтственны за проступки родителей; этимъ тезисомъ Фоку мотивируетъ свой отказъ г. Норуа сообщить ему требуемые документы. Этотъ тезисъ былъ-бы справедливъ, если-бы дѣти отказались отъ денегъ, добытыхъ преступленiемъ; въ такомъ случаѣ они были-бы достойны всякаго сочувствiя; но желать пользоваться благосостоянiемъ, добытымъ подлостью отца, и въ то-же время не желать переносить презрѣнiя, заслуженнаго этой подлостью, противно всякимъ правиламъ нравственности. Уровень общественной нравственности такъ низокъ, что поведенiе Фоку многимъ покажется похвальнымъ.

Повторяю еще разъ: не надо судить о евреяхъ по нашимъ понятiямъ. Несомнѣнно, что всякiй еврей измѣняетъ тому, кто его употребляетъ орудiемъ. Кавуръ говорилъ о своемъ секретарѣ, евреѣ Артемѣ: “этотъ человѣкъ для меня тѣмъ драгоцѣненъ, что распространяетъ [44] то, что я собираюсь сказать; не знаю, какъ онъ ухитряется, но едва я успѣю произнести слово, какъ ужъ онъ меня выдалъ, не выходя изъ моего кабинета”. Бисмаркъ, въ свою очередь, говоритъ, что “Богъ лишь на то cоздалъ евреевъ, чтобы они служили шпiонами”.

Седекiя отравилъ Карла лысаго; еврей Мейеръ отравилъ Генриха III Кастильскаго; совѣтъ десяти обсуждалъ 9 iюля 1477 г. предложенiе еврея Саломончини и его братьевъ отравить Магомета II, при помощи врача, еврея Валхо. Еврей Лопецъ, врачъ Елизаветы, былъ повѣшенъ за то, что продался Филиппу II. Еврей Льюисъ Гольдсмитъ служилъ Талейрану шпiономъ въ Англiи во времена первой имперiи; еврей Мишель былъ обезглавленъ за то, что выдалъ Россiи военные документы; другой Гольдсмитъ укралъ три года тому назадъ планы прусскаго генеральнаго штаба. Извѣстна роль, которую играла Паива передъ войною. Кто не помнитъ попытокъ еврейки Коллы узнать наши планы мобилизацiи? Кто забылъ Эсфирь Гюимонъ и ея знаменитый политическiй салонъ?

Еврей Густавъ Клоатцъ измѣнилъ генералу Гиксу, зарѣзанному вмѣстѣ со своимъ отрядомъ солдатами Махди. Клоатцъ получилъ крупную сумму н произведенъ въ генералы. Крашевскiй довѣрился еврею Адлеру, который выдалъ его Пруссiи, и старый польскiй поэтъ былъ заключенъ въ крѣпость.

Въ виду этихъ фактовъ, число которыхъ легко можно-бы увеличить до безконечности, становится очевиднымъ, что дѣло идетъ не объ единичномъ случаѣ, который ничего не доказываетъ, а о призванiи, свойственномъ расѣ.

Составляетъ-ли это въ глазахъ евреевъ шпiонство или измѣну? Ничуть не бывало. Они не измѣаняютъ отечеству, котораго у нихъ нѣтъ, а просто обдѣлываютъ политическiя и дппломатическiя дѣла. Настоящiе изменники своей родинѣ тѣ коренные уроженцы, которые позволяютъ иностранцамъ совать носъ въ свои дѣла; достойны всякаго презрѣнiя тѣ республиканскiе министры, которые, не довольствуясь тѣмъ, что произвели въ кавалеры ордена Почетнаго Легiона Опперта Бловица, нѣмца по рожденiю и англичанина въ силу случайности, [45] но еще дѣлаютъ его своимъ довѣреннымъ лицомъ и выдаютъ ему тайну нашихъ арсеналовъ. А по какому праву вы запретите этому еврею, склоняющемуся поперемѣнно то къ одной то къ другой сторонѣ, сообщать свои свѣдѣнiя той изъ нихъ, которая лучше платитъ?

Понятно, что это очень затрудняетъ изученiе еврея съ точки зрѣнiя преступности. Какъ говоритъ добрѣйшiй Кремье, вся суть въ намѣренiи. Зло, причиняемое евреями, ужасное, неизмѣримое, неизвѣстное, подходитъ подъ категорiю преступленiй, совершаемыхъ во имя государственныхъ причинъ. Убить, разорить, ограбить христiанина, по ихъ мнѣнiю, составляетъ преступленiе угодное Богу. Эйзенменгеръ объясняетъ въ “Разоблаченномъ Iудействѣ”, что у нихъ это называется сдѣлать “Корбанъ”.

Еврей, который при помощи свонхъ единовѣрцевъ доведетъ до отчаянiя или до самоубiйства негоцiанта-христiанина, изъ желанiя занять его мѣсто, будетъ по отношенiю къ своимъ — самымъ милосерднымъ, услужливымъ, безкорыстнымъ другомъ.

Отсутствiе всякихъ серiозныхъ статистическихъ данныхъ, искусство, сь какимъ евреи, которые всѣ заодно, скрываютъ свои поступки, окружаютъ почти непреодолимыми затрудненiями всякiя изслѣдованiя подобнаго рода.

Въ 1847 г. Серфберъ Медельсгеймъ (14) обнародовалъ нѣсколько интересныхъ, но лишенныхъ основанiя цыфръ.

“Въ 22 главныхъ тюрьмахъ государства, говоритъ онъ, содержится 18000 человѣкъ, присужденныхъ къ различнымъ наказанiямъ.

Изъ этихъ 18000 осужденныхъ, евреевъ приблизительно 110 человѣкъ.

Такъ какъ все населенiе королевства достигаетъ 34 миллiоновъ жителей, то одинъ осужденный на тысячу человѣкъ составляетъ около ¹/₂%.

Евреевъ-же, напротивъ, всего около 100,000, и отношенiе осужденныхъ израильтянъ составляетъ болѣе одного на тысячу ихъ единоверцевъ”.

Надо прибавить, что евреи рѣдко совершаютъ жестокiя преступленiя, и, крoмѣ того, благодаря [46] поддержкѣ особаго тайнаго общества, которое Бисмаркъ называетъ “золотою интернацiоналкой, “golden Internationale”, они почти всегда ускользаютъ отъ закона.

Въ Rewue des Deux Mondes, отъ 15 iюля 1867 г., М. Дюканъ сообщилъ нѣсколько свѣдѣнiй, которыя впослѣдствiи, съ нѣсколькими измѣненiями, заняли мѣсто въ прекрасной книгѣ. “Парижъ, его органы, отправленiя и жизнь;” свѣдѣнiя эти вдвойнѣ интересны въ томъ отношенiи, что въ то время евреи еще не успѣли захватитъ всѣхъ мѣстъ, и можно полагать, что факты эти имѣютъ довольно опредѣленную основу. Теперь, когда масонство завладѣло префектурой, всѣ преступленiя, совершаемыя евреями, сваливаются на шею тѣхъ, которые извѣстны за католиковъ. Если-бы вы потребовали какихъ-либо документовъ, касающихся израиля, братъ Кобэ, состоящiй на жалованьи у “Союза”, немедленно призвалъ-бы еврейскихъ агентовъ, которые клятвенно засвидѣтельствовали-бы, что они видѣли, какъ вы убили вашего отца.

Дата добавления: 2015-08-02