Социально-историческая характеристика.

Хозяйство. Присваивающие отрасли. В самом начале бытования кулайской культуры, когда население занимало лишь территорию Принарымья, хозяйство носило присваивающий харак­тер. Большое количество пойменных озер, исклю­чительно богатых рыбой, обеспечивало население регулярной пищей. Весенне-летняя путина давала такое количество рыбы, что ее можно было заго­тавливать впрок. Судя по обнаруженным костям, ловили в основном окуня, щуку и плотву, единич­ными костями представлены осетр, нельма, карась и стерлядь.

Большую роль играла и охота, обеспечивая на­селение мясом, шкурами, костями и рогом. Осо­бенно велико значение охоты на лося, т.к. одно жи­вотное давало до 600 кг мяса. Немалое значение имела охота на пушного зверя: соболя, лисицу, зай­ца. Население таежной полосы еще в эпоху бронзы знало коневодство, которое сохранилось и в эпоху раннего железа.

Скотоводство. С продвижением кулайского населения на юг ха­рактер хозяйства начал меняться. Это было вызвано слиянием с местным населением, у которого были развиты скотоводство и земледелие. Наиболее ярко это можно проследить на материалах Новосибирского Приобья. Хозяйство стало комплексным и базировалось на развитии ско­товодства, охоты и земледелия, причем значение про­изводящих отраслей постепенно возрастало. В мо­гильнике Каменный Мыс (III - II вв. до н.э.) обна­ружены кости коней, овцы и коровы. На городище Дубровинский Борок-3 (примерно I в. до н.э.) лишь 28,7% костей принадлежат домашним животным (овцы, лошадь и корова), а 71,3% - костям диких животных (лось, заяц, куница или соболь и др.). Не­большое количество особей домашних животных не говорит о незначительности самого скотоводства. Удельный вес мясной пищи, полученной от домаш­них животных, был значительнее: четыре овцы, ло­шадь и корова против трех лосей и ряда мелких пуш­ных зверей.

В более позднем кулайском поселении Усть-Ирмень скотоводство получило ведущее значение: кос­ти домашних животных составляют 69%, а диких -31 %. Еще более значительные изменения произошли в конце третьего (фоминского) этапа. Об этом сви­детельствует характер культурного слоя таких горо­дищ, как Ивановка-4 и Завьялово-18. Культурный слой этих памятников светлый, слабо отличается от материка, не содержит органических остатков, тем самым, указывая на отсутствие на его территории скота. Кости животных среди находок не представ­лены. Все это свидетельствует о переходе населения к полукочевому или отгонному скотоводству. В пе­риод возвращения скот содержали за пределами го­родищ. Кости же съеденных животных выбрасыва­ли вдали от поселений.

Земледелие не имело большого значения, одна­ко на его возможность указывает наличие крупных зернотерок. Охота велась на мясных животных (лось, косули, олень), пушных зверей (заяц, бобер, барсук, соболь) и птицу. Скелеты водоплавающих птиц были обнаружены в могильнике Каменный Мыс. Охотились при помощи крупных луков с про­стыми и гарпунными наконечниками стрел, само­стрелами, заряженными крупными костяными на­конечниками. Рыбу ловили при помощи сетей. На городище Дубровинский Борок-3 приходится около одного каменного грузила на квадратный метр площади.

Ремесло носило домашний характер. О литье го­ворят бронзолитейные площадки, найденные в жи­лищах, обломки форм и сами бронзовые изделия. Кулайцы отливали бронзовые наконечники стрел, бронзовые кельты, различные украшения, предметы культа (объемные и плоские). Интересно отметить, что орудия изготавливались из чистой меди, а украше­ния - из бронзы. Во II - I вв. до н.э. железные ору­дия вытеснили бронзовые. Однако кузнечное ремес­ло кулайцев отличалось архаичностью и отражало начальный этап его развития: закаленные изделия использовались редко.

Большого развития достигло косторезное дело. Среди находок много изделий, которые могли изготавливать в каждой семье (напри­мер, наконечники стрел). Однако встречаются и та­кие, которые требовали значительного опыта (греб­ни, ножны, убранство конской узды, художествен­ные изделия).

Социальные отношения соответствовали патриар­хальному строю. Женские захоронения в целом бед­нее мужских. Явно существовало имущественное неравенство: отмечены богатые и бедные захороне­ния. Можно говорить о наличии возрастных групп. Дети до 6 - 8 лет представляли собой особую кате­горию: их не хоронили на общем кладбище. Дети от 7-8 до 12-14 лет погребались на общем кладби­ще, но по упрощенному обряду. Подростки, прошед­шие инициацию, погребались по обряду взрослых мужчин и женщин. Захоронения взрослых людей со­провождались подчас весьма сложным ритуалом.

Военное дело. Характерной особенностью кулайского населения было развитое военное дело. Каждый мужчина был воином. Их погребения сопровождались хотя бы минимальным количеством вооружения. О постоян­ной военной опасности свидетельствуют мощные оборонительные укрепления городищ.

Взаимоотношения с местным населением. Оно оказывало большое влияние на пришлые лесные племена. Именно с этим связано появление у кулайцев скотоводства, а потом и земледелия. Эти­ми контактами вызвано появление среди культовых предметов изделий, выполненных в скифо-сибирском зверином стиле. Первые такие изделия отмече­ны еще до периода миграций, о чем свидетельствует кулайское культовое место. В Новосибирском Приобье влияние достигло такого уровня, что подобные изделия начали изготавливать и сами кулайцы (изоб­ражение лося на роге из Дубровинского Борка-3). О возможном заключении браков между кулайскими воинами и местными женщинами говорит тот факт, что в могилах Каменного Мыса часто встречается сочетание кулайских и большереченских (каменских) сосудов. А ведь сосуды изготавливали в основном женщины. Как уже отмечалось, в синхронных Каменному Мысу местных погребениях кулайские сосуды отсутство­вали. Они начали появляться лишь в самом конце существования большереченской общности, когда сгладилось социально-экономическое различие этих соседних народов. Кулайские племена продвигались на юг по Оби, частично вытес­няя большереченское население, частично сливаясь с ним. На базе этого процесса сложилась новая средневековая вер­хнеобская культура.

Новочекинская культура располагалась в севе­ро-западной части Барабинской степи, в тех районах, где тайга и Васюганские болота вплотную примыка­ют к лесостепи. Первые памятники были исследова­ны Н. В. Полосьмак. Проведены раскопки на неболь­шом городище, временных поселениях и курганном могильнике Новочекино-2. Предположительно памятники относятся к V - II вв. до н.э. Антропологичес­кие исследования связывают население этой культу­ры с северным лесным кругом.

Своеобразна новочекинская керамика. Большая ее часть имеет круглое или заостренное дно. Орнаментом покрывали всю поверхность сосуда. Узо­ры представляют собой ямочные наколы, иногда - «жемчужины», а также их сочетание с рядами гре­бенчатого штампа. Вооружение населения относилось к кулайскому типу. Основу экономики составляли охота и рыбная ловля. Скотоводство имело подсоб­ное значение.

Происхождение культуры остается неясным. Мож­но предположить, что ее население продвинулось откуда-то с севера небольшой компактной группой. Южными соседями были племена саргатской куль­туры, относящейся к кругу скифо-сибирских куль­тур. Именно их влиянием вызвано наличие среди археологических материалов блях, выполненных в скифо-сибирском зверином стиле.

Богочановская кудьтура. Ее ареал располагался в южно-таежной зоне Прииртышья, сложилась на базе сузгунской и красноозерской культур эпохи поздней бронзы и бытовала с VII по II вв. до н.э.

Сохранились городища и курганные могильники этой культуры. Городища чаще имели круговую ли­нию укреплений. Жилища были однокамерными и многокамерными. Коридор мог достигать в длину 10 м. В курганных могильниках под насыпью нахо­дилось одно-два погребения. В погребальном обря­де большую роль имел культ огня. Так, в могильни­ке Кипы III насыпь одного из курганов была прока­лена до розово-оранжевого цвета. Скелеты оказались обугленными. Известно культовое место на поселе­нии Копейкино со следами человеческих жертвоп­риношений.

Сосуды богочановской культуры круглодонные, тонкостенные, с орнаментом в верхней половине. Орнамент представляет собой оттиски гребенчатого штампа, «жемчужины» и оттиски фигурного штампа в виде змеек, скобок, реже - «уточки». В целом бо-гочановская керамика относится к одному кругу с кулайской керамикой. Встречено несколько предме­тов плоского культового литья, близкого кулайско­му, но не ажурного.

Хозяйство богочановцев было многоотраслевым. Высокого развития достигла охота на лося, косулю и пушных зверей. Найдены кости коней и крупного рогатого скота. Южными соседями были племена саргатской культуры, стоящие на более высоком уровне социального развития. Именно с их влиянием связан культ огня (обожженные насыпи курганов). Можно предположить, что у носителей богочановс­кой культуры, как и у новочекинцев, складывались такие же отношения с саргатским населением, как у кулайцев с большереченскими племенами. Вероятна угорская принадлежность населения богочановской культуры.

Дата добавления: 2015-08-02