|
Читайте также: |
своим фундаментом один лишь догмат, а именно тот, который, будучи признан
Петром от имени всех апостолов, дал повод нашему Спасителю произнести
цитированные выше слова. Чтобы ясно понять, о чем идет тут речь, мы должны
принять во внимание, что Спаситель самолично через Иоанна Крестителя и своих
апостолов проповедовал лишь один догмат веры, что он есть Христос, так что
все другие догматы веры являются таковыми, лишь поскольку они зиждутся на
этом фундаменте. Первым начал Иоанн (Матф. 3, 2), проповедуя лишь:
Приблизилось Царство Небесное, затем проповедовал то же самое наш Спаситель
(Матф. 4, 17). И в заповеди, данной Иисусом своим двенадцати апостолам
(Матф. 10, 7), говорится о проповедовании лишь этого догмата. Это был
основной догмат, т. е. фундамент церковной веры. Впоследствии, когда
апостолы вернулись к Иисусу, он спросил их всех (Матф. 16, 13, 14), а не
одного лишь Петра, за кого люди почитают Меня, и апостолы ответили, что одни
за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из
пророков. Тогда Иисус снова спросил их всех (не только Петра): А вы за кого
почитаете Меня? На это апостол Петр ответил за них всех: Ты - Христос, Сын
Бога живого, что является, как я сказал, основой веры всей церкви. Это дало
повод нашему Спасителю сказать: На сем камне Я создам церковь Мою. Из этого
очевидно, что под краеугольным камнем церкви подразумевается основной догмат
церковной веры. Но почему же, возразит кто-нибудь, наш Спаситель вставляет
слова ты - Петр? Если оригинал этого текста был бы переведен дословно, то
легко было бы видеть основание указанной вставки. Мы должны принять во
внимание, что апостол Симон имел прозвище Камень (что по-сирийски будет
Cephas). Наш Спаситель поэтому после признания Петром основного догмата
сказал, намекая на имя последнего, следующее: Ты - Камень, и на этом Камне я
создам церковь Мою. Это все равно как если бы он сказал: этот догмат, что я
есмь Христос, есть основа всей той веры, которую я требую от всех тех, кто
должен стать членами моей церкви. Такой намек на имя собеседника не является
необычным в обиходной речи. Однако странной и неясной выглядела бы речь
нашего Спасителя, если бы он, намереваясь воздвигнуть свою церковь на
личности апостола Петра, сказал бы: "ты - Камень, и на сем Камне я создам
церковь мою", когда следовало ясно и недвусмысленно сказать: "на тебе я
создам церковь мою",- при этом обороте намек на имя Петра все еще сохранялся
бы. А что касается следующих слов: Я дам тебе ключи царства небесного и т.
д., то это не больше того, что наш Спаситель дал также остальным своим
ученикам (Матф. 18, 18): Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе;
и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. Однако, как бы мы ни
толковали эти тексты, несомненно, что пожалованная здесь власть принадлежит
всем верховным пастырям, а таковыми являются все христианские гражданские
суверены в их собственных владениях. И это в такой степени верно, что, если
бы апостол Петр или сам наш Спаситель склонил кого-нибудь из суверенов к
тому, чтобы уверовать в него и признать его Царство, то, ввиду того что его
Царство не от мира сего, он предоставил бы верховную заботу об обращении
своих подданных одному лишь этому суверену или же должен был бы лишить его
верховной власти, неотделимой частью которой является право учить. И этого
достаточно для опровержения выводов первой книги, где Беллармин стремится
доказать, что апостол Петр был всеобщим монархом церкви, т. е. монархом всех
христиан мира.
Книга вторая. Вторая книга содержит два заключения, а именно что
апостол Петр был епископом Рима и здесь умер и что римские папы являются его
преемниками. Оба этих положения оспаривались другими исследователями. Но
предположим, что они оба верны. Однако если под римским епископом следует
разуметь или монарха церкви, или верховного пастыря ее, то епископом был не
Сильвестр, а Константин, который был первым императором-христианином.
Подобно Константину, все другие императоры-христиане были по праву
верховными епископами Римской империи. Я говорю, Римской империи, а не всего
христианства. Ибо все другие христианские суверены имели то же право как
право, неотделимое от их верховной власти на их различных территориях. И это
служит ответом на его вторую книгу.
Книга третья. В третьей книге Беллармин обсуждает вопрос о том,
является ли папа Антихристом. Я со своей стороны не вижу никаких доводов за
то, чтобы папа был Антихристом в том смысле, в каком Писание употребляет это
слово, и не желаю пользоваться аргументом от качества антихриста, чтобы
оспаривать власть, которую осуществляет или осуществлял папа во владении
другого монарха или государства.
Ясно, что пророки Ветхого завета предсказывали, а евреи ждали прихода
мессии, т. е. Христа, который восстановил бы среди них Царство Божие,
отвергнутое ими во время Самуила, когда они потребовали царя, как у прочих
народов. Это ожидание подвергало евреев опасности поддаваться обману таких
людей, которые обладали как достаточным честолюбием, чтобы пытаться
приобрести это Царство, так и достаточной ловкостью, чтобы обмануть народ
кажущимися чудесами, ханжеством или правдоподобными речами и учением. Вот
почему наш Спаситель и его апостолы предостерегали людей от лжепророков и
лжехристов. Лжехристами являются те, кто выдает себя за Христа, не будучи
таковым, подобно тому как, когда вследствие раскола в церкви выбирают двух
пап, каждый называет другого антипапой или лжепапой. Поэтому антихрист в
собственном значении слова имеет два существенных признака: один - что он не
признает Иисуса Христом, а другой - что он признает Христом себя. Первый
признак указан апостолом Иоанном в его 1-м Послании (4, 3): всякий дух,
который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога,
но это дух антихриста. А второй выражен в словах нашего Спасителя (Матф. 24,
5): многие придут под именем Моим, и будут говорить: "я Христос"; и опять
(ст. 23): если кто скажет вам: "вот, здесь Христос, или там",- не верьте.
Поэтому антихрист должен быть лжехристом, т. е. одним из тех, кто будет
выдавать себя за Христа. Из этих двух признаков, а именно непризнания Иисуса
Христом и выдавания себя за Христа, следует, что антихрист должен также быть
противником истинного Христа Иисуса, что является другим обычным значением
слова "антихрист". Но среди этих многих антихристов имеется один особый -
Антихрист как определенное лицо, а не неопределенный некий антихрист.
Однако, ввиду того что римский папа не выдает себя за Христа и не отрицает,
что Иисус есть Христос, я не понимаю, как можно его называть Антихристом,
ведь под этим словом подразумевается не тот, кто ложно выдает себя за
главного наместника Христа, а лишь тот, кто выдает себя за Христа. Имеется
еще указание на время, в которое должен объявиться этот особый Антихрист,
как, например (Матф. 24, 5), что тогда этот мерзкий опустошитель, реченный
через пророка Даниила (Дан. 9, 27), будет стоять на святом месте, и будет
великая скорбь, какой не было с начала мира и не будет, так что, если бы не
сократились те дни, не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных
сократятся те дни (Матф. 24, 22). Но эта скорбь еще не пришла, ибо
непосредственно за ней (ст. 29) должны померкнуть Солнце и Луна, и звезды
должны падать с неба, и поколебаться небеса, и должен прийти снова на
облаках со славой наш Спаситель. Следовательно, Антихрист еще не пришел,
между тем как многие папы уже приходили и уходили. Ц Правда, присваивая себе
право давать законы всем христианским королям и народам, папа незаконно
захватывает царство мира сего, чего Христос не брал на себя. Однако папа
делает это не как Христос, а за Христа, что не является признаком антихриста
Книга четвертая. В четвертой книге Беллармин выставляет три положения в
доказательство того, что папа есть верховный судья во всех вопросах веры и
нравственности (что означает то же, что сказать, будто он является
абсолютным монархом всех христиан мира). Первое положение - решения папы
непогрешимы; второе - папа имеет власть издавать законы и наказывать тех,
кто их не соблюдает; третье - наш Спаситель перенес всю церковную юрисдикцию
на папу римского.
Тексты относительно непогрешимости папских суждений в вопросах веры. В
пользу непогрешимости суждений папы Беллармин цитирует писания, прежде всего
Луку (22, 31, 32): Симон! Симон! се Сатана просил, чтобы сеять вас как
пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда,
обратившись, утверди братьев твоих.
Согласно толкованию Беллармина, это место будто бы говорит за то, что
Христос дал здесь Симону-Петру две привилегии: одна - что ни его вера, ни
вера кого-либо из его преемников не оскудеет; другая - что ни он, ни
кто-либо из его преемников никогда не вынесут ошибочного решения по вопросам
веры или нравственности, а также решения, противоречащего решению
предыдущего папы, что является странным и натянутым толкованием. Однако тот,
кто внимательно прочтет эту главу, найдет, что нет другого места во всем
Писании, которое бы так говорило против власти папы, как именно это.
Первосвященники и книжники хотели погубить нашего Спасителя в праздник
Пасху, и Иуда уже носился с мыслью о предательстве. И вот настал день, когда
надлежало заколоть пасхального агнца и наш Спаситель справлял праздник
вместе со своими апостолами, которым Он сказал, что уже не будет это делать
до прихода Царства Божия, и одновременно Он сказал им, что один из них
предаст Его. И они начали спрашивать, кто из них сделает это, и одновременно
(ввиду того, что следующую Пасху их учитель намеревался справлять, когда Он
будет царем) начался между ними спор, кто тогда должен первенствовать.
Поэтому наш Спаситель сказал им, что цари народов господствуют над своими
подданными и называются именем, означающим (по-древнееврейски) благодетелей,
но Он не может быть таким к ним, и они должны стараться служить друг другу.
Дальше (ст. 29) Он продолжает: Я завещаю вам, как завещал Мне Отец Мой,
Царство, да ядите и пиете за трапезой Моею и сядете на престолах судить
двенадцать колен Израилевых. И после этого (ст. 31, 32), обращаясь к
апостолу Петру, Он говорит: Симон! Симон! се Сатана просил, чтобы сеять вас
как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда,
обратившись (заметьте это), утверди в этой вере твоих братьев. На это
апостол Петр ответил (как тот, кто не ждет власти в этом мире): Господи! С
Тобою я готов и в темницу и на смерть идти. Из всего этого очевидно, что
апостолу Петру не только не было дано никакого права судопроизводства в этом
мире, но, наоборот, ему было дано поручение учить других апостолов, что они
также не должны иметь такого права. А что касается непогрешимости
окончательных приговоров апостола Петра в вопросах веры, то на основании
приведенного текста можно лишь вывести, что Петр и впредь сохранит свою веру
в этом пункте, а именно что Христос снова придет и будет обладать Царством в
день Суда, причем этот дар не был дан этим текстом всем его преемникам, ибо
мы видим, что они претендуют на царство в существующем ныне мире.
Второй текст, на который ссылается Беллармин,- это Матфей 16, 18: Ты -
Петр, и на сем камне Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее, чем
лишь доказано (как я уже показал в этой главе), что врата ада не одолеют
признания Петра, давшего повод к этой речи, а именно признания, что Иисус
есть Христос, сын Бога.
Третий текст - это Иоанн 21, 17: Паси овец Моих -содержит лишь
поручение учить, и, если мы примем, что все остальные апостолы
подразумеваются под словом "овцы", тогда это - верховное право учить. Но это
было для того времени, когда еще не было христианских суверенов, ужо имевших
это верховное право. Однако я уже доказал, что христианские суверены
являются в своих владениях верховными пастырями, установленными для этого в
силу своего крещения, хотя и без специального возложения рук. Поэтому
возложение рук как церемония для обозначения лица, уполномоченного учить,
чему ему угодно, не нужна, когда это лицо уже обозначено тем, что отмечено
абсолютной властью над своими подданными. В самом деле, я уже раньше
показал, что суверены в силу своего сана являются верховными учителями, и
поэтому они своим крещением обязываются учить христианству. И если они
терпят, чтобы другие учили их народ, то они это делают, рискуя своей
собственной душой. Ибо именно от главы семейства Бог будет требовать отчета
в том, как он наставлял своих детей и слуг. Именно об Аврааме, а не о его
наемнике Бог говорит (Быт. 18, 19): Я избрал его для того, чтобы он
заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя
правду и суд.
Четвертое место, на которое ссылается Беллармин,- это Исход 28, 30: На
наперсник судный возложи урим и туммим. Последние слова, говорит Беллармин,
истолкованы в Септуагинте как очевидность и истина. Отсюда он заключает, что
Бог дал первосвященнику очевидность и истину (что почти равно
непогрешимости). Но все равно, говорит ли этот текст за то, что священнику
даны были сама очевидность и истина, или этот текст является лишь
напоминанием ему о том, что он должен точно все знать и праведно судить, -
все же, раз это дано первосвященнику, значит, это дано гражданскому
суверену. Ибо именно гражданским сувереном под верховным владычеством Бога
был первосвященник в государстве Израиля. Следовательно, этот текст является
доказательством в пользу того, что даром очевидности и истины, т. е.
верховной властью над своими подданными в церковных делах, обладают
гражданские суверены, т. е. этот текст говорит против притязаний папы на эту
власть. Таким образом, мы рассмотрели все те тексты, которые Беллармин
приводит в пользу непогрешимости суждений папы в вопросах веры.
Тексты относительно непогрешимости суждений папы в вопросах
нравственности. В пользу непогрешимости суждений папы в вопросах
нравственности Беллармин ссылается на текст из Иоанна 16, 13: Когда же
придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину, где, говорит
Беллармин, под всякой истиной подразумевается, по крайней мере, всякая
истина, необходимая для спасения. Но этим ограничением он приписывает папе
не больше непогрешимости, чем любому человеку, исповедующему христианство и
не заслуживающему осуждения. Ибо если человек ошибается в каком-нибудь
пункте, не ошибаться в котором - необходимое условие спасения, то он не
может спастись, так как необходимым условием спасения является лишь то, без
чего невозможно спастись. Каковы эти пункты, я выясню в следующей главе на
основании Писания. Здесь я лишь скажу, что, если бы мы и допустили, что папа
абсолютно не может учить чему-нибудь ошибочному, из этого еще не следовало
бы, что это дает ему право судопроизводства во владениях другого монарха;
разве только мы полагали бы, что человек обязан по совести поручать всякое
дело лучшему мастеру даже и в том случае, когда он уже предварительно обещал
эту работу другому.
Помимо ссылок на тексты Беллармин рассуждает и доказывает следующим
образом. Если бы папа мог ошибаться в том, что необходимо для спасения, то
это значило бы, что Христос недостаточно позаботился о спасении церкви, ибо
он заповедал церкви следовать руководству папы. Однако этот довод был бы
убедителен лишь в том случае, если бы автор показал, когда и где Христос
заповедал это или вообще упоминает о папе. В самом деле, если бы мы даже
допустили, что все, что было дано апостолу Петру, дано папе, нельзя, однако,
считать закономерным повиновение папе в тех случаях, когда его повеления
противоречат постановлениям законного суверена повинующегося, так как в
Писании никому не заповедано повиноваться апостолу Петру.
Наконец, ни церковь не объявила, что папа является гражданским
сувереном всех христиан мира, ни сам папа не провозгласил себя таковым,
поэтому не все христиане обязаны признавать его право суда в вопросах
нравственности. Ибо гражданская верховная власть и высшее право суда но
вопросам нравственного поведения суть одно и то же. А творцы гражданских
законов не только объявляют, но и устанавливают то, что соответствует и что
не соответствует законам в человеческих действиях. Ибо правильность и
неправильность человеческих нравов зависят исключительно от того,
соответствуют или не соответствуют они закону суверена. И поэтому, когда
папа притязает на верховенство в вопросах нравственности, он учит людей
неповиновению их гражданским суверенам, что является ошибочным учением,
противоречащим многим переданным нам в Писании правилам нашего Спасителя и
его апостолов.
В доказательство того, что папа имеет власть издавать законы, Беллармин
ссылается на многие тексты. Прежде всего на Второзаконие (17, 12): А кто
поступит так дерзко, что не послушает священника, стоящего там на служении
перед Господом, Богом твоим, или судьи... тот должен умереть,- и так истреби
зло от Израиля. В ответ на это мы должны напомнить, что первосвященник
(вслед и непосредственно за Богом) был гражданским сувереном и все судьи
должны были быть установлены им. Приведенные слова поэтому имеют следующий
смысл: человек, который поступит так дерзко, что не послушает гражданского
суверена, который будет в те дни, или кого-нибудь из его чиновников при
исполнении его обязанностей,- этот человек должен умереть и т. д., что
говорит определенно в пользу гражданской верховной власти против всемирной
власти папы.
Во-вторых, он ссылается на Матфея (16): и что свяжешь и т. д., причем
Беллармин это связывание толкует в том смысле, в каком говорится (Матф. 23,
4) о книжниках и фарисеях: Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и
возлагают на плечи людям, и под этими словами, говорит Беллармин,
подразумевается создание законов, и отсюда он заключает, что папа может
издавать законы. Но этот текст тоже говорит в пользу законодательной власти
гражданских суверенов, ибо книжники и фарисеи сидели на Моисеевом седалище,
а Моисей непосредственно под Богом был сувереном народа израильского.
Поэтому наш Спаситель заповедал делать все то, что они прикажут, но не все
то, что они будут делать, т. е. повиноваться их законам, но не подражать их
делам.
Третий текст, на который ссылается Беллармин,- это Иоанн 21, 17: Паси
овец Моих. Но это не вручение законодательной власти, а лишь повеление
учить. Составлять законы есть дело главы семьи, который выбирает домашнего
священника по своему усмотрению, точно так же как по своему усмотрению он
выбирает школьного учителя для своих детей.
Четвертый текст, на который Беллармин ссылается, а именно Иоанн 20, 21,
говорит прямо против него. Ибо там сказано: Как послал Меня Отец, так и Я
посылаю вас. Но наш Спаситель был послан, чтобы искупить своей смертью грехи
тех, кто уверует в него, и своей проповедью и проповедью своих апостолов
приготовить верующих к вступлению в Царство Божие, о котором он сам говорит,
что оно не от мира сего, и о будущем пришествии которого он учил нас
молиться, хотя отказывался (Деян. 1, 6, 7) говорить своим апостолам, когда
оно придет, и по пришествии которого двенадцать апостолов будут сидеть на
двенадцати тронах (каждый из которых, может быть, будет так же высок, как
трон апостола Петра), чтобы судить двенадцать колен израилевых. Так как
Бог-Отец послал нашего Спасителя не для того, чтобы издавать законы в
существующем мире, мы можем из приведенного текста заключить, что наш
Спаситель послал апостола Петра точно так же не для того, чтобы издавать
законы, а чтобы убедить людей ждать с твердой верой его второго пришествия,
а до того времени, если они подданные, повиноваться своим государям, а если
они государи, верить самим и всеми имеющимися средствами побудить к тому же
своих подданных; это обязанность епископа. Поэтому этот текст в
противоположность тому, что хочет доказать кардинал Беллармин, является
наиболее сильным доводом в пользу объединения верховной церковной власти с
верховной гражданской.
Пятая ссылка - это Деяния 15, 28, 29. Угодно Святому Духу и нам не
возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого:
воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда. Слова
"возлагать бремя" кардинал Беллармин приводит как доказательство того, что
апостолы обладали законодательной властью. Однако кто из читавших этот текст
может утверждать, что употребляемый здесь апостолами способ выражения не
может быть употреблен так же хорошо при даче совета, как и при составлении
закона? Стиль закона мы приказываем, но мы считаем за благо есть обычный
стиль тех, кто даст лишь совет. И те, кто дает совет, возлагает бремя, хотя
это бремя является условным, т. е. те, кому этот совет дается, берут на себя
это бремя лишь в том случае, если они хотят достичь своих целей. И таковым
именно является бремя воздержания от удавленины и блуда, и это бремя не
абсолютно, но рекомендовано на тот случай, если те, кому это советуют, не
желают грешить. Я раньше показал (глава XXV), что закон тем отличается от
совета, что основанием для него является намерение и благо того, кто его
предписывает, между тем как основанием для совета является намерение и благо
того, кому этот совет дается. В нашем же случае апостолы ставят своей целью
не собственное благо, а благо обращенных язычников, именно их спасение. Ибо
апостолы получат свою награду за приложенные ими усилия в наставлении
обращенных язычников независимо от того, послушаются ли те этих наставлений
или нет. Таким образом, постановления совета апостолов были не законами, а
советами.
Шестой текст, на который ссылается Беллармин,- это Послание к Римлянам
(13, I): Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от
Бога. Под этими властями, говорит Беллармин, подразумеваются не только
мирские князья, но и князья церкви. На это я отвечаю прежде всего, что
князья церкви лишь те, кто одновременно и гражданские суверены, причем их
церковная власть не выходит за пределы их гражданской верховной власти. Вне
же этих пределов они могут считаться учителями, но не князьями. Ибо если бы
апостол полагал, что мы должны быть покорны как нашим князьям, так и папе,
то он учил бы нас тому, что Христос сам объявил невозможным, а именно
служить двум господам. И хотя апостол в другом месте говорит: Я пишу это,
отсутствуя, дабы, присутствуя, не прибегнуть к мерам строгости согласно
власти, которую дал мне Господь,- это не значит, что он претендует на власть
приговаривать кого-нибудь к смертной казни, тюремному заключению, изгнанию,
битью кнутом или денежному штрафу, каковые меры суть наказания. Под мерами
строгости может подразумеваться лишь отлучение от церкви, которое без
содействия гражданской власти сводится лишь к тому, что верующие избегают
общества отлученного и имеют с ним не больше дела, чем с язычником и
мытарем. Во многих случаях такое отлучение могло грозить большими бедствиями
отлучающему, чем отлученному.
Седьмая ссылка Беллармина - это 1 Коринф. 4, 21: С жезлом прийти к вам
или с любовью и духом кротости? Но и здесь под жезлом подразумевается не
власть должностного лица наказывать преступников, а лишь власть отлучения от
церкви, являющаяся по своей природе не наказанием, а лишь возвещением
наказания, которое наложит Христос, когда Он будет владеть своим Царством в
день Страшного суда. Да и тогда оно будет не наказанием в собственном
смысле, какому подвергается подданный за нарушение закона, а местью, которой
подвергается враг или мятежник, отрицающий право нашего Спасителя на
царство. Таким образом, и этот текст не доказывает, что епископ, не
являющийся одновременно гражданским сувереном, обладает законодательной
властью.
Восьмая ссылка Беллармина - это 1 Тим. 3, 2: Епископ должен быть
непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, что является, говорит
Беллармин, законом. Я полагал, что никто не мог создавать законы для церкви,
кроме ее монарха - апостола Петра. Но если мы даже допустим, что это правило
было составлено властью апостола Петра, я все же не вижу основания, почему
предпочтительнее называть это правило законом, чем советом, принимая во
внимание, что Тимофей был не подданным, а учеником апостола Павла, и паства,
порученная заботам Тимофея, состояла не из его подданных в царстве, а из его
учеников в школе Христа. Если все правила, которые апостол Павел преподает
Тимофею, являются законами, то почему также не считать законом наставление:
Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина ради желудка твоего? И
почему также не считать законами правила, предписываемые хорошими врачами?
Однако не повелительная форма выражения делает какое-нибудь правило законом,
а лишь абсолютная покорность того лица, которому это правило адресовано.
Точно так же и приводимый Беллармином девятый текст из того же послания
к Тимофею (5, 19): Обвинение на пресвитера не иначе принимай, как при двух
или трех свидетелях,-является не законом, а мудрым правилом.
Десятая цитата Беллармина взята из Евангелия от Луки (10, 16):
Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается. Нет
никакого сомнения в том, что отвергающий совет тех, кто был послан Христом,
отвергает этим совет самого Христа. Однако кто в наше время является
посланным Христа, если не те, кто назначен пастырями законной властью? А кто
является законно назначенным, если он не назначен верховным пастырем? А кто
же, будучи назначен в христианском государстве верховным пастырем, не
является назначенным властью суверена этого государства? Из этого текста
поэтому следует, что тот, кто слушается своего христианского суверена,
слушается Христа, а тот, кто отвергает учение, поощряемое его христианским
королем, отвергает учение Христа (т. е. следует обратное тому, что намерен
доказать на основании этой цитаты Беллармин). Но все это не имеет ничего
общего с законом. Более того, если христианский король выступает в роли
пастыря и учителя своих подданных, он этим не делает свои учения законами.
Он не может обязать людей верить, хотя как гражданский суверен он может
создать законы, соответствующие его учению, и эти законы могут обязать людей
к определенным действиям, а иногда и к таким, которые люди без их законов не
совершали бы и которые суверен не должен был бы предписывать. Когда такие
действия предписаны, они являются законами, а те внешние действия, которые
совершаются из повиновения этим законам без внутреннего одобрения, являются
действиями суверена, а не подданного, являющегося в этом случае простым
инструментом, лишенным всякого собственного побуждения и совершающим свои
действия только потому, что Бог заповедал повиноваться законам.
Одиннадцатым доводом Беллармина является всякий текст, где апостол
облекает свой совет в форму, в которой люди привыкли выражать приказание,
или где апостол обозначает следование его совету словом повиновение. Поэтому
прежде всего цитируется 1 Коринф. 11,2: Хвалю вас, братия, что вы... держите
предания так, как я передал вам. В греческом оригинале сказано: Хвалю вас,
что вы держите то, что я передал вам, так, как я передал вам, что далеко не
обозначает, будто эти правила были законами или чем-либо иным, кроме добрых
советов. А текст из 1 Фее. 4, 2:
Вы знаете, какие мы дали вам заповеди Наш Спаситель пришел сам не для
Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА XLII 4 страница | | | ГЛАВА XLII 6 страница |