Глава XXXVII

О ЧУДЕСАХ И ОБ ИХ УПОТРЕБЛЕНИИ

Чудо - нечто вызывающее удивление. Под чудесами подразумеваются

удивительные дела Бога, и поэтому они называются также дивами. И так как они

совершаются Богом большей частью для обозначения его повелений в тех

случаях, когда без них люди склонны (следуя своему частному естественному

разуму) сомневаться в том, что Бог приказал и что не приказал, то чудеса

обычно называются в Священном писании также знамениями в том -же смысле, как

латиняне называли их ostenta и portenta, т. е. показатели и предзнаменования

того, что всемогущий Бог намерен совершить.

И следовательно, должно быть редким и не имеющим познаваемых

естественных причин. Поэтому чтобы понять, что такое чудо, следует прежде

всего понять, каким делам люди дивятся и что они называют удивительным. Так

или иначе люди удивляются двум вещам. Во-первых, тому, что странно, т. е.

то, подобного чему никогда не было или бывает весьма редко. Во-вторых, -

тому, относительно чего мы не можем себе представить, чтобы оно было

произведено естественным путем, а можем думать лишь, что оно произведено

непосредственно рукой Бога. Если же мы усматриваем возможную естественную

причину совершающегося или если подобное совершалось часто, то, как бы редко

ни происходило первое и каким бы невозможным ни представлялось с точки

зрения естественных причин второе, мы ни в том, ни в другом случае не

удивляемся и не считаем это чудом.

Поэтому если бы лошадь или корова заговорила, то это было бы чудом, ибо

и странно, и трудно представить естественную причину этого. Точно так же нам

показалось бы странным, если бы природа произвела новый вид живых существ.

Но когда человек или животное порождает себе подобных, то хотя это нам не

более понятно, чем предыдущее, однако так как это явление обычное, то не

считается чудом. Точно так же если бы человек превратился в камень или

столб, то это было бы чудом как нечто необычное, но если такое превращение

происходит с куском дерева, то это не чудо, так как мы это часто наблюдаем,

и, однако, мы в последнем случае не больше знаем, чем в первом, каким

образом это Бог производит.

Первая радуга, показавшаяся в мире, была чудом, так как она была первой

и поэтому представлялась странной, и она служила знамением, помещенным Богом

на небе, чтобы заверить свой народ в том, что всеобщего разрушения мира

потопом больше не повторится. Но так как в наше время радуги бывают часто,

то они не являются чудесами ни для тех, кто знает их естественную причину,

ни для тех, кто ее не знает. С другой стороны, есть много редких вещей,

произведенных человеческим искусством, но так как мы знаем, что они

произведены людьми, и при этом знаем способы их произведения, то не считаем

их чудесами, ибо они произведены не непосредственно рукой Бога, а

человеческим трудолюбием.

То, что кажется чудом одному, другому может не казаться. Более того,

так как удивление и изумление обусловлены знанием и опытом, которыми люди

обладают, причем этим знанием и опытом некоторые обладают в большей, другие

- в меньшей степени, то отсюда следует, что одна и та же вещь может быть

чудом для одного и не быть Таковым для другого. Этим объясняется, что

невежественные и суеверные люди выражают огромное удивление по поводу таких

дел, которым другие люди, знающие их обусловленность природой (которая

является не непосредственным, а обычным делом Бога), вовсе не удивляются.

Например, было время, когда затмение Солнца и Луны простой народ считал

сверхъестественным явлением, меж тем как были другие люди, которые в силу

знания естественных причин этих явлений могли предсказывать самый час их

наступления; или, например, когда человек, получив путем договора и тайных

осведомителей сведения частных действиях невежественного и неосторожного

человека, говорит последнему, что тот делал раньше, то это представляется

его собеседнику чудом, между тем как для этих умных и осторожных людей

подобные чудеса не могут совершаться.

Цель чудес. Существенным признаком чуда, далее, представляется то, что

оно совершается с целью вызвать доверие вестникам, служителям и пророкам

Бога, дабы люди знали, что эти вестники, служители, пророки призваны,

посланы и назначены Богом, и в силу этого были бы более склонны повиноваться

им. Поэтому хотя сотворение мира, а после этого уничтожение всех живых

существ во всемирном потопе были изумительными делами, однако, так как они

не были совершены с целью вызвать доверие к какому-нибудь пророку или

служителю Бога, они обычно не называются чудесами. Ибо, как бы изумительно

ни было какое-нибудь дело, наше изумление обусловливается не тем, что оно

могло быть совершено, так как люди естественно верят, что Всемогущий может

совершить все, а тем, что оно совершено по просьбе или по слову человека.

Однако дела, совершенные Богом через Моисея в Египте, были чудесами в

собственном смысле, так как они были совершены с намерением заставить народ

Израиля поверить, что Моисей пришел к ним не из каких-либо личных

побуждений, а как посланец Бога. Вот почему, после того как Бог повелел ему

избавить израильтян от египетского рабства, а Моисей сказал Ему: Они не

поверят мне... и скажут: не явился тебе Господь (Исх. 4, 1), Бог дал ему

силу превратить жезл, который он держал в руке, в змея, а затем опять

превратить его в жезл, а также, положив руку себе за пазуху, сделать ее

покрытой проказой и, положив ее опять себе за пазуху, сделать ее снова

здоровой. И это для того, чтобы сыны Израиля поверили (как об этом говорит

стих 5), что Бог их отцов явился ему. И поскольку это показалось

недостаточным, то Он дал ему силу превратить их воду в кровь. Когда он

совершил эти чудеса перед народом, тогда, как сказано, народ поверил ему.

Тем не менее, боясь фараона, народ не посмел повиноваться Моисею. Поэтому

все другие дела, заключавшиеся в послании бедствий на фараона и египтян,

имели целью заставить израильтян поверить Моисею и были чудесами в

собственном смысле этого слова. Точно так же если рассмотрим все чудеса,

совершенные Моисеем и остальными пророками до плена, а после этой эпохи -

нашим Спасителем и Его апостолами, то мы найдем, что их целью было породить

или укрепить веру в то, что они пришли не по собственному побуждению, а были

посланы Богом. Мы можем, далее, заметить в Писании, что целью чудес было

породить веру не у всех людей, а лишь у избранных, т. е. таких, которые по

постановлению Бога должны были стать Его подданными. Ибо эти чудеса

египетских бедствий не имели своей целью обращение фараона, так как Бог

заранее говорил Моисею, что Он ожесточит сердце фараона, чтобы тот не

отпустил его народ. А когда фараон наконец отпустил их, то сделал это не

потому, что чудеса убедили его, а потому, что бедствия вынудили его к этому.

Точно так же сказано о нашем Спасителе (Матф. 13, 58), что Он не совершил

многих чудес в своей стране по неверию их, а в Евангелии от Марка (6, 5)

вместо "не совершил многих" сказано "не мог совершить никакого чуда". Не мог

он не потому, что не имел силы, ибо думать так было бы богохульством, и не

потому, что целью чудес не было обращение неверующих людей к Христу, ибо

целью всех чудес, совершенных как Моисеем " пророками, так и нашим

Спасителем и его апостолами, было приобщение людей к церкви, но потому, что

целью их г чудес было приобщение к церкви не всех людей, а лишь таких,

которые должны спастись, т. е. таких, которых Бог собрал. Принимая во

внимание, что наш Спаситель был Отослан Богом-Отцом, Он не мог употребить

свою силу для вращения таких людей, которых Его Отец отверг. Те, кто

объясняя это место у апостола Марка, говорит, что слова "не мог" поставлены

здесь вместо "не хотел", не могли бы укрепить своего утверждения никаким

другим примером греческого языка (ибо в греческом языке "не хотел" ставится

иногда вместо "не мог" в отношении неодушевленных вещей, не имеющих своей

воли, но "не мог" вместо "не хотел" -никогда), и это камень преткновения для

слабых христиан, ибо выходит так, будто Христос мог совершать чудеса лишь

среди верующих.

Определение чуда. Из сказанного мной о природе употреблении чуда можно

вывести следующее его определение: чудо есть деяние Бога (помимо Его деяний

путем 'ироды, установленной при сотворении мира), совершен-' для того, чтобы

сделать ясной для Его избранных мессию необычайного служителя, посланного

для их спасет.

Из этого определения мы можем вывести, во-первых, во всех чудесах

совершенное деяние не является следствием какой-либо силы в пророке, так как

оно является непосредственным делом рук Бога, т. е. Бог совершил его,

используя при этом пророка в качестве подчиненной причины.

Во-вторых, что никакой дьявол, ангел или какой-нибудь сотворенный дух

не могут совершать чудес. Ибо они ни бы совершить их или силой какого-нибудь

естественного знания, или силой колдовства, т. е. силой слов. если колдуны

совершают свои деяния собственной силой, то, значит, имеется сила, не

проистекающая от Бога, что все люди отрицают, если же они совершают их

силой, данной им, тогда это не непосредственное дело рук Бога, а

естественное и, следовательно, не чудо.

Имеются некоторые тексты в Писании, в которых, по-видимому, способность

совершать чудеса (равные некоторым из тех, что совершил сам Бог)

приписывается определенным искусствам магии и колдовства. Мы читаем,

например, что, после того как жезл Моисея, брошенный на землю, превратился в

змея (Исх. 7, 11), волхвы египетские сделали то же своими чарами; что, после

того как Моисей превратил воду в потоках, реках, озерах и во всех водоемах в

кровь, волхвы [египетские] чарами своими сделали то же (Исх. 7, 22) и что,

наконец, после того как Моисей силой Бога вывел жаб на землю египетскую, то

же сделали волхвы [египетские] чарами своими и вывели жаб на землю

Египетскую (Исх. 8, 7). Не поддается ли кто-либо искушению привести это и

другие подобные места в подтверждение того, что чудеса могут быть совершены

силой колдовства, т. е. силой звучания слов? Ведь в Писании нет ни одного

места, которое говорило бы нам, что такое колдовство. Если поэтому

колдовство не есть, как многие думают, результат непонятного действия

заговаривании и слов, а есть обман и иллюзия, совершенные обычными и

настолько далекими от сверхъестественных средствами, что обманщики для

совершения своих деяний нуждаются в изучении не столько естественных причин,

сколько обычного невежества, тупости и суеверия людей, - если это так, то

тексты, которые, по-видимому, подтверждают силу магии, чародейства и

колдовства, должны иметь другой смысл, нежели тот, что имеют на первый

взгляд.

В самом деле, достаточно ясно, что слова могут оказать действие только

на тех, кто их понимает, и это действие может заключаться лишь в том, чтобы

обозначить намерения или страсти у слушателей. Вот почему когда жезл кажется

змеем, вода - кровью и какое-нибудь другое чудо представляется совершенным

путем колдовства, то, если это не совершается для поучения избранного

народа, заколдованным, т. е. измененным под влиянием слов, является не жезл,

не вода, не какой-нибудь другой предмет, а лишь зритель. Так что все чудо

состоит в том, что колдуя обманул человека. Но это не чудо, а нечто такое,

что легко совершить.

Люди склонны обманываться ложными чудесами. В самом деле, невежество и

склонность к ошибкам, присуща всем людям вообще, а особенно тем из них, кто

обладает значительными знаниями естественных причин и природы, и интересы

людей таковы, что ими можно легко злоупотребить при помощи многочисленных и

легких трюков. Какое мнение о своей чудодейственной силе мог бы приобрести

человек, который в те времена, когда еще не было известно О существовании

науки и движении звезд, предсказал бы народу час или день затмения Солнца? О

каком-нибудь фокуснике, жонглирующем своими стаканами и другими

безделушками, если бы это не так часто практиковалось, думали бы, что он

совершает свои чудеса при помощи по Крайней мере дьявола. Человек, который

долгими упражнениями приобрел способность говорить, втягивая дыхание внутрь

- такого в древности называли чревовещателем, - таким образом создать

иллюзию, будто слабость его проистекает не из слабости движения его органов

речи, а от расстояния, может заставить многих людей поверить, будто все им

произносимое есть голос с неба. И для хитрого человека, выведавшего все

тайные и интимные признания, которые один человек обычно делает другому о

своих прошлых делах и приключениях, нетрудно пересказать их автору этих

признаний, и тем не менее есть немного людей, которые такими средствами

приобрели репутацию гадальщиков. Пришлось бы, впрочем, слишком долго

перечислять разные категории тех людей, которых реки называли делателями

изумительных вещей, и тем не менее то, что эти люди делают, ни делают

исключительно благодаря своей ловкости. Если же мы посмотрим на обманы,

совершающиеся путем сговора, то здесь можно заставить поверить самым

вероятным вещам. Если двое сговариваются, чтобы один заикнулся хромым, а

другой его вылечил чарами, то они хотят обмануть многих; если же многие

сговариваются, бы один из них прикинулся хромым, другой его вылечил

указанным образом, а все остальные засвидетельствовали это, то они могут

обмануть еще больше людей.

Предосторожности против жульничества чудесами. При склонности людей к

легковерию в отношении мнимых ее не может быть лучшей и, как я думаю, другой

меры предосторожности, нежели та, которую предписал впервые через Моисея а

именно: мы не должны принимать пророка который учит. религии, отличной от

нашей и того, чье предсказание - хотя он и учит той же религии - мы не видим

исполненным. Поэтому, прежде чем отнестись с доверием к какому-нибудь

мнимому чуду или пророку, нужно было справиться у Моисея в его время, у

Аарона и его преемников - в их время, а во все времена следует справляться у

верховного непосредственно после Бога правителя Божьего народа, т. е. у

главы церкви, насчет того учения, которое этот мнимый пророк устанавливает.

А после этого мы должны не только убедиться, что деяние, которое выдается за

чудо, совершается, но и удостовериться всеми возможными средствами в том,

что оно действительно было совершено. Мало того, мы должны еще рассмотреть,

является ли это таким деянием, подобного которому ни один человек не мог бы

совершить естественной силой, так что оно необходимо предполагает

непосредственный перст Божий. И в этих последних вопросах решение должно

быть предоставлено наместнику Бога, которому мы во всех сомнительных случаях

подчинили наше частное суждение. Например, если человек утверждает, что

после нескольких слов, произнесенных над куском хлеба, Бог немедленно сделал

этот кусок хлеба не хлебом, а Богом или человеком, или тем и другим, и тем

не менее этот хлеб выглядит хлебом, как и раньше, то никто не имеет

основания верить, что чудо действительно совершилось, и, следовательно,

бояться того, кто утверждает это, пока мы не запросили Бога через его

наместника, совершилось чудо или нет. Если наместник Бога говорит, что чудо

не совершилось, тогда следует то, что говорил Моисей (Втор. 18, 22): говорил

пророк по дерзости своей - не бойся его. Если же наместник Бога говорит, что

чудо совершилось, то мы не должны прекословить ему. Точно так же, если мы не

видим, а лишь слышим рассказ о каком-нибудь чуде, мы должны справиться у

законной церкви, т. е. у главы ее, в какой мере мы обязаны верить таким

рассказчикам. И так бывает преимущественно с людьми, которые в наше время

живут под властью христианских монархов. Ибо в наше время я не знаю ни

одного человека, видевшего когда-либо какое-нибудь вызывающее удивление

деяние, которое было бы совершено колдовством, словами или молитвой и

которое человек, одаренный хоть посредственным разумом, считал бы

сверхъестественным. И вопрос теперь не в том, является ли чудом то, что

совершается как таковое перед нашими глазами, или являются ли реальным

делом, а не деянием языка или пера те чудеса, о которых мы слышим или

читаем, а просто в том, правда или ложь рассказ о них. И в этом вопросе

всякий человек должен сделать судьей не собственный разум или совесть, а

государственный разум, т. е. разум верховного наместника Бога. Фактически мы

сделали последнего судьей, раз дали ему верховную власть делать все, что

необходимо для нашего мира и защиты. Отдельный человек волен (так как мысль

свободна),верить или не верить в душе тем деяниям, которые выдаваясь за

чудеса, в зависимости от того, какие блага могут, по его предположению,

проистечь от человеческой веры для тех, кто претендует на совершение чудес,

или для тех, кто их поддерживает, и на основании этого он будет решать, -

были ли указанные деяния чудесами или ложью. Но когда дело доходит до

исповедания веры, частный разум должен подчиниться государственному, т. е.

разуму наместника Бога. Однако кто является этим наместником Бога и главой

церкви, это будет рассмотрено в надлежащем месте после.

Дата добавления: 2015-08-10