Глава XXVIII

О НАКАЗАНИЯХ И НАГРАДАХ

Определение наказания. Наказание есть зло, причиненное государственной

властью тому, кто совершением или несовершением какого-либо деяния совершил,

согласно суждению той же власти, правонарушение, причем это зло причиняется

с целью сделать волю людей более расположенной к повиновению.

Откуда проистекает право наказания. Прежде чем вынести какое-нибудь

заключение из этого определения, следует ответить на один чрезвычайной

важности вопрос, а именно: откуда взялось право, или власть, наказывать в

каком бы то ни было случае? Ибо согласно тому, что было сказано раньше,

никто не может быть обязан на основании договора не оказывать сопротивление

насилию, и, следовательно, нельзя предположить, чтобы кто-либо дал другому

право применять насилие по отношению к нему. При образовании государства

каждый человек отказывается от права защищать другого, но не от права

самозащиты. Каждый обязывается также при образовании государства оказывать

содействие суверену, когда тот наказывает другого, но не тогда, когда он

хочет наказать самого обязывающегося. Но договор подданного о содействии

суверену в причинении вреда другому не переносит на суверена права

наказывать, если сам договаривающийся подданный не имеет этого права. Отсюда

ясно, что право государства (т. е. того или тех, кто представляет его)

наказывать не имеет своим основанием какую-либо уступку или дар подданных.

Но я уже показал раньше, что до образования государства всякий человек имел

право на все, а также право делать все, что считал необходимым для своего

самосохранения, например подчинить, искалечить и убить любого человека,

поскольку это необходимо было для указанной цели. В этом и состоит основа

того права наказывать, которое практикуется в каждом государстве. Ибо

подданные не дают суверену этого права, и лишь одним тем, что они

отказываются от своего права, они расширяют его возможность использовать

свое право так, как он это считает нужным в целях сохранения их всех. Таким

образом, указанное право было не дано суверену, а лишь оставлено ему, и

только ему, и (за исключением границ, поставленных ему естественным

законом), оставлено ему в таком же виде, как оно существовало в естественном

состоянии и в состоянии войны каждого против своих соседей.

Наказаниями не являются ни ущерб, нанесенный частными лицами, ни личная

месть. Из определения наказания я заключаю, во-первых, что ни личная месть,

ни ущерб, нанесенные частными лицами, не могут называться наказаниями в

собственном смысле слова, так как они не исходят от государственной власти.

Ни отказ в продвижении по службе. Во-вторых, отсутствие внимания к

подданному со стороны государства и непродвижение его по службе не есть

наказание, ибо всем этим не причиняется человеку какое-нибудь новое зло; он

лишь оставляется в том состоянии, в котором был раньше.

Ни зло, причиненное без судебного приговора. В-третьих, зло,

причиненное по полномочию государства без предварительного судебного

приговора, может называться не наказанием, а лишь враждебным деянием, ибо

поступок, за который человек наказывается, должен быть предварительно

квалифицированно определен судебным решением как правонарушение.

Ни зло, причиненное узурпатором власти. В-четвертых, зло, причиненное

незаконной властью на основании решения судей, не уполномоченных сувереном,

является не наказанием, а лишь враждебным действием, ибо осужденное лицо не

приняло на свою ответственность действия, совершенные этой властью, и

поэтому они не являются действиями государственной власти.

Ни зло, причиненное безотносительно к будущей цели.

В-пятых, зло, причиненное без намерения или возможности расположить

правонарушителя или благодаря его примеру других людей к повиновению

законам, есть не наказание, а лишь враждебное действие, ибо без такой цели

никакое причиненное зло не может быть обозначено именем наказания.

Ни зло в силу естественного хода вещей. В-шестых, там, где некоторые

действия влекут за собой в силу естественного хода вещей пагубные

последствия для действующего лица, например когда человек при совершении

покушения на другого сам убит или ранен или когда человек заболевает при

совершении какого-либо противозаконного действия, то хотя и можно сказать,

что это зло причинено Богом - творцом природы и поэтому является Божьим

наказанием, но оно не может быть названо человеческим наказанием, ибо оно не

причинено человеческой властью.

Если ущерб, проистекающий из наказания, оказывается меньшим, чем благо

от преступления, то это не наказание. В-седьмых, если причиненное

преступнику зло перевешивается благом или удовольствием, естественно

связанным с совершением преступления, то это зло не подпадает под

определение наказания, а является скорее ценой, заплаченной за преступление,

или выкупом за него. Ибо в природу наказания входит цель расположить людей к

повиновению законам, каковая цель - если зло наказания перевешивается

выгодой, проистекающей из правонарушения,- не достигается, и наказание

оказывает обратное действие.

Если наказание определено законом, то нанесение большего повреждения за

преступление есть не наказание, а враждебное действие. В-восьмых, если

наказание за известное преступление определено и предписано самим законом, а

на человека, повинного в этом преступлении, наложено большее наказание, то

излишек есть не наказание, а враждебное действие. Так как мы видим, что

целью наказания является не месть, а устрашение, страх же неизвестного

большего наказания не мог иметь места в данном случае ввиду того, что в

законе определено более мягкое наказание, то непредвиденный излишек не

является частью наказания. Но там, где закон совсем не определяет наказания,

всякое причиненное зло имеет природу наказания. Ибо тот, кто решается на

правонарушение, наказание которое не определено законом, ждет

неопределенного, т.e. произвольного, наказания.

Ущерб, причиненный за деяние, совершенное до издания закона, не

является наказанием. В-девятых, зло, причиненное за деяние, совершенное до

появления закона, запрещающего это деяние, есть не наказание, а враждебное

действие. Ибо пока нет закона, последний не может быть нарушен. Наказание же

предполагает, что совершенное деяние определено судом как правонарушение.

Поэтому зло, причиненное за деяние, совершенное до издания закона, есть не

наказание, а враждебное действие.

Представитель государства не наказуем. В-десятых, ущерб, причиненный

представителю государства, есть не наказание, а враждебное действие. Ибо

существенной особенностью наказания является то, что оно есть зло,

причиняемое государственной властью, которая есть власть лишь самого

представителя государства.

Ущерб бунтовщикам наносится не по праву наказания, а по праву войны.

Наконец, зло, причиненное тому, кто объявлен врагом государства, не подходит

под понятие наказания, так как такие враги государства или никогда не были

подчинены закону и поэтому не могут нарушать его, или если они были раньше

подчинены, а потом заявили, что не намерены больше подчиняться ему, то этим

заявлением сделали для себя невозможным нарушать его. Вот почему всякое зло,

причиненное таким врагам государства, должно быть рассматриваемо как

враждебное действие. Однако тот, кто объявлен врагом государства, может по

праву быть подвергнут любой расправе. Отсюда следует, что если подданный

станет делом или словом умышленно и преднамеренно подкапываться под

авторитет представителя государства, то он может быть по праву подвергнут

любой расправе, которую представитель государства пожелает (какое бы

наказание ни было предварительно установлено за измену). Ибо своим отказом

подчиниться закону он отвергает и установленное законом наказание, а поэтому

подвергается расправе как враг государства, т. е. согласно воле

представителя. Ибо наказания, установленные в законе, предназначены для

подданных, а не для врагов, каковыми являются те, кто, будучи подданными на

основании своих собственных действий, умышленным бунтом отрицают верховную

власть.

Первое и наиболее общее разделение наказаний есть деление на Божьи и

человеческие. О первых я позже буду иметь повод говорить в более подходящем

месте.

Человеческими являются такие наказания, которые применяются по

приказанию человека; они бывают или телесные, или денежные, или. бесчестье,

или изгнание, или смешанные, состоящие из указанных выше.

Телесное наказание. Телесное наказание - то, которому подвергается

непосредственно тело наказуемого согласно намерению применяющего наказание.

Таковы, например, удары бичом, нанесение ран или лишение таких физических

удовольствий, которым наказуемый мог до этого законным образом предаваться.

Смертная казнь. Телесные наказания делятся на смертную казнь и на

наказания меньшие. Смертная казнь бывает или простая, или соединенная с

пытками. Меньшие суть удары бичом, нанесение ран, наложение оков и

причинение всякой другой телесной боли, не смертельной по своей природе. Ибо

если за применением наказания следует смерть, что не входило в намерение

применяющего наказание, то наказание не следует рассматривать как смертную

казнь, хотя повреждение в силу непредвиденной случайности и оказалось

смертельным, так как в этом случае смерть была не сознательно причинена, а

лишь случайно вызвана.

Денежные наказания. Денежное наказание состоит в лишении не только

определенной суммы денег, но и поместий и любых других благ, которые обычно

покупаются и продаются за деньги. Но в том случае, когда закон,

устанавливающий это наказание, создан специально с целью собрать деньги с

его нарушителей, это, собственно, не наказание, а цена за привилегии или

освобождение от закона, который запрещает действие не всем безусловно, а

лишь тем, кто не в состоянии заплатить деньги.

Иначе обстоит дело, когда закон является естественным или частью

религии, ибо в этом случае мы имеем не изъятие из закона, а его нарушение.

Например, там, где закон требует наложения денежного взыскания на тех, кто

употребляет имя Бога всуе, уплата взыскания есть не уплата за разрешение

божиться, а наказание за нарушение нерушимого закона. Точно так же если

закон требует уплаты известной суммы денег потерпевшему, то это лишь

возмещение нанесенного ущерба, которое отменяет лишь иск пострадавшей

стороны, но не преступление правонарушителя.

Бесчестье. Бесчестье есть причинение такого зла, которое является

позорным, или лишение такого блага, которое является почетным в государстве.

Ибо есть вещи почетные по природе, как, например, проявление храбрости,

великодушия, физической силы, мудрости и других физических душевных качеств;

другие же сделаны почетными государством, таковы, например, ордена, титулы,

должности и другие особые знаки милости суверена. Первые (хотя они и могут

исчезнуть в силу естественных причин или случайности) не могут быть отняты

законом, поэтому их потеря не является наказанием. Последние же могут быть

отняты государственной властью, сделавшей их почетными, и такое лишение

является наказанием в собственном смысле слова. Таково, например, лишение

осужденных людей их орденов, титулов и должностей или объявление их

неспособными иметь таковые в будущем.

Заточение. Заточение имеет место, когда человек лишается

государственной властью свободы. Такое лишение свободы имеет место в двух

разных случаях. В одном случае берется под стражу человек, против которого

возбуждено обвинение, в другом случае причиняется страдание человеку

осужденному. Первое не есть наказание, ибо никто не может быть наказан, до

того как его дело слушалось в судебном порядке и он был объявлен виновным.

Поэтому всякое страдание, причиненное неосужденному человеку наложением оков

или каким-либо ограничением сверх того, что необходимо для обеспечения его

охраны, противоречит естественному закону.

Во втором случае мы имеем наказание, ибо налицо зло, причиненное

государственной властью за нечто, признанное той же властью нарушением

закона. Под словом заточение я понимаю всякое ограничение свободы

передвижения, причиненное внешним препятствием, будь то здание, которое

обычно называют тюрьмой, или остров, куда люди, как выражаются, заточены,

или место принудительных работ (так, например, в старое время люди

приговаривались к принудительным работам в каменоломнях, а сейчас - к

работам на галерах), или будь то цепь или иное подобное препятствие.

Изгнание. Изгнание - это когда человек за какое-нибудь преступление

принуждается оставить пределы государства или какой-либо его части без права

возвращения в течение определенного времени или навсегда. Сама по себе без

других привходящих обстоятельств такая мера является не наказанием, а скорее

бегством или приказом государства избавиться от наказания при помощи

бегства. Цицерон утверждает, что подобное наказание никогда не было

установлено в городе Риме, и называет это спасением людей, которым грозит

опасность. Ибо если изгнанному разрешено пользоваться своим имуществом и

доходами со своих земель, то одна перемена воздуха не является наказанием.

Такая мера служит не ко благу государства (а для этой цели установлены все

наказания, т. е. чтобы направить волю людей к соблюдению закона), а часто

даже во вред ему. Ибо изгнанный человек, перестав быть членом изгнавшего его

государства, является его законным врагом. Если же вместе с изгнанием он

лишается своих земельных владении или имущества, тогда наказание заключается

не в изгнании, а должно причисляться к видам денежного наказания.

Наказание невиновных подданных противоречит естественному закону.

Всякое наказание невиновных подданных, большое или малое, противоречит

естественному закону. Ибо наказание может быть наложено лишь за

правонарушение. Наказание невиновного есть поэтому прежде всего нарушение

того естественного закона, который запрещает всем людям руководствоваться в

своей мести чем-либо, кроме соображения какого-нибудь будущего блага, ибо

наказание невиновного не может принести государству никакой пользы. Такое

наказание, во-вторых, противоречит естественному закону, запрещающему

неблагодарность. Так как всякая верховная власть, как мы знаем, дана вначале

с согласия каждого из подданных, дабы получать защиту от этой верховной

власти в течение всего времени, пока он будет повиноваться ее повелениям, то

наказание невиновного есть воздаяние злом за добро. Такое наказание,

в-третьих, есть нарушение естественного закона, предписывающего

справедливость, т. е. воздаяние каждому должного, что при наказании

невиновного не соблюдается.

Но зло, причиненное невиновному на войне, не противоречит этому закону.

Однако причинение какого угодно зла невиновному человеку, который не

является подданным, не есть нарушение естественного закона, если это

требуется в интересах государства и не является нарушением заключенного

ранее договора. Ибо все люди, которые не являются подданными, или суть

враги, или перестали быть таковыми в силу предшествующего договору. Против

врагов же, которых государство считает способными причинить вред ему,

первоначальное естественное право разрешает вести войну, в которой меч не

разбирает, победитель, как и встарь, не делает различия между шовным и

невиновным и щадит лишь постольку, поскольку -это может идти на пользу его

собственному народу. Как и зло, причиненное тем, кто поднял мятеж. На том |

основании и по отношению к подданным, которые единомышленно подкапываются

под авторитет установленного государства, месть государства законно

распространяется не только на их отцов, но и на третье и четвертое

поколения,, которые еще не существуют и, следовательно, не могут быть

повинны в том преступлении, за которое они наказываются. Ибо природа этого

преступления состоит в отказе от подданства, что является возвращением к

состоянию войны, обычно называемому бунтом; и те, кто совершает такие

преступления, подвергаются расправе не как подданные, а как враги, ибо бунт

есть лишь возобновление состояния войны.

Вознаграждение является или жалованьем, или наградой. Вознаграждение

бывает или в качестве дара, или по договору. Вознаграждение по договору

называется жалованьем, или заработной платой, и представляет собой благо,

причитающееся за оказанную или обещанную услугу. Если же это вознаграждение

является даром, то оно представляет собой благо, проистекающее из милости

тех, кто это благо жалует, и имеющее целью поощрять людей к оказыванию услуг

дарующим или дать людям возможность оказывать эти услуги. И поэтому если

суверен назначает жалованье за исполнение какой-нибудь государственной

должности, то получающий это жалованье юридически обязан исполнять эту

должность; в противном случае он обязан лишь из почтения быть признательным

и постараться отплатить за оказанную почесть. Ведь хотя люди не имеют

никакой законной возможности отказаться, когда суверен повелевает им бросить

собственные дела и служить государству без вознаграждения, или жалованья,

однако они не обязываются к этому ни естественным законом, ни в силу

установления государства, за исключением того случая, когда соответствующие

государственные функции не могут быть выполнены иным путем. Ибо

предполагается, что суверен может использовать все средства своих подданных

в такой же мере, как и самый простой солдат - требовать причитающееся ему

жалованье за военную службу.

Блага, пожалованные из боязни, не являются вознаграждением. Блага,

которые суверен жалует подданному из боязни, что тот может принести вред

государству, не служат вознаграждением в собственном смысле, ибо они не есть

жалованье, предварительным условием которого является договор, который в

данном случае не мог иметь места, так как всякий человек и без такого

договора обязан не вредить государству. Но эти блага также и не милость, ибо

они исторгнуты страхом, который не должен быть присущ верховной власти. Эти

пожалованные блага поэтому скорее жертвы, которые суверен (лично, а не в

качестве представителя государства) приносит, чтобы задобрить тех

недовольных, которых он считает могущественнее себя, и такие жалованные

блага поощряют не к повиновению, а, напротив, к дальнейшему продолжению и

усилению вымогательств.

Жалованье постоянное и случайное. Притом в некоторых случаях жалованье

бывает твердым и получается из государственной казны, а в других -

неопределенным и случайным и зависит от выполнения тех обязанностей, за

которые оно установлено. Последнего рода жалованье в некоторых случаях

вредно для государства, например в судебных органах, ибо, если жалованье

судей и служителей суда определяется количеством рассмотренных ими дел,

необходимо возникают два неудобства. Такое положение, во-первых, плодит

тяжбы, раз, чем больше дел, тем больше жалованье, а во-вторых, оно ведет к

спорам о подсудности, ибо каждая судебная инстанция тащит к себе как можно

больше дел. Однако в органах исполнения такие неудобства не существуют, ибо

эти органы не могут собственными усилиями увеличивать круг своих дел. И

этого довольно о наказаниях и вознаграждениях, которые представляют собой

как бы нервы и сухожилия, приводящие в движение члены и суставы государства.

До сих пор я обрисовывал природу человека, чья гордость и другие

страсти вынудили его подчиниться государству, и одновременно огромную власть

его властителя, которого я сравнивал с Левиафаном, взяв это сравнение из

последних двух стихов 41-й главы книги Иова, где Бог, рисуя великую силу

Левиафана, называет его царем гордости. Нет на земле,- говорит Бог,-

подобного ему, он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он

царь над всеми сынами гордости. Но так как этот Левиафан смертей и подвержен

тлению, как и все другие земные существа, и так как на небесах (хотя не на

земле) существует тот, кого он должен страшиться и чьим законам он должен

повиноваться, то в последующих главах я буду говорить о его болезнях, о том,

отчего он умирает, и о тех естественных законах, которым он обязан

повиноваться.

Дата добавления: 2015-08-10