|
Читайте также: |
что писания во все времена объявлялись законом исключительно лишь верховной
гражданской властью.
Новый завет стал каноническим под властью христианских суверенов. Из
писаний отцов церкви, которые жили в эпоху до признания государством
христианской религии и писания которых были санкционированы императором
Константином, мы знаем, что книги Нового завета, которые мы сейчас имеем,
считались христианами того времени (за исключением немногих, которые ввиду
своей малочисленности были объявлены еретиками, тогда как все остальные
считались верными сынами католической церкви) наставлениями Святого Духа и,
следовательно, каноном, или правилом веры. Тогдашние христиане ценили и
уважали своих учителей так же, как обычно ученики уважают своих первых
учителей, от которых они восприняли какое-нибудь учение. Поэтому нет
сомнения в том, что когда апостол Павел направлял свои послания тем церквам,
которые он обратил, или когда какой-нибудь другой апостол или ученик Христа
посылал послания тем, кто тогда уверовал в Христа, то эти послания
воспринимались теми, кому они были адресованы, как истинное христианское
учение. Но так как в то время не власть и полномочия учителей, а вера самих
слушателей побуждала их воспринимать указанным образом слова учителей, то
это значит, что не апостолы делали свои собственные писания каноническими, а
каждый обращенный делал их таковыми для себя.
Однако вопрос здесь не в том, что какой-либо христианин сделал законом,
или каноном, для себя (он может это снова отвергнуть по тому же праву, по
которому принял), а в том, что было сделано каноном для христиан так, что
они, не совершая беззакония, не могут ничего совершать против этого.
Предположение о том, что Новый завет может в этом смысле быть каноном, т. е.
законом, там, где закон государства не сделал его таковым, противоречит
естественному закону. Ибо закон, как уже было показано, есть постановление
человека или собрания, которым мы дали верховное право издавать такие
правила для руководства нашими действиями, какие они сочтут разумными, и
наказывать нас, когда мы делаем что-либо против них. Если поэтому кто-либо
иной предложит нам правила, которых верховный правитель не предписал, то
такие правила являются лишь советом, и, хорош ли он или плох, тот, кому этот
совет дается, не может, не совершая беззакония, отказаться соблюдать его. А
если этот совет противоречит уже установленным законам, то тот, кому он
дается, не может, не совершая беззакония, соблюдать его, каким бы разумным
он ни считал его. Я говорю, что он не может в этом случае руководствоваться
им в своих действиях и в разговоре с другими людьми, хотя он может, не
совершая этим ничего предосудительного, верить своим частным учителям и
желать, чтобы они имели свободу осуществить свой совет и чтобы этот совет
государство объявило законом. Ибо внутренняя вера по самой своей природе
невидима и изъята из человеческой подсудности, между тем как проистекающие
из нее слова и действия, являющиеся нарушением нашей обязанности
гражданского повиновения, представляют собой беззаконие по отношению к Богу
и человеку. Принимая во внимание, что Спаситель объявил свое Царство не от
мира сего и заявил, что пришел не для того, чтобы судить, а для того, чтобы
спасти мир, он не подчинил нас никаким иным законам, кроме законов
государства, т. е. евреев - законам Моисея (о которых он говорит (Матф. 5,
17), что пришел не разрушать их, а исполнять), другие народы - законам их
различных суверенов, а всех людей - естественным законам. Соблюдение законов
государства сам наш Спаситель и Его апостолы рекомендовали нам в своем
учении как необходимое условие, чтобы быть допущенными им в последний день в
Его Вечное Царство, где будет защита и вечная жизнь. Ввиду того что как
Спаситель, так и Его апостолы оставили не новые законы, которые обязали бы
нас в этом мире, а новое учение, имеющее целью подготовить нас к грядущему
миру, то книги Нового завета, содержащие это учение, не являются
обязательными канонами, т. е. законами, до тех пор, пока повиновение им не
сделано обязательным благодаря постановлению тех, кому Бог дал на земле
власть быть законодателями, а до этого они являются лишь добрыми и
спасительными советами для направления грешников на путь спасения, -
советами, которые всякий человек, не совершая беззакония, может на свой
страх и риск принимать или отвергать.
Кроме того, миссия, возложенная нашим Спасителем Христом на своих
апостолов и учеников, заключалась в том, чтобы провозглашать Его не
настоящее, а грядущее Царство и учить все народы, и крестить их, чтобы они
уверовали, и входить в дома тех, кто примет их, а там, где они не были бы
приняты, отряхнуть прах с ног своих, но не призывать на них небесный огонь,
чтобы погубить, и не принуждать их к повиновению силой меча. Во всем
перечисленном нет ничего, что говорило бы о власти, а все говорит лишь об
убеждении. Он послал их, как овец к волкам, а не как царей к своим
подданным. Они были уполномочены не издавать законы, а лишь повиноваться и
учить повиновению существующим законам, и, следовательно, они не могли
сделать свои писания обязательными канонами без помощи верховной гражданской
власти. Поэтому писания Нового завета лишь там имеют силу закона, где
законная гражданская власть сделала их таковыми. Король, или суверен, делает
это законом также и для себя, причем этим законом он подчиняется не пастырю
или апостолу, который его обратил, а непосредственно, как и апостолы, самому
Богу и его Сыну Иисусу Христу.
О власти соборов объявлять Писания законом. Некоторую видимость, будто
во время и в местах преследования христиан Новый завет имел силу закона для
тех, кто принял христианское учение, могут породить постановления, изданные
христианскими синодами. Ибо мы читаем (Деян. 15, 28), что собор апостолов,
старейшин и всей церкви выражается в таком стиле: Угодно Святому Духу и нам
не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого, что
говорит как будто о власти возлагать бремя на тех, кто принял их учение. Но
возлагать бремя на другого есть как будто то же самое, что обязать, и
поэтому может казаться, что постановления этого собора были законами для тех
христиан. И однако они были не в большей мере законами, чем другие правила:
покайся, крестись, соблюдай заповеди, веруй в Евангелие; придите ко мне;
продай все, что имеешь; раздай это бедным и следуй за мной. Эти правила
являются не повелениями, а приглашениями и призывами к людям принять
христианство, подобно призыву Исайи (4,1): Жаждущие, идите все к водам;
...покупайте без платы вино и молоко. Прежде всего власть апостолов не была
иной, чем власть нашего Спасителя, а это была власть приглашать людей
принять Царство Божие, которое они сами считали Царством не настоящего, а
грядущего, и так как они не имели царства, то не могли составлять законы. И
во-вторых, если бы постановления собора апостолов были законами, они не
могли бы быть нарушены без греха. Однако же мы нигде не читаем, чтобы те,
кто не принял учения Христа, совершали этим грех, а лишь читаем, что они
умирали в своих грехах, т. е. что грехи против законов, которым они обязаны
повиноваться, не были прощены. Этими законами были естественные и
гражданские законы государства, которому всякий христианин подчинил себя
договором. Поэтому под бременем, которое апостолы могли возложить на
обращенных, следует понимать не законы, а условия, предложенные тем, кто
искал спасения. Последние могли на свой страх и риск принять или отвергнуть
эти условия, не совершая во втором случае нового греха, хотя не без
опасности быть осужденными и исключенными из Царства Божия за их прошлые
грехи. Вот почему апостол Иоанн (Иоан. 3, 36) не говорит о неверующих, что
они навлекут на себя гнев Божий, а что гнев Божий пребывает на них, не
говорит он также (Иоан. 3, 18) о них, что они будут осуждены, а что они уже
осуждены. Точно так же нельзя себе представить, что благодетельный результат
веры есть отпущение грехов, не представляя себе одновременно, что вред
неверия есть оставление тех же самых грехов.
Однако для какой же цели (спросит, пожалуй, кое-кто) апостолы, а после
них другие пастыри церкви стали бы собираться и договариваться о том, какое
учение следует установить как в отношении веры, так и образа жизни, если бы
никто не был обязан соблюдать их постановления? На это можно ответить, что
апостолы и старейшины этого собора уже в силу факта своего вступления в него
были обязаны пропагандировать то учение, которое на нем было установлено и
решено распространять, поскольку это не шло вразрез с более ранним законом,
которому они обязаны были повиновением, но это не значит, что все другие
христиане были обязаны соблюдать то, чему эти соборы учили. Ибо, хотя они
могли обсуждать, чему каждый из них должен учить, они, однако, не могли
обсуждать, что другие должны делать, поскольку их собрания не имели
законодательной власти, которую могут иметь лишь гражданские суверены.
Действительна, хотя Бог есть суверен всего мира, мы не обязаны принимать за
Его закон все, что кто-либо предложит от Его имени, а также не можем мы
считать законом Бога ничто противоречащее гражданскому закону, которому Бог
определенно заповедал нам повиноваться.
Если постановления апостольских соборов были не законами, а советами,
то еще в меньшей мере являются законами постановления других учителей церкви
или соборов, имевших место с тех пор, если они собирались без полномочий
гражданского суверена. И следовательно, хотя книги Нового завета содержат
самые совершенные правила христианского учения, они все же не могут быть
сделаны законами какой-либо другой властью, кроме власти королей и верховных
собраний.
О первом соборе, объявившем каноническими имеющимся у нас теперь
Писания, не сохранилось никаких известий. Ибо собрание канонов апостолов,
приписанное первому после апостола Петра епископу Рима Клименту, являются
сомнительным. Дело в том, что хотя в этом собрании подведены итоги
каноническим книгам, однако слова sint obis omnibus clericis et laicis libri
venerandi, etc. содержат разделение христиан на духовных лиц и мирян, не
имевшее места в практике эпохи, столь близкой апостолу Петру. Дервым
известным собором, установившим каноническое Писание, является Лаодикийский
собор (канон 59), запретивший чтение других книг, кроме тех, которые были
объявлены им каноническими. Это предписание было адресовано не каждому
христианину, а лишь тем, кто имел полномочия читать что-нибудь публично в
церкви, т. е. только духовенству.
О праве устанавливать церковные должности во времена апостолов. Из
должностных лиц церкви во времена апостолов некоторые имели наставнические
функции, другие - чисто служебные. В задачи первых входило благовествование
Царства Божия неверующим, совершение таинств и богослужения и наставление
новообращенных в правилах веры и поведения. Служебными были должности
дьяконов, т. е. тех, кто был назначен заботиться о мирских потребностях
церкви в такое время, когда весь клир жил на общие средства, собранные из
доброхотных пожертвований верующих.
Среди наставнических должностных лиц первыми и главными были апостолы,
которых было вначале двенадцать. Они были избраны и поставлены самим нашим
Спасителем. В их задачи входило не только проповедовать, учить и крестить,
но также быть Свидетелями воскресения нашего Спасителя. Это свидетельство
было специфическим и существенным признаком, которым апостольство отличалось
от всякой другой духовной должности. Ибо апостолом мог быть лишь тот, кто
или видел нашего Спасителя после Его воскресения, или общался с Ним до этого
и видел Его дела и другие доказательства Его божественности, и только при
всех этих условиях он мог считаться достаточным свидетелем. Поэтому при
выборе нового апостола на место Иуды Искариота апостол Петр говорил (Деян.
1, 21, 22): Итак, надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во
все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от
крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с
нами свидетелем воскресения Его. Слово надобно подчеркивает здесь как
необходимую особенность апостола факт его общения с первыми и избранными
апостолами в то время, когда наш Спаситель открылся во плоти.
Назначение Матфея апостолом явилось актом собрания. Первым апостолом из
тех, кто не был назначен Христом во время его пребывания на земле, был
Матфей, избранный следующим образом. В Иерусалиме собралось около ста
двадцати христиан (Деян. 1, 16). Они наметили двух - Иосифа, прозванного
Иустом, и Матфея (ст. 23) - и бросили жребий; и выпал жребий Матфею, и он
сопричислен к одиннадцати Апостолам (ст. 26). Таким образом, мы здесь видим,
что назначение этого апостола было актом собрания, а не апостола Петра, и
все одиннадцать апостолов участвовали в этом избрании лишь как члены
собрания.
Павел и Варнава были утверждены апостолами церковью в Антиохии. После
Матфея никто не был назначен апостолом, кроме Павла и Варнавы, назначение
которых (как мы читаем в Деян. 13, 1-3) произошло следующим образом: В
Антиохии в тамошней церкви были некоторые пророки и учители: Варнава, и
Симеон, называемый Нигер, и Луции Киринеянин, и Манаил, совоспитанник Ирода,
четвертовластника, и Савл. Когда они служили Господу и постились. Дух Святый
сказал: Отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда
они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили или из этой
цитаты видно, что хотя Варнава и Савл были призваны Святым Духом, однако это
призвание было им объявлено и их миссия была утверждена местной церковью
Антиохии. А что их призвание было к апостольству, видно из того, что они оба
названы (Деян. 14, 14) апостолами. А что они стали апостолами именно в силу
этого решения антиохийской церкви, ясно видно из того факта, что апостол
Павел (Римл. 1, 1) употребляет те слова, которые употребил Святой Дух при
его призвании. Ибо он величает себя апостолом, избранным к благовестию
Божиему, намекая на слова Святого Духа отдели мне Варнаву и Савла, и т. д.
Однако, ввиду того что делом апостола было быть свидетелем воскресения
Христа, кое-кто может спросить здесь, каким же образом апостол Павел, не
общавшийся с Христом до его страстей, мог знать о его воскресении? На этот
вопрос легко ответить, что сам наш Спаситель явился после своего вознесения
к нему с неба на пути в Дамаск; и избрал его сосудом чтобы возвещать имя
его перед язычниками и царями и сынами Израилевыми, и, следовательно (так
как он видел Господа после Его страстей), он был.полноправным свидетелем
Его воскресения. Что касается Варнавы, то он был учеником до периода
страстей Господних. Поэтому ясно, что Павел и Варнава были апостолами, В,
однако же, они были избраны и уполномочены не одними первыми апостолами, а
церковью в Антиохии, подобно тому как Матфей был избран и уполномочен
церковью в Иерусалиме.
Какие церковнослужители являются наставниками.
Епископ - слово, означает "надсмотрщик", или "надзиратель", какого-либо
дела, и в частности "пастырь" или "пастух", и отсюда метафорически стало
употребляться не только среди евреев, бывших первоначально пастушеским
народом, но также и среди язычников для обозначения сана царя, или другого
правителя, или вождя народа, все равно, правил ли он посредством законов или
посредством учения. Таким образом, апостолы были первыми христианскими
епископами, назначенными самим Христом, и в этом смысле апостольство Иуды
названо (Деян. 1, 20) его епископством. Впоследствии, когда были назначены
старейшины в христианских церквах, на которых было возложено учением и
советом руководить христианской паствой, эти старейшины были также названы
епископами. Тимофей был старейшиной (слово старейшина в Новом завете
обозначает как должность, так и возраст), и, однако же, он был также
епископом, т. е. епископы были тогда равнозначны старейшинам. Мало того, сам
апостол Иоанн, любимый апостол нашего Господа, начинает свое второе послание
следующими словами: Старец - избранной госпоже. Из всего этого видно, что
епископ, пастырь, старейшина, доктор, т. е. учитель, были в эпоху апостолов
лишь различными наименованиями одной и той же должности. Ибо тогда в
христианской церкви не было никакой принудительной власти, а лишь
руководство учением и убеждением. Царство Божие должно было еще прийти в мир
грядущий, так что ни в какой церкви не могло быть принудительной власти, до
тех пор пока государство не признало христианской веры, следовательно, не
было в церкви разнообразия властей, хотя и было разнообразие должностей.
Кроме этих наставнических должностей в церкви, а именно апостолов,
епископов, старейшин, пастырей и учителей, призванных благовествовать Христа
евреям и язычникам и направлять и учить тех, кто уверовал, мы не находим в
Новом завете никаких других должностей. Ибо под именем евангелистов и
пророков обозначается не какая-нибудь должность, а различные дарования,
благодаря которым те или другие люди были ценны для церкви; так, например,
евангелисты были ценны тем, что они описывали жизнь и деяния нашего
Спасителя. Такими евангелистами были и апостолы Матфей и Иоанн, и ученики
Марк и Лука, и все те, кто писал на ту же тему (как, например, апостолы Фома
и Варнава, хотя церковь не получала книг, авторство которых приписывалось бы
им). Пророки же были ценны тем, что обладали даром толковать Ветхий завет, а
иногда возвещали церкви свои особые откровения. Ибо ни эти дарования, ни
способность говорить новыми языками, ни дар изгонять бесов или лечить другие
болезни - и вообще ничто, кроме правильного призвания и избрания на
должность учителя, не давало основания быть должностным лицом в церкви.
Рукоположение учителей. Подобно тому как апостолы; Матфеи, Павел и
Варнава не были назначены апостолами; самим нашим Спасителем, а были
избраны церковью, т. е. собранием христиан, а именно Матфей - иерусалимской
церковью, а Павел и Варнава - антиохийской церковью, точно так же пресвитеры
и пастыри в других городах избирались церквами этих городов. Для
доказательства этого посмотрим прежде всего, как апостол Павел поступает при
рукоположении пресвитеров в тех городах, где он обратил людей в христианскую
веру непосредственно после того, как он и Варнава получили апостольство. Мы
читаем (Деян. 14, 23), что они рукоположили пресвитеров в каждой церкви. Это
с первого взгляда может быть принято как доказательство того, что они сами
избирали и уполномочивали. Однако если посмотрим текст греческого оригинала,
то станет очевидным, что они уполномочивались и избирались собранием
христиан в каждом городе. Ибо в греческом оригинале сказано: рукоположив их
старейшинами поднятием рук в каждом собрании. Но хорошо известно, что во
всех тех городах должностные ли чиновники избирались голосованием, и - так
как обычно поднятие рук было признаком утвердительного голосования в отличие
от отрицательного - назначить какое-нибудь должностное лицо в одном из этих
городов означало лишь собрать вместе народ и избрать это должностное лицо
большинством голосов, причем это большинство выражалось; поднятием рук,
голосованием шарами, способами или камешками, которые каждый клал в один из
сосудов, назначенных для утверждения или отрицания, ибо В разных городах
были различные обычаи на этот счет, каким образом, своих старейшин избирало
собрание. Апостолы были лишь председателями собрания, на обязанности которых
лежало созвать собрание для таких выборов, объявить имена избранных и дать
им свое благословение, называемое в наше время посвящением. По этой причине,
кто были председателями собраний, а ими были в отсутствие апостолов
пресвитеры, назывались - antistites. Слово это означает главное лицо
собрания на чьей обязанности лежали подсчет голосов и объявление избранных,
а там, где голоса разделялись поровну, - решение обсуждаемого вопроса
прибавлением своего голоса, что является обязанностью председателя собрания.
И так как все церкви избирали своих пресвитеров одним и тем же способом, то
там, где употребляется слово поставить (как, например, Тит 1,5): для того я
оставил тебя в Крите, чтобы ты поставил по всем городам пресвитеров), это
следует понимать согласно вышеизложенному, а именно что Тит должен был
созвать верующих и избрать им пресвитеров большинством голосов. Было бы
странно, если бы в городе, где люди, может быть никогда не видевшие
должностного лица, избранного иначе, чем на собрании, став христианами,
стали вдруг себе мыслить иной способ избрания своих учителей и
руководителей, т. е. своих пресвитеров (иначе называемых епископами), чем
избрание большинством голосов. Точно так же не было иного способа избрания
епископов (до того как императоры сочли необходимым регулировать эти выборы
в целях сохранения мира), как лишь собраниями христиан в каждом городе.
То же самое подтверждается продолжающейся и поныне практикой избрания
епископов Рима. Ибо если епископ, покидая какое-нибудь место, чтобы
перенести свое пастырское служение в другое место, имел бы право назначить
своего преемника в пастырском служении, то тем паче он имел бы право
назначить преемника в том месте, где он служит вплоть до смерти. Однако же
мы никогда не находим, чтобы какой-нибудь епископ Рима назначал своего
преемника. Ибо на протяжении долгого периода они избирались народом, как это
доказывает мятеж, вспыхнувший по поводу этих выборов, когда шла борьба между
двумя кандидатами - Дамазом и Урсицином. Сила этого мятежа была так велика,
что, по свидетельству Аммиана Марцеллина префект Ювентий, оказавшись не в
силах водворить мир между ними, вынужден был уйти из города. В самой же
церкви было найдено около ста убитых по этому случаю. И хотя позже римские
епископы избирались сперва всем римским духовенством, а затем кардиналами,
однако никогда преемник не назначался своим предшественником. Поэтому если
римские епископы никогда не претендовали на право назначать своих
преемников, то я считаю себя вправе заключить, что они без нового расширения
своей власти не имели права назначать преемников другим епископам, а эту
добавочную власть мог отнять у церкви и отдать им лишь тот, кто имел
законную власть не только учить церковь, но и повелевать ею, а это мог быть
лишь гражданский суверен.
Кто является служителем церкви. Слово служитель, означает человека,
добровольно заботящегося о делах других. Служитель отличается от слуги
только тем, что слуги обязаны в силу своего положения исполнять все, что им
прикажут, между тем как служители обязались лишь постольку, поскольку
добровольно взяли на себя определенную задачу, и поэтому они ни к чему
большему не обязаны. Таким образом, служителями были как те, кто учил Слову
Божию, так и те, кто заботился о мирских делах церкви, но они были
служителями различных лиц. Ибо пастыри церкви, названные (Деян. 6, 4)
служителями слова, являются служителями Христа, ибо это слово Его. Служение
же дьякона, названное (ст. 2) обслуживанием столов, есть служение церкви или
собранию. Таким образом, никто в отдельности и ни вся церковь не могли
сказать о своем пастыре, что он является их служителем. О дьяконе же
независимо от того, взял ли он на себя заботу о столах или о распределении
средств существования среди христиан, в то время когда христиане в каждом
городе жили в общности имущества или на средства доброхотных жертвователей,
как это было в первое время, или он взял на себя заботу о молитвенном доме,
или о доходах, или о других делах церкви - во всех этих случаях все собрание
имело основание называть его своим служителем.
Дело в том, что основным занятием дьяконов было обслуживание собрания,
хотя они не упускали случая также проповедовать Евангелие и распространять
учение Христа каждый в соответствии со своими дарованиями, как.это делал
Стефан, или проповедовать и крестить, как это делал Филипп. Ибо тот Филипп,
который проповедовал Евангелие в Самарии и крестил (Деян. 8, 38) евнуха, был
Филипп-дьякон, а не Филипп-апостол. Это видно из того (ст. 1), что, когда
Филипп проповедовал в Самарии, апостолы были в Иерусалиме и (ст. 14),
услышав, что Самаряне приняли Слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна,
которые возложили руки на тех, кто был крещен (ст. 15), и те приняли Духа
Святого, которого они раньше от крещения Филиппа не приняли. Ибо для
сошествия Святого Духа необходимо было, чтобы их крещение было совершено и
подтверждено служителем слова, а не служителем церкви. Поэтому для
подтверждения крещения тех, кого крестил дьякон Филипп, апостолы послали из
Иерусалима в Самарию из своей среды Петра и Иоанна, пожаловавших тем, кто
был раньше только крещен, те духовные блага, которые были знамениями Святого
Духа и которые в то время сопровождали всех истинно верующих. А в чем эти
блага состояли, можно понять из следующих слов апостола Марка (16, 17, 18):
Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем. Моим будут изгонять
бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что
смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут
здоровы. Этим Филипп не мог их наделить, а апостолы могли и, как видно из
этого места, действительно наделяли всякого человека, который искренне
уверовал и был крещен служителем самого Христа. А что касается нашего
времени, то или служители Христа не способны теперь наделять людей этой
властью, или теперь имеется очень мало искренне верующих, или Христос имеет
очень мало служителей.
И как их избирают. Что первые дьяконы были избраны не апостолами, а
собранием учеников, т. е. христианами всякого сорта, видно из Деяний, где мы
читаем, что, когда умножилось число учеников, двенадцать апостолов созвали
их и, сказав, что нехорошо апостолам, оставив Слово Божие, заботиться о
столах, велели следующее (6, 3): Братия, выберите из среды, себя семь
человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на эту
службу. Отсюда видно, что хотя апостолы объявили их избранными, однако
избирало их собрание. И это (ст. 5) еще более ясно видно из дальнейшего, где
написано, что это предложение было угодно всему собранию, и оно выбрало семь
человек.
Церковные доходы по закону Моисея. В эпоху Ветхого завета одни только
представители колена левитов допускались к священству и другим низшим
церковным должностям. Земля была разделена между другими коленами (за
исключением левитов), которых благодаря подразделению колена Иосифа на два
подколена, Ефраима и Ионассии, оставалось двенадцать. Левитам были назначены
определенные города для их жительства с предместьями для их скота. Вместо
удела же левиты должны были получать десятину от плодов земли их братьев.
Содержание же священников составлялось из десятины этой десятины вместе с
долей от жертвоприношений. Ибо Господь сказал Аарону (Чис. 18, 20): В земле
их не будешь иметь удела, и части не будет тебе между ними; Я часть твоя и
удел твой среди сынов Израилевых. Так как Бог был царем и избрал себе колено
левитов в качестве своих государственных служителей, то он назначил им в
качестве содержания государственные доходы, т. е. ту часть, которую Бог
выделил для самого себя. А эта часть состояла из десятин и жертвоприношений.
И в этом смысле следует понимать слова Бога твое наследство. Поэтому к
левитам может быть с полным основанием применено название "клир", означающее
Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 45 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА XLII 2 страница | | | ГЛАВА XLII 4 страница |