Ликвидація лагера 5 страница

19 янв. — День холодный, не смотря на это некоторые изъ молодежи, стоя возле табачной лавки, долго разговариваютъ съ девушками, другіе покупаютъ хлебъ въ лавке, вообще многіе кучками по 2 и по 3 человека стоятъ или гуляютъ, живо разговаривая.

Кучка крестьянъ окружила костеръ, который поддерживаемъ кусками уворованной доски. Пламя костра то потухаетъ, то вновъ вспыхиваетъ ярко.

Хотя постовымъ запрещено было держать газеты, все таки они ухитряются раздобывать эти газеты, ибо продаютъ ихъ намъ по ценамъ значительно превышающимъ стоимость газеты. Счастливый обладатель газеты позволяетъ только своимъ закадычнымъ друзьямъ прочитывать эти газеты, но за плату отъ 5 до 20 геллеровъ. Одно чтеніе же газеты всемъ людямъ оплачивается иногда 4 кронами и совершается со всеми предосторожностями, дабы постовые не заметили этого, ибо могли бы подвергнуть строгому наказанію. Газета по прочтеніи уничтожается, чтобы ея не нашли при обыске. Каждый баракъ имеетъ человека, спеціально занимающагося контрабандою газетъ и газетныхъ сведеній.

20 янв. — Вследствіе отказа Гоцкаго отъ исполненія должности коменданта барака; собраніе живущихъ въ бараке общимъ постановленіемъ, вопреки моему желанію, выбрало меня комендантомъ барака. Въ виду этого, я назначилъ заместителемъ коменданта Боруха, секретаремъ Гуру, предводителемъ носильщиковъ хлеба и съестныхъ припасовъ Балабана, a Кулика заведывающимъ распределеніемъ пищи на завтракъ, обедъ и ужинъ.

Въ лагере умерло 25 человекъ. Врачъ д-ръ Дорикъ заболелъ тифомъ.

22 янв. — Снегъ падаетъ, но довольно тепло. Визитовъ казеннаго врача не было. Опасаюсь, что баракъ изолируютъ, ибо д-ръ Дорикъ боленъ, кажется тифомъ. Въ бараке пока только 4 больныхъ.

Изъ 4-го барака постовые загоняютъ здоровыхъ на работы въ землянки. Состояніе у всехъ подавленное, a при томъ ужасно скучно.

23 янв. — Д-ръ Поллякъ велелъ перевести д-ра Дорика въ 12-ый (тифозный) баракъ.

24 янв. — Сегодня по приказанію д-ра Полляка перевели въ тифозный лазаретъ Антона Сулятицкаго и Копельчука. Въ виду того, что въ нашемъ бараке констатировали появленіе пятнистаго тифа, нашъ баракъ д-ръ Поллякъ закрылъ (изолировалъ).

Солдаты за нашимъ баракомъ сделали сортиръ. Три Качмарчика, о. Игнатій Мохнацкій, Назаркеничъ и несколько украинцевъ и чеховъ успели удрать еще до закрытія нашего барака въ другіе бараки, такъ что изъ правленія барака остались: я, Борухъ, Куликъ и секретарь Александръ Телехъ. Юречко тоже хотелъ перебраться съ вещами въ другой баракъ, но потерпелъ фіаско, ибо ни одинъ комендантъ барака его не хотелъ принять, какъ человека изъ тифознаго барака. Волей-неволей ему пришлось возвратиться въ нашъ баракъ. Ему устроили, по поводу возвращенія, овацію. Нашъ баракъ изолировали отъ соседнихъ бараковъ проволочнымъ загражденіемъ.

25 янв. — Весь день идетъ крупный снегъ. Этотъ первый день карантина проходитъ довольно весело, поскольку въ такихъ обстоятельствахъ можно быть веселымъ, ибо изъ нашего барака не гоняютъ людей на работу. Люди передъ баракомъ курятъ люльки и папиросы. Ю. затеваетъ борьбу съ соседями и чуть-чуть было не побилъ одного палкой къ общему удовольствію скучающей публики.

Сегодня врача у насъ не было, ибо онъ присутствовалъ при комиссіи, осматривающей бараки.

Больные лежатъ безъ медицинской помощи, Здоровые же, одни пишутъ красками на доскахъ картинки, другіе делаютъ изъ дерева сахарницы, табакерки или чемоданчики. Гоцкій играетъ въ карты, a священникъ, о. М. чиститъ платье о. Діонисію Мохнацкому, пораженному отъ сырости куриной слепотой.

Дьяки играютъ въ карты и поютъ. Одинъ дьякъ, однако, скрестивъ руки, понурилъ голову, его взоръ тупо устремленъ впередъ, о чемъ онъ думаетъ и думаетъ ли вообще что-нибудь, одинъ Богъ ведаетъ. Другой толкуетъ о родине, a третій, не отдавая себе отчета въ своемъ настоящемъ положеніи, спрашиваетъ, чемъ онъ подкуетъ лошадь, когда возвратится домой изъ Талергофа, хотя и толкуютъ ему, что неизвестно еще, возвратится ли и застанетъ ли дома свою лошадь. Асафатъ К., все думаетъ о томъ, что будетъ съ зайцами въ лесу, доверенномъ его надзору — сколько ихъ тамъ еще застанетъ. Адольфъ К. поетъ соціалистическій „червоны штандаръ” (красный флагь), затемъ коломыйку, при чемъ выкатываетъ глаза и наконецъ оретъ благимъ матомъ. Б. естъ за четверыхъ, a потомъ молится, бросая косой пытливый взглядъ въ сторону священниковъ, какое производитъ на нихъ впечатленіе его молитвенное настроеніе, но недостигаетъ цели, ибо кто-то уже назвалъ его фарисеемъ.

27 и 28 янв. — Дуетъ сильный ветерь и падаетъ снегъ. Получаю для барака свежую солому. Медикъ велель Хивранову, Юречке и Михаилу Русиняцу перейти въ тифозный госпиталь. Но медикъ оказался непутевымъ, ибо Русиняка, у котораго было расширеніе селезенки, повезъ на ручной двуколке въ тифозный баракъ. Русинякъ же, зная свою болезнь и опасаясь заразиться тифомъ, тотчасъ же удралъ и, не прошло часа, какъ былъ уже въ нашемъ бараке и преспокойно принялся за кофе которое къ тому времени намъ принесли. Чтобъ не иметь непріятности съ медикомъ самодуромъ, я посоветовалъ Русиняку перебраться въ баракъ № 18, где Добія съумеетъ справиться съ этимъ нетерпящимъ никакихъ возраженій новоиспеченнымъ эскулапомъ.

Богъ одинъ ведаетъ, сколько мнимо больныхъ тифомъ эти медики поместили въ тифозный госпиталь, чтобы заразились тифомъ.

29 янв. — Изъ 6-го барака берутъ троихъ въ тифозный лазаретъ.

После обеда снегъ пересталъ падать. Солдаты везуть дерево и уголь на саняхъ. Маленькая худощавая лошадка медленно шагаетъ и звонитъ привязаннымъ къ хомуту колокольчикомъ. На саняхъ возятъ также и хлебь и гробы. На нашъ баракъ предназначено только 8 порцій тощаго молока для больныхъ, a больные — это почти все.

Въ бараке холодно и сыро, ибо власти выдаютъ весьма мало топлива. Живущіе въ бараке берутъ, где только возможно, доски или другое дерево и топятъ ими въ печкахъ.

Поваръ, въ виду того, что больные тифомъ не могутъ есть общей пищи, присылаетъ въ нашъ баракъ увеличенныя порціи капусты, полбы и фасоли, сдобренной воловьимъ или овечьимъ мясомъ, или кониной. Капусту едятъ изрядно только лемки. Въ бараке находится 176 человекъ, освобожденныхъ отъ перевода въ новые бараки, дабы отбыли 10-дневный карантинъ, часто случается, что освобожденный заболеваетъ и после выздоровленія подвергается вторичному карантину.

Наши крестьяне очень довольны карантиномъ нашего барака, еще не особенно строгимъ, ибо ихъ не берутъ на работы въ эти дни стужи.

О. Дм. Хилякъ открылъ курсъ немецкаго языка при 10 учащихся. Игра въ карты становится до того азартной и страстной, что доходитъ иногда до крупныхъ ссоръ.

Въ лагере отъ нужды, холода, сырости и тифа, умерло 33 человека. Между лагеремъ, a кладбищемъ, постоянно везутъ умершихъ и вероятно мнимоумершихъ. Если Богъ насъ не помилуетъ, то скоро всехъ насъ свезутъ на кладбище.

30 янв. — Сегодня очень холодно. Большая часть людей лежитъ на соломе прикрытая всемъ, что только у каждаго еще есть. Велю топить печку досками, ибо стужа нестерпима. Некоторые изъ насъ имеютъ только подобіе кожуховъ, ибо эти кожухи вследствіе дезинфекціи паромъ, пришли въ негодность.

Куликъ бреетъ людей. Барна, который старательно ухаживалъ за своими усами, ради гигіены пожертвовалъ ими — сбрилъ ихъ. Говорятъ, что въ бараке освобожденныхъ, но подвергнутыхъ карантину людей, вспыхнулъ тифъ и баракъ изолировали.

31 янв. — Гоцкій освобожденъ, съ нами прощается, со слезами на глазахъ. Я и о. Ром. Копыстянскій прощаемся съ нимъ отъ имени всегo барака. Отъ священниковъ получаетъ напутственное благословеніе. Гоцкій былъ хорошимъ комендантомъ барака.

Февраль 1915 г.

1 и 2 фев. — Руссинякъ, народный учитель изъ Ганчовой (Горлицкаго уезда), умеръ въ госпитале 2-го февраля. Вл. Гоноцкій, Хроновякъ, Осипъ Бачинскій, Старко, двое Мелещаковъ, два Лисы, Середа, Качмаръ, Цыруль и Муранецъ, идутъ въ баню, a оттуда переходятъ въ другой баракъ. Люди изъ 4-ого барака идутъ частью въ землянки, частью въ 6, 8 и 9 бараки, a на ихъ место приходятъ другіе. Комендантъ лагеря, полковникъ, получивъ чинъ генерала, вышелъ въ отставку. Мы свободно вздохнули, ибо надеемся, что ужъ хуже не будетъ. Вчера капитанъ, произведенный въ маіоры, призвалъ всехъ комендантовъ бараковъ и обнадежилъ насъ, что къ 1-му марта мы все будемъ дома, поскольку — не будемъ болеть, или же не умремъ. Утромъ и вечеромъ сильная стужа и густой туманъ.

Вследствіе недостатка движенія у большинства наступили такіе запоры, что только значительныя дозы каломели или глауберовой соли могутъ очистить желудокъ.

Въ бараке делаютъ изъ дерева рамки для картинъ, чемоданчики и подошвы для сапогъ специфически Талергофскаго типа. Другіе пробавляютъ ничего не стоющее время игрой въ карты, многократнымъ чтеніемъ одной и той же книги, пеніемъ, беседами, гуляньемъ и т. п. занятьями.

Перегинецъ, съ иглой въ рукахъ, ведетъ упорную борьбу съ постоянно распадающимися по швамъ брюками.

Богданъ Кмицикевичъ сшиваетъ тетрадку для неизвестной пока цели. Софроній Криницкій, закуривъ въ бараке люльку, оглядывается боязно по сторонамъ, не видитъ ли его кто-нибудь изъ представителей власти. Въ баракахъ снова курить запрещено. Ж. со сосредоточеннымъ видомъ молится. Базаръ и Трушъ неподвижно лежатъ на соломе. Освобожденные съ нетерпеніемъ ожидаютъ минуты, когда ихъ переведутъ въ карантинный баракъ. На лице ихъ написана горячка ожиданія.

Д-ръ Романъ Дорикъ скончался 2-го февраля въ тифозномъ госпитале. Въ нашемъ бараке правятъ панихиду. Утромъ состоялись его похороны, после панихиды четверо людей понесли его гробъ, который на солнце ярко блестелъ; остальныхъ умершихъ везли другіе лица на санкахъ. Мы все вышли передъ баракъ и взоромъ сопровождали похоронное шествіе, прощаясь мысленно съ молодымъ нашимъ врачемъ, сопровождать намъ похороны вследствіе изолировки нашего барака нельзя было.

Отецъ учителя Емиліана Гривны умеръ тоже отъ тифа. Несмотря на закрытье нашего барака, какъ тифознаго, врачъ все же разрешилъ постовымъ солдатамъ брать на работы по 20 человекъ ежедневно. По причине участившихся смертныхъ случаевъ, все ходимъ какъ убитые.

4 фев. — Получаю на нашъ баракъ 47 датскихъ одеялъ, у всехъ оказалось теперь по одеялу, за исключеніемъ о. Курилло, который отказался взять одеяло. Въ 7 часовъ пополудни температура въ бараке пала до 12° Реомюра.

Юрковскаго, гимназиста, изъ 6 барака перевели въ тифозный госпиталь. Комендантомъ 6-го барака состоитъ о. Сеникъ, a его заместителемъ, о. Калужняцкій изъ Бортнаго. Казенные врачи назначили санитара Гребена временно исполняющимъ должность врача при арестномъ доме и землянкахъ. 5 фев. — Больного Лашневича перевели въ тифозный баракъ. Копельчукъ, Сулятицкій и Домбровецкій считаются реконвалесцентами. Служащіе бани доставили нашимъ крестьянамъ полушубки, которые у нихъ были отобраны передъ купаніемъ въ бане для дезинфекціи. Доставленные полушубки сильно попорчены паромъ и дезинфекціоннымъ аппаратомъ, такъ что почти крошатся въ рукахъ. Крестьяне, осматривая ихъ, не находятъ своихъ полушубковъ и берутъ любые попавшіеся подь руку, но, кто поручится за то, что среди этихъ полушубковъ нетъ полушубковъ по скончавшимся отъ тифа, которые заменили полушубки хорошіе, взятые у крестьянъ? Видно на главной улице и площади 30 тощихъ, изнуренныхъ и исхудалыхъ людей, силящихся тянуть возъ со съестными припасами къ кухне лагеря, конвоируемыхъ солдатомъ, держащимъ въ левой руке ружье съ штыкомъ, a въ правой изрядной величины палку, которой подгоняетъ онъ ленивыхъ, по его мненію. Идя подъ угрозой удара палкой, возле воза, спереди, съ боковъ и сзади, эти люди или тянутъ за веревку или за дышло, или-же подталкиваютъ возъ, возъ медленно катится по улице; будь они здоровы, не требовалось бы столько людей, но силы ихъ истощены, и они еле-еле сами могутъ двигаться. Съ ними идетъ переводчикъ изъ интернированныхъ, понуря голову, ибо ему тошно смотреть на эту картину насильства надъ несчастными паріями!

6 фев. — День теплый. Вечеромъ насталъ морозъ. Распространился слухъ, что выдадутъ намъ списки людей предназначенныхъ къ отправке въ арестный баракъ; этотъ слухъ вызвалъ среди насъ панику, ибо къ стыду нашему нужно признаться, что вероятно среди насъ есть единицы, доносящія на насъ властям, a оправдаться невозможно.

Вечеромъ моемъ руки лизоломъ. Куликъ занимается бритьемъ и стрижкой волосъ.

Священники вечеромъ правятъ вечерню при участіи хора дьяковъ, Голосъ дъяка Блищака и Поруцедлы особенно хорошій.

9 фев. — Двухъ больныхъ нашего барака врачъ не принимаетъ въ госпиталь за недостаткомъ места. Въ большей половине бараковъ поголовно все больны, такъ что эти бараки представляютъ тоже лазареты.

10 февр. — После обеда падаетъ снегъ. Въ бараке жизнь течетъ мирно и тихо, ибо даже болтать нетъ силъ ни охоты. Замечаю, что даже доселе не курившіе втянулись въ куренье папиросъ и курятъ ихъ одну за другой. Петрышакъ изъ Криницы оковываетъ жестью чемоданчикъ. Немецъ Вейсъ занятъ починкой носковъ. Гривна и о. Курилло играютъ въ шахматы. Жители деревни Лосья тоже отъ скуки пристрастились къ игре въ карты.

Врачъ велелъ переделать одинъ изъ бараковъ въ госпиталь, ибо больныхъ тифомъ прибываетъ все больше и больше. Аполинарій Филиповскій скончался въ 12-омъ бараке. Богданъ Кмицикевичъ заболелъ: быть можетъ это тифъ также...

11 и 12 фев. — Въ госпитале умерли отъ тифа: Галиста и о. Несторъ Олимпіевичъ Полянскій. Последній болелъ что-то около недели. Онъ окончилъ курсъ богословія въ Риме и посещалъ философскій факультетъ во Львове, игралъ при этомъ превосходно на цитре. Еще одинъ подающій большія надежды русскій человекъ скончался въ дни своей молодости. Похоронили ихъ утромъ безъ ведома и участія родныхъ.

Сегодня умерло еще 12 человекъ. Комиссаръ съ капитаномъ посадили въ арестный баракъ польку Кр—ву, ибо она въ бараке, была причиной непріятныхъ исторій и даже ссоръ. Грязь ужасная.

Одинъ рабочій, который еще вчера работалъ, во время визита врача шелъ къ нему просить касторки и, не дойдя до порога барака, упалъ мертвымъ къ ногамъ врача. И врачъ и сопровождавшіе его растерялись, не зная, по причине какой болезни онъ скончался, ибо считали его здоровымъ. Эта внезапная смерть подействовала на всехъ особенно угнетающе. Говорятъ, что это была холера.

Въ нашемъ бараке ежедневно все моютъ руки лизоломъ. Священники правятъ панихиду за упокой души блаженной памяти Юліи Демчаковой.

13 февр. — Воскресенье. Берутъ въ госпиталь: Максима Костыка, a Богдана Кмицикевича возьмутъ только завтра утромъ. Получаемъ впервые на весь баракъ 7 кусковъ мыла, которое считалось у насъ роскошью.

14 февр. — Больного тифомъ Богдана Кмицикевича берутъ въ госпиталь. Коломыецъ тоже заболелъ тифомъ. День солнечный, чемъ воспользовались живущіе въ бараке, чтобы выйти передъ баракъ погреться на солнышке.

Хотя мы часто писали письма домой, но моя мать ихъ не получила, обезпокоенная темъ, что не получаетъ отъ меня и моего отца известій, она непосредственно запрашиваетъ коменданта лагеря, живемъ ли мы и что съ нами? Комендантъ, встретивъ по дороге о. Вл. Мохнацкаго, спросилъ его, живы ли мы, и получивъ ответъ, что живы, офиціально уведомилъ мою мать объ этомъ. На обедъ получаемъ картофельный супъ, ибо это первый день поста.

15 февр. — Добія заболелъ; врачъ сегодня насъ не посещаетъ, ибо участвуетъ въ комиссіи ревизующей бараки. Эта ревизія для насъ всегда весьма желательна, ибо тогда получаемъ значительно лучшую пищу, больные же молоко. Даже фельдфебель Новакъ лично раздаетъ платье въ 9-мъ бараке. Люди 6-го барака получаютъ часть своихъ депозитовъ. Приказано тушить электрическій светъ уже въ 8 1/2 ч. вечера.

Темно, зажгли ночную керосиновую лампу; я не могу уснуть и вижу при тускломъ свете, какъ многіе сквозь сонъ то молятся, вытягивая исхудалыя руки впередъ, то встаютъ еще сонные и выходятъ изъ барака, чтобы тотчасъ же вернуться и снова лечь на солому и слышу стоны, вздохи и плачъ, даже одинъ довольно пріятнымъ голосомъ съ соответственной интонаціей, философствуетъ про себя. Одинъ старикъ срывается съ постели съ крупными каплями пота на лбу, и открывая глаза и протягивая руки впередъ, что-то кричитъ, a потомъ вытирая потъ съ лица, снова ложится спать. Все это показываетъ, что мы до того изнурены и изнервничались, что во время сна насъ душитъ кошмаръ. Не удивительно, что у меня въ эти темныя ночи бродятъ чорныя думы.

16 февр. — Все греются на солнышке. Я играю въ шахматы съ Мандлемъ, о. Хилякъ и Зверикъ читаютъ книгу, молодежь играетъ, крестьяне сидя на бруске стараго сортира курятъ трубки и беседуютъ между собой. Василія Шулика и Асафата Крулевскаго, какъ больныхъ тифомъ, перевозятъ въ тифозный баракъ. Число жителей нашего барака уменьшилось до 162 человекъ. У больного д-ра Могильницкаго наступило улучшеніе.

17 февр. — День довольно теплый. Больныхъ: Іосифа Урбана переводятъ въ 12-ый баракъ, Ивана Школьника въ 17-ый. Иду въ амбулаторію съ однимъ человекомъ, оглухшимъ до того, что ничего не слышитъ.

18 февр. — Казенный врачъ д-ръ Поллякъ палъ жертвой тифа и умеръ какъ солдатъ на посту.

19 февр. — Больной ушами, Иванъ Балашъ переведенъ въ 14-ый баракъ. Взлеты аэроплановъ неудачны, аэропланы падаютъ, a летчики разбиваются.

20 февр. — Колодій имелъ 2 полена дерева, изъ которыхъ делалъ палки и держалъ ихъ на полке надъ собой. Ночью Тытыкъ, желая идти въ сортиръ и шаря по полке схватилъ свою шляпу и нечаянно заделъ рукой за одно изъ поленъ, которое скатилось съ полки и ударило въ грудь съ правой стороны спящаго Ватылика, минуя голову спящаго Ксендзыка, я тот-часъ, вместе съ Сухимъ, поспешилъ съ помощью пострадавшему и сделалъ ему перевязки. Съ этихъ поръ потерпевшій постоянно жалуется на боль въ груди.

Въ берлоге, подъ ногами Вейса, кротъ вырылъ значительную кучу земли, что на суевернаго Вейса сильно подействовало. Онъ намъ боязно жаловался, что ему придется умереть.

21 февр. — Сегодня купаются те 120 человекъ, которые должны завтра отправиться въ Грацъ. Въ бараке часто возникаютъ ссоры изъ-за того, что выходящіе ночью въ сортиръ, мешаютъ другимъ спать, то наступая на ноги спящимъ, то толкая ихъ; при возвращеніи въ баракъ эти ночные пешеходы, чтобъ отыскать въ темноте свое ложе и одеяло, невольно шарятъ по земле руками, залезая часто соседу пальцами въ открытый ротъ, носъ и глаза; достается при этомъ и рукамъ и бокамъ товарищей, ибо идущій ничего не видитъ.

Изъ нашего барака переводятъ въ рабочій 4-ый баракъ 60 человекъ, часть лосьянъ и криничанъ. Эти 60 человекъ после купанія въ бане, вернулись въ баракъ, наполнили свои мешки свежей соломой и, взявъ ихъ и другія свои вещи, отправились въ 4-ый баракъ. Многіе изъ нихъ со слезами на глазахъ распрощались съ нами.

Люди 1-аго барака спятъ сегодня на голыхъ доскахъ, ибо въ надежде на полученіе свежей соломы, которой имъ не доставили, выбросили свою истертую солому. Осталось тамъ только 79 человекъ, ибо 120 заболевшихъ тифомъ перевели въ тифозный баракъ. Говорятъ, что всехъ насъ переведутъ въ 1-ый баракъ.

22 февр. — День теплый. Конференція всего медицинскаго персонала лагеря подъ председательствомъ главнаго врача. Врачъ нашего барака, после конференціи, заявляетъ намъ, что произведетъ дезинфекцію нашего барака. Мы собрали всю солому нашего барака и вымели ее, со всеми паразитами въ ней находящимися, за баракъ, и сложивъ въ одну кучу сожгли ее. Многіе изъ нашихъ пытались уйти въ 1-ый баракъ, но вернулись обратно.

Я очень утомленъ и ложусь спать; ночью снятся мне непріятные и страшные сны, по причине лихорадки. Часто, подъ вліяніемъ этихъ сновъ, я срываюсь съ постели, но, придя въ сознаніе, вновь ложусь спать. Одинъ транспортъ освобожденныхъ отправляется въ Грацъ, но и тутъ ждетъ ихъ еще непріятность въ виде ревизіи ихъ вещей передъ отъездомъ.

23 февр. — Насъ перевели въ первый баракъ. День хорошій. Пользуясь разрешеніемъ врача, гуляемъ весь день, ибо завтра нашъ баракъ (№ 1) закрываютъ. Посещаю Качмарчиковъ въ ихъ бараке и осматриваю всю Талергофскую колонію. Немцы въ своей землянке разгостились по своему, a съ бывшаго нашего барака № 5, власти выбрасываютъ все, что только въ немъ находилось, приготовляя его къ дезинфекціи.

Польскаго ксендза Замойскаго, власти отпускаютъ на свободу, ибо врачъ нашелъ, что у него нетъ тифа и что онъ здоровъ, Изъ барака № 1 перевели Труша въ 14-ый баракъ, a другого въ госпиталь, какъ больного тифомъ.

24 февр. — День ветренный и морозъ. Холодъ достигаетъ — 8 по Реомюру. Въ бараке № 1, находятся нары и на нихъ положены сенники. Увидя эти нары, мы немедля воспользовались ими, чтобы узнать разницу удобства лежанія на нихъ въ сравненіи съ лежаніемъ на соломе положенной на голой земле; посыпались восклицанія и дебаты по этому поводу. Мы после этого принялись по прежнему за обыденныя занятья, которымъ предавались въ прежнемъ бараке, т. е. занялись игрой въ шахматы, вырезываніемъ изъ дерева, делая чемоданчики и т. п., съ надписью „памятка изъ Талергофа”. Это — спеціальное кустарное производство въ „стиле Талергофскомъ”. Изъ барака выходитъ кто хочетъ, ибо караулъ притворяется, что не видитъ выходящихъ, хотя выходить запрещено по поводу установленнаго карантина. О. К— скій пишетъ, играетъ въ карты, изъ-за таза затеялъ ссору; во время же сна, разговариваетъ съ кемъ-то, для него видимымъ, но не для насъ. Вообще это человекъ нервный, впечатлительный, мозгъ котораго даже во сне не можетъ бездействовать.

25 февр. — День солнечный, но морозный. Отдаю весь наличный инвентарь бывшаго нашего барака и 2 кр. 70 гел. наличными, главному коменданту барака № 1, Кичке. О. Гайдукевичъ, папскій шамбеляпъ, соборне съ другими священниками, служитъ молебенъ. О. Сеникъ утверждаетъ, что изъ Граца ежедневно приходитъ телефонограмма съ предписаніями, касательно нашего барака, имеющими силу только въ теченіе 24 часовъ. Знакомлюсь съ нотаріальнымъ депендентомъ Черкасскимъ. Оберъ-комендантъ участка О. Красицкій на вопросъ, что новаго, отвечаетъ, „что ничего сказать не можетъ, ибо это государственная тайна”.

26 февр. — Въ бараке холодно, ибо живущіе не прикрываютъ плотно дверей и кроме того, потому, что между нарами и землей находится пустое пространство, по которому свободно гуляетъ сквознякъ и снизу поддуваетъ спящихъ. Многіе уже въ виду этого разочаровались въ нарахъ и жалеютъ о томъ времени, когда спали на голой земле прикрытой лишь соломой. До нашего прихода врачъ, какъ мне разсказывали, перевелъ изъ перваго барака 120 человекъ въ тифозный баракъ. Между двумя „соседями по спанью” возникаетъ страстный споръ, кто изъ нихъ лучше играетъ въ карточную игру „керки”, сами не въ состояніи решить спора, обращаются къ одному священнику разсудить ихъ. После его приговора, начинаютъ разсуждать уже на тему обработки земли и тутъ тоже возникаетъ между ними горячая распря, которую священникъ разрешаетъ въ пользу одного изъ нихъ. Подобныя картины и эпизоды въ этой страшно монотонной и. полной страданій и лишеній жизни представляютъ для насъ развлеченіе.

27 февр. — Солнышко греетъ до обеда, потомъ прячется за тучи. Некоторые гимназисты так-же играютъ страстно въ карты, и также заело ссорятся.

Вечеромъ скончался отъ тифа о. Коломыецъ, человекъ, которому известны были все предначертанія властей, касающіяся насъ.

28 февр. — О. Красицкій идетъ подъ карантинъ, какъ предназначенный къ освобожденію. Изъ интернированныхъ Горлицкаго уезда, освобождены только: Емельянъ Гривна, учитель изъ Чернаго, и О. Волянскій изъ Смерековца.

Изъ перваго барака пошли подъ карантинъ, кроме вышеупомянутыхъ, еще лица: Костовецкій, Котельницкій, о. Андрей Гайдукевичъ изъ Святого, уездъ Ярославъ, вдовецъ; Чирнянскій Іоаннъ, ур. 1858 г., холостой, эмер. машинистъ жел. дороги изъ Загорья, возле Сянока; Терлецкій Андрей, ур. 1885 г., женатый, крестьянинъ изъ Высоцка, возле Ярослава, о. Серединскій Феодоръ, ур. 1877 г., женатый, изъ Быкова, п. Перемышль; Кульматицкій Анатоль, юристъ и его отецъ о. Юліянъ, р. 1860 г. изъ Дроздовичъ, у. Перемышль; о. Подляшецкій Іоаннъ, р. 1859 г„ изъ Кобылины, у. Яворовъ, и его сынъ Владиміръ, юристъ; о. Ракъ Феодоръ; Солтынскій Ив., р. 1866 г., торговецъ изъ Березки, у. Добромиль; Заседволкъ Іоаннъ, р. 1867 г., крестьянинъ изъ Галича; Мудрецкій Корнилій, р. 1870 г., сторожъ жел. дороги изъ Любачева, возле Цешанова и др.

Нашъ баракъ посещаетъ Бекерскій. Это старикъ средняго роста съ лысиной св. Павла, въ длинной, светлой шинели солдатскаго кроя, окаймленной значительныхъ размеровъ воротникомъ. Онъ носитъ очки почти на конце носа, глядя въ небо поверхъ очковъ своими добрыми и ласковыми глазами. Спокойный, услужливый и уступчивый, онъ до того исхудалъ, что походитъ лицомъ своимъ на аскета. Приходитъ онъ чаще всего къ о. Дикому и къ другимъ и потчиваетъ ихъ нюхательнымъ табакомъ и, если кто чихнетъ, онъ, кланяясь, отвечаетъ „сто летъ вамъ здоровья!” Бекерскій до того благочестивъ, что напоминаетъ собой монаха.

Коломыйца похоронили въ гробе, обитомъ жестью. Въ бараке одинъ молится изъ стариннаго оправленнаго въ кожу молитвенника, украшеннаго большимъ количествомъ изображеній святыхъ, и, читая „Отче нашъ”, несколько разъ ловитъ кусающихъ его вшей и съ молитвенными словами на устахъ бьетъ ихъ на обложке молитвенника.

Мартъ 1915 г.

1 марта. — Ветеръ сильный и холодный. Вместо О. Красицкаго назначенъ оберкомендантомъ нашего участка полякъ Уейскій. Два транспорта освобожденныхъ, вместе съ Гоцкимъ уехали въ Грацъ. Второй баракъ намереваются власти переделать въ баракъ исключительно для детей.

2 марта. — Къ Папачу, Поруцедлу и другимъ прибываютъ деньги изъ Снетницы, благодаря высланной Вл. Мохнацкимъ телеграмме. Матерямъ и детямъ второго барака врачъ велелъ выдать одежду и сапоги въ виду прибытія контролирующей комиссіи.

3 марта. — Действительно пріехала комиссія. Третій баракъ подвергаютъ дезинфекціи. Въ первыхъ баракахъ выбрасываютъ всю солому со вшами и милліардомъ болезнотворныхъ бактерій, пропитанную потомъ и кровью плененныхъ. Люди нехотя собираютъ ее руками, принуждаемые къ этому солдатами, которые не позволяютъ брать лопатъ для этой цели. Люди изъ третьяго барака должны перейти въ пятый баракъ.

4 марта. По баракамъ впервые раздаютъ по одной ванне, многіе изъ насъ смотрятъ на эти ванны съ такимъ видомъ, какъ будто впервые въ жизни видятъ что-то подобное, до того мы отвыкли отъ привычекъ культурной жизни.

Власти запрещаютъ играть въ карты, такимъ образомъ отняли у насъ одно изъ главныхъ средствъ нашего развлеченія и вместе съ темъ лишаютъ значительнаго дохода лавочниковъ, торгующихъ этими картами. Дети второго барака получаютъ много игрушекъ, какъ-то: сабли, лошадки и т. п. Удалось намъ получить газету, за которую, однако, пришлось уплатить 80 геллеровъ.

5 марта. Фельдфебель беретъ, несмотря на карантинъ нашего барака, по 30 человекъ ежедневно на работу. На жалобу по этому поводу нашего коменданта врачу, полученъ ответъ отъ д-ра Келлера: что разъ фельдфебель требуетъ людей, то надо ихъ ему дать, но карантинъ, не смотря на это, снятъ быть не можетъ. Между темъ съ момента последняго случая заболеванія тифомъ до сегодняшняго дня прошло больше 8 дней.

Въ нашемъ бараке въ числе другихъ были: Крыжановскій Іоаннъ, ур. 1861 г., куцецъ, женатъ, въ Галиче; Коваль Феодоръ, р, 1849 г., крестьянинъ въ Пелеснице сам., возле Леска; Боюкъ Яковъ р. 1855 г., жен., ц. м. оберпост-мейстеръ въ Белзе, возле Сокаля; Бурдякъ Ст., р. 1861 г., жен., крест. въ Добромиле; Трофанакъ Стефанъ, р. 1863 г., крест. въ Высоцке, возле Ярославля; Якубовъ Ив., эм. жандармъ, въ Высоцке; Лазоръ Лука, р. 1888 г., холостой, крестьянинъ, въ Яблонове, возле Турки, Гвоздзьевскій Іосифъ, р. 1861 г., женатъ, полицейскій въ Галиче; 3авадскій Петръ, p. 1876 г., крест. въ Красной, возле Кросна, Лысенко Ив., р. 1886 г., юристъ, въ Сераковце, уездъ Перемышль; Махляй Ник., р. 1852 г., надъофиціалъ суда, въ Перемышле; Цуцура Мафей, р. 1837 г., раб., въ. Мацине вел., у. Горлицы; Смолька Ив., р. 1863 р., крест., въ Городке Яг.; Горпакъ Ив., г. 1847 г„ крест. въ Дыкове, у. Бжозовъ; Вуйцикъ Мафей, р. 1852 г., крест., въ Дембовце, возле Піотркова; Галантей Петръ, р. 1885 г., крест., въ Сувчине, у. Добромиль; Подгорецкій Феодоръ, р. 1859 г., обыв., въ Брусне Новомъ, возле Цешанова; Тымковъ Василій, p. 1864 г., крест., въ Лашне, у. Дрогобычъ; Емилій Преторіюсъ р. 1891 г., абсольвентъ политехникума, въ Переворске; о. Преторіюсъ Іос., р. 1867 г., въ Поздяче; Черкавскій Романъ, нотаріальный канд., въ Сокале; у. Мостиска; Цыбыкъ Ант.. р. 1874 г., почтмейст., въ Ярославе; Кицька Павелъ, р. 1859 r., крест.. въ Поздяче и его сынъ Михаилъ, р. 1886г., юристъ; Сенета Дм., р. 1842 г., кушниръ, въ Старомъ Самборе; Конопинскій Фаддей (полякъ), р. 1868 г., эм. почтовый чиновникъ, въ Риглицахъ, у. Тарновъ; Киселюкъ Влад., р. 1892 г., част. чин., въ Микуличине, у, Надворна; Ковальскій Іосифъ, р. 1839 г. эм. нар. уч въ Пядикахъ, у. Коломыя; Стецевъ В., есть тоже полякъ Карлъ Рыбиньскій, р. 1872 г., банковый чиновникъ и др.

Изъ Грибовскаго уезда приходятъ письма и деньги. Приходящіе изъ другихъ бараковъ, могутъ съ нами разговаривать только черезъ решетку, ибо намь подвергнутымъ карантину, нельзя выходить за решетку, окружающую нашъ баракъ, a темъ нельзя переходить сюда. Полная изоляція.

6 марта. Сначала тепло, но ветеръ появившійся до обеда пронизываетъ холодомъ. Видимъ какъ на поле упалъ аэропланъ и разбился вдребезги. Мелещаки, съ другими изъ второго барака, идутъ въ баню, a после подъ карантинъ. Умеръ отъ тифа Шуликъ. Говорятъ, что онъ былъ богатый человекъ въ Галичине. На телеграмму своей жены, съ запросомъ, живы ли ея три шурина, не ответилъ, ибо — къ тому времени все они умерли отъ тифа. Передъ смертью, последовавшей вскоре после смерти трехъ шурьевъ онъ составилъ завещаніе.

Чтобы какъ-нибудь раздобыть деньги, многіе въ бараке занимаются торговлей темъ, что кому удается на стороне пріобрести, и такъ: Одинъ продаетъ чай, другой сахаръ, третій уксусъ, тотъ экспеллеръ, a иной еще что-нибудь.

Дата добавления: 2015-08-10