Терезинская тюрьма

Жизнь въ Терезине сравнительно была сносной въ первое время. Крепостная администрація, состоявшая частично изъ чеховъ, относилась къ намъ сочувственно и мы могли постепенно пользоваться некоторой свободой въ пределахъ тюремной дисциплины. Неоффиціально разрешалось днемъ гулять весь день во дворе крепости, где интеллигенція проводила время за игрой въ шахматы или преферанса, молодежь занималась гимнастическими упражненіями, a крестьяне занимались все время разговорами и предположеніями о будущей жизни въ Галичине. Все были убеждены, что Галичина отойдетъ отъ Австріи къ Россіи.

Положеніе наше резко изменилось со времени военныхъ неудачъ Австріи. У насъ была отобрана казенная постель, главнымъ образомъ соломенные матрацы и увезены въ военные госпитали и узникамъ пришлось спать на холодномъ каменномъ полу, потому что невозможно было пріобрести собственную постель и белье за отсутствіемъ матеріальныхъ средствъ у арестованныхъ. Вследствіе этого завелись насекомыя. Более опытные и энергичные изъ нашей среды постарались о керосинъ и, смазывая имъ все тело и белье, предохранили себя до некоторой степени отъ назойливыхъ паразитовъ.

Осенью узники шли на принудительныя полевыя работы и къ постройке бараковъ для военнопленныхъ. Отъ нихъ узнало чешское населеніе о господствующей въ крепости нужде и посредствомъ доброй Aнны Лayбе, державшей въ крепости лавочку, снабжали насъ одеждой, бельемъ и провіантами. Все это пріобреталось на средства, собранныя чехами между собой.

Опять улучшилось наше положеніе со времени выдачи жалованья чиновникамъ и священникамъ, находившимся въ заключеніи. На деньги пріобреталось все необходимое; безденежные могли занимать у своихъ знакомыхъ, получавшихъ жалованье, вконце деньгами, собранными въ складчину задобривались строгіе надзиратели.

Наше время проходило на допросахъ, производимыхъ военными следователями, прививке, дезинфекціи, работахъ. Постепенно стали узники приготовляться къ надходившей зиме. Пріобреталась теплая одежда.

Интеллигенція теперь разместилась въ кавалерійскихъ казармахъ въ пределахъ крепости, a крестьяне остались на старыхъ местахъ, т. е. въ камерахъ и въ кавалерійскихъ конюшняхъ. Въ 6 ч. вечера заключенныхъ загоняли въ помещенія и все входы на глухо запирали.

Были между арестованными и провокаторы, нырявшіе везде, и затемъ доносившіе властямъ о разговорахъ и настроеніяхъ среди узниковъ. Наши крестьяне, не получая никакой поддержки изъ дому, принялись за рукоделье. Они делали крестики, табакерки, мунштуки, коробочки, изготовляли соломенную обувь и шили костюмы. Все то покупала интеллигенція.

Съ приходомъ въ Терезинъ русскихъ военнопленныхъ, наши земляки стали неузнаваемы. Дело въ томъ, что наступилъ живой обменъ одежды. Трудно было иногда отличить заточенца-галичанина, одетаго въ русскую шинель и папаху отъ русскаго солдата. Впоследствіи тюремная администрація запретила русскимъ менять и продавать одежду.

Комендантъ Терезинской крепости былъ человекъ не строгій. Съ его согласія было намъ разрешено въ день Рожд. Христова служить св. литургію. Уніатамъ служилъ свящ. Н. Малый, a православнымъ два военныхъ священника: сербъ и румынъ. Народъ исповедывался и причастился къ встрече великаго праздника.

Радость была въ то время между заточенцами редкая.

Въ Терезине мало было смертныхъ случаевъ. Умирали по большей части старики. Народъ жилъ постоянно на свежемъ воздухе и мало болелъ. Оффиціальнымъ врачемъ арестованныхъ былъ назначенъ арестованный д-ръ Цюкъ изъ Самбора, который находился постоянно въ пріемной комнате, a по камерамъ и казармамъ обслуживалъ больныхъ частнымъ образомъ д-ръ Лаврецкій. Мне самому пришлось прибегать къ его медицинскимъ советамъ. Я заболелъ апендецитомъ и по распоряженію военнаго врача былъ отправленъ въ центральный лазаретъ въ большой крепости. Д-ръ Лаврецкій не советовалъ мне поддаваться операціи, лишь соблюдать строгую діету. Трижды предлагали мне немецкіе хирурги подписать заявленіе о моемъ согласіи на операцію, но я отказывался. Своему врачу я больше верилъ, и въ этой вере я не ошибся

— So werden sie, wie Hund Krepieren! — закричали немцы и оставили меин въ покое. Вечеромъ санитаръ принесъ мне, за вознагражденіемъ, втихомолку ледъ для прикладыванія къ больному месту. Такъ я подъ опекой санитара-чеха и навещавшаго меня д-ра Лаврецкаго, сталъ постепенно поправляться. Навещали меня часто и обнадеживали свящ. М. Романовскій съ моимъ братомъ Евгеніемъ. Они помещались въ то время въ казармахъ въ малой крепости.

На третій день после моего прибытія въ лазаретъ осматривалъ больныхъ штабсъ-врачъ, онъ, осмотревъ меня, началъ было въ остромъ тоне политическій разговоръ. Мне не хватало физическихъ силъ для разговоровъ съ немцемъ и я молчалъ.

После выздоровленія уехалъ я 1-го мая въ числе несколькихъ сотъ терезинцевъ въ Талергофъ.

Ю. H. Киселевскій

изъ Коломыи

* * *

Въ четвергъ вечеромъ 3-го сентября 1914 г. пріехали мы въ Терезинъ, находящійся въ северной Чехіи. По нашемъ прибытіи, посадили въ крепость въ квартиры кавалерійскихъ казармъ. За все время путешествія это былъ первый ночлегъ на соломе. На следующій день мы прохаживались по землянымъ валамъ кругомъ крепости. День былъ хорошій, везде зелень, много знакомыхъ, a всехъ арестованныхъ находилось въ Терезине около 1000 человекъ. Я разделся и посмотрелъ на свои плечи, которые отъ побоевъ, полученныхъ въ Кракове, кожа была темно-синяго цвета. Свидетелями того были: бухгалтеръ Иванъ Пашкевичъ и купецъ Владиміръ Дригиничъ изъ Львова. Въ полдень выдали намъ котелки и обедъ, a после прогулки и ужина насъ запирали на ночь въ казармахъ. Гулять разрешалось въ узкомъ внутреннемъ дворе. Въ ненастные дни, сидели мы почти целый день подъ замкомъ въ казармахъ. Такъ жили мы въ продолженіи трехъ месяцевъ. Случалось, что наши ключники, идя на базаръ за покупками для кухни и буфета, брали съ собой охотниковъ изъ среды узниковъ въ городъ. Вообще жизнь въ Терезине была довольно сносная, благодаря сочувствію и матеріальной поддержке чеховъ. Дисциплина постепенно малела, не запирали насъ больше въ душныхъ кавалерійскихъ помещеніяхъ, разрешалось свободно ходить на казарменный дворъ и гулять тамъ подъ надзоромъ стражи.

Крыжановскій,

с. Небыловъ, Калушскаго уезда

* * *

Я былъ арестованъ австрійскими жандармами 28-го августа 1914 г. въ 11 час. ночи и препровожденъ въ Терезинъ, въ Чехіи, вместе съ священниками: Даніиломъ Пирогомъ изъ Тихани, Николаемъ Феленчакомъ изъ Полянъ и крестьянами: Михаиломъ Кушварою, Яковомъ Дзюреемъ, Лешкомъ Галадеемъ изъ Мшанны и Яковомъ Пушкаремъ изъ Тылявы.

ІІуть къ западной границе Галичины былъ для насъ однимъ мученіемь вследствіе издевательствъ со стороны населенія ж.-дор. станцій, черезъ которыя приходилось переезжать. За границей Галичины было намъ оказано сочувствіе и даже матеріальная помощь со стороны чешскаго населенія.

Въ Терезине былъ я заключенъ 29-го октября безъ допроса въ одиночную камеру, въ которой раньше сиделъ известный сербъ Габриновичъ и просиделъ тамъ полныхъ два месяца, т. е. до 28-го декабря 1914 года, a затемъ былъ переведенъ въ общую арестантскую казарму.

7 - го мая 1915 года былъ я отправленъ съ эшелономъ въ Талергофъ.

Свящ. Влад. Дуркотъ

изъ с. Мысцовой, Кросненскаго у.

* * *

Мы погрузились въ поездъ на главномъ вокзале въ Львове. Женщинамъ и священникамъ были отведены вагоны третьяго класса, a остальнымъ теплушки. Несмотря на дурное предчувствіе дальнейшей нашей судьбы, мы все таки радовались, что разстаемся съ лъвовскими Бригидками.

Начальникомъ транспорта былъ бродскій еврей. Намъ было строго воспрещено выглядывать и слазить съ вагоновъ, a конвойнымъ приказано прикалывать неподчиняющихся установленному маршрутному порядку.

На жел.-дор. станціяхъ Моравіи встречное населеніе спрашивало „кого везутъ?” и получало отъ конвойвыхъ и жел.-дор. прислуги ответъ, что „руссофиловъ”. Между нами были также чехи, проживавшіе до начала войны во Львове и попавшіе наравне съ нами въ тюрьму. Они поясняли моравскому населенію меткими выраженіями, кого везутъ и изъ кого состоитъ транспортъ.

Подобныя разъясненія были въ нашу пользу. Кто-то изъ публики послалъ въ Прагу телеграмму и когда 29-го августа мы очутились въ Праге, чешское населеніе оказало намъ радушный пріемъ; намъ казалось, что мы въ Праге гости, a не обвиняемые въ предательстве. Чешскія женщины подали намъ завтракъ, обедъ и ужинъ въ вагоны.

Когда мы пріехали въ Терезинъ, насъ встретили на вокзале наши землячки украинофилы цинически-площадной бранью и провожали насъ до самой крепости.

Въ крепости ощущался больше всего недостатокъ нижняго белья, ибо насъ арестовывали въ чемъ попало.

Однако и тутъ насъ выручили чехи. Главной иниціаторшей и организаторшей несенія помощи арестованнымъ галичанамъ являлись Анна Лаубе и Юліанна Куглерова. Оне занялись собираніемъ белья и платья между чехами и такимъ образомъ имъ удалось устранить грязь, господствовавшую въ крепости. Являясь дважды въ неделю въ терезинскую крепость, г-жа А. Лаубе и Ю. Куглерова переодели почти всехъ узниковъ. Позже, когда государственнымъ чиновникамъ и духовенству начали выдавать жалованье, среди арестантовъ организовался „благотворительный комитетъ” для несенія помощи темъ изъ насъ, которые были лишены всякой поддержки. A такихъ было очень много, такъ какъ большинство ссыльныхъ составляли крестьяне. Помощь была необходима въ виду ухудшенія казеннаго пропитанія. Хлебъ выпекался вначале изъ кукурузной и бобовой муки, a во время ухудшенія пищи, изъ каштановъ и картофельной муки пополамъ съ березовыми отрубями.

Главнымъ иниціаторомъ этого благого дела былъ судья Григорій Глебовицкій, a весьма деятельное участіе въ „комитете несенія помощи” принимало два православныхъ священника изъ Америки. Членами-попечителями этого благотворительнаго комитета были священники, госуд. чиновники и те изъ крестьянъ, которымъ выдавались казной суммы въ уплату за взятые у нихъ въ первыхъ дняхъ войны военнымъ ведомствомъ лошади и рогатый скотъ.

Зимой въ Терезине крестьяне выделывали вместе съ русскими военнопленными соломенные валенки для австрійской арміи. За это получили они по паре белья и по паре старыхъ солдатскихъ ботинокъ. Въ праздники Рождества и Светлаго Воскресенія Христова было намъ разрешено до зари сходить подъ конвоемъ въ костелъ.

Такъ прожили мы въ Терезине до мая месяца 1915 г.

А. Г. Полищукъ

Дата добавления: 2015-08-10