Белый ужасъ” на Буковине

Кoppecпoндентъ „Южной Копейки” Г. Фурманъ описываетъ „белый ужасъ”, охватившій Буковинское населеніе при известіи о вторичномъ наступленіи австрійцевъ:

„За двумя поворотами мы найшли Г-кое. Большое местечко. Есть банкъ, церковь, костелъ, синагога, лавки—конечно, разграбленныя и опустошенныя...

Жители толпились у себя на дворахъ, суетились у повозокъ, саней, выносили и укладывали пожитки.

— Немцы идутъ...

Признаться, я въ первый моментъ не поверилъ всему тому, что мне говорили о зверствахъ мадьяръ и немцевъ. Хотелось найти ту исходную точку, которая послужила основаніемъ для созданія этой басни.

Несколько такихъ предположеній я высказалъ доктору. Тотъ только пожалъ плечами, a ямщикъ, который былъ невольнымъ свидетелемъ моего разговора, вдругъ остановилъ лошадей.

— Панъ думаетъ, что это все неправда? Ось я пану что покажу...

— Алекса, где войтъ? — спросилъ онъ у проходившаго мужика.

Подъехали къ войту. Ямщикъ что-то сказалъ ему и тотъ жестомъ пригласилъ насъ за собою.

Во дворе у войта мы остановились. Войтъ вошелъ въ конюшню и вывелъ оттуда лошадь вороной масти.

— Бачите (видите)? — спросилъ онъ.

Мы не понимали решительно ничего во всемъ этомъ. Только княжна вдругъ громко вскликнула:

— Волосы... волосы женщины... тамъ, въ хвосте...

Войтъ повернулъ лошадь — и мы ясно увидели въ пышномъ хвосте чернаго цвета 3—4 пряди белокурыхъ волосъ съ запекшейся кровью на нихъ...

— Что это?... — тихо спросилъ докторъ.

Намъ объяснили.

Въ соседней деревне, уже занятой немецкимъ корпусомъ, была произведена экзекуція населенія.

Два дня тому назадъ эта лошадь пробежала по улице местечка. Ее поймали и обратили внимание на белокурые волосы. Войтъ объяснилъ это только темъ, что къ хвосту полудикой лошади, была привязана женщина...

Отъ дикой скачки тело женщины оторвалось и погибло где-нибудъ въ снегахъ.

— Чи это одна только, може съ многими такъ поступили...

Вокругъ насъ собралась толпа. Кто-то разсказывалъ о томъ, что вешаютъ десятаго.

— Пустите, пустите меня! — стоналъ голосъ какой-то старухи. Она приближалась къ намъ, съ нечеловеческой силой расталкивая взрослыхъ мужчинъ.

Стала возле насъ въ двухъ шагахъ и безумнымъ, дикимъ взглядомъ впилась въ доктора. Еще моментъ, и она сжимала его горло, шепча что-то и скрежеща зубами. Если бы не десятки рукъ, доктору пришлось бы плохо. Старуху оттащили и она уже детскимъ тономъ спрашивала всехъ:

— Что съ моими дочками?... что съ моими дочками?..

Въ прошлый разъ, когда наступали австрійцы, чуть ли не двадцать человекъ мадьяръ ворвались въ домъ старухи и на глазахъ матери изнасиловали, a потомъ убили ея дочерей...

На заваленке хаты войта сиделъ высокій старикъ. Онъ перебиралъ пальцами какія-то деревяшки и ни на что не обращалъ вниманія. Еще недавно этотъ старикъ былъ первымъ богатеемъ въ селе. Когда пришли мадьяры, старикъ былъ подвергнутъ такому наказанію: его заставили зарезать всехъ 4-хъ детей. Старика заставляли делать это. Теперь для него уже все безразлично. Онъ по целымъ днямъ перебираетъ деревяшки и о чемъ-то думаетъ...

Писать еще?.. Приводить еще факты?.. Разве этихъ недостаточно?..

Ужасомъ веяло отъ всего того, что мне пришлось видеть и слышать. Разсказы одного подтверждались всеми остальными, мелкими штрихами, которыхъ выдумать, фальшиво создать нельзя.

Били по нервамъ эти разсказы торопящихся съ отъездомъ беженцевъ.

Одинъ разсказъ следовалъ за другимъ и содержаніе ихъ было удивительно коротко и несложно.

— Повесили.

— Разстреляли.

— Сжигали имущество просто для острастки.

— Насиловали женщинъ и девушекъ.

— Истязали и убивали детей. И. т. д. и т. д.

Въ этихъ высокихъ горахъ, такъ глубоко занесенныхъ снегомъ, царилъ белый ужасъ. Онъ поднимался онъ стелился повсюду и въ безмолвіи вечныхъ снеговъ вопилъ о мщеніи.

Белый ужасъ...

Беженцы уехали. После глубокаго обморока очнулась княжна, всхлипывая после истерики, сидитъ въ саняхъ докторъ.

Только ямщикъ, не то чехъ, не то румынъ, обращаясь ко всемъ намъ, со злой ироніей спрашиваетъ:

— Чего вы теперь не смеетесь?”

„Прик. Р.” 1915, № 1558

Выдержки изъ газетъ, журналовъ

и отдельныхъ сочиненій, относящіяся къ арестамъ, тюрьмамъ

и казнямъ русскихъ галичанъ и буковинцевъ

Справка. Первый выпускъ „Талергофскаго Альманаха” оконченъ въ 1924 году. Онъ появился въ светъ благодаря заботамъ ”Талергофскаго Комитета”, который составленіе этой пропамятной книги поручилъ проф. д-ру Ю. А. Яворскому. Когда последній переехалъ въ Чехію, не стало человека, который могъ бы заняться редакціей накопившагося матеріяла. Правда, много трудился препод. Д. И. Ключникъ, однако безуспешно: изданіе не продвинулось впередъ.

Будучи всецело занятымъ въ редакціи „Русскаго Голоса”, и я не могъ выполнить возложенной на меня задачи изданія дальнейшаго выпуска; столь важное и неотложное дело лежало подъ спудомъ забвенія и пыли. Только съ пріездомъ д-ра Ю. И. Демьянчика изъ Праги я по лучилъ более свободы и сейчасъ принялся за трудъ.

Не вношу никакихъ измененій. Подаю то, что было собрано „Комитетомъ”, и продолжаю ихъ работу. Разумеется, что весь матеріалъ, который уже появился и въ будущемъ появится, не отвечаетъ строгой системе распределенія; это сделаетъ будущій труженникъ, изследователь-историкъ горя карпато-русскаго народа. Задача современныхъ издателей заключалась и заключается въ собраніи всего того, что еще уцелело въ памяти самихъ мучениковъ и очевидцевъ неслыханнаго въ міре террора.

В. Р. Ваврикъ

Дата добавления: 2015-08-10