Виновники и мучители

Великая война много горя принесла человечеству, больше горя, чемъ радости. Затяжная, упорная и жестокая, въ конце концовъ тяжелымъ свинцомъ, легла она на душу всехъ народовъ, принимавшихъ въ ней прямое или косвенное участiе, и долго-долго будутъ помнить ее лютую и нещадную...

Но особенно ужасной, неизведанно тяжелой оказалась война для окраинной западной Руси въ Галичине, Буковине и на бывш. Угорской, ныне Карпатской Руси. Огненной лавиной сплошного ужаса накатилась она на нашу землю, залила весь русскiй край по ту и эту сторону Карпатскаго хребта и своей разрушительной стихiей на своемъ пути уничтожала все живое, смелое, открытое и хорошее въ нашемъ народе. Злой и кровавый демонъ войны въ 1914 году хищно налетелъ на нашу мирную страну.

И съ первыхъ же ея дней начались мучительныя минуты горя и жестокихъ страданiй карпато-русскаго народа, начался грозный перiодъ въ его исторiи, перiодь великой мартирологiи. Началась война, начались насилiя, началась короткая расправа Австро-Венгрiи надъ русскимъ населенiем Прикарпатья, надъ лучшими его представителями.

Но кто въ состоянiи описать этотъ ужасъ исчерпывающе полно и правдиво, или хотя-бы въ смутномъ приближенiи къ живой, непреложной правде?.. Это врядъ-ли смогли бы сделать великiе таланты литературы и художества.

Еще не раздались первые выстрелы на поле брани между готовящимися къ ожесточенной схватке, еще настоящая война фактически не началась, какъ безконечныя сотни и даже тысячи представителей нашего народа сгонялись со всехь уголковъ Прикарпатья въ тюрьмы. Среди ужаснейшихъ условiй, при отвратительнейшихъ издевательствахъ и физическихъ насилiяхъ, закованные въ цепи, избиваемые жестоко солдатскими толпами австро-мадьярской армiи, уличной беснующейся толпой и не редко сопровождающимъ конвоемъ, неповинные и безъ ропота шли народные мученики на дальнейшiя муки. А въ то-же время другая часть ихъ благословляла Русь Трiединую, широкую, съ военныхъ виселицъ, или въ последнiя минуты передъ разстреломъ, стоя на краю своей могилы.

Непрерывными рядами шелъ народъ-мученикъ въ тюрьмы, оставляя за собой кровавую тропу. А тамъ опять тоскливой вереницей, безшумно, сохраняя въ душе горячее чувство любви къ гонимой, терзаемой Родине, къ своему народному идеалу, проходили другiе, чтобы принять мученическую смерть у густого леса виселицъ или отъ австро-мадьярскихъ пуль. А было ихъ — тысячи, десятки тысячъ!..

Тутъ были и немощные старики, и женщины и даже дети. Подавляющее большинство составляли крестьяне, но здесь тоже находилась и интеллигенцiя. Народное и нацiональное горе всехь сравняло. Но наконецъ-то — кто были эти мученики? 3а что ихъ терзали голодомъ, грубымъ физическимъ насилiемъ, за что издевались безчеловечно надъ ними? И кто были ихъ мучители и виновники мученiй?

И вотъ тутъ-то, при попытке собраться съ несложнымъ, казалось бы, ответомъ, ясно чувствуется необходимость глубже вникнуть въ толщу всехъ техъ современныхъ условiй и фактовъ, которые должны послужить основанiемъ для нашего ответа и которые играли решающее значенiе въ этой величайшей мартирологiи нашего народа.

Мы все чувствуемь нашимъ инстинктомъ, нашимъ нацiональнымъ чутьемъ, что положенiе карпато-русскаго народа въ эту войну было неизведанно тяжелымъ, глубокотрагическимъ. Для насъ кроме того должно быть очевиднымъ, что это положенiе было исключительнымъ, а потому безпримернымъ. Безпримернымъ потому, что его нельзя сравнить съ положенiемь Бельгiйцевъ подъ германской оккупацiей, а даже Армянъ въ Турцiи, хотя те (особенно последнiе) страдали физически, можетъ быть, больше русскихъ въ Австро-Венгрiи.

Наша мартирологiя не выросла изъ некоторой органической неизбежности, вытекающей изъ наличiя такого обстоятельства, какъ война. Ея сущность заключается не столько въ самомъ факте упорной и свирепой войны на территорiи русскаго Прикарпатья, сколько въ комплексе целаго ряда другихъ исключительныхъ, особыхъ причинъ, раскрытiе которыхъ единственно даетъ возможность понять, почему она была такой жестокой и трагической. Въ то время, какъ насилiя и терроръ въ Бельгiи или другихъ странахъ всецело объяснимы однимъ фактомъ — войной, здесь, въ отношенiи Прикарпатской Руси, этого недостаточно. Война тутъ была лишь удобнымъ предлогомъ, а подлинныя причины, действительныя побужденiя къ этой позорной казни зрели у кого-то въ уме и въ душе самостоятельно, какъ самодовлеющая внутренняя нравственная сила, еще задолго до войны. Зная карпато-русскiй народ, его душевныя достоинства и пороки, зная нашего крестьянина и интеллигента, принимавшихъ участiе въ общественной и политической жизни края передъ войной, нельзя ни на минуту допустить мысли, чтобы Австро-Венгрiя, издеваясь надъ десятками тысячъ заключенныхь въ тюрьмахъ и лагеряхь и сотнями посылая ихъ на виселицы и на разстрелъ, — въ душе была убеждена, что эти несчастные несутъ справедливое наказанiе хотя бы за попытку преступленiя, наказуемаго уложенiемъ военно-полевого судопроизводства. Австрiйскiе суды приговаривали весьма часто карпатороссовъ къ смертной казни не потому, что они были действительными преступниками, шпiонами или явными изменниками Австро-Венгрiи, а потому, что этого заранее хотелъ кто-то, добивался кто-то, подло науськивая. Въ этомъ и заключается выразительная особенность нашей мартирологiи.

И теперь, отвечая прямо на вопросъ, кто такiе эти мученики, намъ уже легче будетъ сказать, кто ихъ мучители, кто виновники ихъ мученiй?

Исключительнымъ объектомъ для австро-мадьярскихъ жестокостей надъ карпато-русскимъ населенiемъ во время войны, особенно въ начале ея, было—русское народное движение, т.е. сознательные исповедники нацiональнаго и культурнаго единства малороссовъ со всемъ остальнымъ русскимъ народомъ, а практически — члены О-ва им. М.Качковскаго изъ Галичины, Буковины и Карпатской Руси... Эго то великое, сердцевинное ядро, тотъ сознательный элементъ нашего народа, который свято и бережно хранилъ основоположные заветы единства нацiональной и культурной души всего русскаго народа. Это та часть карпато-русскаго народа, которая оставалась верной великой своей исторiи и не изменила своему имени. И противъ нихъ только была направлена вся сила австро-мадьярскаго террора.

Противники же этого убежденiя пошли другой дорогой. Передъ ними открывалось другое, беспредельное поле. Ихъ ждалъ другой „подвигъ”. Часть карпато-русскаго народа, среди тяжелыхъ страданiй, несла на алтарь своей общей Родины — Родной Руси — свою жизнь, а другая — творила позорное и лукавое дело сознательнаго братоубiйцы Каина...

Роль этихъ народныхъ предателей, т. н. „украинцев”, въ эту войну общеизвестна. Детеныши нацiональнаго изменника русскаго народа изъ подъ Полтавы, вскормленные подъ крылышкомъ Австрiи и Германiи, при заботливомъ содействiи польской администрацiи края, въ моментъ войны Австрiи съ Россiей, т.е. въ знаменательный въ исторiи русскаго народа моменть собиранiя искони-русскихъ земель на западе, сыграли мерзкую и подлую роль не только въ отношенiи Россiи и идеи всеславянскаго объединенiя, ставъ всецело на стороне Австро-Венгрiи, но въ особенности въ отношенiи безконечныхъ жертвъ австро-мадьярскаго террора и насилiя надъ карпато-русскимъ населенiемъ. Жутко и больно вспоминать о томъ тяжеломъ перiоде близкой еще исторiи нашего народа, когда родной братъ, вышедший изъ однихъ бытовыхъ и этнографическихъ условiй, безъ содроганiя души становился не только всецело по стороне физическихь мучителей части своего народа, но даже больше — требовалъ этихъ мученiй, настаивалъ на нихъ...

Прикарпатскiе ”украинцы” были одними изъ главныхъ виновниковъ нашей народной мартирологiи во время войны. Въ ихъ низкой и подлой работе необходимо искатъ причины того, что карпато-русскiй народъ вообще, а наше русское нацiональное движенiе въ частности съ первымъ моментомъ войны очутились въ пределахъ Австро-Венгрiи вне закона, въ буквальномъ смысле на положенiи казнимаго преступника. Это печальная истина. Въ ней не нужно убеждаться кому либо изъ насъ. Она нерушимо установилась въ памяти и сознанiи каждаго русскаго Галичанина, Буковинца и Угрорусса.

Современникъ помнятъ еще главные переходы и черты внутренней борьбы между русскимъ нацiональнымъ движенiемъ и т.н. украинофильствомъ въ последнее время передъ войной. Эта борьба велась за утвержденiе въ нашемъ народе двухъ противоположныхъ, исключающих себя идейно-нацiональныхъ мiровоззренiй — съ pycскимъ народомъ, съ Poccieй или противъ нихъ. Aвстрiйскому правительству былъ понятенъ смыслъ этой борьбы и оно не могло ocтaваться равнодушнымъ, темъ более, что Aвстро-Beнгрiя вообще никогда не была равнодушной къ малейшимъ случаямъ, дающимъ ей возможность ослаблять внутреннюю силу каждаго изъ славянскихъ народовъ, населявшихъ ее, путемъ насильственнаго воздействiя, выраженнаго красноречиво въ ея государственной аксiоме: ”divide et impera”, но кроме того, что особенно для нея, eя имперiaлистическихъ целей было важно, она сообразила, что известный исходъ этой борьбы могъ бы ускорить ocyщeствленie ея зaветной мечты — возвести на престолъ ”des Furstentums von Kiev” одного изъ Гaбcбypгoвъ. И неудивительно, что во время этой борьбы мeждy Aвстpieй и вождями ”украинцевъ” установились отношенiя обоюднаго доверiя и преданности. Австрiйское правительство доверило ”украинцамъ”, какъ cвоимъ преданнымъ и истиннымъ лакеямъ, а въ свою очередь наши „украинцы” визжали отъ радости по случаю такой ласки хлебодателей и изъ кожи лезли вонъ, чтобы всячески оправдать это доверiе. И они старались...

Здесь не нужно прибегать къ помощи формальныхъ доказательствъ, чтобы указать, какими несложными и прозрачными средствами осуществляли „украинцы” борьбу съ русскимъ нацiональнымъ движенiемъ. Эти средства cлишкомъ известны каждому из насъ. Ихъ легко найти въ каждомъ выразительномъ событiи oбщeственной жизни Прикарпатья нa пpотяженiи последняго десятка летъ передъ войной. Клевета и доносъ, доносъ и клевета на своихъ нацiональныхъ противниковъ передъ благоволевшей властью — воть ихъ ”повседневныя, испытанныя средства... идейной(!) борьбы съ „москвофильствомъ”. Фраза „москвофилы - враги габсбургской мoнapxiи и ”украинскаго народа”, эта упрощенная форма открытаго доноса и циничной клеветы на наше идейное движенiе, сделалась существеннейшей потребностью довоеннаго ”украинскаго” общества. За несколько лет до войны вся галицкая ”украинская” пресса восторженно повторяла основной смыслъ этой фразы на разные лады и при всевозможейшихъ случаяхъ. ”Украинцы” повторяли ее на своихъ собранiяхъ, партiйныхъ съездахъ и - мало того - ”украинскiе” депутаты венcкaгo парламента и галицкаго и буковинскаго сейма съ театральнымъ жестомъ произносили съ парламентскихъ трибунъ.

Вотъ несколько характерныхъ и убедительныхъ случаевъ этой подлой работы.

Въ 1912 году, осенью, разыгралась на Балкане кровопролитная война. Ея событiя находились въ тесной связи съ тяжелыми событiями великой европейской войны. Балканская война сделалась причиной, съ одной стороны, сильнаго охлажденiя австро-русскихъ отношенiй, а съ другой — въ сильной степени отразилась на положенiи и безъ того политически прибитаго карпато-русскаго народа въ Австро-Венгрiи. На юге грохотала освободительная война между славянами Болгарами и Сербами, а также Греками, съ одной стороны, и ихъ вековыми поработителями - Турками, съ другой, а въ тоже время австрiйская власть въ Галичине и Буковине сотнями арестовывала русскихъ Галичанъ и Буковинцевъ, мадьярское же правительство торопило съ инсценировкой многолюднаго политическаго процесса закарпаторусскихъ крестьянь въ Мармарошъ-Сигете. Въ чемъ делo? Это станетъ понятнымъ, когда вспомнимъ, какъ въ то время, въ моментъ угрозы австро-русской войны изъ-за балканскихь событiй, вели себя прикарпатскiе т.н. ”украинцы”. На это они сами дали ответъ. И такъ, депутатъ австрiйскаго рейхстага Смаль-Стоцкiй на заседанiи делегацiй отъ 15 октября 1912 года, въ своей речи заявилъ оть имени ”украинскаго” парламентскаго клуба и „всего украинскаго народа”, что после того, какь ”все надежды „украинскаго народа” соединены съ блескомъ Габсбургской династiи, этой единственно законной наследницы короны Романовичей, - серьезной угрозой и препятствiемъ на пути къ этому блеску, кроме Pocсiи является тоже ”москвофильство” среди карпато-русскаго народа. Это движение - сказалъ онъ — является армiей Pocciи на границахъ Австро-Венгрiи, apмieй уже мобилизованной.”

Въ томъ же cмысле высказались, отъ имени „всeгo украинскаго народа” съ парламентской трибуны и депутаты Василько, Олесницкiй, Окуневскiй, Кость Левицкiй и целый рядъ другихъ. Не трудно заключить, насколько подобные доносы оказывали прямое влiянiе на зверское отношенiе австро-мадьярской власти къ мирному населенiю Прикарпатья. Ибо достаточно сказать, что, въ ответъ на речь Смаль-Стоцкаго въ делегацiяхъ, министръ Ауфенбергъ ответилъ, что „те, кто обязанъ, силою прекратятъ русское движенiе въ Галичине”.

Подобныя заявленiя приходилось тоже очень часто читать и на столбцахъ галицкой ”украинской” печати. Такъ, на пр., въ iюле 1912 г. газета „Дiло” заявляла, что ”когда восточная Галичина станетъ ”украинской”, сознательной и сильной, то опасность на восточной границе совершенно исчезнетъ для Aвcтpiи”. Поэтому ясно, что Австрiи следуетъ поддержать ”украинство” въ Галичине, такъ какъ, дескать, все то, что въ карпато-русскомъ народе не носитъ знамени ”украинскаго”, являтся для нея (Австрiи) весьма опаснымъ. ”Kъ уразуменiю этого — читаемъ дальше въ той же статье „Дiла” — приходять уже высшiе политическiе круги Австрiи”... A тамъ, после такого удачнаго дебюта, дальше все дело пошло еще лучше и чище. Какъ бы въ глубомысленное развитiе и разъясненie декларацiи доносчиковъ на заседанiи делегацiй отъ 15 oктябpя, это-же „Дiло” въ номере отъ 19 ноября 1912 года писало буквально следующее:

„Москвофилы ведутъ изменническую работу, подстрекая темное населенiе къ измене Австрiи въ решительный моментъ и къ принятiю русскаго врага съ хлебомъ и солью въ рукахъ. Вcexъ, кто только учитъ народъ поступать такъ, следуетъ немедленно арестовывать на месте и предавать въ руки жандармовъ...”

Послъ этого, кажется, уже нельзя быть более откровеннымъ въ своемъ цинизме.

Думается, что этихъ несколько цитатъ изъ заявленiй парламентскихъ представителей „украинцевъ” изъ главного ихъ печатнаго органа въ Галичине достаточно, чтобы иметь непреложные доказательства позорной Каиновой работы этих доносчиковъ и подстрекателей австрiйскаго правительства противъ карпато-русскаго народа. Необходимо только иметь въ виду, что такимъ способомъ т. н. „украинцы” боролись съ русскимъ нацiональным движениемъ еще и до 1912 года. Въ 1912 году они лишь сочли нужнымъ не скрываться съ этими средствами, а выступить открыто. И кроме того то, что здесь приведено, только ярко выраженные, т. ск. декларативные случаи ихъ доноса и клеветы.

Само собой понятно, что подобный способъ борьбы неминуемо долженъ былъ привести къ глубокопечальным результатамъ. Благодаря этой работе „украинцев”, австрiйское правительство хватилось крайних репрессивныхъ жестокихъ меръ по отношенiю русскаго нацiональнаго движенiя въ Галичине, Буковине и даже въ Закарпатской Руси, где, кстати говоря, не было никакой народной организацiи, а только отъ поры до времени вспыхивало стихiйное движенiе русскихъ народныхъ массъ противъ мадьяризаторской политики правительства. И если въ 1910 году по ихъ настоянiю австрiйская администрацiя закрыла въ Буковине все русско-народныя общества и ихъ имущество конфисковала, а въ Галичине съ этого времени начался открытый походъ власти противъ русскихъ бурсъ и русскаго языка, и если въ 1912 году весь ”подвигъ” этихъ услужливыхь лакеевъ завершился арестами только несколькихъ сотенъ русскихь Галичанъ и Буковинцевъ, то въ 1914 году, во время войны, эта Каинова работа „украинцевъ” ввергла уже весь карпато-русский народъ въ пучину неслыханныхъ ужасовъ, жестокихъ физическихъ страданiй.

Прежде всего и больше другихъ они виновны въ великой военной мартирологiи нашего народа, не только какъ косвенные виновники, побуждавшiе австро-мадьярское правительство путемъ клеветническихъ доносовъ къ жестокой физической расправе надъ русскимъ населенiемъ Прикарпатья, но тоже какъ непосредственные участники этого насилiя. Bъ нашей маpтиpoлoгiи не редки случаи физическаго надругательства и террора, чинимыхъ многими изъ нашихъ т. н. „украинцевъ”. А галицкiе „украинскiе сечовые стрелки”, заботливо организованные Австрiей для борьбы съ Pocciей, въ надежде послать ихъ въ авангардъ войскъ, двинутыхъ въ Малоpocciю? Русское крестьянское нaceлeнie юго-восточной части Галичины хорошо помнитъ ихъ кровавыя насилiя изъ-за нацiонально - культурныхъ убежденiй: и тутъ виновники мученiй и мучители выступаютъ уже въ одномъ партiйномъ лице.

Некуда правды девать. „Украинцы” сыграли постыдную, подлую роль въ отношенiи карпато-русскаго народа. Это они сегодня сами сознаютъ. Имъ стыдно за свою низкую работу. И поэтому то понятно, почему сегодняшнiе ”украинцы” съ такой тщательностью и предупредительной заботливостью подыскиваютъ те редкiе случаи, когда жертвой австро-мадьярскаго террора являлся тоже и ”украинецъ”. Повторяемъ, такихъ случаевъ не много, и они въ общей сложности всего того ужаса, какой творился повсеместно надъ карпато-русскимъ народомъ, прямо-таки теряются. Но и это не спроста делается, а съ целью. Обращая вниманiе на фактъ, скажемъ, насилiи Австро-Венгрiи надъ ними во время вoйны, после того, какъ нацiонально-политическая идеологiя прикарпатскаго украинофильства органически была связана съ австро-немецкимъ имперiализмомъ и пpiypочeнa къ его военнымъ успехамъ нaдъ Poccieй, даже въ последнiй моментъ передъ розваломъ Австро-Bенгpiи. И если сегодня они пытаются говорить oбъ этом, такъ, повторяемъ, единственно и исключительно потому, чтобы хоть отчасти сгладить то жуткое и гадливое впечатленiе, какое вызвали они у всехь культурныхъ народoвъ своей Каиновой работой по отношению русскаго народа Прикарпатья.

Но этотъ трюкъ не спасетъ ихъ передъ суровымъ судомъ нашего народа и судомъ безпристрастной исторiи. Слишкомъ много горя, кpoвaвoго горя испытало русское Прикарпатье по ихъ вине и настоянiю. И въ данномъ случае для нихъ было бы куда сooбpaзнеe и благороднее молчать и не касаться этого вопроса, если ужъ такъ-таки не хватаетъ моральныхъ силъ открыто и честно coзнатъся въ своемъ величайшемъ преступлeнiи, чемъ пытаться напрасно обелять себя такимъ дешевенькимъ способомъ, cваливая теперь всю вину на покойника — Австро-Beнгpiю.

Но указавъ нa „украинцевъ”, на ихъ роль, мы въ то-же время не можемъ не вспомнить и о другихъ, которые въ значительной, если не въ одинаковой съ „украинцами” степени были тоже вдохновителями кровавого австро-мадьярскаго террора надъ карпато-русскимъ народомъ во время великой вoйны. Этого тpeбyeтъ справедливость. А ими была значительная часть галицкихъ Поляковъ, главнымъ o6paзoмъ техъ, которые къ своей нaцioнально-пoлитической цели шли параллельной дорогой съ ”украинцами” и для которыхъ матepiaльнoй бaзoй для идейныхъ устремленiй была Aвcтpo-Beнгpiя, а непременнымъ условieмъ — paзpyшенie русскаго государства и обезсиленiе великаго русскаго народа. Здесь преобладающая часть галицкой администрацiи всехъ ступеней, начиная съ наместника края и кончая poзcыльнымъ при суде или жандармомъ въ глубокой деревне, состоявшей преимущественно изъ поляковъ, и сюда нужно отнести тоже те круги польскаго общества, общимъ выразителемъ которыхъ во время войны явился Iосифъ Пилсудскиiй, организаторъ и вождь польскихъ лeгioновъ для вооруженной борьбы npoтивъ Pоссiи въ рядахъ австро-мадьярской и немецкой apмiй. Подобнo какъ и у прикарпатскихъ ”укpaинцевъ”, болезненная ненависть къ Россiи, къ русскому народу, привитая австрiйской школой, была основнымъ стимуломъ политической идеологiи этихъ Поляковъ. Эта параллельность целей, тождественность и общность внешнихъ политическихъ условiй для той части галицкихъ Поляковъ и нашихъ,,украинцевъ” прошли красной непрерывной нитью черезъ всю общественную жизнь русской Галичины на пpoтяжeнiи несколькихъ десятковъ лътъ передъ войной и особенно ярко выступали въ отношенiи pyccкaгo нацiональнаго движенiя такiе моменты, какъ 1912 и 1914 г. г.

Bъ отношенiи русскаго движенiя и егo мнoгочисленныхъ сторонниковъ значительная часть польскаго общества русской Галичины, подобно какъ и галицкiе ”украинцы”, согрешила въ те перiоды не мало. Она вполне сошлась съ ”украинцами” на пунктъ тупой ненависти къ русскому народу, къ eго культурной стихiи, а заодно и къ нашему нацiональному движенiю, — на пункте крайнего руссофобства. И тутъ нужно искать причину того, что въ 1912, а особенно въ 1914 году, въ моментъ, когда австрiйское правительство применяло невероятный военный и административный терроръ по отношенiю нашего народа, польское общество нe только было равнодушнымъ на все жестокiя физическiя cтpaдaнiя, но даже бoльшe — оно при всехъ случаяхъ помогало этому правительству косвенно и непосредственно, въ такой же, приблизительно, степени, какъ и „украинцы”.

Что это было такъ — нетъ особенной нужды доказывать. Это неоспоримое утвержденiе, противъ котораго никто изъ русскихъ Галичанъ, действительно прошедшихъ полосу страданiй въ 1914 году, возражать не станетъ. Достаточно здесь указать только на то, что добрая половина чрезмерно ревнивыхъ исполнителей насильственной политики центральнаго австрiйскаго правительства по отношенiю галицко-русскаго народа въ 1914 году и задолго до него — были поляки, действовавшiе въ данномъ отношенiи вполне сознательно, въ угоду своеобразной нацiонально-политической идеологiи, идеологiи возстановленiя исторической (Ягеллоновской) Польши при помощи Aвстpiи на развалинахъ нацiональной и политической Росciи. Красноречивымъ выразителемь взглядовъ этой части галицко-польскаго общества и польской администрацiи въ крае былъ злопамятный намеcтникъ Галичины М. Бобжинскiй, заявлявшiй, между прочимъ, въ 1911 году въ галицкомъ сейме, что „я борюсь противъ ”руссофильства” потому, что оно является опаснымъ для государства, но борюсь съ нимъ и какь полякъ, верный польской исторической традицiи”. И действительно, Бобжинскiй, и какъ наместникь, и какъ полякъ, всеми средствами старался уничтожить русское нацiонально-культурное движенiе въ Галичине. Его угроза не могла остаться безрезультатной, темъ более, повторяемъ, что въ данномъ отношенiи онъ не былъ въ одиночестве среди галицкихъ Поляковъ, а являлся въ то-же время истолкователемъ определеннаго убежденiя большинства польскаго общества.

А галицко-польская пресса? Кто изъ насъ не читалъ ея постоянную гнусную травлю на русское движенiе, а въ начале войны, когда австрiйскiя военныя и политическiя власти принялись насильственно, путемъ пoвceместныxъ разстреловъ, виселицъ и тысячныхъ арестовъ ликвидировать наше движенiе, — какъ вела себя она? Въ преобладающемъ своемъ большинстве она такъ же, какъ и ”украинская” пресса, только смаковала въ этихъ жестокостяхъ и подло клеветала на несчастныя жертвы aвcтpiйскаго кроваваго террора и въ припадочномъ исступленiи требовала дальнейшихъ жертвъ.

Да, русское движенiе среди карпато-русскаго народа, это стихiйное и сознательное выраженiе единства великаго русскаго народа, проявленiе упорной силы влiянiя общерусской культуры на все этнографическiя разновидности въ русскомъ народе въ смысле объединенiя, показалось для кое-кого слишкомъ опаснымъ. Для Поляковъ въ ихъ стремленiи къ возстановленiю старой Польши, а для техъ слепцовъ изъ нашего народа, которые окончательно поверили въ новыя сказки про объособляемость и объособленность малорусскаго племени отъ прочаго русскаго мipа, въ стремленiи создать при помощи Австрiи и Германiи „велику незалежну Украину”. И по отношенiю нашего народа между одними и другими установилось полное единодушiе. Единая ненависть, единое желанiе уннчтоженiя.

При такихъ условiяхъ жестокая мартирологiя нашего народа во время, a въ особенности въ начале русско-aвcтpiйcкой вoйны была неизвестной. И она тяжелымъ убiйственнымъ ураганомъ пронеслась пo обездоленному русскому Прикарпатью...

Вотъ они - главные виновники мартирологiи карпато-русскаго народа! Благодаря имъ-то Прикарпатская Русъ сделалась беззащитной жертвой жестокаго австpiйcкo-мадьяpcкaгo террора во время войны. Именно они сознательно и неуклонно делали все, чтобы эта мартирологiя совершилась, ибо она была имъ нужна въ ихъ нацiонально-политическихъ paзcчетахъ, также какъ это было нужно и aвcтpiйcкому правительству. И на нихъ прежде всего падаетъ тяжелая нравственная ответственнocть за совершенную Австро-Венгрiей казнь надъ русскимъ народомъ Прикарпатья, ответственность, вытекающая изъ различныхъ точекъ зренiя.

Bъ пepвyю очередь и бoльшe другихъ виноваты т.н. „украинцы” темъ, что ихъ позорная работа по отношенiю сторонниковъ общерусскаго нацiональнаго движенiя въ Прикарпатьи была работой преступныхъ братьевъ, paбoтой Каина. Съ нихъ прежде всего должно взыскаться въ нравственномъ отношенiи. А затемъ, такую же ответственность несетъ вышеотмеченная чacть польскаго общества. Она въ данномъ отношенiи и грешила противъ своихъ родственныхъ соседей, а тамъ - и сущности общеславянскаго объединенiя. И только пocле этого, какъ одни, такъ и дpyгie являются ответственными съ общечеловеческой точки зренiя.

Пpaвда, къ числу этихъ виновниковъ, а отчасти и мучителей, нельзя не причислить подавляющаго большинства австрiйскаго, a въ первую очередь галицкаго еврейства, оказывавшаго австрiйскому правительству въ его насилiяхъ и издевательствахъ надъ нашимъ народомъ при всехъ ихъ разновидностяхъ, весьма значительную помощь. Это верно по существу. Но, съ другой стороны, это уже не такъ удивительно и необычайно, въ особенности, если принять во вниманie исключительную предрасположенность местнаго еврейства къ aвстpiйcкoмy правительству и то, что это все таки — евреи, действующiе обыкновенно изъ корыстолюбивыхъ побужденiй.

А ведь те — свои братья и близкiе родственные соседи...

И вотъ въ этой-то причастности т.н. ”украинцевъ” и Поляковъ къ мартiрологiи нашего народа и заключается ея особенность и исключительность. Въ ней поэтому есть то, чего не было въ военной мартирологiи другого народа.

Противъ русскаго народа въ Прикарпатьи съ самаго начала войны направились положительно все, чтобы убить въ немъ все живое, чтобы грубымъ насилiемъ и жестокимъ мученiемъ поколебать въ немъ и разрушить многовековые устои его нацiональной и культурной жизни, чтобы изъ души его вытравить глубокозасевшее сознанiе о его нацiональной правде.

Но напрасными оказались все ихъ кровавыя усилiя...

М. А. Марко

ДОКУМЕНТЫ

I. Предвоенная травля на русскихъ Галичанъ

1. Списки политически-неблагонадежныхъ

Еще задолго до мipoвoй войны австрiйскими старостами велись списки ”неблагонадежныхъ въ политическомъ oтнoшeнiи” лицъ. Разумеется, такими „политически неблагонадежными” лицами были исключительно приверженцы русской идеи.

Приводимъ для образца въ оригинале одинъ изъ такихъ списковъ - (См. след. стр.). Въ ниже приведенномъ документе вотъ что знаменательно: въ графе 8 — ”Более подробныя сведенiя о неблагонадежности или подозрительности” — жандармы отмечали ”преступленiя” нашихъ людей. Такими „преступленiями” были: ”ездитъ въ Россiю”, ”агитаторъ и приклонникъ кандидатуры Маркова въ парламентъ”, „председатель руссофильской партiи”, ”председатель Русской Дружины” или просто „руссофилъ”. Это те проступки, которые влекли за собою резолюцiи старостъ въ роде техъ, какiя мы находимъ въ нижеприведенномъ документе въ графе 9: „Заключенiе, какъ съ нимъ (т. е. съ лицомъ, попавшимъ, благодаря этимъ страшнымъ уликамъ, на чорную доску) поступить въ случае алярма (тревоги) или мобилизацiи”. И жандармы относительно каждаго такого лица выводили свои заключенiя: ”Зорко следить, въ случае чего — арестовать”, „выслать въ глубь страны” и т. д.

Дальше мы наталкиваемся здесь на одинъ очень любопытный фактъ. Въ графе 10 приведеннаго документа относительно Ивана Сороки, войта изъ Репнева, читаемъ, что онъ „ревностный руссофилъ” и потому за нимъ следуетъ ”зорко следить, въ случае чего — арестовать”, а въ рубрике „Примечанiй” онъ отмеченъ, какъ ”волостной старшина (войтъ) въ служебномъ отношенiи безупречный, исправный и т.д.” То же объ Иване Мыскове, волостномъ писаре въ Репневе. Въ спискахъ онъ значится, какъ „главный двигатель руссофильской пропаганды”, что такъ-же, какь въ отношенiи войта, вызываетъ необходимость зоркой за нимъ слежки и въ случае необходимости ареста, несмотря на то, что въ рубрике „Примечанiй” жандармерiя отмечаетъ, что ”какъ волостной писарь, онъ исправный и безупречный”.

Следовательно, служи верно своимъ палачамъ, будь ихъ рабомъ, они тебя за это похвалятъ, признаютъ твою служебную полезность и незаменимость, но то, что ты ”руссофилъ”, ставитъ ни во что все твои общественныя заслуги и уже эаблаговременно, когда еще ста-роста сердечно треплетъ тебя по плечу, какъ ”porzadnego wojta”, или когда заглядываетъ къ тебе по обязанностямъ жандармъ и ты принимаешь его, какъ своего доброжелателя, обрекаетъ тебя на тюрьму и виселицу.

Bezirkshauptmannschaft: KAMIONKA STR. Gendarrnerieabteilung N 15. Zolkiew.

VERZEICHNIS

politisch unverlasslicher Personen,*)

*) Въ виду значительнаго рахзмера документа помещаемъ его въ извлеченіи.

ZI	Vor und Zuname	Geburtsjahr	Standiger wohnort	Stand Eventuell Kinder	Sonstige Verwandte	Beschaftigung	Nahere Angaben warum unverlasslich bezw. verdachtig	Antrag was mit ihm im Alarm- bezw. Mobilisierungsfalle zu geschehen hatte	anmerkung
	Gabriel Mulkiewicz		Kamionka	Verechelicht, 4 Kinder	In Kamionka keine	Schmied	Russisch gesinnt, besuch Russland bes. tatifer Agit	Schaft beobachten eventuell verhaften!!
	Dr. Ladislaus Stupnicki		«	dtto 3 Kinder		Arzt	Obmann der russofilen Partei	In das Innere des Landes abschieben
	Roman Stupnicki		«		Vater wie sub 2. Mutter u. 2 Geschw	Horer der Rechte in Lemberg	Agitator u. Verfechter der Markowschen Kaqndit, in d. Reichsr	Scharfbeobachten (wenn moglich assentieren) eventuell im Inneren des Landes unterbringen
	Johann Haluszko		Chreniow	Verechelicht, 2 Kinder	Bruder u. Schwager	Taglohner	Obmänner des Vereines “Russkaja Druzyna” Eifrige Anhänger u. Hauptverfechter den Chreniow stark auftrenden russofilen Propaganda	Scharf beobachten eventuell verhaften!
	Dmytro Pecuch		«	Frau u. 1 Kind	Vater u. Bruder	Gemeinde- schreiber	dtto
	Johann Panas		« HNr 103		Mutter, Schwester u. Bruder	Taglohner	dtto
	Johann Muzyk Sohn des Hrynko		« HNr 364			dtto	dtto
	Simeon Swiecick		Ubinie	Frau u. 4 Kind		Pensonierter Schullehrer	Eifriger Russofiler Agitator	Streng uberwachen event, in das Innere des Landes abschieb
	Julius Zielski		«	1 Sohn 3 Tochter		Gr. kth. Pfarrer	Russofile	dtto
	Johann Soroka		Rzepniow	4 Kinder	Bruder u. Verwandte	Gemeinde- Vorsteher	Eifriger Russofile	Streng uberwachen event, verhaften	In der Amtsleitung als Gemeindevorsteher ohne Anstand, punktlich u. rigoros
	Johann Myskow		«	Frau u. 2 Kinder	Vater, Bruder u 2 Schwester	Gemeinde- schreiber	Haupttriebfeder der russischen Propaganda	dtto	Als Gemeindeschreiber punktlich u. Ohne Anstand

	Johann Kozak	«			Eltern	Gehilfe bei der Grundwirtschaft	eifriger Russofile	Wehrpflichtig (Landw.) streng überwachen ev. verhalten
	Ilko Romanow Sonn des Oleksa		Dziedzilow HNr 70	3 Kinde	Zahlreiche Verwandte loco	Grundwirt	fanatischer Anhänger der russischen Staatsidee u. Agit	Scharf beobachten eventuell verhaften
	Ilko Koszynsky		Huta Polonicka HNr 10	Frau u. Kind	dtto	dtto	eifriger Agitator - der Spionage verdächti	verhaften	Unternimmt verdächtige Ausflüge nach Lemberg
	Kirylo Prytula	Poloniczna HNr 56	Frau u. 4 Kinder		dtto	dtto	radicaler Russofile u. Agitator	streng überwachen eventuell arretieren	Unternummt wiederholende Reisen nach Russland
	Michael Babirecki		Geburtig In Huta polonicka		Verwandte (Bruder) in Huta pol.	Angeblich Guts verwalter in Bialacerkiew (Russland)	der Spionage verdächtig – kommt zuöfters aus Russland nach Huta polonicka	scharf-u. Anhaltend beobachten und arretieren
	Stefan Pechnik		Poloniczna HNr 115		Vater Timoftej u. Geschwister	Weber u. Gehilfe bei der Landwirtschaft	Eifriger u tätiger Anhänger der russofilen und schismatischen Propaganda	verhaften	sehr verdächtig hat einige Gymnasialklassen
	Johann Lozinski		Horpin	3 Kinde		Gr.-kth. Pfarrer	eifriger Russofile	beobachten- event. In das Innere des Landes zurückschieben
	Hrynko Koszycki		Sokolow HNr 8	Frau u. 3 Kinde	Zahlreiche Verwandte in der Ortschaft	Grundwirt	Fanatischer Agit. Durch u. Durch rus. Gesinnt gleisnerich und schlan	verhaften	gefährlich! Versteht auf die Gesinnungen Einfluss zu üben
	Fed’ko Koszycki		Dtto HNr 72	Frau u. 4 Kinder	dtto	dtto	Eifriger Agitator Russofile	scharf beobachten event. verhaften	Obmann des russof Vereines „Russk Druz“
	Johann Jaskow		Sokole		dtto	Grundwirt Reserve Korporal 80 I.R.	Russofile eifriger agitator	scharf beobachten event. verhaften oder einreichen
	Teodor Jaskow Sohn des Stefan		dtto		dtto	Gehilfe bei der Landwirtschaft	Ultraradicaler Russofile	scharf beobachten event. verhaften
	Wasil Labaj		dtto	2 Kinder		Schmied	Russofiler Agitator	streng überwachen	Kurij – gewesener Infanteriezugsführer mit Kurij verkehrt der absolwierte Techniker Kazimir Markiewicz aus Zwiahel in Wollynien (Russland)
	Aleksander Kurij		Busk	Frau u. Zwei Kinder	Familie der Ehegattin	Gewesener Handlungsgehilfe gegnw. Grundb.	Radicaler Russofile u. Agitator	streng überwachen respective verhaften
Kamionka, 21. Dezember (1913) Der kk. Statthaltereirat DÜLTZ

Дата добавления: 2015-08-10