Марта 1888 – №10

Итак, мы мчались по удивительной железной дороге в город Счастья. Мы ехали среди сплошных садов и нив и проскочили мимо трех деревень, напоминавших по виду описанное в предыдущем письме. Мы проехали также несколько других дорог. По словам шейха Джеляла, вся страна Рахата покрыта сетью электрической железной дороги и телефона, коими все деревни соединены с единственным городом и столицей страны.

Когда мы подъехали к небольшому центральному вокзалу, красивой постройки в мавританском вкусе, на городских минаретах раздавались призывные молитвы к вечерней службе, но было еще достаточно светло, так что я мог видеть все окружающее. Так как тут извозчиков и фаэтонов не было, то все мы, выйдя из вокзала, собрались расходиться пешком. Родственники наших спутниц стояли тут в ожидании своих дочерей или сестер. Путешественницы с радостью приветствовали их и сообщили, что привели "с той стороны" одного молодого мусульманина. Взоры и внимание всех обратились ко мне; многие приветствовали меня селямом.

Выразив надежду на дальнейшее знакомство, прекрасные мавританки, высказав мне пожелания всяких благополучии, пошли со своими провожатыми. Тогда шейх Джелял повел меня в государственный караван-сарай, где я должен был проживать в качестве гостя всей страны. Мы пошли широкой цементированной улицей, обсаженной красивыми деревьями, за которыми вдоль улицы тянулись мозаичные тротуары. За тротуарами, ограниченными затейливыми железными решетками, виднелись садики и цветники, в глубине коих ютились изящные, красивые домики. Этот город не напоминал собой ни Европу, ни Азию. Тут не было громадных, сплошных и высоких, как горы, домов Европы и ничто не указывало полуразвалин лачужек и грязи нашей Азии. Все было своеобразно, красиво, отменно, чисто и вольно. Мы шли молча. Шейх Джелял не прерывал мое удивление и восхищение.

Пройдя несколько улиц, одинаково красивых и чистых, мы подошли к торговой базарной части города, где находился караван-сарай. Становилось темно. "Разве улицы здесь не освещаются?" – спросил я.

– Освещаются, мой сын, да не только улицы города, но вся страна. Скоро ты увидишь это.

Но вот мы вышли на большую площадь и подошли к караван-сараю. По указанию шейха мне отвели две комнаты, а сам он отправился доложить о моем появлении в их стране старшему кадию. Я знал, что эти добрые и ученые мусульмане не сделают мне ничего дурного, но все-таки, оставшись один, я задумался о моем положении и ожидавшей меня неизвестной будущности. Я сидел в полутьме, но вдруг блеснуло что-то вроде молнии – в комнате моей зажглась маленькая лампочка, покрытая белым фарфоровым колпаком. Стало светло как днем. Взглянув в окно, я увидел, что свет – слабее солнечного, но сильнее лунного – освещал весь город и всю местность, которую можно было видеть. Оказалось, что вся страна освещается ночью электричеством, чудной силой, дающей блестящий свет без сала, масла и прочего! Чего не сделает наука; чего не добьется человеческий ум! Хотя сердце мое томилось неизвестностью, но оно в то же время радовалось, видя столько знаний и искусства у здешних мусульман. Они, видимо, лучше устроились, чем европейцы, а нам, туркестанцам, как далеко еще до них!

Спустя полчаса шейх Джелял вернулся и сообщил мне, что г[осподин] кадий приветствует меня и что назначил его в мои руководители, пока обживусь в этой стране. Далее сообщил, что утром мы должны явиться к кадию, а теперь, если что понадобится, то могу пользоваться услугами служителя, которого он вызвал по телефону, устроенному в каждом номере караван-сарая.

Поручив меня его попечениям, шейх Джелял отправился к себе домой. Он имел тут сына и дочь.

Слуга, осведомившись о моем желании, подал мне обед, состоявший из супа, жареного фазана и пилава. Затем, подав шербеты и фрукты, он удалился, попросив звать, если что будет нужно. Оставшись опять один, я задумался; вспомнил Ташкент, Париж и терялся в догадках о том, что будет дальше и что еще придется видеть.

Дата добавления: 2015-08-02