Февраля – 1887 – №8

Рано утром мы приехали в Вену. Город едва еще просыпался. Уложив вещи и сев в хороший экипаж, мы поехали в Королевский Караван-Сарай, или отель, как здесь говорят. Чистота и порядок венских улиц, правда, довольно узких и кривых, производят самое лучшее впечатление, а целые горы красивых и капитальных построек, нависших над улицами, невольно возбуждали мою зависть, когда я вспоминал мизерные лачужки родного Ташкента. Но зависть – чувство нехорошее, я старался заглушать его и развлекать себя обозрением френгских диковин.

Когда мы подъехали к "Отель-Кайзер", нас ласково и с поклоном встретил человек в богатой длинной одежде, обшитой широкими золотыми галунами. Слезая с экипажа и отвечая на его поклон, я думал, что судьба сводит меня с одним из важнейших князей или визирей немецкой земли, и был очень обрадован здешним гостеприимством и благовоспитанностью, когда этот почтенный господин живо схватил наши саквояжи и внес в переднюю комнату.

Немного после я узнал, что это просто слуга-привратник при гостинице! Чудаки, право, френги! Выдумали же обычай наряжать слуг как князей – тут я стал уже явно замечать, что у френгов все как раз наоборот, чем у нас. Судите: у нас жены целуют руки мужей, а у френгов мужья должны целовать ручки жен; у нас в бархат и золото одеваются господа, а тут наряжают слуг, сами же ходят в незавидном, черном костюме без всяких украшений, точно их кто лишил достоинства и порядочности. Но о контрастах после.

Поднявшись по богатой мраморной лестнице, покрытой коврами, мы заняли отведенное нам помещение. Оно состояло из двух светлых, роскошных комнат, убранных бархатной мебелью и богатейшими зеркалами. В одной из комнат, стояла под балдахином, за шелковыми занавесками мягкая кровать с чистыми белыми подушками. Тут же стоял красивый мраморный умывальник для омовений.

Эта богатая обстановка рисовала мне чудные картины времяпровождения с прекрасной моей Жозефиной после пути в душном вагоне в сообществе множества нескромных глаз.

Надо заметить, что столь хорошее помещение в отеле, приличном для царственных гостей, стоило в сутки всего 3 руб. Как френги умудряются соединять столько богатства и удобства с дешевизной – положительно не понимаю!

После дороги Жозефина пожелала принять ванну и отдохнуть. Я же, чувствуя себя совершенно бодрым и крайне интересуясь немецкими базарами, решил выйти прогуляться час, два и тем дать время жене спокойней отдохнуть.

В Европе не принято запирать жен на ключ, когда уходишь из дому. Впрочем, здесь такие порядки, что никто не может покуситься на чужую жену, если только она сама не призовет кого-либо.

Я вышел в город совершенно спокойный на этот счет; к тому же я чувствовал, что моя жена – человек честный и скромный.

В час времени я исходил порядочно улиц и базаров, удивляясь баснословному богатству и роскоши торговли и жизни. Не знаю, кто больше осматривал друг друга: я ли венцев или они меня, но от сего ничего дурного не вышло, и я, накупив кое-каких мелочей для Жозефины, поспешил в "Отель-Кайзер". Тот же слуга в княжеском одеянии встретил меня и проводил до лестницы. Я быстро пошел наверх, и когда вошел в мой номер, то с удивлением увидел своего вчерашнего знакомца Генриха, укладывавшего вещи в свой чемодан. "Чего он сюда явился?" – подумал я прежде всего. И когда взглянул в спальню, я заметил, что жена и вещи мои исчезли, кровь бросилась в голову, и в глазах у меня помутилось… Между тем этот проклятый Генрих, улыбаясь, протянул мне руку и пригласил сесть.

– Нет, мне не до сиденья; ты скажи мне, куда дел мою жену и вещи? – подступил я к нему на своем языке, по незнанию френгского. Но по голосу моему он, видно, догадался, о чем идет дело, и отступил на несколько шагов, что-то бормоча на своем чертовом наречии.

– Скажи, бесстыдник, где эта бесстыдница, которая готова бежать от меня, не успев еще сделаться женой?. А вещи мои? А, молчишь! Как бы ни были скверны френги, но у них все же есть начальство. Не убежишь, – сердился я, наступая на оторопевшего френга, и, видя, что он намеревается удрать, оставив мне свой жалкий чемодан с гадкими вещами, я быстро снял свой кашмирский кушак и в одну минуту скрутил руки дерзкого френга, который, поняв, что я не шучу и готов растоптать его как гадину, отчаянно закричал.

На крик его прибежали люди и с ними вместе привратник в княжеском одеянии. Все начали что-то говорить, обращаясь то ко мне, то к Генриху. Я отвечал им по-татарски: где моя жена – Жозефина, где мои вещи? И сердито разводил руками, ни слова не понимая из их ответов и проклиная низкую изменницу и венского студента, виновников моей беды.

VIII

Дата добавления: 2015-08-02