Результаты челночных поездок знакомство с Г. Караяном

Как бы там ни было, но мы в конце концов согласились на том, что из общего числа 21 спектакля театра "Ла Скала" 16 будет показано на сцене Большого театра (это 34 400 зрителей), а остальные 5 — на сцене КДС (это 30 000 зрителей — почти паритетное решение). При распределении по сценам отдельных названий я обратил внимание, что синьор Антонио заботливо исключает из обсуждений "Богему" Пуччини, все четыре представления которой назначены под управлением Герберта фон Караяна вместе с двумя исполнениями им Реквиема Верди. Они как бы составили неприкосновенный фонд караяновских спектаклей на основной московской сцене.

Такое предпочтение тем более заинтриговацо меня, что, успев на месте ознакомиться со сценическим решением "Богемы", я ожидал, что именно это название могло бы быть показано на кремлевской сцене из-за декораций Ф. Дзефирелли, изображавших в двух плоскостях бульвар с лавочками и прогуливающимися горожанами в Латинском квартале и одновременно кафе "Момус", где происходит основное действие. Но Гирингелли доверительно пояснил мне, что нечего было и думать предлагать такому дирижеру, как Караян, выступать во Дворце съездов, — это могло привести к отказу "звезды" дирижерского искусства от гастролей в Москве!

И тут мой друг Антонио решился наконец познакомить меня с этой "звездой". Я намеренно подчеркиваю слово "решился", потому что сам Гирингелли — безусловный хозяин первого в мире оперного театра — непонятным образом робел, что ли, перед Караяном.

Вначале он сам осторожно удалился на разведку в помещение театра "Scala piccolo" (малой сцены, примыкающей под углом в 90° к основной сцене прославленного театра) и заручился согласием Караяна представить ему меня в антракте оркестровой репетиции. Затем он тут же рысцой прибежал за мной, и я наконец предстал перед самим Караяном.

"Громовержец" оказался худощавым, подвижным, вихрастым человеком с живыми глазами и множественностью жестов. Он сразу же энергично встряхнул мои руки и с места в карьер спросил, на каком языке мы будем говорить, предложив на выбор английский, немецкий, французский, итальянский (и, кажется, еще испанский). Поскольку я был во много раз ограниченнее его по этой части, то воспринял его полиглотскую тираду, скорее, как визитную карточку, тем более что он, не делая перерыва, незамедлительно сообщил мне, что только что прибыл из Вены, проведя свыше часа за рулем личного самолета, что несколько утомлен перелетом через Альпы и т. д. и т. п.

Так за пятиминутный антракт я почерпнул полную информацию по части сангвинических черт его характера.

...А затем, с его разрешения, я некоторое время наслаждался одной из самых продуктивных и вдохновенных репетиций, на которых когда-либо присутствовал!..

И еще: мне в тот последний "челночный" приезд в Милан удалось не забыть отобрать у администрации "Ла Скала" полный список участников московских гастролей с указанием желательного размещения их в гостиничных номерах. Я по своему опыту знал, насколько важно было заранее подготовиться к этому, казалось бы, техническому акту, во избежание недоразумений на месте и толкучки при въезде в отель.

Ну а в Москве? Что происходило на наших стационарах ко времени моего "второго пришествия"?

189-й сезон Большого театра, который я встретил, будучи вновь во главе прославленного коллектива, оказался на редкость насыщенным и хлопотливым. Еще не успела "остынуть" главная сцена от вагнеровского "Летучего голландца" (поставленного творческой бригадой из ГДР), как балетная труппа нашего театра отправилась на гастроли в Великобританию (осень 1963 г.), о чем я уже имел случай рассказать на страницах воспоминаний. Вскоре после небольшого отдыха (весной 1964 г.) балет ГАБТ в несколько измененном составе отбыл в гастрольную поездку по городам Болгарии и Румынии.

К этому времени коллектив оперы вплотную приступил к постановке на сцене Кремлевского Дворца съездов оперы-хроники композитора В. Мурадели "Октябрь", масштабы которой и технические требования заранее предполагали использование этой огромной сценической площадки. Постановка оперы была осуществлена творческой группой в составе дирижера Е. Ф. Светланова, режиссера И. М. Туманова и художника В. Ф. Рындина. Премьера "Октября" состоялась в середине апреля и была приурочена к ленинским дням. [Центральной в этой новой опере являлась картина "Разлив", где впервые в истории нашего оперного искусства была осуществлена удачная (во всяком случае тактичная) попытка воссоздать на сцене музыкального театра образ поющего В. И. Ленина, который был убедительно исполнительски воплощен Артуром Эйзеном.]

И только лишь после премьеры "Октября" Большой театр наконец вплотную переключился на подготовку к предстоящим обменным гастролям с театром "Ла Скала", о которых я начал подробный рассказ в предыдущих разделах воспоминаний.

Остается лишь добавить, что весной того же 1964 года постановочная группа в составе дирижера Б. Э. Хайкина и режиссера Б. А. Покровского выезжала в Лейпциг (ГДР) для постановки "Пиковой дамы" на сцене тамошнего оперного театра.

Поистине, творческий потенциал Большого театра, казалось, был неисчерпаем!

Как я уже упоминал, мне удалось "не забыть" (как я шутливо намекнул на обилие сопутствующих дел) захватить с собой из Милана участников московских гастролей. Правда, список этот еще нуждался в некоторых уточнениях, ибо кое с кем из певческих "звезд" Гирингелли все еще не успел оформить договорных отношений. Поэтому я стал в тупик, когда вдруг получил телеграмму от знаменитого тенора Марио Дель Монако, хорошо известного нашей публике по его триумфальным выступлениям в Москве в 1959 году, когда он буквально потряс любителей оперного искусства исполнением ролей Канио и особенно Хозе. [В опере "Кармен" он выступал тогда с И. Архиповой и "открыл" для себя эту превосходную певицу. Впоследствии он рекомендовал ее для исполнения партии Кармен в другие театры мира.] В своей телеграмме, заполненной на трех бланках, Дель Монако жалуется на Гирингелли, что тот не пожелал пригласить его в состав участников нынешних гастролей, и, объясняя это личными мотивами, просит меня послать ему индивидуальное приглашение в обход администрации театра "Ла Скала". В конце своего послания артист особо подчеркивал, что полностью оправился от последствий случившейся с ним некоторое время тому назад катастрофы и сейчас находится в отличной певческой форме.

Так как мне еще в процессе обсуждения имен главных "звезд", долженствующих украсить московскую афишу, было известно отрицательное отношение Гирингелли ко включению в их состав Дель Монако, то вполне понятно, что я не счел возможным в какой бы то ни было форме нарушить прерогативу руководства театра "Ла Скала" и отдельно приглашать хотя бы и прекрасно зарекомендовавшего себя в пошлый приезд тенора для участия в спектаклях миланского театра.

А между тем интерес к предстоящим выступлениям труппы всемирно известного оперного театра все более нарастал по мере приближения начала продажи билетов. Уже задолго до этого заветного дня у касс театра выстроилась длинная очередь, по нескольку раз в день проводились переклички по спискам, в результате которых отсеивались случайные и малодушные, а оставались лишь подлинные энтузиасты и ценители.

Долгое время было неизвестно, сколько же всего билетов поступит в общую продажу? Как я уже упоминал в переговорах с Гирингелли, мы располагали на все спектакли итальянского театра в Большом и Кремлевском залах шестьюдесятью с небольшим тысячами посадочных мест. Но каждый день ожидания стоил нам все новых потерь — на такое "престижное мероприятие", где, по слухам, будет присутствовать "вся Москва", устремились даже те, кто никогда не интересовался оперой, а попав случайно в Большой театр, лишь досадовали, что музыка мешает им понимать происходящее!..

Поток заявок от организаций и учреждений, имеющих право на обеспечение их сотрудников продукцией мастеров итальянского бельканто, был столь велик, что он буквально смел, загнал в угол многомесячную очередь простых любителей оперы, на долю которых осталось в конце концов лишь 10 400 билетов, поступивших в свободную продажу. Да и эти "крохи с барского стола", как в сердцах непочтительно выразился один из обделенных билетами любителей, проведший в очереди за ними немало рабочих дней, были изъяты из различных "броней" заведующим кассами Большого театра под видом неудобных мест, которые нельзя распределять по заявкам.

Но порядок есть порядок; его установило Министерство культуры СССР, сосредоточившее в своих руках все заявки и со знанием дела отсортировавшее их в порядке субординации, а затем спустившие списки получателей "дефицита" в кассы Большого театра для неукоснительного исполнения.

Оставшиеся 10 400 билетов, Которые разрешено было пустить в свободную продажу, были немедленно взяты на учет добровольцами-общественниками, которые следили, чтобы все они достались строго по назначению; и сегодня я берусь смело утверждать, что ни один из этих билетов не "уплыл налево", — просто не мог "уплыть" под бдительным оком заинтересованной общественности.

В конце июля в Москву прибыли первые декорации, и с этого момента началась дружная работа двух постановочных частей — итальянской и нашей.

Еще задолго до этого мы — участники "разведовательных челночных выездов" — имели возможность убедиться в дисциплинированности итальянских рабочих сцены, привыкших действовать споро, но без излишнего шума и суеты, к тому же умеющих ловко пользоваться средствами "малой механизации"... Обо всем этом мы в свое время докладывали нашим техникам, которые теперь — когда итальянских рабочих прибыло уже около семидесяти — смогли лично в этом удостовериться в ходе начавшейся совместной подготовки гастрольных спектаклей."

Дата добавления: 2015-08-10