Дипломатия 70 страница

Для консерваторов стратегия Никсона рассматривать Советский Союз как геополитический феномен была незнакома и чужда. Огромное большинство этих людей j расценивало конфликт с коммунизмом, как чисто идеологический. Убежденные в американской неуязвимости перед лицом геополитических вызовов, они воспринимали вопросы, встающие на передовых линиях сдерживания, как маргинальные и имеющие чересчур тесную связь с традиционным соперничеством европейских дер-; жав, а потому в целом не являющиеся предметом их забот и, в общем, с их да зрения, не очень-то достойные рассмотрения. Они еще во времена администр Джонсона отказались от Вьетнама, полагая его уходом в сторону от основного правления борьбы — а не критически важным ее компонентом, как считал и • Будучи моральными абсолютистами, они совершенно не верили в переговоры ветским Союзом, рассматривая компромисс как отступление. Консервативное р республиканской партии еще готово было со скрежетом зубовным согласитьс сближение с Китаем, видя в этом вклад в дело расшатывания моральной са"оувТма ности Москвы и тактически необходимый ход в процессе ухода Америки из Но они испытывали серьезнейшие сомнения в отношении переговоров с **ос й считали в наибольшей степени приемлемым для себя изначальный подход Аче ^ Даллеса, суть которого состояла в ожидании краха коммунизма и одновр пребывании на позиции силы. Консерваторы относились к широкомасшта н говорам по военно-политическим вопросам, как к забвению моральных при

К представителям традиционно-консервативного направления постепеННк°мМуни-единялись добровольцы из совершенно неожиданного лагеря: крайне ант ^ стически настроенных либералов-демократов, отделившихся от собственно ^^ поскольку там взяло верх радикальное крыло. Выдвижение на президентск енНЬ1Х 1972 года кандидатуры Макговерна довело крушение иллюзий у этих доМ°1авида им неоконсерваторов до предела, а на Ближнем Востоке война 1973 года предо ^ общена. первую возможность связно заявить о своих внешнеполитических взгляд циональном масштабе. исерва1°Рм

Будучи сознательными и убежденными антикоммунистами, эти иеок ^ н8. теоретически должны были бы стать моральной опорой администрации, ^ стоятельно утверждала свои принципы по Вьетнаму, в основном что ы

бно

е уврждал свои принципы по Вьетнау, ^KOlirf

претензии Америки на то, что именно она является главным бастионо озабоченЫ

б бол

претензии Америки на то, что именно она является гл

низма. Однако, как и сами консерваторы, неоконсерваторы были бол ^ 6ы вопросами идеологии, чем геополитики. Наиболее влиятельные *из и Р^ fl н0 страстными противниками Вьетнамской войны. И они перенесли при п ^ ^^ вС)0 вый лагерь все свои предубеждения против Никсона, при этом ни во что ^ Л!Обилй его преисполненную горечи борьбу за почетный мир. А поскольку о жи3ненн° Никсона и не доверяли ему, то опасались, что он способен пожертво важными интересами страны, лишь бы удержаться на президентском по "^ истэ-Деликатное обращение Белого дома с правительственно-бюрократ _.ймв8-блишментом еще более усложняло положение дел. Во время первого ср

Разрядка и бе тревоги

ния на посту президента Никсон перенес значительную часть дипломатической деятельности непосредственно в Белый дом, как он и обещал во время предвыборной кампании. Как только советские руководители сообразили, что Никсон никогда никому не передоверит ключевых решений в области внешней политики, начались закулисные прямые контакты между советским послом Добрыниным и Белым домом. Таким способом президент и высшее кремлевское руководство оказались в состоянии непосредственно иметь дело друг с другом по наиболее важным вопросам.

Не так страшен черт, как обиженный бюрократ, а никсоновский Белый дом усугубил проблему нечувствительным отношением к установившимся до того процедурам. По сути своей переговоры — это взаимное выторговывание уступок. А потому те, кто отстранен от переговорной повседневности, дают волю своим фантазиям на переговорные темы, где якобы все уступки должна была бы делать только противоположная сторона, а уступок со стороны Америки вообще не было бы, если бы совет спросили у них. Лишившись обычного бюрократического предохранительного барьера и находясь под обстрелом неуютно чувствующих себя консерваторов, разочарованных либералов и агрессивных неоконсерваторов, Белый дом при Никсоне очутился в странном положении, прибегая к оборонительным действиям по поводу успешной внешней политики.

По сути дела, критики администрации заставляли ее вступить на курс конфронтации, причем именно тогда, когда Америка шаталась и колебалась под натиском движения за мир, когда по поводу президента ставился вопрос об импичменте (его преемник, Джеральд Р. Форд, был скорее назначен, чем выбран), а каждая из сессий Конгресса ограничивала полномочия президента угрожать применением силы и одновременно стремилась в очередной раз сократить оборонный бюджет. Как это представлялось администрации Никсона, непосредственной задачей текущего момента было перешагнуть через Вьетнам без геополитических потерь и выработать такую политику в отношении коммунистов, которая была бы сориентирована на подходящие Для этой цели поля сражений. Никсон представлял себе разрядку, как тактику в~дшР| госрочной геополитической схватке; его либеральные критики воспринимали разряд-! ку как самоцель, в то время как консерваторы и неоконсерваторы отвергали геополи-| тический подход как ни больше, ни меньше исторический пессимизм, предпочитая! политику ничем не сдерживаемой идеологической конфронтации. ~f

, По иронии судьбы к 1973 году политика Никсона привела к такому умиротворе-нию отношений между Востоком и Западом, что стало безопасно бросать ей вызов | дома. Глубинной сутью противоречий являлся вопрос коренного характера: возможно или только желательно отделять американскую политику от веры в конечный результат и эпизодичность политической вовлеченности. Никсон утверждал, что в многополюсном мире перемены следует искать только посредством эволюции. Это требует терпения, а не традиционного постоянства усилий американской дипломатии. Критик ки Никсона, следуя традициям американской исключительности, настаивали на том, что Америка должна немедленно посвятить себя переделке и реформированию советского общества, — такой задачи Америка никогда перед собой не ставила, даже в период наличия у нее атомной монополии. Крупные дебаты общенационального характера были как необходимы, так и неизбежны между сторонниками восприятия внешней политики как стратегии и теми, кто воспринимал ее как крестовый поход;

Дипломатия

между теми, кто полагал, что наиболее мудрый курс — ставить сверщшшу-соперника на место, и теми, кто настаивал на силовом наказании зла. Зато к.чиоду не являющихся неизбежными факторов относился крах данного президентства, что помешало осмысленному завершению дебатов.. •

В отсутствие какого-либо самодовлеющего набора принципов каждая из несщас-ных сторон концентрировала свое внимание на различных по сути угрозах, К ром, преследующим Никсона, была геополитическая уязвимость перед лицом чего советского экспансионизма. Консерваторы же опасались разоружения или апокалиптической ядерной схватки, которая вполне могла виться благодаря какому-нибудь советскому технологическому прорыву. Либералов заботила чрезмерная увлеченность Америки вопросами военной безопасности. Консерваторы боялись советского военного превосходства. Либералы хотели избежать* ренапряжения. Никсон искал приемлемую долгосрочную стратегию. ",

Результатом стал вихрь противоречащих друг другу и неразрешимых по сути требований. Либералы внимательно следили за появлением каких-либо признаков откровенного согласия с принципами контроля над вооружениями. Никсон стойко солро тивлялся геополитическим угрозам от Кубы до Ближнего Востока. Консерватор критиковали то, что представлялось им отступлением от идеологической конфронта ции и ядерной стратегии. Это приводило к появлению странной ситуации, когда л бералы нападали на оборонную программу Никсона, считая ее завышенной, а ко серваторы осуждали политику Никсона по контролю над вооружениями» считяя^3 слишком примирительной. Оборонные программы проводились Никсоном ■*КР*> Конгресс при помощи консерваторов, при этом приходилось преодолевать оппоз со стороны либералов, а меры по контролю над вооружениями одобрялись *oftP сом — если такое одобрение требовалось — при помощи либералов вопреки оп ции некоторых консерваторов.. нь1

Сущность большинства критических замечаний (в конце концов, даже со ^^ либералов) сводилась к призыву вернуться к первоначальным положениям по «сдерживания» и поджидать трансформации советской системы при наличии с ^^ защиты. Никсон соглашался с необходимостью наличия сильной зашиты, но " ^ й в политику, которая позволила бы Москве формировать содержание дипло ^^ делать американский внутриполитический кризис бесконтрольным. Критики ^^ что активная дипломатическая деятельность, связанная с отношениями между ^ ком и Западом, притупит бдительность американского народа. Никсон же ^ ^_ что дипломатическая гибкость требуется для того, чтобы укрепить америка ejj. товность противостоять коммунизму. Он был преисполнен решимости про ствовать любому советскому проявлению экспансионистского характера, что, очередь, некоторые критики истолковывали, как введение европейского ти литики в изначально идеологический конфликт. митете по

В июне 1974 года сенатор Генри Джексон распространил у себя в подК° ^го-вопросам контроля над вооружениями критический материал по разряд товленный группой известных ученых, где утверждалась:

«Согласно нынешней советской терминологии,,разрядка, или „мирно ствование", представляет собой стратегическую альтернативу примените

Разрядка и ее тревоги

крыто воинственному антагонизму по отношению к так называемым „капиталистическим странам". В это понятие не входит отказ Советского Союза и его Союзников от конфликта с либеральными странами Запада. Лобовой конфликт уступает место непрямым методам борьбы с использованием невоенных средств, называемых „идеологическими": в советской практике этот термин включает в себя подрывные действия, пропаганду, политический шантаж и разведывательные операции»3/

Джордж Мини, президент АФТ— КПП, выразил те же мысли, но на непрофессиональном языке, выступая перед сенатским комитетом по иностранным делам:

«Вот как Советский Союз представляет себе разрядку: детант базируется на слабости Соединенных Штатов. Разрядка означает интенсификацию идеологической войны, а также — подрыв НАТО и абсолютное советское военное преобладание над Западом. Разрядка — не что иное, как признание Западом права собственности Советского Союза на Восточную Европу. Разрядка означает, наконец, вывод американских сил из Европы»4./

Такого рода критика выводила из себя администрацию Никсона, которая никогда не сомневалась в том, что Кремль рассматривал разрядку, как нечто полезное хотя бы для некоторых из стоящих перед Советами целей, иначе Москва так бы к нему не стремилась. Но вопрос заключался в том, выгодна ли разрядка одновременно и Аме-_ рике.^Никсон и его советники полагали, что время работает на демократические стра- Д ны, поскольку период мира в отсутствие экспансии усилит центробежные силы внут- 1 ри коммунистического мира./ —■*

Я подготовил анализ, делающий упор на разрядку, в марте 1976 года, во времена администрации Форда, которая на деле следовала той же политике, что И администрация Никсона, и приобрела себе тех же противников:

«Советская сила в своих составляющих неравноценна; слабости и несбывшиеся надежды советской системы вопиющи и уже четко задокументированы. Несмотря на неизбежный рост могущества, Советский Союз остается далеко позади нас и наших союзников по любой оценке обобщенного характера применительно к его могуществу в военном, экономическом и технологическом отношении; со стороны Советского Союза было бы до предела безответственно бросать вызов промышленно развитым Демократическим странам. А советское общество более не изолировано от влияния и привлекательного воздействия внешнего мира и не ограждено намертво от необходимых для него внешних контактов»5.

С течением времени теоретические по сути дебаты на тему разрядки были бы разрешены самим ходом событий. Но интеллектуальный лидер критиков, грозный сенатор Генри Джексон вовсе не был готов подвергнуть разрядку испытанию временем и объявил мобилизацию сторонников, с тем чтобы остановить ее на полпути. Сенатор-демократ от штата Вашингтон и один из самых заметных общественных деятелей Америки, Джексон всерьез изучал проблемы международных отношений, в особенности с Советским Союзом, и являлся экспертом мирового класса по вопросам обороны. Он сочетал в себе эрудицию с мастерским умением манипулировать различными ветвями власти, объединяя Конгресс с симпатизирующими ему элементами в исполнительных структурах. Аппарат Джексона, возглавляемый проницательным Ри-

Дипломатия

чардом Перлом, был вполне равен ему по эрудиции и даже превосходил его в тонкостях искусства манипулирования.

Хотя Джексон был первым кандидатом Никсона на пост министра обороны, ему суждено было стать наиболее непримиримым противником политики администрации в отношении Советского Союза. Почти на протяжении всего первого срока пребывания Никсона на посту президента Джексон сохранял разумную стойкость применительно к вьетнамским делам. Тогда он показал себя решительным сторонником усилий Никсона по сбережению костяка американской оборонительной системы, выдерживая непрерывное давление со стороны Конгресса в направлении одностороннего сокращения бюджета. Джексон оказал незаменимую услугу в проведении предложенного Никсоном проекта создания системы противоракетной обороны (ПРО) через сенат. Тем не менее к концу первого срока президентства Никсона их пут разошлись, даже несмотря на то, что понимание ими советских целей и задач выл почти идентичным. Джексон не соглашался с договором по ПРО, который ограничивал число противоракетных оборонительных комплексов для каждой из обеих стор до двух, и вскоре он распространил свое неприятие на всю сферу отношении ме Востоком и Западом.

Первоначальная программа Никсона по вопросам противоракетной о оро (ПРО) включала в себя дюжину оборонительных комплексов по периметру ненных Штатов. Это могло бы оказаться полезным для противодействия малым я^ ным силам типа китайских и для отражения ограниченных советских ядерных ^ причем эта система способна была бы стать основой будущей крупномас комплексной защиты от Советского Союза,,q7l r0.

Однако Конгресс каждый год сокращал численность этих комплексов, и в ду Пентагон заложил в очередной бюджет всего лишь два таких комплекса. рода мероприятие уже не имело разумной стратегической целенаправленност, ^ ственная польза от него сводилась к чисто экспериментальной. В дополнение ^ ^. антивоенная ментальность того времени лроявлялась еще и в том, что больш н> Конгрессе на каждой из его сессий имело обыкновение резать предлагаемы ^ ный бюджет (не говоря уже о программах, которые администрация Никсона лась предлагать, ибо знала, что обязательно потерпит поражение). ого й не.

Давление подобного рода превращало министерство обороны в неожидан ^^. обычного для подобного ведомства сторонника мероприятий по контролю на^ай0ЯЛ на ниями. В начале 1970 года заместитель министра обороны Дэвид Паккард ^ ^рй том, чтобы Никсон немедленно выступил с новой инициативой в областИВеНе ^ сере-помощи которой мы могли бы надеяться на достижение договоренности в ^. дине октября или, самое позднее, в ноябре». Он считал скорейшее заклюЧракгер, по-шения жизненно важным, пусть даже оно будет носить лишь частичный хар ^si0. скольку перспективы «выкручивания национального бюджета» аМц», ложительно» могли бы повлечь за собой «крупные сокращения оборонных j^^c «включая стратегические силы». В отсутствие этого односторонние решения' постоянно «отнимали бы у нас один за другим рычаги переговорного воздейс ^

В подобной политической обстановке Никсон летом 1970 года вступи ку с советским премьер-министром Алексеем Косыгиным, где закладыв

Разрядка и ее тревоги

соглашения по ограничению стратегических вооружений (ОСВ), заключенного через два года. До этого времени Советский Союз настаивал на том, чтобы переговоры по контролю над вооружениями ограничивались сокращением оборонительных вооружений, по которым у Соединенных Штатов имелись технологические преимущества, но исключали установление лимитов по наступательным ракетам, которые Советский Союз производил в год по двести единиц самых разных типов, а Соединенные Штаты — ни одной. Никсон дал ясно понять, что с Подобного рода односторонней сделкой он никогда не согласится. Итогом переписки между Косыгиным и Никсоном явилось то, что Советы дали согласие на одновременное ограничение как наступательного, так и оборонительного оружия.

В результате последовавших переговоров было заключено два соглашения. Договор ПРО 1972 года ограничивал число оборонительных комплексов двумя, состоящими из двухсот пусковых установок, что было явно недостаточно для отражения даже весьма ограниченного нападения. Никсон согласился на этот потолок, чтобы сохранить ядро системы противоракетной обороны, ибо он опасался, что в противном случае Конгресс снимет даже экспериментальную программу. В те времена ограничения по оборонительным вооружениям были относительно свободны от двусмысленностей и противоречий.

Масло в огонь подлило Временное соглашение сроком на пять лет. Оно обязывало обе стороны заморозить на согласованном уровне все стратегические наступательные ракетные силы как наземного, так и морского базирования. Соединенные Штаты сами пять лет назад установили для себя предельные уровни и, полагая их достаточными, никогда не прорабатывали программы их увеличения. Советский же Союз выпускал по двести ракет в год. Чтобы добиться согласованного предела, он должен был демонтировать 210 ракет дальнего радиуса действия устаревших типов. Бомбардировщики (по которым Соединенные Штаты обладали преимуществом) по численности не ограничивались. Обе стороны сохраняли за собой право свободного совершенствования технологии применительно к своим ядерным силам.

Трудно было сравнивать ракетные вооружения обеих сторон. Американские ракеты были меньше и точнее; половина из них была оснащена разделяющимися боеголовками (то есть каждая из ракет несла несколько ядерных устройств). Советские ракеты были крупнее, грубее и менее гибкие по применению. Они также превышали численностью американские примерно на 300 единиц. Пока каждая из сторон самостоятельно принимала решения, такая разница, похоже, никого не беспокоила, без сомнения, потому, что у Америки было крупное превосходство по самолетам и, в силу наличия разделяющихся боеголовок, непрерывный рост преимущества по ним, которое только увеличилось бы за те пять лет, в течение которых действовало бы это соглашение.

Тем не менее, как только соглашение ОСВ было подписано на московской встрече в мае 1972 года, отсутствие паритета по согласованному количеству пусковых установок вдруг стало предметом противоречивых споров. Положение дел выглядело весьма странно. Еще когда переговоров по ОСВ не было и в проекте, Соединенные Штаты сами установили существовавший тогда потолок. Пентагон не делал ни малейших попыток увеличить эти уровни на всем протяжении первого срока пребывания Никсона на посту президента; не было получено от Пентагона ни единого запроса по поводу

Дипломатия

увеличения стратегических сил, и уж, само собой, ни один такой запрос н& был отклонен. И даже после того, как по дополнительному соглашению, заключенному в 1974 году во Владивостоке, эти пределы были подняты и уравнены, министерство обороны так ни разу и не предложило увеличить количество пусковых установок по сравнению с цифрой, принятой в 1967 году. '

Однако пришелец с Марса, который бы наблюдал за разворачивающимися внуяри-американскими дебатами, услышал бы потрясающую сказочку о том, как..правительство Соединенных Штатов «согласилось» с ракетным неравенством и дало обязательство ограничиться своей собственной односторонней программой, которую в отсутствие договора ОСВ никто и не пытался менять и никто так и не поменял, даже тогда, когда через два года ограничения были сняты, — не поменяла ее даже администрация Рейгана. Уровень сил, добровольно принятый Соединенными ШдатамМ о он обеспечивал Америку большим числом боеголовок, чем находилось в распоряжении Советского Союза, и который Соединенные Штаты не в состоянии были менять в период действия соглашения, внезапно был назван опасным, когда он был под твержден как часть договоренности7.

К несчастью для Никсона и его советников, «неравенство» относится к числу самых ключевых терминов, которые порождают собственную реальность. Ко време опровержения со стороны администрации, когда был сделан сравнительный под пусковых установок и боеголовок, когда уже был рассчитан и оговорен потолок, у всех остекленели, а на душе оставалось лишь неприятное ощущение, будто ы министрация защищает «ракетное неравенство», неблагоприятное для Соедин Штатов. н0

Администрация Никсона видела в договоре по ОСВ средство защиты сущее важных оборонительных программ против нападок Конгресса, причем двояк • ^ настаивала на том, чтобы ограничения, установленные соглашением, рассмаТ£ИL^c бы Конгрессом, лишь как отметки уровней, а представление соглашения в она сопроводила запросом на увеличение оборонного бюджета на 4,5 миллиард ^^ ларов на модернизацию. Даже теперь, по прошествии двадцати лет, до сих пор ^ ются действующими большинство стратегических программ ключевого хар (бомбардировщик В-1, бомбардировщик «Стеле», ракета MX, крылатые Рак ты и подводные лодки типа «Трайдент»), родившихся во времена админи Никсона и Форда в период действия соглашения ОСВ. Н) на

То, что внешне выглядело, как дебаты по поводу ракетных сил обеих ^^ и самом деле явилось знаменательным отражением озабоченности более глу ^^ весьма существенного характера. Джексон и его сторонники виделИй В°ительно> растающем внимании к проблеме контроля над вооружениями— и де Тямо-таки как средства массовой информации,,так и академические круги были пр^ ^ одержимы ею — потенциальную угрозу любой серьезной оборонной-полити-^ военные программы во все большей степени оправдывались тем, что они послужить предметами переговорного давления на будущих встречах по пов соглашений типа ОСВ. Силы, поддерживающие Джексона, опасались т0Г 'оналЬ добные тенденции могут снять какое бы то ни было стратегическое РаЦысл асСйг-обоснование решений по вопросам обороны. В конце концов, какой же см

Разрядка и ее тревоги

новывать скудные ресурсы на дорогостоящие программы только для того, чтобы в первую очередь предложить их в обмен на снятие какой-либо проблемы?

В данном контексте дебаты по поводу условий соглашения были в итоге направлены на то, как совместить их с принципом американского стратегического превосходства. Теоретически на протяжении десятилетия понималось, что разрушительное действие ядерного оружия обусловливало взаимный тупик, то есть исключало победу любой ценой, и с этим соглашался любой разумный политический руководитель. Именно осознание этого факта способствовало выработке администрацией Кеннеди доктрины «гарантированного уничтожения», согласно которой политика устрашения базировалась на способности каждой из сторон произвести опустошение у другой.

Далекая от того, чтобы разрешить дилемму, эта стратегическая доктрина лишь ее переименовала. Национальная стратегия, полагающаяся на угрозу самоубийства, не могла рано или поздно не зайти в тупик. А ОСВ довело до сведения широкой публики то, что эксперты уже знали, по крайней мере, на протяжении десятилетия. Внезапно на ОСВ обрушились обвинения за состояние дел, которое являлось еще более дисгармоничным, когда гонка вооружений ничем не сдерживалась. Дилемма была достаточно реальной, но ее породило не ОСВ. Пока устрашение было тождественно взаимному разрушению и уничтожению, психологическая неприязнь к ядерной войне была всеобъемлющей. Америка изготовляла оружие, предназначенное лишь для того, чтобы удержать оппонента от применения ядерного оружия, а не для существенного воздействия на исход любого предполагаемого политического кризиса. Как только такого рода понимание сути дела проникло бы в умы, «взаимно гарантированное уничтожение» подорвало бы моральный дух и разрушило бы существующие союзы. Это, а не ОСВ, представляло собой истинную ядерную дилемму.

Таким образом, дебаты по поводу ОСВ — и разрядки, — по существу, отражали неприятие мира, где смертельный идеологический конфликт уравновешивался неизбежной стратегической патовой ситуацией. Истинная схватка по поводу ОСВ имела в своей основе две совершенно различные оценки ядерного пата. Никсон и его советники сделали вывод, что какая бы из сторон ни была в состоянии бросать вызов на грани ядерной войны, ей бы со временем удалось нарастить достаточный для шантажа потенциал и проводить политику ползучего экспансионизма. Вот почему Никсон делал такой упор на сдерживании геополитической угрозы. В отсутствие способности к противодействию — способности разоружить противника при первом ударе — американская стратегическая мощь становится менее и менее пригодной для защиты заморских территорий, включая сюда, в конце концов, даже Европу (см. гл. 24).

Группировки, связанные с Джексоном, понимали это и жаждали реставрации американского стратегического превосходства. Но они рядили свои заботы в одежды страха, будто бы не только Америка лишится способности к первому удару — что было правдой, — но и что со временем Советский Союз такую способность приобретет, — что правдой уже не было, по крайней мере, в пределах временных рамок этих дебатов.

Кошмаром Джексона являлась уязвимость стратегическая; кошмаром Никсона — геополитическая; Джексон был озабочен соотношением степени военного могущества; Никсон главным образом — глобальным распределением политического могу-

Дипломатия

щества8. Джексон и его приверженцы пытались использовать ОСВ, чтобы вынудить j Советский Союз переформировать все свои стратегические силы согласно американскому выбору. Никсон и его советники не верили в то, что Америка обладает рычагами для осуществления подобного замысла в период наложенных Конгрессом ограни-чений на оборонный бюджет, хотя позднее Рейган продемонстрирует политическую полезность преднамеренного американского наращивания сил. Джексон и его приверженцы в первую очередь концентрировали свое внимание на вопросах стратегического равновесия, угрозу которому они трактовали как в основном технологическую проблему. Администрация Никсона стремилась подготовить Америку к роли, новой для ее истории, но старой как мир для всех остальных государств: предотвратить накопление противником, казалось бы, ничтожных геополитических приобретений, которые со временем были бы способны опрокинуть равновесие сил. Силы, связанные с Джексоном, были относительно терпимы к геополитическим изменениям (Джексон проголосовал против помощи некоммунистической стороне в Анголе в 1975 году). то ревностно относились к возможности практического применения самого технологически сложного вооружения.

Этот тупик превратил дебаты по ОСВ в еще более невразумительные мудрствования, но в итоге противоречия разрешились посредством тактико-технического анал за систем вооружений, находящегося вне пределов разумения неспециалиста явившегося предметом глубочайших расхождений между самими экспертами по просам вооружений. На протяжении будущего десятилетия аргументация относи но соотношения между крылатыми ракетами и советскими бомбардировщика «Бэкфайр», между равными количествами ракет и неравными количествами Р ляющихся боеголовок будет читаться, как средневековые трактаты, зафиксирова писцами какого-нибудь отдаленного монастыря. мй

Вопросы, задававшиеся по ходу дебатов, были фундаментальными и неизбеж ^ Тупик породила личная трагедия президента, сделавшая выработку общего взгля ^ вещи невозможной. Американский идеализм царствовал безраздельно, не огра ^ ваемый никакими стимулами к политическому компромиссу. Президент не мог ^ жить санкций или предложить какое-либо вознаграждение, ибо в его аппа1>а дебатЬ] тикующих не было политических побуждений изменить свою точку зрения. ^* ие приобрели облик ученого совета, на котором выступают профессора, сл^ gl0T только самих себя. Историки, однако, только выгадают, ибо позиции были, раз высказаны гораздо более четко, чем это бывает типично для процесса Фортйлетие ния политики. Америка заплатила за это самобичевание задержкой на де окончательного осознания своих геополитических нужд. склероза

Коммунизм в конце концов рухнул отчасти в результате собственного ^g_ отчасти в результате давления со стороны вновь воспрявшего духом Запада. рНИ-му окончательный суд истории, без сомнения, отнесется более милостиво к ^^ чавшим лагерям, ведшим в Америке внутриполитические дебаты, чем они са ^^ сились друг к другу. Он воспримет подход Никсона и его консервативных Р 8 как взаимно дополняющие, а не исключающие друг друга, когда одна сторон ^ подчеркивала геополитический, а другая — технологический аспект борь ы ное содержание которой воспринималось и теми и другими одинаково.

Разрядка и ее тревоги

Контроль над вооружениями оказался технически чересчур громоздким, чтобы принять на себя всю тяжесть философских противоречий, заложенных в американской внешней политике. Постепенно дебаты перенеслись на иной предмет, более созвучный традиционному американскому идеализму и способный вызвать больший резонанс у широкой публики, — а именно, на тот постулат, что права человека должны числиться среди первоочередных целей американской внешней политики.

Дата добавления: 2015-08-10