Глава 1. «Винторез» Рваного, «калаш» Долга и «абакан» Падлы неотрывно следили за двумя людьми

«Винторез» Рваного, «калаш» Долга и «абакан» Падлы неотрывно следили за двумя людьми, которые брели, поддерживая друг друга, по опушке леса у холма.

— Сниму обоих? — спросил Рваный. Сталкеры лежали на холме в зарослях папоротника, выставив оружие, ветер качал кроны сосен над головами, где-то позади, в Темной долине, каркала ворона. День был пасмурный, по земле стелился туман, казалось, что фигуры внизу бредут по колено в разбавленном молоке.

— Э, ты узнал их ваще? — Падла приподнял голову, с удивлением всматриваясь в оборванных людей.

— У меня оптика, балда!

— Меня зовут Падла. — Бандит посмотрел на Рваного поверх Долга, который лежал между ними. — Запомни уже, пока я тебе глаз на жопу не натянул!

Рваный не ответил, а посмотрел на Долга:

— Так что, снимаю обоих?

— Что, «винторез» отдавать не хочется? — поддел Падла. У Долга дернулось левое веко.

— Нужно их допросить, — сказал он.

— Да вы чё, парни? Подозреваете их, что ли? — Бандит возмущенно приподнялся.

— Конечно! — сказал Рваный. — Долг, давай их кончим, и вся недолга! Я тебе точно говорю, он купился на деньги Протасова. Я когда еще у Курильщика его увидел, сразу понял: продажная тварь. Наемник!

— И Ботаник купился? — негромко спросил Долг.

— А он испугался! — горячо подтвердил свободовец, заправляя сальную прядь за левое ухо. Над правым, похожим на мясистый красный цветок, волосы не росли, кожа схватилась крепким ожогом.

— Да вы тока гляньте, в каком они состоянии! Еле ноги передвигают, в рванине какой-то. А Протасов своих прилично снаряжает, вспомните этого, которого мы на прошлой неделе взяли, как его…

Сталкеры замолчали, по новой разглядывая бредущие в тумане фигуры.

— И без оружия, — добавил Падла. — Сбежали, небось.

— Да на нем «цифра», какая только у генеральских военсталов, ты приглядись, — не согласился Рваный.

— Да чё ты так его ненавидишь, Рвань?

— А ты прям целоваться готов со своим Цыганом!

— Прекратите, — поморщился Долг. — Во-первых, откуда они идут. Во-вторых, куда направляются. И в-третьих, на чьей они стороне — это главное.

— Сейчас узнаем! — Падла встал из папоротников, закидывая «абакан» на плечо.

— Стоять! — крикнул Долг.

— Эй, братан! — Падла побежал с холма, размахивая руками.

Цыган на опушке остановился, поддерживая висящего на его левом плече Ботаника, вскинул «скар», который был в правой руке и поэтому остался незамеченным сталкерами. Бандит замедлил ход, удивленный.

— Ты чего? Это я! — воскликнул он.

Цыган, не опуская автомат, сумрачно следил, как он приближается. Ствол натовской штучки смотрел в грудь Падлы.

— Вот гнида, — выругался Рваный. Свободовец выпрямился во весь свой немаленький рост и взял Цыгана в прицел «винтореза». Рамир кинул взгляд на холм, заметил Рваного и направил «скар» на него, затем опять на Падлу.

— Не стреляй, братан! — крикнул бандит, после секундного колебания продолжив спускаться.

— Чего надо? — каркнул в ответ Цыган. — Не приближайся!

Голос у него был сиплый, простуженный. Ботаник мутными глазами посмотрел на подходящего бандита и снова уронил голову; Цыган под его тяжестью кренился на левый бок.

— Опусти ствол, не то пулю в глаз получишь! — крикнул Рваный. Долг встал, скрипнув зубами, тоже поднял оружие.

Цыган переводил ствол с Падлы на Рваного и обратно, часто моргая. Ресницы и брови у него немного обгорели, раньше черные, густые, теперь поредели и были словно припорошены рыжей пылью.

— Ты кто? — прохрипел он.

— У него «скар», Долг, ты видишь? Продался! — заорал Рваный. — Такая снаряга только у военсталов! — Он приник к прицелу.

— Тем более не убивать. — Долг положил ладонь на плечо приятелю, крепко сжал его. — Еще раз приказа ослушаешься — посажу на гауптвахту.

— Да он же Падлу щас пристрелит!

Спустившись с холма, бандит вразвалку приближался к Цыгану. Тот толкнул Ботаника за себя, так что лаборант кулем свалился в траву, и обеими руками поднял штурмовую винтовку, ствол почти уперся в грудь Падле. Они стояли боком к холму.

— Убьет нашего Падлу, Долг! — взбеленился Рваный и нажал на спуск. Выстрела почти не было слышно. Цыган дернулся, закричал и уронил «скар». Долг вырвал у Рваного «винторез».

— Вы меня достали, — резко сказал он; левое веко у него быстро подергивалось. — Оба! — И начал быстро спускаться с холма. Рваный пожал плечами и почти бегом припустил следом, придерживая лямки рюкзака.

Падла бросился вперед, подхватил пошатнувшегося Цыгана, который начал вырываться.

— Это же я, братан! — крикнул бандит в покрытое грязью лицо наемника, схватил его за плечи и потряс.

— Падла? — пробормотал Рамир, поднял левую руку и ощупал его подбородок, нос, скулы… Согнутую правую он прижимал к боку, рукав на предплечье был порван пулей, края дырки намокли, потемнели. — Ни хрена не вижу… — Он ладонью оттолкнул лицо бандита и устало засмеялся: — Все равно не помню…

— Ты чего, э? — Падла тоже засмеялся, немного напряженно. — Меня не помнишь?

— Это ты меня подстрелил? — Цыган широко зевнул, потер лицо, глаза. — Вода есть?

Бандит снял с пояса фляжку. Наемник прищурился, пошарил в воздухе, промахнулся. Тогда Падла открутил колпачок и всунул флягу ему в руку. Цыган кивнул, приложился к горлышку, затем плеснул на ладонь и промыл глаза.

— Сухая ветка с дерева в жарку перед нами попала, — пояснил он, часто моргая, затем огляделся. — О, так лучше. Рваный? Долг?

Свободовец подлетел, заломил ему руку. Рамир согнулся, замычав, фляжка упала в траву.

— Рваный, оставь! — Падла бросился разнимать сталкеров, но опоздал: Цыган с неожиданным проворством лягнул амбала в пах. Рваный с воплем сложился пополам, Рамир вывернулся из захвата и с разворота дал свободовцу в челюсть.

Верней, дал бы, если бы у него еще оставались силы. Рывок подкосил его, и Цыган повалился на руки подскочившему Падле.

— Отставить драку! — приказал Долг, останавливаясь перед ними и держа Цыгана под прицелом. — Вы откуда?

Цыган высвободился из рук бандита..

— Лучше Ботанику помоги, он вроде отключился. Я его два дня на себе пер. Хилый, не место ему в Зоне.

— Руки! — скомандовал Долг. — Рваный, отойди. Падла, возьми Ботаника.

Цыган медленно поднял обе руки, поворачиваясь к долговцу, наставившему на него «калаш».

— Думаешь, мы на Протасова работаем? — хмыкнул он. Глоток воды его немного взбодрил.

— Я не могу исключить такую вероятность, — с неудовольствием сказал Долг. — Ты в «цифре», как у военсталов Протасова, и у тебя их «скар», как верно заметил Рваный.

— Я не буду говорить, что военсталы не единственные в Зоне обладают таким оружием, — скривился Цыган.

— Рваный, подбери винтовку.

Амбал злорадно усмехнулся и, сделав шаг вперед, поднял с земли «скар». Покрутил, поцокав языком, взвесил, приставил приклад к плечу, примериваясь к оружию.

— Патронов нет, — сказал Рамир.

— Вот гнида! — Рваный разочарованно опустил винтовку. Присев на корточки возле лежащего на боку лаборанта, Падла перевернул его на спину.

— Пацан в ауте, — сказал он, обернувшись к Долгу. Тот не спускал взгляда с Цыгана:

— Куда вы шли?

Рамир зевнул, едва не вывихнув челюсть. Он стоял, засунув руки в карманы, его покачивало.

— В лагерь возвращались. Кто-нибудь еще выжил?

Рваный с Долгом переглянулись, Долг покачал головой:

— В лагере теперь база военсталов.

— Что?

Падла приподнял Ботаника, тот зашевелился, забормотал несвязно, обхватил бандита за шею и повис на нем, перебирая ногами. Падла засмеялся:

— Ты глянь, без сознания, а идет!

Цыган ссутулился:

— Устал, как со… как черт, хватит с меня собак. Пожрать найдется? Два дня не ели. Я-то привычный, а Ботаник завял.

— Мы еще не разобрались с вашим статусом. — Долг не собирался опускать «калаш».

— Да разбирайтесь, только пожрать дайте. Винтовку хиппи забрал, последний скальпель в носу псевдоплоти остался, да и ослаб я, честно сказать, сам видишь, не нападу, спрашивай, чего не ясно. Сбежали мы с этим доходягой от Протасова, со второй попытки, правда.

— Что с остальными? — спросил Падла. — Я видел, они многих забрали.

Цыган помрачнел, отвернулся.

— Ничего хорошего. Человек пятнадцать осталось в живых, когда мы уходили.

— Почему вы их бросили? — Рваный сжал кулаки. — Предатель!

— Потому что тебя с нами не было, умник! — Цыган бросил на свободовца сердитый взгляд.

— Почему вы двое сбежали, а другие остались? — с подозрением повторил вопрос Рваного Долг.

— Потому что у кровососа щупальца! — Рамир скривился, почесал локоть, с удивлением посмотрел на измазанную кровью ладонь. — Ничего не чувствую, — пробормотал он, приподнял пальцами край порванного рукава. — А, царапина! — И опустил руку.

— Что он с вами сделал? — спросил Долг, окинув Цыгана внимательным взглядом, будто только сейчас увидел, в каком тот виде. Одна штанина у наемника превратилась в лохмотья, кровь на следах когтей давно запеклась, застыла в корку. Кусок куртки на боку вырван с мясом и болтается на нитках, в прореху на животе видны длинные царапины; лицо и руки в ссадинах и кровоподтеках.

— Тебе лучше не знать, — хмуро ответил Рамир. Затем сглотнул тяжелый ком в горле и выдавил, так как Долг продолжал смотреть на него: — Генерал проводит опыты. Они все… умирают на операционном столе. Или в поле аномалий. Протасов одержимый, и его нужно кончить. Если вы дадите мне три-четыре человека и пару часов отдыха, я пойду обратно и убью его. Я знаю базу, найду Протасова и…

— Пару часов? — Падла раскатисто расхохотался. — Да тебе надо неделю отлеживаться!

Рамир опустил глаза и с легким недоумением оглядел себя.

— Фигня, — бросил он, — по дороге заживет.

— Ты не Рваный, это на нем как на собаке. — Долг покачал головой, опустив «калаш». Вытащил из кармана шинели платок и протянул ему: — Завяжи глаза.

* * *

Длинный коридор был залит тревожным красным светом — под потолком горели лампы аварийного освещения. По обе стороны виднелись двери, некоторые были открыты, другие заперты и даже заколочены. Штукатурка на стенах потрескалась, потемнела от влаги, местами осыпалась, обнажая кирпичную кладку, кое-где с потолка капало.

От идеи завязывания глаз почти сразу отказались: Зона не то место. Хотя если бы Цыгану только здесь, в коридоре, сняли повязку, он все равно понял бы, что это подвалы под «Ростком». Ведь на заброшенном заводе обосновались наемники, и Цыган иногда заходил сюда. У него и схрон был где-то тут… Из ближайшей двери выглянула бритая голова, посмотрела на Цыгана сонным глазом:

— Опять языка привели? Такого же языкастого?

— Свои это, отвяжись. — Падла показал голове кулак.

— А почему в импортной «цифре»? — не отставала голова. Из дверей высунулась вторая:

— Кого привели, Чукча?

— Да свои, говорят, — отозвался первый любопытствующий.

Вылез третий — помятый, в рубашке и трусах, с сигаретой в зубах и веером карт в руке.

— Что случилось? Еще одного военстала притащил, Рваный?

— Сам ты военстал, Шмель, — сердито отозвался Цыган, проходя мимо вставших в дверях сталкеров следом за Долгом. — Не узнал — так и не жужжи.

— А, это ты. — Наемник по кличке Шмель вытащил сигарету и отсалютовал ею. — Что за прикид, с кого снял?

— А с этим чего? — Он кивнул на Ботаника, которого тащил Падла. Лаборант пришел в себя, но самостоятельно идти не мог, висел у бандита на плече и посматривал вокруг мутными глазами.

— Генерал подкинул форму.

— Да ты чё, видел самого Протасова? — ухмыльнулся Чукча.

— Как тебя.

— Хорош шутить! — помрачнел Шмель.

— Верес, скажи командирам, чтобы к десяти вечера в штабе собрались, — обернувшись, приказал Долг. Второй сталкер кивнул.

Цыгана с Ботаником увели, за спинами остались переговариваться удивленные сталкеры. Там, где коридор поворачивал и тянулся дальше в глубь подземелий, Долг открыл железную дверь с засовом снаружи, красный свет из коридора осветил середину небольшой комнаты. Кирпичные неоштукатуренные стены, у одной стеллаж с вещами, рядом стол, возле двух других стен стопками лежат матрасы.

— У вас есть четыре часа на отдых, потом надо будет серьезно поговорить. Протасов поднял Зону, спать некогда.

— Я так и думал, — кивнул Цыган. — Клади беднягу сюда, — он показал Падле на матрасы у стены. Бандит сгрузил лаборанта, тот сразу сел и попытался встать. Падла положил ладони ему на плечи и надавил, укладывая беспокойного ученого обратно:

— Спи, пока дают.

Ботаник близоруко щурился, разглядывая стоящих вокруг людей. Подбородок у него зарос щетиной, и Цыган невольно поскреб свой — целая борода. Ясное дело, в клетке не побреешься. Затем лаборант лег на бок в позе эмбриона — скрючился, подтянув колени чуть не к подбородку, обхватил их.

— Крот принесет вам поесть, — сказал Долг.

— Бритва найдется? — спросил Цыган.

— Конечно. Мы вас закроем.

— Конечно, — с иронией хмыкнул наемник.

— Отдыхай, братан! — Падла добродушно хлопнул его по спине. Цыган качнулся и упал бы, если бы не схватился за стол.

Когда Крот, старый слепой долговец, принес банку тушенки и полбуханки хлеба, Цыган уже спал.

* * *

Перед собранием Цыган побрился и поел. Спал он тяжело, с кошмарами, часто просыпался — и каждый раз слышал, как Ботаник стонет, ворочаясь на своем матрасе, или бродит по комнате, натыкаясь на стены и бормоча себе под нос.

— Да ляг уже! — рявкнул Цыган, проснувшись в очередной раз. Ботаник замер; спотыкаясь, добрался в темноте до матраса — из коридора не проникало ни лучика, а внутри лампочка не работала, — и, упав на него, заплакал. Цыган отвернулся к стене, пристыженный, и больше замечаний не делал.

Штаб оказался складским помещением, где было ощутимо холодно. С потолка свисал фонарь, свет выхватывал из темноты железный стеллаж, на котором пылились деревянные ящики, остальное тонуло во мраке. Вокруг длинного прямоугольного стола сидели восемь сталкеров, среди них Падла и Рваный. На столе была расстелена большая карта Зоны с карандашными пометками. Двухсотка, определил Цыган, бросив на нее беглый взгляд.

Он сел к столу, достал из сумки черный чехол, вынул ноутбук, открыл и начал осматривать со всех сторон.

— Ба, наемник! Какими судьбами? — С другой стороны стола поднялся Сержант, протягивая руку. Цыган прищурился, он вначале не заметил вояку: фонарь давал мало света.

— И ты, Брут? — Он обменялся с Сержантом рукопожатием.

— Кто такой Брут? — Рваный, несмотря на холод, был в одной майке. Цыган покосился на свободовца:

— Да был один…

— Из «Долга» или «Свободы»?

— Ни то ни другое… — Цыган на миг растерялся.

— Наемник, значит, — кивнул Рваный, скрещивая мощные руки на груди. Сержант рассмеялся:

— Садись, садись, наемник, гассказывай!

К столу подошел Долг. Он плохо выглядел: малоподвижное асимметричное лицо осунулось, под глазами залегли тени, белки в красных прожилках сосудов, левое веко подергивается.

— Собрание веду я, — напомнил он хмуро.

Сержант поднял руки, показывая, что подчиняется, и сел, с интересом посматривая на Рамира.

Конечно, чехол водонепроницаемый, но что это значит на самом деле? Что несколько капель, попавшие на него, не повредят технике. А если чехол купался вместе с владельцем в реке?.. С виду ноутбук сухой, есть надежда, что вода внутрь все-таки не попала. Цыган рискнул включить машинку.

— Отложи это, — велел Долг. — Мы из-за тебя собрались.

— Черт, да, прости. — Рамир отодвинул ноут. Собрание было ему не очень интересно, он для себя уже все решил. Вряд ли ему откажут в патронах, остальное он как-нибудь… Хотя в одиночку идти будет сложно, лучше взять команду, человек пять-шесть…

Ботаник опустился на стул рядом с Цыганом, ссутулился; глаза у него были красные, он так и не смог заснуть.

— В чем дело-то? — спросил кто-то с другого конца длинного стола. Долг прокашлялся.

— Сейчас объясню. Возможно, вы узнали Цыгана, специалиста по электронному слежению. Его наняли капитан Петров и капитан Умник…

— Кстати, где они? — наклонившись к соседу, спросил Цыган. Пожилой сталкер в потертой кожаной куртке мрачно посмотрел на него, и он понял.

— Цыган с Ботаником попали, как и многие другие наши товарищи, в плен к генералу Протасову. Мы нашли их перед Темной долиной. Цыган утверждает, что они сбежали с базы генерала…

— Но это невозможно! — воскликнул Сержант.

— Откуда ты знаешь? — хмуро отозвался со своего места Цыган.

— Да пгосто… сколько вгемени пгошло, никто не вегнулся, мы уже думали, что пагни мегтвы, а тут вы…

Рваный подскочил со стула:

— Вопрос не в этом! Мы думаем, что он предатель. Продался Протасову и пришел вынюхивать, где еще сталкеры остались. Дай ему оружие, так он вернется на базу и своему генералу настучит!

— Сядь, Рваный! — приказал Долг. — Обсуждение еще не началось. Я доложил обстановку. Цыган, тебе слово. Рамир откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу.

— Говорить тут нечего, надо брать оружие и идти бить Протасова в его логове. Я по-любому иду, желающие могут присоединиться. Сталкеры за столом начали переглядываться, шептаться.

— Так не пойдет, — напряженно сказал Долг. — Расскажи подробно. Чем занимается генерал, как он победил, что за новое оружие у него? Что на базе, как вы выбрались?

— Я не знаю, что за оружие, знаю только, что он может управлять аномалиями. И проводит опыты над сталкерами. Он больной на голову, помешан на артефактах. Вам недостаточно?

— Безумная затея. База Пготасова очень хогошо охганяется, — заметил Сержант. Рваный развалился на стуле, вытянул длинные ноги, повел широкими плечами:

— Он заманивает нас на базу, Сержант, не слушай.

Цыган положил ладони на стол и, наклонившись вперед, сказал угрожающе:

— Вы можете думать что хотите, товарищи сталкеры, а я вернусь и убью этого мясника.

— Да с чего ты-то вдгуг воспылал к генегалу такой ненавистью? — удивился Сержант. — Ты даже не сталкег, так, пгостой наемник…

— Если бы вы видели, что он делает с людьми… вы бы не сомневались. Спросите Ботаника. Несколько голов повернулись к сжавшемуся на стуле лаборанту.

— Эй, Ботаник, расскажи-ка… — начал Рваный. Лаборант позеленел, зажал рот ладонями и выбежал из комнаты. Сталкеры переглянулись.

— Кабинетная крыса, впечатлительный, как девушка… — заговорил кто-то, но Цыган стукнул кулаком по столу.

— Впечатлительный? Да он держался, как Муций Сцевола, когда Протасов вырезал у них печень без наркоза!

— Что? Без наркоза? Почему? — раздались взволнованные голоса.

Цыган скрипнул зубами, прогоняя внезапно всплывшее воспоминание: белый кафельный пол, металлические стены, операционный стол и склонившийся над распростертым телом генерал…

— Протасов проводит дикие эксперименты на живых сталкерах. Каждый день он убивает по человеку, иногда по два они погибают на операционном столе от болевого шока. Или на поле аномалий. Это ваши друзья. Помните Кувалду? Он единственный отказался бить своих, и генерал застрелил его. Грыжа погиб в аномалии, когда мы все пытались сбежать. Куряге вырезали печень, Мерзость затянуло в воронку на протасовском поле аномалий… Мне продолжать? Кто сегодня лежит на столе, как вы думаете?

Рваный зарычал:

— Ты врешь!

Дверь склада приоткрылась, внутрь проскользнул Ботаник. Он подошел к столу, сел на свое место рядом с Цыганом; от него пахло кислятиной и мылом.

— Кувалда? — нахмурился Долг. — Я помню, отличный сержант…

— Был, — оборвал его Цыган. Пожилой сталкер слева проговорил:

— Куряга? Он еще с трубкой не расставался? Я его хорошо знал, он часто рассказывал, как ездил в Тибет и жил в монастыре у буддистов…

Рамир резко обернулся к соседу:

— Твой приятель? Когда генерал предложил сотрудничать с ним, Куряга плюнул на него, буквально. И Протасов положил его на стол.

У пожилого вытянулось лицо. А Цыган обратился ко всем:

— Генерал будет резать по-живому до тех пор, пока не останется никого из ваших товарищей.

Рваный вскочил, потрясая кулаками:

— А тебе какое дело до наших товарищей? Ты свои бабки получил и слинял, шагай отсюда, гнида!

— Мы вместе сидели в одной тюрьме, Рваный, в то время как ты по подвалам на «Ростке» скрывался. И потом Протасов убивал их у меня на глазах, я слышал их крики!

Сержант прищурился:

— А сам-то ты где был в это вгемя?

— Не твое дело. — Цыган передернул плечами.

— Ладно, не мое так не мое, пгосто интегесно стало. Всё видел, всё слышал…

— Ты на что-то намекаешь? — вызверился Цыган. Сержант поднял руки:

— Не кипятись, пагень, я пгосто спгосил.

Долг тяжело опустился на стул, потер покрасневшие глаза:

— Где ты был, Цыган, когда генерал проводил свои опыты?

— Ага, вот мы тебя и поймали! — опять подскочил Рваный. — Я говорил, Долг, что этому жадному наемнику нельзя верить! Он выйдет отсюда с оружием, а вернется с отрядом военсталов!

Сталкеры согласно загудели, один Падла сердито крикнул:

— Вы чё, Цыган свой в доску и не предатель!

Рваный повернулся к бандиту:

— А ты чего его защищаешь, вы в сговоре?

— Помолчи, Рваный, — одернул Долг. — Цыган, что ты ответишь?

Наемник показал всем средний палец. Ссутулившийся Ботаник пошевелился, поднял голову, сказал с мукой в голосе:

— Это все правда, поверьте, там творятся ужасные вещи. Протасов посадил Цыгана в клетку и…

— Заткнись! — дернулся Рамир.

— Рассказывай, — велел Долг. — У тебя была возможность высказаться, Цыган.

— У вас достаточно информации, чтобы действовать! Протасов издевался надо мной лично, и хватит об этом. — Цыган поднялся. — Я иду в любом случае. Выдадите мне оружие и патроны?

— Сядь, — резко сказал Долг. — Это безумие — идти маленьким отрядом на хорошо укрепленную базу, с которой не справилась объединенная армия сталкеров. Даже если предположить, что ты говоришь правду.

На складе воцарилась тишина. На другом конце стола Шмель — видимо, он представлял здесь наемников, — нерешительно возразил:

— Армия так и не добралась до базы, Протасов разбил нас на нашем поле.

— Вегно, — поднялся Сержант. — У маленького отгяда больше шансов. Генегал хитгая лиса, да еще это его таинственное огужие… если он им воспользуется, мы не выстоим. А если пгобгаться незаметно, тихо… у нас есть шанс, пагни!

— А я согласен! — закинув руки за голову, Падла развалился на стуле и подмигнул Цыгану. — Правильно. Если что, я с тобой, братан.

Рамир благодарно кивнул бандиту. Долг обвел вопросительным взглядом собравшихся:

— Предлагаю проголосовать. Кто считает, что Цыган говорит правду? Кто согласен с тем, что ему можно дать отряд и оружие?

— Да вы посмотрите на него! — воскликнул кто-то. — Какой перебежчик сделал бы такое с собой?

Цыган посмотрел на свой разодранный бок.

— Фигня, — сказал он.

Сталкеры один за другим поднимали руки, переглядываясь. Цыган удовлетворенно улыбнулся, потер ладони.

— Кто пойдет, кроме Падлы?

Сержант поднял два пальца:

— Я с тобой, пагень!

— Я тоже, — произнес Долг. Послышались протестующие восклицания. Цыган изумленно уставился на долговца:

— Ты же теперь вроде капитана тут, куда тебе? Ты должен командовать оставшимися сталкерами! Это рискованная операция, и если тебя убьют, кто тогда…

— Если не убить генерала, командовать будет нечем, — сухо отозвался Долг. — Я сказал.

Сталкеры смущенно замолчали, переглядываясь. Затем встал Рваный:

— Раз ты идешь, Долг, я тоже пойду. Покажем этому генералу, где раки зимуют!

Долг повернулся к свободовцу:

— Рваный, если ты будешь своевольничать, то никуда не пойдешь. При первом же непослушании ты покинешь отряд.

— Да ты чего, Долг, я не понимаю, что ли? — обиделся амбал. — Все серьезно, буду слушаться, как родную мать!

— Как командира в бою, Рваный, — жестко поправил Долг. Свободовец поднял обе руки, показывая, что со всем согласен. Цыган хмыкнул:

— Быстро же ты передумал.

Рваный уселся на место, сделал морду кирпичом.

— Что командир скажет, то я и делаю. Скажи спасибо, что такого бойца заполучил.

— Вот спасибо… Ботаник, ты идешь?

Ботаник вскинулся в своем углу:

— Я? Почему я?

— Может, хочешь отомстить или друзьям помочь, я не знаю.

— Нет-нет, я нет, ни за что не вернусь туда! — испугался лаборант и даже приподнялся от ужаса, щетинистое лицо его побледнело.

— Ну как хочешь. — Рамир пожал плечами. Ботаник разволновался, заговорил, ломая руки:

— Поймите, я слишком много перетерпел там, чтобы возвращаться в это ужасное место…

— Да ладно, сиди, — оборвал его Цыган. — Хорошо, с составом определились. Нас пятеро. Думаю, справимся.

— Вся Зона встает против генерала, — ухмыльнулся Падла.

— С чего это пять человек — вся Зона? Мозг есть вот тут? — Рваный постучал костяшками по лбу. Бандит начал загибать пальцы:

— Наемник. «Долг». «Свобода». Армия. Бандит. Не хватает ученого, но Ботаник зассал. А так полный комплект.

— Один от каждой группировки не считается, — упрямо набычился Рваный.

— Зато лучший! — возразил Падла.

— Это он-то лучший? — кивнул амбал на Цыгана.

— А ты? — ухмыльнулся бандит.

— Что я? — не понял Рваный.

— Ты тоже плох?

— Я — Другое дело, — возразил свободовец, расправляя плечи. — Это видел? — Он согнул руку и напряг мышцы. Бицепс вырос бугром, резко обозначился трицепс, под кожей проступили веточки сосудов.

— Я не могу, вы же понимаете… — пробормотал Ботаник, обводя сталкеров умоляющим взглядом.

— Давайте подумаем, как мы проникнем в лагерь, — подытожил Долг. Все повернулись к Цыгану. Тот подвинул к себе лежащую на столе карту.

— База генерала на берегу Припяти… — начал он. Пожилой сталкер с грохотом отодвинул стул, поднялся.

— Раз я не нужен, пойду, а вы тут обсуждайте детали, — сказал он. Другие участники совещания тоже встали.

— Хорошо, — решил Долг. — Чугун, я потом зайду к тебе, надо будет поговорить.

Пожилой кивнул, и не участвующие в операции долговцы и свободовцы покинули комнату. Наемник Шмель перед уходом отсалютовал Цыгану:

— Привет от Цезаря, идущий на смерть.

— Да пошел ты, — хмуро отозвался Рамир. За Шмелем закрылась дверь склада, и оставшиеся склонились над картой.

— Итак, на берегу реки, вот здесь, — Цыган обвел пальцем указанную на карте деревушку. — Вдоль реки домов шесть-восемь, первый ряд — полуразрушенные, необитаемые. Во втором четыре обжитых, между ними, по центру, — стандартный исследовательский модуль. Обжитые дома располагаются по два с двух сторон от модуля. В тех домах, что со стороны Могильника, тюрьма и медпункт, в подвале медпункта бункер или оборудованный подвал на случай выброса. В одном из других домов живет генерал. С юга базу закрывают холмы Могильника, по холмам вдет настил, и там круглосуточно дежурят часовые.

— По реке можно подобраться?

— На берегу у Могильника и с другой стороны деревни стоят вышки, на каждой пулемет и «Пламя».

— АТС? — уточнил Долг.

— Точно, протасовцы из него подбили катер, на котором мы уходили. Гранатомет у них был ветками замаскирован, я не заметил сначала, только когда пальнули, стало ясно.

— По реке не подобраться, — подытожил Падла.

— Слушай дальше. — Цыган снова ткнул желтым от табака пальцем в карту. — Посередине лагеря ничего нет, полоса земли, она ведет от модуля к полю аномалий. От лагеря аномалии отгорожены металлической сеткой с колючей проволокой сверху. Поле шириной с километр. Оно вдет от холмов Могильника и упирается в лес с севера. На севере, если помните, минное поле. По южную сторону этой полосы — два тентованных каркасных ангара, похожи на склады, напротив — палатки для военсталов, два десятка, но вроде бы не все обитаемы. И где-то там еще один бункер, может, в подвале старого дома — дом снесли, палатки сверху поставили.

— Часовые? Сколько военсталов на базе?

— Тюрьму охраняют двое, один у лаборатории; наверняка есть охрана у генеральского дома. На вышках по двое. Еще одна вышка в западной части лагеря, перед полем с аномалиями, там тоже дежурят пулеметчик и наблюдатель. Периметр со стороны Могильника охраняют человек пять-шесть. С севера блокпост.

Долг покачал головой:

— Хорошо Протасов укрепился.

— Не то слово! — вскинулся Рваный. — Я вообще не понимаю, как туда можно попасть! Если бы нас не разгромили, можно было бы еще думать об атаке, но впятером? Нас перебьют там, даже если мы сумеем проникнуть внутрь! Сколько там людей, наемник?

— Я насчитал сорок военсталов, но я не видел, сколько на северном блокпосте, кто-то мог отдыхать в палатках после смены…

— А ты неплохо погаботал, пагень, — заметил Сержант. — Хогошо там все газглядел. Падла шумно поскреб небритую щеку.

— Что предлагаешь, братан?

— Пройдем между Могильником и Темной долиной, — решительно сказал Цыган, — затем по берегу Припяти пересечем Могильник, подберемся к базе. Ночью снимем часовых на холме, спустимся в лагерь. Проберемся к дому генерала и убьем его.

— Как все просто, ты посмотри! — засмеялся Рваный.

— Как будем отходить, тем же путем? — спросил Долг. Рваный удивился:

— Ты чего, Долг, поддерживаешь этот план?

— Я просто оцениваю его, — со сдержанным раздражением отозвался долговец. — Если у тебя есть другой план, можешь предложить.

— А что, конечно есть, — не растерялся амбал. — Смотрите, с реки всего две вышки, расстояние между ними метров сто, судя по карте, так? Цыган с Ботаником сбежали по реке, значит, охраняется эта сторона не очень. Так, может, вплавь? В смысле, на лодке? Тем более ночью — нас вообще не заметят.

— Во-первых, на вышках прожекторы, и освещают они как раз реку, — возразил Цыган нетерпеливо.

— А во-вторых, — встрял Падла, — не думаешь же ты, что после побега этих двоих генерал не усилил охрану на берегу?

— Мы воспользовались выбросом, — пояснил Рамир. — Часовых не было на вышках, когда мы отчалили. Военсталы вышли из бункера почти сразу, как мы отплыли. Открыли огонь из автоматов с берега, мы легли на дно катера и пропустили, как один парень забрался на вышку. Думали, вырвались, тут-то он и пальнул нам вслед. Корма вдребезги, мы с Ботаником два километра гребли на тонущей посудине, под конец на одной доске. Без нее мы бы не продержались столько.

— Вышли бы на берег, — буркнул Рваный.

— В Могильнике? Вдвоем, без оружия?

— У вас был «скар».

— И пятнадцать патронов в магазине.

— Рваный, не о том думаешь, — прервал Долг. Сержант поднял руку:

— Можно я скажу? Во-пегвых, лодку мы можем и не достать. Во-втогых, вода в геке гадиоактивна. Кстати, пагни, вы после купания чего-нибудь пгиняли? Я голосую за то, чтобы идти по земле.

— Поддерживаю! — подал голос Падла. — Я плавать не умею, ежели чё.

— Наши разведчики не смогли подобраться близко к базе генерала, — сказал Долг. — Есть возможность, что со стороны Могильника тоже стоят камеры по периметру или даже в лесу? Ты можешь с ними что-нибудь сделать — отключить, заглушить?

— Никто не станет заморачиваться с камерами в Могильнике, там такой фон… — Цыган пожал плечами. — Маловероятно.

Долг встал.

— Значит, такая операция реальна. Если этой атакой мы Протасова не завалим, всему сталкерству конец. Поэтому действуем. По твоему плану, Цыган.

Рваный недовольно насупился, но затем просветлел лицом:

— Слышьте, мы же все равно Могильник обходить будем со стороны Темной долины? Там недалеко лагерь «Свободы» есть, а в нем мой брательник двоюродный командует. Предлагаю у брательника переночевать, они и покормят нормально, и поспим не на земле. Что думаешь, Долг?

Долг коротко кивнул:

— Выступаем завтра утром.

* * *

Встали рано, не было и шести. Цыган вылез из-под тонкого одеяла. Тело ломило после короткого неглубокого сна, бил легкий озноб, но в голове было на удивление ясно. Ботаник до трех ночи мучился бессонницей и сейчас спал, разметавшись по матрасу и постанывая. Тихо, чтобы не разбудить лаборанта, Рамир натянул выданный ему камуфляж («цифру» пришлось списать из-за плачевного состояния), взял сумку и вышел в коридор. Кроме ноутбука, в сумке лежали полезные вещи, которые Цыган забрал еще вчера из своего схрона. Ноут заработал, и Цыган перекачал кое-что с него на ПДА.

В подвалах под «Ростком» было тихо, темно и сыро, пахло то плесенью, то озоном — в боковом коридоре разрядилась электра. Вдалеке заплясало пятно света — кто-то приближался с фонарем. Прищурившись, Цыган разглядел Долга в шинели. За его спиной маячила опухшая морда Рваного, тот был в неизменной черной майке, «разгрузке» и камуфляжных штанах, заправленных в берцы.

— Никак не могу понять, как ты по Зоне в шинели ходишь, — сказал Цыган, когда такие разные приятели подошли вплотную. Долг опустил фонарь.

— Привык. — Голос у него был хриплый со сна.

Заскрипела дверь в конце коридора, из проема показалась всклокоченная голова Падлы.

— Ну чё копаетесь?

Склад оружия, кажется, был единственным сухим помещением под заброшенным заводом. Кроме Падлы и охранника-свободовца, на складе находился Сержант, уже готовый: поверх «горки» — «разгрузка» с торчащими из карманов магазинами, за плечом АК, у ног застегнутый рюкзак.

— Снаряги мало, — озабоченно сказал Падла, когда сталкеры вошли в небольшую комнату с низким потолком, заставленную ящиками и коробками, которые громоздились на столах, стульях, стояли прямо на полу. — Я нашел только два цинка с натовскими патронами.

На столе, накрытом клеенкой, лежал «абакан» Падлы, а сам бандит крутил новенький, резко пахнущий смазкой FN F2000, с подствольником и оптикой. Рядом топтался охранник склада, дюжий свободовец.

— Нету больше, все, что из «Ста рентген» успели вынести, все здесь, — оправдывался он.

— Берем только пристрелянное оружие, — скомандовал Долг.

— Эх, а я-то думал… — Падла с сожалением отдал F2000 свободовцу. На бандите были старые кожаные штаны, «разгрузка» и потертая энцефалитка поверх растянутого серого свитера.

— Ножи, гранаты, патроны, — обратился Долг к охраннику. Тот, кивнув, поставил FN на стойку и начал выкладывать на стол «фенюши».

— Где эти цинки? — спросил Цыган у Падлы. Тот показал на две цинковые коробки, стоящие на деревянном ящике. Цыган вскрыл одну и начал заряжать магазин.

— Дегжи, тебе подойдет. — Сержант взял с полки стеллажа разгрузочный жилет, протянул Рамиру. Дверь заскрипела, двое свободовцев внесли три наполовину полных рюкзака:

— Жратва, — доложил один.

— Рваный, возьмешь рюкзак, — велел Долг.

— Не люблю я их, только движения стесняют, — проворчал амбал, который как раз закончил распихивать по карманам своей «разгрузки» гранаты и магазины, но взял один рюкзак, положил туда цинк патронов к «калашу», приподнял за лямки, взвешивая. Долг надел свой «лифчик», приладил к широкому солдатскому ремню два ножа, еще один в кожаных ножнах пристегнул к бедру под шинель.

— СП-5 есть? — вспомнил Цыган. — А лучше СП-6. Рваный, отдай снайперку.

Падла, порыскав по складу, прикрутил к «абакану» подствольник и теперь рассовывал гранаты к нему по карманам на жилете. Сталкеры собирались быстро, обмениваясь короткими репликами, Сержант молчал и не отпускал обычные шуточки. Все понимали, что идут в опасный поход, из которого вряд ли вернутся.

Дверь заскрипела, в склад просунулась голова, затем весь Ботаник просочился внутрь.

— Бессонница замучила? — бросил Цыган, обернувшись на звук и обнаружив лаборанта у себя за спиной.

— Я с вами, — хрипло сказал Ботаник. Падла засмеялся, даже мрачный Долг едва заметно улыбнулся.

— Ты чего, научник, с матраса упал? — Рваный деловито регулировал лямки рюкзака.

— Возьмите меня! — зашептал Ботаник, дотрагиваясь до рукава Цыгана. — Я почти всю ночь не спал, все думал… и понял: я с ума сойду, если своими глазами не увижу, что генерал мертв. Меня кошмары каждую ночь мучают, я боюсь, что Протасов где угодно меня достанет.

— Да мы убьем его, чего тебе еще, слова нашего мало будет? — удивился бандит. Он плюнул на ладонь и пригладил растрепанные волосы.

— Мало, мало! — Ботаника трясло. На нем были брезентовые штаны; под одолженной кем-то сталкерской курткой — черная шерстяная водолазка. Лаборант близоруко щурился, под глазами залегли тени, недельная щетина на щеках придавала ему мужественный вид. — Я должен лично убедиться, что генерал умер. Я спать не могу, все боюсь, что он ко мне подбирается. А вдруг вы не вернетесь? Я должен сам, своими глазами…

— Ты же огужие дегжать не умеешь и слепой, как собака, — заметил молчавший все это время Сержант.

— Дайте мне что-нибудь с оптическим прицелом, и я смогу! — Ботаник ударил себя костлявым кулаком в тощую грудь. Падла не выдержал и заржал.

— Возьмите, пожалуйста, — попросил Ботаник Цыгана. — Вы же сами предлагали идти с вами. Вы знаете, видели, что я могу, если надо…

— А чего это ты у наемника спрашиваешь? — вскинулся Рваный. — Тут Долг главный!

Цыган с Долгом переглянулись, затем долговец после небольшого колебания произнес:

— До Могильника командую я, а там поведет Цыган, он знает местность.

— Эй, Долг, ты чего? Тебя я готов слушаться, но выполнять приказы этой жадной скотины не собираюсь! А вдруг он нас в болото какое заведет по приказу Протасова?

Долг нахмурился, левое веко дрогнуло.

— Рваный, — сказал он напряженно, — заткнись. Насчет приказов я тебя предупредил и слову своему не изменю, ты меня знаешь. Если не нравится, можешь остаться.

— Знаю, чтоб тебя, — пробормотал сердитый амбал и, приподняв рюкзак за лямку, забросил его на плечо. — С тебя станется родную мать пристрелить за неподчинение… то есть батю родного.

Долг повернулся к лаборанту:

— Возьми оружие, беру тебя под ответственность Цыгана.

— Опять мне его на себе тащить? — хмыкнул наемник, окинув взглядом сутулую фигуру Ботаника. Тот распрямился, улыбаясь во весь рот:

— Нет-нет, в этот раз не придется! Я обещаю!

Сборы окончились. Рваный взял еще тэтэшник, Ботанику вручили «калаш» и «разгрузку», в которую тот неумело облачился. У всех, кроме лаборанта, были рюкзаки с едой и боеприпасами.

— Ну, идем, что ли? — Сержант отклеился от стола, на котором сидел все это время. Долг кивнул:

— Выступаем.

— Святой кровосос с нами! — воскликнул Рваный и потряс «калашом».

Цыган ткнул Ботаника кулаком в спину, и тот вслед за Падлой выкатился в коридор. Крестовый поход сталкеров против генерала Протасова начался.

Дата добавления: 2015-07-25