Глава 5. На следующую ночь Ботаник опять пришел

На следующую ночь Ботаник опять пришел. Цыган ждал, грызя ногти от нетерпения. Он не был уверен, что приход лаборанта не приснился ему вчера. Днем, конечно, нельзя было и виду подать, что они общались, поэтому Цыган опять провалялся все время, пока шли операции. Генерал потрошил людей с упорством маньяка, кажется, у него что-то начало получаться: смертей на столе больше не было. Но после полевых испытаний Протасов приходил по-прежнему мрачный, и это настораживало. Цыган опять пытался вспомнить легенду о Собирателе, когда-то слышанную краем уха. Раненый сталкер вложил в рану «ломоть мяса», артефакт прирос и наградил своего хозяина какими-то новыми способностями. В частности — собирать артефакты и сращивать с собой. Но что еще — Цыган забыл, эту легенду редко рассказывали в Зоне. Может, потому, что это правда, но слишком мало фактов? Хотя присочинить недостающие детали для сталкеров не проблема. Видимо, какая-то совсем уж неприятная история с этим Собирателем вышла, раз народ умалчивает.

Сознание немного прояснилось после вина с водой, всетаки алкоголь — это калории в чистом виде, однако слабость осталась. Рамир валялся в клетке и лихорадочно размышлял, насколько позволяла муть в голове. Ботаник предлагает бежать. Где он возьмет ключ от клетки? Как бежать, куда? А главное — зачем? Все, что у Цыгана было: деньги, арты, ноут — все прибрал к рукам генерал, когда взял сталкеров в плен. Во всяком случае, когда Рамир очнулся, сумки с ним не было и в карманах гулял ветер. Без денег из Зоны не выбраться, да и смысла нет, а в Зоне теперь делать нечего, пока тут Протасов хозяйничает. Значит, остается одно: выбраться с помощью Ботаника из клетки, найти генерала и убить. Успокоенный принятым решением, Цыган заснул до вечера крепким сном, какого у него давно не было.

Лаборант появился после полуночи, давно таращившийся в темноту Цыган уже начал подремывать. Сначала возникла полоса света под дверью туалета, затем дверь приоткрылась, и в лабораторию проскользнула высокая тощая фигура.

— Чего это на тебя нашло? — приветствовал Рамир Ботаника, когда тот опустился на корточки возле клетки. Ботаник вцепился в прутья.

— Не могу больше на это смотреть… — горячо, со слезами в голосе зашептал он. — Это же убийства каждый день! Генерал загоняет их в аномалии, и никто оттуда не выходит, понимаете, никто! Он сейчас пытается сборку вместо сердца вшить… У меня нет сил терпеть это, мы должны уйти… Половину внутренних органов заменил, и все равно они гибнут…

— Еду принес? — перебил Цыган хриплым шепотом.

— Вот, удалось с ужина взять. — Ботаник протянул сквозь решетку кусок хлеба. — Только ешьте осторожно, по чуть-чуть, а то плохо будет… Цыган с трудом повернулся.

— Тогда не давай мне все, — попросил он.

Лаборант закивал, разломил хлеб и отдал половину кусочка. Рамир схватил его, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать, отщипнул чуть-чуть и положил в рот. Набежала слюна, почему-то закружилась голова. Организм требовал еще еды, еще, еще — но Цыган усилием воли убрал хлеб в карман.

— Будем считать, что это выход из лечебного голодания, — пробормотал он. И спросил: — Так что насчет плана? Как ты ключи достанешь?

Ботаник заволновался, привстал, начал шарить по карманам. Раздался глухой звон.

— Тише! — шикнул Цыган, испугавшись, что услышат.

— В коридоре никого нет, лабораторию на ночь снаружи запирают, — прошептал Ботаник, извлекая из карманов несколько связок ключей. — Вы не поверите, Цыган… я тоже не уверен… Я сплю в подсобке, там целый склад, туда все ненужное сваливают, там и ваша сумка, кстати, и вещи других сталкеров, кроме артефактов, конечно. И я нашел ключи, смотрите, это все запасные… — Он показал две горсти разных ключей. Цыган ощутил укол разочарования.

— Ботаник, ты головой работать разучился? Кто будет оставлять ключи в подсобке, где ты ночуешь?

Лаборант горячо закивал, перебирая ключи на ладони:

— Я думаю, все просто забыли. Они же никому не нужны. Здесь может найтись нужный, Цыган, вы не отвергайте сразу, давайте посмотрим сначала… Я так надеюсь… Вы мне очень нужны, без вас я не решусь… А оставаться здесь невозможно!

Рамир потряс головой, отгоняя призрак близкой свободы. Если он поверит в нее, а ключа от клетки не будет… Лучше не думать, какое тогда наступит разочарование.

— Я ведь без очков очень плохо вижу, — оправдывался Ботаник. Каждую связку он подносил к самым глазам и щурясь разглядывал ее. — Как ваш выглядит?

— Мало из клетки выбраться, — сказал Цыган, подползая к решетке и прижимаясь лицом к прутьям, чтобы узнать нужный ключ. Он помнил, как охранник запирал замок, и чем запирал — тоже. — Надо из модуля незаметно вылезти. А из лагеря мы как уйдем? Одна неудачная попытка у нас уже есть, ты помнишь, Ботаник?

Лаборант скривился.

— Никогда не забуду ту ночь, — горько прошептал он. — Это не тот?

— Попробуй.

Ключ не подошел, и Ботаник продолжил раскопки, тихо побрякивая связками.

— Я листал записи генерала, пару раз залезал в его компьютер, — бормотал он. — Когда на ужин ходил, смотрел по сторонам внимательно. Я не очень разбираюсь в этом, честно скажу, совсем не разбираюсь, но мне показалось, что в лагерь сложнее попасть, чем из него выбраться. Внутри охраны нигде нет, кроме как у дома с пленными да здесь, возле лаборатории. Я думаю, надо бежать по реке, к ней доступ свободный. Только на берегу у Могильника и с другой стороны лагеря вышка с пулеметом, и все. Если мы ночью выйдем из лаборатории, добежим до реки и поплывем тихо, то нас не заметят. Я умею плавать, а вы? Окно в подсобке не заперто снаружи, только изнутри, я проверял. Цыган тихо засмеялся, хотя ему хотелось кричать.

— Ботаник, ты чего? Куда мы поплывем поздней осенью? Вода уже ледяная. И что мы с часовым сделаем? Я ослаб, оружия у нас нет…

Ботаник прекратил звенеть ключами и серьезно посмотрел на Цыгана:

— Я думаю, что холодная вода — это не то препятствие, о которое должна разбиться наша свобода, Рамир. Протасов превращает нас в зверей. Я так больше не могу. У меня руки трясутся, когда он приводит еще кого-то. Вы знаете, сколько людей он убил у меня на глазах? Мне кажется, что я в любой момент могу сорваться. Впаду в истерику, и он меня убьет.

— Боишься за свою жизнь, Вова? — усмехнулся Цыган.

— А вы не боитесь?

Цыган задумался. Конечно, ему не хотелось умирать. Особенно так нелепо — в клетке с голодухи коньки откинуть, как последняя дворняга. Не для того его Ма растила и воспитывала, нет, не для того.

— Мы сможем освободить других? Ботаник поник. Он перебрал уже почти все ключи.

— Вы сами подумайте, — пробормотал он. — Как мы это сделаем? Изба заперта, там охрана… Вы сможете их всех убить голыми руками? В таком состоянии?

— Вон как ты заговорил, — хмыкнул Цыган. — Еще пару недель назад ты бы такого не предложил. Кстати, сколько мы здесь?

— Десять дней, Рамир. Но здесь это целая вечность.

— Во, попробуй этот! — шевельнулся Цыган. — Похож!

Ботаник вытащил связку из двух ключей-перфокарт — плоских, с дырочками на вставляемой в замок пластине. Ключи тихо звякнули. Лаборант поднялся, трясущимися руками начал вставлять пластину в отверстие замка, от волнения не попадая. Цыган затаил дыхание.

— Быстрее, ну! — поторопил он.

Лаборант закусил губу, взял ключ двумя руками и втолкнул его в замок. Пластина вошла наполовину — и застряла.

— Черт! — выдохнул Цыган. Конечно, он так и знал. Генерал не такой дурак, чтобы оставлять ключи в свободном доступе, даже если он про них забыл. Наверняка запасные хранятся у него в доме, небось еще в сейфе…

Ботаник с трудом выдернул ключ и сел, обхватив плечи руками, горестно уставился в пол.

— Неужели ничего не выйдет?

Цыган с трудом сел. Голова кружилась от каждого движения, он слишком ослаб. Даже если нашелся бы ключ, что толку, Цыган не смог бы идти, что уж говорить про завалить охранника…

— Беги один, — предложил он.

— Нет-нет, сам я не справлюсь! — Ботаник встрепенулся и полез в карман. — Сейчас я еще посмотрю… вроде остались…

Свет из туалета пробивался сквозь щель приоткрытой двери, падал неровным пятном на пол. Цыган положил голову на колени, рассеянно глядя на выступающие в тусклом свете очертания мебели. Операционный стол, похожий на какое-то механическое чудовище, кубы жизнеобеспечивающей аппаратуры, стол с компьютером… Слабо поблескивало стекло в дверях шкафа с артефактами. Кажется, ему все же придется сдохнуть здесь, в этой клетке. Как унизительно! Уж лучше схлопотать пулю в затылок при побеге!

Дыхание перехватило. Цыган вскинул голову — и тут же со стоном повалился на бок: перед глазами все поплыло, корыто качнулось под ним.

— Что с вами? — встревоженно повернулся к нему лаборант.

— Я болван, Вова, — простонал Цыган. — Моя сумка там? Можешь посмотреть, лежит ли в ней такой… моток колючки?

— Моток колючки? — Ботаник едва заметно отодвинулся. — С вами все в порядке?..

— Ботаник, не зли меня, — прошептал Рамир. — Иди и посмотри. Растение называется волчья лоза. Оно проводит аномальную энергию. Артефакты в шкафу в закрытых контейнерах?

— Ага. — Лаборант еще отполз. — Зачем вам?

— Ты не сталкер, Вова, — счастливо улыбнулся Цыган. — Иначе ты бы уже понял. Иди в сумке смотри, волчья лоза должна быть там, я всегда с собой ношу моток, а генералу она на фиг не сдалась, она же ничего не стоит. Ну!

Ботаник поднялся, все еще ничего не понимая, вошел в туалет, тихо скрипнула дверь. Через минуту он вернулся, осторожно неся на ладони свернутую кольцом колючую лозу.

— Это?

— Мы выберемся, Ботаник! — воскликнул Цыган, забирая лозу и сжимая ее в руках, чувствуя, как колючки впиваются в кожу. — Мне нужны… дай вспомнить… «капля» и «батарейка», наверное. И никакого ключа не надо! На, убери и спрячь!

— Но как? Я не понимаю… — Лаборант, тяжело дыша от волнения, забрал моток лозы и сунул в карман.

— Проверь, есть ли среди твоих ключей что-то от шкафа с артефактами, — распорядился Цыган. — Если нет — не беда, просто разобьем стекло. Или в твоей подсобке найдется стеклорез… Конечно, лучше было бы сунуть лозу в аномалию, но можно и артефактами обойтись.

— Я по-прежнему не понимаю, — пробормотал Ботаник.

— Забей, — посоветовал Цыган. — Я тебе обещаю, с замком я разберусь. Еще подумаю, но мы точно выберемся. Теперь слушай внимательно. Во-первых, тащи еду, нам нужен какой-то запас. Во-вторых, смотри внимательно — когда часовой у лаборатории меняется? Он один или где-то еще есть? Точно между рекой и модулем никого? Есть ли охрана на пристани? Мы можем взять катер. Ты понял? Я постараюсь как-то размять мышцы, а то боюсь, что не смогу выпрямиться, когда вылезу отсюда. Бежим завтра ночью!

Ботаник покачал головой:

— После десяти дней голодовки?

— Черт… Об этом я не подумал. Сколько мне потребуется на восстановление, дня три-четыре? Завтра ночью подкинь мне жратвы. Нет, я не смогу столько ждать! Я буду в форме, поверь мне. Ладно, послезавтра. Хорошо? Ты сможешь?

Лаборант кивнул:

— Я-то смогу. Думаю, нам надо лучше подготовиться. Что-бы не сорвалось, как в первый раз…

Цыган помрачнел:

— Ты прав. Но если б не ты, я бы сдох уже сегодня-завтра. И Протасов может что-то заподозрить. Он уже не подходил ко мне сегодня. А если я прикинусь дохлой козой, отправит меня в расход. Нет времени на подготовку, Вова. Завтра я, наверное, еще не смогу, так что назначаю время — через одну ночь. Это не обсуждается.

— Да, да, — сказал Ботаник после недолгого раздумья. — Чем дольше мы тут остаемся, тем меньше шансов выжить. Если у меня дрогнет рука во время операции, генерал убьет меня, я это чувствую. Хорошо, послезавтра, договорились.

Цыган протянул руку через решетку, и Ботаник, наклонившись, горячо пожал ее.

* * *

Ночью Цыган усиленно разминал мышцы, вертясь в клетке, как угорь на сковородке. Днем он дрых без задних ног, уставший, как собака. Тело ныло, голова больше не кружилась; но теперь болел живот — похоже, организм настолько отвык от пищи, что переварить даже те крохи, которые Цыган проглотил, было сложно.

Он спал и не видел, как Протасов несколько минут в задумчивости стоял возле клетки. Ботаник, обливаясь потом, натирал операционный стол до блеска и не смел поднять глаз.

Сегодня никого не оперировали; генерал провел утро за компьютером, изучая свои записи. Ботаник извелся, по третьему разу отмывая и без того сверкающий кафельный пол. После обеда генерал занялся какими-то приготовлениями: проверил жизнеобеспечивающую аппаратуру, достал и велел лаборанту прокипятить новые инструменты, долго перебирал артефакты, открывая и закрывая контейнеры в стеклянном шкафу, — Ботаник терся рядом, чтобы иногда заглядывать ему через плечо. Ушел генерал под вечер, раньше обычного.

— Он что-то задумал. Что он задумал? — переживал Ботаник ночью, пропихивая между прутьями кусочки хлеба.

— Это его проблемы, — одернул его Цыган. Он был полон решимости. — Я должен тебе кое-что сказать, Вова. Ты меня слушаешь?

— А? Да. — Лаборант нервно теребил край серой футболки под халатом. Он уже не тянулся пальцем к носу, что-бы поправить очки, — отвык за это время, так как ходил без оных. Очков Протасов ему не выделил. — Я… да, я слушаю.

— Протасов разгромил объединенный лагерь «Долга» и «Свободы», больше никто не сможет напасть на генерала. Нам некуда бежать, дорогой мой Ботаник.

— Но… — У лаборанта отвисла челюсть. — О чем вы, Цыган? Мы… никуда не бежим?

— Ты можешь бежать, а я найду генерала и убью его.

— Это смешно, — возразил Ботаник.

— Да ты подумай! Протасов хозяйничает в Зоне, через кордон нам не пробраться — ни денег, ни артов. К тому же без оружия мы в Зоне сгинем, ты должен понимать. А военсталы без генерала нам ничего не сделают. Без командования они кто? Простые ребята, как мы с тобой, им до нас дела нет, с ними я договорюсь.

— Я без вас тоже в Зоне сгину. — Ботаник потянулся к переносице средним пальцем, но тут же смущенно опустил руку; он разнервничался и забыл, что давно привык ходить без очков. — Но дело даже не в этом. Генерал каждый день делает зарядку — по часу или больше занимается с гантелями, обливается холодной водой по утрам, я видел. Вы с ним не справитесь.

— Что-нибудь придумаю. После всего, что он сделал со мной… со всеми… я должен.

Ботаник затряс головой с отросшими волосами:

— Нет! Я не пушу! Это чистой воды безумие. Он вас убьет, и что тогда?

— Не убьет. Послушай, приятель, не разводи панику на пустом месте. У нас есть целый шкаф артов — я смастерю из них какое-нибудь смертоносное оружие.

— Вы же не умеете делать сборки, Рамир!

— Обойдусь без них. Тут под боком целое поле аномалий — устрою им фейерверк!

— Ваша волчья лоза не дотянется до них. Генерал живет в северной части лагеря, в крайнем доме, за минным полем, это далеко.

— Черт возьми, Ботаник, ты трус и слабак! Как ты не понимаешь, что я должен…

— Я просто не выпущу вас, — тихо, но очень решительно сказал лаборант.

— Я доберусь до… Что ты сказал?

— Не дам вам ни лозу, ни артефакты, если вы собираетесь убивать генерала.

Цыган в изумлении уставился на лаборанта. Тот сидел на коленях возле клетки, свет из приоткрытой двери туалета падал на него, на худое изможденное лицо и лихорадочно поблескивающие глаза. С трудом перевернувшись, Цыган сел, подтянулся к решетке.

— Ты спятил? — прошептал он. Лаборант громко сглотнул, опустил голову.

— Не выпущу, — повторил он.

— Та-ак, — протянул Цыган. — И что ты предлагаешь?

Ботаник оглянулся, будто их могли подслушать, наклонился к решетке:

— Мы убежим. Найдем кого-нибудь. Потом вы вернетесь, убьете генерала и всех освободите.

— Ах вот как, — медленно проговорил Цыган, всматриваясь в Ботаника, чье лицо оказалось в тени. Лаборант виновато кивнул.

— Я просто не могу здесь больше, — прошептал он. — Честно, не выдержу. Из меня не получится герой, поверьте. Я образованный человек, занимаюсь наукой, оружие в руках никогда не держал…

— Такой молодой и уже интеллигентный, — с горечью хмыкнул Цыган и отодвинулся в глубь клетки. — Ну ладно, раз ты так…

— Обещайте, что пойдете со мной и не будете генерала сейчас убивать. — Ботаник вцепился в прутья, прижался лицом к решетке, умоляюще глядя на Цыгана. — Дайте честное слово сталкера. Поклянитесь всем святым, что вытащите меня отсюда!

* * *

К утру они обговорили все детали. Цыган проинструктировал Ботаника, как осторожно разбить стекло, чтобы было меньше звона, и какие артефакты ему понадобятся. В сумке Цыгана уже лежали несколько кусков хлеба, сыр и гречка с мясом, которую Ботаник ложкой переложил в стакан в кармане, оставшись таким образом без ужина. Впрочем, от волнения он все равно не мог есть. По собственной инициативе он присмотрел в аптечке генерала кое-что и собирался прихватить пару шприцев, ампул и таблеток: от радиации, обезболивающее и стимулятор. С утра у него тряслись руки, и он стоял возле операционного стола, сцепив их за спиной. Пришел генерал, как всегда, бодрый, широкими шагами пересек лабораторию.

— На стол! — распорядился он. За ним вошли двое военсталов, но никого не привели. Сердце у Ботаника упало.

Цыган не проснулся, когда щелкнул замок клетки, открываясь. Он не сразу сообразил, что происходит, когда его вытянули за ногу наружу, но когда военсталы под локти потащили его к столу, все понял.

— Не выйдет! — закричал он хрипло, надсадив горло, и рванулся.

Военсталы не ожидали такой прыти от умирающего сталкера. Цыган вырвал правую руку и заехал военсталу слева в челюсть, тот охнул и выпустил его. Второго охранника Цыган с разворота ударил коленом в пах и побежал к двери.

Охранник в халате вскочил навстречу, поднимая автомат. Цыган пригнулся, упал и подкатился ему под ноги. Военстал взмахнул руками и полетел вперед, не удержав равновесия. Рамир поднялся на колени, повернулся и схватил упавший возле охранника «скар», навел на замершего от удивления генерала и двигающихся к нему военсталов. Охранник заворочался, Цыган толкнул его коленом:

— Лежать!

Перед глазами вспыхнул сноп искр, зрение заволокло мерцающей пеленой, голова закружилась, пол ушел из-под ног, и Цыган почувствовал, что падает в бездонную яму. Он надавил на спусковой крючок, вкладывая в это движение остаток сил…

Охранник встал, вырвал из ослабевших рук автомат, перекинул ремень через голову, пнул упавшего лицом вниз Цыгана.

— Без сознания, — брезгливо сказал он.

Генерал быстро подошел, наклонился над пленником, всматриваясь в грязное бледное лицо, помахал перед носом ладонью, разгоняя неприятный запах сортира и хлорки, исходивший от Цыгана.

— Раздеть, под душ и сразу на стол. Помоги, — повернулся он к Ботанику.

Лаборант приблизился бочком, трясущимися руками помог одному из военсталов поднять Цыгана. Тот мешком повис у них на руках, голова его моталась из стороны в сторону.

— Что вы с ним будете делать? — робко спросил Ботаник.

— Идеального сталкера. — Генерал резко отвернулся и начал разматывать провода жизнеобеспечивающей аппаратуры.

Военсталы посадили Цыгана на унитаз и включили душ, прикрепленный под потолком над бачком. Вода громко журчала, утекая в сток по центру пола. Ботаник сбегал в подсобку и принес какие-то камуфляжные штаны с курткой, мятые и пахнущие пылью.

— Зачем? — нахмурился генерал, когда лаборант попытался натянуть тряпки на мокрое голое тело. — Так кладите!

Цыгана подняли на стол, капли воды на смуглой коже блестели в ярком свете ламп дневного света. Генерал кинул Ботанику зеленую простыню, и тот дрожащими пальцами кое-как развернул ее поверх ног Рамира, натянул на грудь.

— Капельницу! — скомандовал Протасов. — Раствор глюкозы!

Ботаник бросился выполнять, не чувствуя ног. У него подгибались колени, но страх перед генералом был так силен, что он сделал все быстро и четко, как смог. Все пропало! Боже правый, с ними покончено! Цыган умрет, и с ним последняя надежда на побег! Генерал сам поставил Цыгану капельницу.

— Подождем, когда придет в себя, — сказал он и вышел.

Ботаник без сил опустился в кресло, сложив руки на коленях, уставился на распростертое под простыней тело. Дыхание было слабым, грудная клетка едва приподнималась. Конечно, такой рывок… Глюкоза поддержит наемника, но операцию он точно не перенесет — от болевого шока погибали и более крепкие сталкеры, Ботаник слышал их крики, видел их смерть… Он судорожно сцепил пальцы. А чтобы артефакт прижился, нужно быть в сознании, это следует из опытов генерала. Что делать? Как быть?.. Охранник пошевелился на стуле, поправил ремень автомата.

— Чего расселся? Иди в сортире убери, — велел он.

Ботаник поднялся как робот, не понимая, что и зачем делает, в голове у него было пусто. Вымыв туалет, вернулся и стал бездумно перекладывать инструменты. Сердце у него трепыхалось, как раненая птица. Боже, что же дальше? Ботаник никогда не верил в Бога, но сейчас вдруг подумал о Нем. Теперь его могла спасти только какая-то высшая сила, надеяться было больше не на что. Неужели он умрет? Он так боится смерти!

Веки у Цыгана задрожали, он приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света — над столом висели сразу четыре лампы.

— Где я? — прохрипел он.

— На столе. — Нервы не выдержали, и Ботаник всхлипнул.

— Не разговаривать! — прикрикнул охранник.

Цыган разлепил веки и попробовал оглядеться. Ремни охватывали лоб, перехлестывали грудь, талию, ноги и руки в двух местах. Чувство беспомощности и гнева охватило его.

— Черт подери, Протасов опять опередил нас! — пробормотал он.

— Я сказал, заткнитесь! — рявкнул охранник, приподнимаясь на стуле.

— Что ты мне сделаешь, урод? — скривившись, плюнул Цыган.

Охранник встал, подошел к столу, занес приклад над лицом Цыгана. Тот с ненавистью смотрел на военстала, понимая, что совершенно беспомощен перед ним, но отказываясь брать это в расчет. Это была ярость отчаяния, когда отступать некуда, но сдаваться нельзя. В лабораторию быстро вошел генерал.

— Это еще что такое? — крикнул он. — А ну пошел вон!

Охранник вздрогнул.

— Товарищ генерал, он тут выступать начал…

— Вон! — прошипел Протасов, отталкивая военстала. Тот щелкнул каблуками и, обойдя стол с другой стороны, так как генерал загородил ему путь, вернулся на место.

— Выйди! — приказал Протасов.

— Но, товарищ генерал…

Генерал бросил на охранника яростный взгляд, и того как ветром сдуло.

— Очнулся, значит, — процедил Протасов, наклоняясь над пленником. — Сейчас ты поймешь, кто сильнее. Я разгадал секрет Собирателя и готов сделать Идеального Сталкера. Мой лучший инструмент для сбора артефактов. Им будешь ты. Он несколько секунд разглядывал распростертого Цыгана.

— Скальпель!

Ботаник с трудом нащупал инструмент и подал его, стараясь унять дрожь в руках. Перед глазами плыло, но он все равно осторожно осмотрелся. Чем бы ударить генерала по голове? С какой стороны зайти, чтобы он не заметил? Что, что тут самое тяжелое и небольшое, такое, чтобы Ботаник сумел поднять? Контейнер с артефактами! Как раз стоит на столе, раскрытый. Нет, если он возьмет контейнер, генерал заметит. Тогда что? Капельницу? Заметит! Да что же, что?! Уже не думая об осторожности, Ботаник завертел головой. На раковине бутылка с жидким мылом — не годится. Кюветой с инструментами? Глупо, глупо! О, автоклав! Он как раз за спиной генерала… Ботаник боком двинулся вдоль стола, не спуская глаз с рук Протасова. Генерал размял кисти, взял скальпель и занес его над животом Цыгана.

— Выброс! Товарищ генерал, выброс начинается! — В коридоре зазвучали торопливые шаги, голоса. Дверь приоткрылась, заглянул военстал — не охранник, другой. Протасов уронил скальпель в лоток для использованных инструментов.

— Как не вовремя! — буркнул он и быстро вышел. Из коридора донесся его голос: — Все в укрытие! Подготовить бункер! Каталку сюда! Включить аппаратуру, подготовить физраствор!

Ботаник, разинув рот, замер с автоклавом в руках, ошеломленный внезапной сменой событий. Цыган задергался в ремнях:

— Быстро освободи меня! Ботаник, очнись! Лаборант захлопнул рот, поставил автоклав, грохнув его об стол, и вздрогнул от этого звука. Путаясь в собственных пальцах, он начал расстегивать кожаные ремни.

— Сначала голову и руки! — командовал Цыган. Раствор глюкозы подействовал на него наилучшим образом.

Как только Ботаник освободил его правую руку, он сам начал расстегивать ремень на груди. Затем сел и занялся левой ногой, пока бедняга лаборант, дрожа от ужаса, трудился над правой.

— Сейчас кто-нибудь войдет и увидит… они убьют нас… — как в горячке, шептал он; по высокому лбу катились капли пота, колени подгибались.

— Они по-любому убьют нас, — возразил Цыган, спрыгивая со стола. Его еще покачивало, но голова не кружилась. Он схватил скальпель из лотка для грязных инструментов и сгреб с салфетки остальные, приготовленные для операции. — Бежим!

— Вы голый… — простонал Ботаник, оседая кулем на пол. Цыган быстро огляделся.

— Вон штаны! — показал лаборант на лежащие у клетки тряпки. — И ботинки!

Рамир сунул ему инструменты и начал натягивать камуфляж. Было слышно, какая суета поднялась в лагере.

— Все снаружи, нас сразу же заметят, — стонал Ботаник, с трудом поднимаясь. Цыган забрал у него скальпели и крючки и потащил его в туалет.

— Где твое окно?

* * *

На севере тучи окрасились в темно-красный цвет, багровые сумерки быстро расползались по всему небу, придавая ему зловещий вид. «Наверное, такое небо в аду», — подумал Цыган, быстро оглядевшись и выбравшись наружу. Впереди за стеной облетевшего кустарника высилась изба с целыми окнами. Дверь приоткрыта, на крыльце никого. Левее раскинулся палаточный лагерь, от палатки к палатке перебегали военсталы, на ходу натягивая куртки, и пленников не замечали. Больше вокруг никого не было.

— Выброс! — прошептал Ботаник, неловко вылезая следом. — Ведь нас накроет! — Он подобрался к Цыгану, дрожа всем телом. — Ну что там? — Судорога сдавила горло, и парень чуть не закашлялся. В крови у него бушевало столько адреналина, сколько, кажется, никогда не было, из-за этого он едва стоял на ногах и совсем плохо видел.

Рамир прижался спиной к холодному боку модуля, сделал по стенке пару шагов и выглянул из-за угла, готовый, если что, отпрянуть; в руке он сжимал скальпель, на плече висела сумка с ноутбуком.

Здесь, у лаборатории, никого не было, зато с другой ее стороны, у дома, где располагалась медчасть, царила суета. Военсталы загоняли пленных сталкеров внутрь, подталкивая стволами и часто поглядывая на небо. Генерала нигде не было видно. У Цыгана сжалось сердце — от сталкеров мало что осталось: около двух десятков изможденных людей брели, спотыкаясь, с трудом забирались на крыльцо и по очереди скрывались в дверях. Видимо, изба изнутри была обшита железом или там имелся оборудованный подвал на случай выброса.

— Бежим! — махнул рукой Цыган и первым, пригнувшись, бросился вперед. Ботаник за ним. Они быстро преодолели полосу земли между контейнером лаборатории и развалившимся забором старого дома, присели у кустов.

За спиной послышались шаги, глухой звон металла под подошвами: кто-то вошел в лабораторию.

— Кара минжа, — выругался Цыган и дернул Ботаника за руку. — Бежим!

— Нас накроет! — Лаборант споткнулся о торчащую между кольями забора доску, но, кое-как удержав равновесие, побежал за наемником, согнувшись чуть не втрое.

Они перебрались по доскам упавшего забора в заросший бурьяном и кустами огород вокруг полуразрушенного дома и присели в зарослях. Цыган поднял голову. Небо наливалось краснотой, воздух как будто загустел, пахло озоном, дышать стало тяжело. Стремительный выброс — такие случаются. Надо срочно искать укрытие, или им выжжет мозги. Еще немного — и в голове зашумит, мысли спутаются. Однажды Цыган чуть не попал под выброс и хорошо помнил омерзительное ощущение, которое накрыло его, когда он бежал к подвалу старой школы. Такое лучше не вспоминать и уж тем более не испытывать вовсе. Загремели колеса каталки, которую быстро везли по кочкам.

— Их нет! — закричал, выскочив на крыльцо, охранник. — Тревога!

Голоса по цепочке передали сообщение куда-то в глубь лагеря. Цыган приподнялся, оглядываясь, и тут же присел обратно в высокие, по пояс, заросли бурьяна.

— Обнаружили… — застонал Ботаник.

— А ты думал, мы так легко сбежим? — огрызнулся Цыган, соображая. Быстро темнело, как перед грозой, облака над домами, над верхушками деревьев на севере стали почти черные. Казалось, что загудела, задрожала земля.

— Начинается! — в панике закричал Ботаник. Цыган едва успел зажать ему рот. Послышался голос разъяренного Протасова, приближающийся от палаточного лагеря:

— Искать! Найти!

Генерал вынырнул из кустов и вбежал в модуль.

— Но выброс, товарищ генерал! — возразил кто-то.

— Я тебе покажу выброс! Иванов, Зайцев, туда! Сергиенко, прочесать огороды! Сержант!

Цыган потянул Ботаника за собой, и они стали пробираться к дому. Тучи набухли и как будто давили на голову, на севере из-за деревьев в небо протянулся красный столб. Трава резала лицо и руки, в кожу впивались колючки. Цыган выскочил на крыльцо и рванул дверь, за ним, стеная и охая, вывалился из бурьяна Ботаник.

— Вон они!!! — бешено заорали сзади и открыли огонь. В сгустившемся воздухе автоматы стучали глухо, будто издалека.

Ботаник споткнулся, растянулся на крыльце и с криком закрыл голову. Обернувшись, Цыган схватил его за локти и потащил внутрь. Пули впивались в доски, выбивая щепки из мокрого дерева. Одна распорола куртку на плече, другая царапнула ухо. Рамир втащил вопящего Ботаника и захлопнул дверь. Огонь прекратился.

— Нельзя здесь оставаться, вставай! — Цыган схватил Ботаника под мышки, приподнимая. — Давай, Вова, осталось немного!

— Ничего не вижу! — задыхался лаборант. — Где мы?

— За мной, за мной! — Цыган пересек дом по гнилым, прогибающимся под его весом доскам, каблуком разбил окно, несколькими ударами убрал остатки стекла и полез наружу. — Шевелись!

Ботаник ощупал раму, разрезая руки в кровь, всхлипнул и, сунувшись головой вперед, просто вывалился из окна. Цыган подхватил его.

Они оказались на пустынном берегу. Перед домом был засохший садик, от забора осталось несколько кольев, полузанесенных песком, за ним начинался пляж. Кое-где торчали из песка валуны, у воды валялась пустая пластиковая бутылка. Река была шириной метров двадцать, по зеленовато-черной воде шла мелкая рябь — выброс приближался. В ушах звенело, мысли уже путались, движения замедлились. Цыган дернул Ботаника, и они побежали через пляж к мосткам, за которыми на волнах покачивался ржавый толкач. Катер бился бортом о доски причала.

— Окружай! Поймать их! — послышался голос Протасова.

— Выброс! Все в укрытие! — орал кривоносый сержант.

От мостков к домам бежал часовой, пригнувшись и машинально прикрывая голову руками, как будто это могло как-то помочь. Он заметил беглецов и остановился, вытаскивая из-за спины «скар».

С вышки, стоящей правее, дальше по берегу, слезал наблюдатель. Он услышал крики, оглянулся. В наблюдательном гнезде остался пулемет, ствол его был обращен к реке. Наблюдатель посмотрел на фигуры на песке, поднял голову, перевел взгляд на разбухшие багровые облака — и начал решительно спускаться.

Часовой вскинул «скар» к плечу, прицеливаясь. Цыган перехватил скальпель за середину и метнул, и побежал за ним. Между домами показались военсталы.

— Вот они! Стреляйте! — закричал Протасов. Часовой схватился за левое плечо, уронив оружие. Цыган метнулся к нему, подхватил упавший «скар» за ремень и помчался дальше. Прыгнул на мостки, подошвы застучали по мокрому дереву. Волны росли, захлестывали мостки, доски стали скользкими. Ботаник прыгнул следом, его ботинки поехали, парень взмахнул руками, покачнулся и упал в реку.

— Помогите! — булькнул он.

Военсталы открыли огонь. Пули вонзались в воду, поднимая фонтаны брызг. Цыган спрыгнул с мостков, подхватил Ботаника под мышки, поднял. Тот плевался, по лицу стекали струи. Поддерживая лаборанта, Цыган пошел по дну, углубляясь в реку, затем поплыл. Ботаник заболтал ногами, взбивая воду, волны захлестнули его с головой. Толкач впереди раскачивался и скрипел, ржавый корпус стонал, казалось, он сейчас развалится на части.

Низкий гул покатился вдоль реки, гоня перед собой волны, вздымая пену и брызги, валы аномальной энергии начали расходиться от далекого красного столба. Выброс начался.

— Боже, боже! — задыхался и плакал Ботаник, болтаясь в воде. Цыган схватился за нижнюю ступеньку лестницы, приваренной к боку толкача, закинул руку выше и вцепился в следующую перекладину. Ржавчина впилась в кожу. Цыган подтянулся, поставил ногу на нижнюю перекладину, вылез из воды и, обернувшись, протянул ладонь Ботанику. Тот вцепился в запястье наемника, как утопающий. Цыган дернул его, вытягивая из воды, они полезли наверх.

Пули застучали по металлу, отскакивали и падали в воду или застревали в ржавой толще.

Цыган перевалился через борт, встал, нагнувшись, схватил Ботаника за шиворот и выволок на раскачивающуюся палубу. Помог подняться, и они побежали к хлопающей от качки двери надстройки. Огонь прекратился. Бросив быстрый взгляд на берег, перед тем как забежать внутрь, Цыган увидел, как военсталы, инстинктивно пригибаясь, бегут к медчасти. Генерал проводил беглецов яростным взглядом и скрылся за полуразрушенным домом.

— Вниз, быстрее! — крикнул Цыган, захлопывая дверь. Провернул запорное колесо и первым ссыпался по лестнице, ведущей в машинное отделение, Ботаник за ним. Земля застонала, река вздыбилась, едва не перевернув судно, и выброс накрыл Зону.

Дата добавления: 2015-07-25