Уилбур Смит Седьмой свиток 38 страница

Глядя через плечо Джанни, Николас заметил людей в камуфляжной форме, залегших среди колючих кустов в конце полосы. Некоторые из них стреляли в катящийся мимо самолет.

– Эти их пугачи ее и не поцарапают, – хмыкнул Джанни. – «Толстая Долли» у меня старушка крепкая.

И он поднял машину в воздух.

Они стремительно пронеслись над головами врагов, и самолет начал набирать высоту.

– Леди и джентльмены, приветствую вас на борту, спасибо, что воспользовались услугами «Африк эйр». Следующая остановка – Мальта, – провозгласил Джанни, и вдруг его голос сорвался: – Охо-хо, откуда еще взялась эта шмакодявка?

Прямо перед ними из зарослей на берегу Нила поднимался «джет-рейнджер». Угол подъема вертолета был таков, что стало ясно – пилот не видит приближающийся «геркулес». Он продолжал набирать высоту прямо им наперерез.

– Всего пятьсот футов высоты – и сто десять узлов на спидометре! – предупреждающе крикнул отцу Фред с правого кресла. – Слишком низко, чтоб поворачивать!

Вертолет был уже так близко, что Николас мог ясно разглядеть Туму Ного на переднем сиденье, его очки поблескивали против солнца, как глаза слепца. Лицо Ного исказилось гримасой ужаса – он внезапно увидел огромную машину, надвигающуюся на них. В последний миг пилоту удалось сделать бешеный нырок в воздухе, чтобы разминуться с носом самолета. Столкновение казалось неизбежным, но пилот Ного умудрился накренить более легкую и маневренную машину так, что она почти что перевернулась вверх дном. Вертолет скользнул по дну «геркулеса», и те, кто находился в рубке вместе с Джанни, едва почувствовали легкий удар от соприкосновения двух фюзеляжей.

Однако вертолет от этого удара перевернулся. Теперь он мчался носом вниз, к земле, которая была всего в четырехстах футах. «Толстая Долли» продолжала ровный подъем под крутым углом, а пилот старался вернуть управляемость своей сошедшей с ума машине. В двухстах футах над землей мощный поток, выбрасываемый турбовинтовыми двигателями «геркулеса», каждый в 4900 лошадиных сил, ударил вертолет с силой обрушившейся лавины.

Как сухой лист под осенним ветром, вертолет, крутясь, понесся в воздухе, и когда он ударился о землю, его двигатели все еще работали в полную силу. От соприкосновения с землей фюзеляж смялся, как лист алюминиевой фольги для запекания мяса, и Ного умер прежде, чем взорвались топливные баки, а «джет-рейнджер» обратился в огненный шар.

Как только Джанни достиг высоты, достаточной для маневрирования, он направил «Толстую Долли» к северу, и они смогли увидеть под крылом самолета уходящий вниз аэродром. Столб черного дыма от горящего вертолета клонился в сторону под легким западным ветром.

– Ты сказал, это были уроды? – задумчиво спросил Джанни. – Что ж, тогда хорошо, что упали они, а не мы, верно?

Когда Джанни вывел «Толстую Долли» на северный курс и они полетели над пустынными суданскими равнинами, Николас вернулся в основной отсек.

– Давайте устроим раненых поудобнее, – предложил он. Сапер с Ройан отстегнули ремни и отправились вместе с ним ухаживать за людьми, лежащими на носилках.

Через некоторое время Николас оставил своих друзей заниматься ранеными, а сам пошел в маленький камбуз за кабиной пилотов. Он открыл консервированный суп и нарезал хлеб, обнаруженный в холодильнике. Пока закипала вода для чая, англичанин вытащил свой маленький аварийный комплект и вынул из него нейлоновый мешочек, в котором хранились все лекарства. Из одного флакончика он вытряхнул на ладонь пять белых таблеток.

На камбузе он растолок таблетки в порошок и, налив две больших чашки чаю, подмешал его к заварке. В жилах Ройан текло довольно английской крови, чтобы ни в какой ситуации не отказаться от кружки горячего традиционного напитка.

Накормив раненых супом и хлебом, Ройан приняла из рук Николаса кружку. Пока они с Сапером прихлебывали чай, Харпер отправился в кабину пилотов и наклонился к Джанни.

– Сколько нам лететь до границы с Египтом? – спросил он.

– Четыре часа двадцать минут, – отозвался тот.

– А нельзя не влетать в египетское воздушное пространство? – поинтересовался Николас.

Джанни развернулся вместе с сиденьем и изумленно посмотрел на англичанина.

– Полагаю, мы можем повернуть на запад, через территорию Каддафи. Разумеется, это лишних семь часов лёта и у нас, вероятно, закончится горючее. Придется совершать вынужденную посадку где-нибудь в Сахаре. – Он посмотрел на Николаса, приподняв бровь. – Скажи мне, мой мальчик, что подвигло тебя на такой глупый вопрос?

– Просто шальная мысль, – ответил тот.

– Если она шальная, то пусть летит себе дальше, – посоветовал Джанни. – Я не хочу больше никогда об этом слышать.

– Забудь, – хлопнул его по плечу Николас.

Когда он вернулся в основной отсек, Сапер и Ройан сидели на койках, прикрученных к стене. Пустая чашка молодой женщины стояла на полу, у ее ног. Николас сел рядом с ней, и она легонько коснулась пропитанной кровью повязки на подбородке.

– Дай-ка я посмотрю на твою рану. – Ловкими прохладными пальцами Ройан касалась горячей воспаленной кожи, дезинфицируя швы спиртом, а потом заклеивая новым куском пластыря. Николаса охватило чувство вины, пока она так заботливо хлопотала.

Чай со снотворным первым подействовал на Сапера. Он лег на спину и закрыл глаза. Вскоре раздался его мощный храп. Через несколько минут Ройан в полудреме прислонилась к Николасу. Когда она крепко заснула, он осторожно опустил ее на койку, поднял ноги и прикрыл сверху покрывалом. Она даже не шевельнулась, и англичанина охватило некоторое сомнение насчет силы действия таблеток.

Потом он нежно поцеловал Ройан в лоб.

– Как бы я мог тебя возненавидеть? – негромко спросил он. – Что бы ты ни сделала.

Николас отправился в туалет и заперся изнутри. У него было довольно времени. Саперу и Ройан оставалось спать еще несколько часов, а Джанни и Фред сидели в пилотской кабине и радостно слушали Долли Партон.

Закончив, Харпер бросил взгляд на запястье и обнаружил, что ему потребовалось почти два часа. Он опустил сиденье и тщательно вымыл руки. Потом в последний раз окинул маленькую комнатку внимательным взглядом и отпер дверь.

Сапер и Ройан все еще спали на койках. Он прошел вперед, к кабине пилота, и Фред повесил наушники на шею и ехидно улыбнулся ему.

– Вода Нила ядовита. Ты просидел, запершись в туалете, последние пару часов. Удивительно, что от тебя хоть что-то осталось.

Николас не обратил на подначку внимания и перегнулся через спинку кресла Джанни:

– Где мы?

Пилот ткнул толстым пальцем в карту, лежащую на его обширном животе.

– Почти вылетели, – самодовольно заявил он. – Египетская граница через час двадцать.

Николас продолжал стоять за его креслом, пока Джанни не придвинул к себе микрофон, проворчав:

– Пора начинать спектакль. Алло, Абу Симбел! – проговорил он с акцентом побережья Персидского залива. – Это Зулус Виски Юниформ, пять-ноль-ноль.

Повисла долгая тишина. Египетский диспетчер полетов молчал.

– Небось у него в башне девушка, – проворчал Джанни. – Надо дать ему время натянуть штаны.

Башня контроля в Абу Симбеле ответила на пятый раз. Летчик воспользовался своим испытанным приемом, изображая дурачка, разговаривающего на каком-то диком арабском диалекте.

Через пять минут Абу Симбел дал разрешение следовать на север с инструкцией «снова выйти на связь на траверзе Асуана».

Они спокойно летели еще час, но нервы Николаса напрягались с каждой минутой.

Неожиданно, без малейшего предупреждения перед ними блеснула серебряная вспышка – прямо по курсу мелькнул истребитель-перехватчик. Джанни закричал от удивления и злости, когда появились еще два боевых самолета. Так близко, что их судно затрясло от завихрений воздуха.

Все сразу узнали истребители. Это были «МиГ-21», несущие на себе эмблемы египетских воздушных сил и снаряды «воздух – воздух», которые угрожающе висели под крыльями.

– Неопознанное воздушное судно! – закричал Джанни в микрофон. – Вы находитесь прямо по курсу, опасность столкновения. Назовите свои позывные!

Вытянув шеи, все уставились сквозь окна кабины на строй из трех «МиГов», кружащих высоко над ними в синем небе Африки.

– ЗВЮ 500. Говорит «Красный лидер» военно-воздушных сил Египта. Вы будете следовать моим приказам.

Джанни оглянулся на Николаса, глядя на него несчастными глазами.

– Что-то пошло не так. Как они умудрились нас раскусить?

– Нам лучше сделать, как велит этот человек, папа, – печально промолвил Фред. – Иначе он нас собьет.

Джанни беспомощно пожал плечами и скорбно проговорил в микрофон:

– «Красный лидер». Это ЗВЮ 500. Мы готовы сотрудничать. Пожалуйста, объявите ваши намерения.

– Ваше новое направление 053. Немедленно выполняйте!

Джанни развернул «Толстую Долли» на восток и бросил взгляд на карту.

– Асуан, – уныло сказал он. – Египтяне тащат нас в Асуан. Ну раз так, то един фиг. Могу предупредить башню в Асуане, что у нас на борту раненые.

Николас вернулся к койке Ройан и разбудил ее. Она немножко одурела после подсыпанного снотворного и даже пошатывалась по пути в туалет. Однако, выйдя оттуда через десять минут, она была собранной и аккуратно причесанной, иными словами – без малейших последствий неожиданного сна.

Перед ними снова появился Нил и город Асуан по обоим берегам, ниже первого водопада и огромной заводи плотины. Остров Китченера напоминал зеленую рыбку в бурном потоке.

Повинуясь голосу военного диспетчера, Джанни начал сажать «Толстую Долли», заходя при посадке на бетонную взлетную полосу. Истребители «МиГ», которые сопровождали их, пока они летели через пустыню, исчезли из поля зрения. Их выдавали только краткие радиопередачи, которыми они обменивались с башней контроля, сдавая пленников с рук на руки.

«Толстая Долли» перелетела через забор и коснулась земли. Голос диспетчера приказал:

– Делайте первый поворот направо.

Джанни повиновался и, свернув с главной взлетно-посадочной полосы, увидел маленькую машину с надписью на крыше по-английски и по-арабски – «Следуйте за мной».

Машина указала путь к укрытым камуфляжной сеткой бетонным ангарам, а наземная команда отметила место парковки. Как только Джанни нажал на тормоза и «Толстая Долли» остановилась, появились четыре бронетранспортера и окружили большой самолет, направив на него свои орудия.

Повинуясь инструкциям, передаваемым по радио, Джанни выключил двигатели и опустил хвостовой трап. Все находящиеся в рубке молчали с момента приземления. Они стояли небольшой группкой с совершенно несчастным видом, выглядывая в иллюминаторы.

Неожиданно через ворота поля аэропорта проехал белоснежный «кадиллак» с эскортом вооруженных мотоциклистов, за которыми следовали машина «скорой помощи» и трехтонный армейский грузовик. Кортеж подкатил прямо к подножию грузового трапа «геркулеса». Шофер выскочил из машины, распахнул дверь, и пассажир вышел наружу. Это был явно важный человек, спокойный, обладающий чувством собственного достоинства. На нем красовались легкий тропический костюм, панама и темные очки. Человек подошел к трапу, где уже стояли пятеро из самолета, за ним последовало двое секретарей.

Он снял темные очки и сунул их в нагрудный карман. Узнав Ройан, чиновник улыбнулся и приподнял шляпу:

– Доктор Ройан Аль Симма! Вы справились. Поздравляю!

Он взял ее за руку и тепло пожал. Еще не отпуская молодой женщины, чиновник повернулся к Николасу:

– Должно быть, вы сэр Николас Куэнтон-Харпер. Я с нетерпением ждал нашей встречи. Вы не представите нас, Ройан?

Та, не поднимая взгляда на англичанина, проговорила:

– Позвольте представить его превосходительство Аталана Абу Сина, министра культуры и туризма Египта.

– Позволяю, – холодно отозвался Николас. – Какая неожиданная честь, министр.

– Я бы хотел лично выразить благодарность президента и народа Египта за возвращение достояния нашей древней, но славной истории. – Он указал на армейские ящики.

– Не стоит благодарности, – проговорил англичанин, не сводя взгляда с Ройан. Та наполовину отвернулась от него.

– Напротив, мы считаем, что весь мир должен узнать о вашем подвиге, сэр Николас. – Абу Син любезно улыбнулся. – Мы полностью в курсе ваших затрат на экспедицию и не хотели бы вынуждать вас нести их в одиночку. Доктор Аль Симма сказала мне, что организация возврата сокровищ обошлась вам в четверть миллиона фунтов стерлингов. – Он вынул из нагрудного кармана конверт и протянул его Николасу. – Это чек, выписанный Центральным банком Египта. Невозвратный платеж, обналичиваемый в любой точке мира, на сумму 250 тысяч фунтов.

– Какая щедрость, ваше превосходительство, – с нескрываемой иронией ответил Николас, пряча конверт в верхний карман. – Я полагаю, это было предложение доктора Аль Симма?

– Разумеется, – улыбнулся министр. – Ройан очень высокого мнения о вас.

– В самом деле? – пробормотал англичанин, все еще невозмутимо глядя на нее.

– Однако этот маленький знак нашей благодарности предложил вручить вам сам президент. – Абу Син щелкнул пальцами. К ним подошел один из его секретарей, держа обитую кожей коробочку с медалью, открыл ее и протянул министру.

На алой подушке лежал орден – звезда, инкрустированная жемчужинами и маленькими бриллиантами. В центре красовался золотой лев на задних лапах.

Абу Син извлек награду из коробочки и приблизился к Николасу.

– Орден Великого Египетского Льва, первый класс, – объявил он, надевая англичанину на шею алую ленту. Звезда заблестела на груди Николаса, на фоне грязной от пота, пыли и глины Нила рубашки.

Потом министр отошел в сторону и подал знак полковнику, который стоял, вытянувшись, у подножия трапа. Немедленно раздался топот ног – отделение солдат рвануло вверх по трапу. Видимо, повинуясь заранее полученным приказам, они первым делом занялись носилками с ранеными эфиопами.

– Я рад, что вашему пилоту хватило благоразумия предупредить по радио, что у вас на борту раненые. Можете быть уверены, они получат наилучшую медицинскую помощь, – пообещал Аталан Абу Син, глядя, как эфиопов несут к ожидающей машине «скорой помощи».

Потом солдаты вернулись и принялись стаскивать армейские ящики вниз по трапу. Их аккуратно загрузили в трехтонный грузовик. Через десять минут грузовой отсек «Толстой Долли» опустел. Заднюю часть кузова машины тщательно затянули брезентом, и ее окружили вооруженные мотоциклисты. Завывая сиренами, кортеж двинулся прочь.

– Что же, сэр Николас, – вежливо протянул руку Абу Син, и англичанин с обреченным видом пожал ее. – Мне очень неловко, что пришлось таким образом заставить вас свернуть с намеченного пути, поэтому не смею дольше задерживать. Я могу чем-нибудь вам помочь? У вас достаточно топлива?

Николас бросил взгляд на Джанни, и тот пожал плечами.

– Да, горючего у нас достаточно. Спасибо, сэр.

Тогда министр повернулся к Николасу:

– Мы планируем построить специальное крыло музея в Луксоре для размещения сокровищ фараона Мамоса, которым вы помогли вернуться в Египет. Вы, разумеется, заблаговременно получите личное приглашение от президента Мубарака как почетный гость на открытие. Доктор Аль Симма, которая, как вы, безусловно, знаете, назначена новым директором Департамента древностей, возглавит его. Она с превеликой радостью еще раз осмотрит экспонаты вместе с вами после вашего приезда.

Он поклонился Саперу и двум пилотам.

– Идите с Богом, – проговорил министр и спустился по трапу. Она последовала за ним, но Николас негромко окликнул ее:

– Ройан!

Она застыла на месте, медленно, неохотно повернулась и встретилась с ним взглядом в первый раз с момента приземления.

– Я не заслужил этого, – сказал Харпер, и неожиданно сердце у него дрогнуло – Ройан плакала. У нее дрожали губы, а по щекам медленно катились слезы.

– Прости меня, Ники, – прошептала она, – но ты должен был знать с самого начала, что я не вор. Сокровища принадлежат Египту, а не нам.

– Значит, все, что было между нами, – ложь? – безжалостно спросил Харпер.

– Нет! – ответила она. – Я…

На этом месте Ройан умолкла, не окончив фразы. Она сбежала вниз по трапу, на солнечный свет, где шофер в ожидании держал открытой дверь лимузина. Молодая женщина села рядом с Абу Сином, не оборачиваясь, а потом «кадиллак» укатил прочь, скрывшись за воротами.

– Давайте-ка убираться отсюда поскорее, пока египтяне не передумали, – предложил Джанни.

– Какая чудесная идея, – с горечью отозвался Николас.

Как только они снова оказались в воздухе, асуанская контрольная башня подтвердила разрешение на полет строго на север, к средиземноморскому побережью. Все четверо – Джанни, Фред, Сапер и Николас – сидели в кабине пилота, глядя на длинную зеленую змею Нила под правым крылом.

На этом участке пути они почти не говорили. Только один раз Джанни негромко спросил:

– Значит, я могу благополучно забыть о своей оплате?

– Я отправился в путь не ради денег, – вставил Сапер, – но было бы неплохо получить немного бабок. Малышке нужны новые туфли.

– Кто-нибудь хочет чашку чаю? – спросил Николас, словно не расслышав их.

– Это было бы неплохо, – согласился летчик. – Не так здорово, как получить обещанные шестьдесят штук, но тоже неплохо.

Они пролетели над полем битвы у Эль Аламейна и даже с двадцати тысяч футов разглядели два памятника – погибшим воинам Содружества и Германии. Потом под ними потянулась бесконечная синь моря.

Николас дождался, когда египетский берег остался далеко за спиной, а потом негромко и протяжно вздохнул с облегчением.

– О вы, маловерные, – укорил он своих товарищей. – Разве я когда-нибудь вас подводил? Все получат обещанное сполна.

Сидящие в кабине изумленно и пристально посмотрели на него, а потом Джанни высказал общие сомнения:

– Но как?

– Помоги мне, Сапер, – позвал Николас и начал спускаться по лестнице. Джанни не сдержал любопытства и, оставив управление самолетом на Фреда, отправился следом за англичанами в туалет рядом с основным отсеком.

Сапер и Джанни ждали, остановившись в дверях, пока Николас вытащил из кармана инструменты и приподнял крышку биотуалета. Мальтиец с усмешкой смотрел, как его друг отвинчивает шурупы, удерживающие на месте потайную панель. «Толстая Долли» была самолетом контрабандистов, и подобные небольшие изменения в конструкции говорили о заметных усилиях, затраченных Джанни и Фредом для этого. Тайники были хитроумно спрятаны рядом с моторами и в других частях фюзеляжа.

Когда они возвращались из Ливии, бронзовые фигурки времен Ганнибала лежали в секретке за этой панелью. Расположение ее в задней части туалета почти гарантировало, что ни один мусульманин не станет искать ее тут – слишком нечистое место.

– Так вот что ты делал здесь так долго, – рассмеялся Джанни, когда Николас снял панель. Улыбка исчезла с его лица, когда тот засунул внутрь руку и осторожно вынул необычный предмет. – Боже мой, что это?

– Синяя военная корона Древнего Египта, – ответил англичанин и протянул ее Саперу. – Положи на койку, но будь очень осторожен.

Он снова полез в тайник.

– А это еще одна корона. – Николас протянул ее Джанни. – Вот красно-белая корона двух царств, а теперь перед вами посмертная маска фараона Мамоса. И наконец ничуть не менее ценная вещь – ушебти Таиты.

Он положил сокровища на кровать, и все собравшиеся смотрели на них почти в благоговении.

– Я помог тебе добыть каменные фризы и маленькие бронзовые статуэтки, – негромко проговорил Джанни. – Но ничего подобного я не видел.

– Но, – покачал головой Сапер, – ящики, которые египтяне разгрузили в Асуане. Что было там?

– Пятьдесят один галлон жидкости для туалета в бутылках, – ответил Николас, – плюс дюжина запасных кислородных цилиндров, чтобы весило похоже.

– Ты подменил их, – просиял его друг. – Но как ты догадался, что Ройан собирается нас всех заложить?

– Она была права, когда говорила, что я должен был знать – она не вор. Все это предприятие было не в ее стиле. Она, – Харпер поискал точное описание, – слишком честная и прямая. Совсем не такая, как мы с вами.

– Спасибо за комплимент, – сухо отозвался Джанни, – но она должна была дать тебе причины подозревать ее.

– Ну разумеется, – повернулся к нему Николас. – Первые догадки появились у меня после возвращения из Эфиопии в прошлый раз, когда она немедленно отправилась в Каир. Я догадался, что Ройан вынашивает какие-то планы. Но я абсолютно уверился в своих подозрениях, когда она передала весточку через Тессэ в посольство Египта в Аддис-Абебе. Тогда стало окончательно ясно, что наша подружка сообщила им подробности обратного полета.

– Вероломная сучка! – захохотал Джанни.

– Поосторожнее! – сухо заметил Николас. – Она порядочная, честная патриотка, добросердечная и…

– Ну-ну! – подмигнул пилот Саперу. – Пожалуйста, прости. Сорвалось.

Только две древних египетских короны оказались на полированном столе из дерева грецкого ореха. Николас водрузил их на головы подлинных римских мраморных бюстов, позаимствованных им у дилера, с которым он регулярно имел дело здесь, в Цюрихе. Харпер задернул шторы на окнах третьего этажа и так подсветил сокровища, чтобы они производили наибольший эффект. Ряди такого случая англичанин арендовал частный зал для переговоров в здании банка «Леу» на Банхоф-штрассе.

Ожидая гостя, Николас окинул взглядом комнату, оценивая свои приготовления, и не нашел в них ни единого изъяна. Он подошел к большому зеркалу, висящему на одной из стен, и поправил узел на старом сандхерстском галстуке. С подбородка сняли швы. Мек Ниммур проделал первоклассную работу – шрам получился аккуратный и тонкий. Костюм англичанина сшил портной с Сивил-роуд – он был в приглушенную полоску и достаточно ношенный, чтобы сидеть на владельце с элегантной небрежностью. Единственным блестящим предметом одежды были ботинки ручного пошива от Лобба с Сент-Джеймс-стрит.

Негромко зазвенел интерком, и англичанин поднял трубку.

– Вас хочет видеть мистер Уолш, сэр Николас, – сказала секретарша из приемной банка.

– Пожалуйста, попросите его подняться.

Николас открыл дверь по первому звонку, и Уолш уставился на него с порога.

– Я надеюсь, что не даром теряю время, Харпер. Я проделал путь от самого Форт-Уорта. – С момента звонка Николаса на ранчо в Техасе прошло всего лишь тридцать часов. Должно быть, американец запрыгнул в личный самолет, если появился так быстро.

– Не Харпер. Куэнтон-Харпер, – сообщил Николас.

– Ну ладно, Куэнтон-Харпер. Довольно чуши, – сердито заявил Уолш. – Что у вас есть для меня?

– Я тоже рад вас снова видеть, мистер Уолш. – Николас отступил в сторону. – Входите.

Американец переступил порог. Он был высок и несколько сутул. С обвисшим подбородком и орлиным профилем, с руками, сложенными за спиной, Уолш очень напоминал канюка. Журнал «Форбс» оценивал его состояние в 1,7 миллиарда долларов.

Вслед за ним в комнату вошли двое мужчин, и Николас узнал обоих. Мир коллекционеров древностей довольно мал. Один из них был профессором древней истории в университете Далласа. Этот пост спонсировал Уолш. Другой оказался одним из наиболее уважаемых продавцов древностей в Соединенных Штатах.

Американец остановился так резко, что спутники врезались в него, но он не обратил ни малейшего внимания.

– Разрази меня гром! – негромко сказал Уолш, и в его глазах зажегся огонь фанатизма. – Это подделка?

– Такая же подделка, как бронзовые фигурки, которые вы купили в прошлый раз, а также барельеф, – ответил Николас.

Уолш подошел к сокровищам, словно они были святым причастием, а он – архиепископом.

– Они, должно быть, новые, – прошептал он. – Или я слышал бы о них раньше.

– Только что из земли, – подтвердил Николас. – Вы первый, кто их видит.

– Мамос! – прочитал американец картуш на ободе короны-немеса. – Значит, эти слухи правда, и вы открыли новую гробницу.

– Если можно назвать новым то, что простояло четыре тысячи лет.

Уолш и его советники собрались вокруг стола, бледные и молчаливые от шока.

– Оставьте нас, Харпер, – сказал Уолш. – Я позову вас, когда буду готов продолжить разговор.

– Сэр Николас, – подсказал англичанин. Он знал, что теперь все в его власти.

– Пожалуйста, оставьте нас, сэр Николас, – взмолился Уолш.

Через час англичанин вернулся в комнату для переговоров. Трое мужчин сидели за столом с таким видом, словно одна мысль о разлуке с коронами была для них мукой. Уолш кивнул своим подчиненным, они послушно поднялись и с явной неохотой вышли наружу.

– Сколько? – отрывисто спросил американец, как только дверь закрылась.

– Пятнадцать миллионов долларов США, – ответил Николас.

– По семь с половиной «лимонов» за штуку?

– Нет, пятнадцать «лимонов» за каждую. Тридцать за две.

– Вы что, спятили? – резко повернулся к нему Уолш.

– Некоторые так считают, – улыбнулся англичанин.

– Сделайте скидку, двадцать два с половиной.

– Без торга, – покачал головой Николас.

– Будьте разумны, Харпер!

– Разумность никогда не была моей сильной чертой. Мне очень жаль.

– Мне тоже жаль. – Уолш поднялся. – Может, в следующий раз, Харпер.

Он сцепил руки за спиной и двинулся к двери. Когда он открыл ее, Николас проговорил ему вслед:

– Мистер Уолш!

– Да? – с готовностью повернулся тот.

– В следующий раз вы можете звать меня Николас, а я вас – Питер, как старого друга.

– Это все, что вы хотите сказать?

– Разумеется. А что еще? – удивленно посмотрел на него англичанин.

– Черт бы тебя подрал, – сказал американец, возвращаясь к столу.

Он вздохнул, поджав губы, помолчал, а потом спросил:

– Ладно, в каком виде вы хотите деньги?

– Два безотзывных чека. Каждый на пятнадцать миллионов.

Уолш поднял трубку и уныло велел секретарше:

– Пожалуйста, попросите старшего менеджера, месье Монфлери, подойти сюда.

Николас сидел за столом в своем кабинете в «Куэнтон-Парке» и смотрел на обшивку, закрывающую стену напротив него. Хотя эти панели были из католического аббатства, разогнанного Генрихом VIII в 1536 году, и куплены его дедушкой почти сотню лет назад, здесь их установили недавно.

Харпер потянулся и нажал скрытую кнопку пульта управления под крышкой стола. Часть обшивки плавно отъехала в сторону, и взгляду открылось бронированное стекло музейной витрины, встроенной в стену за ним. В тот же момент автоматически включилась подсветка. Галогенные лампочки разместили так, чтобы они не отражались от стекла, не отвлекали внимание, а, наоборот, представляли наблюдателю двойную корону и золотую посмертную маску Мамоса во всем величии.

Николас налил себе виски и, прихлебывая его, наслаждался чувством собственности. Но через некоторое время он понял, что ему чего-то не хватает. Англичанин взял со стола ушебти Таиты и заговорил с ним, словно тот был жив.

– Ты ведь знал, что такое одиночество, верно? – негромко спросил Харпер. – Ты знал, что такое любить человека, которого тебе никогда не получить?

Николас поставил статуэтку и придвинул к себе телефон. Он набрал международный номер. После третьего гудка трубку сняли и заговорили на арабском:

– Это приемная директора Департамента древностей. Чем я могу вам помочь?

– Можно поговорить с доктором Аль Симма? – спросил он на том же языке.

– Пожалуйста, подождите. Я соединю вас.

– Доктор Аль Симма. – От ее голоса у него мурашки побежали по коже.

– Ройан, – проговорил Николас и почувствовал в последовавшем молчании бескрайнее удивление.

– Ты, – прошептала она. – Не думала, что когда-нибудь тебя услышу.

– Я просто хотел поздравить тебя с назначением.

– Ты обманул меня, – сказала Ройан. – Ты подменил содержимое ящиков.

– Как сказал кто-то из мудрых, друзей проще всего обмануть – они не ожидают подвоха. И кому, как не тебе, об этом знать, Ройан.

– Разумеется, ты их продал. Ходят слухи, что Питер Уолш заплатил двадцать миллионов.

– Тридцать, – поправил ее Николас. – Но только за синюю корону и немее. Прямо сейчас передо мной красно-белая корона и посмертная маска.

– Значит, ты оплатил потери синдиката «Ллойда». Должно быть, чувствуешь немалое облегчение.

– Не поверишь, но «Ллойд» понес не столь большие убытки, как опасались. В результате выяснилось, что я далек от разорения.

– Как сказала бы моя мама: «Купи медаль и гордись до пенсии».

– Половину я немедленно отдал Меку Ниммуру и Тессэ.

– По крайней мере это благородное дело. – В ее голосе звучала неприкрытая вражда. – Ты за этим мне позвонил?

– Нет. Есть одна вещь, которая может тебя позабавить. Твой любимый автор, Уилбур Смит, согласился написать историю открытия гробницы. Он назовет книгу «Седьмой свиток». Ее должны опубликовать в начале следующего года. Я пошлю экземпляр с его автографом.

– Надеюсь, на сей раз он не переврет все факты, – сухо ответила Ройан.

Они помолчали, а потом она нарушила тишину:

– У меня целая куча работы. Если ты уже все сказал…

– Не все.

– Что еще?

– Выходи за меня замуж.

Дата добавления: 2015-07-25