Глава 6. Тенденции экономического развития Урала в 1990-е гг.

Последнее десятилетие ХХ века требует особого осмысления. В настоящее время можно говорить лишь о ряде сущностных тенденций экономического развития как России в целом, так и Урала как одного из важнейших ее регионов. В ходе реализации рыночных реформ смешанная экономика вновь, как и 1920-е гг., становится реальностью отечественных хозяйственных и социальных отношений. Появление негосударственных форм собственности стало определяющим фактором развития уральской экономики. К началу 1995 г. в областях региона приватизировано 53% промышленных предприятий. Наибольшие темпы обнаружились в черной металлургии – 100%, цветной металлургии – 80%, промышленности стройматериалов – 75%. Бурными темпами идет создание предприятий малого бизнеса в различных организационно-правовых формах. На Урале их доля в общем числе предприятий превышает 15%. Основная форма собственности – негосударственная. Ее доля составляет 96% в общем количестве предприятий негосударственного сектора. Сопровождаемая переходом к рыночным отношениям денационализация вызывает глубокие изменения в социальной структуре общества. Самое заметное из них – формирование слоя предпринимателей. Источниками этого социального слоя являются выходцы из бывших партийно-государственных структур, люди, сумевшие обрести капиталы и опыт участия в нерегламентируемых сверху секторах экономики до закрепления в законодательстве прав на обладание собственностью и найм работников, представители интеллигенции, решившие поменять статус наемного работника госсектора на роль совладельца или исполнительного директора независимой фирмы.

Проведение экономических реформ, имеющих своей целью обеспечить переход к рыночной экономике, началось в условиях недостаточной подготовки к развитию этого процесса. «Разгосударствление» экономики, которое реализовалось либерализацией цен и приватизацией предприятий, сопровождалось разрывом традиционных народнохозяйственных связей в условиях распада СССР. Произошло падение производства во всех регионах Российской Федерации. На Урале же освоение рыночных отношений протекает на несколько порядков сложнее, чем в регионах с меньшим удельным весом тяжелой промышленности, оборонных предприятий и с меньшей экологической загрязненностью.

Процесс перехода к рынку сопровождался отказом от государственных заказов и переходом к исключительно монетарным методам экономической политики, что для оборонных предприятий было тяжелым испытанием. Кроме того, с 1992 г. началась конверсия оборонных предприятий, число которых в целом по Уралу составляло не менее 70% общего оборонного потенциала России.

Всесторонняя конверсия военного комплекса страны и Урала привела к резкому сокращению объемов оборонного заказа, к убыткам предприятий, связанных с сохранением мобилизационных мощностей, к хроническим задержкам платежей в бюджет и выплат заработной платы. Это было характерно для всех территорий Урала с высокой степенью концентрации ВПК. Уже в 1995 г. отсутствие финансирования оборонного заказа привело к многомесячным, а затем и многолетним задолженностям по заработной плате работникам предприятий этого профиля. Таким образом, важнейший элемент социально-экономической структуры регионов Урала оказался в системном кризисе. Все попытки изменить ситуацию актуализацией иных составляющих экономической действительности областей и республик Уральского региона в 1992–1998 гг. не дали реального эффекта. Некоторая подвижка обозначилась в 1999–2001 гг. В частности, это продемонстрировали выставки вооружений, проведенные в данный период в Нижнем Тагиле.

Действия администраций областей и республик практически не затрагивали проблемы повышения эффективности промышленного производства многих ведущих экономических регионов и по градообразующим предприятиям. На основании принятого в 1992–1999 гг. законодательства они оказались в руках частных собственников или компаний, в основном, московских, а в ряде случаев зарубежных. По сути дела, именно таким образом был утерян оперативный и стратегический контроль за региональной экономикой, важнейшие объекты которой либо оказались в руках частных инвесторов, либо были практически разрушены бездеятельностью федерального центра на мировом рынке, подобно предприятиям ВПК. Примечательно, что переход крупных и контрольных пакетов акций градообразующих предприятий в руки московских или иностранных владельцев ставил под вопрос жизнедеятельность крупных территорий, более мелких производств, технологически связанных с гигантами. История приватизации ряда крупных предприятий Урала показала, что нередко покупателями крупных пакетов становились их конкуренты на мировом рынке, в странах третьего мира. В этом случае политика советов директоров носила разрушительный характер. Муниципальные и областные власти, лишенные прямых рычагов воздействия на ситуацию и собственников, оказывались в положении наблюдателей.

В наибольшей степени за период 1991–1995 гг. уровень производства удалось сохранить в Тюменской области – 67,4% (это естественно, с учетом того, что основная отрасль экономики области – нефтегазодобыча, экономический базис России), в наименьшей степени – в Курганской области – 39,6%. К Тюменской области по основным показателям примыкает республика Башкортостан, к Курганской области – Удмуртия. Разница в индексах объемов производства объясняется степенью развитости экспортирующих отраслей промышленности. Если для Тюменской области и Башкирии все большую роль «спасательного круга» играют нефтепредприятия, то в лишенных значительных запасов природных ресурсов Курганской области и Удмуртии фактически отсутствуют производства, которые могли бы «поддерживать на плаву» экономические структуры этих регионов.

Объемы производства удалось сохранить за счет нескольких отраслей промышленности, которые всегда являлись основой уральской экономики. Это – электроэнергетика, топливная и добывающая, химическая промышленность.

В наибольшей степени в период кризиса пострадали предприятия легкой промышленности. По сравнению с дореформенным периодом, в 1995 г. объем продукции, произведенной предприятиями этой отрасли, составил всего лишь 26,1 %.

В 1995 г. несколько удалось приостановить падение производства, а иногда и увеличить его объемы (в металлургии, лесной промышленности и производстве стройматериалов).

В целом по Уралу объем производства в 1995 г. составил 96,9% от уровня предыдущего года, что являлось наиболее высоким показателем за все предыдущие годы реформ.

В 1996–1998 гг. не удалось закрепить тенденции к стабилизации, наметившейся по итогам 1995 г. Следует отметить и феномен разрыва показателей отрицательной производственной динамики по России и Уралу: если в 1991 г. спад для Уральского региона был по сравнению с Россией в целом менее ощутим (положительная разница в 6%), то в 1996 г. они поменялись местами (при сохранении процента разницы). Можно высказать предположение, что эта ситуация объясняется катастрофическим для Урала темпом выбытия основных производственных фондов и мощностей.

Анализируя общие причины возникновения устойчивой депрессивной, отрицательной динамики промышленного развития Уральского региона в эти годы, исследователи отмечают следующее.

В первую очередь это следствие непродуманной политики федерального центра, монетаристского «старта» в период начала реформ. Либерализация цен не сопровождалась включением механизмов экономической адаптации и поддержки традиционных производств, фактически не имевших ни опыта работы, ни технологических основ для работы в условиях рынка, как внутреннего, так и, тем более, мирового. В этих условиях осуществление массированной приватизации стало не столько мерой по выходу тяжелой промышленности из структурного кризиса, сколько еще одним ударом по их деятельности. При этом в 1990-е годы в России так и не была сформулирована адекватная промышленная политика. Соответственно, и на региональном уровне попытки ее осуществления оказывались непродуктивными.

Мощнейшим отрицательным фактором стала инфляция первой половины 1990-х годов, фактически сразу «съедавшая» оборотные средства промышленных предприятий.

Кроме того, кризисные тенденции были усилены спецификой производственной структуры Уральского экономического района, ориентированной на выпуск оборонной продукции, реализация которой в предшествующий период являлась исключительной прерогативой государства. С переходом к рыночным отношениям и ликвидацией государственного заказа (и одновременно – утерей в 1992–1995 гг. позиций на мировом рынке вооружений), продукция оборонных и смежных с ними предприятий перестала находить рынки сбыта. Сохранение высокой налоговой ставки также не способствовало преодолению промышленными предприятиями кризиса.

Таким образом, инвестиционный кризис привел к стремительному старению основного капитала и основных фондов большинства предприятий, в результате чего не только сами предприятия, но и технологически смежные с ними производства оказались в условиях ситуации тотальных неплатежей и абсолютного падения конкурентоспособности большинства видов выпускаемой продукции. Следствием этого стало закрепление отрицательной динамики развития производства.

Падение объемов производства ниже 50% за 5–6 лет является вопросом национальной безопасности. Как правило, переход указанной критической черты может означать лишь одно – абсолютную дестабилизацию экономического развития, что уже испытали на себе ранее промышленно развитые российские регионы.

За предшествующие периоды развития на Урале сформировался крупнейший макрокомплекс промышленности и сельского хозяйства, но доминирующее место в нем занимает промышленность. Это во многом определяет специфику сельскохозяйственного развития региона и проблемы обеспечения продовольствием уральского населения.

Сельское хозяйство, играя важную роль в функционировании уральского хозяйственного комплекса, значительно уступает промышленности по общей стоимости своей продукции. Даже в южных областях Урала, где оно наиболее развито, объем сельскохозяйственной продукции в денежном выражении составляет не более 1/3 объема промышленного производства.

Надежды на реформирование аграрного сектора не оправдались. В качестве первоочередной цели аграрной реформы выдвигалось осуществление структурной перестройки АПК, создание предпосылок для формирования многоукладной экономики, рыночной инфраструктуры, новых земельных отношений, что в конечном итоге должно было способствовать повышению эффективности производства аграрного сектора. Однако сельхозпроизводители столкнулись с нехваткой оборотных средств, старением основных производственных фондов, кризисом сбыта. В этих условиях многие предприятия стали переходить от интенсивных к экстенсивным методам ведения хозяйства. Началось уменьшение посевных площадей, сокращение поголовья продуктивного скота. Определяющей тенденцией аграрного развития Уральского региона является продолжающееся падение объемов производства сельскохозяйственной продукции.

Проблемы сельского хозяйства оказались определяющими в решении стратегической задачи развития России в целом и Уральского региона в частности: необходимо усилить продовольственную безопасность. Именно продовольственная безопасность предусматривает такое состояние экономики, когда всему населению гарантируется доступность жизненно важных продуктов питания в объеме и ассортименте, достаточных для активной здоровой жизни и полноценного воспроизводства человека.

Одним из проявлений кризиса в аграрной сфере является крайне низкий уровень потребления большинства продуктов. По многим показателям Уральский регион имеет незначительную степень самообеспечения и неустойчивый баланс спроса населения. Основными причинами кризисного состояния сельского хозяйства являются: невысокая покупательная способность населения, низкий уровень закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, возрастающая конкуренция со стороны иностранных поставщиков сельхозпродукции.

Наиболее остро в Уральском регионе стоит вопрос о продукции животноводства. В этой отрасли на протяжении всего последнего десятилетия сохраняется тенденция спада производства основных видов продукции. При этом необходимо учитывать, что в структуре сельского хозяйства Урала традиционно преобладало: на севере – мясо-молочное скотоводство, птицеводство, на юге – мясо-молочное и мясное животноводство, овцеводство, свиноводство. А в 2000 г. было получено на 18% меньше молока, чем в 1995; мяса – на 11% меньше. Именно по мясу, мясопродуктам и животному маслу Урал имеет невысокий уровень самообеспечения. Более стабильно развивается птицеводство.

Современная аграрная политика пытается определить пути вывода аграрного сектора экономики из кризиса. Ведущую роль в этом процессе играет интенсификация сельскохозяйственного производства. Решение этой задачи в условиях многоукладности хозяйства возможно при выполнении ряда условий: во-первых, через развитие крупных высокопроизводительных специализированных хозяйств; во-вторых, через реформирование отношений собственности.

Процесс создания крупных сельхозпредприятий на Урале имеет некоторую положительную динамику. По итогам исследований Всероссийского института аграрных проблем в 2003 г. в рейтинг «Агро-300», включающий наиболее крупные и эффективно развивающиеся сельхозпредприятия России, вошли более 30 сельхозпредприятий Урала. Среди них государственное унитарное предприятие «Птицефабрика “Cвердловская”» (занявшая по России третье место), ЗАО Агропромышленный комбинат «Белореченский», колхоз «Урал» Ирбитского района и др.

Проводимая в 1990-е годы аграрная реформа привела в целом по стране к сокращению до 10% доли государственного сектора. Но на Урале, как показывает анализ структуры сельскохозяйственных угодий по категориям землепользователей, коренных изменений структуры земельной собственности не произошло. Основными собственниками земли выступают государственные сельхозпредприятия, но около 53% пользователей – владельцы личных подсобных хозяйств. Выясняется немаловажная особенность аграрного развития региона: большая часть населения обеспечивает себя продуктами за счет личных подсобных хозяйств, садов и огородов. В них жители Урала производят около 89% картофеля от общего объема этого вида сельхозпродукции, более 71% овощей, свыше 40% мяса и около 45% молока.

Но индивидуальные хозяйства не позволяют решить в целом продовольственную проблему в регионе. Так, потребности населения в хлебобулочных изделиях покрываются не более чем на 10–15%: на Урале, за исключением Оренбургской области и Башкортостана, в основном производится фуражное зерно, а продовольственное – в очень низких объемах.

Политика ограничения личных подсобных хозяйств, проводимая в советский период, стала одной их главных причин продовольственного кризиса. Попытка разрешить данный кризис была предпринята еще в 1989 г., когда крестьянским семьям предоставляли право брать землю в аренду на длительный срок и распоряжаться производственной продукцией. По сути это была попытка создать без внедрения частной собственности на землю «социалистическое» фермерство, подконтрольное государству. Мера себя не оправдала, но именно с 1989 г. следует вести отсчет возрождения фермерства. Однако на Урале, как и в целом по стране, фермеры стараются брать землю в аренду лишь на короткий срок, а общеизвестно, что краткосрочная аренда может негативно сказаться на плодородии почвы, так как арендатор не делает крупных капиталовложений в повышение качества земли, понимая, что краткий срок аренды не позволит ему воспользоваться полностью результатами своих усилий.

Необходимо отметить, что ситуация начала меняться с 1998 г., когда в ряде областей Уральского региона стали приниматься программы развития крестьянских (фермерских) хозяйств. Так, в Свердловской области в 2000 г. в строй были введены 6 автодорог для крестьянских хозяйств, а фермеры получили в 2 раза больше дотаций и компенсаций. Но при этом на 100 крестьянских (фермерских) хозяйств приходилось в том же 2000 г. 12 комбайнов, 82 трактора и 26 автомобилей, уровень износа техники составил более 60%.

Уральское сельское хозяйство располагает широкими возможностями развития как земледелия, так и животноводства. Однако преодолению кризисных явлений в значительной степени препятствует подверженность Урала мощной антропогенной нагрузке. Особенно негативное влияние на состояние окружающей среды и сельхозугодий в регионе оказывает горнодобывающая, химическая и нефтехимическая промышленность, металлургия, тепло- и гидроэнергетика, лесозаготовки. В настоящее время Урал считается зоной экологического бедствия, семь городов занесены в «черную» экологическую книгу России: Екатеринбург, Курган, Нижний Тагил, Пермь, Магнитогорск, Каменск-Уральский, Челябинск. Тысячи гектаров земли изымаются под горные работы, уничтожается растительность. Несомненно, экологический кризис ставит под угрозу решение продовольственной программы в частности и стратегической программы агропромышленного развития Урала в целом.

Также необходимо учитывать, что юг Урала относят к зоне рискового земледелия вследствие повторяющихся спорадических засух. А основные площади сельхозугодий, предназначенных для выращивания зерновых культур, находятся в южных районах Урала – в Башкортостане, Оренбургской, Челябинской и Курганской областях (на эти территории приходится более 3/5 всей продукции уральского сельского хозяйства).

Как считают современные аграрии, для решения проблем развития сельского хозяйства в регионе требуется:

1) формировать рыночные отношения и развивать предпринимательство;

2) учитывая многоукладность аграрного сектора экономики, создавать благоприятные условия для деятельности всех видов хозяйств;

3) обеспечить экологическую безопасность.

Заметным новшеством в экономическом развитии Урала стало формирование финансово-кредитной инфраструктуры. Появились универсальные и специализированные банки, инвестиционные, страховые и лизинговые компании, инвестиционные и негосударственные пенсионные фонды. Эти институты имеют возможность концентрации и преимущественно инвестиционного использования финансовых ресурсов из различных источников, в основном внебюджетных. Их деятельность способствует мобилизации средств для обеспечения устойчивого развития территорий. Одним из положительных примеров стратегического партнерства местного самоуправления и финансово-кредитных учреждений является деятельность ОАО «Екатеринбургский муниципальный банк». Целью создания банка было его участие в финансировании городских социально-экономических программ, обслуживание бюджета г. Екатеринбурга, а также оказание разнообразных банковских услуг жителям города. С 1994 г., т.е. со времени создания банка, его активы выросли в 220 раз, а собственные средства – в 44 раза.

Продолжается процесс становления рыночных отношений в торговле. Организационная структура предприятий торговли в разрезе форм собственности на протяжении 1990-х гг. претерпела серьезные изменения и к 2001 г. представляла собою сочетание нескольких видов. Среди них – государственная собственность, муниципальная собственность, частная и собственность потребительской кооперации. В Свердловской области удельный вес названных форм собственности в торговле в 2000 г. составил: (в процентном выражении)

Дата добавления: 2015-07-21