Статья вторая 6 страница

Всеобщая ассоциация всех членов общества в целях совместной и планомерной эксплуа­тации производительных сил; развитие производства в такой степени, чтобы оно удовлетво­ряло потребности всех; ликвидация такого положения, когда потребности одних людей удовлетворяются за счет других; полное уничтожение классов и противоположностей между ними; всестороннее развитие способностей всех членов общества путем устранения прежне­го разделения труда, путем производственного воспитания, смены родов деятельности, уча­стия всех в пользовании благами, которые производятся всеми же, и, наконец, путем слияния города с деревней — вот главнейшие результаты ликвидации частной собственности.

21-й вопрос: Какое влияние окажет коммунистический общественный строй на семью?

Ответ: Отношения полов станут исключительно частным делом, которое будет касаться только заинтересованных лиц и

ПРИНЦИПЫ КОММУНИЗМА_________________________ 337

в которое обществу нет нужды вмешиваться. Это возможно благодаря устранению частной собственности и общественному воспитанию детей, вследствие чего уничтожаются обе ос­новы современного брака, связанные с частной собственностью, — зависимость жены от мужа и детей от родителей. В этом и заключается ответ на вопли высоконравственных ме­щан по поводу коммунистической общности жен. Общность жен представляет собою явле­ние, целиком принадлежащее буржуазному обществу и в полном объеме существующее в настоящее время в виде проституции. Но проституция основана на частной собственности и исчезнет вместе с ней. Следовательно, коммунистическая организация вместо того, чтобы вводить общность жен, наоборот, уничтожит ее.

22-й вопрос: Как будет относиться коммунистическая организация к существующим на­циональностям?

— Остается¹⁶³.

23-й вопрос: Как будет она относиться к существующим религиям?

— Остается.

24-й вопрос: Чем отличаются коммунисты от социалистов?

Ответ: Так называемые социалисты делятся на три категории.

Первая категория состоит из сторонников феодального и патриархального общества, ко­торое уничтожалось и уничтожается с каждым днем крупной промышленностью, мировой торговлей и созданным ими буржуазным обществом. Эта категория из бедствий современно­го общества делает вывод о том, что следует восстановить феодальное и патриархальное об­щество, так как оно было свободно от этих бедствий. Все ее предложения, прямыми или об­ходными путями, направлены к этой цели. Коммунисты всегда будут решительно бороться с этой категорией реакционных социалистов, несмотря на ее мнимое сочувствие нищете про­летариата и на проливаемые по этому поводу горючие слезы. Ибо эти социалисты:

1) стремятся к чему-то совершенно невозможному;

2) пытаются восстановить господство аристократии, цеховых мастеров и владельцев ма­
нуфактур, с их свитой абсолютных или феодальных монархов, чиновников, солдат и попов;
они хотят восстановить общество, которое, правда, было бы свободно от пороков современ­
ного общества, но зато принесло бы с собой, по меньшей мере, столько же других бедствий,
а к тому же не открывало бы никаких перспектив к освобождению угнетенных рабочих по­
средством коммунистической организации;

Ф. ЭНГЕЛЬС_______________________________ 338

3) свои подлинные намерения они всегда обнаруживают, когда пролетариат становится революционным и коммунистическим. В этих случаях они немедленно объединяются с бур­жуазией против пролетариев.

Вторая категория состоит из сторонников нынешнего общества, которых неизбежно по­рождаемые этим обществом бедствия заставляют опасаться за его существование. Они стре­мятся, следовательно, сохранить нынешнее общество, но устранить связанные с ним бедст­вия. Для этого одни предлагают меры простой благотворительности, другие — грандиозные планы реформ, которые, под предлогом реорганизации общества, имеют целью сохранить устои нынешнего общества и тем самым само нынешнее общество. Против этих буржуазных социалисток коммунисты тоже должны будут вести неустанную борьбу, потому что их дея­тельность идет на пользу врагам коммунистов и они защищают тот общественный строй, ко­торый коммунисты хотят разрушить.

Наконец, третья категория состоит из демократических социалистов. Идя по пути с ком-

* мунистами, они хотят осуществления части мероприятий, указанных в... вопросе, но не в

качестве переходных мер, ведущих к коммунизму, а в качество мероприятий, достаточных для уничтожения нищеты и устранения бедствий нынешнего общества. Эти демократиче­ские социалисты являются либо пролетариями, которые еще недостаточно уяснили себе ус­ловия освобождения своего класса, либо представителями мелкой буржуазии, т. е. класса, который вплоть до завоевания демократии и осуществления вытекающих из нее социалисти­ческих мероприятий во многих отношениях имеет те же интересы, что и пролетарии. Поэто­му коммунисты в моменты действий будут заключать соглашения с демократическими со­циалистами и вообще на это время должны придерживаться по возможности общей с ними политики, если только эти социалисты не пойдут в услужение к господствующей буржуазии и не станут нападать на коммунистов. Разумеется, совместные действия не исключают обсу­ждения тех разногласий, которые существуют между ними и коммунистами.

25-й вопрос: Как относятся коммунисты к остальным политическим партиям нашего вре­мени?

Ответ: Отношение это различно в разных странах. — В Англии, Франции и Бельгии, где господствует буржуазия, коммунисты пока еще имеют общие интересы с различными демо­кратическими партиями, причем эта общность интересов тем

В рукописи пробел; имеется в виду 18-й вопрос. Ред.

ПРИНЦИПЫ КОММУНИЗМА_________________________ 339

значительнее, чем больше демократы приближаются к целям коммунистов в тех социалисти­ческих мероприятиях, которые демократы повсюду теперь отстаивают, т. е. чем яснее и оп­ределеннее они отстаивают интересы пролетариата и чем больше они опираются на пролета­риат. В Англии, например, чартисты, состоящие из рабочих, неизмеримо ближе к коммуни­стам, чем демократические мелкие буржуа или так называемые радикалы.

В Америке, где введена демократическая конституция, коммунисты должны будут под­держивать партию, которая хочет обратить эту конституцию против буржуазии и использо­вать ее в интересах пролетариата, т. е. партию сторонников национальной аграрной рефор­мы.

В Швейцарии радикалы, хотя и представляют еще собой партию с очень смешанным со­ставом, являются, однако, единственными, с которыми коммунисты могут вступать в согла­шение, а среди этих радикалов опять-таки наиболее прогрессивными являются ваадтские и женевские.

Наконец, в Германии решительная борьба между буржуазией и абсолютной монархией еще впереди. Но так как коммунисты не могут рассчитывать, что им придется вступить в решающий бой с буржуазией прежде, чем буржуазия достигнет господства, то в интересах коммунистов помочь буржуазии возможно скорее достичь господства, чтобы затем как мож­но скорее в свою очередь свергнуть ее. Таким образом, в борьбе либеральной буржуазии с правительствами коммунисты должны быть всегда на стороне первой, остерегаясь, однако, того самообмана, в который впадает буржуазия, и не доверяя ее соблазнительным заверени­ям о тех благодетельных последствиях, которые якобы повлечет за собой для пролетариата победа буржуазии. Единственные преимущества от победы буржуазии для коммунистов бу­дут заключаться: 1) в разного рода уступках, которые облегчат коммунистам защиту, обсуж­дение и распространение своих принципов и тем самым облегчат объединение пролетариата в тесно сплоченный, готовый к борьбе и организованный класс, и 2) в уверенности, что с то­го дня, как падут абсолютистские правительства, наступит черед для борьбы между буржуа Е пролетариями. С этого дня партийная политика коммунистов будет здесь такой же, как и в странах, где буржуазия уже господствует.

Написано Ф. Энгельсом в конце октября — Печатается по рукописи

ноября 1847 г.

Перевод с немецкого.

Впервые напечатано отдельным изданием е 1914 г.

Ф. ЭНГЕЛЬС АГРАРНАЯ ПРОГРАММА ЧАРТИСТОВ ¹

Года два тому назад рабочие-чартисты основали ассоциацию, целью которой является приобретение земель и распределение их в виде маленьких ферм между членами этого обще­ства. Этим способом надеются уменьшить чрезмерную конкуренцию, существующую между промышленными рабочими, устранив с рынка труда часть этих рабочих и создав совершенно новый и демократический по самому существу своему класс мелких земледельцев. Проект этот, автором которого является не кто иной, как сам Фергюс О'Коннор, имел такой успех, что Земельное общество чартистов уже насчитывает в своих рядах от двухсот до трехсот тысяч членов*, располагает общественным фондом в 60000 ф. ст. (полтора миллиона фран­ков), а новые поступления, сведения о которых публикуются в «Northern Star», превышают 2500 ф. ст. в неделю. Одним словом, это общество, о котором я предполагаю дать вам позд­нее более подробный отчет, настолько разрослось, что оно вызывает уже беспокойство зе­мельной аристократии; стало очевидным, что это движение, если оно и дальше будет расти в таких же масштабах, как до сих пор, примет в конце концов форму общенациональной аги­тации за передачу всей земли во владение народа. Буржуазии это общество также не по вку­су; она видит в нем рычаг в руках народа, рычаг, который позволит ему освободиться, не прибегая к помощи среднего класса. В особенности это касается мелкой буржуазии, более или менее либе-

В английском варианте статьи, опубликованном в газете «Northern Star» № 524, 6 ноября 1847 г., вместо слов: «от двухсот до трехсот тысяч членов» напечатано — «большое количество членов». Ред.

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА ЧАРТИСТОВ______________________ 341

ральной, которая относится к Земельному обществу весьма недоброжелательно, так как она обнаруживает теперь, что чартисты гораздо меньше зависят от ее поддержки, чем это было до основания этой ассоциации. Более того, эти самые радикалы, неспособные объяснить без­различное отношение к себе народа, которое является неизбежным следствием их собствен­ного равнодушия к нему, упорно продолжают свои непрерывные нападки на г-на О'Коннора, изображая его единственным препятствием к объединению чартистской и радикальной пар­тий. Создание Земельного общества было делом г-на О'Коннора, и этого было достаточно, чтобы навлечь на это общество всю ненависть радикальных, в той или иной степени, буржуа. Сначала они его игнорировали; когда же оказалось невозможным продолжать заговор мол­чания, они сделали попытку доказать, что принцип организации общества неизбежно обре­кает его на самое скандальное банкротство; наконец, когда и это средство не смогло поме­шать процветанию общества, они снова обратились к той тактике, которую они вот уже в те­чение десяти лет не переставали применять против г-на О'Коннора, и всякий раз без малей­шего успеха. Они пытались возбудить подозрение к его нравственному облику, поставить под сомнение его личное бескорыстие, отнять у него его право называть себя неподкупным и неоплачиваемым полномочным представителем рабочих. Когда же г-н О'Коннор некоторое время тому назад опубликовал свой годовой отчет, против него, как бы заранее сговорив­шись, открыли поход шесть более или менее радикальных газет. Это были: «Weekly Dis­patch», «Globe», «Nonconformist», «Manchester Examiner», «Lloyd's Weekly Newspaper» и «Nottingham Mercury». Они обвиняли г-на О'Коннора в самых бесстыдных кражах и хищени­ях, пытаясь обосновать это обвинение, или хотя бы придать ему видимость вероятности, при помощи цифр, заимствованных из самого же отчета. Далеко не довольствуясь этим, они ста­ли копаться в личной жизни знаменитого агитатора: против него возводились целые горы обвинений, одно тяжелее другого, и противники его могли рассчитывать, что он падет под тяжестью этих обвинений. Но О'Коннор, который вот уже в течение десяти лет непрерывно ведет борьбу с так называемой радикальной прессой, не согнулся под градом этих клеветни­ческих выпадов. Он опубликовал в «Northern Star» от 23 числа этого месяца ответ шести га­зетам. В этом ответе — шедевре полемического искусства, напоминающем лучшие памфле­ты Уильяма Коббета, — он опроверг одно обвинение за другим и, переходя в свою очередь в наступление, атаковал шестерых редакторов, поставив их в чрезвычайно опасное положение

Ф. ЭНГЕЛЬС

и выказав им свое гордое презрение. Этого, разумеется, было вполне достаточно, чтобы оп­равдать О'Коннора в глазах народа. В «Northern Star» от 30 сего месяца приводится итог го­лосования вотума доверия О'Коннору, проведенного на открытых собраниях чартистов более чем в пятидесяти местах. Но О'Коннор пожелал предоставить своим противникам возмож­ность выступить против него перед народом. Он потребовал, чтобы они явились на публич­ные собрания в Манчестере и Ноттингеме и обосновали там свои обвинения. Никто из них не явился. В Манчестере О'Коннор говорил в продолжение четырех часов перед собранием, на­считывавшим более десяти тысяч человек, которые покрыли его речь громом аплодисментов и единодушно выразили ему свое доверие. Толпа была настолько многолюдна, что помимо большого митинга, на котором О'Коннор лично выступал в свою защиту, пришлось органи­зовать другой митинг на площади, где несколько ораторов выступило перед десятью или пятнадцатью тысячами человек, которые не смогли попасть в зал.

По окончании митингов О'Коннор тут же объявил сбор средств и прием членских взносов от членов Земельного общества, и собранная им в этот же вечер сумма превысила тысячу фунтов стерлингов (25000 франков).

В Ноттингеме, где О'Коннор созвал на следующий день одно из самых больших собраний, которое когда-либо имело там место, его речь вызвала такой же энтузиазм среди народа.

По меньшей мере в сотый раз О'Коннор одерживает таким образом блестящую победу над клеветнической буржуазной прессой. Сохраняя невозмутимость среди всех этих нападок, не­утомимый патриот продолжает свое дело, и единодушное доверие к нему английского наро­да является лучшим доказательством его мужества, энергии и неподкупности.

Написано Ф. Энгельсом 30 октября 1847 г.

Напечатано в газете «La Reforme» 1 ноября 1847 г.

Печатается по тексту газеты Перевод с французского

Ф. ЭНГЕЛЬС

ЧАРТИСТСКИЙ БАНКЕТ ПО ПОВОДУ ВЫБОРОВ 1847 ГОДА ¹⁶⁵

Свое письмо от третьего дня я посвятил защите чартистов и их вождя Фергюса О'Коннора от нападок газет радикальной буржуазии*. Сегодня я могу к моему величайшему удовлетво­рению сообщить вам факт, подтверждающий мои высказывания о характере обеих партий. Вы будете иметь возможность сами судить, на чьей стороне должны быть симпатии фран­цузской демократии: на стороне ли чартистов — этих искренних демократов, демократов без задней мысли — или на стороне буржуазных радикалов, которые столь тщательно избегают даже употребления слов Народная хартия, всеобщее избирательное право и ограничиваются тем, что объявляют себя сторонниками полного избирательного права¹⁶⁶.

В прошлом месяце в Лондоне состоялся банкет в честь победы, одержанной демократиче­ским общественным мнением на последних выборах. Были приглашены восемнадцать ради­кальных депутатов, но так как инициатива устройства этого банкета принадлежала чарти­стам, то, за исключением О'Коннора, никто из этих господ не явился. Поведение радикалов, как видим, дает возможность предсказать, насколько они будут верны обязательствам, дан­ным ими во время последних выборов.

Дело обошлось и без их присутствия, тем более, что они прислали на банкет одного из своих достойных представителей, д-ра Эпса, человека робкой души, мелочного реформатора, настроенного миролюбиво по отношению ко всем на свете, кроме активных и энергичных людей, разделяющих наши

См. настоящий том, стр. 340 — 342. Ред.

Ф. ЭНГЕЛЬС_______________________________ 344

взгляды; это — буржуазный филантроп, который, по его словам, горит желанием дать наро­ду свободу, но которому не хотелось бы, чтобы народ освободил себя сам, без его содейст­вия, — одним словом, достойный приверженец буржуазного радикализма.

Д-р Эпс провозгласил первый тост за народный суверенитет, но общий холодный тон его речи, несмотря на несколько более или менее пылких фраз, неоднократно вызывал ропот со­брания.

«Я не думаю», — сказал он, — «чтобы народный суверенитет мог быть завоеван посредством революции. Французы боролись в течение трех дней, но у них жульнически похитили суверенитет нации. Я не думаю так­же, чтобы его можно было добиться с помощью длинных речей. Тот, кто меньше говорит, больше делает. Я не люблю людей, которые много шумят; не громкими фразами делаются большие дела».

Эти косвенные выпады против чартистов были встречены многочисленными проявления­ми неодобрения. Да иначе и не могло быть, в особенности, когда д-р Эпс добавил следую­щее:

«Буржуазию оклеветали в глазах рабочих; как будто буржуазия не является именно тем классом, который один только и может добыть для рабочих политические права. (Возгласы: «Нет! Нет!») Нет? Разве не буржуа являются избирателями? А разве не одни только избиратели могут дать избирательное право тем, которые его не имеют? Найдется ли среди вас хотя бы один, кто не сделался бы буржуа, если бы только мог? О, если бы рабочие захотели отказаться от выпивки и табака, у них оставались бы деньги для ведения политической агита­ции и они обладали бы силой, которая способствовала бы их освобождению» и т. д. и т. д.

Таковы речи тех господ, которые отвергают О'Коннора и чартистов!

Ораторы, выступавшие после г-на Эпса, дали — под неоднократно раздававшиеся апло­дисменты собрания — энергичный и внушительный отпор радикальному доктору с его странными теориями.

Г-н Мак-Грат, член Исполнительного комитета Чартистской ассоциации167, напомнил, что народ не должен доверять буржуазии, что он должен завоевать свои права собственными си­лами: для народа было бы ниже его достоинства выпрашивать, как милостыню, то, что ему принадлежит.

Г-н Джонс напомнил собранию, что буржуазия всегда забывала о народе. Теперь же, ска­зал он, буржуазия, обнаружив успехи демократии, стремится использовать ее для ниспро­вержения земельной аристократии, с тем чтобы раздавить демократов, как только пресле­дуемая буржуазией цель будет достигнута.

Г-н О'Коннор, возражая г-ну Эпсу с еще большей прямотой, обратился к нему с вопросом: кто, как не буржуазия, взвалил

__________________ ЧАРТИСТСКИЙ БАНКЕТ ПО ПОВОДУ ВЫБОРОВ 1847 ГОДА________________ 345

на страну непосильное бремя огромных долгов? Кто, как не буржуазия, лишил рабочих их политических и социальных прав? Кто еще сегодня вечером отказался принять приглашение народа, как не те семнадцать почтенных буржуа, которым демократы столь опрометчиво от­дали свои голоса? Нет, нет, капитал никогда не будет представителем труда! Скорее будет заключен мир между тигром и ягненком, чем установится единство чувств и интересов меж­ду капиталистами и рабочими!

Г-н Гарни, редактор «Northern Star», провозгласил последний тост: «За наших братьев, демократов всех стран! За успех их усилий в борьбе за установление свободы и равенства/». Короли, аристократы, священники, капиталисты всех стран, сказал он, объединены между собой. Пусть же и демократы всех стран последуют этому примеру! Повсюду демократия идет быстрым шагом вперед. Во Франции банкеты в пользу избирательной реформы следу­ют один за другим, и движение принимает такие размеры, что оно должно привести к благо­приятному результату. Будем надеяться, что на этот раз выгода от этой агитации достанется массам и что реформа, завоеванная французами, будет лучше той, которой мы добились в 1831 году¹⁶⁸.

Пока весь суверенитет целиком не принадлежит нации, не может быть истинной рефор­мы; не может быть суверенитета нации, пока принципы конституции 1793 г. не воплощены в жизнь.

Затем г-н Гарни обрисовал успехи демократии в Германии, в Италии и в Швейцарии; в за­ключение он заявил, что он, со своей стороны, самым решительным образом отметает те странные теории относительно прав буржуазии, которые развивал г-н Эпс.

Написано Ф, Энгельсом 1 ноября Печатается по тексту газеты

1847 г.

Перевод с французского Напечатано в газете «La Reforme» б ноября 1847 г.

Ф. ЭНГЕЛЬС МАНИФЕСТ г-на ЛАМАРТИНА

На столбцах вашей газеты было недавно опубликовано это любопытное произведение ис­кусства169. Оно делится на две четко разграниченные части: политические мероприятия и со­циальные мероприятия. Что касается политических мероприятий, то они все до одного заим­ствованы, почти без изменений, из конституции 1791 г.; иными словами, они представляют собой возврат к требованиям буржуазии в начале революции. В те годы вся буржуазия, включая даже мелких предпринимателей, была наделена политической властью, в то время как сейчас доступ к власти предоставлен лишь крупным капиталистам. В чем же в таком случае заключается смысл политических мероприятий, предлагаемых г-ном Ламартином? В том, чтобы отдать управление в руки низших слоев буржуазии, но под видом предоставления его всему народу (в этом и только в этом состоит смысл его требования всеобщего избира­тельного права при двухстепенной системе выборов). А его социальные мероприятия? Либо это такие меры, которые предполагают, что политическая власть уже перешла к народу в ре­зультате успешной революции, например, бесплатное всеобщее обучение; либо это меры чистой благотворительности, т. е. меры, призванные ослабить революционную энергию про­летариев; либо это просто громкие фразы, лишенные всякого практического смысла, вроде упразднения нищенства чрезвычайным законом, ликвидации общественных бедствий зако­нодательным путем, учреждения министерства народной жизни и т. п. Эти мероприятия, по­этому, либо совершенно бесполезны для народа, либо рассчитаны на удовлетворение его нужд лишь настолько, чтобы в известной мере обеспечить общественное спокойствие, либо это только пустые обещания, которые никто не может выполнить, —

МАНИФЕСТ г-на ЛАМАРТИНА____________________________ 347

и в этих двух последних случаях они не только бесполезны, но и вредны. Короче говоря, г-н Ламартин как с социальной, так и с политической стороны показал себя верным представи­телем мелких предпринимателей, низших слоев буржуазии, и как таковой он разделяет свой­ственную этому классу иллюзию, будто бы он представляет трудящихся. В конце манифеста он оказывается настолько глупым, что обращается к правительству с требованием поддер­жать его мероприятия. Но ведь именно нынешнее правительство крупных капиталистов пой­дет на что угодно, только не на это. Поэтому «Reforme» совершенно права, когда она, хотя и весьма доброжелательно, отдавая дань его благим намерениям, оспаривает пригодность как самих его мероприятий, так и способа, избранного им для проведения их в жизнь.

«Это, разумеется», — пишет «Reforme», — «благородные слова, свидетельствующие о большом сердце, о душевном сочувствии правому делу. Под покровом этих слов явственно бьется пульс братских чувств, и на на­ших поэтов и философов они окажут такое же воодушевляющее действие, какое в Греции времен Перикла ока­зывали изречения Платона. Но мы сейчас очень далеки от Перикла, мы живем во времена, когда царствуют гг. Ротшильд, Фюльширон и Дюшатель, иначе говоря, троица, олицетворяющая собой деньги, животный страх и полицию; нами управляют прибыль, привилегии и муниципальная гвардия. Неужели же г-н Ламартин надеет­ся, что в ответ на его призыв к установлению суверенитета нации и социального братства эта лига тесно спло­ченных интересов, этот зондербунд* червонцев, рангов и монополий сдастся и сложит оружие? Ведь в сфере зла, как и в сфере добра, все в нашем мире связано между собой, одно поддерживает другое, ничто не сущест­вует изолированно; и вот почему даже самые возвышенные программы депутата от Макона^** будут уноситься как благоуханный летний зефир, замирать, как пустой звук трубы, пока они будут отмечены родимым пятном всякой монополии — феодальным нарушением права и равенства. И эта лига привилегированных классов осо­бенно тесно сплочена именно сейчас, когда правительственная система находится во власти судорожного стра­ха.

Что же до предлагаемых им институтов, то официальные круги страны и их главари называют такие вещи философскими леденцами: гг. Дюшатель и Гизо посмеются над ними, и если депутат от Макона не поищет где-нибудь оружия и солдат для защиты своих идей, он до конца жизни будет говорить красивые слова и не про­двинется вперед ни на шаг! Если же он обращается не к правительству, а к миллионам, мы скажем ему, что он идет по неправильному пути и никогда не завоюет на сторону своей системы — системы многостепенных вы­боров, налога в пользу бедных и благотворительности — ни революции, ни мыслящих людей, ни народа. Ведь принципы социального и политического возрождения были найдены еще пятьдесят лет тому назад. Всеобщее избирательное право, прямые выборы, жалованье народным представителям — вот основные условия полити­ческого суверенитета. Равенство, свобода, братство — вот принципы, которые должны бы управлять всеми об­щественными институтами.

особый союз (намек на швейцарский Зондербунд — реакционный союз семи католических кантонов). Ламартина. Ред.

Ф. ЭНГЕЛЬС

А вот налог в пользу бедных основан далеко не на братстве и в то же время он является оскорбительным, хотя и весьма беспомощным, отрицанием равенства. Нам нужна не английская буржуазная практичность, а совершен­но новая социально-экономическая система, которая осуществила бы права и удовлетворила бы нужды всех граждан».

Несколько дней спустя был опубликован второй манифест г-на Ламартина, о внешней по­литике Франции. В нем он утверждает, что система умиротворения, которой французское правительство придерживалось с 1830 г., является единственно правильным образом дейст­вий. Он прикрывает пышными фразами гнусное поведение французского правительства, ко­торое сначала подстрекало Италию и другие страны к восстанию, а потом бросило их на произвол судьбы. Приводим убедительный ответ «Reforme» на этот медоточивый манифест:

«Законное и единственное средство нашего освобождения — священную войну во имя принципов — г-н Ламартин приносит в жертву теории умиротворения, которая будет оставаться простым проявлением слабо­сти, ложью и даже актом предательства, пока отношения между народами основываются на политике диплома­тов и эгоизме правительств. Слов нет, мир — это конечное требование цивилизации; но что значит мир с Нико­лаем, царем России? Душитель целых народов, палач, посылающий их сыновей на виселицы, ведущий беспо­щадную войну даже против надежд и воспоминаний, топящий в слезах и крови великую, прекрасную страну! По отношению к человечеству, к цивилизации, к самой Франции мир с этим неистовым палачом равносилен трусости; по отношению к справедливости, к праву, к революции он равносилен преступлению! Что значит мир с Меттернихом, который нанимает полчища убийц, который в интересах коронованного эпилептика лишает свободы целые народы? Что значит мир со всеми этими мелкими европейскими цезарями, разорившимися рас­путниками или мерзкими ханжами, которые сегодня правят в угоду иезуитам, а завтра — в угоду куртизанке? Что значит мир с аристократическим и торгашеским английским правительством, тираном морей, душителем свободы Португалии, правительством, которое выжимает деньги даже из нищенских лохмотьев своего народа? Повторяем, мир с этими ростовщиками, с этими отравителями является для революционной страны трусостью, позором, преступлением, моральным падением, банкротством не только интересов, но и права и чести».

Другие парижские газеты тоже высказали свое несогласие с различными пунктами про­граммы г-на Ламартина. Однако он продолжает разъяснять принципы этой программы в сво­ей газете «Bien Public»170, выходящей в Маконе. Через несколько месяцев мы сможем судить о том, какое впечатление его новый шаг произведет на палату депутатов.

Написано Ф. Энгельсом в начале ноября 1847 г.

Напечатано в газете «The Northern Star»№ 525, 13 ноября 1847 г.

с пометкой редакции:

«От нашего парижского

корреспондента»

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского На русском языке публикуется епервые

Ф. ЭНГЕЛЬС ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ШВЕЙЦАРИИ ¹

Наконец-то будет положен предел непрерывному бахвальству по поводу «колыбели сво­боды», «внуков Телля и Винкельрида», храбрых победителей при Земпахе и Муртене!172 На­конец-то выяснилось, что колыбель свободы есть не что иное, как центр варварства и питом­ник иезуитов, что внуков Телля и Винкельрида нельзя образумить никакими другими дово­дами, кроме пушечных ядер, что храбрость при Земпахе и Муртене была не чем иным, как проявлением отчаяния грубых и суеверных горных племен, упрямо сопротивлявшихся циви­лизации и прогрессу.

---

Дата добавления: 2015-07-20