А) Преступление 2 страница

Примечание 5, из которого мы узнаём глубочайшие истины о различных формах государ­ства, которые Jacques le bonhomme превращает в нечто самодовлеющее и в которых он видит только различные попытки осуществить истинное государство.

«Республика есть не что иное, как абсолютная монархия, ибо всё равно, называется ли монарх государем или народом, так как и тот и другой является величеством» (Святым)... «Конституционализм есть дальнейшая ступень по отношению к республике, ибо он есть государство, охваченное процессом разложения». Это разло­жение объясняется следующим образом: «В конституционном государстве... правительство хочет быть абсо­лютным, но и народ хочет быть абсолютным. Оба эти абсолюта» (т. е. оба воплощения Святого) «должны вза­имно уничтожать друг друга» (стр. 302). — «Я — не государство, Я — творческое Ничто государства»; «тем самым все вопросы» (о конституции и т. д.) «погружаются в свое истинное Ничто» (стр. 310).

Он должен был бы прибавить, что и вышеприведённые положения о формах государства представляют собой только парафразу этого «Ничто», единственным творением которого является приведённое выше положение: Я — не государство. Святой Санчо совершенно в духе немецкого школьного наставника говорит о республике «как таковой», которая, разуме­ется, гораздо древнее конституционной монархии, — например, греческие республики.

О том, что в таком демократическом представительном государстве, как Северная Амери­ка, классовые столкновения уже достигли той формы, к которой конституционные монархии,

— Какой простак! Ред.

_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 343

толкаемые жизнью, ещё только подходят, — об этом, разумеется, он но знает ничего. Его фразы о конституционной монархии показывают, что с 1842 г. — по берлинскому календарю — он ничему не научился и ничего не забыл. Примечание 6.

«Государство обязано своим существованием только неуважению, которое Я испытываю к Себе», и «с ис­чезновением этого пренебрежения оно совершенно угаснет» (выходит, что только от Санчо зависит, как скоро «угаснут» все государства на земле. Повторение примечания 3 в перевернутом уравнении, смотри «Логику»): «оно существует, лишь пока оно господствует надо Мной, лишь как власть [Macht] и обладатель власти, [machtig]. Или» (достопримечательное Или, доказывающее как раз обратное тому, что оно должно доказать) «можете ли Вы мыслить государство, жители которого во всей своей совокупности» (прыжок от «Я» к «Мы») «не придают ему ровно никакого значения [nichts aus ihm machen]» (стр. 377).

Нам нет больше надобности останавливаться на синонимике слов «Macht», «machtig» и «machen».

Из того, что в любом государстве имеются люди, которые придают ему значение, т. е. ко­торые в государстве и благодаря государству сами приобретают значение, Санчо заключает, что государство является властью, стоящей над этими людьми. Всё сводится здесь опять-таки только к тому, чтобы выбить из своей головы навязчивую идею государства. Jacques le bonhomme продолжает и здесь воображать, что государство, это — чистая идея, и верит в самостоятельную власть этой идеи государства. Он поистине «преисполнен веры в государ­ство, одержим государством, он — политик» (стр. 309). Гегель идеализировал представление о государстве у политических идеологов, которые брали своей исходной точкой отдельных индивидов, хотя, правда, только волю этих индивидов; Гегель превращает общую волю этих индивидов в абсолютную волю, a Jacques le bonhomme принимает bona fide* эту идеализацию идеологии за правильный взгляд на государство и, проникнутый этой верой, критикует этот взгляд тем путём, что Абсолютное объявляет Абсолютным.

5. Общество как буржуазное общество

Мы остановимся на этой главе несколько дольше, потому что она, не без умысла, самая путаная из всех путаных глав «Книги» и потому что она вместе с тем блестяще показывает, как мало удаётся нашему святому познать вещи в их обыденном облике.

— чистосердечно. Ред.

__________________ К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I______________ 344

Вместо того чтобы изображать их как нечто земное, он их освящает, «преподнося» читателю только своё собственное святое представление. Прежде чем добраться до собственно-буржуазного общества, мы ещё услышим кое-какие новые разъяснения о собственности во­обще и о собственности в её отношении к государству. Эти разъяснения кажутся тем более новыми, что они дают повод святому Санчо снова привести свои излюбленнейшие уравне­ния о праве и государстве и таким образом ещё в большей степени придать своим «рассуж­дениям» «многообразные превращения» и «преломления». Здесь будет, конечно, достаточно привести лишь последние члены этих уже встречавшихся нам уравнений, так как читатель, вероятно, ещё помнит их связь из главы «Моя сила». Частная собственность или

буржуазная собственность = Не-Моя собственность

= Святая собственность = Чужая собственность = Уважаемая собственность или уважение к

чужой собственности

= Собственность Человека (стр. 327, 369). Из этих уравнений получаются вместе с тем следующие антитезы:

Собственность в буржуазном смысле Собственность в эгоистическом смысле

~~ (стр. 327)
«Собственность Человека» — «Моя собственность».

(«Человеческое достояние» — Моё достояние). Стр. 324.

Уравнения: Человек = право

= государственная власть.

Частная собственность или буржуаз- = правовая собственность
ная собственность (стр. 324),

= Моё в силу права (стр. 332),

= гарантированная собственность,

= собственность, полученная от чужих,

= собственность, принадлежащая чужому,

= собственность, относящаяся к праву,

= собственность по праву (стр. 367,

= правовое понятие,

= нечто духовное,

= всеобщее,

_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 345

= фикция,

= чистая мысль,

= навязчивая идея,

= призрак,

= собственность призрака

(стр. 368, 324, 332, 367, 369).

Частная собственность = собственность права,

Право = власть государства.

Частная собственность = собственность по отношению к

государственной власти

= государственная собственность, или же

Собственность = государственная собственность.

Государственная собственность = Моя He-собственность.

Государство = единственный собственник (стр. 339, 334).
Теперь мы приходим к антитезам:

Частная собственность — эгоистическая собственность.

Управомочена правом (государст- 1 Г Уполномочена Мной стать собственно-

вом, Человеком) стать собственно- I — < стью (стр. 339).

стью. I [_

Моё в силу права Моё в силу Моей власти или насилия (стр.

~~ 332).

Собственность, данная Собственность, взятая Мной (стр. 339).

чужим

Правовая собственность Правовая собственность другого есть то,

других что Мне угодно считать правом (стр. 339).

Это можно повторить в виде сотни других формул, если поставить, например, вместо вла­сти полномочие или же применить уже приведённые формулы.

Частная собственность = чуждость Моя собственность = причастность к соб-

по отношению к собственности всех — ственности всех других.

других.

Или также:

Собственность на некоторые только объекты — Собственность на всё (стр. 343). Отчуждение, как отношение или связка в вышеприведённых уравнениях, может быть вы­ражено также в следующих антитезах:

К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I

Частная собственность — Эгоистическая собственность.

«Относиться к собственности как к Святому, к призраку»,

«уважать её»,

«иметь уважение к собственности»

(стр. 324).

«Отказаться от святого отношения к соб­ственности»,

не рассматривать её больше как чуждое,

не бояться больше призрака, не иметь уважения к собственности,

иметь, как свою собственность, неуваже-ние к собственности (стр. 368, 340, 343).

Содержащиеся в вышеприведённых уравнениях и антитезах модусы присвоения найдут своё разрешение в главе о «Союзе», но так как мы пока находимся ещё в «святом обществе», то нас здесь интересует только канонизация.

Примечание. Уже в главе об «Иерархии» мы разобрали вопрос о том, почему идеологи могут рассматривать отношение собственности как отношение «Человека», — отношение, различные формы которого определяются в различные эпохи тем, как индивиды представ­ляют себе «Человека». Здесь мы ограничимся только ссылкой на этот разбор.

Рассуждение 1. О парцеллировании земельной собственности, о выкупе сервитутов и о поглощении мелкой земельной собственности крупной.

Всё это выводится из святой собственности и из уравнения: буржуазная собственность = уважение к Святому.

1) «Собственность в буржуазном смысле означает святую собственность в том смысле, что Я должен ува­жать Твою собственность. «Уважение к собственности!» Поэтому политики хотели бы, чтобы каждый обла­дал своим клочком собственности, и отчасти этим стремлением они вызвали невероятную парцелляцию» (стр. 327, 328). — 2) «Политические либералы добиваются, чтобы по возможности все сервитуты были выкуплены и чтобы каждый был свободные господином на своей земле, хотя бы в этой земле имелось лишь такое количество почвы» (в земле имеется количество почвы!), «какое может быть унавожено удобрением, получаемым от одно­го человека... Как бы она ни была мала, лишь бы только она была собственной, уважаемой собственностью! Чем больше подобных собственников, тем больше у государства свободных людей и хороших патриотов» (стр. 328). — 3) «Политический либерализм, как и всё религиозное, рассчитывает на уважение, на гуманность, на добродетели любви. Поэтому он и переживает непрестанные огорчения. Ибо на практике люди не уважают ничего, и маленькие владения повседневно опять скупаются крупными собственниками, а «свободные люди» становятся подёнщиками. Если бы, наоборот, «маленькие собственники» подумали, что и крупная собствен­ность принад-

_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 347

лежит им, то они бы сами себя не выключали так почтительно из владения и не были бы выключены другими» (стр. 328).

1) Прежде всего всё движение парцеллирования, о котором святой Санчо знает только то,
что оно — Святое, выводится здесь из простой фантазии, которую «политики» «вбили себе в
голову». Так как «политики» требуют «уважения к собственности», то поэтому они «хотели
бы» парцеллирования, которое к тому же повсюду было проведено благодаря неуважению к
чужой собственности! «Политики» действительно «отчасти вызвали невероятную парцелля­
цию». Значит, делом «политиков» было то, что во Франции ещё до революции, — как в наше
время в Ирландии и отчасти в Уэльсе, — давно уже существовало парцеллирование в отно­
шении обработки почвы и что для ведения обработки в крупных масштабах не хватало ка­
питалов и всех прочих условий. Впрочем, насколько сильно «хотели бы» в наше время «по­
литики» провести парцеллирование, Санчо может усмотреть из того, что все французские
буржуа недовольны парцеллированием, как потому, что оно ослабляет взаимную конкурен­
цию рабочих, так и из политических соображений; далее, из того, что все реакционеры (что
Санчо мог бы увидеть хотя бы в «Воспоминаниях» старого Арндта) видели в парцеллирова­
нии только превращение земельной собственности в современную, промышленную, став­
шую предметом купли-продажи, осквернённую собственность. Мы не будем здесь объяснять
нашему святому, каковы экономические основания того, что буржуа, достигнув власти,
должны осуществить это превращение, которое может произойти как путём отмены земель­
ной ренты, превышающей прибыль, так и путём парцеллирования. Не будем также объяс­
нять ему, каким образом формы этого превращения зависят от степени развития промыш­
ленности, торговли, судоходства и т. д. в определённой стране. Приведённые выше положе­
ния о парцеллировании являются просто напыщенным пересказом того простого факта, что в
различных местах, «там и сям», существует значительное парцеллирование, — пересказом,
который выражен канонизирующим стилем нашего Санчо, пригодным для всего вообще и
ни для чего в частности. В остальном вышеприведённые положения Санчо содержат лишь
фантазии немецкого мелкого буржуа насчёт парпеллирования, которое, конечно, является
для него Чуждым, «Святым». Ср. «Политический либерализм».

2) Для нашего святого выкуп сервитутов, это убожество, имеющее место только в Герма­
нии, правительства которой были вынуждены провести эту меру лишь в силу более развитых
порядков соседних государств и финансовых затруднений, —

__________________ К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I______________ 348

для нашего святого этот выкуп является чем-то таким, чего домогаются «политические ли­бералы», чтобы создать «свободных людей и добрых граждан». Горизонт Санчо опять-таки не простирается далее померанского ландтага и саксонской палаты депутатов. Этот немец­кий выкуп сервнтутов никогда не влёк в а собой каких-либо политических или экономиче­ских последствий и, будучи полумерой, не оказывал вообще никакого влияния. Об истори­чески важном выкупе сервитутов в XIV и XV веках, происшедшем в результате начинавше­гося развития торговли, промышленности и вследствие нужды землевладельцев в деньгах, Санчо, конечно, опять-таки ничего не знает. — Те самые люди, которые, как например Штейн и Финке, хотели провести в Германии выкуп сервитутов, дабы, как думает Санчо, создать добрых граждан и свободных людей, пришли впоследствии к убеждению, что для создания «добрых граждан и свободных людей» надо снова восстановить сервитуты, как это и пытаются проделать сейчас в Вестфалии. Отсюда следует, что «уважение», как и страх бо­жий, может пригодиться во всех случаях жизни.

3) «Скупка» мелкой земельной собственности «крупными собственниками» происходит, по мнению Санчо, потому, что на практике не существует «уважения к собственности». — Два из повседневнейших следствий конкуренции — концентрация и скупка, вообще конку­ренция, которой не бывает без концентрации, — представляются здесь нашему Санчо нару­шениями буржуазной собственности, движение которой совершается ну тем конкуренции. Нарушением буржуазной собственности оказывается уже самый факт её существования. По мнению Санчо, ничего нельзя купить, не посягнув на собственность*. Насколько глубоко святой Санчо проник в концентрацию земельной собственности, — это ясно уже из того, что он усматривает в ней лишь наиболее бросающийся в глаза акт концентрации, лишь простую «скупку». Впрочем, в какой мере мелкие собственники перестают быть собственниками в силу того, что они становятся поденщиками, этого из рассуждений Санчо установить нельзя. Ведь на следующей же странице (стр. 329) Санчо сам утверждает, — выступая с большой торжественностью против Прудона, — что они остаются «собственниками доставшейся им доли в использовании земли», а именно — собственниками заработной платы. — «Между прочим, в истории можно подчас наблюдать» следую-

Далее в рукописи перечёркнуто: «К этой бессмыслице Санчо приходит потому, что принимает юридиче­ское, идеологическое выражение буржуазной собственности за действительную буржуазную собственность и после этого не может объяснить себе, почему же действительность не желает соответствовать этой его иллю­зии». Ред.

_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 349

щее: то крупная земельная собственность поглощает мелкую, то мелкая поглощает крупную — два явления, которые, по мнению святого Санчо, мирно растворяются на том достаточном основании, что «на практике люди ничего не уважают». То же самое относится к остальным многочисленным видам земельной собственности. А затем это мудрое «если бы мелкие соб­ственники» и т. д.! В Ветхом завете мы видели, как святой Санчо, пользуясь спекулятивным методом, заставил более ранние поколения предвосхитить опыт более поздних; теперь мы видим, как он, пользуясь методом пустого разглагольствования, жалуется на то, что более ранние поколения не предвосхитили не только мыслей позднейших поколений о них, но и его собственной бессмыслицы. «Глубокомыслие»*, вполне достойное школьного наставника! Если бы террористы могли предвидеть, что они возведут на троп Наполеона, если бы анг­лийские бароны времён Раннимида и Magna Charta101 могли предвидеть, что в 1849 г. будут отменены хлебные законы102, если бы Крез мог предвидеть, что Ротшильд будет богаче его, если бы Александр Великий мог предвидеть, что суждение о нём будет иметь Роттек, а цар­ство его достанется туркам, если бы Фемистокл мог предвидеть, что он разобьёт персов в интересах Оттона Дитяти, если бы Гегель мог предвидеть, что его будет эксплуатировать столь «пошлым» способом святой Санчо... если бы, если бы, если бы! Но о каких же «мелких собственниках» говорит святой Санчо? О лишённых собственности крестьянах, которые стали «мелкими собственниками» лишь вследствие раздробления крупной земельной собст­венности, или же о тех, которые разоряются в наше время в результате концентрации? Для святого Санчо оба эти случая так же похожи друг на друга, как одно яйцо на другое. В пер­вом случае мелкие собственники вовсе не выключили себя из «крупной собственности», а, наоборот, каждый постарался завладеть ею постольку, поскольку его не выключали другие и поскольку он был в состоянии это сделать. А это их состояние не было пресловутым штир-неровским состоянием, оно обусловливалось вполне эмпирическими отношениями, напри­мер их развитием, а также и всем предшествующим развитием буржуазного общества, обу­словливалось местностью и большей или меньшей степенью их связи с соседями, обуслов­ливалось величиной приобретённого земельного участка и числом тех, которые присваивали его себе, обусловливалось отношениями промышленности, общения, средствами сообщения, орудиями производства и т. д. и т. д. Что они

В оригинале на берлинском диалекте (Jescheitheit). Ред.

__________________ К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I______________ 350

не выключали себя из крупной земельной собственности, видно уже из того, что многие из них сами стали крупными земельными собственниками. Санчо сам себя делает посмешищем для всей Германии, утверждая, что эти крестьяне должны были перескочить через ступень парцеллирования, которой тогда ещё не существовало и которая была для них тогда единст­венно революционной формой, должны были одним прыжком очутиться в его царстве со­гласного с собой эгоизма. Не говоря уже о том, что это вообще бессмыслица, крестьяне эти не были в состоянии организоваться коммунистически, так как у них отсутствовали все средства, необходимые для осуществления первого условия коммунистической ассоциации, а именно — коллективного ведения хозяйства; к тому же парцеллирование было скорее лишь одним из условий, вызвавших впоследствии потребность в подобной ассоциации. Во­обще коммунистическое движение никогда не может исходить из деревни, а всегда только из городов.

Во втором случае, когда святой Санчо говорит о разоряемых мелких собственниках, у этих последних все ещё имеется общий интерес с крупными земельными собственниками как по отношению к совершенно неимущему классу, так и по отношению к промышленной буржуазии. Если же этот общий интерес и отсутствует, то они всё же не в силах присвоить себе крупную земельную собственность, так как они живут разбросанно и вся их деятель­ность, весь их жизненный уклад делает для них невозможным объединение, это первое усло­вие подобного присвоения; подобное движение предполагает, в свою очередь, гораздо более общее, совершенно независящее от них, движение. — В конце концов, вся тирада Санчо сво­дится к тому, что они должны просто выбить из своей головы уважение к собственности других. Об этом мы ещё услышим кое-что в дальнейшем.

В заключение приобщим ad acta* ещё одно положение. «На практике же люди не уважа­ют ничего», так что, повидимому, дело-то «вовсе» не в «уважении».

Рассуждение № 2. Частная собственность, государство и право.

«Если бы, если бы, если бы!»

«Если бы» святой Санчо оставил на минуту в стороне ходячие представления юристов и политиков насчёт частной собственности, равно как и полемику против них, если бы он рас­смотрел эту частную собственность в её эмпирическом суще-

— к делу.

_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 351

ствовании, в её связи с производительными силами индивидов, то вся его соломонова муд­рость, которую он расточает теперь перед нами, свелась бы к нулю. От него вряд ли ускольз­нуло бы тогда (хотя, подобно Аввакуму¹⁰³, он capable de tout), что частная собственность есть форма общения, необходимая на известной ступени развития производительных сил; что эта форма общения до тех пор не может быть уничтожена, до тех пор является необхо­димым условием для производства непосредственной материальной жизни, — пока не соз­даны производительные силы, для которых частная собственность становится стесняющими оковами. В этом случае не ускользнуло бы также и от читателя, что Санчо должен был бы заняться материальными отношениями, а не сводить весь мир к системе теологической мо­рали, чтобы противопоставить ей новую систему морали, объявляющую себя моралью эгои­стической. От читателя не ускользнуло бы, что дело идёт о совершенно иных вещах, чем «уважение» и неуважение. «Если бы, если бы, если бы!»

Впрочем, это «если бы» является только отзвуком вышеприведённой фразы Санчо; ибо «если бы» Санчо сделал всё это, то он, разумеется, не мог бы написать своей книги.

Так как святой Санчо принимает на веру иллюзию политиков, юристов и прочих идеоло­гов, которые ставят на голову все эмпирические отношения, и к тому же прибавляет на не­мецкий манер ещё кое-что от себя, — то частная собственность превращается у него в го­сударственную собственность, resp. — и правовую собственность, над которой он может теперь проделать эксперимент для оправдания своих вышеприведённых уравнений. При­смотримся прежде всего к превращению частной собственности в государственную собст­венность.

«Вопрос о собственности решается только властью» (напротив, вопрос о власти решается пока что собст­венностью), «и так как государство одно только является властью — будет ли это государство бюргеров или государство босяков» (штирнеровский «Союз»), «или же просто человеческое государство, — то оно одно и является собственником» (стр. 333).

Рядом с фактом немецкого «государства бюргеров» здесь снова фигурируют одинаково сконструированные фантазии Санчо и Бауэра, между тем как нигде нельзя найти упомина­ния об исторически важных государственных образованиях. Сперва он превращает государ­ство в некое лицо, в «Обладателя власти». Тот факт, что господствующий класс организует своё совместное господство в публичную власть, в государство, Санчо толкует, — извращая этот факт на немецкий мелкобуржуазный

— способен на все. Ред.

* — respective — соответственно. Ред.

__________________ К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I______________ 352

манер, — так, будто «государство» конституируется, в качестве третьей силы, против этого господствующего класса и поглощает в себе, в противовес ему, всю власть. А вслед за тем он начинает подтверждать эту свою веру целым рядом примеров.

Поскольку собственность при господстве буржуазии, как и во все другие эпохи, связана с известными условиями, прежде всего экономическими, зависящими от степени развития производительных сил и общения, — условиями, которые неизбежно получают политиче­ское и юридическое выражение, — то святой Санчо простодушно полагает, будто

«государство связывает владение собственностью» (car tel est son bon plaisir) «с некоторыми условиями, подобно тому как оно связывает с известными условиями всё вообще, например брак» (стр. 335).

Так как буржуа не позволяют государству вмешиваться в их частные интересы и дают ему лишь столько власти, сколько необходимо для того, чтобы обеспечить их собственную безо­пасность и сохранить конкуренцию; так как буржуа вообще выступают в качестве граждан государства лишь постольку, поскольку этого требуют их частные интересы, — то Jacques le bonhomme полагает, будто они «ничто» пред лицом государства.

«Государство заинтересовано лишь в одном: самому быть богатым; государству нет дела до того, богат ли Михель и беден ли Петер... оба они — ничто перед ним» (стр. 334).

Ту же мудрость черпает он на стр. 345 из того факта, что государство относится терпимо к конкуренции.

Если правление железной дороги интересуется своими акционерами лишь постольку, по­скольку они уплачивают взносы и получают дивиденды, то берлинский школьный наставник в своём простодушии умозаключает отсюда, что акционеры — «ничто пред лицом правле­ния, как все мы грешники — пред лицом бога». Из того обстоятельства, что государство бес­сильно перед частными собственниками, Санчо делает тот вывод, что собственники бес­сильны перед государством и что сам он бессилен перед обоими.

Далее. Так как буржуа организовали защиту своей собственности в государстве и так как «Я» не может поэтому просто отнять «у такого-то фабриканта» его фабрику, а может это сделать лишь в рамках буржуазных условий, т. е. в рамках условий конкуренции, то Jacques le bonhomme полагает, что

«государство имеет фабрику на правах собственности, фабрикант же — только на правах лена, владения» (стр. 347).

— ибо так ему заблагорассудилось. Ред.

_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 353

Таким же точно образом собака, охраняющая мой дом, «имеет» этот дом «на правах соб­ственности», а я получаю этот дом от собаки только на правах «лена, владения».

Так как скрытые материальные условия частной собственности часто должны вступать в противоречие с юридической иллюзией насчёт частной собственности — как это обнаружива­ется, например, в случае экспроприации, — то Jacques le bonhomme заключает отсюда, что

«здесь прямо бросается в глаза скрытый в других случаях принцип, согласно которому только государство есть собственник, а отдельное лицо — ленник» (стр. 335).

«Здесь прямо бросается в глаза» только то, что от глаз нашего достопочтенного бюргера остались скрытыми за завесой «Святого» мирские отношения собственности и что он всё ещё должен раздобыть себе в Китае «небесную лестницу», чтобы «взобраться» на ту «сту­пень культуры», на которой в цивилизованных странах находятся даже школьные наставни­ки. Санчо превращает здесь связанные с существованием частной собственности противоре­чия в отрицание частной собственности, — тоже он делал, как мы видели выше, и с проти­воречиями внутри буржуазной семьи.

Если буржуа, вообще все члены буржуазного общества, вынуждены конституироваться в качестве «Мы», в качество юридического лица, в качестве государства, чтобы обеспечить свои общие интересы и вручить — уже в силу разделения труда — свою, полученную таким образом, коллективную власть немногим лицам, то Jacques le bonhomme воображает, будто

«каждый лишь постольку пользуется собственностью, поскольку он носит в себе Я государства или являет­ся лойяльным членом общества... Кто является государственным Я, т. е. добрым бюргером или подданным, тот, в качестве такого Я, — а не в качестве собственного Я, — спокойно пользуется леном» (стр. 334, 335).

С этой точки зрения каждый лишь постольку владеет железнодорожной акцией, посколь­ку он «носит в себе» «Я» правления, — значит, железнодорожной акцией он может владеть только в качестве святого.

Уяснив себе таким образом тождество частной и государственной собственности, святой Санчо может продолжать:

Дата добавления: 2015-07-20