Глава о силе имеет, в свою очередь, трихотомическую структуру, поскольку в ней идёт речь: 1) о праве, 2) о законе и 3) о преступлении. Для того чтобы скрыть эту трихотомию, Санчо непомерно часто прибегает к «эпизоду». Мы приведём всё содержание этой главы в виде таблицы, с необходимыми эпизодическими вставками.
К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I
I. Право А. Канонизация вообще:
Другой пример Святого есть право.
Право не есть Я
= не Моё право
= чужое право
= существующее право. Всё существующее право = Чужое право
| Святое |
= право, исходящее от чужих Святое (не от Меня)
= данное Чужими право
= (право, которое Мне кто-то предоставляет, которым мне дают пользоваться) (стр. 244, 245). ___
Примечание № 1. Читатель удивится, почему правая часть уравнения № 4 внезапно появляется в уравнении № 5 в виде левой части уравнения, правой частью которого является правая часть уравнения № 3, — так что на место «права» появляется вдруг, в левой части, «всё существующее право». Это сделано с целью создать иллюзию, будто святой Санчо говорит о действительном, существующем праве, что, однако, ему и в голову не приходит. Он говорит о праве лишь постольку, поскольку оно представляется в качестве священного «предиката».
Примечание № 2. После того как право определено в качестве «чужого права», ему можно придать любые наименования, например «султанское право», «народное право» и т. д., смотря по тому, как святой Санчо хочет определить то Чужое, от которого он получает данное право. Это позволяет Санчо в дальнейшем сказать, что «чужое право даётся природой, богом, народным избранием и т. д.» (стр. 250), следовательно — «не Мной». Наивен лишь тот способ, с помощью которого наш святой, пользуясь синонимикой, пытается придать приведённым выше незамысловатым уравнениям видимость какого-то развития.
«Если какой-нибудь глупец признаёт Меня правым» (а что, если этот глупец, признающий его правым, он сам?), «то Я начинаю относиться недоверчиво к Моему праву» (в интересах «Штирнера» было бы желательно, чтобы так оно и было). «Но даже если мудрец признаёт Меня правым, то это не значит ещё, что Я прав. Прав ли Я или нет, это совершенно не зависит от признания Моего права со стороны глупца или мудреца. Тем не менее Мы до сих пор стремились к этому праву. Мы ищем право и с этой целью обращаемся к суду... Но чего же Я ищу у этого суда? Я ищу султанского права, не Моего права, Я ищу чужого права... перед судом верховной цензуры Я ищу, следовательно, права цензуры» (стр. 244, 245).
_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС_____________________ 309
В этом искусно сформулированном положении приходится удивляться ловкому применению синонимики. Признание кого-либо правым в смысле обычного словоупотребления отождествляется с признанием права в юридическом смысле. Ещё изумительнее великая, способная сдвинуть горы с места вера в то, будто «к суду обращаются» ради удовольствия отстоять своё право, — вера, объясняющая суды из сутяжничества*.
Наконец, примечательна также та хитрость, с какой тут Санчо — как выше в случае уравнения №5 — заранее вносит контрабандным путём конкретные наименования, в данном случае «султанское право», чтобы тем решительней привлекать потом свою всеобщую категорию «чужого права».
Чужое право = Не Моё право. Иметь ставшее Моим
чужое право = Не быть правым
= Не иметь никакого права = быть бесправным (стр. 247). Моё право = Не Твоё право
= Твоя неправота. Твоё право = Моя неправота.
Примечание: «Вы желаете быть правыми против других» (следовало, собственно, сказать: быть по-своему правыми). «Этого Вы не сможете достигнуть, по отношению к ним Вы останетесь всегда «неправыми», ибо они не были бы Вашими противниками, если бы они тоже не были «по-своему» правы. Они всегда будут Вас «считать неправыми»... Если Вы остаётесь на почве права, то Вы остаётесь при — сутяжничестве» (стр. 248, 253).
«Рассмотрим, однако, этот вопрос ещё с иной стороны». Достаточно обнаружив свои познания в области права, святой Санчо может теперь ограничиться тем, чтобы определить ещё раз право как Святое и повторить по этому поводу некоторые из
Далее в рукописи перечёркнуто; «Каково вообще представление нашего святого простака о суде, видно уже из того, что в качестве примера он приводит суд верховной цензуры, который может сойти за суд разве только в глазах пруссака, — суд, который ограничивается лишь административными мероприятиями и в компетенцию которого не входит ни наложение наказаний, ни разбор гражданских процессов. Что индивиды имеют своей основой два совершенно различных состояния производства — при тех обстоятельствах, когда суд и исполнительная власть отделены друг от друга, и при тех, когда, наоборот, имеет место их патриархальное совпадение, — до этого дела нет святому, который всегда занят-де действительными индивидами.
Приведённые выше уравнения превращаются здесь в «призвание», «назначение», «задачу», в моральные заповеди, которые святой Макс громовым голосом внушает смущённой совести своего верного слуги Шелиги. К последнему святой Макс обращается тут в третьем лице, со словом «Он», совсем как прусский унтер-офицер (его собственный «жандарм» говорит его устами). Пусть Он попробует защитить от всяких нарушений своё право на еду — и т. д. Право пролетариев на еду никогда не «нарушалось», и всё же выходит «само собой», что они весьма часто не могут «использовать» это право». Ред.
__________________ К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I______________ 310
прилагавшихся уже ранее к Святому эпитетов, добавляя на сой раз слово — «право».
«Разве право не есть религиозное понятие, т. е. нечто Святое?» (стр. 247).
«Кто может спрашивать о «праве», если он но стоит на религиозной точке зрения?» (там же).
«Право «в себе и для себя». Значит, без отношения ко Мне? «Абсолютное право»! Значит, оторванное от Меня. — «Сущее в себе и для себя!» — Абсолютное! Вечное право, как вечная истина» — Святое (стр. 270).
«Вы отступаете в испуге перед другими, потому что Вам кажется, что рядом с ними Вы видите призрак права!» (стр. 253).
«Вы бродите вокруг, чтобы склонить на свою сторону это привидение» (там же).
«Право — это причуда, внушённая привидением» (синтез двух вышеприведённых положений) (стр. 276).
«Право — это... навязчивая идея» (стр. 270).
«Право — это дух...» (стр. 244).
«Ибо право может быть даровано только духом» (стр. 275).
Теперь святой Санчо разъясняет ещё раз то, что он уже разъяснял в Ветхом завете, а именно — что такое «навязчивая идея», с той только разницей, что здесь повсюду мелькает «право» в качестве «другого примера» «навязчивой идеи».
«Право есть первоначально Моя мысль, или она» (!) «имеет своё начало во Мне. Но если она вырвалась у Меня» (vulgo: улизнула от меня), ссели «Слово» проявилось вовне, то оно стало плотью» (и святой Санчо может досыта наесться ею), «стало навязчивой идеей», — в силу чего вся штирнеровская книга состоит из «навязчивых идей», которые «вырвались» у него, но были нами пойманы и заключены в прославленное «заведение для исправления нравов». «Теперь Я уж не могу избавиться от мысли» (после того как мысль избавилась от него!); «как Я ни верчусь, она стоит передо Мной». (Косичка висит у него сзади93.) «Таким образом, люди не сумели справиться с мыслью о «праве», которую они сами же создали. Их творение ушло из-под их власти. Это — абсолютное право, абсольвированное» (о, синонимика!) «и обособленное от Меня. Почитая его как Абсолютное, мы не можем поглотить его обратно, и оно лишает Нас творческой силы; творение переросло творца, оно существует в себе и для себя. Не дадим больше праву возможности разгуливать на свободе...» (мы тут же применим этот совет к самому этому предложению и посадим его на цепь до ближайшей надобности) (стр. 270).
Освятив, таким образом, право путем всевозможных испытаний водой и огнём и канонизировав его, святой Санчо тем самым уничтожил право.
«Вместе с абсолютным правом погибает само право, уничтожается одновременно и господство понятия права» (иерархия). «Ибо не нужно забывать, что над Нами искони властвовали понятия, идеи, принципы и что среди этих властителей понятие права или понятие справедливости играло одну из важнейших ролей» (стр.
276).
— попросту, в просторечии. Ред.
_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 311
Для нас не является неожиданностью, что правовые отношения выступают здесь опять-таки в качестве господства понятия права и что Штирнер убивает право уже одним тем, что объявляет его понятием, а значит и Святым; об этом смотри «Иерархию». Право возникает у Штирнера не из материальных отношений людей и вытекающей отсюда борьбы их друг с другом, а из их борьбы со своим представлением, которое они должны «выбить из головы». Смотри «Логику».
К этой последней форме канонизации права относятся ещё следующие три примечания.
Примечание 1.
«Пока это чужое право совпадает с Моим, Я, конечно, найду в нём также и последнее» (стр. 245).
Пусть пока святой Санчо поразмыслит над этим положением.
Примечание 2.
«Стоит только вкрасться эгоистическому интересу, и общество погибло... как это доказывает, например, римское государство с его развитым частным правом» (стр. 278).
Согласно этому, римское общество уже с самого начала должно было быть погибшим римским обществом, так как эгоистический интерес проявляется в «десяти таблицах»94 ещё более резко, чем в «развитом частном праве» времён императоров. В этой злополучной реминисценции из Гегеля частное право рассматривается, следовательно, как симптом эгоизма, а не как симптом Святого. Следовало бы и здесь святому Санчо поразмыслить над тем, насколько частное право связано с частной собственностью и в какой мере частное право обусловливает множество других правовых отношений (ср. «Частная собственность, государство и право»), о которых святой Макс может сказать только то, что они — воплощения Святого.
Примечание 3.
«Если право и вытекает из понятия, то все же оно начинает существовать только потому, что оно полезно для потребностей».
Так говорит Гегель («Философия права», § 209, добавление), от которого и перенял наш святой иерархию понятий в современном мире. Гегель объясняет, следовательно, существование права из эмпирических потребностей индивидов, спасая понятие только путём голословного утверждения. Мы видим, насколько бесконечно более материалистически поступает Гегель, чем наше «Я во плоти» — святой Санчо.
__________________ К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I______________ 312
В. Присвоение путём простой антитезы:
a. Право человека — Моё право.
b. Человеческое право — Эгоистическое право.
c. Чужое право = быть управомоченным | Моё право = быть управомоченным
чужими — Собой.
d. Право есть то, что человеку угодно счи - Право есть то, что Мне угодно считать
тать правильным — | правильным.
«Это — эгоистическое право, т. е. это Мне угодно считать правильным, поэтому оно и есть право» (passim*; последнее предложение находится на стр. 251).
Примечание 1.
«Я считаю Себя вправе убивать, если Я не запрещаю этого Себе самому, если Я сам не боюсь убийства как нарушения права» (стр. 249).
Собственно следовало бы сказать: Я убиваю, если Я сам не запрещаю этого Себе, если Я не боюсь убийства. Всё это предложение есть не что иное, как широковещательное развитие второго уравнения из антитезы «b», в котором слова «быть правомочным» потеряли смысл.
Примечание 2.
«Я решаю, правильно ли то, что существует во Мне; вне Меня не существует никакого права» (стр. 249). — «Являемся ли мы тем, что есть в нас? Нет, как мы не являемся и тем, что вне нас... Именно потому, что Мы — не дух, который живёт в нас, именно поэтому мы должны были перенести его вовне... мыслить его существующим вне нас... в потустороннем мире» (стр. 43).
Значит, согласно собственному своему тезису на стр. 43, святой Санчо должен снова перенести «существующее в нём» право «вовне», а именно — «в потусторонний мир». Но если он когда-нибудь захочет присваивать себе вещи таким способом, то он сможет перенести «в себя» мораль, религию, всё «Святое» целиком и решать, является ли оно «в нём» Моральным, Религиозным, Святым; «вне него не существует» морали, религии, святости, — говорит он, чтобы затем на стр. 43 опять перенести их вовне, в потусторонний мир. Этим обеспечивается «восстановление всех вещей» по христианскому прообразу.
Примечание 3.
«Вне Меня нет права: что я считаю правом, то — правильно. Возможно, что оно от этого ещё не становится правильным для других» (стр. 249).
Собственно следовало бы сказать: что представляется Мне правильным, то правильно для Меня, но вовсе не для других.
— и разных местах. Ред.
_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 313
Теперь мы уже имели достаточно примеров того, какие синонимистические «блошиные прыжки» проделывает святой Санчо со словом «право». «Право» и «правильно», юридическое «право», «правое» в моральном смысле, то, что он считает для себя «правильным» и т. д., — всё это употребляется вперемешку, смотря по надобности. Пусть святой Макс попробует перевести свои положения о праве на какой-либо другой язык, и бессмыслица их станет вполне очевидной. Так как в «Логике» мы подвергли эту синонимику подробному рассмотрению, то теперь мы можем ограничиться ссылкой на то, что было уже сказано там.
Приведённое выше предложение преподносится нам ещё в следующих трёх «превращениях»:
A. «Имею ли Я право или нет — решить это не может другой судья, кроме Меня самого. Другие могут су
дить и обсуждать лишь то, согласны ли они с Моим правом и существует ли оно и для них в качестве права»
(стр. 246).
B. «Общество, конечно, хочет, чтобы каждый добился своего права, но только права, санкционированного
обществом, общественного права, а не действительно своего права» (собственно, следовало бы сказать: «добил
ся своего» — слово «право» здесь ровно ничего не выражает. А затем он продолжает бахвалиться:) «Я же даю
или беру Себе право из полноты собственных сил... Собственник и творец Своего права» («творец» лишь по
стольку, поскольку он объявляет право своей мыслью и уверяет затем, что воспринял эту мысль обратно в се
бя), «Я не признаю никакого другого источника права, кроме Себя, — ни бога, ни государства, ни природы, ни
человека, ни божественного, ни человеческого права» (стр. 269).
C. «Так как человеческое право есть всегда нечто данное, то в действительности оно сводится всегда к пра
ву, которое люди дают друг другу, — т. е. уступают» (стр. 251). «Наоборот, эгоистическое право, это — то
право, которое Я Себе даю или беру».
Однако, «скажем в заключение, напрашивается вывод», что эгоистическое право в тысячелетнем царстве Санчо, составляющее предмет взаимного «соглашения», не очень-то отличается от того, которое люди «дают» друг другу — или «уступают».
Примечание 4.
«В заключение Я должен ещё устранить тот половинчатый способ выражения, которым Я хотел пользоваться лишь до тех пор, пока копался по внутренностях нрава и сохранял хотя бы это слово. Но в действительности вместе с понятием теряет свой смысл и слово. То, что Я назвал Моим правом, то уже вовсе не есть право» (стр. 275).
Всякий тотчас же поймёт, почему святой Санчо сохранил в вышеприведённых антитезах «слово» право. Так как он совсем не говорит о содержании права, а ещё менее критикует это содержание, — то он, лишь сохранив слово «право», может придать себе вид, будто говорит о праве. Если опустить в антитезе слово
__________________ К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I______________ 314
право, то в ней только и останутся «Я», «Мой» и прочие грамматические формы местоимения первого лица. Содержание здесь всегда привносилось лишь при помощи примеров, которые, однако, как мы видели, неизменно оказывались тавтологиями, вроде: если Я убиваю, то я убиваю и т. д., а слова «право», «правомочный» и т. д. употреблялись лишь для того, чтобы прикрыть простую тавтологию и привести её в какую-нибудь связь с антитезами. Синонимика также была призвана создать видимость того, будто здесь речь идёт о каком-то содержании. Впрочем, совершенно ясно, какой неисчерпаемый кладезь бахвальства представляет эта бессодержательная болтовня о праве.
Таким образом, всё «копание во внутренностях права» заключалось в том, что святой Санчо «применил половинчатый способ выражения» и «сохранил хотя бы это слово», так как не знал, что сказать по существу дела. Если признать за разобранной антитезой хоть какой-нибудь смысл, а именно то, что «Штирнер» просто хотел проявить в ней своё отвращение к праву, то придётся сказать, что не он «копался во внутренностях права», а что, наоборот, право «копалось» в его внутренностях, а он лишь запротоколировал то обстоятельство, что право ему не по душе. Пусть Jacques le bonhomme «целиком сохранит за собой это право»!
Чтобы внести в эту пустоту какое-нибудь содержание, святой Санчо должен был прибегнуть ещё к одному логическому манёвру. Состоит этот его манёвр в том, что он так «виртуозно» переплетает канонизацию с простой антитезой и вдобавок так маскирует её многочисленными эпизодами, что немецкая публика и немецкие философы, конечно, оказались не в состоянии разглядеть это.
Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 61 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Pound;U 5 страница | | | С. Присвоение путём сложной антитезы |