Экономия Нового завета

Если в Ветхом завете предметом назидания была для нас «единственная» логика, развёр­тывавшаяся в рамках прошлого, то теперь перед нами современность в рамках «единствен­ной» логики. Мы уже в достаточной степени осветили «Единственного» в его многообраз­ных допотопных «преломлениях» — как мужа, кавказского кавказца, совершенного хри­стианина, истину гуманного либерализма, отрицательное единство реализма и

_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 229

идеализма и т. д. и т. д. Вместе с исторической конструкцией «Я» рушится и само «Я». Это «Я», конец исторической конструкции, не есть «телесное» Я, плотски рождённое от мужчи­ны и женщины и не нуждающееся ни в какой конструкции для того, чтобы существовать; это — «Я», духовно рождённое двумя категориями, «идеализмом» и «реализмом», чисто мыс­ленное существование.

Новый завет, который подвергся разложению уже заодно со своей предпосылкой, с Вет­хим заветом, обладает буквально столь же мудро устроенным домашним хозяйством, как и Ветхий, но «с различными превращениями», как это явствует из нижеследующей таблицы:

I. Особенность = Древние, ребёнок, негр и т. д. в их истине, упорное восхождение
из «мира вещей» к «собственному» воззрению и к овладению этим миром. У Древних
это привело к избавлению от мира, у Новых — к избавлению от духа, у либералов — к
избавлению от личности, у коммунистов — к избавлению от собственности, у гуман­
ных либералов — к избавлению от бога, — значит, вообще к категории избавления
(свободы) как к цели. Подвергшаяся отрицанию категория избавления есть особен­
ность, не имеющая, разумеется, иного содержания помимо этого избавления. Особен­
ность есть философски конструированное свойство, присущее всем свойствам штирне-
ровского индивида.

II. Собственник — как таковой, — Штирнер, проник за неистинность мира вещей и
мира духа; следовательно — Новые, фаза христианства внутри логического развития:
юноша, монгол. — Подобно тому как Новые переходят в свободных, с их трояким оп­
ределением, так и собственник распадается на три дальнейших определения:

1. Моя власть — соответствует политическому либерализму, в котором обнару­
живается истина права; право как власть «Человека» превращается во власть в
смысле права, присущего «Я». Борьба против государства как такового.

2. Моё общение — соответствует коммунизму; при этом обнаруживается истина
общества, и общество как опосредствованное «Человеком» общение (в его формах
тюремного общества, семьи, государства, буржуазного общества и т. д.) сводится к
общению, в которое вступает «Я».

3. Моё самонаслаждение — соответствует критическому, гуманному либерализ­
му, в котором истина критики, поглощение, разложение и истина абсолютного

______________ К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС. — НЕМЕЦКАЯ ИДЕОЛОГИЯ. ТОМ I______________ 230

самосознания, обнаруживается как самопоглощение, а критика в качестве разложе­ния в интересах Человека превращается в разложение в интересах «Я».

Своеобразие индивидов свелось, как мы видели, ко всеобщей категории особенно­сти, которая оказалась отрицанием избавления, свободы вообще. Описание особых свойств индивида может, следовательно, опять-таки состоять только в отрицании этой «свободы» в её трёх «преломлениях»; каждая из этих отрицательных свобод превраща­ется теперь посредством её отрицания в положительное свойство. Разумеется, что так же, как в Ветхом завете избавление от мира вещей и от мира мыслей понималось уже как присвоение обоих этих миров, — так и здесь эта особенность, или присвоение ве­щей и мыслей, будет опять представлена как совершенное избавление.

«Я» с его собственностью, с его миром, состоящим из только что «сигнализирован­ных» свойств, есть собственник. Как наслаждающееся самим собой и само себя погло­щающее, это — «Я» во второй степени, собственник собственника, от которого оно в такой же мере избавлено, в какой и владеет им; следовательно, это — «абсолютная от­рицательность» в её двойном определении: как индифференция, «безразличие», и как отрицательное отношение к себе, к собственнику. Его право собственности, распро­странённое на весь мир, и его избавление от мира превратились теперь в это отрица­тельное отношение к себе, в это саморастворение и эту самопринадлежность собствен­ника. Определённое таким образом Я есть —

III. Единственный, всё содержание которого опять-таки сводится к тому, что он есть собственник плюс философское определение «отрицательного отношения к себе». Глу­бокомысленный Jacques делает вид, будто об этом Единственном невозможно что-либо сказать, ибо он есть живой, телесный, неконструируемый индивид. Но здесь дело об­стоит скорее так же, как с гегелевской абсолютной идеей в конце «Логики» и с абсо­лютной личностью в конце «Энциклопедии», о которых тоже невозможно что-либо сказать, потому что конструкция содержит в себе уже всё, что может быть высказано о таких конструированных личностях. Гегель знает это и не стесняется это признать, Штирнер же лицемерно утверждает, что его «Единственный» есть ещё что-то иное, не только конструированный Единственный, но нечто невыразимое, а именно — живой телесный индивид. Эта лицемерная видимость исчезнет, если всё это перевернуть, если определить

_________________________ ЛЕЙПЦИГСКИЙ СОБОР. — III. СВЯТОЙ МАКС____________________ 231

Единственного как собственника и высказать о собственнике, что всеобщая категория особенности является его всеобщим определением; этим будет сказано не только всё, что «может быть сказано» о Единственном, но и всё, что он вообще собой представ­ляет — минус фантазии на его счёт, преподносимые Jacques le bonhomme.

«О, какова глубина богатства, премудрости и познания Единственного! Как непостижимы его мысли и как неисповедимы его пути!»

«Смотри, таковы его деяния; и как мало мы слышали о нём!» (Книга Иова, 26, 14).

Дата добавления: 2015-07-20