ДИКОСТЬ 15 страница

____________ МАРКС И РОДБЕРТУС. ПРЕД. К 1-МУ НЕМ. ИЗД. «НИЩЕТЫ ФИЛОСОФИИ»_________ 194

В качестве дополнения к настоящему изданию приложены 1) выдержка из произведения Маркса «К критике политической экономии», Берлин, 1859, о первой утопии обмена при по­мощи рабочих денег, принадлежащей Джону Грею, и 2) перевод брюссельской речи Маркса о свободе торговли (1848)210, относящейся к тому же периоду развития Маркса, как и «Ни­щета философии». Лондон, 23 октября 1884 г.

Фридрих Энгельс

Напечатано в журнале «Die Neue Zeit» Печатается по тексту

№ 1, январь 1885 г. ив книге: немецкого издания 1892 г.
К. Marx. «Das Elend der Philosophie».

Stuttgart, 1885 Перевод с немецкого

ИМПЕРАТОРСКИЕ РУССКИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ ТАЙНЫЕ ДИНАМИТНЫЕ СОВЕТНИКИ ²¹1

Всем известно, что русское правительство пускает в ход все средства, чтобы заключить с западноевропейскими государствами соглашения о выдаче русских революционеров-эмигрантов.

Всем известно также и то, что этому правительству важно прежде всего добиться такого соглашения с Англией.

Всем известно, наконец, что официальная Россияне отступает ни перед какими средства­ми, если только они ведут к цели.

Так вот, 13 января 1885 г. Бисмарк заключает с Россией соглашение, по которому каждый русский политический эмигрант должен быть выдан, как только России заблагорассудится предъявить ему обвинение как возможному цареубийце или динамитчику

15 января г-жа Ольга Новикова, та самая г-жа Новикова, которая в 1877 и 1878 гг. перед турецкой войной и во время ее так блестяще провела благородного г-на Гладстона в интере­сах России, опубликовала в «Pall Mall Gazette» воззвание к Англии²¹³. В этом воззвании Анг­лию призывают не допускать больше, чтобы такие люди, как Гартман, Кропоткин и Степняк, конспирировали на английской территории «с целью убивать нас в России», — теперь, когда динамит вот-вот взорвется под ногами у самих англичан. Разве не того же самого Россия требует от Англии в отношении русских революционеров, чего Англия теперь сама должна требовать от Америки в отношении ирландских динамитчиков?

24 января утром в Лондоне публикуется прусско-русское соглашение.

___________ ИМПЕРАТОРСКИЕ РУССКИЕ ДЕЙСТВ. ТАЙНЫЕ ДИНАМИТНЫЕ СОВЕТНИКИ 196

И 24 января в 2 часа пополудни на протяжении четверти часа в Лондоне происходят три динамитных взрыва, которые производят больше опустошений, чем все прежние взрывы, имеете взятые, и ранят по меньшей мере семь, а по другим сведениям восемнадцать человек.

Эти взрывы подоспели слишком уж кстати, чтобы не вызвать вопроса: кому они на поль­зу? Кто наиболее заинтересован в этих, в других отношениях бесцельных, ни против кого в частности не направленных устрашающих взрывах, жертвой которых пали не только нижние чины полиции и буржуа, но и рабочие, их жены и дети? Кто? Те несколько ирландцев, кото­рые доведены до отчаяния жестокостью английского правительства, особенно во время их тюремного заключения, и которых подозревают в том, что они подложили динамит? Или же русское правительство, которое не может добиться своей цели — соглашения о выдаче, — не оказав совершенно исключительного давления на английское правительство и английский народ, давления, которое могло бы привести общественное мнение Англии в состояние сле­пого бешенства против динамитчиков?

Когда польские эмигранты — за очень немногими исключениями — не захотели согла­ситься на то, чтобы, в соответствии с желанием русской дипломатии и полиции, заняться подделкой русских бумажных денег, русское правительство послало за границу агентов, в том числе статского советника Каменского, чтобы побудить к этому эмигрантов, а когда и это не удалось, господа Каменский и компания должны были сами заняться подделкой рус­ских бумажных денег. Все это подробно изложено в брошюре «Фальшивомонетчики или Агенты русского правительства». Женева. Г. Георг. 1875214. — Швейцарская, лондонская, а, вероятно, также и парижская полиция могут кое-что рассказать о том, как, преследуя рус­ских фальшивомонетчиков, она, как правило, наталкивалась, в конце концов, на людей, пре­следование которых русское посольство упорно отклоняло.

О том, что может сделать официальная Россия для устранения мешающих ей лиц при по­мощи яда, кинжала и т. п., достаточно примеров дает история Балканского полуострова за последние сто лет. Сошлюсь лишь на известную книгу: Элиас Реньо. «История дунайских княжеств», Париж, 1855215. Русская дипломатия постоянно имеет в своем распоряжении вся­кого рода агентов, в том числе и таких, услугами которых пользуются для всяких подлостей и от которых затем отрекаются.

У меня, следовательно, пока что нет оснований сомневаться в том, что лондонские взры­вы 24 января 1885 г. дело рук

___________ ИМПЕРАТОРСКИЕ РУССКИЕ ДЕЙСТВ. ТАЙНЫЕ ДИНАМИТНЫЕ СОВЕТНИКИ 197

России. Возможно, что динамит подложили ирландские руки, но более чем вероятно, что их направляли русская голова и русские деньги.

Способ борьбы русских революционеров продиктован им вынужденными обстоятельст­вами, действиями самих их противников. За применяемые ими средства эти революционеры ответственны перед своим народом и историей. Но те господа, которые без нужды школьни­чески пародируют эту борьбу в Западной Европе, стараются свести революцию до уровня Шиндерганнеса, направляют свое оружие даже не против настоящих врагов, а против публи­ки вообще, — эти господа ни в каком случае не последователи и не союзники русской рево­люции, а ее злейшие враги. С тех пор как выяснилось, что кроме официальной России никто не заинтересован в успехе этих подвигов, вопрос идет только о том, кто из этих господ явля­ется невольным и кто добровольным, платным агентом русского царизма. Лондон, 25 января 1885 г.

Напечатано в газете «Der Sozialdemokrat» Печатается по тексту газеты

№ 5, 29 января 1885 г.

Перевод с немецкого Подпись: Фридрих Энгельс

АНГЛИЯ В 1845 И 1885 ГОДАХ___________________________ 199

дезорганизацию в движение английского рабочего класса, протекавшее в более узких рам­ках, но имевшее в большей степени непосредственно практический характер. Как раз в тот момент, когда чартистское движение должно было развернуться в полную силу, оно оказа­лось надломленным изнутри еще до того, как наступило внешнее поражение 10 апреля 1848 года²¹⁸. Деятельность* рабочего класса была отодвинута на задний план. Класс капиталистов одержал победу по всей линии.

Парламентская реформа 1831 г.²¹⁹ была победой всего класса капиталистов над землевла­дельческой аристократией. Отмена хлебных пошлин²²⁰ была победой промышленных капи­талистов не только над крупным землевладением, но и над теми группами капиталистов, ин­тересы которых были более или менее тесно связаны** с интересами землевладения, то есть банкиров, биржевиков, рантье и т. д. Свобода торговли означала преобразование всей внут­ренней и внешней торговой и финансовой политики Англии в соответствии с интересами промышленных капиталистов, класса, который теперь представлял нацию. И этот класс энергично принялся за дело. Каждое препятствие промышленному производству беспощад­но устранялось. В таможенном тарифе и во всей налоговой системе был произведен полный переворот. Все было подчинено одной цели, но цели в высшей степени важной для промыш­ленных капиталистов: удешевление всех видов сырья и в особенности жизненных средств для рабочего класса, сокращение расходов на сырье и сохранение на прежнем уровне, — ес­ли не снижение, — заработной платы. Англия должна была стать «мастерской мира»; все другие страны должны были стать для Англии тем, чем уже была Ирландия, — рынками сбыта для ее промышленных изделий, снабжающими ее, со своей стороны, сырьем и продо­вольствием. Англия — великий промышленный центр сельскохозяйственного мира, то про­мышленное солнце, вокруг которого вращается постоянно увеличивающееся число Ирлан­дий***, производящих зерно и хлопок. Какая величественная перспектива!

Промышленные капиталисты приступили к осуществлению этой своей великой цели с тем крепким здравым смыслом и с тем презрением к традиционным принципам, которыми они

В немецком переводе вместо слова «Деятельность» напечатано: «Политическая деятельность». Ред. " В немецком переводе вместо слов «более или менее тесно связаны» напечатано: «тождественны или тесно связаны». Ред.

*** В немецком переводе вместо слова «Ирландии» напечатано: «спутников». Ред.

АНГЛИЯ В 1845 И 1885 ГОДАХ___________________________ 200

всегда отличались от своих более ограниченных* континентальных конкурентов. Чартизм умирал. Вновь начавшийся период процветания промышленности, естественный** после того как крах 1847 г. был вполне изжит, приписывался исключительно влиянию свободы торгов­ли. Вследствие этих двух причин английский рабочий класс оказался политически в хвосте великой либеральной партии — партии, которой руководили фабриканты. Это раз достигну­тое выгодное положение надо было увековечить. А оппозиция*** чартистов не против свобо­ды торговли как таковой, а против превращения свободы торговли в единственный жизнен­ный вопрос нации, показала фабрикантам и с каждым днем показывает им все более, что без помощи рабочего класса буржуазии никогда не удастся добиться полного социального и по­литического господства над нацией. Так постепенно изменились взаимные отношения обоих классов. Фабричные законы, бывшие некогда жупелом для всех фабрикантов, теперь не только соблюдались ими добровольно, но даже были в большей или меньшей степени рас­пространены почти на все отрасли промышленности. Тред-юнионы, которые недавно еще считались исчадием ада, теперь стали пользоваться вниманием и покровительством фабри­кантов как совершенно законные учреждения и как полезное средство для распространения среди рабочих здравых экономических воззрений. Даже стачки, которые до 1848 г. пресле­довались, были теперь также признаны подчас весьма полезными, в особенности когда гос­пода фабриканты в подходящий момент сами их вызывали. Из законов, которыми рабочий лишался равенства в правах со своим работодателем, были упразднены по крайней мере са­мые возмутительные, а некогда столь страшная «Народная хартия» стала по существу поли­тической программой тех самых фабрикантов, которые до последнего времени выступали против нее. «Отмена имущественного ценза»²²¹ и «тайное голосование» были проведены за­конодательным путем. Парламентские реформы 1867 и 1884 гг.²²² сильно приближаются уже к «всеобщему избирательному праву» по крайней мере в том виде, в каком оно существует теперь в Германии; новый проект закона о перераспределении мест в избирательных окру­гах, обсуждаемый сейчас в парламенте, создает «рав-

В немецком переводе вместо слов «более ограниченных» напечатано: «зараженных филистерством». Ред. " В немецком переводе вместо слова «естественный» напечатано: «естественный и чуть ли не само собой разумеющийся». Ред.

*** В немецком переводе вместо слова «оппозиция» напечатано: «резкая оппозиция». Ред.

АНГЛИЯ В 1845 И 1885 ГОДАХ___________________________ 201

ные избирательные округа», во всяком случае в общем не менее равные, чем во Франции или в Германии. Уже намечаются как несомненные достижения в ближайшем будущем «возна­граждение депутатам» и сокращение срока мандатов, хотя, правда, до «ежегодно переизби­раемого парламента» дело еще не дошло; и при всем том находятся люди, которые говорят, что чартизм мертв.

У революции 1848 г., как и у многих ее предшественниц, были своеобразные попутчики и наследники*. Те самые люди, которые ее подавили, стали — как любил говорить Карл Маркс — ее душеприказчиками. Луи-Наполеон был вынужден создать единую и независимую Ита­лию, Бисмарк был вынужден совершить своего рода переворот в Германии и вернуть Венг­рии независимость**, а английским фабрикантам пришлось*** дать Народной хартии силу за­кона.

Для Англии последствия этого господства промышленных капиталистов сначала были поразительны. Промышленность вновь ожила и стала развиваться с быстротой, неслыханной даже для этой колыбели современной индустрии. Все прежние изумительные успехи, дос­тигнутые благодаря применению пара и машин, совершенно бледнели в сравнении с мощ­ным подъемом производства за двадцать лет, от 1850 до 1870 г., с колоссальными цифрами вывоза и ввоза, с несметным количеством богатств, накоплявшихся в руках капиталистов, и человеческой рабочей силы, сконцентрированной в гигантских городах. Этот подъем, прав­да, прерывался, как и раньше, кризисами, повторявшимися каждые десять лет: в 1857 г., а также в 1866 году; но эти рецидивы считались теперь естественными неизбежными явления­ми, через которые приходится пройти, но после которых, в конце концов, все возвращается в прежнюю колею.

Каково же было положение рабочего класса в этот период? Порой наступало улучшение, даже для широких масс. Но это улучшение каждый раз опять сводилось на нет притоком ог­ромного числа людей из резерва безработных, непрестанным вытеснением рабочих новыми машинами и приливом сельского населения****, которое также все более и более вытеснялось теперь машинами.

В немецком переводе вместо слов «были своеобразные попутчики и наследники» напечатано: «была странная судьба». Ред.

В немецком переводе вместо слова «независимость» напечатано: «известную независимость». Ред. В немецком переводе вместо слова «пришлось» напечатано: «не оставалось сделать ничего лучшего, как». Ред.

**** В немецком переводе вместо слов «сельского населения» напечатано; «сельскохозяйственных рабочих». Ред.

АНГЛИЯ В 1845 И 1885 ГОДАХ___________________________ 202

Длительное улучшение мы находим только в положении двух «привилегированных» кате­горий рабочего класса. К первой категории принадлежат фабричные рабочие. Законодатель­ное установление относительно рациональных границ их рабочего дня восстановило* их фи­зическое состояние и дало им моральное преимущество, еще усиленное их концентрацией в определенных местах. Их положение несомненно лучше, чем до 1848 года. Это больше всего подтверждается тем, что из десяти стачек, которые они проводят, девять бывают вызваны самими фабрикантами в своих собственных интересах как единственное средство обеспечить сокращение производства. Вы никогда не уговорите фабрикантов согласиться на сокращение рабочего времени, хотя бы их товары и вовсе не находили сбыта; но заставьте рабочих объя­вить стачку, и капиталисты все до одного закроют свои фабрики.

Вторую категорию составляют крупные тред-юнионы. Это организации таких отраслей производства, в которых применяется исключительно или, по крайней мере, преобладает труд взрослых мужчин. Ни конкуренция женского и детского труда, ни конкуренция машин не смогли до сих пор сломить их организованную силу. Организации механиков, плотников и столяров, каменщиков являются каждая в отдельности такой силой, что могут даже, как например каменщики и их подручные, с успехом противостоять введению машин. Несо­мненно, их положение с 1848 г. значительно улучшилось; наилучшим доказательством этого служит то, что в течение более пятнадцати лет не только хозяева были чрезвычайно доволь­ны ими, но и они — хозяевами. Они образуют аристократию в рабочем классе; им удалось добиться сравнительно обеспеченного положения, и это они считают окончательным. Это образцовые рабочие господ Лиона Леви и Джиффена**, и они в самом деле очень милые, по­кладистые люди для всякого неглупого капиталиста в отдельности и для класса капиталистов в целом.

Но что касается широкой массы рабочих, то степень ее нищеты и необеспеченности ее существования в настоящее время так же велика, как была всегда, если только не больше. Лондонский Ист-Энд223 представляет собой все расширяющуюся трясину безысходной ни­щеты и отчаяния, голода в период безработицы, физической и моральной деградации при наличии работы. То же самое, если не принимать во внимание

* В немецком переводе вместо слов «рабочего дня восстановило» напечатано: «нормального рабочего дня восстановило до известной степени». Ред.

" В немецком переводе здесь добавлено: «(а также достопочтенного Луйо Брентано)». Ред.

АНГЛИЯ В 1845 И 1885 ГОДАХ___________________________ 203

привилегированное меньшинство рабочих, происходит и во всех других больших городах; так же обстоит дело в менее крупных городах и сельских районах. Закон, который сводит стоимость рабочей силы к стоимости необходимых средств существования, и другой закон, который сводит, как правило, ее среднюю цену к минимуму этих средств существования, — оба эти закона действуют на рабочих с непреодолимой силой автоматической машины, кото­рая давит их между своими колесами.

Таково, стало быть, было положение, созданное установившейся в 1847 г. политикой сво­боды торговли и двадцатилетним господством промышленных капиталистов. Но затем на­ступил поворот. Действительно, за кризисом 1866 г. последовало около 1873 г. слабое и кратковременное оживление, но оно было непродолжительным. Правда, полный кризис не имел места тогда, когда его следовало ожидать, в 1877 или 1878 г., но с 1876 г. все главные отрасли промышленности находятся в состоянии хронического застоя. Не наступает ни пол­ный крах, ни долгожданный период процветания, на который можно было рассчитывать как до краха, так и после него. Мертвящий застой, хроническое переполнение всех рынков во всех отраслях — таково состояние, в котором мы живем уже почти десять лет. Чем же это вызвано?

Теория свободы торговли основывалась на одном предположении: Англия должна стать единственным крупным промышленным центром сельскохозяйственного мира. Факты пока­зали, что это предположение является чистейшим заблуждением. Условия существования современной промышленности — сила пара и машины — могут быть созданы везде, где есть топливо, в особенности уголь, а уголь есть, кроме Англии, и в других странах: во Франции, Бельгии, Германии, Америке, даже в России. И жители этих стран не видели никакого инте­реса в том, чтобы превратиться в голодных ирландских арендаторов только ради вящей сла­вы и обогащения английских капиталистов. Они сами стали производить, причем не только для себя, но и для остального мира; и в результате промышленная монополия, которой Анг­лия обладала почти целое столетие, теперь безвозвратно утеряна.

Но промышленная монополия Англии — это краеугольный камень существующей в Анг­лии общественной системы. Даже во время господства этой монополии рынки не поспевали за растущей производительностью английской промышленности; результатом были кризисы через каждые десять лет. А теперь новые рынки с каждым днем становятся все большей ред­костью,

АНГЛИЯ В 1845 И 1885 ГОДАХ___________________________ 204

так что даже неграм в Конго навязывают цивилизацию в виде бумажных тканей из Манче­стера, глиняной посуды из Стаффордшира и металлических изделий из Бирмингема. Что же будет тогда, когда континентальные и в особенности американские товары хлынут во все возрастающем количестве, когда львиная доля в снабжении всего мира, все еще принадле­жащая английским фабрикам, станет из года в год уменьшаться? Пусть даст на это ответ свобода торговли, это универсальное средство!

Не я первый на это указываю. Уже в 1883 г. на собрании Британской ассоциации в Саут­порте председатель ее экономической секции г-н Инглис Палгрейв прямо заявил, что

«для Англии дни больших прибылей уже прошли и дальнейшее развитие различных крупных отраслей про­мышленности приостановилось. Можно почти утверждать, что страна переходит в состояние застоя»²²⁴.

Но каков же будет результат? Капиталистическое производство не может стоять на мес­те: оно должно расти и расширяться или же умереть. Уже теперь одно лишь ограничение львиной доли Англии в снабжении товарами мирового рынка означает застой и нищету, из­быток капитала, с одной стороны, избыток незанятых рабочих рук — с другой. Что же будет тогда, когда ежегодного прироста производства совсем не будет?

Вот где уязвимое место, ахиллесова пята капиталистического производства. Постоянное расширение является необходимым условием его существования, а это постоянное расшире­ние становится теперь невозможным. Капиталистическое производство зашло в тупик. С ка­ждым годом перед Англией все более настойчиво встает вопрос: либо должна погибнуть страна, либо капиталистическое производство; кто из них обречен?

А рабочий класс? Если даже во время неслыханного подъема торговли и промышленности с 1848 по 1868 г. ему приходилось жить в такой нищете, если даже тогда его широкая масса в лучшем случае пользовалась лишь кратковременным улучшением своего положения, и толь­ко незначительное, привилегированное, «охраняемое» меньшинство имело длительные вы­годы, то что же будет, когда этот блестящий период окончательно завершится, когда ны­нешний гнетущий застой не только усилится, но когда это усилившееся состояние мертвя­щего гнета станет хроническим, нормальным состоянием английской промышленности?

Истина такова: пока существовала промышленная монополия Англии, английский рабо­чий класс в известной мере принимал участие в выгодах этой монополии. Выгоды эти рас­пределялись среди рабочих весьма неравномерно: наибольшую часть

АНГЛИЯ В 1845 И 1885 ГОДАХ

забирало привилегированное меньшинство, но и широким массам изредка кое-что перепада­ло. Вот почему, с тех пор как вымер оуэнизм, в Англии больше не было социализма. С кра­хом промышленной монополии Англии английский рабочий класс потеряет свое привилеги­рованное положение, он весь, не исключая привилегированного и руководящего меньшинст­ва, окажется на таком же уровне, на каком находятся рабочие других стран. И вот почему социализм снова появится в Англии.

Написано в середине февраля 1885 г.

Напечатано в журнале «The Commonweal»

№2,1 марта 1885 г. ив переводе автора

на немецкий язык в журнале «Die Neue Zeit»

№ 6, июнь 1885 г.

Подпись: Фридрих Энгельс

Печатается по тексту журнала, сверенному с немецким переводом

Перевод с английского

ПРЕДИСЛОВИЕ К БРОШЮРЕ «КАРЛ МАРКС ПЕРЕД СУДОМ ПРИСЯЖНЫХ В КЁЛЬНЕ» ²²⁵

Чтобы лучше понять приведенные ниже прения, достаточно будет сгруппировать главные события, которые послужили для них исходным моментом.

Трусость германской буржуазии позволила феодально-бюрократически-абсолютистской реакции настолько оправиться от ошеломляющих ударов, полученных в марте 1848 г., что в конце октября была уже неизбежной вторая решительная битва. Падение Вены после долго­го героического сопротивления внушило и прусской камарилье мужество для совершения государственного переворота. Покорное берлинское «Национальное собрание» все еще было для нее слишком буйным. Его нужно было разогнать, с революцией следовало покончить.

8 ноября 1848 г. сформировывается министерство Бранденбурга — Мантёйфеля. 9-го оно переносит местопребывание Собрания из Берлина в Бранденбург, для того чтобы последнее там могло «свободно» заседать под охраной штыков, не тревожимое революционными влия­ниями Берлина. Собрание отказывается переезжать; гражданское ополчение отказывается выступить против Собрания. Министерство распускает и разоружает гражданское ополчение без сопротивления с его стороны и объявляет Берлин на осадном положении. Собрание отве­чает тем, что 13 ноября возбуждает против министерства судебное преследование по обви­нению в государственной измене. Министерство гоняет Собрание по Берлину из одного по­мещения в другое. 15 ноября Собрание постановляет, что министерство Бранденбурга не вправе распоряжаться государственными средствами и взимать налоги, пока оно, Собрание, не имеет возможности свободно продолжать свои заседания в Берлине.

_____________ ПРЕДИСЛОВИЕ К БРОШЮРЕ «К. МАРКС ПЕРЕД СУДОМ ПРИСЯЖНЫХ»__________ 207

Это постановление об отказе от уплаты налогов могло вступить в силу только при усло­вии, если бы народ оказал вооруженное сопротивление при взимании налогов. А в то время в руках гражданского ополчения оставалось еще достаточно оружия. Несмотря на это, почти повсюду ограничивались пассивным сопротивлением. Только в немногих местах готовились силе противопоставить силу. А самым смелым призывом к таким действиям было воззвание Комитета демократических союзов Рейнской провинции, который находился в Кёльне и со­стоял из Маркса, Шаппера и Шнейдера²²⁶.

Что на Рейне нельзя было с расчетом на успех поднять борьбу против государственного переворота, победоносно совершенного в Берлине, в этом Комитет не обманывался. В Рейн­ской провинции было пять крепостей; только в самой провинции, а также в Вестфалии, Майнце, Франкфурте и Люксембурге располагалось около трети всей прусской армии, в том числе много полков из восточных провинций. Гражданское ополчение в Кёльне и других го­родах было уже распущено и разоружено. Но задача и не заключалась в том, чтобы добиться непосредственной победы в Кёльне, где всего за несколько недель до того было снято осад­ное положение. Необходимо было показать пример остальным провинциям и, таким обра­зом, спасти революционную честь Рейнской провинции. Это и было сделано.

Прусская буржуазия, которая уступала правительству одну командную позицию за другой из страха перед неожиданными выступлениями пролетариата, тогда еще только начинавшего пробуждаться, которая давно уже раскаивалась в своем прежнем стремлении к власти, кото­рая уже с марта была в полной растерянности от страха, потому что, с одной стороны, ей грозно противостояли силы старого общества, сгруппировавшиеся вокруг абсолютизма, а с другой — юный пролетариат, в котором пробуждалось сознание его классового положения, — прусская буржуазия поступила так, как она всегда поступала в решающие моменты: она смиренно покорилась. А рабочие были не настолько глупы, чтобы драться за буржуазию без буржуазии; для них, в особенности на Рейне, прусские вопросы были и без того чисто мест­ными вопросами; а если идти в огонь за интересы буржуазии, то тогда уж во всей Германии и для всей Германии. Это был знаменательный симптом — уже в то время «прусское верхо-венство»227 абсолютно не имело успеха у рабочих.

Словом, правительство победило. Месяц спустя, 5 декабря, оно могло окончательно рас­пустить Берлинское собрание,

_____________ ПРЕДИСЛОВИЕ К БРОШЮРЕ «К. МАРКС ПЕРЕД СУДОМ ПРИСЯЖНЫХ»__________ 208

которое до того времени влачило довольно жалкое существование, и октроировать новую конституцию, которая, однако, фактически вступила в действие лишь после того, как была превращена в пустой конституционный фарс.

На следующий день после появления воззвания, 20 ноября, трое подписавших его были вызваны к судебному следователю; против них было возбуждено дело по обвинению в под­стрекательстве к мятежу. Об аресте не было тогда и речи даже в Кёльне. 7 февраля газете «Neue Rheinische Zeitung» предстояло выдержать испытание на своем первом процессе по делам печати. Маркс, я и ответственный издатель Корф предстали перед присяжными и бы­ли оправданы²²⁸. На следующий день разбиралось дело Комитета²²⁹. Народ уже раньше вы­нес свой приговор, избрав за две недели до того обвиняемого Шнейдера депутатом от Кёль­на.

Защитительная речь Маркса представляет, разумеется, кульминационный пункт прений. Она в особенности интересна в двух отношениях.

Во-первых, здесь перед буржуазными присяжными выступает коммунист, которому при­ходится разъяснять им, что действия, которые он совершил и за которые он в качестве обви­няемого стоит перед ними, являются действиями, совершить которые и, более того, сделать из них самые решительные выводы, было, собственно, долгом и обязанностью их класса — буржуазии. Одного этого факта достаточно для характеристики поведения германской, в особенности прусской, буржуазии во время революции. Вопрос в том, кто должен господ­ствовать: те ли силы общества и государства, которые сгруппировались вокруг абсолютной монархии, — феодальное крупное землевладение, армия, бюрократия, попы, — или же бур­жуазия? Еще только формирующийся пролетариат заинтересован в борьбе лишь в той мере, в какой он благодаря победе буржуазии получает простор для собственного развития, неко­торое пространство на той арене борьбы, на которой ему предстоит когда-нибудь одержать победу над всеми другими классами. Между тем, буржуазия, а вместе с ней и мелкая бур­жуазия даже пальцем не шевельнет, когда враждебное ей правительство нападает на нее там, где находятся ее главные силы, разгоняет ее парламент, разоружает ее гражданское ополче­ние, ее самое подвергает осадному положению. Тогда к бреши бросаются коммунисты и призывают буржуазию выполнять то, что составляет ее прямой долг. В противовес старому, феодальному обществу буржуазия и пролетариат образуют новое общество, выступают со­вместно. Призыв, естественно, остается безуспеш-

Дата добавления: 2015-07-20