А) общественное обращение постоянного капитала, переменного капитала и прибавочной стоимости 10 страница

{Конечно, совсем иным является вопрос о том, каким обра­зом у капиталистов оказываются эти 100 ф. ст. денег и почему рабочие вынуждены обменивать свою рабочую силу на эти 100 ф. ст. Но это нечто такое, что для мыслителей такой мощи, как Дестют, понятно само собой.}

[165] Дестют сам не вполне удовлетворен этим решением. Ведь он не сказал нам, что обогащение происходит вследствие того, что сначала расходуется денежная сумма в X ф. ст. и потом опять поступает денежная сумма в 100 ф. ст., то есть он не сказал, что обогащение происходит вследствие обратного притока X ф. ст. денег (который показывает лишь, почему эти X ф. ст. денег не пропадают, их лишь берут левой рукой, отдавая правой). Он скааал нам, что капиталисты обога­щаются, «продавая все то, что производят, дороже, чем стоило их производство».

Таким образом, капиталисты при своей сделке с рабочими также должны обогащаться благодаря тому, что они продают рабочим дороже. Va bene **!

«Они выплачивают заработную плату... и вся она притекает к ним обратно вследствие расходов всех тех людей, которые платят им... до­роже, чем обошлась им» {капиталистам} «эта заработная плата» (стр. 240).

* — при этом. Ред. ** — превосходно. Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПГОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 207

Таким образом, например, капиталисты выплачивают рабо­чим 100 ф. ст. (V ¹⁰⁰), a потом продают рабочим собственный продукт последних за 120 ф. ст., так что к капиталистам не только притекают обратно эти 100 ф. ст., но они получают еще и прибавку в 20 ф. ст. Это невозможно, потому что рабо­чие могут уплатить лишь теми деньгами, которые они полу­чили в качестве заработной платы. Если они получили от капи­талистов 100 ф. ст., то они могут купить у капиталистов лишь на 100 ф. ст., а не на 120 ф. ст. Значит, так ничего не выга­даешь. Но капиталисты хитры. Они находят иной путь. Рабо­чие покупают у капиталиста товар на 100 ф. ст., но в действи­тельности получают товар стоимостью в 80 ф. ст.; поэтому они безусловно обмануты на 20 ф. ст., а капиталист безусловно обогатился на 20 ф. ст., потому что ou фактически оплатил рабочую силу на 20% ниже ее стоимости, пли окольным путем сделал из номинальной заработной платы вычет размером в 20%.

Если рассмотреть дело точнее, то класс капиталистов до­стиг бы той же цели, если бы он с самого начала платил рабочим лишь 80 ф. ст. заработной платы, а затем доставил бы им за эти 80 ф. ст. денег товарную стоимость действительно в 80 ф. ст. вместо того, чтобы доставлять себе ненужные удо­вольствия — сначала платить 100 ф. ст. заработной платы, а затем за эти 100 ф. ст. давать только 80 ф. ст. товарной стои­мости. Таким представляется — если рассматривать класс капиталистов в целом — нормальный путь, потому что, со­гласно самому господину Дестюту, рабочий класс должен получать

«достаточную заработную плату» (стр. 219),

так как этой заработной платы должно хватить по меньшей мере на то, чтобы поддерживать его существование и трудо­способность, чтобы рабочие могли

«приобрести... самые необходимые средства существования» (стр. 180).

Если рабочие не получают такой «достаточной заработной платы», то, согласно тому же Дестюту, это —

«смерть для промышленности» (стр. 208),

следовательно, по-видимому, это отнюдь не средство обога­щения для капиталистов. Но какова бы ни была величина реальной заработной платы, уплачиваемой классом капита­листов рабочему классу, она имеет ойределенную стоимость, например 80 ф. ст. Следовательно, если класс капиталистов уплачивает рабочим 80 ф. ст., то он должен доставить им за

К. МАРКС

эти 80 ф. ст. товар на 80 ф. ст., и потому обратный приток этих 80 ф. ст. не обогащает его. Если же он уплачивает им день­гами 100 ф. ст., то он уплачивает им деньгами на 25% больше их реальной заработной платы, но зато доставляет им за эти деньги на 25% меньше товара.

Иначе говоря, фонд, из которого класс капиталистов вообще извлекает свою прибыль, образовался бы посредством вычета из нормальной заработной платы, посредством оплаты рабо­чей силы ниже ее стоимости, то есть ниже стоимости жиз­ненных средств, необходимых для ее нормального воспроиз­водства как рабочей силы наемных рабочих. Следовательно, если бы уплачивалась нормальная заработная плата, что, согласно Дестюту, и должно совершаться, то не существовало бы никакого фонда прибыли, которую могли бы производить промышленники и «праздные капиталисты».

Итак, всю тайну того, каким образом обогащается класс капиталистов, господину Дестюту пришлось бы свести к сле­дующему: класс капиталистов обогащается посредством вычета из заработной платы. Других фондов прибавочной стои­мости, о которых он говорит в своих пунктах 1 и 3, не суще­ствовало бы. Следовательно, во всех странах, где денежная заработная плата рабочих сведена к стоимости предметов потребления, необходимых для их существования как класса, не существовало бы ни фонда потребления, ни фонда накопле­ния для капиталистов, следовательно, не существовало бы также и фонда, необходимого для существования класса капи­талистов, а следовательно, не существовало бы и класса капи­талистов. Согласно Дестюту, именно так оно и было бы во всех богатых, развитых странах старой цивилизации; здесь,

«в наших старых обществах фонд содержания наемных рабочих» является «величиной почти постоянной» (стр. 202).

Но и при неполной заработной плате [beim Abbruch am Lohn] обогащение капиталистов происходит не потому, что они сначала платят рабочему 100 ф. ст. деньгами, а потом доставляют ему за эти 100 ф. ст. деньгами 80 ф. ст. товарами, — следовательно, при этом фактически товары на 80 ф. ст. обра­щаются при посредстве денежной суммы в 100 ф. ст., то есть на 25% больше, — а потому, что капиталист присваивает себе из продукта рабочего не только прибавочную стоимость — ту часть продукта, в которой представлена прибавочная стои­мость, —- но и, кроме того, еще 25% той части продукта, кото­рая в форме заработной платы должна была бы достаться рабочему. Таким нелепым способом, как это представляет

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 209

Дестют, класс капиталистов абсолютно ничего не выиграл бы. Он выдает рабочим 100 ф. ст. в качестве заработной платы (при купле рабочей силы) и за эти 100 ф. ст. возвращает рабо­чему (из собственного продукта того же рабочего) 80 ф. ст. товарной стоимости. Но при следующей операции он опять должен авансировать на ту же самую процедуру 100 ф. ст. Следовательно, он лишь предавался бесполезной забаве, аван­сируя 100 ф. ст. деньгами и доставляя за них 80 ф. ст. това­рами, вместо того чтобы авансировать 80 ф. ст. деньгами и доставить за них 80 ф. ст. товарами. То есть класс капитали­стов без всякой пользы постоянно авансирует для обращения своего переменного капитала на 25% больше денежного капи­тала, что представляет собой совершенно оригинальный метод обогащения.

3) Наконец, класс капиталистов продает

«праздным капиталистам, которые платят им той частью своего дохода, которая еще не израсходована на наем непосредственно ими эксплуати­руемых рабочих; таким образом, вся рента, ежегодно получаемая ими, так или иначе возвращается обратно к классу капиталистов» (там же).

Выше мы уже видели, что промышленные капиталисты

«частью своих прибылей оплачивают... все то, что составляет их фонд потребления, предназначенный для удовлетворения их потребностей».

Итак, предположим, что их прибыли = 200 ф. ст., или М ²⁰⁰. Пусть, например, 100 ф. ст. (или М ¹⁰⁰) они расходуют на индивидуальное потребление. Но другая половина, рав­ная 100 ф. ст., или М ¹⁰⁰, принадлежит не им, а праздным капиталистам, то есть получателям земельной ренты и капи­талистам, ссужающим деньги под проценты. Следовательно, промышленные капиталисты должны уплатить 100 ф. ст. день­гами двум этим последним. Из этих денег праздным капитали­стам требуется, скажем, 80 ф. ст. на их собственное потребле­ние и 20 ф. ст. на наем прислуги и т. д.

[166] 80 ф. ст. они используют для личного потребления. Следовательно, ца них они покупают предметы потребления у промышленных капиталистов, тем самым от последних уда­ляется продукт в 80 ф. ст., но в то же время к ним притекают обратно 80 ф. ст. деньгами, или ⁴/₅ тех 100 ф. ст., которые они выплатили праздным капиталистам в виде ренты, про­цента и т. д.

Далее, непосредственные наемные рабочие праздных капи­талистов получили от своих патронов 20 ф. ст. заработной платы. Они покупают на них — тоже у промышленных капи­талистов — предметы потребления на 20 ф. ст. Таким образом,

210 К. МАРКС

в то время как от этих капиталистов удаляется продукт в 20 ф. ст., к ним притекают обратно 20 ф. ст. деньгами, или ¹/₅ тех 100 ф. ст. деньгами, которые они выплатили празд­ным капиталистам в виде ренты, процента и т. д.

В конце сделки оказывается, что 100 ф. ст. денег, ко­торые промышленные капиталисты выплатили праздным ка­питалистам в качестве прибавочной стоимости, возвратились обратно к ним, между тем как половина их прибавочного про­дукта, равная М ¹⁰⁰ (100 ф. ст.), из их рук перешла в фонд потребления праздных капиталистов.

Итак, ясно, что для решения того вопроса, о котором здесь идет речь, совершенно излишне как-либо включать в игру (принимать в расчет) разделение этих 100 ф. ст. между празд­ными капиталистами и их непосредственной челядью. Дело обстоит просто: их рента, проценты, короче — та доля, кото­рая достается им из прибавочной стоимости, из М ²⁰⁰, упла­чивается им промышленными капиталистами в форме денег, в виде 100 ф. ст. На эти 100 ф. ст. они прямо или косвенно покупают предметы потребления у промышленных капитали­стов. Следовательно, они выплачивают им обратно 100 ф. ст. деньгами и получают у них на эти 100 ф. ст. предметы потреб­ления.

Таким образом совершилось возвращение к промышлен­ным капиталистам тех 100 ф. ст. деньгами, которые они выпла­тили праздным капиталистам. Является ли этот обратный приток денег, как разглагольствует Дестют, средством обога­щения промышленных капиталистов? До сделки у них была сумма стоимости в 200 ф. ст. — 100 ф. ст. в форме денег и 400 ф. ст. в форме предметов потребления. После сделки они располагают лишь половиной первоначальной суммы стои­мости. У них опять имеются 100 ф. ст. в форме денег, но они потеряли 100 ф. ст. в форме предметов потребления, которые перешли в руки праздных капиталистов. Следовательно, они стали на 100 ф. ст. беднее, а не на 100 ф. ст. богаче. Если бы ойи вместо такого окольного пути — сначала уплатив 100 ф. ст. деньгами, а потом снова получив эти 100 ф. ст. деньгами в ка­честве платы за предметы потребления на 100 ф. ст., — если бы они непосредственно выплатили ренту, процент и т. д. в нату­ральной форме своего продукта, то к ним не возвратилось бы из обращения никаких 100 ф. ст. деньгами, потому что они не бросили бы в него никаких 100 ф. ст. деньгами. При нату­ральной оплате дело представлялось бы просто так, что они из прибавочного продукта стоимостью в 200 ф. ст. одну поло-вину удержали бы для себя, а другую половину отдали бы

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 211

без эквивалента праздным капиталистам. Даже и Дестют не по­чувствовал бы искушения объявить это средством обогащения.

Конечно, земля и капитал, которые промышленные капита­листы арендовали или взяли взаймы у праздных капиталистов и за которые они должны уплатить последним часть прибавоч­ной стоимости в форме земельной ренты, процента и т. д., были прибыльны для них, потому что это одно из условий производства как продукта вообще, так и той части продукта, которая составляет прибавочный продукт или в которой пред­ставлена прибавочная стоимость. Эта прибыль вытекает из пользования арендованной землей и взятым взаймы капита­лом, но не из цены, которую платят за них. Напротив, эта последняя составляет вычет из ее полной величины. Иначе надо было бы утверждать, что промышленные капиталисты стали бы не богаче, а беднее, если бы вместо того, чтобы отдать половину прибавочной стоимости, они могли удержать ее для самих себя! (У этого осла везде можно встретить чрезвы­чайную путаницу, когда феномены обращения, например обрат­ный приток денег, смешиваются с распределением продукта, которое опосредствуется этим обращением.)

И тем не менее тот же Дестют столь хитер, чтобы заметить:

«Откуда берутся доходы этих праздных людей? Не из ренты ли, которую платят им из своей прибыли те люди, которые пускают в дело свои капиталы, то есть люди, оплачивающие своими фондами труд, про­изводящий больше, чем он стоит, — одним словом, промышленники? Поэтому, чтобы найти источник всякого богатства, всегда приходится возвращаться к промышленникам. В действительности именно они кор­мят рабочих, которых используют другие» (там же, стр. 246).

Итак, уплата ренты и т. д. теперь представляет собой вычет из прибыли промышленников. Раньше она была для них средством обогащения. Но почему? Nota bene *, — потому что промышленники выплачивают эту ренту в 100 ф. ст. не два раза (сначала — 100 ф. ст. деньгами, а затем — 100 ф. ст. в виде товара), но.лишь один раз, именно — в виде 100 ф. ст. денег, и доставляют в обмен на них 100 ф. ст. товара, как только последний будет оплачен им этими 100 ф. ст. денег; то есть те 100 ф. ст. денег, которые они сначала уплатили [праздным] капиталистам, выплачиваются им последними за 100 ф. ст. товара.

Но для Дестюта все же осталось еще одно утешение. Эти бравые промышленники, alias ** — рыцари промышленно­сти — обходятся с праздными капиталистами так же, как

* — Заметим особо. Ред. ** — иначе говоря. Ред.

К. МАРКС

друг с другом и с рабочими. Они продают им все товары, на­пример, на 25% дороже. При этом возможны два случая. Праздные кроме тех 100 ф. ст., которые они ежегодно получают от промышленников, либо имеют еще другие денежные средства, либо не имеют таковых. В первом случае промышленники продают им свои товары стоимостью-в 100 ф. ст., скажем, за 120 ф. ст. Следовательно, при продаже товаров к промыш­ленникам возвращаются не только те 100 ф. ст., которые упла­чены ими праздным, но, кроме того, поступают еще 20 ф. ст., составляющие для них действительно новую стоимость. Какой же будет теперь счет? Промышленники даром отдали товары на 100 ф ст., так как те 100 ф. ст., которыми им отчасти за­платили, были их собственными деньгами. Следовательно, их собственный товар оплачен им их собственными деньгами. Значит, 100 ф. ст. — это убыток. Но, кроме того, они полу­чили 20 ф. ст. за счет превышения цены над стоимостью. Сле­довательно, 20 ф. ст. прибыли + 100 ф. ст. убытка составит 80 ф. ст. убытка, то есть всегда будет минус, а не плюс. Наду­вательство в отношении праздных уменьшило убыток про­мышленников, но от этого потеря богатства не превратилась в средство обогащения. Однако этот метод не может действовать в течение длительного времени, так как праздные не могут из года в год платить 120 ф. ст. деньгами, если они ежегодно получают только 100 ф. ст. деньгами.

Тогда другой метод. Промышленники продают товар в 80 ф. ст. за 100 ф. ст. деньгами, которые они уплатили праздным. В этом случае, как и раньше, они даром отдают 80 ф. ст. Таким на­дувательством они уменьшили дань праздным, но она суще­ствует по-прежнему, и, согласно той же теории, по которой цены зависят от доброй воли продавцов, праздные вместо преж­них 100 ф. ст. могут впредь требовать 120 ф. ст. ренты, про­центов и т. д. за свою землю и капитал.

[167] Это блестящее рассуждение вполне достойно глубо­кого мыслителя, который, с одной стороны, списывает у А. Смита, что

Ятруд есть источник всякого богатства» (стр. 242),

«то промышленники

«применяют свой фонд, чтобы оплачивать труд, воспроизводящий э тот фонд вместе с прибылью»(стр. 246),

а с другой стороны, тут же делает вывод, что эти промышлен­ные капиталисты

«кормят всех остальных (людей)», что «только они умножают обществен­ное богатство и создают все наши предметы наслаждений» (стр. 242),

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 213

что не рабочие кормят капиталистов, а капиталисты — рабо­чих, и это на том великолепном основании, что деньги, кото­рыми оплачиваются рабочие, не остаются в их руках, а по­стоянно возвращаются к капиталистам в уплату за произ­веденные рабочими товары.

«Они лишь получают одной рукой, а другой отдают обратно. Следова­тельно, их потребление следует рассматривать как порожденное теми, кто нанимает их» (стр. 235).

После столь блестящего изображения общественного вос­производства и потребления, того, как они опосредствуются денежным обращением, Дестют продолжает:

«Вот чем дополняется это вечное движение богатства, — движением, которое, хотя оно и плохо понято» {точно!}, «но очень хорошо названо обращением, потому что оно действительно представляет собой круго­оборот и постоянно возвращается к своему исходному пункту. Этим пунктом является то место, где совершается производство» (стр. 239, 240).

Дестют, этот «весьма известный писатель», член Инсти­тута Франции и Философского общества в Филадельфии ⁵⁰ и действительно в некотором роде светило среди вульгарных экономистов, в заключение просит читателей подивиться той поразительной ясности, с которой он изобразил ход обще­ственного процесса, тому потоку света, который он пролил на предмет, и проявляет даже такую снисходительность, что сообщает читателю, откуда исходит весь этот свет.

«Надеюсь, что обратят внимание на то, насколько такой взгляд на потребление наших богатств согласуется со всем сказанным нами о их производстве и их распределении, и в то же время, какую ясность он придает всему ходу общественной жизни. Откуда берутся эта согла­сованность и эта ясность? Из открытой нами истины. Она напоминает нам эффект тех зеркал, которые точно и с сохранением правильных про­порции между частями изображают все, что ставится перед ними в над­лежащем месте, а все, что находится слишком близко или слишком да­леко, представляют неясным и расплывчатым» (стр. 242, 243).

Вот буржуазный кретинизм во всей его красе! (само­убийство!)

2)

I) Предметы потребления:

+ предметы потребления капиталистов:

Дата добавления: 2015-07-20