Понятие обязательств из причинения вреда. Источники правового регулирования. Условия возникновения

1. Обязательства из причинения вреда (délits, unerlaubte Handlungen, torts) представляют собой один из важнейших институтов гражданского права западных стран. Эти обязательства направлены на возмещение вреда, причиненного личности или имуществу в результате противоправного действия, не связанного с нарушением договора. Поскольку данные обязательства возникают независимо от договорных отношений, их относят к категории так называемых внедоговорных обязательств.

При определении роли и места обязательств из причинения вреда в современном гражданском праве следует учитывать две основные тенденции.

С одной стороны, развитие производства неизбежно приводит к постоянному существенному увеличению числа случаев причинения вреда в результате появления и распространения ранее неизвестных вредоносных факторов: использование новых видов энергии (электрической, атомной), бурный рост «вредных» отраслей производства (химии, металлургии), развитие всех видов транспорта (особенно автомобильного и воздушного), широкая механизация и т. д. Логическим следствием этого является резкое возрастание количества исков из причинения вреда. Большое распространение получили в последнее время иски в связи с загрязнением окружающей среды, ответственностью производителя за вред, причиненный дефектами продукции, ответственностью врачей за вред, причинен-

427

ный неправильным лечением. Число исков из причинения вреда нередко превышает число исков, связанных с нарушением договорных обязательств. Так, в Англии дела о причинении вреда составляют 70—80% общего числа дел, рассматриваемых Высоким судом. Количественный рост сопровождается усложнением фактического состава данной категории дел, а также заметным увеличением исковых сумм.

Указанные факторы нашли свое отражение в деятельности законодателя. Если в принятом в период промышленного капитализма Кодексе Наполеона обязательствам из причинения вреда было отведено лишь 5 весьма кратких по содержанию статей, то уже в ГГУ этому институту посвящен 31 параграф. Во всех рассматриваемых странах появилось обширное законодательство, регламентирующее специальные случаи гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный так называемыми источниками повышенной опасности, недобросовестной конкуренцией и др. Сказанное позволяет говорить о наличии тенденции к расширению сферы обязательств из причинения вреда и их диверсификации.

Увеличение видов устанавливаемого государством обязательного страхования гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный третьим лицам, а также развитие социального страхования объективно сужают сферу обязательств из причинения вреда. Так, в условиях обязательного страхования ответственности владельцев автомобилей, установленного в большинстве стран, обязанность возмещения возлагается не на причинителя вреда (владельца автомобиля), а на страховую организацию. Что касается вреда, причиненного работнику в результате несчастного случая на производстве (т. е. в рамках договора трудового найма), то он возмещается обычно за счет средств социального страхования. Таким образом, гражданско-правовая ответственность за причинение вреда больше не является единственным источником возмещения ущерба.

2. Во Франции нормы, регулирующие обязательства из причинения вреда (деликтные обязательства), содержатся в гл. II («О деликтах и квазиделиктах») титула IV («Об обязательствах, которые возникают без соглашения») книги III ФГК (ст. 1382— 1386). Указанные немногочисленные статьи, имеющие- к тому же характер общих принципов, не могли обеспечить адекватное правовое регулирование постоянно изменяющихся отношений, что обусловило активную роль судебной практики в этом вопросе. Наряду с нормами ФГК и сложившейся на их основе судебной практикой отдельные обязательства из причинения вреда регламентируются специальными законами, в частности Кодексом гражданской авиации, законом 1966 года о чартер-партии и морской перевозке и рядом других.

В ФРГ обязательствам из причинения вреда посвящены § 823— 853 книги II ГГУ. Принят также ряд специальных законов, регламентирующих ответственность за вред, причиненный в определенных областях деятельности: закон об автотранспорте

1952 года, закон о воздушном транспорте 1922 года, закон об ответственности предприятий за загрязнение вод 1957 года закон об ответственности за вред, причиненный использованием атомной энергии и радиоактивных веществ, 1959 года и др.

В Швейцарии обязательства из причинения вреда регулируются Обязательственным законом (ст. 41—163) и специальными законами (в области использования атомной энергии, эксплуатации морского, воздушного, железнодорожного, автомобильного транспорта и др.).

В Англии и США основную роль в регулировании рассматриваемых отношений играет судебный прецедент. Законы, регламентирующие лишь отдельные аспекты обязательств из причинения вреда, немногочисленны и носят фрагментарный характер. Среди них следует отметить законы об ответственности за вред, причиненный воздушным судном (английский закон 1935 г. и законы отдельных штатов), об ответственности государства за действия должностных лиц (английский закон 1947 г., федеральный закон США 1926 г.) и некоторые другие. В США вопросы ответственности за причинение вреда детально рассматриваются в частных кодификациях (Restatements of the Law of Torts), которые, не являясь источником права в формальном смысле, тем не менее находят широкое применение в деятельности судов.

3. Для возникновения обязательств из причинения вреда необходимо наличие определенных условий. Содержание этих условий и соотношение между ними при всех имеющихся различиях в законодательстве, судебной практике и доктрине изучаемых стран обнаруживают ряд общих черт.

Считается общепризнанным, что эти обязательства возникают вследствие противоправного действия (бездействия), причинившего вред личности или имуществу потерпевшего. Кроме того, в принципе требуется, чтобы противоправное действие было виновным. Таким образом, условиями возникновения обязательств из причинения вреда являются: а) противоправное действие (бездействие); б) наличие вреда; в) причинная связь между противоправным действием (бездействием) и вредом; г) вина причинителя вреда.

Противоправным действием (бездействием) признается то, которое нарушает субъективное право другого лица. В странах континентальной Европы такое действие принято обозначать термином «деликт» (délit, Delikt); s странах англо-американского права используется термин tort.

Правовые системы ряда стран исходят из общего понятия противоправного действия, применимого к любым фактическим составам гражданских правонарушений. Так, согласно ст. 1382 ФГК, противоправным признается какое бы то ни было действие, причиняющее ущерб другому лицу. Подобная всеобъемлющая формулировка противоправного действия получила название генерального деликта.

429

Англо-американское право не знает общего понятия противоправного действия, а устанавливает целый ряд самостоятельных фактических составов гражданских правонарушений. В отличие от французской, такая система может быть условно названа системой сингулярных деликтов.

Нечто среднее представляет собой система, установленная законодательством ФРГ и Швейцарии. ГГУ и ШОЗ содержат формулировки составов отдельных деликтов. Вместе с тем деликтная ответственность наступает не только вследствие правонарушений, прямо названных в законе, но также в случае причинения вреда любым другим противоправным действием (абз. 1 § 823 ГГУ; абз. 1 ст. 41 ШОЗ). Такая система, несущая в себе элементы системы генерального и сингулярных деликтов, получила название системы смешанного деликта. '

Во всех правовых системах признается, что если вред причинен в состоянии крайней необходимости или необходимой обороны, то действие причинителя вреда не считается противоправным. Так, по англо-американскому праву и праву ФРГ лицо не обязано возмещать вред, причиненный в процессе осуществления дозволенной законом самопомощи для защиты своего права.

Таким образом, не является противоправным причинение вреда в • результате правомерных действий лица, осуществляющего свое право. В случае коллизии субъективных гражданских прав (например, при возведении'сооружения на своем земельном участке, в результате чего заслоняется свет зданиям, расположенным на соседнем участке) лицо, осуществляющее свое право, не обязано возмещать причиненный ущерб.

Однако если субъективное право осуществляется лишь с целью причинения вреда другому, то налицо злоупотребление правом (abus du droit, Schikane, abuse of rights), которое влечет за собой обязанность возместить причиненный вред (см., например, § 226 ГГУ).

Непременным условием возникновения деликтных обязательств является наличие вреда, в отсутствие которого вопрос об ответственности, как правило, не возникает. Англо-американскому праву известно понятие так называемого «номинального» вреда, которое может быть использовано судом в тех случаях, когда истец не понес реального ущерба.

Возмещению подлежит как имущественный, так и «моральный» вред.

В понятие имущественного вреда включается как положительный ущерб, так и упущенная выгода. В возмещении причиненного имущественного ущерба, то есть в восстановлении прежнего имущественного положения потерпевшего, и заключается основная функция деликтного права. Сумма убытков, подлежащих возмещению, должна быть равна сумме понесенного ущерба. Однако в некоторых странах (например, в Швейцарии) по решению суда допускается уменьшение размера убытков, подлежащих возмещению, в случае

430

вины потерпевшего, а также с учетом материального положения причинителя вреда (ст. 44 ШОЗ). Во многих странах суды обычно уменьшают размер возмещения в случаях причинения вреда душевнобольными.

Под «моральным» вредом понимаются нравственные или физические страдания, испытываемые вследствие противоправных действий другого лица (например, таких как умаление личного достоинства или деловой репутации путем распространения порочащих сведений, сокращение продолжительности жизни, вмешательство в частную жизнь и др.). Поскольку человеческие эмоции весьма сложно оценить в денежной форме, это создает объективные предпосылки для повышения роли суда в определении размера и условий выплаты денежной компенсации за «моральный» вред.

Следующим непременным условием возникновения деликтных обязательств является причинная связь между противоправным действием и вредом, иными словами, возмещению подлежит лишь тот вред, который причинно обусловлен вызвавшим его противоправным действием. Однако нередко в наступлении вреда участвует несколько связанных между собой событий, и потому исследование судом причинной связи между теми или иными событиями и вредом усложняется. Практические трудности в этом вопросе вызвали к жизни ряд теорий причинной связи. Среди таких теорий существенное воздействие на судебную практику оказывают теории эквивалентности (теория необходимого условия) и адекватной причинной связи.

Первая из названных теорий исходит из того, что противоправное действие должно быть непременным условием (conditio sine qua non) причинения вреда и в отсутствие этого действия вред не наступил бы.

Согласно второй теории, наличие причинной связи констатируется, если данное противоправное действие существенно увеличи-| вает возможность наступления вредоносных последствий. Таким ''• образом, в отличие от теории эквивалентности, решение вопроса переносится в плоскость выявления наиболее вероятных (типичных) связей между действиями причинителя вреда и наступившим результатом.

В доктрине и практике считается общепризнанным, что вред, наступивший в результате отдаленных последствий противоправного действия, возмещению не подлежит из-за отсутствия необходимой причинно-следственной связи. Во Франции не возмещается косвенный (indirect) вред; в странах англо-американского права — так называемый слишком удаленный вред (too remote, not proximate);

в ФРГ и Швейцарии — вред, возникший при отсутствии адекватной причинной связи.

Классические концепции деликтной ответственности в праве базируются на принципе вины. Этот принцип нашел отражение в ФГК |<ст. 1382), ГГУ (§ 823 и 826), ШОЗ (ст. 41), в англо-американской Й^удебной практике. При этом, в отличие от договорных обязательств, i¹'

вина причинителя вреда, как правило, не презюмируется, в связи с чем бремя ее доказывания возлагается на потерпевшего.

Однако еще в эпоху промышленного капитализма право предусматривало некоторые весьма немногочисленные исключения из принципа ответственности за вину. Так, во Франции устанавливалась безвиновная ответственность за вред, причиненный животными, от которой собственник животного освобождался лишь при наличии обстоятельств непреодолимой силы (ст. 1385 ФГК). Аналогичная ответственность возлагалась на собственника за вред, причиненный разрушением принадлежащего ему строения (ст. 1386). Основываясь на ст. 1384, французская судебная практика сформулировала общий принцип ответственности без вины за вред, причиненный вещами.

Круг случаев безвиновной, или объективной, ответственности постоянно расширялся. Эта тенденция особенно отчетливо выявилась в связи с развитием транспорта, механизацией производства, использованием новых видов энергии, то есть с появлением все большего числа так называемых источников повышенной опасности. Установление объективной ответственности за вред, причиненный в указанных «опасных» областях деятельности, привело к появлению в правовой науке тезиса о том, что принцип вины как основания деликтной ответственности вытесняется понятием риска. Так, в германской доктрине и судебной практике сложилось понятие Gef ährdungshaftung — ответственность за опасность, а не за вину.

Несмотря на принятие обширного специального законодательства, устанавливающего безвиновную ответственность за вред, причиненный в отдельных областях деятельности, традиционный взгляд на вину как условие возникновения обязательств из причинения вреда по-прежнему преобладает в судебной практике. Случаи установления объективной ответственности суды склонны рассматривать в качестве исключений (хотя и многочисленных) из общего принципа ответственности за вину.

4. С практической точки зрения весьма важным является разграничение деликтной и договорной ответственности, ибо одно и то же действие может представлять собой как деликт, так и нарушение договорных обязательств.

В теоретическом плане разграничение указанных видов ответственности не представляет особого труда. Если ущерб наступил в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения договора, то налицо договорная ответственность. Если же ущерб возник в результате действия, вообще не связанного с договорными отношениями между сторонами, наступает деликтная ответственность. Однако зачастую на практике довольно сложно установить, связано то или иное противоправное действие с исполнением договора или нет, как, например, в случае причинения вреда пассажиру в процессе исполнения договора перевозки. В связи с существенными различиями в правовом регулировании договорной и деликтной ответственности (условия возникновения, бремя доказывания

432

вины, сроки исковой давности, возможность возмещения «морального» ущерба и т. д.) важное значение для потерпевшего имеет возможность самому определить основание своего иска (из договора либо из деликта).

Такого рода конкуренция исков (конкуренция ответственности) признается в праве ФРГ, Англии, США. Во Франции конкуренция договорной и деликтной ответственности не допускается; применительно к спорным случаям проблема разграничения решается судебной практикой посредством указания лишь одного возможного основания иска.

В последние десятилетия в законодательстве Франции, Швейцарии, Англии и некоторых других странах наметилась тенденция к унификации договорной и деликтной ответственности. Например, согласно французскому закону о чартер-партии и морской перевозке 1966 года, любой иск, независимо от его основания (договор или деликт), может быть предъявлен только в соответствии с положениями данного закона, который регламентирует все вопросы ответственности. Унификации правового регулирования двух видов ответственности содействует и положение ст. 99 ШОЗ, предусматривающее возможность применения по аналогии норм, регулирующих деликтную ответственность, к договорной ответственности.

Отмеченная тенденция проявилась и на международном уровне:

Варшавская конвенция о международных воздушных перевозках 1929 года (в редакции 19^1 г.) и Брюссельская конвенция об унификации некоторых положений, относящихся к перевозкам пассажиров по морю, 1961 года подчиняют все иски, независимо от их основания, единым правилам.

§ 2. Обязательства из причинения вреда по праву отдельных стран

Во Франции существует система генерального деликта. Согласно ст. 1382 ФГК, какое бы то ни было действие, причиняющее ущерб другому лицу, обязывает того, по чьей вине ущерб произошел, к его возмещению.

Наряду с понятием деликта в ФГК используется также понятие квазиделикта. Различие между ними проводится судебной практикой в зависимости от формы вины причинителя вреда (делинк-вента): умышленные противоправные действия считаются деликтами, а неосторожные — квазиделиктами. Однако практического значения данное деление не имеет, поскольку в отношении тех и других установлены одинаковые правовые последствия.

В соответствии с ФГК деликтная ответственность может наступить не только за собственные действия (ст. 1381, 1382), но и за действия других лиц. Так, в частности, родители несут ответственность за вред, причиненный проживающими с ними несовершеннолетними детьми; наставники — за вред, причиненный их ученика-

15 Зак. № 474

433

ми; наниматели — за вред, причиненный работниками в ходе выполнения ими своих обязанностей (ст. 1384). Кроме того, ст. 1384 ФГК содержит общее правило об ответственности за вред, причиненный вещами. Эта общая норма дополнена двумя специальными:

об ответственности за вред, причиненный животными (ст. 1385), и об ответственности за вред, причиненный разрушением строения вследствие недостатков ремонта или дефектов постройки (ст. 1386).

В случае деликтной ответственности за собственные действия применяется презумпция невиновности, то есть вина делинквента должна быть доказана потерпевшим.

Такая же презумпция действует и в отношении наставников при возложении на них ответственности за вред, причиненный учениками. В других случаях ответственности за чужие действия установлена презумпция вины делинквента, которая может быть как опровержимой, так и неопровержимой. Например, родители освобождаются от ответственности за вред, причиненный несовершеннолетними детьми, если докажут, что они не могли предотвратить наступление вреда (опровержимая презумпция). В отношении ответственности нанимателей за вред, причиненный работниками, действует неопровержимая презумпция вины: они лишены возможности доказывать свою невиновность и освобождаются от ответственности, только когда докажут отсутствие вины работника.

Установленная ФГК ответственность за вред, причиненный вещами, носит объективный характер, то есть наступает без вины делинквента. Такая же ответственность возникает и на основании специальных законов за вред, причиненный в отдельных областях деятельности. Однако тезис об объективном характере такой ответственности не является бесспорным. В доктрине существует мнение, что и в указанных случаях ответственность делинквента базируется на неопровержимой презумпции вины.

Особенностью французской концепции является отсутствие четкого разграничения между понятиями вины и противоправного действия как условий наступления деликтной ответственности. Противоправность действия, как правило, рассматривается в качестве одного из элементов вины.

Традиционным элементом вины считается также деликтоспо-собность причинителя вреда. Однако ее значение для наступления ответственности уменьшилось в связи с включением в ФГК в 1968 году ст. 489-2, установившей, что душевнобольные сами несут ответственность за причиненный ими вред.

При определении размера подлежащего возмещению ущерба должна учитываться и вина самого потерпевшего. ФГК не содержит прямых указаний на этот счет. Однако судебная практика путем толкования ст. 1382 ФГК выработала понятие совместной вины (faute commune) делинквента и потерпевшего, при наличии которой размер возмещения соответственно уменьшается.

ГГУ содержит более детальную по сравнению с ФГК регламентацию обязательств из причинения вреда. Не устанавливая общего

434

понятия гражданского правонарушения (генерального деликта), ГГУ формулирует ряд отдельных фактических составов правонарушений. К ним относятся: посягательство на жизнь, телесную неприкосновенность, здоровье, свободу, собственность или какое-либо другое право (абз. 1 § 823); нарушение норм закона, охраняющего личную безопасность других лиц (абз. 2 § 823); распространение ложных утверждений, наносящих ущерб деловой репутации предпринимателя или влекущих за собой какие-либо неблагоприятные последствия для его имущественного положения (§ 824); принуждение женщины к внебрачному сожительству путем обмана, угроз или злоупотребления ее зависимым положением (§ 825); нарушение должностным лицом служебных обязанностей в отношении третьего лица (§ 839).

Однако из приведенной формулировки абз. 1 § 823 следует, что деликтная ответственность наступает и в случае причинения вреда любым другим противоправным действием. Это обстоятельство, по существу, сближает германскую систему обязательств из причинения вреда с системой генерального деликта. Весьма общая формулировка состава правонарушения содержится и в § 826, предусматривающем ответственность за умышленное причинение вреда способом, противным «добрым нравам».

Более детальная регламентация составов правонарушений не является единственным отличием германской концепции деликтной ответственности от французской. Так, понятие противоправности (Rechtswidrigkeit) рассматривается в праве ФРГ независимо от вины делинквента (Verschulden). Действие или бездействие причинителя вреда является противоправным, если оно нарушает норму объективного права. При этом действия делинквента предполагаются противоправными, если он не докажет, что имел достаточные юридические основания поступать таким образом (например, в случаях необходимой обороны, согласия самого потерпевшего и т. п.). Вина же понимается как субъективное отношение причинителя вреда к своему противоправному действию или бездействию.

ГГУ, как и ФГК, устанавливает в ряде случаев обязанность возместить вред, причиненный действиями других лиц — несовершеннолетних (§ 832), а также лиц, на которых возложено исполнение какого-либо дела (§ 831). Не формулируя общего правила об ответственности за вред, причиненный вещами, ГГУ содержит два специальных правила: об ответственности владельцев животных (§ 833, 834) и об ответственности за вред, причиненный разрушением строения в результате его конструктивных дефектов или ненадлежащего содержания (§ 836—838).

Бремя доказывания наличия или отсутствия вины в указанных случаях распределяется в основном аналогично французскому праву. Многочисленные специальные законы, регламентирующие ответственность за вред, причиненный в отдельных областях деятельности (транспорт, использование атомной энергии и др.), устанавливают безвиновную ответственность делинквента.

435

При установлении причинно-следственной связи между противоправным действием и вредом судебная практика ФРГ руководствуется теорией адекватной причинной связи, появившейся в Германии в начале XX века и оказавшей заметное влияние на правовые системы других рассматриваемых стран. Решение суда, в основе которого лежит неправильное применение указанной теории, представляет собой ошибку в праве (а не в факте) и, следовательно, может быть пересмотрено вышестоящим судом. С вопросом о причинной связи тесно соприкасается проблема вины потерпевшего. В отличие от ФГК, ГГУ содержит прямое указание на то, что размер возмещения может быть уменьшен в зависимости от того, в какой степени виновные действия потерпевшего способствовали наступлению вреда (§ 254).

Законодательство Швейцарии в части, касающейся регулирования обязательств из причинения вреда, устанавливает ряд составов правонарушений, во многом совпадающих с составами, предусмотренными ГГУ. В то же время абз. 1 ст. 41 ШОЗ устанавливает ответственность за вред, причиненный любым противоправным действием.

Условия наступления деликтной ответственности, установленной швейцарским законодательством, аналогичны тем, которые существуют в праве ФРГ. Широкое применение, в частности, имеет теория адекватной причинной связи. Особенностью швейцарского права является установленная ст. 44 ШОЗ возможность по усмотрению суда уменьшить размер возмещения или вообще отказать в возмещении ущерба в зависимости от имущественного положения при-чинителя вреда. Это правило, однако, не применяется в случае умысла или грубой неосторожности делинквента.

В англо-американском праве не сложилось общего понятия гражданского правонарушения. Система обязательств из причинения вреда представляет собой совокупность отдельных фактических составов (torts), выработанных судебной практикой в течение длительного времени. Эта система напоминает систему, существовавшую в римском праве, в том смысле, что потерпевший для защиты своего права должен подвести притязание под определенный состав правонарушения, в противном случае оно может остаться без правовой защиты. Большое количество и фрагментарность различных по характеру и кругу регулируемых отношений фактических составов не позволяют дать их строгую научную классификацию.

Рассмотрим важнейшие из них.

Trespass — один из наиболее широких и древнейших составов, охватывающий причинение вреда как личности (trespass to the person), так и имуществу — движимому (trespass to goods) и недвижимому (tresspass to land). Последние две разновидности этого состава являются основаниями исков, направленных на защиту права собственности и владения. Trespass to goods включает такие правонарушения, как conversion (неправомерное присвоение дви-

436

жимых вещей) и detinue (неправомерное удержание движимых вещей).

Важное место в числе правонарушений, затрагивающих право собственности, занимает nuisance (зловредность), заключающаяся в совершении действий, которые создают затруднения или помехи в пользовании имуществом. Если при этом ущемляются интересы определенного лица, то имеет место «частная зловредность» (private nuisance); если же неудобство или беспокойство создаются для неопределенного круга лиц, то налицо «публичная зловредность» (publie nuisance). Иски, основанные на данном правонарушении, в последнее время находят применение в области защиты окружающей среды.

Содержание trespass to the person заключается в нарушении телесной неприкосновенности личности. Сюда относятся угроза физическим насилием (assault), насилие (battery), незаконное лишение свободы (false imprisonment).

К правонарушениям, затрагивающим честь и доброе имя лица, относится диффамация (клевета), которая может существовать в двух формах: распространения порочащих сведений путем публикации, изображения и других аналогичных средств (libel) и устного распространения порочащих сведений без использования радиовещания и телевидения (slander).

К правонарушениям, направленным против договорных отношений и предпринимательской деятельности третьих лиц, относятся склонение к нарушению договора, заговор (conspiracy), вмешательство в дела чужого предприятия (interference with business).

В системе отдельных составов правонарушений, которая не является застывшей и постоянно развивается путем появления новых и расширения уже известных составов, особое место принадлежит такому правонарушению, как небрежность (négligence). Оно заключается в нарушении обязанности проявлять «разумную осмотрительность» в отношении личных и имущественных прав других лиц, в результате чего последним наносится ущерб. Указанный состав правонарушения, созданный судебной практикой лишь в XIX веке, получил широкое распространение и имеет тенденцию к расширению сферы применения, в том числе за счет других составов (прежде всего nuisance). Вместе с тем следует иметь в виду, что в английском праве проводится четкое разграничение между небрежностью как самостоятельным составом правонарушения и небрежностью как формой вины причинителя вреда. Вина в форме небрежности может входить в состав других правонарушений, например trespass.

В большинстве составов правонарушений, известных англо-американскому праву, вина в форме умысла (intention) или небрежности является необходимым условием ответственности. Однако в ряде случаев общее право и специальное законодательство предусматривают ответственность и независимо от вины причинителя вреда (так называемая «строгая» ответственность — strict liability). Основополагающим прецедентом, общим образом фор-

437

мулирующим правило об ответственности без вины, является решение по делу Rylands v. Fletcher (1868 г.).

В данном споре собственники мельницы — Райлендс и его партнер,— намереваясь соорудить резервуар для снабжения мельницы водой, наняли для этой цели квалифицированного инженера. Во время проведения работ строители натолкнулись на штольни, заполненные почвой, о существовании которых ранее известно не было. Подрядчик не изолировал указанные штольни, и через них вода при наполнении резервуара затопила шахты, принадлежавшие соседу Флетчеру. Ему не удалось доказать небрежность со стороны ответчиков, однако суд решил, что они должны возместить ущерб.

Таким образом, ratio decidendi, сформулированное в рассмотренном прецеденте, возлагает на владельца земельного участка обязанность возместить любой ущерб, являющийся естественным следствием помещения или накопления им на своем участке необычным способом чего-либо такого, что способно причинить вред, выйдя из-под контроля. Освободиться от ответственности в этой ситуации можно, лишь доказав наличие обстоятельств непреодолимой силы, вины потерпевшего или третьего лица.

Особенностью англо-американского права является возможность возмещения так называемого номинального ущерба {nominal damages}, представляющего собой символическую сумму (например, 1 или 20 шиллингов), присуждаемую судом истцу в качестве подтверждения факта нарушения его прав, хотя он и не понес никакого реального ущерба. Номинальный ущерб подлежит возмещению лишь применительно к отдельным составам правонарушений, таким, например, как все разновидности trespass.

Новым явлением в англо-американском деликтном праве стало использование при определении размера подлежащего возмещению ущерба критерия возможности предвидения наступления вредоносного результата. В соответствии с этим критерием на причинителя вреда возлагается обязанность возместить лишь тот ущерб, который мог быть предвиден в данных обстоятельствах «разумным человеком».

В праве США сложился институт ответственности производителя за вред, причиненный дефектами продукции (product liability). Появление этого института вызвано потребностью создать в условиях массового производства потребительских товаров определенную правовую основу для возложения ответственности на производителя перед конечным потребителем продукции, который при наличии широко развитой торговой сети, как правило, не состоит в договорных отношениях с производителем. Впервые принцип ответственности производителя был сформулирован судебной практикой в деле MacPherson v. Buick Motor Co. (1916 г.), в котором была признана деликтная ответственность компании по производству автомобилей за вред, причиненный третьему лицу (не связанному с производителем договорными отношениями) в результате дефектов изготовленной продукции. В последние два десятилетия от

ветственность производителя стала преимущественно квалифицироваться как безвиновная деликтная ответственность (strict liability in tort).

Концепция ответственности производителя нашла отражение и в праве других капиталистических стран. Указанный институт является одним из наиболее динамично развивающихся институтов современного буржуазного деликтного права. Так, 25 июля 1985 г. в ЕЭС была принята директива, направленная на гармонизацию правовых систем стран Сообщества в области защиты потребителей, понесших ущерб от дефектов продукции. Правила директивы призваны дополнить существующие в государствах-членах правовые средства защиты потребителя и устанавливают в принципе безвиновную ответственность продуцентов за вред, возникший в результате причинения смерти, повреждения здоровья или имущества, используемого для личного потребления, не касаясь, таким образом, морального вреда и упущенной выгоды.

В ст. 7 директивы изложены обстоятельства, доказав наличие которых продуцент может тем не менее избежать ответственности, в частности, когда «уровень научного и технического знания в момент, когда продукция была выпущена в обращение, не был таков, чтобы позволить обнаружить дефект».

Это последнее правило не было единодушно воспринято в странах ЕЭС. И если оно создает основу для исключения ответственности производителей в ФРГ, Великобритании и некоторых других странах, то в остальных, и в частности во Франции, оно во внимание не принимается (поскольку директива не препятствует установлению более жестких правил), что приводит к режиму абсолютной ответственности. Таким образом, в этом важном вопросе унификации не достигнуто.

Контрольные вопросы по теме

/. Каковы условия возникновения обязательств из причинения вреда⁷

2 Что включается в понятие вреда в деликтном праве'¹

3 В каких странах существует система генерального деликта, а в каких — система сингулярных деликтов?

4 Что такое конкуренция исков⁷

Глава XXII

Дата добавления: 2015-07-20