Глава XVIII. Агора.

На следующий день Джутовского разбудили два дюжих корвида в невероятно допотопных бронекостюмах, которые сказали ему, что о нем доложили начальству и вожди хотят поговорить с ним.

«Меня хотят конвоировать куда-то?» - спросил он, вставая.

«Нет, почему же?! – Ответил старший, имевший на бронекостюме нашивки ротмистра: - Вы ведь не пленник. Вы – наш гость. поскольку пришли к нам сами. Поэтому и пойдете с нами вы сами и свободно и возьмете с собой ваш скарб и оружие, которые вам еще пригодятся. Но вам придется отправиться в Агору, а там уже с вами и поговорят.

«Агора! Город, до войны имевший численность населения 300 тысяч человек. Что же сейчас от него осталось?! Судя по показаниям компьютера, до него 14 километров. Как же меня повезут.» - Думал он.

Он поднялся, приготовился, позавтракал, а потом корвиды снова пришли за ним и пригласили следовал за собой. Целью маршрута была какая-то несуразная клеть, по всей вероятности, служившая ему лифтом. Он сели сели в нее и она со страшным скрипом поползла вниз. Спускались они где-то полчаса, потом около часа они шли по невероятно сырым туннелям, где под ногами хлюпала вода. Потом они подошли к какой-то лестничной площадке, ведущей куда-то вниз, но нижняя ее часть ее была затоплена, но корвидам все было нипочем – они пошли прямо в воду. К счастью, для нашего героя, его костюм обладал водонепоницаемостью, но еще полчаса им пришлось идти в мутной воде куда-то в темноте. Спустившись в какой-то туннель, они еще десять минут шли куда-то, после чего, поднявшись по лестнице, вошли во что-то вроде миниатюрной подводной лодки. Здесь уже была нормальная воздушная среда, и Джутовский смог, наконец, открыть шлем. Дальше уже они плыли на подводном аппарате, а нашему герою представлялось возможность отдохнуть. Более часа длилось это плавание по затепленным туннелям, но наконец, аппарат начал, как будто, подниматься, а потом корвиды сказали, что пора идти. Когда они вышли, уже через верхний люк, то оказалось, что они попали в какой-то наполовину затопленный подземный зал. Высадились они на какую-то галерею в верхнем ярусе зала. Их окружала классическая колоннада, которую очень странно было видеть здесь. Их встретили еще несколько мутантов в бронекостюмах, наверно, двадцатилетней давности.

«Вас уже ждут.» - Сказал один из них Джутовскому.

Некоторое время они шли по коридорам, поднимались по лестницам, пока не попали в какой-то очень мрачный коридор. Здесь, в комнате с оштукатуренными в какой-то серо-голубой оттенок стенами, чье убранство заключалось в старом металлопластиковом столе и стуле на телескопическом сидении, сидел еще один корвид, выглядящий старше всех остальных.

«Я – комиссар-бригадир (странное название) Хельги Вайндт – Сказал он: - Я отвечаю за безопасность здесь в городе и окрестных поселениях. Мне уже доложили о вас. Честно говоря, впервые вижу человека. который пришел к нам с миром. До сех пор представители вашей расы несли нам только смерть.»

Корвиды учинили ему настоящий допрос, обращаясь, впрочем, подчеркнуто вежливо. Джутовский рассказал о своих военных приключениях. Местных это не вполне устроило и им захотелось посмотреть запись данных с его бортового компьютера. Решив, что власти правительства здесь нет, наш герой исполнил эту просьбу. Получив их, они остались довольны.

«Извините, что требуем о вас такие вещи, но мы столько натерпелись от «товарищей сверху», что вынуждены принимать меры предосторожности.» - Сказал Вайндт.

После этого Джутовского повели еще куда-то. После хождения по коридорам его ввели в большой зал, в центре которого за большим столом сидел пять корвидов. Они также подробно расспрашивали его и ему снова пришлось повторить свой рассказ.

«О том, что происходит наверху, мы знаем. Прискорбно все это, но многие среди нашего народа убеждены, что теерь мы квиты – вы теперь столкнуться с тем же, что много лет терпели мы. Но хватит об этом. Вы – первый человек, пришедший к нам с миром. Мы предпочли бы видеть на вашем месте самого Вайля, что дало нам гарантии наступления для всего населения Лердии новой эры – эры мира. Увы, вы всего лишь капрал погибшей армии, но и вам мы рады и даже более чем.» - Говорил один из пятерых.

Как оказалось, это и были те самые вожди, на которых корвиды постоянно ссылались, но как выяснилось, они приняли его вполне достойно. Ему выделили комнату и позволили выйти на обед вместе с местными, причем, он ел за одним столом с местными начальниками. Трапеза проходила в каком-то большом зале, так что здесь одновременно принимало пищу около сотни мутантов, которые с удивлением смотрели на «товарища сверху».

«До войны Агора представляла собой трехсоттысячный город с развитой промышленностью. Что же сейчас от него осталось?» - Спросил во время обеда Джутовский.

«Уверяю вас, мало интересного. Также, как и везде, только масштабы разрушений больше.» - Ответил ему тот же Вайндт. Тем не менее, ему было очень интересно посмотреть, что же там происходит. Но ему сказали, что сегодня ему лучше побыть здесь и никуда не рваться, а лучше хорошенько отдохнуть. Он решил последовать этому совету и почти все время пробыл в своей комнате. Отправляясь отдыхать, он слышал пение. Несколько нестройный хор из корвидов пел нечто, явно сочиненное на основе 136 псалма «на реках Вавилонских»:

* * *

На реках Вавилонских, в годину плена нашего /

Сидели мы и плакали, Сион наш вспоминая.

Взбесились там органы и инструменты наши,

А те, что угнетают нас, с издевкой вопрошают /

Нас вновь о песнях Родины и песнопеньях наших:

«Вы спойте-ка нам что-нибудь от песен от Сионских».

Но как споем мы песнь Господню песнь на чужой земле?!

Нет, петь мы не откажемся, даже в условиях скотских,

Но на потеху их мы петь не согласимся, нет.

И если Иерусалим, когда-нибудь забуду я,

Тогда пусть буду сам забыт, навеки, безвозвратно,

И пусть язык к гортани, прилипнет коль не вспомню я/

Про град святой Иерусалим, веселия начало,

Ведь там же обитает Бог / всех нас, людей спасение,

Град Божий, что уже давно / разрушен безвозвратно,

Дом Божий, что надежду нам / давал на избавление.

Едома же безбожного / сынов, что разрушали/

Великий этот град святой, ты, Боже, вспомяни.

О, злая Вавилона дочь, блудница окаянная,

Безбожные порядки ты / нам снова навязала,

И счастлив будет, кто тебе / напомнит постоянные/

Те козни, что несла ты нам, в кошмар ты превращала/

Жизнь нашу, что хотели мы / в покое провести.

А если неспособна ты, злодейка, к покаянию,

То счастлив тот, кто смог б тебя / от злых дел отвести/

Или плоды злых дел твоих о камни перебить.

Страданий наши от нее, о, Боже, вспомяни,

Ведь тяжко страждем мы в плену, под гнетом вражьим долго жить /

Не можем мы, ведь он жесток, и род наш истребляет.

* * *

Вскоре они замолчали и наш герой почти сразу после этого заснул. Но в следующий раз ему все же дали возможность подняться наверх и посмотреть все своими глазами. Он увидел не город, а его тень – насколько хватает глаз, тянулись руины и сожженные остовы домов, остатки боевой техники – как своей, так и противника и огромное количество трупов. Он ходил по улицам города, но везде видел одно и то же. Пару раз улицу пересекали отряды пауков и его проводники тут же залегали, посоветовав Джутовскому сделать то же самое и ни в коем случае не стрелять.

«Один подбитый паук – и они начнут все тут ворошить и покоя не будет целую неделю. А так, вероятнее всего, они уйдут отсюда дальше, к линии фронта.» - Сказал ему один из корвидов.

Этот запрет был для него весьма неприятен, ведь перед ним – враг, которого надо бить и бить. Но корвиды были против этого. Этот выход не был единственным – его брали на свои вылазки еще несколько раз. Всякий раз целью этих вылазок были подбитые боевые машины противника, с которых снимали детали и узлы, могущие, по мнению мутантов, пригодиться. Ему тоже пришлось в этом участвовать, хоть приятным это занятие не назовешь.

Так прошло около недели и казалось, что так будет все время, но однажды во время очередной вылазки, наш герой, отколовшись от группы корвидов, которые увлеклись разборкой очередного подбитого паука, не заметили, как он ушел. В конце концов, он наткнулся на отряд пауков и ему ничего не оставалось, как принять бой и все пауки были истреблены, но реакция корвидов была резкой – они отчитывали его и за то. что ушел и за этот бой – они считали, что злосчастные механизмы сбегутся сюда для проведения зачистки. Впрочем, многие понимали, что он по-своему прав, но из-за начальств боялись выражать свое мнение. В конце концов, его, снабдив провизией, отпустили идти дальше «во избежание неприятностей». Прежде чем идти дальше, он снова осмотрел занятый высотными зданиями центр города. Кругом царила тишина, лишь где-то ухала чудом выжившая в ходе прошедшей здесь мясорубки сова. Наконец, он понял, что искать здесь нечего и отправился дальше в путь. Несколько раз он встречал пауков, но на сей раз ему удавалось залегать, дабы не поднимать шума. Однажды, впрочем, он не удержался и расстрелял отряд. В конце концов, он достиг текущей через город реки Агоры. Здесь находилась центральная площадь, где раньше был городской Совет. Перед ним еще сохранилась статуя женщины в античной одежде, державшей в поднятых руках лавровый венок. Здесь у берега стоял бронированный катер, абсолютно целый, но весь экипаж его был перебит пауками, они, вероятно, не успели оказать сопротивления. Они в беспорядке лежали у трапа. Мотор катера работал и поняв, что противника поблизости нет, он завел его и отшвартовав его с горем пополам, направил его прочь от города. Пару раз он попадал под обстрел, но ответный огонь из бортовых лучеметов и плазмометов решал исход дела. Так идти дальше было все же лучше, чем пешком и наш герой был вполне доволен. Скоро разоренная Агора осталась позади, по берегам потянулись многочисленные поселки, где также были следы войны и здесь смерть тоже прошла своей косой. Целую ночь катер непрерывно шел по реке. В конце концов он дошел до еще одного города – Вальтерсхаффен с довоенной численностью населения в 25 тысяч человек. Сейчас он¸ судя по всему, представлял собой сплошные руины. Да, что там?! На набережной всюду были воронки от взрывов и все было испещрено остатками техники, как своей¸ так и чужой. Здесь, под мостом, он спрятал катер и устроился на отдых, возлагая надежду на сенсоры, могущие зафиксировать приближение противника.

Перед тем, как заснуть, он вдруг вспомнил еще одну из песен, которую любила петь Оришо:

* * *

Солнце встает, новый день впереди.

Скоро я встану, отправлюсь в путь.

Холод ночной, темнота позади,

Призраки, что мне мешали уснуть,

Сгинули прочь, вместе с ночью ушли,

И страх с собою ночной унесли.

И я без страха вслед солнца иду,

Богу хвалу вновь в пути я пою,

Ведь сохранил вновь меня Он в бою,

Даже когда враг мне смерти хотел,

Но погубить он меня не сумел,

Так как Господь сохранил жизнь мою,

Им укрепляем, вперед я иду.

Путь мой опасен, я снова один,

И лишь Господь Бог хранит меня.

И я на помощь надеюсь Его,

Не унываю в течение дня,

Пусть путь опасен, путь сильно тернист,

Но Бог со мной, я тогда не один,

Если я с ним – не боюсь ничего,

Ибо я верю, Господь защитит.

И лишь Он злобу врага победит.

Твердо я верю – дойду до конца,

Трудный, опасный, закончу путь.

Снова поздравят с победой меня,

И путь окончив, смогу отдохнуть,

И ободрит меня голос Отца:

«За твою смелость люблю я тебя.»

Ну, а я буду петь Богу хвалы,

Ведь без него, я б не смог путь пройти,

Я ведь так слаб, не осилил б пути,

Козни врагов, я б не смог отразить,

С легкостью он смог б меня победить.

И лишь Господь вновь меня сохранил,

Во всех напастях меня укрепил.

Эту победу себе приписать,

Нет, никогда не смогу я дерзать,

Пусть говорят снова мне похвалы,

Я не смогу их к себе отнести.

Солнце заходит и день позади,

Трудный, опасный путь, окончен путь.

Где-то сова крикнет: «Ночь впереди»,

И я смогу, наконец, отдохнуть.

А завтра день, снова путь впереди/

С помощью Божьей пройти предстоит,

Будет он труден и страшен, увы.

Тердо я верю – Господь защитит,

И вновь воспою ему я хвалы.

* * *

Надо ли говорить, что после таких воспоминаний и самозабвенного пения (впрочем, он все равно не смог бы спеть ТАК, как пела эту песню Оришо) ему приснилась его жена. Снова она танцевала и что-то пела, а потом сказала какую-то фразу, из которой он, проснувшись, вспомнил лишь слова «Скоро, очень скоро!».

По пробуждении он лишь немного походил по городу, снова видя одну и ту же картину смерти и разрушения, но дойдя до разрушенного здания Городского Совета, он увидел подвешенных на фонарных столбах людей в военной форме, впрочем, не похожих на солдат регулярной армии (даже партизаны в подземном городе выглядели более респектабельно). На груди у старшего из них висела табличка с надписью: «Месть Вышнего настигла нас! Горе нам!»

«Чьих это рук дело?! - В ужасе думал Джутовский, глядя на повешенных: - На действия сил республики не похоже – наши бы не стали бы такое писать, на пауков – тем более. Неужели, это корвиды постарались? Но зачем эта зверская расправа?! Да вразумит их Господь! Только таких расправ нам не хватало. если это и вправду они, то за это им воздастся вчетверо…»

Тут тишину прорезал топот чьих-то шагов. По улице, дико крича, бежала неизвестно откуда взявшаяся в этом царстве смерти дама лет сорока в чем-то наподобие оборванной пижамы. Увидев его, она закричала что-то нечленораздельное, схватив лежащий на земле металлический прут, взмахнула его и…. упала, сраженная чьим-то лучом. В конце улицы показался отряд пауков. Андри, схватив лучемет, расстрелял их. Но женщина была мертва. Неизвестно, как ей вообще до сих пор удалось выжить.

Удрученный увиденным, он вернулся на катер и убедившись, что все спокойно, отправился дальше по реке. Вальтерсхаффен остался позади и на душе становилось легче. По пути ему пару раз пришлось вести перестрелку с атаковавшими движущийся объект пауками, а однажды, к его радости, ему удалось подбить куполообразную машину, выскочившую буквально из-под воды и пытавшуюся потопить катер. Он плыл дальше, смотря на объятый пламенем колосс, вздымающийся над водой. Он плыл дальше, уже не останавливаясь, когда на берегу попадались поселки и лишь когда на пути попался еще один город, он рискнул сделать привал. Это был Зибельнхайм, еще один город с численностью чуть менее 100 тысяч человек. Здесь тоже все было разорено. Единственной радостью оказался подбитый военный грузовик, в котором оказался груз провизии. Внутренне прося у Бога прощения, он взял некоторое количество себе. Он даже не тратил времени на дальнейшее хождение по городу, а снова загнав катер под мост, устроился на отдых. Следующими населенными пунктами, мимо которых он проплывал, были города Рюген и Гербелис. В Гербелисе на речной набережной на столбах висели тела десятка собакоголовых и одного корвида. Таблички на груди их гласили: «Крыса и предатель». Здесь он не останавливался, а поплыл дальше – вся эта картина смерти и разрушения, царящая в некогда цветущих городах, начала ему приедаться. Но страшнее всего были уже не бесчинства одуревших машин, а зверства каким-то чудом оставшихся здесь живых. Так, кто же это делал?! В таком же разоренном виде предстали ему Хоген, Ворц и Вильхельмсштадт. Последний производил особенно тягостное впечатление. Глядя на разрушенные здания, он вспоминал, что раньше местные гордились тем благолепием, в которое они привели город, особенно набережную, выполненную сплошь в классическом стиле, с аркадами и колоннадами и бесчисленными статуями. Теперь от всего этого остались буквально рожки, да ножки.

Дата добавления: 2015-07-25