Глава XIII. Новый разгром.

Прошло еще довольно длительное время и снова поступил приказ останавливаться и вновь роботы-саперы принялись за дело, строя укрепления. И снова за этим последовало «вселение» в построенные «апартаменты». На сей раз земляные сооружения также получились двухуровневыми, с дополнительной системой ходов, что по идее, должно было обеспечить безопасность солдат даже в условиях самого интенсивного обстрела. Впрочем, операторы роботов говорили, что можно было бы соорудить укрепления получше, но на это нет времени, так как силы противника в ближайшее время явно готовятся предпринять попытку масштабного прорыва. Значит, и им самим надо готовиться и этим они усиленно занимались в это короткое время покоя. На следующий день на некотором расстоянии от их окоп появились плазмометные расчеты, что позволяла предположить, что сила и правда движется нешуточная. Правда, был шанс, что машины предпочтут идти в каком-то ином направлении, но кто проникнет в то, что замышляют их электронные мозги?! Это лотерея, в которой одинаково вероятен любой вариант.

Прошел еще день, прежде чем электроника зафиксировала приближение противника и подготовка к встрече ускорилась. И вот, настало утро, когда напряжение в их рядах достигло предела. В какой-то момент на плазмометных расчетах началась тревога, начался лихорадочный разогрев орудий и в небо устремился поток огненных шаров, несущихся за горизонт.

«Началось!» - Воскликнул в этот момент Глагуэ.

Ураганный огонь длился, наверно, минут двадцать, а потом в небе возникли еще какие-то огоньки. Снова прозвучала тревога, на этот раз сигнал прозвучал по всем позициям. В следующую секунду один из огоньков приблизился и оказался своеобразным сгустком огненных шаров, быстро вращающихся вокруг самого крупного, потом в небе появился еще и еще один. Все побежали в укрытия, а тем временем, один из сгустков стремительно рухнул на один из блиндажей. Прозвучала целая серия взрывов, потом появился еще один сгусток и вокруг загремела канонада. Джутовского и Глагуэ взрывом отбросило в глубину окоп…. Придя в себя, Джутовский все еще слышал взрывы, на сей раз более отдаленные, чем были. Поднявшись, он увидел движущиеся на горизонте колонны техники, он видел колонны куполообразных машин и другой уже знакомой техники. Противник! Он оглянулся, обошел окопы, но не увидел ни одного живого человека, лишь трупы. На крик или сигналы по рации тоже не было ответа. Тем временем, в себя пришел Глагуэ.

«Скорее, противник наступает.» - Сказал Джутовский.

«Почему же наши молчат?» - Удивился тот.

«Почти все погибли – никто не отвечает на тревогу!» - Ответил Джутовский и они схватив оружие, принялись палить по противнику и в рядах вражеских машин загремели взрывы, но затем приближающийся противник открыл по ним ураганный огонь и снова огонь утюжил окопы, так что им приходилось перебегать с места на место. Местами окопы были буквально перекопаны, перепаханы противником. Их огонь нес значительный урон врагу, но чудовищных машин было слишком много и их огонь нарастал. В какой-то момент их едва не настиг плазмоид, но каким-то образом, им удалось отвести огненный шар и он пролетев мимо, взорвался где-то поодаль. Но в другой раз Джутовский не заметил летящий на них плазмоид, Глагуэ же, тоже не заметив его вовремя, тем не менее, среагировал раньше и отшвырнул его, Джутовского, в сторону. Прогремел взрыв и когда Джутовский поднялся, то увидел лишь безголовое тело своего приятеля.

«Упокой Господи, Душу раба Твоего и помилуй его.» - Мысленно произнес Джутовский. Но делать что-либо еще времени не было. Передовые отряды пауков уже приближались к окопам, а окопы молчали, не было уже слышно даже отдаленных взрывов. Выпустив пару залпов, он юркнул в ход на нижний ярус и быстро побежал прочь. Шансов было мало, но все же он был. Тем временем, он минул коридор, ведущий в сооружения нижнего яруса. На лестнице появился паук. Джутовский выстрелил, и паук, взорвавшись, упал куда-то вниз. Он побежал дальше. В конце коридора еще раз пять появлялись пауки, так что стрелять ему приходилось много. Правда, потом он наловчился уходить от этих исследователей, используя заложенную в бронекостюм маскировку. Раз десять перед самым носом у него пролетали плазмоиды. В какой-то момент он вбежал в какой-то развороченный упавшим сюда с поверхности огненным шаром (по-видимому, один шар взрывал окоп, пробивал поверхность, освобождая дорогу для других) тоннель, и вдруг, на бегу провалился куда – то вниз, упав в воду. Это была подземная река. Бронекостюм мгновенно среагировал, позволив ему оставаться на плаву. А наверху уже сновали пауки. Один заглянул сквозь отверстие и, вероятно, увидел Джутовского, но огонь не открывал, решив, по-видимому, что он уже преставился, и пошел дальше, а Джутовский, решив, что оставаться здесь опасно, поплыл по течению. Итак, снова он остался один из всего полка. Может, кто-то еще и выжил, но он сейчас уже это не узнает. Важнее, как ни прискорбно, что выжил он сам, хоть он предпочел бы уйти из этого мира вместе с Глагуэ. Ну, что ж, раз он жив, значит время его еще не пришло! И он продолжал плыть. Пару раз на берегах он видел какие-то диковинные механизмы, напоминавшие огромных сороконожек, которые шарили там, перебирая грунт всеми своими конечностями и разбрасывая во все стороны камни. Видя их, он предпочитал от греха подальше нырнуть, ибо не знал, одни ли здесь в подземелье эти машины или помимо них здесь есть еще что-то. Правда, приходилось бороться с любопытством, ведь мимолетного взгляда не хватало, чтобы понять, чем же занимались эти механические чудовища, даже учитывая то, что отлетевший от ноги чудовища здоровенный камень едва не попал в него. И борясь с любопытством, он уплывал прочь. Плыть же ему пришлось долго, хоть сколько времени это длилось, он не знал, ибо часы, находящиеся во внутренней приборной панели его бронекостюма, после последнего взрыва начали барахлить. Оставалось плыть, не пытаясь в этом подземелье выяснить, который час….

Неизвестно, сколько времени прошло – он вообще перестал следить за вышедшими из строя часами, но чувство голода дало о себе знать и он, видя, что берега пусты, а приборы, встроенные в бронекостюм. как будто, не фиксировали опасности, выплыл и поднялся на берег. Раскрыв свой паек, он принялся готовиться к трапезе – все-таки здесь было больше шансов сделать это спокойно, ведь он, возможно, оказался в тылу. Да, если он попадет к своим, то теперь доказать, что он не предатель, будет сложнее, ведь и ему самому казалось, что он струсил, бежал с поля боя, хоть и было ясно, что он остался на поле боя один против целой армады механизмов, не знающих жалости и не берущих пленных….

Так думал он, подкрепляясь. Дальше надо было думать над тем, как быть дальше – плыть ли дальше по течению или попробовать обследовать пещеру, где он оказался и он, сидя, думал над этим.

Неизвестно, сколько он размышлял над этим, но приборы показали в пещере какое-то движение и это не был паук. Решив узнать, в чем дело, он наткнулся на незнакомца, на вид лет пятидесяти. Это был человек в чем-то, похожем на священнический подрясник, правда, сделанный из того, что было под рукой и с крестом на шее, который был настоящий, священнический. Все это как-то странно сочеталось с бронешлемом на голове, причем, старым, времен последней войны, после которой начали прекращаться гонения против христиан.

«Сверху?» - Спросил на мыргивском незнакомец.

«Да – С удивлением ответил Джутовский: - А разве могут быть какие-то варианты.»

- Да. В этих пещерах с момента начала наверху этой вакханалии под названием «строительство социализма с лердийским лицом» живут сотни людей, живут отдельно от мира наверху, ловят рыбу и всякую живность в местных водоемах, выращивают грибы и этим живут.

- И совсем не поднимаются на поверхность?

- Почему? Некоторые, из тех кто живет на более высоких уровнях, иногда поднимаются для обмена продуктами с жителями близлежащих деревень, но лишь тогда, когда нет опасности быть выданными властям. А если опасность есть, то приходится сидеть в пещерах месяцами, живя тем, что есть.

- И власти до сих пор вас не раскопали?

- Нет. О нас никто не знает, а если знают, то молчат, ибо местные жители наверху часто имеют зуб на власти из-за обобществления земли, да и мы не особенно высовываемся, имея дело лишь с проверенными людьми.

Человек, вслед за Джутовским прошел к берегу реки, где расположился наш герой. Тут только он представился. Это был Гѐорги Любовский (Георги Љубовски), священник, который в период гонений подвергался преследованиям, несколько раз арестовывался, потерял всю свою семью, попавшую под маховик репрессий, а во время войны был насильно забрит в солдаты, однако, транспорт, доставлявший их для отправки на фронт, был подбит и так он очутился здесь. К тому времени тут, как он подчеркнул, жило множество людей.

«Ну, а я Андри Джутовский из Вайлево…» - Начал рассказ Джутовский.

- Вайлево? Ох, уж эти новые названия. Это что за место?

- Бывшее Соборовско. Так вот, я Андри Джутовский или по документам – Соревольс Хиндешвайльс.

- По документам?

- Да. Власти решили вдруг переименовать людей по-революционному, дабы избавиться от «буржуазных» имен и

фамилий.

- То есть, стереть память о «проклятом прошлом»?

- Да. Вдобавок, они решили провести массовую коммунизацию. Как раз перед войной они начали в массовом порядке переселять людей в общежития, причем перебрасывая их в разные концы страны. Я попал в Петерсберг. Имущество людей реквизировалось и все «добровольно». Но вскоре грянула война….

- Коммунизация? А что же с семьями?

- Их решили просто ликвидировать, заменив ее своеобразной системой случки, когда получившие «добро» сводятся с представителями противоположного пола, притом, под научным контролем, следя, чтобы партнеры были здоровы и с хорошими генами.

- Мерзость какая!

- Не говорите! Меня все время жизни в этом общежитии атаковывали девицы легкого поведения, агитируя за то, чтобы и я принял в них участие. Но Бог спас.

- А вы сами-то женаты?

- Да, был. Моя жена – долианка, с Адзиоры. Она прилетела на учебу и потом сошлась со мной. Познакомились мы в церкви. Результат – свадьба и потом тайное венчание. А потом, когда Оришо уже ждала ребенка, власти аннулировали регистрацию брака, а меня – коммунизировали. Связь с Оришо с тех пор пропала – по-моему, ее специально заглушили.

- Да, жуткая история. Но, я вам скажу, Господь поможет, ибо там где умножается беззаконие – преизобилует благодать. Но я что-то слышал, якобы гонения на веру прекратились.

- Да, за это больше не сажают. Мне даже во время жизни в общежитии, с его строгими правилами, в определенные часы разрешалось ходить в церковь, хоть партийные начальники явно злились.

- То есть, закваска партийного аппарата осталось той же безбожной?

- Да. Это видно хотя бы по их желанию ликвидировать институт семьи. В таких условиях гонения могут возобновиться в любой момент.

Незнакомец предложил ему погостить у него и Джутовский согласился, хоть ему надо было двигаться дальше, быть может, искать своих, но перспектива отдыха сейчас манила его больше, чем сомнительные скитания, да и выход из этих пещер священник должен был знать больше. И наш герой пошел за незнакомцем. Минут десять они шли по пещерам, ступая по довольно мало приспособленному для движения людей полу (если можно так называть), хоть здесь и были утоптанные тропинки. Но потом они вошли в туннель, своды и пол которого был хорошо обработан людьми. Он имел множество ответвлений. Пройдя еще какое-то расстояние, они вошли через массивную металлическую дверь (если эти катакомбы сооружены просто людьми, прятавшимися от властей, то откуда здесь эта дверь, как у входа в бомбоубежище?), за которой пол и стены были даже уложены диким камнем. Поднявшись по лестнице, они вошли в дверь, за которой оказалось довольно мрачное помещение с серыми стенами, бетонным полом. Таким был коридор у входа, таким был следующий за ним коридор, служащий прихожей, где вместо шкафа было огороженное деревянной стенкой помещение с вешалками. Здесь хозяин оставил часть амуниции и предложил Джутовскому снять громоздкий бронекостюм, что тот с радостью сделал. Такой была и комната с деревянным столом, по которому так и видно было, что он самодельный, и чем-то похожим на тюремные нары у стен, куда вошли они потом. Здесь была даже ванная, причем воду для мытья брали с более нижних слоев – из колодцев и частично из дренажной системы, которая откачивала воду из пещеры. Энергия получалась за счет подземной реки, которая крутила генератор, собранный из частей каких-то военных машин, чудом сохранившихся даже после крушения транспорта. Слушая все это, Джутовский удивлялся тому, как хорошо эти, почти оторванные от цивилизации люди, устроили свой быт, ведь он ожидал увидеть нечто другое, напоминавшее быт первых людей в незапамятные времена на далекой Земле. Ванная, правда, устроена была довольно убого, правда, в ней было и водонагревательное устройство, взятое также откуда-то из военных запасников. Но работало оно неплохо и наш герой сам смог в этом убедиться (ведь в условиях военных тягот нормально помыться удается не всегда, даже учитывая наличие полевой душевой, а эти самые тяготы создают необходимость мыться чаще).

Наконец, из предосторожности проверив, не пропало ли что из его оборудования, он разместился в комнате.

«Вы военный. – Сказал священник: - Увидев вас, я многое вспомнил. Но что происходит там, наверху? Наши напуганы – там наверху стрельба, взрывы, кругом огонь? Они видели бои, но ничего не поняли – их ум затуманил страх.»

«Как вам сказать? – Ответил Джутовский: - Официально этой войны нет. Власти всячески замалчивают ее и жестоко карают тех, кто дерзает о ней говорить. Не знаю, правда, как они поступают с тысячами пострадавших и ставших беженцами. Но что я еще могу сказать? Знаю только, что на Лердию напали. Перед этим в новостях говорили о каких-то кораблях, которые кружили на нашей орбите. Пара неизвестных кораблей были уничтожены. Говорят, что от них не осталось и следа. Однако, прошло какое-то время и…. меня призвали в армию, на эту войну.»

- А кто напал?

- Неизвестно. Я не знаю и никто, с кем мне доводилось общаться – не знает. А если кто и знает, то молчит. На машинах противника я лично не заметил никаких зацепок, никаких улик, могущих сказать, кто же их хозяин.

- А разве не допрашивали тех, кто на них был?

- Вы не поняли. Эти машины – роботы, орда роботов, крушащих все на своем пути. Их технологии отличаются от наших, но чьи они – я так и не понял, а мне никто не разъяснил. Где находятся те, кто ими руководит, неизвестно, ни мне, ни тем, с кем я воевал, не удавалось видеть их. Всегда и везде мы видели только машины. Возможно, на планете их вообще нет, а может они находятся где-то в глубоком тылу, где-то в центре разоренной ими территории….

- Господь дал нам последнюю возможность одуматься, пока мы окончательно не рухнули в бездну. Дал нам одуматься, послав орду бессловесных машин.

- Если только это именно вразумление, а не что-то большее.

- Как знать?! «Даже ради одного праведника не погублю града». Кажется это так звучало?

- Не спорю. Однако, остались ли они еще на нашей бедной планете? А если их нет, как не нашлось их в Содоме, там на Земле?

- Ну, вы же священник, зачем же такой пессимизм?! Бог же не хочет погибели людей.

- Это так. Но если человека не спасти, а зараза, сидящая в нем, губит других, то подчас нет другого выхода. Так было со многими. Не разделить бы эту участь и нашей планете. Впрочем, я надеюсь, что милости для нас еще осталось.

- А я в это верю.

Так они проводили время. А потом хозяин взялся готовить еду. Ужин, как выяснилось. Попутно Джутовский получил возможность настроить свои часы и оказалось, что уже 8 часов вечера. Хозяин, как оказалось, с обеда до сих пор не ел из-за путешествия по пещерам, а потому, с удовольствием ел сам. Для Джутовского же это была скорее, возможность поесть живую пищу после долгого употребления всех этих пайков и сублимированной пищи для полевого употребления, которую ему до сих пор приходилось есть. Что ни говори про аскетизм, а для него сейчас было истинное наслаждение, хоть священника удивляло, как он с такой жадностью поглощал его «убогое меню», как он выражался. Вечер прошел в разговорах и затем хозяин предложил Джутовскому переночевать у него. После многих ночевок в полевых условиях ночлег в доме, пусть и в таком, упрятанном под землю, был поистине благословением Божиим и отказываться он не стал. Перед сном он думал о том, что делать дальше, ибо у него то и дело возникало желание идти в центр этой опустошенной злобными машинами территории и узнать, что происходит в ее центре. Но в то же время ему хотелось снова пробраться из этого глубокого тыла к своим. Но беспокойство внушал тот факт, что прошлое возвращение из тыла породило подозрения и всякие проверки. Не будут на сей раз все эти подозрения еще более серьезными и не сочтут ли проверяющие, что он струсил, бежал с поля боя, а не сдерживал врага до последнего, до последней капли крови, как призывала их пропаганда? Эти мысли долго не давали ему спать, хоть усталость наконец, взяла свое. Правда, перед сном ему в голову пришла очередная песня из репертуара Оришо. Это была все та же «сэ хашшар а мутту», но второй, военный вариант, именно он позволил развеяться и заснуть:

* * *

Живя на чужбине, тебя вспоминаю, отчизна моя, моя колыбель.

Хотел бы вернуться, но как, я не знаю, ведь занят врагом мой родной Хиччармэль.

И каждую ночь / я к себе возвращаюсь / и в старый мой дом опять захожу.

Мечтаю вернуться / туда из изгнанья, с тоски вновь по дому / с ума я схожу.

* * *

Припев:

Изгнать бы врага, что мой дом угнетает, по чьей я вине в край дальний ушел.

Всех / объединить бы, что ныне плутает, в краю том чужом, куда нас привел /

Вновь страх пред врагом, что увы убивает / всех наших собратьев, жестоко, как крыс.

И способ один изменить жизнь лишь знаю – изгнанье врага / из родимой земли.

* * *

Но верю, друзья, домой мы вернемся, а враг наш уйдет / из нашей земли.

Дорогами края родного пройдемся, и верить нам в этот / факт совесть велит.

Но мы неужели / не можем приблизить / час этот заветный, что ныне мы ждем?

От нас лишь, друзья, это / лишь только зависит, как завтра мы, люди, себя поведем.

* * *

Припев:

* * *

И я призываю – вставайте родные, вперед, за свободу / Отчизны моей.

Пусть враг наш имеет / и силы большие, но вместе мы, братья / его все ж сильней.

К оружию, люди и будем едины, ведь слаб человек, когда он один!

Но вместе - мы сила, мы непобедимы, ведь с нами наш Бог и наш Господин.

* * *

Припев:

* * *

Так Джутовский провел еще три дня, попутно пополняя свои запасы провианта, приготавливая с помощью специального устройства паек, пригодный для длительного хранения в полевых условиях. Побывал он и на службе в оборудованном в этих катакомбах храме, устроенном в одной из местных природных пещер, переделанной для использования человеком и видел местное населения, оказавшееся довольно разнообразным – здесь были люди разных национальностей. Были даже лица с примесью ванодийских и грейнских генов. Один ванодиец был добрым соседом священника, с которым жил наш герой, и часто посещал его. В подземелье меняющая цвет кожа мутанта приобрела какой-то синеватый оттенок, от которого становилось не по себе. Хвост ванодийца был отрезан, как он говорил, когда его родители попали под подозрение в антисоциалистической деятельности и были преследуемы. Он же очутился в детском приюте и перед тем, как быть определенным туда, по инициативе какого-то ретивого сотрудника Народной Милиции республики, был лишен хвоста. А потом родители забрали его и после многих злоключений он попал сюда и живет, ожидая перемен наверху.

Дата добавления: 2015-07-25