Д Р У Г О Е ». 15 страница

Охранники, пожалуй, больше других астронавтов, во время службы были похожи на слепых исполнителей воли звездолёта, не имея и малейшей возможности, нарушить свои обязанности и использовать служебное положение себе на пользу, или кому-то во вред. Однако, решение о том, как поступить с нарушителем, каждый охранник принимал сам и осознанно.

Не встретив препятствий при прохождении постов, Нина по прибытию к космокатеру, удивилась, что помощник главного навигатора Лазовский, имевший допуск к управлению космокатером, не смог попасть внутрь него в её отсутствие. Космокатер не реагировал на его команды. Только получив лично от неё разрешение, он принял командира. И когда тот попал внутрь, беспрекословно выполнял все его распоряжения, уже не советуясь с ней. Однако, когда в космокатер попытались войти ещё два человека, командиры третьего и четвертого космических крейсеров, перед тем, как исполнить указание Лазовского, пульт управления космокатера голосом запросил у Нины согласие, на выполнение команды вышестоящего командира. Это не вызвало удивления последнего, он знал, что это была простая формальность, Нина, конечно, дала своё согласие. Для командиров стало очевидным, что хозяином в космокатере, всё же является она. Внутренняя иерархия, действующая в звездолёте, на вспомогательные, космические корабли не распространялась. На корабли, но не на астронавтов.

Когда четыре человека заняли свои места, космокатер самостоятельно вышел из звездолёта, и совершил его облёт. Что именно хотели увидеть эти руководители, Нине не говорили, и она не интересовалась, пока космокатер не застыл километрах в тридцати от чёрной, еле заметной махины звездолёта, на фоне чёрного, звёздного неба.

- Какие будут указания? - Поинтересовалась Нина у старшего по рангу.

- Подождём. Сейчас будет выходить космокрейсер «Земля» с командиром Роем Уинстоном. Следом за ним, космокрейсер «Проксима» с командиром Хон Фоем. А затем, когда выйдут крейсеры «Звезда» и «Сириус» мы войдём в них, и оставим там присутствующих здесь командиров, Доминго Веласкеса и Дмитрия Старкова, - ответил ей Лазовский.

- Возможно, это не моё дело, но разве нельзя было, сразу командирам остаться в своих крейсерах? – Поинтересовалась она.

- Хотя это и не ваше дело, но скажу, что мы проверяем возможности блокировки системы слежения за посторонними объектами в крейсерах. Присутствующие здесь командиры, по легенде, диверсанты. Они должны лично убедиться в возможностях систем защиты на своих, космических кораблях.

- Вон, смотрите, - прервал Старков объяснения Лазовского.

Звездолёт сделался серебристым и, блеснув оболочкой, исчез из поля зрения. Но когда все присмотрелись к тому месту, где он только что находился, то там не было видно звёзд. Он просто снова стал чёрным, не прозрачным пятном.

- Изменить угол атаки на восемьдесят градусов, - скомандовал Лазовский.

Нина, убедившись, что космокатер не отреагировал на его команду, продублировала сама. Космокатер облетел звездолёт так, что на фоне звёздного неба стало видно, как от большого, чёрного пятна звездолёта отделяется еле заметный на фоне звёзд малый шар космокрейсера. Такой же чёрный, еле заметный.

- А действительно, изменение цвета звездолёта, делает процесс выхода крейсера, незаметным со стороны, - сделал вывод Старков.

- А при входе в него, он становится серебристым, чтобы было видно, куда подходить крейсеру, - отреагировал Веласкес.

- Не крейсеру, а людям, - поправил Лазовский.

В это время космокрейсер «Земля», полностью выйдя их звездолёта, растворилась среди звёзд. Лазовский, введя код в информатор космокатера, добился, что на пульте управления появилась карта этого участка звёздного неба. На ней было видно, как по звёздному небу медленно передвигалась серебристая точка в сторону от более крупной, такой же точки. Внизу замелькали цифры и графические пояснения.

- «Земля» пошла к Солнцу со скоростью три тысячи километров в секунду, - сообщил Лазовский.

- Уже пять, - вставил Старков.

- Предельная, пятьдесят? - Спросил Веласкес.

- Да. Но, он не превысит крейсерской, в десять тысяч и будет двигаться, в основном, с этой скоростью, - ответил Лазовский.

- Откуда вы знаете, что это не «Сириус», или «Проксима? Они же по всем параметрам одинаковые», - поинтересовалась Нина.

- Будем доверять данным, выдаваемым информатором катера, - не сразу ответил Лазовский.

Пока они наблюдали за ускорением движения серебристой точки на экране, из звездолёта вышел и космокрейсер «Проксима». Вспыхнув серебристым цветом, сделав чёрный корпус звездолёта на фоне своего, тусклого блеска совсем невидимым, сорвался с места, и быстро затерялся среди звёзд космического пространства. Однако, на пульте управления космокатера вторая точка – обозначение этого крейсера, двигалась очень медленно по сравнению с первой. И передвигалась в другую сторону, под углом в сто десять градусов. Космокрейсеры расходились в разных направлениях.

- Так, первые пошли. Когда мы теперь их увидим? - Как бы у себя спросил Старков.

На этот вопрос командиры никак не отреагировали, и Нина, удивленно посмотрела на них. Лазовский пояснил ей персонально, скорее, как подруге своей знакомой, чем, как командиру космокатера.

- Предполагается, что «Земля» в течение ближайших двух десятков лет будут исследовать Солнечную систему, и её дальние подступы, включая пояс Оорта. Возглавят эту субэкспедицию: командир космокрейсера Уинстон, первый помощником главного навигатора Стивенс и несколько членов административного и научного Совета. А сейчас это пробные маневры, проверка взаимодействия людей с космическими аппаратами. Мы меняем своё местоположение в Солнечной системе.

- Пошли эсминцы, - перебил его Старков.

От звездолёта отделились четыре серебристых, маленьких, сплющенных диска, и также мгновенно исчезли среди звёзд. На пульте управления космокатера четыре маленькие точки устремились за первым космокрейсером. Скорость движения космоэсминцев, в сравнении с космокрейсером, была ничтожно мала. Догнать его, они никогда бы не смогли. Предваряя её вопросы, Лазовский продолжал пояснять.

- У командиров эсминцев свои задачи. Они будут исследовать системы дальних планет. Но, как я сказал, сейчас, в ходе маневра, крейсер их подберёт, потому что у них не полные экипажи.

- Везёт же им, - вставил Веласкес и продолжил, - они побывают на Земле, когда захотят.

- Тут вы не правы, - успокоил его Лазовский, - им запрещено, в целях чистоты эксперимента, до нашего возвращения приближаться к Земле ближе десяти миллионов километров. Все исследования нашей планеты они будут проводить из космоса. Возможности эсминцев это позволяют. И, вообще, земляне не будут знать, что корабли этой, космической цивилизации будут находиться в Солнечной системе. Для землян нас здесь больше нет. Во всяком случае, так предполагается, но окончательное решение останется за руководством субэкспедиции.

- А куда пошёл второй крейсер? Кажется, вы его назвали «Проксимой»?» - Поинтересовалась Нина.

- Ну, это не я его так назвал. Каждый командир сам выбирал имя для своего корабля. Эти названия сегодня ещё предстоит на Совете утвердить. Крейсер Хон Фоя проверяет возможности гравитационного ускорения. И делает контрольную съемку объектов Солнечной системы. Через день, вернётся. Его основная задача, исследование системы звёзд в созвездии альфы Кентавра, или по-русски Центавра. Правда, все эти задачи предварительные, и в любой момент перед каждым из нас могут быть поставлены новые задания.

- Крейсер Старкова будет исследовать систему звёзд Сириус. Крейсер Веласкеса...

- Кажется мой «Сириус» показался, - перебил Лазовского Старков.

Из звездолёта вышло чёрное пятно, названное «Сириусом». Отойдя от звездолёта, вспыхнуло тусклым, серебристым светом, озарив очередной выход из звездолёта четвертого космокрейсера, под именем «Звезда». Тот повторил все процедуры ранее выполненные «Проксимой».

- А вон и мой красавец, - вставил свое слово Веласкес, почти с вожделением рассматривая серебристый, стометровый шар.

Оба космокрейсера, отойдя от звездолёта, мгновенно исчезли из поля зрения, но не систем слежения космокатера. На пульте было видно, как следом из звездолёта выпорхнули, поблескивая серебристыми корпусами, ещё три космоэсминца и закрутили немыслимые спирали вокруг звездолёта. После этого из того стали выскакивать космокатера, причем, не только из транспортного отсека, но и из других секторов. Разобраться, кто и где находится, уже было невозможно, но не для систем слежения за космосом аппаратов инокосмической цивилизации.

- Разбираться, кто, где и чем занимается, дело центрального пульта управления. И, поверьте, они с этим великолепно справятся, даже если бы катеров было не восемьдесят, а в тысячу раз больше, - как бы угадав мысли окружающих, объяснил Лазовский.

С ним никто не спорил, будучи согласными.

- Лобова, ведите катер к космокрейсеру «Звезда». Ваша задача, войти внутрь космокрейсера незаметно для всех.

- Да, командир, - ответила она, не представляя, что и как должна делать.

Космокатер, считывая её мысли, сам тронулся к космокрейсеру, а «Звезда» это была, или «Сириус», мог разобраться в этом только он.

32.

Как и где космокатер номер один нашёл нужный космокрейсер, людям было не понятно, но за километр до него тот вдруг застыл. Он попал в какое-то, энергетическое поле, и был не в состоянии стронуться с места. На пульте управления космокатера выдавалась не понятная информация, его как бы лихорадило. Всем стало очевидно, что произошёл сбой в работе приборов навигации. На экипаже космокатера это никак не сказалось.

- Работает система защиты космокрейсера, он считывает данные из памяти катера, - обрадовано провозгласил Веласкес.

- Видишь, что творит с катером? Мало того, что все просканировал и считал с его памяти, ещё и бардак в его мозгах развёл. Невозможно связаться с крейсером, и вообще с кем-либо, - и он вопросительно посмотрел на Лазовского.

- Будем ждать, - пожав плечами, ответил тот.

Из космокрейсера выскочил космокатер и, сделав несколько спиралей вокруг застывшего космокатера номер один, выстрелил в него из лазерной пушки. Внутри стало темно. Космокатер-агрессор ушёл в космос, а атакованный, лишенный защиты, медленно стал втягиваться в космокрейсер, помимо своей воли.

Вскоре в нём стало светло, данные на пульте космокатера успокоились, и появилось приглашение командиру Веласкесу, продублированное голосом, войти в свой космокрейсер. Его приветствовал заместитель командира, Луи Бертье.

Пассажиры космокатера при атаке не пострадали. Кроме Нины, для остальных стало сюрпризом, что их атаковали без вреда для космокатера. Их состояние чем-то, но слабо напоминало состояние пассажира космокатера, когда Рогов демонстрировал его возможности на Земле, на Женевском озере. При подходе к корпусу космокрейсера прозрачность космокатера исчезла, всё погрузилось во тьму. Через несколько секунд днище космокатера разошлось, и через проём в него вошёл яркий свет. Космокрейсер приглашал всех, выйти из космокатера. По очереди, все покинули его.

Дежурный оператор космокрейсера рапортовал Веласкесу о положении дел во вверенном ему космическом корабле.

- Почему нас атаковали? – Строго спросил Веласкес.

- По данным «Мозга» крейсера, оружие космокатера для такого же катера, как и он, бесполезно. Я засомневался, и чтобы убедиться, выпустил сторожевой катер. Всё произошло так быстро, что я не успел скорректировать действия. Катера, получив задачу, становятся не управляемыми и сами определяют, как и что делать, - отчитался Бертье.

- Не успел он, вмешаться, - показал своё недовольство Веласкес, понимая, что заместитель не виноват.

После доклада все проследовали в центр управления космокрейсера. Нина осталась в транспортном отсеке и осматривала космокатер. Впервые, за время знакомства с прочностью его оболочки, увидела оплавленную точку на корпусе. Видимо, лазерный заряд такого же космокатера воздействовал на материал, из которого он был сделан, но по мощности был не достаточен, чтобы пробить оболочку. Космокатер, получалось, был неуязвим только для земных видов вооружений и таких же, как он космокатеров. Нина, на всякий случай, сделала вывод, что надо всегда уклонятся от любого, энергетического импульса, и близко к космокрейсеру или космоэсминцам без нужды не подходить. В том, что те способны уничтожить космокатер, она не сомневалась.

Через некоторое время в транспортный отсек прибыл ещё один космокатер. Когда из него выскочил молодой парень, то сразу подошёл к Нине, осмотрел поверхность её космокатера и, найдя оплавленную точку на корпусе, с разочарованием произнёс.

- Тоже мне, мощная пушка, как следует поцарапать маленький катер и то не смогла.

- Что расстроился? – Усмехнулась Нина.

- Я думал, что возможности пушки посильней.

- Здесь главное не то, что лазер катера себе подобного не берёт, а то, что ты, находясь в нём, чувствуешь себя в полной безопасности. Насчёт пушки, встретишь астероид, тогда убедишься в её мощи. Ты разве не слышал, как такой же катер в войне с землянами, разрезал пополам американский авианосец класса «А»?

- Да ладно тебе, заливать-то. Видел я такие авианосцы. Их кроме ядерного заряда ничего не берёт.

- Покопайся в своём информаторе, может, чего нового для себя узнаешь, - посоветовала Нина.

- Погоди, этот катер ведь не наш, не крейсера. А, как же ты сюда попала? А, это катер главного навигатора. Так ты начальство возишь? Я Джими, будем знакомы, - и он протянул Нине руку.

- Подрасти малость, мальчик, а потом протягивай даме лапку, - дурачась, ответила Нина, всем видом показывая, что она - большая шишка.

Сказала так она не из вредности, а от злости, что какой-то пацан, пусть и по приказу, но поцарапал её «Сына». Так она назвала свой космокатер. Он, как ни странно, на это имя, как на кодовое слово, стал отзываться. Возможно, она и смилостивилась бы, и пожала бы руку этому, тридцатилетнему парню, но не успела. Появилось начальство, и парень вытянулся по стойке смирно, а Нина сразу вошла в «Сына».

Лазовский и Старков вошли внутрь, и космокатер, покинув «Звезду», направился к «Сириусу». А «Звезда» тут же изменив цвет, растворилась в космосе, но не на экране управления космокатера.

Лазовский потребовал от Нины связи со звездолётом и она, запросив её, тут же услышала голос оператора центрального пульта управления звездолётом.

- Нельзя ли сделать так, чтобы маршруты крейсеров и эсминцев, не прослеживались другими кораблями? - Сделал запрос Старков, и вскоре получил ответ, что такая возможность проверяется.

Следом за отключением оператора звездолёта, на пульте управления космокатера осталась видна только красная точка самого космокатера, и больше ничего кроме окружающих звёзд. Оказавшись в космосе, космокатер снова стал прозрачным. «Сириус» был виден отчетливо, но как только исчезли серебристые точки на пульте, пропала и визуальная видимость космокрейсера и звездолёта.

- Потрясающе. Значит, вся система космических кораблей этой цивилизации может быть невидимой для людей. Мы их видим, только потому, что находимся в одном из них.

Сириус, я, командир Старков. Прошу, обозначить себя, и принять меня на борт. Я в катере номер один, - выдал команду Старков.

Куда следовать, Нина не знала, и космокатер шёл прежним курсом. Несмотря на великолепную систему его навигации, самостоятельно он не смог найти в космосе местонахождение космокрейсера, когда тот, этого не хотел. Но пять космокатеров, проскочивших вблизи, засёк, и постоянно удерживал их на экране слежения, несмотря на их режим невидимости.

Вдруг космокатер замер, как и в первом случае при встрече со «Звездой». Возле него тут же закрутились два точки космокатеров, но визуально в космосе они оставались невидимыми. Эти огня не открыли, и вскоре ушли в стороны. Тут же обзорная видимость в космокатере номер один пропала. Лишь через несколько секунд на пульте управления появилось приветствие: «Рад приветствовать командира космического крейсера «Сириус», Старкова. Заместитель командира, Тропорри. Прикажите, вскрыть днище космокатера, без согласия его системы защиты?»

- Открыть проход, - быстро скомандовала Нина, испугавшись, что космокрейсер повредит систему управления космокатером.

Днище мгновенно разошлось, как будто и сам космокатер испугался, что его вскроют, как консервную банку. Они, действительно, оказались уже внутри космокрейсера, хотя никто не видел и не почувствовал, как это произошло. Это произошло вопреки воле космокатера, по воле космокрейсера. Пассажиры покинули космокатер, и направились в центр управления космокрейсером. Нину Старков пригласил с собой, желая показать ей «свои» владения.

Когда прибывшие вышли из транспортного отсека, один представитель охраны, подошёл к космокатеру-чужаку. Заметив открытое днище, посчитал это халатностью командира космокатера, и заглянул внутрь. Моментально сработала система защиты космокатера, и он был отброшен электрическим разрядом. Тут же сработала система оповещения и защиты космокрейсера, по корпусу космокатера забегали искры, и его система управления и защиты перестала функционировать. Космокатер был парализован.

- Командир, в транспортном отсеке произошло нападение катера на охранника, - доложил Старкову, появившемуся в центре управления космокрейсера, дежурный навигатор.

- Какое, к чёрту, нападение? Самому не надо было лезть, куда не просят. Это катер главного навигатора, со своей специфической защитой. Без командира катера никто к нему прикасаться не имеет право. Снять блокировку с системы управления катера номер один. А с охранником провести дополнительный инструктаж. Как его состояние?

- Хопкинс, как ваше самочувствие? - Спросил дежурный навигатор у парня, изображение которого тут же появилось на голограмме.

- Всё нормально, сер. Я просто хотел, проверить, почему люк катера не был закрыт, - ответил он, быстро приходя в себя, под воздействием системы жизнеобеспечения космокрейсера.

- Вы же знали, что этот космокатер не родной для крейсера, зачем нарушили инструкцию?

- Я не знал, что у него такая система защиты, и вообще, катер ведь внутри крейсера не может причинить вреда человеку. А этот...

- Исполняйте свои обязанности, и никого больше к катеру не подпускайте, - вмешался в разговор Старков и приказал вывести на обозрение голограмму заседания совета в звездолёте.

И сделал это, как раз вовремя. Появилось изображение помещения совета, где, выступал главный навигатор.

-... Если люди не захотят расстаться со своей, материальной оболочкой, в которой за тридцать лет нельзя будет преодолеть расстояние, превышающее десяти парсек, значит, наши возможности исследований ограничиваются. Мы не сможем, исследовать космос далее трёх-четырёх парсек от нашего Солнца. Полем нашей деятельности станет пространство, состоящее всего из семнадцати звёзд. По последним расчётам, до звёзд под номером шестьдесят один в созвездии Лебедя мы не дотянем. Ограничимся звездой эпсилон в созвездии Эридана. В это поле входят десять звёзд, которые будут лежать на нашем пути. Другие семь звёзд, находятся в противоположной от нашего курса стороне, и их исследовать у нас не будет возможности. Исследование Магеллановых облаков, ближайшей к нам галактики в созвездии Андромеда, а так же самой нашей галактики, становится невозможным.

Всем, находящимся в звездолёте понятно, что, находясь в биологической форме бытия, преодоление таких расстояний, которые свет проходит за миллионы лет, невозможно. Во всяком случае, с точки зрения разумности теряет смысл, из-за огромных временных промежутков. Даже если мы сможем столько прожить, мы не успеем принести на Землю знания, как они уже окажутся устаревшими.

Звездолёт в состоянии перевоплотить биологические объекты, в энергетические. Тогда мы сможем, передвигаться в пространстве в тысячи раз быстрее света. Но уже по истечении первой сотни лет возможность перевоплотиться из энергетического состояния в биологическое, становится равной двадцати пяти процентам. Причём, в прежней, генной структуре, это будет равно двум процентам, и материальный образ будет уже собирательным, а не индивидуальным, прежним человеком. Но, он будет обогащён такими знаниями, которые превысят знания всего человечества. Энергетический ресурс звездолёта таков, что из девяти тысяч человек материализованными обратно в человеческий облик, могут быть не более трёх десятков. Остальные останутся частью звездолёта, его составной массой. Поэтому, интеллект звездолёта может сделать такое перевоплощение только с теми, кто добровольно захочет этого.

Для тех же, кто пожелает остаться в биологической форме жизни, без изменений структуры, я довожу до сведения, что передвижение в пространстве, не будет достигать критической цифры, в двести восемьдесят девять тысяч семьсот девяносто два с половиной километра в секунду. Потому, что уже при подходе к скорости в двести девяносто тысяч, происходит распад материальной структуры материи, на атомно-молекулярном уровне. А видовое восстановление, по мнению интеллекта звездолёта, процесс трудоёмкий и для него не целесообразный. Начиная со скорости в десять тысяч километров в секунду, происходит растяжение материальной структуры. Чем выше скорость, тем большим будет растяжение. Ни для кого из физиков не секрет, что при скорости в двести тысяч километров в секунду длина человеческого тела увеличивается, в среднем, с двух метров до двухсот километров. Поэтому вероятность столкновения с микрочастицами, наполняющими космос, велика и достигает порядка десяти процентов.

В связи с этим, несмотря на не постижимую человеческим разумом систему защиты звездолёта, который, являясь и сам материальным объектом, в открытом космосе тоже растягивается. В его корпусе образуются бреши. Через них-то микрочастицы смогут пронизывать звездолёт, ионизируя и разрушая на такой скорости все атомно-молекулярные, материальные системы. Это может привести к травматизму биологических форм жизни, то есть, нас с вами. С травматизмом «Разум» звездолёта может справиться, и восстановит прежнюю функциональность человека. Но тем, чьи повреждения перешагнут порог смерти, помочь уже не удастся. Вероятность смертности при таких скоростях высокая, около пяти процентов. Но это в звездолёте и то, только при длительных перелётах к дальним, звёздным системам.

В космических крейсерах такие вредные последствия, сокращаются почти в миллион раз. Но и скорость перелётов у них не будет превышать пятидесяти тысяч километров в секунду. Во всём этом, есть и положительная сторона. Чем выше скорость передвижения, тем в большем аналоге анабиоза будут находиться биологические тела. В них начнутся процессы регенерации на клеточном уровне. То есть, человек будет омолаживаться. Вернее, он омолаживается при скоростях больших, скорости света. А при близких к ним, не стареет. Если я что-то сказал не верно, учёные-биологи меня поправят.

Предварительный опрос каждого астронавта интеллектом звездолёта, в данном случае по вопросу материального перевоплощения, дал следующие результаты. За перевоплощение - шесть процентов. За временное перевоплощение - двадцать семь. Против перевоплощения в любой форме - шестьдесят два процента. И пять процентов экипажа не определились, как им быть. Без разрешения этого вопроса, нет смысла обсуждать далеко идущие планы. Поэтому мы приступим сейчас к голосованию. Какое бы решение не было принято, перевоплощение, будет осуществляться на добровольной, индивидуальной основе. И не очень скоро.

Не желающие смогут покинуть звездолёт. По результатам голосования будут определяться экипажи субэкспедиций. Уже известно, хотя и предварительно, что около пяти тысяч человек приписаны к космическим крейсерам, с учётом их пожеланий. Около двух с половиной тысяч человек изъявили желание, остаться с крейсером «Земля» в Солнечной системе. В отношении участников этой субэкспедиции, вопрос их перевоплощения не будет рассматриваться и в голосовании, они не будут участвовать. Ещё около трёх тысяч человек будут исследовать звёздные системы в других крейсерах, их мнение нам важно. Доставка их к системам альфы Кентавра и Сириуса будет осуществлена звездолётом, со сверхсветовой скоростью.

А те, три с половиной тысячи астронавтов, не побоявшихся перевоплощения, будут постоянными членами экипажа звездолёта. Риск для них потерять жизнь в её биологической форме, равен тридцати процентам. Они, по земным меркам, почти смертники. Если таковых, по итогам голосования не найдётся, то все исследования ограничатся Солнечной системой и ближайшим космосом. Весь процесс по времени займет около тридцати лет.

С процедурой голосования, вас ознакомят личные информаторы. Кто и по каким вопросам допущен к голосованию, тоже узнаете от своих информаторов. И помните, что всякое решение, которое вы примете добровольно, потом изменить будет нельзя.

Как только главный навигатор закончил речь, «Ник» на рукаве униформы Нины ущипнул за руку, таким образом привлекая её внимание к важному вопросу их жизнедеятельности. На рукаве возникла инструкция по голосованию и перечень вопросов, на которые предстояло дать ответы. То же самое произошло и с остальными астронавтами, независимо от того, где они находились. Они, как по команде, тоже посмотрели в свои информаторы, уже не удивляясь тому, как всё четко и полно продумано и предусмотрено тут, в избирательной системе звездолёте. И мало кто подумал, зачем ему нужно их, индивидуальное мнение?

Процедура голосования началась.

33.

Нина считывала вопросы с голограммы, созданной её информатором прямо в воздухе перед ее лицом, но видимой только ею.

«Вопрос. Желаете ли вы, перевоплотиться в энергетическую форму жизни?

Ответы: Полностью желаю. Частично, с возвратом в прежнюю форму, спустя __ часов. Не желаю.

Вопрос. На какую степень риска согласны для своей жизни, как биологического вида, при движении с околосветовой скоростью?

Ответы: От пятидесяти до ста тысяч километров в секунду (риск равен одной сотой процента). От ста до ста пятидесяти тысяч (риск – полпроцента). От ста пятидесяти до двухсот тысяч (риск – семь процентов). От двухсот до двухсот пятидесяти тысяч (риск – двадцать пять процентов). От двухсот пятидесяти до двухсот девяносто тысяч (риск - до семидесяти процентов).

Вопрос. Какие звёздные системы вы хотели бы исследовать?

Ответы: Солнечная система. Система альфы Кентавра. Системы красных карликов. (Звезда Бернарда, звезда Вольфа–359, звезда BD+36,2147). Система Сириус. Система эпсилон Эридана. Другие, звёздные системы этой галактики, или вселенной.

Вопрос. Готовы ли вы, подчиниться решению большинства астронавтов, идущему в разрез с вашим, личным мнением?

Ответы: Да. Нет».

Ознакомившись с анкетой, Нина подумала, и обратилась к «Разуму» звездолёта за разъяснениями.

«Всего четыре вопроса, но какие ёмкие. Какой период времени при перевоплощении, гарантированно безопасен для биологической формы бытия?»

Получив мысленный ответ, она в графе «прочерк часов», поставила полчаса. На второй и третий вопросы выбрала пятые варианты. На четвертый вопрос ответила - нет.

После этого «Ник» ещё не раз привлекал её внимание к возможности голосования и по другим вопросам. Но, так как он больше её не щипал, она сделала вывод, что участвовать в этом было не обязательно. И в дальнейшем голосовании не участвовала.

Выполнив необходимые дела в космическом крейсере и отобедав, Нина вместе с Лазовским покинула его. Они направились к звездолёту, получившему к этому времени официальное имя - «Мечта». За то время, пока они находились на космическом крейсере, тот ушёл от звездолёта на двести тысяч километров. Обратный путь космокатера должен был занять чуть меньше часа. Коротая время, Лазовский завёл обыденный разговор, восторгаясь, как самой экспедицией, так и возможностями их друзей, неизвестной, космической цивилизации. Но вскоре задал Нине вопрос.

- Нина, вы хорошо знаете Эльзу?

- Не так, чтобы очень, но, в общем-то знаю, - не любила она обсуждать своих знакомых, даже если те, этого заслуживали.

- Я, может, покажусь вам глупым, но мне кажется, что я в неё влюбился. Вы, насколько я знаю, психолог руководства экспедиции и, вроде, обязаны со мной заниматься. Но я обращаюсь не по службе, а по дружбе, мне не к кому больше обратиться, - признался Лазовский.

- Я внимательно слушаю вас, Влад, и чем смогу, тем помогу, - успокаивающим голосом ответила она.

- Вся двусмысленность этого положения заключается в том, что на Земле она была важной, государственной персоной. А я простым инженером, и жил в таких условиях, что даже не мог себе позволить завести семью. Встретив Эльзу, я подумал, что, наконец, мне повезло, и готов ей предложить руку и сердце. Но вчера я столкнулся с психологическим барьером. Мне показалось, что она меня не любит. Более того, даже не видит во мне личность. Я ей нужен для чего-то другого, а для чего, не понимаю. Может, мне всё это показалось, и я наговариваю на эту, прелестную женщину? Я не знаю, как поступить. Вы знаете её лучше, что посоветуете?

- В этих вопросах любой совет, сам по себе ни к чему не обязывает. Но, как человек я вам завидую, вашей любви и глубокой вере, по сути в не знакомого человека. Как психолог, я могу только посоветовать, не торопиться с выводами. Может, отвёт сам придёт, и довольно скоро. Как подруга Эльзы, я могу сказать, что она, не только очаровательная женщина, но и великолепный организатор, общественница, инициативная, потому и не закомплексованная. Но мне кажется, она не может быть преданной какому-то, одному человеку. И хотя я ей и вам желаю счастью, но думаю, что ваше счастье не с ней. Извините меня за прямоту, - ответив на вопрос, она подумала, что ей впору самой обратиться за советом, как строить свои взаимоотношения и относиться к собственному поведению, желаниям и мыслям.

Дата добавления: 2015-07-25