Д Р У Г О Е ». 16 страница

- Ну, что вы. Спасибо, вы так быстро всё расставили по местам в моей голове, я вам благодарен. И нисколько не сожалею, что поделился своим, сокровенным. Не зря вас все считают волшебником в вопросах поиска верного решении в любой, сложной, житейской проблеме.

- Скажите ещё, что я - инопланетянка, - она была смущена столь высокой оценкой своих, скромных способностей.

- Были такие разговоры, но я в них не верю. Хотя вы разительно отличаетесь от других женщин.

- Чем же это, если не секрет?

- Не обидитесь за прямоту?

- Я приветствую откровение, и не терплю фальши.

- Ваши манеры поведения больше свойственны мужчине, чем женщине, но при этом вы, всё же женственны. Ваша доброта и нежность, бросаются в глаза тем, кто умеет разбираться в женских характерах.

- Даже так?

- Я обидел вас?

- Ни сколько. Наоборот, порадовали. Спасибо вам.

- Можно я ещё задам вопрос, хотя на него вы можете не отвечать?

- Пожалуйста.

- Что вам не понравилось в Рое? Он ведь во многих отношениях хороший парень?

- Все люди хорошие, но не для каждого одинаково. Я уверена, что не могу сделать его счастливым, как и он меня. Поэтому, хотя он мне и понравился, смысла в дальнейших с ним отношениях не вижу. И не хочу, чисто по-женски, пудрить ему мозги. Тем более что, как командиру в столь ответственной экспедиции, ему нужна светлая голова. А чувства этому не способствуют. Или я не права? – Не хотела она кому-то, тем более незнакомому мужчине, открывать истинные, свои чувства.

Лазовский задумался, и после раздумий, согласился с ней.

- Пожалуй, с мужской точки зрения вы совершенно правы. Если бы все женщины так думали. А я, как пацан, завяз в своих чувствах и забыл, что по своему положению должен иметь светлую голову. Повлюблялись и хватит.

- Я не думаю, что такая точка зрения верна для вас. И вряд ли она понравится Эльзе. Влюблённого человека лишает сообразительности не само это чувство, а возникающие при нём проблемы. Если проблем нет, мозги становятся просветлёнными, и все задачи решаемыми быстро и правильно. Здесь не стоит торопиться с выводами.

- Я постараюсь, ей всё объяснить. Она умная женщина, и должна меня понять. Или убедить, что я не прав. И если она любит искренне, то не оставит же меня, даже в моих заблуждениях? Я не прав?

- Хотите совет?

- Да, конечно.

- Когда вы окончательно решите стать аскетом, не надо ничего объяснять женщинам. Просто поспособствуйте, чтобы она познакомилась с каким-нибудь, достойным её мужчиной, на ваш взгляд. И тем самым, избавите себя от семейных сцен, которые возникают и у тех, у кого нет семьи, - таких, слабоволевых мужчин она всегда прежде презирала, но сейчас судить его не бралась, но и помогать не захотела.

Прямо перед космокатером выросло что-то огромное и он, как парализованный, застыл, оборвав разговор находившихся в нём людей. Звездолёт тут же начал втягивать космокатер номер один на свою стоянку. Через минуту, выпустив Лазовского, Нина, осмотрев космокатер, пошла в центр управления.

Там она узнала, что Лазовский правильно предположил: космокрейсеры не приступали ещё к самостоятельной, исследовательской работе. Экипажи приобретали навигаторские навыки. Теперь в их задачу входило, подобрать блуждавшие в космосе космокатера. Похожие навигаторские задачи стояли и перед экипажами космических эсминцев.

А в звездолёте научный совет продолжал свою работу. Отдавая дань привычным на Земле формальностям, его участники перешли к утверждению названий космокрейсеров и космоэсминцев. Не особо вникая в суть того, откуда появились сами эти имена. Именно имена, а не названия, так как никто из астронавтов уже не сомневался, что их космические аппараты - живые и разумные существа.

Отныне, официально звездолёт получил имя «Мечта». Космические крейсеры: «Земля», «Проксима», «Звезда» и «Сириус». Космоэсминцы назвали по именам планет Солнечной системы, кроме Земли, и три из них получили имена: «Астероид», «Комета» и «Квазар». Последний, считался личным космоэсминцем совета звездолёта. Космокатеры получили номера, от первого до восьмидесятого, не потому что их не воспринимали как живые существа, а в связи с их количеством. Дать восемьдесят новых, официальных имен и при этом не запутаться, было трудно. Но каждый пилот неофициально присвоил своему космокатеру имя и, таким образом, справедливость на их взгляд была восстановлена. Космокатер Нины получил номер первый, но кто, когда и чем нарисовал единицу на его борту, никто не видел, и не знал, в том числе и Нина.

После этого члены совета приступили к обсуждению деталей планов субэкспедиций. Как и свойственно людям, споры разгорелись вокруг принадлежности космоэсминцев и космокатеров. С тем, что исследования космоса надо было проводить сразу в различных звёздных системах и в различных направлениях, согласились все. Но по вопросу, какое направление считать ведущим, а значит, более оснащенным технически, разгорелись жаркие споры.

Через час седовласые, учёные мужи всё же пришли к единому мнению. Было решено, что исследование Солнечной системы возглавят десять членов Совета и первый помощник главного навигатора Вилли Стивенс в космокрейсере «Земля». Но он не мог вмешиваться, в распоряжения командира космокрейсера Роя Уинстона, касавшиеся навигации. По научным вопросам решения принимал научный совет во главе с председателем Радживом Брахмаджаном. Его распоряжения в сфере проводимых исследований были обязательны для всех руководителей экспедиции.

На заместителя главного навигатора Якимота Мацудо возлагались контрольные функции. Он не должен был вмешиваться в те процессы, которые будут происходить в этой субэкспедиции. Но при возникновении спорных, или экстремальных ситуаций, именно он становился единовластным хозяином положения, и его указания были обязательны для всех. До стабилизации ситуации. Все решения, по главным проблемам этой субэкспедиции должны были согласовываться с ним. А пока такая ситуация не возникала, то есть, не вводилось чрезвычайное положение, он оставался рядовым астронавтом.

Космокрейсеру «Земля» придавались два космоэсминца «Меркурий» и «Венера», и шестнадцать космокатеров. С учётом многих факторов, в этой субэкспедиции должны были принять участие две с половиной тысячи человек. Но перед самым её началом ещё двести восемьдесят человек не пожелали оставаться в звездолёте, и сверх плана попали в состав этой субэкспедиции. В её задачи входило: исследование всех планет Солнечной системы, изучение вопросов колонизации и использование ресурсов этих планет в научно-технических целях. Исследование Солнца в непосредственном контакте, особенно, изучение его внутренних процессов. Предстояло выяснить степень зависимости существования планет и всего живого на них, от деятельности Солнца. Исследовать дальние подступы к Солнечной системе в радиусе полпарсека, в том числе и зону образования комет, пояс Оорта.

Предстояло найти и таинственную планету, или искусственную планетную систему, по утверждению историков, жители которой последние десять тысяч лет опекали население Земли. Предположительно, именно они посещали планету каждые полторы, или три тысячи шестьсот лет. И считались легендарными строителями гигантских пирамид, прародителями земной цивилизаций, под названием Шумеры и Анты. В двадцать пятом веке в наличии близкой к Солнечной системе инопланетной цивилизации, уже никто не сомневался. Было научно доказано, что последнее посещение Земли этой, гуманоидной расой, состоялось во второй половине двадцатого века. Этот вопрос на Совете вызвал наибольшие дебаты, но всё же, был утверждён.

Исследование Земли, рекомендовалось производить из космоса, ограничив посещение планеты членами субэкспедиции, во избежание не нужных эксцессов с властями земных правительств. Запрещалось приближаться к планете космическому крейсеру и космоэсминцам, ближе безопасного для планеты расстояния. Космокатерам разрешалось входить в атмосферу планеты, но только в режиме невидимки. Не рекомендовалось вступать в контакт с официальными властями на планете, чтобы это не могло привести к конфликтам. Относительно контактов с землянами, находящимися в космосе и на космических, научных станциях на Луне и Марсе, прямого запрета на контакты не было. Решение по этому вопросу должен был принимать административно-научный совет самой субэкспедиции.

Кроме этих, основных задач, каждое направление научной деятельности, ставило перед собой и конкретно-специфические вопросы, которые предстояло самим оперативно разрешать во время исследований.

Вторую субэкспедицию возглавляли семь членов Совета во главе с Владом Лазовским, вторым помощником главного навигатора и командиром космического крейсера «Проксима» Хон Фоем. Им придавались два космоэсминца «Марс» и «Астероид», и шестнадцать космокатеров. Численность экипажа субэкспедиции составляла почти тысячу восемьсот человек.

В общем, все субэкспедиции имели, примерно одни и те же задачи, но у каждой были и свои, специфические цели. У этой, такой целью было исследование не только трёх звёзд системы альфы Кентавра, но и поиск планет вокруг них. Установление возможности, существования новых форм жизни на них. В отличие от субэкспедиции в Солнечной системе, сразу приступавшей к самостоятельным исследованиям, вторую, звёздолету предстояло доставить до ближайшей к Солнцу звезды. Планировалось, что весь путь до неё займёт около четырёх лет. Но, каким образом, это было возможно сделать за такой срок, притом, что свет от неё идёт больше четырёх лет к Земле, не знал никто. Бурные дебаты на эту тему, ясности не принесли, но породили много новых, научных идей, которые предстояло учёным проверить экспериментально.

Несмотря на то, что Совет заседал более двенадцати часов по земному времяисчислению, усталости никто из его участников не чувствовал, и прерываться на отдых, не собирался.

34.

В состав третьей субэкспедиции входило около тысячи двухсот человек, во главе с девятью членами Совета и третьим помощником главного навигатора Марком Хонари. Космическому крейсеру «Звезда» с командиром Доминго Веласкесом придавались три космических эсминца: «Юпитер», «Сатурн», «Нептун» и двадцать космокатеров. Им предстояло исследовать ближайшие к Солнцу три звезды, красные карлики под именами: «Бернарда», «Вольфа» и «BD+36...». Задачи и этой субэкспедиции были теми же, но и отличия были. Предстояло выяснить не только, как они взаимодействуют между собой, но и, как влияют на Солнечную систему. Установить наличие у звёзд планетных систем, и исследовать их.

Предполагалось доставить исследователей в космокрейсере «Звезда» с космоэсминцем «Юпитер» к первой звезде-карлику «Бернарда» тоже звездолётом, через два года, после отбытия от звёздной системы альфы Кентавра. Ещё через два года доставить к звезде «Вольфа» исследователей в космоэсминце «Сатурн». Космокрейсеру «Звезда» надлежало самостоятельно доставить космоэсминец «Нептун», за три-четыре года, к третьей звезде-карлику. Хотя звездолету на это потребовалось бы менее года, но третья звезда находилась в стороне от маршрута следования к системе звёзд Сириус, куда предстояло доставить четвёртую субэкспедицию.

Весь путь до звёздной системы Сириус, с учетом расположения звёзд по маршруту, у звездолёта должен был занять от звезды «Вольфа», чуть больше года. Четвёртую субэкспедицию, возглавляли пять членов Совета во главе с председателем, Гари Броксвилом и командиром космического крейсера «Сириус», Дмитрием Старковым. Им придавались космоэсминцы «Уран» и «Плутон», и восемь космокатеров. Этой субэкспедиции в составе почти восьмисот человек, кроме изучения главной звезды, особое внимание отводилось исследованию голубого карлика и планетной системы, если таковая будет обнаружена там.

Сам же звездолёт, оставив звёздную систему Сириуса, через год должен достичь двух звёзд, красных карликов, под именами: «Лейтен-726» и «Лейтен-728». Проведя общее их исследование, оставить возле них для завершения исследований космоэсминец «Комета». Во главе каждого космоэсминца, кроме командиров стояли бы по пять членов совета. Экипаж каждого эсминца не превышал двухсот человек. Задачи у них были аналогичные предыдущим субэкспедициям. Однако, такой план не нашёл всеобщей поддержки, многие считали, что звёзды «Лейтен», являясь аналогами других красных карликов, не стоят столь пристального внимания звездолёта. И решили, что «Мечта» будет двигаться, с оставшимися двумя тысячами членами экипажа к звезде эпсилон созвездия Эридана, удалённой от Солнца на расстояние трёх целых и трёх десятых парсека. Или почти двенадцать световых лет, или сто триллионов километров, и достичь её через два года. В этой звёздной системе решаться должны были те же самые задачи, что и в остальных субэкспедициях.

По пути следования «Мечта» должна была просканировать две, удалённые на пятьдесят пять тысяч парсек, неправильные галактики: Большое и Малое Магеллановы облака. Ещё – гигантскую, спиральную галактику Андромеда, и её двух спутников, эллиптических галактики, удалённых на семьсот пятьдесят тысяч парсек от Солнца. На обратном пути к звездам «Лейтен» исследовать ближайшие, малые эллиптические галактики в созвездиях Льва, Печи и Секстана. И исследовать сами звёзды-карлики.

После подбора оставленных космоэсминцев, и во время перелётов от звезды к звезде, с последующим подбором других субэкспедиций, исследовать ядро нашей галактики. Просканировать ядро метагалактики в созвездии Девы, предполагаемом центре вселенной, или центре нашей метагалактики.

Из докладов учёных стало понятным, что по времени только в один конец, экспедиция займёт от пятнадцати до двадцати лет. И столько же назад. И это по минимальным срокам. А с учётом не предвиденных обстоятельств, экспедиция могла затянуться ещё на пять-десять лет. Но, по утверждению «Разума», даже с задержками, встреча с Землей могла состояться не позже сорока лет. Это многих обрадовало, потому что первоначально людей готовили в экспедицию сроком на пятьдесят лет. Как «Разуму» удастся сократить срок, никто интересоваться не стал, полностью ему доверяя. Но почему-то никто не обратило внимания на то, что и при полном доверии ему, члены Совета, исходя их личных интересов, существенно изменили предложенный им план исследований и маршрут полёта.

В заключении заседания научного Совета было объявлено, что по прибытию в звездолёт всех космоэсминцев, «Мечта» тоже проведёт пробный полет на скоростях от десяти тысяч, до двухсот пятидесяти тысяч километров в секунду. Поэтому всему экипажу звездолёта рекомендовалось, заблаговременно решить служебные и личные дела. И после получения сообщения по личным информаторам о начале пробного полёта, находиться в своих каютах, во избежание вредных для их здоровья последствий, возможных, при таком полете, в состоянии покоя, а лучше сна.

Нина, страдающая научно-познавательным любопытством, запросила «Ника» о маршруте предстоящего, пробного полёта. И получила информацию в виде схематического изображения с пояснениями. «Мечта», стартовав от точки своего, нынешнего местонахождения, удалённого от Солнца на расстояние в двадцать один миллиард километров, должна была остановиться в трёх миллиардах километрах от Солнца, уже с его южного полюса. Описав дугу в сто пятьдесят градусов, выйти в другую полусферу Солнечной системы. Там звездолёт должен принять космокрейсеры. Те уже начали совершать такой же облёт Солнечной системы, но по своим маршрутам, на предельной для них скорости. И должны прибыть с северного, к южному полюсу этой полусферы одновременно со звездолётом.

Уточнив у своего начальства, предстоят ли ей на этот день вылеты и, получив отрицательный ответ, Нина покинула центр управления. Она направилась в свою каюту, но до неё не дошла. В коридоре на её шее повисла Хуанита, всем своим видом показывающая восторг от встречи. Тараторя без остановки, она извинялась, противореча сама себе. Объяснила, что не хотела оставлять Нину, что страшно скучала, но из-за любви к Марку, всё на свете забыла.

Нина еле нашла паузу в её монологе, чтобы пригласить в свою каюту. Пока они шли туда, слушала восторженные слова о том, какой Марк хороший, обаятельный, ласковый, заботливый мужчина...

- Ты знаешь, Ниночка, я только сейчас проснулась от своего счастья. Все эти дни я была в каком-то ином, не реальном мире. Я всё время летала. А сегодня он мне сказал, что мне придётся с тобой расстаться. Я так испугалась, скорее потому, что о тебе забыла за это время. Я потеряла счёт времени.

- Здесь все потеряли счёт времени. На «Мечте» его просто не существует, – успокоила подруга.

- Причём тут мечта?

Нина рассмеялась, глядя в искренне удивленные, не понимающие о чём она говорит, глаза Хуаниты.

- «Мечта» - это, теперь официальное имя звездолёта. Ты всё пролетала со своим Марком.

Хуанита, сообразив, о чём говорит Нина, продолжила то, что хотела передать ей, не испытывая конфуза от своей неосведомлённости.

- Я не хочу с тобой расставаться, - она прижалась всем телом к Нине и притихла.

- Ты остаёшься в Солнечной системе? А как же твой Марк? - Спросила Нина.

- Ты что? Я лечу с ним, к каким-то, красным карликам, - заявила Хуанита.

- Ну, тогда ты зря беспокоишься. До звёзд-карликов мы будем вместе ещё, по меньшей мере, восемь лет.

От этих слов Хуанита взвизгнула от восторга, и снова повисла на шее у Нины, осыпая её щеки поцелуями. Успокоившись уже в каюте, она продолжила оправдываться за своё невнимание к Нине.

- А я так испугалась, прости меня Ниночка. Я о тебе забыла. Я такая, перед тобой виноватая. Но, я не виновата. Я его сильно люблю, сама не ожидала, что такие чувства возможны.

- Да, пожалуй, здесь всё возможно. Это, не Земля, тут иной психологический климат, - радуясь за подругу, согласилась Нина.

- Ты о чём? - Насторожилась Хуанита и спросила.

- Ты считаешь, что он меня обманет?

- Ну что ты, Хуана, я за тебя очень рада. Ты такая хорошая, что вполне заслужила счастье. А имела в виду я звездолёт. Тут такой микроклимат в общении между людьми, что само нахождение здесь, уже счастье. Тут многие сами не соображают, что творят. В том числе и я. И всё выходит, как нельзя лучше.

- Ты прямо, как мой Марк, все о деле, да о полёте, - не поняла её подруга и попросила.

- Расскажи, как у тебя дела. Да, а какой Вон, как любовник? И чего у тебя там с Роем вышло? Ну ты, и гулёна! – И она, состроив лукавую и заинтересованную мину на лице, уставилась Нине прямо в глаза, в ожидании откровений.

От столь откровенного и неожиданного вопроса, и пристального взгляда, Нина смутилась и сразу не нашла, что ответить. Обсуждать эту тему, ей не хотелось, хотя пожаловаться на Вона она не могла, но... А на Роя могла и хотела, но... Смущение Нины не ускользнуло от цепкого взгляда Хуаниты, и та, снова игриво завизжав от восторга, обняла Нину за шею и зашептала ей на ухо.

- Я так рада, что и у тебя всё хорошо. Ты тоже влюблена? В кого?

- Ну, смотря, что считать любовью...

- Нинка! Вредная! Не увиливай и не прячься за философскими высказываниями. Отвечай прямо. Ты, как мой Марк, всё норовишь в простых вещах залезть в непроходимую глубь. Ну, ты же, как женщина понимаешь, что главное ведь не это? Не то, что нас сейчас окружает, а то с кем мы близки.

- Ой, я так по тебе соскучилась, а вот встретила, и ты сумела меня утомить, - попыталась изменить тему разговора Нина.

- Всё. Я замолкаю, секретная ты моя.

Они дружно рассмеялись её последним словам. Не столько им, сколько от переполнявшего их хорошего настроения, вызванного неожиданной встречей после долгой, как обеим казалось, разлуки. Хотя они не виделись всего два дня. После небольшой паузы Хуанита встрепенулась.

- Совсем забыла. Одевайся, я пришла за тобой. У Марка прощальный ужин с друзьями, которые остаются в Солнечной системе. Жаль, что Роя там не будет, он куда-то на своём крейсере улетел... - и она зажала рот рукой, испугавшись за вылетевшие слова, но тут же продолжила.

- Кстати, ты можешь, прихватить с собой и Вона. Он, ничего мужчина, и такой, всеми уважаемый. Ты Эльзу перещеголяла, хотя та, нас за дурочек держит. Его в компании Марка знают все, и отзываются с почтением, как о перспективном диктаторе, в случае какоё-то там, технологической революции. У меня голова опухла от новых знаний и всяких прогнозов, и это притом, что я всё мимо ушей пропускаю. Как у тебя, во всё вникающую, голова ещё не треснула?

В этот момент в каюту постучали, и входная стена стала прозрачной, но только изнутри, но не с внешней стороны. В коридоре стоял Чунь. Нина его видела, а он их нет.

- Лёгок на помине. Долго будет жить, - заключила Хуанита.

- Открыто, - крикнула Нина, и в стене образовался проход, пропустив гостя, тут же затянулся.

Когда Вон вошёл, Хуанита, не дав ему поздороваться, засыпала вопросами.

- Господин Чунь, а почему вы к даме пришли в униформе? У вас, на Востоке, так принято? Рабочее время закончилось, и можно было бы, придти во фраке. Мы идём ко мне в гости. И я приглашаю вас с нами, несмотря на ваш, такой, внешний вид.

- Здравствуйте, Хуанита. Вы, как всегда веселы и разговорчивы. Я очень рад нашей встрече. Можно, я вас поцелую? - Он вопросительно посмотрел на Нину.

Та, сделала вид, что последней фразы не расслышала, и сообщила о своём решении.

- Я, что-нибудь приготовлю перекусить, - и двинулась на кухню.

Хуанита, демонстративно подставив щечку для поцелуя, и, получив его, озорно провозгласила.

- Ой, как вкусно, - обе женщины прыснули от смеха.

- Я что-то пропустил? - Спросил Чунь, не понимая столь веселого отношения к его, вполне учтивым манерам поведения.

- Всё в порядке, - успокоила его Нина.

- Куда ты направилась? - Поинтересовалась Хуанита, перехватывая Нину на выходе из комнаты, и добавила.

- Ни каких, «приготовлю», идём к нам, я уже наготовила всё, что надо, - добавила она.

Нина не стала возражать и стала соображать, в чём ей идти в гости, что надеть.

- Мне жаль, Хуанита, но я должен вас разочаровать. Через несколько часов мы начнём движение с около световой скоростью. Последний эсминец уже вошёл в звездолёт. И если «Разум» звездолёта рекомендует, лечь в кроватки, то пренебрегать его советами, я бы не стал, - заметил Чунь.

- Ничего не хочу слушать! Мы уже привыкли к таким скоростям. Это, как вы должны были заметить, никак не сказывается на внутреннем климате звездолёта. Какие же вы, мужчины, трусы. Даю вам пять минут полюбезничать друг с другом, и жду в каюте у Марка, - и, не прощаясь, Хуанита выпорхнула в коридор.

- Ты с целью безопасности, или с какой иной целью, рекомендуешь завалиться в кроватку? - Поинтересовалась Нина, не испытывая сейчас к этому желания.

- Хороший вопрос. Я, как лицо рационально мыслящее, преследую в данном случае две цели сразу.

- Да? И какая же вторая цель?

Чунь молча приблизился к Нине, нежно и медленно обвил руками её стан, притянул к себе. И легкими поцелуями, стал блуждать по её губам. Минуты через две, открыв глаза, Нина, чуть отстранив лицо, поинтересовалась.

- Ты на ночь у меня не остаёшься? Такое поведение, делает тебя, на себя не похожим.

- Я остаюсь в Солнечной системе. Все последние мгновения в звездолёте, я хочу провести с тобой. Я всё время хочу тебя, - сообщил он.

- Но нас ведь ждут. Неудобно перед начальством, там ведь будет почти всё руководство.

- Пошли они, все к чёрту, - и его руки заблуждали по её стройной фигуре.

Униформа не позволяла почувствовать теплоту женского тела, и он попросил.

- Сбрось ты этот скафандр, я хочу тебя.

Нине понравилось его дразнить. Она не собиралась исполнять его желания, и восприняла новость с каким-то облегчением. Освободившись от объятий, сообщила, что голодна, и хотела бы перекусить. Но на кухню не пошла, сообщив, что они идут в гости, а всё остальное, потом. С большим нежеланием, но он подчинился, и с удовольствием наблюдал, как Нина переодевалась в вечернее платье. При этом, под видом оказания помощи, он касался её интимных мест, и от каждого такого прикосновения, она слегка вздрагивала и отстранялась, но словесных замечаний не делала, но уже и не играла.

35.

Когда Нина была готова, они двинулись к каюте Марка Хонари. Но получили сообщение от Хуаниты, что они заняли на их этаже кафе, и чтобы Нина шла туда. В кафе было человек тридцать, женщин на половину меньше, чем мужчин. Многие танцевали под медленную музыку, а остальные обсуждали события этого дня и цели субэкспедиций. Здесь было только руководство, но не всё, «полковников» не было.

Марк с Хуанитой радостно приветствовали появление Нины, но долго говорить о пустяках им не пришлось. С их приходом все стали рассаживаться за столы. Эльза с Лазовским тоже были здесь. Сидя в сторонке, они о чём-то напряженно разговаривали. Увидев Нину, Эльза помахала ей рукой, вроде виделась с ней полчаса назад и, слушая Влада в пол уха, смотрела по сторонам. А тот, сосредоточившись на своих мыслях, этого даже не замечал. Когда всех пригласили к столу, Эльза восприняла это с облегчением, устав от излияния его чувств и мыслей.

Пошли тосты, звоны поднятых бокалов с вином. И снова обсуждали интересующие темы в группах по интересам. Только пять пар кружились в танце, им было не до научных проблем, они наслаждались обществом друг друга. В их числе были Марк с Хуанитой и Нина с Воном. Нина, молча, прижавшись к нему, думала об их завершающихся отношениях, но особого разочарования не испытывала почему-то. Она не могла сказать себе, что любит Вона, он был ей просто приятен. Перспективы в их отношениях, не было с самого начала, даже если бы он и не оставался в Солнечной системе. Она чувствовала, что кроме телесной тяги и душевного расположения, у него к ней нет страсти. Он много говорил о её исключительности, но она не чувствовала, что была для него единственным предметом внимания. Она не раз ловила себя на мысли, что, находясь с ней, он в мыслях бывал где-то, далеко. Они были, по сути, просто близкими друзьями, а ей хотелось большего. Но если негде взять это, большее, то надо довольствоваться тем, что имеешь. И она этим довольствовалась в полной мере.

Вон больше думал о предстоящей экспедиции. Но с сожалением воспринимал предстоящую разлуку с Ниной. Но, как и Нина понимал бесперспективность их отношений. Однако, чувствуя к ней телесную и душевную тягу, старался продлить их близость до возможного, крайнего предела. Её тело действовало на него, как магнит, и он с нетерпением ожидал окончания этой полуофициальной вечеринки, чтобы остаться с ней наедине. Лучше, чем она, для него в космосе не было никого.

За время вечеринки Нина так и не нашла возможности, поговорить с подругами. Вскоре Эльза исчезла, а Нине было жаль, смотреть на Лазовского, безуспешно пытавшегося, её найти среди отдыхающих. Но она не вмешалась в их отношения, понимая, что те себя уже исчерпали.

Часа через два, плотно закусив и обнаружив, что Хуанита с Марком тоже куда-то пропали, Нина предложила Вону исчезнуть. И они тихо ушли. Приведя её к себе в каюту, Вон сразу приступил к раздеванию, но та не спешила, желая подразнить его. Он, принял игру, сделал обиженный вид, повернулся, чтобы уйти, выражая большое неудовольствие такой, вынужденной мерой. Та, заметив такое «коварство», стала разоблачаться и он, такой «коварный мужчина», заключив её в объятия, стал снимать свою одежду, шепча на ушко всякие нежности.

Когда одежды упали к ногам, Вон взял Нину на руки, довольно легко, несмотря на ее пятьдесят пять килограммов веса и свой возраст. Сделав несколько шагов, опустил на постель, занёс над ней ногу, чтобы лечь самому и...

Нина лежала на кровати, раскинув в стороны конечности, прикрыв глаза, испытывая лёгкое возбуждение, ждала соприкосновения тел. Но прошло несколько секунд, а она близости мужчины не почувствовала и открыла глаза.

Вон висел над ней в неестественной позе, раскинув руки и ногу в стороны, касаясь пола только одной ногой, медленно кренился на неё. По всем законам физики, он уже давно должен был упасть, но он не падал, что-то его держало в воздухе. Но он всё же, медленно, как водолаз в воде на большой глубине, кренился на неё. Она смотрела в его расширившиеся, удивлённые глаза. Он же их медленно прикрыл, сообразив, почему оказался в таком, необычном положении. Как-то не заметно, и тоже медленно, у Нины прошло возбуждение. И мысли стали ворочаться в голове медленно, с каждой секундой больше замедляясь. Все же и Нина успела сообразить.

«Это же невесомость. Звездолёт начал движение со скоростью, близкой к скорости света».

«Какой же я дурак, - осмысливал своё положение Вон, - сам же предупреждал, что надо быть в спокойном состоянии, в постели. А теперь вот так, голый, долго я ещё буду над ней висеть?»

Но тут же он почувствовал, как его тело медленно ложится на кровать, невесомо скользя по телу Нины. Возбуждение пропало, мысли застыли и, хотя они всё же работали, но так медленно, что чувство времени перестало существовать. Изображения стен, потолка, предметов в каюте у них на глазах стали расплываться. Всё стало растягиваться в стороны. Вместе с этим, сознание пропало, и они погрузились в небытие. Фактически, ушли из жизни, так незаметно и приятно.

Вон оказался прав. Приняв все космоэсминцы, кроме, приписанных к космокрейсерам, «Мечта» по дуге стала удаляться от своей стоянки у Солнца. Увеличив расстояние до двадцати трёх миллиардов километров, вышла на орбиту, исключающую возможные столкновения с крупными объектами, заполняющими пространство Солнечной системы. Описав пол-оборота вокруг Солнца, «Мечта» из северного полюса системы перешла в южный, постепенно увеличивая скорость с пятидесяти, до двухсот тысяч километров в секунду. Весь маневр, по преодолению почти тридцати миллиардов километров, занял тридцать два часа.

Дата добавления: 2015-07-25