Д Р У Г О Е ». 6 страница

Продолжения вида, как женская суть нелогично заметила, это хорошая цель, если вид, являясь частью системы, не вносит дисбаланса в её состояние. Самой природой вещей предусмотрено, для восстановления баланса пространства, ограничивать количественные, либо качественные способности такого вида к рождаемости. Произвольная, не природная регуляция рождаемости, ведёт к повышению вероятности видового исчезновения, или преобразования вида в другой. Интеллектуально не совершенные виды заниматься регулированием, не могут. Значит, неизбежно наносят вред и себе, и природе, когда берутся за это».

«Возможно, ты прав, но мне почему-то не хочется, с этим соглашаться», - заметило мужское сознание.

Было очевидно, что одно сознание не понимало, о чём идет диалог, хотя вначале и пыталось. А второе утратило это понимание, хотя очень старалось, использовать все свои силы для этого.

12.

Но их диалог «Другое» упрощать не планировало.

«Ты, часть своего примитивного вида бытия, и делаешь по-своему логичный вывод, руководствуясь не интеллектом, а переработанными им ощущениями. То есть, руководствуешься чувствами. Это понятно? Если пространство использует людей, как составные части себя самого, это ещё не значит, что и они могут, так же использовать пространство. Хотя люди, как раз считают наоборот. Вот частный вопрос: кто, сейчас, кого использует? Люди звездолёт, или звездолёт людей?»

«Взаимно, наверное».

«Не верно. Мы сосуществуем, и только. Использовать можно только то, что зависимо от тебя. Разве звездолёт зависит от вас?»

«Ну, в общем, нет».

«Разве вы зависите от него?»

«Думаю, что да. Мы же в космосе».

«Нет. Потому, что никто из вас всерьёз не допускает и мысли, что окажется в открытом космосе без средств к выживанию, или без целесообразной деятельности. Потому что прибыли в звездолёт добровольно, без принуждения. А это значит, что вы не зависимы, то есть, свободны. Два свободных вида бытия могут, только надеяться, что кто-то позволит им использовать присутствие другого в достижении цели, касающейся только его одного. Его присутствие, но не его самого. Иначе это приведёт к зависимости одного из них, от другого. В мире всё взаимосвязано.

Если это высказывание ещё упростить до абсурда, для вас более понятно, то по мере появления слуги, хозяин попадает под его зависимость. Она проявляется в другой форме, завуалированной. Без слуги, хозяин уже не может совершать необходимых для себя действий. Привычки начинают преобладать над ним».

«Ну, если рассматривать это в общих чертах, то верно. Но ведь на любую общую теорию можно найти массу частных случаев, ставящих правильность этой теории под сомнение».

«Только люди, с их примитивным интеллектом, стремятся понятное, сделать не понятным. А после этого, как следствие, растратив энергию не целесообразно, не имеют возможности и сил понять, где находится следующее звено в длинной цепи познавательного процесса. Умение отделять верное от ложного - итог длительного процесса жизнедеятельности любого вида бытия, идущего к единственно необходимой, то есть, верной для него цели. Люди полагаются, в своём большинстве, в вопросе выбора цели, на случай. Мало кто на логику и знания. Увлекаются частностями и игнорируют целостный, общий взгляд на окружающий мир. Можно сравнить это с ситуацией, когда человек заключает себя в созданную им же клетку и, получив новую, понятную цель - выбраться из этой клетки, утрачивает интерес к познанию окружающего мира. Отдавшись реализации этой цели, он ошибочно полагает, что, достигнув её, освободится. И у него ещё останется время для достижения прежней цели, которую он имел до заключения. Той цели, которой он когда-то пренебрёг и тем самым, сделал своё предназначение бессмысленным».

«Я понимаю, что ты всегда прав. Но чувствую, что упустил смысловую нить в твоих рассуждениях, и уже не догадываюсь, к чему ты меня подводишь».

«Я, не волшебник, чтобы за столь ничтожный период пространственного аномального изменения суметь, разобраться с противоестественной логикой и алогичностью мыслительных тупиков в лабиринтах человеческого мозга. Но подвожу вас, к истинному выбору. Очевидна выгодность, второго варианта. Но ваше внутреннее состояние свидетельствует, как бы логически правильно я не обосновывал целесообразность такого выбора, желание окружить себя привычной мелочностью материального бытия, остановили ваш, общий выбор, на первом варианте».

«Да, дискутировать с тобой - зря тратить время. Ты и так всё знаешь заранее», - сознание Ника дало понять «Другому», что уже не понимает ни его, ни того, что от него узнало.

Ник не считал себя не образованным человеком, понимал, что «Другое» ограничено в лексике пределами понимания человеком. Сложность его выражений, на самом деле, самое простое изложение доступное мозгу человека. Каково же, общаться с ним на его, логически разумном языке, не доступном людям? Этот вопрос отбил у него желание, искать на него ответ.

«Почему-то» «Другое» не желало замечать усталости человеческого сознания, и продолжало посылать пояснение в головной мозг Нины, игнорируя её двойственность, зная, что этой, не понятной им информацией объединяет его.

«Смысл слова дискуссия, исключает смысл слова, зря. Если все остановятся на первом варианте, то о путешествии в дальний космос, к таким материальным объектам, которые вы называете галактиками, к ядру вашей галактики, к ближайшим шаровым и рассеянным скоплениям звёзд, придётся забыть. А о других галактиках, квазарах, центре вашей метагалактики, даже думать не будет практического смысла.

Меня нельзя обидеть, как вы ошибочно предположили. Это чувственное восприятие, ниже примитивного, интеллектуального. Ваше путешествие в телесной оболочке невозможно, из-за препятствий, которые возникнут, при перемещении материальных тел в пространстве. Уточню. Все скорости, не превышающие в вашем понимании скорости света, для людей в оболочках моего сознания, то есть, в оболочке звездолёта, безвредны для жизнедеятельности биологического вида бытия. Биолюди более приспособлены к адаптации в суровой среде космоса, в отличие от животных. Поэтому я и взял только биолюдей. В близких пределах к критической скорости, с учётом состояния пространства, отрезка космоса, где вы будете находиться, в ваших видах прекратится процесс жизнедеятельности. Вы это называете анабиозом, или комой. Фактически вы умрёте. На практике, анабиоз для вас вреден, и использоваться тут не будет. Метод трансформации материи, для вас наиболее приемлем. Для твоего понимания он сложен, и говорить сейчас о нём, не будем.

При увеличении скорости до барьера световой, происходит распад материальных видов на молекулярные состояния. При увеличении скорости, превышающей световую, начинается распад на атомы и элементарные частицы. Образно выражаясь, длина ваших физических тел растёт, и вы растягиваетесь в пространстве вместе со всеми материальными предметами на миллионы километров. Моя оболочка, звездолёт, может сохранять ваши тела неизменными, до достижения скорости в двести двадцать тысяч километров в секунду. После увеличения её, звездолёт переходит на увеличение растраты энергетических ресурсов. Для запоминания каждой молекулярной цепочки, каждого представителя вашего вида, чтобы иметь возможность, последующего восстановления в прежней сути, после уменьшения скорости звездолётом. Это с ваших позиций квантового устройства мироздания.

Ещё никому во вселенной не удавалось видоизменять суть самой аномалии, сверх пределов энергетических возможностей, которые позволили создать её саму. То есть, для продолжения существования, её надо энергетически подпитывать, чтобы это не привело к дисбалансу самого пространства. Главная суть которого может привести к дисбалансу той части, которая способствует дисбалансу самой аномалии. Пока достаточно? Упрощаю.

Я рискую своим существованием, если не буду поддерживать неизменность сути вашей аномалии пространства. Моих ресурсов хватит для доставки только одного не изменяемого человека на расстояние, удаленное от начальной точки движения в пространстве, цифрой в девять, умноженной на десять в степени двадцать два. Выражаясь языком астрономов, это девять миллиардов парсек. Это приведёт, к моему энергетическому истощению. Я не смогу выполнять свою, основную задачу, и вынужден буду отвлекаться на решение частных задач. А я уже нуждаюсь в подпитке вашей биоэнергетики. Теперь понятно, что люди в том количестве, что сейчас в звездолёте, с их вещами и, особенно с не логичными построения мыслей, сократят мои возможности в сто миллионов раз. С учётом моего энергетического состояния сейчас, в миллиард раз.

Поэтому удаление от вашей солнечной системы в девять парсек, при сохранении вашей материальной формы и энергетической сути – это ваш предел. Без учёта обратного пути. Поэтому теряется смысл самой экспедиции. Ставя под угрозу своё существование, я рискую сохранением существования людей. Этого я позволить не могу, иначе внесу дисбаланс в энергетическое построение пространства вашей вселенной.

Кроме того, вакуум космоса, далеко не абсолютный вакуум, в нём масса молекулярных соединений, двигающихся с большими скоростями. Существует большая вероятность того, что они, пройдя сквозь растянутые тела людей, нарушат энергетику и ритмику колебаний систем их органов. При уменьшении скорости и последующим сжатии тел, это не позволит их восстановить в прежней сути.

Звездолёт, при движении близком к скорости света, становится для микрочастиц проницаемым. Но ещё большую опасность, представляют не материальные тела и частицы, а гравитационные и электромагнитные силовые поля, сплошь пронизывающие космическое пространство. Они могут видоизменить положение молекул относительно друг друга, и восстановление мною биологического вида, станет трудоёмким, то есть мутированным, а чаще всего, не возможным.

Приобретая же энергетическую суть существования, становясь частью звездолёта, материальная форма изменится на энергетическую. Тогда мы сможем достигать скоростей в тысячи раз превышающих световую, не затрачивая значительных усилий».

Эта мысль показалась подозрительной, и сознание Ника уточнило смысл последнего высказывания.

«Постой. Но тогда мы не сможем вернуться в свой, нормальный, человеческий облик».

«Все, возможно, и не смогут, но две-три сотни человек удастся восстановить. Всё зависит от расстояния, которое мы преодолеем. Как говорят люди, от пройденного времени. Через десять тысяч ваших лет я вряд ли смогу восстановить и две сотни человек. Но тогда им это станет не нужным, сами не захотят жить лишь сто лет».

«Я тоже думаю, что тогда это никому не будет нужно. Но ведь мы можем поступить иначе?»

«Резонно. Первые пятьдесят лет вы будете сосуществовать в этих, избранных вами формах с неизменной сутью. Неизменность формы самой вашей сути удастся сохранить не всем. Тело человека не способно адаптироваться к космосу самостоятельно. Оно обречено на изменения, для выживания. Таков главный принцип эволюции человека. Вы сможете исследовать только окружение солнечной системы, и не более чем в радиусе четырёх парсек».

«Мог бы позволить, мне это сказать и самому».

«Впредь опережать, не буду».

«Ты не ответил на вопрос. Где тот, кого я назвал «Другое»? Ведь ты, не оно? Кто ты?»

«Оно дальше пределов возможности твоего мыслительного потенциала. Я, его вторая суть, называемая тобой звездолётом. Став частью моей сути, тебе удастся с ним встретиться».

«Спасибо, но я не тороплюсь. Пару тысячелетий могу и подождать. В каком виде ты хотел бы, чтобы я обсудил этот вопрос с другими людьми? - Задало вопрос мужское сознание.

«Судя по их мыслям, в этом уже нет смысла. Они думают так же, как и ты. Пусть, остаются в неведении о нашей договорённости».

«Человек не предсказуем. Если возникнет необходимость, исправить вышедшую из-под контроля ситуацию, а у меня не будет сверхспособностей, как я смогу исправить ситуацию?» - Вмешалось женское сознание, ещё надеясь вернуть то, чем не успело насладиться.

«Он не предсказуем только для людей, поэтому такой необходимости не возникнет, пока мы не вернёмся на вашу планету», - ответил, как теперь стало понятно, «Разум».

«Не означает ли это, что мы уже стали твоей частью, превратились в послушные инструменты твоих желаний?» - Уточнило сознание Ника.

«Нет. Вы останетесь такими же не совершенными, примитивными видами бытия, со всеми вашими недостатками и особенностями. Кроме тех усовершенствований, которых достигните своими усилиями воли и трудом. Влияя на ваши желания и настроения, тем ни менее, я не буду вмешиваться в функционирование вашего мозга, за исключением случаев, когда надо будет поддержать жизнеспособность ваших тел. Я буду продолжать советоваться с вами, и учитывать ваше мнение для окончательного принятия решений по значимым проблемам. Надеюсь, вы понимаете, что принуждение, противоречит моему пониманию истинности, свободного существования видов бытия? Метод убеждения, я буду использовать только на уровне понимания человеческим мозгом. Мы будем сосуществовать и сотрудничать».

«Если ты лишишь меня сверхспособностей, как я смогу обратиться к тебе или твоим, космическим аппаратам?» - Не унималось женское сознание.

«Как и все остальные, с помощью именного субмозга, по-вашему, компьютера, или информатора. В экстренных случаях, концентрируя свои мысли, обращаясь ко мне, вы привлечёте мое внимание. Рекомендую вам, для правильного взаимодействия с особями вашего вида, в разговорах использовать слова: моя, сама, а не мой и сам?»

«Легко говорить, ты совершенный, а я примитивный. Сила привычки – одна из частей моего собственного я, моего сознания. Вот так, запросто, изменить всё разом, у меня не получается», - возразило мужское сознание.

«Я помогу перевоплотиться твоему сознанию, мобилизуя на это телесные, природные инстинкты. Удалив из сознания мужское, ты избавишься от внутренней, изнуряющей и, в конечном итоге, бесполезной борьбы. То есть, от не целесообразной растраты энергии».

«Не торопи меня. Хорошо?»

Ответа не последовало, но общее сознание нового человека провалилось в пустоту. Они заснули естественным сном, вместе с телом.

13.

Нина проснулась, не испытывая побочных ощущений, обычно возникавших после «бесед» с «Другим». Она вспомнила последний мысленный разговор во всех деталях, сразу и без напряжения. И она не испытывала разочарования от потери сверхспособностей, уже понимая, что под опекой звездолёта они не нужны. И рада была возможности изучать себя, как женщину с мужским мышлением, в своём, естественном виде. Не чувствовала более на себе ответственности за судьбы людей, находящихся в звездолёте по воле её прежних сознаний. В то же время женским чутьём она допускала, что отсутствие этих разочарований, «дело рук» звездолёта, или «Другого». Как их отличать теперь она не знала, и пока и не пыталась узнать. Познание себя – вот первоочередная её цель, а не научная деятельность. Хотя, познать себя без научных подходов и не возможно.

Астронавты звездолёта не все разделяли её взгляды, и в своём большинстве пока не задумывались на эту тему. Проснулись все, в одно время. Ни у кого не возникло желания поваляться, понежиться в теплой постели. Всем сразу захотелось узнать у именных информаторов о предстоящем распорядке дня, и каждый получал исчерпывающую, запрошенную информацию. Возможно, если бы люди жили не в отдельных каютах (кроме супругов), такая синхронность попала бы в их поле зрения, заставила бы задуматься, почему это произошло. Но астронавты думали совсем о другом. О чудесах в их каютах, которые совершали они сами, импровизируя с обстановкой. Почти все были уверены, что те чудеса, которые они сами творили с ещё большими фантазиями, чем Нина, были простыми, технологическими голограммами, а не реальными иллюзиями их мозга. Но, это была реальность. А пока они разницы не улавливали.

Не догадывались и о том, что звездолёт считывал мысли и желания каждого человека, удовлетворял их или незаметно подводил к пониманию необходимости, изменить запрос, или желание. Большинство считало, что всё, что с ними происходит, только сон, не понятный, не объяснимый, но сон. Но с каждым часом пребывания в звездолёте, не находили доказательств тому, что всё это, не реально. А наоборот, больше убеждались, что их окружение естественно, и постепенно стали сдерживать свои фантазии, чтобы избавиться от сомнений. Стараясь, предельно упростить своё окружение в каютах, они начали избавляться от иллюзий. Этому способствовало и то, что при выходе в коридор, они ничего не могли в нём изменить. Чувство, что они волшебники, там сразу пропадало. Волшебниками они были, только в своих каютах, даже их гости видели глазами хозяина, только когда этого хотели те. Для всех каюты и их обстановка воспринимались в общем стандарте, каким-то образом сложившимся в их сознании.

Звездолёт поддерживал работоспособность и настроение астронавтов, вёл постоянные диалоги, при наличии запроса, одновременно со всеми девятью тысячами человек через информаторы–«Аномалию». Несмотря на то, что почти все быстро устали удивляться, но делать этого не переставали и в это утро, и в последующие дни.

И новым, поразительным фактом стало то, что в расписании дня не было никаких ссылок на время. Не понятно было, когда мероприятие начиналось, сколько длилось, и когда должно закончиться. Постепенно складывалось впечатление, что в звездолёте нет такого понятия, как время. По расписанию, первое, что надлежало сделать каждому, это зарядку в тренажерных помещениях, располагавшихся на каждом этаже жилого сектора. Затем следовали водные процедуры в своих каютах. Завтракали по желанию, либо в кафе, которых было на каждом этаже, либо в общественном ресторане на нижнем этаже, способном вместить до пяти тысяч человек.

На удивление, каждый это и делал, без всякого принуждения, по собственному желанию. Затем, каждый, уже зная к какой категории службы он относится, должен был спуститься на указанный информатором этаж. И в составе группы, примерно по пятьдесят человек, во главе с тем, у кого была звёздочка на униформе, направиться на экскурсию по звездолёту. После осмотра половины отведённого сектора, предстоял обед, короткий отдых и продолжение экскурсии. По завершению экскурсионного осмотра, каждый был волен, заняться своими делами.

Время сна так же не указывалось. Создавалось впечатление, что можно было бодрствовать постоянно. Но ещё никто не знал, что, в определённый каждому момент, «вдруг» захочется спать, даже против воли. И сон будет сладок. Сновидения станут одним из самых привлекательных занятий в звездолёте.

Как таковых, праздничных и выходных дней не предусматривалось, но каждый мог устраивать себе отдых, когда ему вздумается, хоть не работать вообще, если он для этого оказался в космосе. Расписание, не известно кем было составлено отдельно на каждый, наступающий день. Затем шли планы–прогнозы, не по временным рамкам, неделям и месяцам, а по объёму и результатам профессиональных занятий и работ. Каждому индивидуально. Общие, масштабные планы имели ссылки на годы. А перспективного плана на весь полёт не было.

Ознакомление с личными планами-прогнозами, было интересным для всех. На первое время ничего не планировалось, кроме знакомства с внутренними помещениями звездолёта и его космическими аппаратами, их предназначением и тактико-техническими данными. После этого планировалось, ознакомиться со своими рабочими обязанностями и внеземного происхождения аппаратурой, поступающей в распоряжение каждого, или на группу лиц по специальности.

В научной среде планировалось, проведение конференций разных уровней, с различными тематиками, на которых необходимо было определиться с направлением деятельности всего научного персонала. Наметить, вспомогательные цели, в принципе уже начавшейся, космической экспедиции.

Пожалуй, только Нина догадывалась, раз «Другое» всё уже решило, то именно так всё и произойдет. Но, зная слабости людей, оно давало им возможность почувствовать, что только они всё тут решают. Учитывая привычки людей, позволило им заниматься формализмом, столь привычным в общественных делах. Требуя рационального поведения, не понятно почему, оно позволило учёным, с утра до вечера заниматься дискуссиями и обсуждениями различного рода научных и не научных проблем. Может потому, что так люди быстрее знакомятся, начинают дружить в ходе бесполезного общения. Давал им возможность, узнавать друг друга получше, без проявления профессиональных навыков, неминуемо ведущих к соперничеству.

Нина заглянула в план навигаторов. Им предстояло освоить систему управления космическими кораблями, и осуществить несколько пробных полётов в космосе.

Службе безопасности то же было чем заняться, но это уже не касалось остальных астронавтов, и в их планы никто не посвящался.

Наибольший объём информации нужно было усвоить специалистам, которым предстояло переучиваться. Овладеть знаниями об управлении и использовании приборов и аппаратуры инокосмического происхождения.

Обслуживающему персоналу, кроме выполнения привычной работы, предстояло сделать выбор в профиле научных знаний, учёную специальность, которую они впоследствии должны были приобрести. Им предстояло стать студентами, получать новое образование, для приобретения необходимой специальности. Эта категория лиц, служила резервом создания научных и профессиональных кадров в звездолёте.

По мере освоения каждым своих обязанностей, предполагалось на первом этапе провести пять раздельных, космических экспедиций. Исследовать Солнечную систему и пространство вокруг неё. Установить реальность существования пояса Орта, и исследовать всё, что связано с кометами и астероидами. Искать внеземные формы жизни в этом ареале космоса.

Затем исследовать звездную систему альфа Кентавра, с теми же задачами, что и для исследователей Солнечной системы. Исследовать систему звёзд красных карликов, по пути к системе Сириуса. Исследовать звёздную систему Сириуса, выяснить наличие планет вокруг этих звёзд и установить возможность существования органических форм жизни там. Эти четыре отдельные, субэкспедиции должны были осуществляться на космических крейсерах, с придаваемыми им космоэсминцами и космокатерами. Пятая субэкспедиция должна была осуществляться непосредственно звездолётом. Исследование звёздной системы эпсилон Эридана совмещалось с изучением дальнего космоса и «чёрных дыр». Звездолёт должен был доставить космические крейсеры к звёздным системам и, оставляя субэкспедиции в исследуемых ими ареалах космоса, двигаться дальше.

Все исследования планировалось завершить, собрав все субэкспедиции снова в Солнечной системе, в течение тридцати-сорока лет. Тогда и решить, стоит ли биолюдям перевоплощаться, для дальнейших исследований дальних систем, или вернуться на Землю, потеряв возможность дальнейшего общения с этой, иного космоса цивилизацией.

Планы были по земным меркам невероятные, грандиозные. У астрономов от осознания своей причастности к этому, дух захватывало. Землянам, с их технологическими возможностями, о практической реализации такого даже мечтать не приходилось.

Ознакомившись с распорядком дня и планами-прогнозами, Нина явилась к месту сбора. Там, информатор представил её членам группы, в составе которой предстояло знакомиться с внутренним строением звездолёта. Он же познакомил и с анкетами каждого из членов группы. Все между собой разговаривали и вели себя так, будто были давно знакомы, но только как коллеги по работе. Мало кто заметил, что разговора, как формы звуковых колебаний не было, а шёл обмен мыслями на уровне нейронов мозга, но воспринималось каждым это, как речевое общение на понятном каждому языке.

Нина оценила идею «Другого», разбить людей на не очень большие группы, ни столько для удобства ознакомления со звездолётом, что можно было сделать, не выходя из своей каюты. Сколько для создания возможности, в свободной обстановке перезнакомиться и завести серьёзные, личные отношения. Создавались группы по роду деятельности, чтобы люди в большей степени концентрировали своё внимание на том, с чем им предстояло соприкасаться в дальнейшей работе.

Нина в это утро попала в группу пилотов. Была одета в серебристо-серую униформу, с коричневой и синей полосками на груди. Она лучше других представляла, что такое звездолёт, но одно дело представлять, другое - видеть, и лично убедиться. Ей было интересно вникнуть в детали реальной, не человеческой, живой технологии.

Но неожиданно для всех группа навигаторов направилась на ознакомление с жилым сектором. Если об общих пропорциях звездолёта, все узнали, ещё находясь в космокрейсерах, то тут в деталях узнали, что звездолёт разбит на изолированные сектора, со своей гравитацией и микроклиматом в каждом. Всего было шесть секторов.

Сельскохозяйственный, объемом больше половины кубического километра. Жилой – чуть меньше половины кубического километра. Промышленный, такого же объема. Научный, навигаторский и специальный, каждый в четверть кубического километра.

Жилой сектор, представлял собой жилой небоскреб в виде усечённой с трех сторон полусферы, шириной триста, длиной восемьсот и высотой триста метров. Состоял из двух ярусов и двенадцати этажей. В нижней, ближней к центру звездолёта части, находилась зона отдыха и психологической разгрузки. На нижнем ярусе высотой в тридцать метров произрастал смешанный лес. Место для любителей грибов и фауны. Ярусом выше, в сорок метров высотой находилось лесное озеро, с лодочной станцией для любителей рыбалки и других видов надводного и подводного отдыха и спорта. Озеро с трёх сторон было окружено горной грядой, изрезанной внутри пещерами - местом отдыха спелеологов и других любителей острых ощущений. Здесь же располагалась и санаторно-курортная зона, с грязевыми и минеральными источниками, и со всеми другими, привычными для отдыха и лечения атрибутами. Но из-за способностей униформы уже не нужными.

Выше располагались высотой по четыре метра этажи общественных учреждений. Медицинский комплекс с уникальным лечебно-профилактическим оборудованием, способным излечить от любого известного людям заболевания, с родильным отделением. Но основные функции медиков сводились к профилактическим осмотрам астронавтов, причём эти осмотры, должны были проводиться с помощью аппаратуры в виде ручных амулетов, без прямого контакта с осматриваемым.

Выше располагался игровой, развлекательный комплекс с публичным заведением для удобства одиноких, с учётом того, что женщин в звездолёте было меньше, чем мужчин. Со временем это учреждение потеряет свою надобность, но первое время многие в нём нуждались, особенно женщины.

Над ним располагался торговый комплекс со всевозможными видами известных на Земле промышленных и продовольственных товаров. С сетью ресторанов и не больших, уютных кафе, способных единовременно обслужить до пяти тысяч человек. Все товарно-денежные расчёты предусматривалось производить по личным карточкам астронавтов. Их, при желании, можно было обналичить в местном банке, имеющим всего одну денежную единицу – астро. Это была монета достоинством в одну единицу, в золотом или платиновом исполнении, была одинакового номинала, но разного размера. На одной стороне изображалось созвездие Ориона, на фоне аномально искривлённого пространства. На другой - две фигуры, мужчины и женщины в униформах поддерживают на вытянутых руках Солнечную систему, витая в открытом космосе. Звёзды на монете были ничем иным, как впаянными алмазами, размерами от одного до пятидесяти карат.

Одна такая монета, на Земле соответствовала бы тысяче евро, или ази, основным мировым валютам, примерно равным по номиналу. Оплата в звездолёте, в зависимости от рода исполняемой деятельности, составляла от десяти до пятидесяти астро. Отсутствие бумажных денег и тяжесть монет, делали неудобным использование наличности в звездолёте. И условия жизни экипажа сводили роль денег, в большей степени к средству для развлечений, а не существования.

Цены на продукты и товары можно было назвать условными. Не отказывая себе ни в чём, можно было истратить в месяц не более пяти монет, если это не касалось посещения игорного комплекса, где цены за услуги и товары были на порядок выше.

14.

Контракт на работу в звездолёте заключался на пятьдесят лет. Раньше этого срока надеяться на встречу с Землёй не приходилось, а возможность увеличения этого срока, была вероятной, и это оговаривалось в контракте. Поэтому многие члены экипажа могли, не имея наличных сбережений, жить без зарплаты на полном и бесплатном жизнеобеспечении звездолёта. Если их не тянуло в игорный комплекс, где без денег ничего не предоставлялось.

Свои сбережения, в виде не используемой зарплаты, они могли в любой момент перевести в девять крупнейших банков на Земле, на имена своих родственников. И в валюте своих стран, по номиналу астро, признанной там платёжным средством. Монета астро, из драгоценных металлов высшей пробы с бриллиантами, не имела аналогов на Земле, считалась раритетом, и ценилась на порядки выше номинала в звездолёте. Но ни одна монета звездолёта не покинула, не считая сотни образцов монет в девяти банках на планете.

Над торговым комплексом располагались девять этажей гостиничного и жилого комплекса, состоящего из двух и трехкомнатных кают, названных так по морской традиции, ибо и космос считался океаном. В них имелись все невообразимые удобства. Площадь каюты составляла от сорока пяти, до шестидесяти квадратных метров. Высота до потолка - два с половиной метра. Это в естественном восприятии, а иллюзорно её можно было расширить значительно больше. На каждого члена экипажа полагалась отдельная каюта. Каюты располагались в стенах коридоров трёхметровой ширины, длиной от трёхсот до ста метров, местами переходящих в холлы. Там находились тренажёрные и игровые комнаты, мини-магазины и кафе самообслуживания. Отделения клубов по интересам, в том числе карточные и шахматно-шашечные.

Дата добавления: 2015-07-25