Д Р У Г О Е ». 12 страница

Покинув ресторан под руку с Роем, Нина не очень журила себя за это, зная, что в любом случае сумеет за себя постоять.

«Что я теряю, лишившись девственности, которой у меня телесно и нет? Я не хрупкая женщина, если что, смогу поставить его на место. Интересно посмотреть, как он меня уговорит, и уговорит ли? Рано или поздно, это всё равно произойдёт, так почему не сегодня? Мужчина он видный, всё при нём. И голова имеется, только почему-то, уж больно примитивно он меня уговаривает. Вон это делал элегантней.

- Ну, показывай, начальник, свои покои, - согласилась она всё, не зная, чем заняться в своей каюте без Хуаниты, если уйдёт от него сейчас.

- Ну, зачем так, Ниночка? Я к тебе всей душой. Ты, неподражаемая женщина, надёжная, спокойная, уверенная в себе. Я всю жизнь мечтал, иметь такую женщину. Не зря кое-кто считает тебя инопланетянкой.

- Даже так? И с какой же я планеты?

- Ниночка, разве можно к таким вещам относиться серьёзно? Так ведь и свихнуться можно. Мало ли кто и что болтает? Но то, что ты не похожа на других женщин, это очевидно для всех.

- И чем же, таким я отличаюсь? Что именно во мне бросается в глаза мужчинам, чего я не замечаю в себе? – Разговор ей становился интересным.

- О, это сложный разговор, а я сейчас раздумывать на серьёзные темы, не расположен. Давай, расслабимся, моя учёба просто высушивает мозги. У нас ещё завтра будет напряженный для мозгов день. А сейчас посидим, поговорим о жизни, о простом. Ведь простота и гениальность - близнецы, братья, - ему хотелось, побыстрее оказаться с ней в постели, а не разговаривать.

- Простота, в чём? В сексе? А причём тогда тут гениальность? – Поставила она его в тупик.

- В принятии решения, основанного не на тотальной логике мозга, а на наитии, на порыве духовных, чувственных стремлений, - выкрутился тот быстро.

И чтобы она не задавала ему умных вопросов, обнял за талию и провёл ладонью по ягодицам, увлекая её в движение по коридорам, до своей каюты.

25.

Но Уинстон недооценил степень её любопытства, в период становления женского характера. И хотя она лишь убрала его руку с ягодиц на поясницу, и пошла с ним, всё же спросила, пытливо всматриваясь в его глаза.

- Духовных, чувственных, или телесных? У тебя это звучит, как одно и то же.

- Так оно и есть, - скрывал он, что ему не нравится её стремление, заглянуть ему в глаза, потому не сводил глаз с её высокой груди.

- Даже так? – Почувствовала она, что нужна ему, лишь для удовлетворения плотского желания, без перспективности дальнейших отношений.

- Да. Ведь духовно относиться к прекрасному, человек может только тогда, когда он доволен, не голоден, не замерзает. То есть, когда его физические потребности удовлетворены. Пока он в чём-то телесном не удовлетворён, он духовно обделён, не полноценен. Надеюсь, в этом ты со мной согласна?

- Вы чего-то не договариваете, - не нашла она аргумента возразить, всё же его рука на ягодицах мешала ей сосредоточиться.

- Я? Ты, наверно, имеешь в виду сексуальный голод? Но ведь я о нём и говорю. Но не только. Ты уже, наверное, знаешь, что климат в звездолёт так устроен, что если человек чего-то не хочет, он и не вспомнит о том, что этим можно заняться. Только жаждущий секса, будет им заниматься. Тот же, кто к этому не испытывает влечения, даже не подумает, что этим можно заняться. Потрясающе, не правда ли?

- Значит, я к этому не стремлюсь потому, что об этом не думала? А сейчас, после вашего напоминания, я уже этого хочу?

- Вот не надо, всё упрощать. Не всё так просто, но последствия в любом случае будут приятными. Тебе нравится целоваться в засос, или приятней более легкие прикосновения губами? - И, желая убедиться в реакции Нины, он попытался её поцеловать.

Оно отвернула голову, но прикосновение его пальцев к груди, привело к тому, что лёгкие мурашки пробежались по спине. Это было ей так странно, но приятно, что она еле заметно вздрогнула от прикосновения, но не помешала ему и никак не ответила. И пожалела, что её платье не обладает способностью униформы, не реагировать на прикосновения. Всё то время, пока они шли к его каюте, ей были приятны его прикосновения, хотя она и возмутилась его вальяжностью. Это на время его успокоило. Пока он оправдывался, она думала о Хуаните, о женской верности.

Как могла та, вот так бросить её и понестись с первым встречным к нему в каюту? Что в той есть такого, чего нет у неё самой? Что заставляет, не испытывая никакого желания, так поступать? Ведь она идёт к не знакомому мужчине в каюту, лишь проверить на себе, что при этом можно испытывать. О сексе речь вести можно, но заниматься им она не будет.

Каюта Роя оказалась двухкомнатной, как у каждого командира, по-мужски, строго обставленной и аккуратно прибранной. Он быстро приготовил десерт. Достал бутылку марочного вина, ловко откупорил и разлил по бокалам, привирал, рассказывая историю приобретения столь ценного напитка.

Обычное начало бульварного романа. Провозгласив тост за любовь, он предложил выпить на брудершафт, не сказав, как это? Опустошив бокал, бесцеремонно обнял её, забрал из руки недопитый бокал и поцеловал. Поцелуй затянулся. Он не собирался скоро прекращать его, всё сильнее впиваясь в губы, поочередно меняя то нижнюю, то верхнюю.

Она от поцелуя и приятных прикосновений тел, его возбуждения, явственно ощущаемого животом, почувствовала нарастание внизу живота странной тяжести, не позволявшей ей оторваться от мужского тела. Но начав ощущать недостаток кислорода и неведомую ранее истому внутри тела, интуитивно схватила его за руку, уже блуждающую у неё под платьем. Он оторвался от губ, но, нашёптывая ласковые слова, стал целовать шею, мочки ушей. От щекотки у неё пробежала волна мурашек по спине. Щеки горели от румянца, дыхание прихватило, и она держалась за его руки уже больше для вида. Время от времени те вырывались и его ладони гладили ей грудь, проникнув под платье. Мужские губы коснулись легкими поцелуями ей груди. От этого по телу пробежала легкая дрожь, ноги стали слабеть. Ей захотелось сесть. Тяжесть, усиливающаяся внутри неё, от низа живота пошла к груди.

Она понимала, надо было на что-то решаться. Оттолкнуть его, или ударить? Но думать, сил не было. Решиться ни на что, она не могла, проклиная себя за то, что ей хочется целовать этого мужчину в губы, такие упругие и в то же время нежные. Ни о чём больше думать, она уже не могла. Откуда-то взялась слабость, разлившаяся по всему телу, а внутренняя тяжесть лишала её способности, не только думать, но и действовать.

Когда он освободил от одежды грудь, стал целовать её, вокруг всё закружилось, сначала медленно, потом всё убыстряясь. Она не сразу сообразила, как оказалась лежащей на постели, а её платье и нижнее белье остались на полу. Его руки легонько мяли ей интимные места. Её начало трясти, а в глазах заблестели разноцветные искорки на радужном фоне. Он, почувствовав её состояние, быстро сбросил свою униформу и ловко оказался в постели на ней...

Всё внутри неё трепетало, она чувствовала неодолимое желание. И, положив руки ему на спину, стала прижимать к себе. Тут же что-то с легкой болью вошло в неё. Дыханье перехватило, внутри всё похолодело, но голова и бёдра пылали, а тело охватила истома. По мере продолжения проникновения, боль уступала место нарастающей, всё заполняющей тяжести внутри. Время для неё больше не существовало. Она только успела прикрыть глаза, как всё окружение исчезло. Внизу живота что-то беззвучно и безболезненно лопнуло, взорвалось. Волна тепла разлилась по всему телу, медленно поднимаясь по бёдрам, животу и груди к голове. И когда достигла её, она ощутила себя висящей в невесомости. Внутреннюю тяжесть, взрывом выбило из тела, оставив взамен состояние необычайной легкости и блаженства.

Что именно таким может быть ощущение оргазма, она просто не подозревала. Сколько продолжалось это состояние сопричастности с вечностью, она не знала. Но вскоре снова почувствовала в себе мужское, продолжавшее доставлять ей ощущение не понятной природы, но зачаровывающее и приятное. Она не воспринимала, сколько прошло времени, пока новый взрыв внутреннего жара окутал её. Легкость и невесомость, стали ещё более легкими и невесомыми. Ей было не до сравнений и точных слов.

Когда жар спал, она ощутила усталость. Напряжение исчезло, и её мышцы ослабли. Постепенно, улетучивающаяся невесомость, вынудила её, с прищуром, приоткрыть глаза.

Рой держал икры её ног на своих плечах и методично отрабатывал с равнодушным выражением лица, как бы очередное, физическое упражнение. Несмотря на приятные ощущения в нижней части тела, состояния невесомости медленно, но уверенно стало у неё исчезать, от такого выражения лица. Тепло, разлившееся по телу, ещё не ушло. Нина пожалела, что открыла глаза. Равнодушное выражение его лица, сбило настроения сказочного забвения. Способность мыслить к ней вернулась, а ей этого сейчас не хотелось. Если бы не безразличное выражение лица Роя, она возможно, и захотела бы продолжения. Но к приятным ощущениям, стало добавляться чувство стыда, свойственное, может быть мужчине, которого впервые насилуют. Хотя, может быть, такие же чувства испытывают и женщины, которых лишают девственности. Она этого не знала, но от таких мыслей, приятный процесс совокупления, стал не интересен.

Она захотела встать, но слабость в теле, лёгкая истома, вызванная ощущением инородного, но приятного внутри себя, мешали ей, это сделать. Она понимала, что именно сделанная некстати оценка выражения лица Роя (такая мелочь), свела на нет всё блаженство сексуального акта. Сделав его, психологически не интересным. Но физиологически, приятные ощущения оставались. Не желая, больше видеть его равнодушную «рожу», она отодвинулась вперед, тихо сказав ему.

- Подожди. У меня ноги устали, - перебросив через его голову одну ногу, легла на живот, и не хотела шевелиться, из-за испытываемого ощущения, легкости во всём теле.

Она посчитала, что всё закончилось, и хотела полежать без движений. Но, не тут-то было. У Роя желания были иными. Он почти достиг желаемого, и поведение партнерши, лишающей его этого, было для него в диковинку. Но оценивать его, у него не было желания. Желание было одно, достигнуть оргазма. Столь приятное ощущение, как с ней, не истрепанной сексуально девой, он испытывал не часто, и уж тем более не в последние годы. Он потянул её к себе. Нина снова почувствовала, как мужское вошло в неё, и непроизвольно ойкнула. Его нажим ослаб, но он методично заработал, не давая ей разогнуться и лишить его удовольствия, ощущать её лоно.

Вскоре она снова почувствовала, нарастающую тяжесть внутри себя. Дыхание стало перехватывать чаще, но никакого озноба и дрожи, как прежде, она уже не испытывала, хотя ей этого хотелось. Больше не видя его лица, ей уже хотелось всего, чего она знала и чего не знала о половых ощущениях. Уткнувшись лицом в подушку, она испытывала, нарастание желанной тяжести, под воздействием растущего ощущения приятности. Кроме внутреннего ощущения чужого в себе, по спине пробегали мурашки. Но не такие, как от холода, или страха, а как от слабого электрического тока, приятные и расслабляющие. Это ощущение, вновь надвигающегося оргазма, способствовало тому, что от её недавнего желания, всё прекратить, не осталось и следа. Она стала двигаться в такт партнёра.

Тяжесть, не понятной природы, внутри неё неуклонно нарастала. Но вдруг он охнул, задёргался, ускорив движения, но быстро ослаб. Вышел из неё, отодвинулся и оставил её, с ощущением повисшей тяжести внутри. Ей хотелось продолжения. А ему уже нет. Она легла на живот. Он её больше не удерживал. Встал и, отчего-то насвистывая, пошёл в ванную комнату.

Она лежала несколько минут и прислушивалась к своим, медленно улетучивающимся ощущениям. Ей было необычайно приятно и легко. Но в то же время досадно, что тяжесть осталась, и она ещё раз не успела испытать той внутренней серии взрывов, которые избавляют от этой тяжести. Она понимала теперь, что сексуальное наслаждение, которое испытывает женщина, несравнимо с той сексуальной радостью, которую она испытывала, как мужчина, думая, что именно эта радость, и есть наслаждение. Степень чувственности женщины зависит от силы полового наслаждения. Мужчина в этом играет не последнюю роль. Даже главную, если ему не мешать, проявлять свои инстинкты. Её одолели размышления, совершенно не кстати.

«Но это, если жить в пустыне, или в лесу. А среди озабоченных бытом людей, раскрепостить мужчину, практически невозможно. Они считают себя главными, правыми, свободными, потому и обделены способностью к ощущению райского удовольствия. Но может, это так и задумано природой? Создатель людей наделил мужчину более сильным желанием, но меньшим качеством, ощущения наслаждения. Видимо желая, чтобы тот стремился к этому всю свою жизнь, но не смог достичь. Но, оставаясь благодаря этому, всегда способным к оплодотворению, сам не чувствовал в этом главного смысла своего существования.

Женщину Создатель наделил непостижимым и неподражаемым чувством удовлетворения от телесных ощущений. Но меньшим стремлением к самому половому акту. Видимо для того, чтобы заставить её всегда стремиться к блаженству, не забывая, что это зависит от других. И этих других надо ценить и почитать, чтобы иметь возможность, использовать эти качества с единственно божественной целью. Создать новую жизнь по-своему образу и подобию, дитя.

Однако, желая, ограничить женщину в плодовитости, он обрёк на муки не послушных, желающих бесконечно рожать, но не способных вырастить своих чад. Муки вначале, с течением времени притупляют телесные ощущения, и уже не приводят к физиологическому, прежнему удовлетворению. Создатель не упустил из виду и неуёмную жажду женщин к получению удовлетворения, без деторождения. И обрёк таких на пропорциональное ухудшение качества удовольствия, с каждым совокуплением. Хотя такое женщина замечает, но понимает это не сразу, но находит выход. Лишаясь качества восприятия, восполняет его количеством сексуальных отношений, их изощренностью и разнообразием в партнёрах.

Редкая женщина, вместе с правильным, психологическим осмыслением своих ощущений, найдёт, как способствовать чувству полного удовлетворения всегда, когда рядом мужчина. Без учёта этой импровизации, свойственной далеко не всем, природа наградила мало увлекающихся сексом женщин, более высокими и сильными ощущениями удовлетворения, как сейчас её. Женщин же, занимающихся этим часто, как Эльзу, не высокими и не сильными ощущениями. Но наделило, высоким чувством зависти к тем, с кем она может почувствовать себя ущемлённой. Со временем таких становится больше. Впрочем, в каждом правиле есть исключения. Есть ведь и больные, а я говорю о здоровых.

И вообще, откуда у меня в такой момент, такие мысли? От не полного, физиологического удовлетворения. Как мало человеку надо, чтобы испортить себе блаженство. Хочется ещё испытать состояние полёта в невесомости неги тела. Что бы люди не говорили о душе и душевности секса, называя это любовью, а лишь тело, ощущения имеют в этот момент значение, а не чувства. Всё остальное потом, после внутреннего взрыва имеет значение. Ещё хочу. И я его испытаю с ним. Но, если у него снова рожа будет равнодушной ко мне, убью его».

Нина поймала себя на мысли, что она подумала об этом всерьёз, и сама испугалась, до чего телесные ощущения, для женщины мощный допинг. У мужчин это, тоже допинг, но не столь сильный, если обстоятельства мешают. Для женщины обстоятельства в таком состоянии значения не имеют, лишь желание.

26.

При этой мысли она плотоядно посмотрела на вышедшего из ванной, голого Роя. Тот без стеснения, молча, уселся в кресло напротив неё.

- Не хочешь, выпить? – Спросил он.

Этим вопросом он на мгновение оторвал её от мыслей. Только теперь она ощутила некоторое неудобство в себе от этого соития.

«Когда я была мужчиной, не удовлетворяющая меня женщина не вызывала такого отношения и отвращения, как сейчас. Я, как он, относился к этому обыденно; не сейчас, так потом. А тут, всё сразу подавай, и не абы как, а как хочется. Теперь понятно, что на фоне внутреннего состояния чувств, зависимых напрямую от телесных ощущений, женщине трудней сдерживать свои эмоции. Если она, действительно женщина, как вид в первую очередь. Не зря некоторые насекомые съедают самцов, после акта оплодотворения. За ненадобностью, или чтобы другим не достался.

Вообще, как могло случиться, что я была уверена, что секса не будет, а вот всё произошло, и я не понимаю, как это позволила?

Что во мне там течёт? Сперма. Она во мне присутствовала всегда. Сначала я вырабатывал её и разбрасывал, как сеятель. Теперь я её не вырабатываю, а получаю, как поле зерно. Видимо, от неё никому и никуда не деться. Она - явление хотя и частное, но достояние общее. А яйцеклетка может принадлежать только женщине, это только её генофонд, и никто другой ею не воспользуется», - не привычная влажность в промежности отвлекла от мыслей и, не отвечая на вопрос, она сказала.

- Я сейчас приду, - и, соскочив с постели, прошла в ванную, ругаясь про себя.

«Сволочь какая, то весь из себя выходил, чтобы меня соблазнить, а кончил, так меня, для него, как бы и не существует. Ему больше ничего не надо. Так бы и взяла за... Сволочь, а ведь притягательная штука, но оторвала бы. И всё из-за его, наглой физиономии. Чего я глаза открыла? Ну, погоди, я ещё тебе устрою», - удивлялась она своей агрессивности.

Приняв душ, Нина, обернувшись в махровое полотенце, вошла в комнату. Рой всё ещё голый смотрел какое-то кино по голограмме на потолке.

- Присядь Нинок ко мне на колени. Выпьем, посмотрим кино, и продолжим развлекаться, - и он похлопал ладонью себя по колену.

- Боюсь, что своим весом я тебе колено сплющу, - ответила она.

Подойдя к столу, взяла бокал с вином и залпом, по-мужски выпила. Скрестив ноги, сбоку от него села на коврик, лежавший посреди комнаты, и стала смотреть кино, закусывая яблоком.

- Ну, как, тебе понравился мой дружок? - Спросил Рой, как показалось Нине, ехидно улыбаясь.

- Я же говорил, что со мной тебе будет незабываемо приятно, - не услышав ответа, сказал он.

Она снова ничего не ответила. Её злила его наглая самоуверенность и очевидное самодовольство, окончательно сбивая всё приятное, что она с ним испытала. Но она понимала, что он, действительно, доставил ей то, о чём она раньше даже не мечтала. Поэтому, испытывала к нему и сейчас влечение и готова была, оказаться у него на коленях, если бы он был поласковее, смотрел на неё, а не на экран голограммы. Её злость, была и не злостью, а уязвлённым самолюбием, мужской гордыней, о существовании которой в себе, она начала забывать. То, что он не был теперь ласков и внимателен к ней, подвёло её к аналогии, отношения Рогова к Эльзе.

«А ведь я тогда в мужском теле был такой же, самодовольной сволочью, как сейчас Рой. Это мне, видимо, расплата за то».

А Рой не понимал, чем она недовольна и, нехотя поднялся с кресла. Он был уверен, что возможность подержаться за мужское достоинство, делает женщину добрей и покладистей. Подойдя к Нине, встал прямо перед ней и спросил.

- Хочешь ещё раз испытать удовлетворение? - Не дождавшись ответа, продолжил.

- Подними его, и он всё для тебя сделает...

- Что? – Неожиданно для себя спросила Нина, чувствуя нарастающий, нервный озноб.

Она не сразу поняла, что это не только от возмущения, а и от желания попробовать.

- Возьми. Тебе понравится, - настаивал он.

Он положил руки на её голову и не сильно потянул к себе. Это взбесили её. Радужное настроение улетучилось мгновенно, она не могла оставить это безнаказанным, мужское сознание в ней, оказывается, ещё не умерло.

«Ну, сказал бы иначе, может, я и сделала бы. Я тебе что, девочка по вызову? Видать, я для тебя половая тряпка под ноги. Ещё за волосы меня взял».

Она молча попыталась, убрать его руки. Но он не уступал ей в силе. Тогда она зажала в кулаке его мошонку и сжала так, что он взвыл от боли. Но она не ослабила нажима, а потянула руку вниз. Рой сел перед ней. Она медленно, растягивая слоги в словах, произнесла, ему в лицо.

- Я всег-да де-лаю толь-ко то, че-го хо-чу. И не люблю, ког-да ме-ня рассматривают, как вещь, которой можно по-поль-зо-вать-ся, и выкинуть на помойку. Мне не нравится твоя самоуверенная наглость, проявившаяся, как только ты получил своё. Поэтому я, как бы не хотела ещё заняться любовью, с тобой не буду этого больше делать. Никогда. А будешь настаивать, оставлю без наследства.

Чмокнув его в кончик носа, она встала на ноги и, только после этого разжав кулак, выпрямилась и начала одеваться. Рой размял больное место и, морщась, сказал ей.

- Мне говорили, что ты сука. Если бы не моё положение и не эти дурацкие правила поведения в звездолёте, я бы отучил тебя от таких приёмов. Оторвались от Земли, осмелели.

- Вот, сейчас ты настоящий. А в ресторане был фальшивым. Ты считаешь, что физическая сила в жизни главное? Что ж, я обещаю, что жаловаться на тебя, не буду. Но и ты должен, обещать то же самое. Тогда, прямо сейчас, ты можешь начинать меня учить. Только потом, о милости меня не проси.

Она отложила платье в сторону и медленно пошла к нему. Такое поведение женщины, для него было в диковину. Он не столько испугался, сколько был озадачен, что должен вступить в физическое противоборство с женщиной. Понимая, что она не шутит, он на миг представил себе, как дерётся с женщиной. Эта картинка, представилась ему комичной. Он не собирался воздействовать на неё физически, а сказал это сгоряча.

- Прости меня, я не ожидал от тебя такой реакции. Я просто трепался. Я никогда не смогу причинить тебе боль. Прости. Не уходи. Я люблю тебя. Я больше никогда не буду, тебе ничего предлагать. Просто я знаю, что это нравится многим женщинам. Я тоже люблю ласкать женское, и хотел тебе это предложить, взамен на твои ласки. Это нормально в сексуальных отношениях. Ты, как ни от нашего мира. Ну, хочешь, я перед тобой на колени встану? - И он, не дождавшись ответа, бухнулся к её ногам, нежно взяв её мизинцы рук в свои пальцы, подняв голову, смиренно смотрел в её глаза, лукаво-преданным взглядом.

Она, вырвав пальцы из его рук, тем ни менее, не отошла, а смотрела на него глазами, которые постепенно приобретали из злых, выражение теплеющих и озорных. Когда в них заиграли радостные искорки, он, обнял её за ноги. Но она взяла его пальцы рук в свои, надавив на кончики фаланг, разжала его объятия. Отошла от него на шаг назад, храня молчание. А Рой с выражением удивления на лице произнёс.

- Вот это сила в твоих пальчиках! Как хорошо, что я не принял твоего вызова, а то бы сейчас груда искорёженного мяса от меня лежала бы, разбросанная по полу каюты.

Столь непосредственное удивление, смешанное со скрытым юмором, почему-то развеселило Нину. Она представила себе картину, как раздирает его на куски. От гротеска воображения фыркнув смешком, сдержала себя, чтобы не рассмеяться и сказала.

- Не подлизывайся. Мне с тобой было хорошо, и я тебе за это благодарна. Но я, свободная личность, и не терплю, когда меня подминает под себя, более низкое, по сравнению с моим, сознание, - она попыталась уязвить его самолюбие, зачем, сама не знала.

- На сколько ты приятен и хорош, как мужчина, настолько же ты, хам и дурак, как человек. А я люблю гармонично развитых личностей, и поэтому ухожу.

Она специально выбирала резкие выражения, провоцируя его на ответные действия. Желая, чтобы он раскрыл ей свою отрицательную суть полностью. Чтобы потом, ей не захотелось вернуться к нему.

- Подожди. Нинок, ты меня не так поняла. Я же попросил у тебя прощение. Ну, вырвалось у меня это слово. Да, я дурак. Но ты сама же сказала, что я хороший мужик. Ну, прости один раз. Если ещё что я скажу, тогда я буду не в претензии. В общем, я не понимаю, что горожу. Ты чудесная женщина и я тебя, если хочешь, люблю. Когда я говорил, что хочу, иметь рядом с собой именно такую, как ты, ни сколько не лукавил. Я хочу тебя больше, чем кого бы то ни было раньше. Не уходи. Я докажу, что ты не правильно меня поняла. Этот вечер ты запомнишь, как самый лучший в своей жизни. Если хочешь, считай меня своим мужем, а себя моей женой. Оставайся жить в моей каюте.

- Эка тебя понесло. А ведь достаточно было, не показывать мне своей, равнодушной хари. Чуть-чуть внимания и тепла и я растаяла бы в тебе. Жить с тобой? Да разве с суками живут? Ты меня в первый вечер так назвал, а как поласкать будешь потом?

Наступило молчание. Рой искал подходящие слова. Нина оценивала результат своей, совершенно не нужной ни ей, никому бы то ни было вообще, женской мести, выросшей на ровном месте. И постепенно, склонялась к тому, что надо бы, не только его простить, но и самой извиниться. Может, он на самом деле не наглел, а она его неправильно поняла. Но он опередил её.

- Если ты сейчас уйдёшь, обо мне можешь забыть. Я ещё ни перед кем так не унижался. Ты мне нравишься и очень, у тебя лоно, как у молоденькой девицы, но я не позволю над собой издеваться. Истеричка... - он осёкся, не ожидая, что скажет такое.

- Чему быть, того не миновать, - с этими словами она надела платье и проследовала к выходу.

Не оборачиваясь, скрылась за стеной, окончательно отказавшись от примирения, услышав ещё одно оскорбление. Он не останавливал, почувствовав её не женскую непреклонность.

«Что же я за идиот? Слова из меня сыплются сами. Действительно, она права, я хам с высоким самомнением. Привык, что другими мне всё прощалось. Но она не такая, как другие. Вроде, ничего примечательного в ней нет, а как притягивает. И в постели ничего, страстная. Я с таким оргазмом у женщин ещё не сталкивался. Она умная и принципиальная, таких сейчас не производят. А жена, какая была бы, лучше не придумаешь. Я в походе, а она любого самца, не только отошьёт, но и отметелит. Желающих мне рога наставить и ею попользоваться, не было бы. Значит, ждала бы, а при встрече, была бы бесом в постели.

Ладно, пусть остынет, немного похарахорится, а там помирюсь, как-нибудь. Надо было удовлетворить её, как следует. Но все же она не сексапильная, одного раза ей хватило. Ладно, поживём - увидим. А с другой стороны, посмотрим, кому раньше захочется, помириться. Надо будет её подругу закадрить, пусть позлится. Завтра у ребят спрошу, какие у неё подруги, и решу, с какой заняться. Вроде она по Хуаните сохнет, вот я той, пожалуй, и займусь. Будет знать, как мне свой характер показывать», - думая так, он незаметно для себя заснул.

Нина зашла в свою каюту и сразу связалась с Хуанитой. Но её информатор ответил, что той нет, а где она есть, не сообщил. Несмотря на разлад с Роем, Нина была рада, что вела себя не в своей, естественной манере. Она чувствовала себя уже женщиной легкого поведения и, от возможных встреч с Роем, или Воном не думала теперь отказываться. Правда, это и не означило, что она позволит им собой пользоваться, не считаясь с её желаниями и бестактно.

«Пусть проявят себя, а там я погляжу. А может, ещё кто на меня клюнет? Всё. Прекращаю внутренний разврат. Надо соблюдать имидж, а то замуж не выйду. Что за дурацкая мысль? Кому это замужество нужно? Анахронизм какой-то. Муж нужен, чтобы детей воспитывать и семью содержать. Я их иметь, пока не собираюсь. Стоп. А я сегодня ничего не подхватила? Мы же не предохранялись. Впрочем, медицина здесь, будь здоров, всё сделают, как надо, я даже не замечу. Как там Хуаниточка? Видимо, у неё всё гораздо лучше складывается, раз до сих пор нет дома. Да, она женщина настоящая, ей легче. Ладно, хватит дум. Нина, спокойной ночи».

Сон сразил её сразу. Спала она так, как не спала никогда, постоянно во сне испытывая состояние парения в невесомости. Впервые она видела радужные, цветные сны, меняющиеся за ночь, не раз.

«Ник» долго, но настойчиво вещал, что Нина может заработать ещё одно замечание, если не поторопится, и до начала экскурсии не попадёт в научный сектор. Первое, что пришло на ум Нине после пробуждения, где Хуанита? Она задала этот вопрос «Нику», который сообщил, что она в каюте помощника главного навигатора, обсуждает тему по своей специальности.

«Какая ещё специальность? А, мозг звездолёта лишней информации посторонним не выдаёт. Понятно, что за специальность они там обсуждают. Надо же, с вечера оторваться не может? Только встречу, я ей устрою. А что я ей устрою? Да, женщины? Сначала устрою, а потом начинаю думать, что? Ничего я ей не устрою. Нечего переваливать свои неудачи на других», - думала она, направляясь умываться.

Приняв душ, она по образовавшейся привычке сделала легкий макияж у зеркала, в углу которого одновременно считывала информацию о мероприятиях на текущие сутки. Надев по-быстрому униформу, Нина покинула каюту.

27.

Когда Нина спустилась в переходный ярус и слилась с общей массой экскурсантов, то ни Эльзы, ни Хуаниты нигде не увидела. На новые запросы «Ник» отвечал, что достоверными данными об их местонахождении не располагает, тем стал её бесить. С некоторым облегчением она восприняла то, что в их группе не оказалось и Роя. А Вон, как всегда занятый беседой в узком кругу своих друзей, будто её не замечал, видимо уже зная, что она предпочла его другому. Не испытывая никаких угрызений по этому поводу, чтобы отвлечься от такого рода дум, она стала осматривать кафедры научного центра.

Отделившись от основной группы, ведомая «Ником», начала с астрономического отделения. И сразу была поражена увиденным. Помещение напоминало планетарий, в момент просмотра звёздного неба. В планетариях на Земле, оно всегда было одним, а здесь, по желанию наблюдателя, возникали любые участки ближнего и дальнего космоса, даже удалённые на миллиарды парсек. Объекты можно было рассматривать, как издали, так и вблизи. Не только звёзды, но и планеты далеких звёздных систем, галактики, квазары, скопления галактик. При этом напротив каждого объекта, на котором она останавливала взгляд, шли длинные колонки цифр с пояснениями к ним. Такие, глубокие познания «Разума» об удаленных уголках вселенной, не могли не поражать. И эти знания без всяких заслуг были им подарены им, представителям человечества. Но не в готовом, хотя и понятном виде. Знания «Другого» людям ещё предстояло освоить, преломив под понимание человеческого мозга.

Дата добавления: 2015-07-25