Д Р У Г О Е ». 13 страница

Теперь ей стало понятно, почему астрономов не было видно в составе других экскурсий. Они все и всё время были здесь, с трудом отрываясь на отдых от изучения вселенной. Имея такое, реальное представление о космосе, здесь каждый, включаясь в процесс изучения, оказывался как бы один в открытом космосе. Но со всеми, необходимыми данными по изучаемому участку космоса, астрономам не было нужды выходить отсюда и пытаться, что-то рассмотреть в реальном космосе. Всё проецировалось здесь в концентрированном и проанализированном виде. Эти сведения, не были данными из прошлого, а постоянно обновлялись, и на момент их изучения, содержали последние, новейшие сведения.

Стало понятно, что предстоящие экспедиции к звёздным системам будут проходить не вслепую. У астронавтов уже имелось полное представление об этих системах, им оставалось только на психочувствительном уровне убедиться в достоверности имеющейся информации. Нужно было лишь, скорректировав знания «Другого» под уровень понимания интеллектуальных способностей человека, переложить их на более понятный простым людям язык. А пока многие данные «Другого», людьми, в том числе и Ниной не воспринимались, особенно детали, как бесспорные. Уровень способностей мозга человека не был готов к усвоению, как такого объёма, так и качества информации. Требовался пересмотр основ познания космоса. А к этому люди ещё не были готовы. Но в понимании необходимости таких перемен, уже нельзя было усомниться. Поэтому пока все, кто попадал в этот «планетарий» могли лишь заворожёно созерцать на вселенную, чувствуя свою ничтожность взамен былого величия человеческого разума. Но это не пугало, не будило страха в людях, а наоборот, настраивало на долгую и кропотливую работу.

Побывав в разных уголках известной и не известной вселенной, Нина перешла на кафедру физического восприятия мира. Здесь не было так завораживающе, как на астрономической кафедре. Но методы восприятия любого физического явления, предмета или группы предметов, их движение, структура, результаты воздействия окружающих сред, были похожими. Исследователь, рассматривая голограмму любого предмета или явления, вместе с ним видел колонки цифр и формул, в которых не каждый специалист мог сразу разобраться. И здесь существовала та же проблема. Знания «Другого» хотя и предоставлялись в понятном для сознания человека виде, всё равно находились за гранью возможностей полного их понимания. Физикам предстояло, обогатившись этими знаниями, на практике преломить их под своё понимание, воплотить. Судя по представленному потоку информации, им было, чем заняться в ближайшие несколько десятков лет. И тут только начав изучение, учёные были не в силах оторваться от информационных голограмм. Только не специалисты в этой области, получив общее представление о проблемах физиков, переместились в другие кафедры, не менее интересные.

До обеда Нина побывала на кафедре химии и биологии, где процесс получения знаний был похожим. За шесть часов она узнала о научных отраслях знаний столько, что была поражена своей способности к запоминанию такого, огромного объёма информации. Как психолог она обратила внимание на то, что сама обстановка в этих помещениях способствовала, не только развитию памяти, но и оригинальности подходов к получению и усвоению этих знаний. Она понимала, это была заслуга звездолёта, незримо повышавшего уровень и возможности развития интеллектуальных способностей людей. Но только тех, кто в этом проявил заинтересованность и желание к познанию.

То новое, что она узнала в научном центре, отвлекло от мыслей о вчерашнем вечере и о Хуаните. Во время короткой передышки на обед в кафе, находившихся в каждой лаборатории центра, она только раз подумала, где может быть Чунь. И то, только потому, что захотелось с кем-то поделиться своими впечатлениями. Но поделится, было не с кем. Быстро справившись с едой, чтобы не чувствовать себя одинокой, она направилась знакомиться с оставшимися кафедрами. Но долго в них не задерживалась. Загруженная информацией сверх своих способностей, решила закончить ознакомление с естественными науками, и перейти на этаж гуманитарных наук.

Начала знакомство с кафедры философии. И в который раз была поражена самим подходом к изучению этого предмета, в корне изменившим её представление о любви к мудрости. Эти знания ставили с ног на голову все её, предыдущие знания. Из массы отраслей философских знаний она более детально остановилась только на социологии. И уже через пару часов почувствовала, что её мозг занят настолько, что втиснуть в него, уже ничего не удаётся. Остальные лаборатории она прошла, не вникая в особенности и предназначение находившейся в них исследовательской аппаратуры, получая только общее представление об них возможностях. Но всё же, немного задержалась в специальном секторе, в котором завершалось экскурсия этого дня.

Со смотровой площадки специального сектора, официально предназначавшегося для возможной транспортировки больших, космических объектов, диаметром в триста метров, он, действительно казался пустым. Не было видно никакой аппаратуры, хотя в стенах её было нашпиговано больше, чем в других помещениях. И никто не догадывался, что этот сектор, ни что иное, как своего рода лазарет для второй, антиматериальной половины звездолета. Для «Другого». Нина помнила, как её сознание, вернее сознание Ника, побывало впервые внутри пустого звездолёта месяц назад, до выхода людей в космос. Тогда внутри происходило какое-то искривление пространства. Это было, как раз в этом помещении звездолёта. Именно тут родился на её глазах космокатер. Почему она в этом была уверена, сама не понимала. Присутствия «Другого», она не ощущала. Где он мог быть, база памяти звездолёта не разъясняла.

Пока раздумывала на эту тему, её плеча слегка коснулась чья-то рука.

- Я не помешаю, вашей идиллии одиночества? - Вежливо осведомился Чунь, неожиданно для неё появившись за спиной.

В образе Ника она привыкла к одиночеству. А в звездолёте, сейчас чувствовала себя одинокой, до этого мгновения. Она повернула голову и, не выказывая особого расположения, ответила.

- Я думаю, вы, как психолог, сами знаете, что я рада вас видеть, чтобы поделиться своими впечатления от увиденного сегодня.

- С утра я этого не заметил, да и сейчас тоже, в ваших глазах не радость, а печаль, - то, как он рассматривал её лицо, дало понять Нине, что о её вчерашнем, сексуальном опыте с Уинстоном, ему ничего не известно.

- Но вы же с утра ко мне так ни разу и не подошли. Вы оставили меня скучать, что, в общем-то, на вас не похоже. Почему вы так поступили. Обиделись на вчерашнее, как мальчик? – Почему-то обрадовалась она его не осведомлённости.

- С вами не соскучишься и стариком себя не почувствуешь. Я подумал, что после предыдущего вечера, вам будет не интересно со мной даже разговаривать. Я ведь понимаю, по сравнению с вашим, новым знакомым, похожим на Аполлона, у меня нет шансов покорить ваше сердце. Вы правы, сейчас во мне говорит ребяческая обида. И хотел, перед вами извиниться за это, но вы куда-то пропали. Сколько я не пытался вас обнаружить, даже с помощью «Разума», не смог. Странно, что он не знал, где вы находитесь? Вам так не кажется?

- Это я его попросила, меня ни с кем не соединять.

- Как только я вас увидел здесь, то сразу понял, что вас что-то беспокоит. Вот и подумал, что смогу помочь, потому и подошёл. Или я ошибаюсь?

- От части. Вас, действительно, не интересует, как я провела вчерашний вечер? Вы, оказывается, мужчина презирающий такое чувство, как ревность? Являетесь бескорыстным сеятелем добра и милосердия? Или это только очередная маска по пути к цели, овладения женским телом?

- За что, вы на себя так сердиты. Хотите, честно скажу, что я о вас думаю сейчас? – Старался быть искренним Чунь.

- Сейчас? Ваши взгляды разве поменялись? – Она не ждала от него ничего для себя хорошего, и считала, что заслужила это и от него.

- На то они и взгляды, чтобы периодически меняться. Если вы ещё помните, я имел неосторожность заподозрить в вас, представителя иной цивилизации? Но за эти дни я присмотрелся к вам, и понял, что ошибался. Вы нормальная женщина. Только не избалованная, и не испорченная мужским вниманием. С одной стороны вы стремитесь к мужскому обществу, но с другой, сами не знаете, зачем вам это нужно. Презирая мужчин, как ярко выраженных самцов, вы пытаетесь найти успокоение во взаимоотношении с женщиной. Но, увы, и женщина отнеслась к вам так же, как мужчины. Вы умная женщина, поэтому нашли в себе силы, не обвинять никого в том, что вашего внутреннего мира, из тех, кому доверяете вы, никто не разделил. Однако, кошки на душе скребут? Я не прав?

- Скажем, не кошки, а просто я отвыкла за последние дни от одиночества. Это, скорее всего скука. Она, как вы знаете, настроения не прибавляет. Хотя тоже душу скребёт.

- Вы сегодня не такая, как в предыдущие дни.

- Да? И что необычного вы во мне заметили?

- Я опасаюсь вам говорить то, что думаю, а то может и мне попасть, как Джеку.

- Вы это всерьёз? – Она оценила его желание, развеселить её.

- Я не уверен, что вы хотите знать мое мнение на эту тему.

- Хочу. Хотите, я вас поцелую, чтобы не ломались?

- Хочу. Хотя я не ломаюсь. Просто многие, кто с вами в последние дни хотел...

Она не дала ему договорить. Повернувшись, легким поцелуем коснулась его губ. Нельзя сказать, чтобы Вон опешил, но то, что она, как он считал, закомплексованная женщина, сделает это с такой лёгкостью, не ожидал. Посмотрев в его глаза, она отвернулась к пустому, огромному залу и коснулась рукой его руки. Двумя пальчиками взяв его за мизинец, удерживала, еле касаясь, и спросила.

- Ну, что вы замолчали? Я вас, кажется, перебила. Мне хочется знать, теперь ваше мнение о себе.

- Вы сегодня какая-то, отрешённая от действительности. Где-то летаете, но при этом от реальности далеко не уходите. В вас сегодня нет неприступности и мужской агрессии. Вы какая-то, неожиданно женственная, притягательная и таинственная, - сказал он после не долгого молчания, сосредотачиваясь с мыслями, разбежавшимися от легкого прикосновения её теплых, слегка влажных губ.

От последнего слова она встрепенулась и, как бы кокетничая, повернулась и спросила.

- Правда? Это хорошо, или плохо?

- Ну, тому, кого это касается, хорошо. А вам самой, хорошо?

Она, отпустив его мизинец, снова отвернулась к пустому залу и задумалась. Её почему-то сейчас занимала не его компания, а свои, а может чужие, но явно женские мысли.

«Если Хуаниты снова сегодня не будет, сойду от одиночества с ума. Роя я больше видеть не хочу. Пусть я дура, но с ним покончено. Может, Вона соблазнить? Он хороший мужчина, добрый. Ишь, какой отзывчивый. Но, не орёл. Надо, чем-то, или кем-то заняться сегодня, иначе я взорвусь от непонятной злости и жалости к себе. Что со мной случилось? Что такого, волшебного есть в сексе?»

- Вы не хотите, меня сегодня пригласить куда-нибудь? – Просто спросила она, не желая обижать, ни в чём неповинного перед ней мужчину.

- Я это делаю, всегда с большой радостью. Но, как понимаю, я теперь не герой вашего романа. Сомневаюсь, что вам не будет со мной скучно.

- Вы сегодня заняты? Понятно, - столкнувшись с его

нерешительностью, она поняла, что никуда, ни с кем не пойдёт.

Объём полученной за этот день информации давил на её мозг с такой силой, что она чувствовала слабость во всём теле, как после тяжелого, физического труда. Впрочем, вчера она физически потрудилась, и хорошо. И не полностью выспалась. Единственно, что ей теперь хотелось, это придти в свою каюту и лечь спать. В то же время она отметила себе тонкую деталь. Чуня она сейчас уже рассматривала не столько, как собеседника, а больше, как мужчину. В ней что-то неуловимо изменилось. Хотелось понять, что? И помочь в этом, Чунь сейчас мог лучше других.

- Я не занят, и рад вас пригласить, куда вам будет угодно, - попытался тот воспользоваться проблеском её расположения.

Но по её уставшему виду, понял, что и в этот вечер она с ним никуда не пойдёт. В подтверждение его мыслей она сказала.

- Я сегодня устала. Надеюсь, вы меня простите, если мы отложим нашу встречу до следующего раза.

- Да, у вас сегодня утомлённый вид. Я всё понимаю и надеюсь, что завтра меня не будет ожидать очередной отказ?

- Я постараюсь, завтра вам не отказать. Провожать меня, не надо. Не обижайтесь на меня, - и, не ожидая его реакции, она направилась к транссфере.

«Молодость, в этом преимущество Уинстона. Трудно предположить, что за одну ночь я смог бы, так замучить женщину. Похоже, ей именно это и нужно было. Хорошо, если через неделю она захочет секса. Так что, Вон, можешь на завтра планы на неё не строить», - глядя ей в след, сделал вывод Чунь.

Вид обтянутой униформой фигуры женщины, подействовал на него возбуждающе. Он только вздохнул.

28.

Эльза, занимаясь сексом всю ночь, спала до полудня в каюте своего кавалера, отключив информатор, чтобы не беспокоили. Лазовский, встав в нужное время, не стал будить её, и оставил в запертой каюте. Очаровав своими ласками второго помощника главного навигатора, она сама влюбленности к нему не испытывала. Считая его, только половым партнером и буксиром в продвижении по служебной лестнице. Она была уверена, что и в звездолёте карьера, является главным смыслом жизни, как для неё, так и для остальных астронавтов. Она считала, что отсутствие привычного, земного отношения мужчин к женщинам здесь, лишь временное послабление, и в ближайшее время всё вернётся к земным порядкам. Зачем и кому понадобилось такое послабление, она не понимала. И не пыталась понять, хотя после освобождения её мозга от всякого рода чипов послушания, стремилась познать свои чувства и ощущения, воспринимавшиеся её сознанием сейчас как-то иначе, не привычно, но интригующе. В этом она сейчас видела свою цель.

Проснувшись в чужой каюте, она неспешно привела себя в порядок, и стала готовить обед на две персоны. Она была уверена, что Лазовский обязательно придёт на обед к ней, потому что влюбленного мужчину, от не искренне влюбленного, она отличала с первого взгляда. Он был в неё влюблен, и Лазовский это понимал, искренне считая, судя по её отношению к себе, что и Эльза была от него, без ума. Она это понимала, и всячески поддерживала у него эту иллюзию. Ведь любовь - и есть иллюзия. Кому плохо от того, что она одарила полезного мужчину любовью?

Идти на какие-то экскурсии, Курбах не хотелось. Научные знания её мало интересовали, она была вполне довольна тем положением, в котором находилась в настоящее время. Но она в это утро удивилась, что, оказывается, умеет готовить, о чём раньше никогда не догадывалась. А почему и откуда у неё появилась такая способность, узнавать не стала, планируя на перспективу свою жизнь в звездолёте.

В отличие от Эльзы, Хуанита была очарована ласками Марка, его тихой и скромной манерой поведения. Покорена силой его духа, хитростью зрелого мужчины и физическими данными его тела. Она и раньше влюблялась, хотя и не часто. Но сейчас всё было не так. Это не была, обычная влюбленность. Это был провал в счастливое небытие. Она влюбилась с первого взгляда, почти до безумия. И забыла обо всём на свете, кроме её, обожаемого Марка. За ночь, получив неоднократное удовлетворение и удовольствие от самих ласк, будучи физически измотанной, она спала в полном беспамятстве, крепким, беспробудным сном.

Проснулась только, когда ощутила свежее прикосновение губ Марка к своим губам. Он пришёл на обед. Но вместо пищи, она привлекла его к себе. И более часа он питался только ощущениями её тела и безумными ласками.

Когда Марк, ведомый чувством долга, снова исчез из каюты, так и не поев, Хуанита ещё долго нежилась в постели, витая в тумане блаженства и счастья. И вскоре снова погрузилась в сон, набираясь сил, для предстоящей «ночной смены».

Марк чувствовал, отношение Хуаниты к себе и, находясь под действием её зачаровывающих ласк, страстности и ненасытности, без сожаления понимал, что его холостяцкому образу жизни наступал конец. Покоренный её бесконечным доверием к себе, он уже плохо представлял, как сможет интимно общаться с любой, другой женщиной на таком же, эмоциональном подъёме. Его отношение к Хуаните было немного похоже, на отношение Эльзы к Владу, с той разницей, что у Эльзы было лишь телесное влечение. А Хуанита в Марке разбудила ранее ограниченный мир чувственного восприятия женщины. То есть то, что называют истинной любовью. Хотя сам он не считал себя настолько влюблённым, но то, что полностью попавшим в паутину её очарования, осознавал, и нисколько об этом не сожалел, а надеялся, в таком состоянии пробыть подольше. И даже чувствуя себя физически измотанным, чего раньше никому из женщин не удавалось сделать с ним, он во время экскурсии, вопреки укоренившейся привычке, больше на женщин внимания не обращал. И с нетерпением ожидал конца экскурсии, чтобы снова оказаться один на один с Хуанитой. Удивляясь, как при такой усталости, он, только увидев её, сразу приходил в возбуждение. Он уже не сомневался, что звездолёт – это рай для утомлённых пустой, прежде бесцельной жизнью людей.

В это утро Нина проснулась свежей и бодрой. От вчерашнего, измотанного, физического состояния не осталось и следа. Однако, те, новые знания, которые она получила за время ознакомления со звездолётом, ещё не улеглись в ее мозгу по полочкам. Поэтому узнавать ещё что-то новое, ей не хотелось. Зная, что на этот день намечена её, последняя экскурсия, собрав волю в кулак, и этот день решила провести плодотворно. Приведя себя в порядок, осведомилась о месте нахождения Хуаниты. Потом Эльзы. Но ответы информатора ни чем не отличались, от прежних. То, что подруги не могут оторваться от своих кавалеров и, особенно то, что Хуанита о ней забыла, привели её, женское самолюбие, в состояние злости. Но она, обосновав логичность поведения подруг, убедила себя, что ей, если не за себя, то за них надо радоваться, а не злиться. И злость сама сменилась на обычное недовольство. Чтобы избавится и от него, она подумала, что было бы не плохо, провести предстоящий осмотр вместе с Чунем. По крайней мере, с ним она не будет чувствовать себя завистницей и злюкой, и он займёт ее думы полезными знаниями.

Когда она прибыла в сельскохозяйственный сектор, то не очень представляла, что в нём может быть интересного ей, после всего предыдущего. Слившись с группой экскурсантов, стала искать среди них подруг и Чуня. Но ни их, ни его не увидела. И снова почувствовала, что стала злиться. Уже не только на подруг, но и на Вона. В то же время понимала, что тот, если бы не был занят чем-то серьёзным, обязательно был бы тут, зная, что здесь она. Подавив в себе это, не хорошее чувство, она переключилась на ознакомление с последним сектором. Воспользовавшись услугами «Ника», узнала, что сельскохозяйственный сектор был самым крупным и располагался в полусфере напротив промышленного сектора. Высотой в триста метром, диаметров в восемьсот. Состоял из двадцати ярусов. Только нижние три были высотой по пятьдесят метров. Остальные по десять и менее. На нижнем ярусе находилось водохранилище с лодочной станцией и ещё одной зоной отдыха. Поблизости от санатория, с двух горных отрогов стекали бурные речки. Этот ярус напоминал тот, что был в жилом секторе, но был раза в три больше, а лес тут был смешанным и не густым.

Ярусом выше располагалась климатическая зона, в которой отдельными участками произрастали виды растительности, свойственные только отдельному, климатическому поясу Земли. Удивительной особенностью было то, что ни один пояс, на другой не влиял, ничем от него не будучи отгороженным. Так, арктическая тундра шириной, каких-то метров триста, соседствовала с такими же, трёхсотметровыми полосами тайги, степи, пустыни, субтропиков и тропическими джунглями, как и положено в природе. Хотя эти зоны по площади не превышали двух-трёх гектаров, астронавт, попадая в них, сразу начинал чувствовать их бескрайность, собственную потерянность и беспомощность перед суровой природой. В этих зонах униформа, как бы переставала выполнять своих функции по защите человека. В арктических зонах он ощущал, пронизывающий, морозный ветер. В пустыне - жажду и зной. В тропиках - удушливую духоту.

Такой же эффект возникал в сознании человека и на берегу водохранилища. Оно воспринималось берегом океана, с трёх сторон воды которого сливались с горизонтом. Пытаться достичь горизонта, не стоило, даже зная, что ширина такого океана не превышает пятисот метров. Стоило задержаться на его берегу подольше, и можно было из штиля попасть в шторм. Испытать на себе качку и удары волн о борт виртуального судна. Пробыв тут несколько минут, оставаться в уверенности, что не одни сутки этот шторм вас изматывал. Виртуальные впечатления в каждой из этих зон были, потрясающими границы воображения. Однако, многие не проявили большого желания, задерживаться надолго в суровых, климатических условиях.

Ярусом выше располагались животноводческие фермы со всеми видами домашних животных. Зоопарк и зверопитомник, имели такие виды животных, коллекциям которых могли бы позавидовать любые зоопарки и питомники на Земле.

Нина вспомнила, что в молодости недолго работала в сельском хозяйстве, и никак не могла сориентироваться, что во всём этом, не соответствовало действительности. И только к окончанию осмотра яруса, сообразила, что, несмотря на наличие всех специфических запахов, в воздухе не вились роями мухи. И вообще, насекомых было мало, и количественно, и по видовым признакам. Особенно радовало, что не было кровососущих оводов, слепней, ос, комаров - бичей для любого животного. В общем, не было паразитов всех видов и мастей.

Ещё выше на ярусе располагалось обширное пастбище для домашнего скота. Был и этаж полностью предназначенный для птицеводства, хотя и не с огромным поголовьем, но по видам домашних птиц, оно было представлено почти всеми, земными особями. В том числе и давно исчезнувшими на Земле, а тут сохранившимися.

Затем пошли этажи с полями, засеянными пшеницей, рожью, рисом, гречихой, ячменем, овсом и многими другими зерновыми культурами, о существовании которых помнили только специалисты. Ещё выше были этажи с огородами, засаженные овощными и декоративными культурами. Следующие пять этажей были заняты садами, на плантациях которых росло всё, что было известно и необходимо человеку. По климатическим, видовым признакам, плодовая растительность занимала отдельных ещё пять этажей. Отдельный этаж занимала пасека, с совершенно не злыми пчелами, хотя беспокоить их, всё же не рекомендовалось.

Самые верхние этажи были заняты элеваторами, хранилищами, разного рода помещениями для специалистов, ветеринарных, зоотехнических и полевых служб.

В отличие от сельскохозяйственных производств на планете, почти полностью и повсеместно механизированных и компьютеризированных, здесь, в основном, всё было рассчитано на выполнение не трудоемких процессов вручную. Но и тут, хотя нигде не было видно механических приспособлений для кормления скота, птиц или орошения полей, всё необходимое поступало прямо из почвы. Просачивалось на поверхность в нужном месте, в нужном количестве, а навоз таким же образом исчезал. Такой труд не мог быть в тягость, и оставлял много времени работникам этой сферы для научных наблюдений за животными и растениями. То есть, делал эти процессы для людей творческими, физически не трудоёмкими.

Несмотря на то, что сельскохозяйственный сектор был по размерам самым крупным в звездолёте, человеческого, рабочего персонала в нём планировалось задействовать меньше, чем в остальных секторах. И он мог бы считаться самым безлюдным, если бы не туристы, которых тут каждый день могло быть больше, чем работающего персонала. Этот сектор, как и жилой, хотя и предусматривалось охранять, но доступ в него астронавтов не был ограничен настолько, как в другие сектора.

На этот раз Нина не уединялась, а вместе с остальными зашла на воздушную платформу на электромагнитной подушке, и с неё осуществляла ознакомление с сектором. Оно началось с полёта над водохранилищем-океаном. Платформа периодически зависала в непосредственной близости от воды, и можно было, в прозрачной её толще разглядеть большие косяки различных видов рыб и животных. Одновременно морских и пресноводных, что было противоестественным. Некоторое несоответствие того, что в пресной воде могут свободно обитать морские рыбы и животные, заметила не только Нина. Личные информаторы, желающим сообщали, что при создании живых организмов, «Разум» счёл наличие солености воды, не существенным атрибутом. Поэтому, перестроив некоторым образом внутренние структуры морских видов, приспособил их к жизни в пресноводной среде, для удобства человека.

Нина ещё накануне заметила, что животный и растительный мир в звездолёте, хотя внешне вполне соответствует тем видам, которые существовали на Земле, по сути их, не соответствовал. Животные, чья масса не превышала десяти килограммов, или превышала пятисоткилограммовый рубеж, по своей сути, были просто формами, без всякого психического содержания. Почему-то «Другое» интересовали только люди и животные массой, в указанных пределах. Только они в точности соответствовали тому, что на самом деле обитало на Земле. Энергетическая аура остальных видов почему-то его не интересовала, и над созданием их внутреннего, энергетического строения он не очень усердствовал. Это привело к тому, что животные тут не отличались буйным нравом. Хищники так же не отличались агрессивностью, и не охотились, что, в общем, людям было на руку.

Эта экскурсия, в отличие от остальных, не была насыщена информацией, способствовала умиротворению и интеллектуальной разгрузке. Экскурсантов никто не напрягал цифрами и особенностями, связанными с ведением сельского хозяйства в звездолёте. Поэтому уже до обеда полетав на платформе и, при желании, нагулявшись пешком по полям и пролескам, астронавты могли завершить осмотр сектора. А специалисты сельского хозяйства могли, приступить к исполнению своих обязанностей. Остальные направились на нижний ярус, отобедать и отдохнуть на берегу «океана».

Буйный, или кроткий нрав водной стихии проявлялся на коротком участке площади, в зависимости от желаний, находившихся перед ним людей. Шторм мог бушевать на глазах у одних, а в десяти шагах для других на этом же участке было солнечно и тихо. Но так, если люди не сближались, тогда и для тех и для других погода мгновенно менялась, на усредненную, независимо от их пожеланий.

Поняв, что экскурсионный курс завершен, Нина задумалась, чем бы ей заняться, но кроме желания искупаться в спокойном океане, ничего не придумала. Нагулявшись пешком вволю, чувствовала себя немного уставшей, и пошла к берегу океана освежиться, подышать морским воздухом и полежать на песочке. Сняла униформу и осталась в полупрозрачном купальнике. Зашла по лодыжки в воду, с удовольствием почувствовала, как под воздействием прохладной воды, из ступней уходит усталость.

- Я не кажусь надоедливым, лишая вас идиллического одиночества, - услышала она знакомый голос за спиной, от неожиданности слегка вздрогнув.

- Вы всегда так, неожиданно подкрадываетесь к объекту исследования? Или только, когда на целый день обрекаете его на одиночество? – Не повернув и головы, спросила Нина

- Ниночка, ну как вы могли подумать, что я специально обрёк вас на одиночество. Я был занят обсуждением программ завтрашних вылазок в открытый космос. Надеюсь, вы понимаете, что ознакомление с секторами звездолёта закончено. Мы переходим непосредственно к исследовательской деятельности. Я, как ответственный руководитель, не мог, не присутствовать на первом совещании Совета.

- Действительно, я только сейчас заметила у вас на униформе звездочку. Вы, оказывается, большой человек тут и, наверное, даже сейчас очень заняты государственными делами, - немного злясь на него за своё одиночество, язвительно высказалась Нина.

Но она была рада его появлению. И отметила, что он, как психолог, действительно знает, в какой момент его присутствие для человека бывает желанным. И в этот раз он снова подошёл к ней именно тогда, когда ей захотелось с ним поговорить.

29.

Чунь стоял в трёх шагах от неё на берегу и с некоторым возбуждением рассматривал женскую, почти обнажённую фигуру, и напомнил.

- Вчера вы обещали, что меня сегодня не постигнет очередной отказ...

- А где тут лодки? – Перебила она его, стоя по колено в воде, смотрела в водный, бескрайний горизонт, не оборачиваясь.

- В двадцати шагах отсюда, за тем валуном. Если желаете, я прямо сейчас приглашаю вас на лодочную прогулку, с последующим ужином в ресторане.

Она помолчала, почувствовав прилив странного задора и желания, пошалить. Ей вдруг захотелось, перед ним обнажиться и посмотреть, что тот предпримет. Но она сдержала этот порыв, хотя повернувшись к нему, в этот раз не испытала былого смущения от своего полуобнажённого вида.

- Ведите, - и она двинулась в указанном направлении по ступни в воде, анализируя своё состояние, сути которого, пока никак понять, не могла. Но то, что настроение у неё изменилось к лучшему, с его появлением, почувствовала.

«Вообще-то он, хороший человек, и вряд ли будет таким не внимательным ко мне, как Рой. Что со мной, я совсем взбесилась, готова отдаться любому, кто попросит? Что этот гад, Рой, со мной сделал? Всё назло ему. Если Вон меня уговорит, долго ломаться, не буду. А с другой стороны, должна же я приобретать женский опыт. А как его приобретёшь, если сравнивать не с кем, или не с чем? Ну, давай, мудрый филин, становись орлом. Второго шанса у тебя не будет», - за этими мыслями она забыла, что оставила свою униформу на берегу.

Дата добавления: 2015-07-25