Д Р У Г О Е ». 4 страница

Теперь мысли женщины формировались в его сознании, которые с каждым днем всё сильней заявляли о себе. Но женское ещё не имело, ни сил, ни возможности, бесспорно влиять на мужское сознание, вообще, не понимая, что это такое. Но воспринимало это, как естественно необходимое, природное состояние.

Находиться нагой, будучи в космоэсминце совершено одной, было для тела естественным, надеть всё равно было нечего. Испорченную одежду космоэсминец переработал в энергию. Постепенно мужское сознание стало свыкаться со своим новым телом и теми, внутренними ощущениями, которые пришли в него вместе с ним. Это несколько напоминало его состояние, когда в его сознание вошли первые паранормальные способности. Хотя в иной форме, но это снова повторилось.

Внутренний мир мужчины и женщины, так же несовместим, как вещество с антивеществом. Процессы борьбы внутри тела в области подсознания и ощущений, уже начались помимо их воли. Он это почувствовал, но, как этому противостоять, не знал, надеясь, посвятить себя этому занятию по прибытию в звездолёт. Познание самого себя, занятие столь же увлекательное, как и желание познать неведомые способности инопланетных существ. Которые фактически, просто вселяются, ни столько в тело, сколько в сознание человека.

«Кто я теперь, мутант? В какой степени и как меня зовут?» - Задавал он себе вопросы последнее время, когда тело пошло на поправку.

«Ясно, что я уже не Ник, и уж тем более не Рогов. Наташа я только по телу, но моё сознание, чисто мужское. Да и те, ранее не ведомые, женские, телесные ощущения, при обработке их мужским сознанием, уже не являются чисто женскими. Я мир и антимир в одном лице, но, что является чем? Странно, почему «Ум» эсминца на все мои вопросы отвечает уклончиво и не конкретно, что не свойственно таким, логичным, компьютерным существам. При этом он всё время даёт понять, что этот вопрос я должен разрешить сам, но вместе с ней. С кем с ней? И кто тогда я?

Для начала надо, себя как-то назвать. Как? Я не Ник, но и не Наташа. О Рогове можно и не упоминать, странно, но во мне больше ничего от него не осталось. Если я, и он, и она, значит, возьмём по две первые буквы от наших имен, и выйдет, что меня зовут НиНа.

Что же, моему внешнему облику это имя вполне подходит. А то, что вначале стоит имя мужчины, будет тешить мою, мужскую суть, потому что интеллект в новом теле, всё же на первом месте», - рассуждало мужское сознание, однако подсознательно не воспринимало себя под этим именем, как женщину.

«Познание самого себя, не мешает мне постоянно быть в курсе хода эвакуации, которая подходит к концу. На удивление, эта работа не встречает со стороны магов, никаких препятствий. Может, потому что они довольны, что уничтожили инопланетного посланника, в лице наглого Рогова. И раз с его смертью ничего не изменилось, значит, они поняли, что он в этой игре был только пешкой, а истинные инопланетяне для них остались недоступными. Поэтому, посчитали для себя за благо, откупиться от инопланетян девятью тысячами землян, чтобы те оставили Землю в покое.

А может, они притихли потому, что ожидают ответных действий за своё коварство, за смерть инопланетного посланца. И покорностью хотят задобрить «Другое»? Как бы там ни было, Нина за смерть Рогова мстить не собирается. Она - не он. Логика женщин не всегда понятна мужчинам, которые, однако, часто соглашаются с ней, почему-то понимая, что так будет лучше. Ворошить прошлое - только себя расстраивать. Да и месть - не самое лучшее и полезное качество человека в продолжающейся жизни.

Привыкая к новому телу, Нине надо всё же одеться, ведь она не всегда будет в одиночестве. Процесс выздоровления стал развивать у тела аппетит. Фактически, она неделю ничего не ела, а искусственная энергетическая подпитка, её уже не устраивает. Хочет поесть чего-нибудь, натурального. Сказывается женское отношение к реальности, она уже не привычный мне аскет, довольствовавшийся малым.

Что такое? Я о ней говорю, как о посторонней. Но ведь аппетит и желание попутешествовать, развиваю у тела, я. И чувствую, что её сознание, то есть, моя другая, не изученная суть, уже овладевает частью уникальных, парапсихологических способностей моего сознания. Она стремится, сбросить якорь мужского сознания, чтобы в полной мере воспользоваться фантастическими возможностями, для реализации своих, женских, меркантильных желаний. Она прекрасно понимает тщетность этих попыток, якорь для неё слишком тяжёл. К истокам парапсихологии в своём, ещё не познанном, новом для тела интеллекте, она уже добралась, но в его мужскую суть, строго охраняемую, проникнуть не смогла. Но женская суть не скрывает, что мириться с таким положением дел, не собирается.

Опять я думаю о ней, как о посторонней. А как надо? Присматриваться? Ведь думать в тайне от неё, я не могу. Пусть она думает, а я буду подслушивать и подсматривать, чтобы знать, что из всего этого выйдет. Как её сознание быстро на моём опыте учится! Вот в чём преимущество новорожденного, от уже имеющего опыт, переучиваться не надо. И всё интересно и любопытно, да так, что рамки ставить - зря время терять. Запретное тянет к себе в первую очередь».

Для Ника новое полурождение тоже стало интересным. Он большинство времени отводил изучению своих, странных ассоциаций, потом новому телу, и лишь потом своему назначению.

8.

А новое, не старое тело, ощутив ослабление тисков не своего, не природного сознания, быстро восстанавливало женские инстинкты и восприятия внутреннего и внешнего мира. Оказавшись авантюрным по своей сути, как развивающийся ребёнок, но контролируемый чужим сознанием, новое, нарождающееся сознание больше слушалось инстинктов и спонтанных желаний, каким-то образом осознавая, что в прежней жизни тела реализовать свои авантюрные желания телу не представилась возможность. И Нина сейчас хотела приключений, именно телесных, ощущая себя перезревшей, не востребованной.

Эвакуация астронавтов с Земли закончилась. На околоземной орбите остались только два космоэсминца, им предстояло доставить на Луну и на орбитальную станцию новые экипажи, чтобы забрать тамошних избранников. Воспользовавшись последним шансом, Нина отправилась в космокатере на Землю, забирать людей на Луну. А по пути решила приодеться и, наугад ткнув пальцем в карту на пульте космокатера, попала в европейский мегаполис под названием Рим.

По прибытию к торговому центру, оставила космокатер в режиме невидимки у центрального входа, вышла из него, в чём мать родила. Чем не очень шокировала окружающих, спешивших по своим делам. У тех же, кто проявил к ней больше внимания, чем ей хотелось, она создавала в мозгу иллюзию, что одета вполне прилично, и не стоит их внимания. Это срабатывало безотказно, поэтому особой неловкости от своей обнаженности она не испытывала.

В торговых рядах набрала не только массу одежды, но и кучу вещей с точки зрения мужчины совершенно не обязательных, без которых можно обойтись. Делала она это так, будто всю жизнь только и занималась, приобретением покупок и посещением магазинов. Прогулка затягивалась, и мужская часть Нины спросила.

«Если я могу ходить голой, и все воспринимают меня одетой в том стиле, в каком я этого хочу, зачем вообще, носить одежду? Зачем набирать столько хлама, который вряд ли когда удастся одеть в космическом корабле?

Правильно. Всё это, не нужно», - ответила женская суть, и после такого ответа продолжила набирать бесполезные вещи.

Набрав полные руки покупок, Нина попросила двух встречных мужчин, помочь ей отнести все это до мобиля. Проходя мимо кассы, по привычке ранее ей не известной, мысленно расплатилась не имевшимися у неё деньгами. В сопровождении двух носильщиков вышла к центральному входу. Не увидев мобиля, те оставили вещи, по её указанию прямо в воздухе. Когда те, усмехаясь, так и сделали, тут же изумились. Коробки не падали на землю, вопреки всем законам физики. Более того, стали исчезать. С последней коробкой исчезла и женщина, как в последний момент они заметили, оказавшаяся обнажённой.

Оставив изумленных мужчин и слегка ионизованный вокруг них воздух, Нина, попав в космокатер, первым делом стала примерять одежды. Осмотрев себя в ставшей по её желанию зеркальной стене космокатера, осталась довольной. Отметив, что в таком наряде выглядит двадцатипятилетней девочкой.

Разложив вещи так, чтобы они не мешались под ногами, она отправилась к пункту эвакуации астронавтов, забирать оставшихся людей. Приняв четверых пассажиров, прибыла в космоэсминец, предоставив тому решать, куда и кого направлять, сама понесла покупки в занимаемую ею каюту. И там приступила к долгой примерке всего, что приобрела. И заметила, что от раны на её боку, не осталось даже швов. Она была полна новых впечатлений и, чувствуя в себе агрессивность самки, стала задумываться, как бы соблазнить какого-нибудь мужичка, чтобы понять, каковы ощущения у женщин и чем они отличаются от мужских. О тех она знала по оценкам мужского сознания, а оценок женского в ней не было.

Но, против реализации и этих желаний, восстало мужское начало, слабо представляющее себе, как оно будет относиться к тому, что не он совокупляется, а совокупляются с ним. Пользуясь своей первостепенностью, мужское начало подавило это желание, призывая женское начало осознать важность предстоящей экспедиции и свою, исключительную роль в этом процессе. Это убедило женское начало в правильности, принятого решения мужским началом. Но соглашаться с тем, что она не женщина, не собиралось, чего и не скрывало. Оно уже знало, что мужское начало узнаёт о её помыслах в тот же миг, как только она об этом подумает. А сознание Ника чувствовало, что, переселившись в другое тело, ещё наживёт себе хлопот, «попав из огня в пламя».

Мужское сознание раздражало то, что женское сознание из-за своей мелочности, отвлекалось от решения вселенских задач, делая эту экспедицию не такой уж значимой и исключительной. Так, обычным, кругосветным путешествием.

«Вот курица. И эта курица - я? Дожил! Добраться бы до того, кто поставил меня перед необходимостью, вселиться в это тело. Чего я не подыскал мужского тела? Хотя откуда ему там было взяться. Те, что были, сгорели сразу, и выбора не было.

Эй, полегче с курицей. Во всяком случае, петухом мне уже не быть. Веди себя культурней.

Шизофрения какая-то, сам с собой спорю, хорошо, что этого никто не слышит.

А ты меньше болтай и больше прислушивайся к ощущениям своего тела и его подсознанию, коли проворонил, и не успел сохранить мою память и сознание».

Чтобы не сойти с ума, мужское сознание посчитало за благо, в подобного рода дискуссии вступать, как можно реже. Во всяком случае, пока с экспедицией всё не станет определённей. В новом теле он больше думал, она меньше. Но действовать начинала сначала она, а он уж потом корректировал её действия. Но, имея всё же мужское сознание, она не знала, как на его давление должно реагировать женское сознание. Поэтому он не был уверен, что поступает правильно и полезно для себя, а она чутко впитывала все его сомнения. Процесс, складывания единого осмысления сущего, он уже не контролировал, и все время ставился ею перед свершившимися фактами. Утешало одно, вся эта внутренняя борьба, никак не проявлялась во внешнем мире.

Пообщавшись в космоэсминце первые часы с другими представителя человечества, Нина для себя отметила, что внешне она воспринималась мужчинами, как обычная женщина. Не дурнушка, умеющая элегантно одеваться и очаровывать своими поступками окружающих мужчин. Делала она это, не раздражая находившихся рядом женщин, которые, видимо, не замечали в ней соперницы. Ник раньше не считал для себя важным, что и как о нём подумают, а тут надо же? Многие мужчины её оценили, как отличающуюся здравым рассудком и строгостью логических решений человеком. Хотя в их словах и манерах поведения больше было вежливости, чем искренности. При соблюдении всех нравственных условностей, она, не стесняя свою свободу в разговорах и поведении, всё же прислушивалась к мнению мужского сознания.

Но, при последующем появлении в космическом крейсере, где, в отличие от космоэсминца, имелись общественные места и где женщины составляли почти треть экипажа, были не в диковину мужчинам, воспитанным как-то не так, как остальные мужчины на Земле, появление Нины, ими оставалось не замеченным. Этому способствовало и её внутреннее противостояние, которое мешало совершать поступки, привлекающие к ней чисто мужское внимание.

Ему первое время удавалось, блюсти непорочность перезревшей девушки, находившейся в период полового созревания, притом, что он, будучи мужчиной, сам к этому, в своё время не стремился. Но мужчинам было многое позволительно из того, что не позволительно женщинам, тем более молодым и не порочным.

К концу девятых суток с начала эвакуации, космокатер Нины последним вошёл в космический эсминец, тем самым, подведя черту в деле набора астронавтов. Космоэсминец, в котором оказалась она среди двух сотен астронавтов, последним направился к космокрейсеру, уже на малой скорости начавшему движение к звездолёту. Шли сороковые сутки с начала перерождения сознания Ника.

Астронавты двое суток были заняты ознакомлением с внутренним устройством этого уникального космического аппарата. Мало интересовались тем, что находилось за бортом, в космосе. Это Нине показалось странным, и она спросила у «Ума», почему он не делает корпус аппарата прозрачным, для визуального ознакомления с космосом? И получила ответ. Не стоит отвлекать людей оттого, что им кажется наиболее интересным на данный момент. Созерцание нужно тем, кому нечем заняться.

Космокрейсер, приняв догнавший его космоэсминец, мгновенно разогнавшись до скорости в десять тысяч километров в секунду, помчался к звездолёту, ожидавшему его в направлении Полярной звезды созвездия Малой Медведицы.

Большинство людей, попавших в огромный космический крейсер, шар диаметром в сто метров, были уверены, что это и есть звездолёт. Находясь, как специалисты в состоянии изумления, четверо суток полета были заняты не только изучением этого корабля. Но и того, не подвластного человеческому мозгу, что служило созданию возможности, не заметно для экипажа передвигаться в космосе с неимоверной скоростью, вопреки всем законам физики.

Астрономов удивляла сама возможность, воочию наблюдать изменение строений созвездий звездного неба, вызванное хаотичным перемещением звёзд относительно друг друга. Хотя это происходило чрезвычайно медленно, но всё же оно было не таким статичным, как выглядело с планеты Земля. К концу этого перелёта созвездия угадывались, но их формы заметно изменились. Физиков удивляла скорость передвижения и всё, что было связано с ней. Особенно разительно это воспринималось на фоне того, что земные экспериментальные ракеты не разгонялись свыше скорости в двести сорок километров в секунду! Космокрейсер перемещался в космосе в пятьдесят раз быстрее, и это был не предел его возможностей, которые им хотелось изучить.

Все люди имели свободный доступ к информационной базе памяти, своеобразной компьютерной системе космокрейсера, которую Ник назвал «Мозгом». По сути, база и являлась им, её мыслительные процессы превосходили по своим возможностям способности «Ума» многократно. Почти всё время астронавты расширяли свои знания об окружающем мире по её сведениям. Они окунулись в знания, которыми на Земле не только никто не обладал, но даже никто и не догадывался о таких возможностях познания необъятного.

Вселенная, по информации этой базы памяти, значительно отличалась от той, которой представляло себе человечество. Многие астронавты получали не известные на Земле данные об их родной планете. Эти знания удивительно быстро и значительно расширяли горизонт самой возможности познания вселенной людьми. Жадно впитывая эту информацию и, не будучи обременёнными распорядком дня, который надо было бы соблюдать, люди не отходили от своих комнатных и общественных голограммных мониторов. С любого из них, по пять-шесть человек одновременно получали нужную индивидуально информацию, нисколько не мешая друг другу, и не отвлекаясь на чужую.

Мониторами здесь называли не коробки с экранами во всю стену, а голографическое изображение, появляющееся прямо в воздухе, в том месте, куда был обращён взгляд человека. И понять с какой точки наводилось изображение, было невозможно.

Микроклимат доброжелательности, царивший на космокрейсере, видимо, не только по воли людей, но и на основе биоритмов создаваемых «Мозгом» индивидуально для каждого астронавта, сделали четырехсуточное путешествие в космической пустоте, коротким и увлекательным.

«Стоянка» звездолёта находилась в точке, удалённой на миллиарды километров от материальных объектов, избранной звездолётом намеренно, чтобы не навредить им своим присутствием. Поэтому обзор окружающего космоса для тех, кто решил осмотреться, быстро надоедал своей однообразностью. За бортом космического корабля не было никаких материальных, космических объектов, достойных внимания учёных. И они снова обращались к базе памяти, пополняя свой багаж знаний.

Далеко не все астронавты и то, только к концу путешествия, обратили внимание на то, что они не употребляли пищу всё это время и при этом, не испытывали голода, чувствовали себя вполне работоспособно. Не было времени удивляться и постоянно прекрасному настроению, навеянному не только крейсером, но и необычностью обстановки самого путешествия. Необъяснимостью случившегося с ними события, собственная причастность ко всему тому, что произошло за последний месяц на Земле, вызывали состояние не реальности с ними происходящего. А от понимания того, что ещё предстоит увидеть в космосе, просто дух захватывало у большинства.

Астронавты быстро привыкли к замкнутому пространству, и не чувствовали себя гостями в космическом крейсере. Тем ни менее, каждый из них внутренне готовился к тому, что ему ещё предстоит, не раз удивиться новым возможностям космических аппаратов, на которых они находятся, и на тех, на каких им ещё предстоит побывать.

К окончанию четвёртых суток перелёта, в какой-то момент корпус космокрейсера вдруг стал прозрачным. Люди, шокированные тем, что оказались в открытом космосе без средств к существованию, поначалу застыли на своих местах. Бросили свои занятия в ожидании неминуемой смерти. Но через несколько секунд сообразив, что с ними ничего не происходит, что они остаются в полной безопасности, постепенно стали приходить в себя. Тут же заметили невдалеке ещё три серебристых шара, копии того, в котором находились сами. Эти шары, «застыв» в пространстве космоса в своих точках, чего-то ожидали. Пассажиры в космокрейсерах не скучали, и так же наблюдали картину, приближения к ним четвёртого космического крейсера.

Но вскоре всеобщее внимание переключилось на точку пространства, расположенную в центре между шарами. Из ни чего появился такой же, серебристый шар, но настолько громадных размеров, что кое у кого это вызвало не только удивление, но и шок. Который сам по себе быстро проходил. Всем стало понятно, что именно этот огромный шар, и есть звездолёт, а не те шары, в которых находились они все это время. Тут же в огромном шаре, десятикратно превосходящем по размерам космические крейсеры, поверхность в верхней его части, диаметром метров в сто, как бы расплылась, и там общая видимость смазалась.

Космокрейсеры, один за другим потянулись к этому месту. Находившиеся на них люди видели, как первый космокрейсер, соприкоснувшись с поверхностью звездолёта, как бы стал втекать в него, и вскоре исчез внутри. Та же участь постигла и остальные космические аппараты.

Нина, находясь на последнем космокрейсере, с увлечением, как и все остальные, ожидала увидеть внутреннее строение звездолёта. Хотела понять принцип просачивания сквозь корпус звездолёта твёрдых тел. Она знала, что его оболочку не в состоянии поцарапать даже ядерный взрыв. Но её, как и всех, ожидало разочарование. Как только космокрейсер коснулся звездолёта, в месте соприкосновения видимость пропала. По мере вхождения космокрейсера в звездолёт, только та часть, которая была ещё в космосе, оставалась прозрачной. Когда прозрачность корпуса космокрейсера пропала полностью, всем стало понятно - звездолёт принял свой экипаж.

9.

По прибытию в звездолёт, каждый участник экспедиции, покидая космокрейсер, проходил регистрацию прямо в транспортном отсеке, даже не подозревая об этом. Но почти все обратили внимание на странное явление, возникавшее перед ними в двух-трёх метрах, на две-три секунды, в виде не понятного завихрения воздуха в спираль, диаметром около полуметра. При приближении этой аномалии к астронавту, того окутывало голубоватое свечение и тут же пропадало вместе с «Аномалией». Именно так изобретательные представители человечества из числа астронавтов назвали это завихрение. Дальнейшее посвечивание тел, биолюдьми уже не воспринималось. Для не биолюдей это стало последним, что они восприняли.

Позже все узнали, что это был невидимый, энергетический, вездесущий и многофункциональный «робот». Слово робот к нему вред ли подходило, но именно оно лучше других объясняло человеческому мозгу назначение этого явления. Удивительным было и то, что «робот» был один, но за секунду мог появиться в тысячах местах одновременно и оставался там столько, сколько ему было нужно. У людей создавалось впечатление, что он присутствует везде и всегда. Уникальность такой способности, даже специалистов в этой области ставила в тупик.

«Аномалия», после «регистрации», проводила санитарную обработку, как думали люди, ощущая на себе странные внешние воздействия в виде еле заметного обдувания сжатым, ионизированным воздухом, смешанным с холодной, электромагнитной плазмой. При этом «Аномалия», не постижимым для человека образом, разъясняла каждому из трёхсот человек одновременно и персонально, что это делается с целью исключения возможности, попадания в звездолёт болезнетворных микробов и химических соединений молекулярного уровня. Информация об этом, неизвестно откуда выходившая, попадала прямо в мозг человека. Создавалось впечатление собеседования, потому что мысленно задавались вопросы, и тут же получались ответы.

О том, что каждый подвергся ещё и электромагнитному просвечиванию, с целью уничтожения вредоносных микроорганизмов во внутримышечных тканях и коже людей, «Аномалия» никому не разъясняла. Потому, что об этом никто и не просил. А если спросил бы кто, то узнал бы, что таким образом был записан в память звездолёта на атомарном уровне генетический код каждого астронавта. Ни только наследственный, но и эволюционный каждого внутреннего органа и всей клеточной системы индивидуального человека.

Весь процесс «санитарной» обработки занял не более полуминуты на каждого из трёхсот астронавтов. Многие даже не поняли, через что они прошли, будучи занятыми осмотром внутреннего помещения транспортного отсека. Мало кого удивил тот факт, что они знали, куда идти, прекрасно ориентируясь в незнакомой обстановке. Причём шли не группами, кем-то направляемые, а сами по себе. Нигде не задерживаясь, подходили к транспортным, телепортационным лифтам. Заходили в них не через двери, которых нигде не было, а прямо через полуметровой толщины стены. Тут процесс их удивления достигал большего пика. Не сразу замечали, что одежды, в которой они только что были, на них нет. Она исчезла. Но каждый был одет в специальный, индивидуальный костюм, типа спортивного комбинезона – униформу. На удивление владельцев, она оказывалась строго подогнанной по телу. Ткань униформы напоминала трико, но свойства её были не познаваемыми и уникальными.

Порвать, проделать в ней отверстие, даже лазерным лучом было невозможно. Её прочность была несравнима ни с чем, даже с любой бронеодеждой. Ни одно химическое, или горючее вещество было не в состоянии повредить ткань. Ни даже повлиять на нормальное функционирование ни одной её составляющей ниточки, если бы таковые имелись. Несмотря на внешние свойства, внутри униформа воспринималась, как мягкое, приятное для тела одеяние. Спортивного типа костюм, в виде цельного комбинезона сам расширялся или сжимался в тех местах, где это требовалось при движениях. Хотя он плотно облегал тело, этого не чувствовалось кожей. Нигде, ничего не поджимало и не натирало. У мужчин в области таза ничего не обтягивалось, и у женщин там же и на груди.

Но искушённые в области строения человеческого тела особи, могли точно определить размеры и форму интересующих их частей чужого тела, но в этом была заслуга не униформы. Но и это имело пределы, которые не стесняли и не конфузили представителей обоих полов, а интриговали только озабоченных этим.

Униформа не имела, ни пуговиц, ни застежек, ни карманов. Но достаточно было вдеть ноги в штанины, а руки в рукава, как края комбинезона на груди и животе сами слипались, не оставляя даже швов. По желанию владельца, форменный костюм сам мог нарастить воротник или капюшон, или убрать их. А женщинам юбку любого фасона, но того же цвета, что и униформа. Делала она это моментально, как по волшебству, истоки которого заинтриговали всех и сразу. Но вырезов, которые обнажали бы части тела, униформа не делала, оставив оголёнными только кисти рук и голову, полностью скрывая шею.

Обувь представляла собой тапочки на каблуках, размер и форма которых варьировались по желанию владельца, и являлась продолжением штанин униформы. Снять её можно было только вместе с униформой. А для того, чтобы снять, достаточно было только подумать об этом, или сказать вслух. Тут же с лицевой стороны, от шеи до промежности ткань комбинезона моментально расходилась. При снятии с плеч, униформа спадала в ноги.

Она была удобна и тем, что, при желании справить естественную надобность, не надо было её снимать. Достаточно было подумать об этом и войти в одну из многочисленных ниш в стенах коридоров и помещений, которая сразу же закрывалась за вошедшим. Как только человек принимал удобную ему позу, в районе промежности материя расходилась в виде четырех лепестков, закручиваясь краями вверх, что исключало всякую возможность испачкать одежду. В процессе сброса продуктов жизнедеятельности организма, ионизованная струя воздуха, обдувающая нишу, делала оголённые части тела человека сухими и чистыми. После принятия положения пригодного для движения, материя сходилась, не оставляя на одежде и намека на швы.

Униформа самостоятельно поддерживала внутри желаемый владельцем микроклимат и температуру, не зависимо от условий внешней среды. Даже в космосе, находясь продолжительное время в ней, здоровью астронавта ничего не угрожало. Кроме этого, униформа излучала вокруг себя в окружающее пространство в радиусе метра тот аромат, каким хотел владелец, чтобы пахло его тело. Возможности униформы были ограничены двумя сотнями различных оттенков запахов. Такая способность позволяла, не одевая капюшона, нейтрализовать ядовитые газы и химические вещества, находящиеся в воздухе, оберегая легкие человека от отравления. Находиться в такой среде, при надетом на голову капюшоне, способном полностью закрыть голову, было гораздо безопасней. При этом человек скрытый капюшоном, через его ткань прекрасно дышал, видел, слышал и обонял, так же, как и без него, когда этого хотел.

Через униформу можно было осязать кожей предметы, но для этого, нужно было дать, мысленную команду, и при всех, защитных свойствах одеяния чувствовать себя нагим. Правда, к этому никто не стремился, скорее наоборот.

Таковы основные качества униформы, но далеко не все её возможности и способности, только перечислить которые не взялась бы даже «Аномалия». Индивидуальность униформы выражалась в её общем цвете, и цвете тонких, но хорошо заметных полос на груди, идущих от плеча до пояса. Это была служебная одежда, призванная оберегать тело и настроение индивидуального владельца. На службу каждый должен был выходить именно в ней. Она же, своим цветом разделяли всех астронавтов по роду деятельности.

Синяя форма указывала на принадлежность владельца к специалистам широкого или узкого профиля, в большинстве своём высоко образованным. Серая, слегка серебристая, предназначалась пилотам космических летательных аппаратов. Здесь они назывались навигаторами. Уровень их образования не играл большой роли, ценились: сообразительность, смекалка и решительность в действиях. Зеленая – указывала на работников сферы обслуживания, работников финансовых, коммунальных, вспомогательных служб и тому подобное. Коричневая, или тёмно-красная предназначалась для учёных и работников научно-исследовательского рода деятельности, то есть, для главного, интеллектуального контингента звездолёта. Чёрная форма определяла принадлежность астронавта к службе безопасности, правопорядка, трибуналу, дознанию и спецназу. Белая форма досталась медикам и психологам.

Полоса или полосы другого цвета, чем сама униформа, указывала на широкий профиль специализации её владельца. Например, коричневая полоса на серой форме, указывала на то, что её владелец навигатор, и по совместительству занимается научной деятельностью. Синяя форма с серебристой полосой, указывала на специалиста, скажем в области промышленного производства, по совместительству навигатора.

Наличие на груди в районе правой ключицы асимметричной, четырехконечной звёздочки, указывало на то, что обладатель костюма является одним из руководителей. И таких было около двух сотен человек. Среди них и одиннадцать командиров космических эсминцев. Наличие двух звёзд на униформе давало понять астронавтам, что их владелец руководит какой-то отраслью деятельности или целой службой, и таких было сорок человек. Среди них шесть командиров секторов звездолёта, три помощника главного навигатора и четыре командира космических крейсеров. Остальные, руководители секций, члены законодательного и научного советов. Три звездочки имели только главный навигатор, его заместитель, председатели и заместители законодательного и научного совета, всего шесть человек. Такую иерархию в звездолете, считало из головы Ника «Другое», задолго до появления Нины.

Дата добавления: 2015-07-25