Тридцать четыре. Когда ужин был закончен и тарелки убраны со стола, я забро­сил в машину параплан и

Когда ужин был закончен и тарелки убраны со стола, я забро­сил в машину параплан и поехал к горе. Движение происходило и в моём сознании: я искал своего маленького друга.

Холм, на вершине которого он сидел, был тем же, что и в прошлый раз, но теперь на его склонах зеленели молодые дерев­ца, а луг простирался до самого зелёного горизонта.

Он обернулся ко мне в то же мгновение, как я его увидел.

— Расскажи мне о браке.

— Конечно. А почему ты спрашиваешь?

— Я никогда не верил, что со мной это произойдёт, но ведь, теперь я это знаю. Я неподготовлен.

Я с трудом сдержал улыбку.

— Это не страшно.

Он нетерпеливо нахмурился.

— Что мне необходимо знать?

— Только одно слово, — сказал я. — Запомни только одно слово, и всё будет в порядке. Слово «различие». Ты отличаешься от всех остальных людей в мире, в том числе — и от женщины, которая станет твоей женой.

— Уверен, что ты сообщаешь мне нечто простое, потому что думаешь, что это просто, но, на самом деле, это может обернуться совсем не таким.

— Простое не всегда очевидно, Капитан. «Мы разные» — это открытие, к которому приходят немногие браки, истина, которая многим неглупым людям открывается только через много лет после того, как уляжется пыль развода.

— Разные, но равные?

— Вовсе нет, — ответил я.— Брак — не спор о равенстве. Лесли лучше меня разбирается в музыке, например. Мне никогда не достичь того, что она знала уже в двенадцать лет, не говоря уже о том, что она успела узнать с тех пор.

Я могу потратить на музыку остаток своей жизни, но никогда не узнаю её так, как знает Лесли, и не научусь играть так же хорошо, как она.

С другой стороны, она вряд ли когда-нибудь научится управлять самолё­том лучше меня. Она начала на двадцать лет позже и не сможет меня догнать.

— Во всём остальном тоже неравенство?

— Во всём. Я не так организован, как она, а она не так терпе­лива, как я. Она способна страстно отстаивать свою позицию, я же — только сторонний наблюдатель.

Я — эгоист, что, в моём понимании, значит «человек, поступающий в соответствии с его личными долговременными интересами», она же ненавидит эгоизм, что, в её понимании, значит «немедленное самопожертвова­ние невзирая на последствия».

Иногда она ждёт от меня подоб­ных жертв и очень удивляется, когда получает отказ.

— Таким образом, вы разные, — сказал он. — Наверное, как и любые муж и жена?

— И почти все они об этом забывают. Когда я забываю и жду от Лесли эгоизма, а она от меня — организованности, каждый из нас предполагает, что качества, приписываемые другому, в нём так же развиты, как и в нас самих.

Это неправильно. Брак — не состязание, где каждый должен проявить максимум своих воз­можностей, а сотрудничество, построенное на наших различиях.

— Но, могу поспорить, иногда эти различия способны вывес­ти вас из себя, — сказал он.

— Нет. Выйти из себя можно, забывая об этих различиях. Когда я предполагаю, что Лесли — это я сам в другом теле, что её принципы и ценности в точности совпадают с моими и что в каждый момент времени она знает все мои мысли, это напомина­ет спуск в бочке по огромному водопаду.

Я продолжаю предпо­лагать, а уже в следующую минуту удивляюсь: почему это я вдруг оказался внизу и что это за обручи и доски болтаются у меня на шее, когда я, насквозь промокший, словно старая мочалка, пробираюсь между камнями?

Я чувствую себя виноватым, во всём, пока я не повернусь лицом к тому, что мы разные, и отпущу это.

Он заинтересованно прищурился:

— Виноватым? Но почему?

— Вспомни свои правила, — сказал я. — Вина — это наше стремление изменить прошлое, настоящее или будущее в чью-то пользу. Вина для брака — что айсберг для «Титаника». Наткнись на неё в темноте, и пойдёшь ко дну.

Его голос погрустнел.

— А я-то надеялся, что женщина, на которой я женюсь, будет немножко похожей на меня.

— Нет! Надеюсь, нет, Дикки! Мы с Лесли похожи только в двух вещах: мы оба считаем, что в нашем браке есть некоторые безусловные ценности и приоритеты.

Мы также соглашаемся в том, что сейчас мы влюблены друг в друга гораздо сильнее, чем были, когда только встретились. Во всём остальном, в большей или меньшей степени, мы различны.

Это его не убедило.

— Я не уверен, что путешествия по водопадам смогут сделать мою любовь к кому-либо сильнее.

— Но ведь, в бочку меня закатала не Лесли, Кэп, а я сам! Я думал, что знаю её, а сейчас, глядя назад... Как я мог быть таким болваном?

У неё тоже было относительно меня несколько лож­ных предположений, но, всё равно, какое это удовольствие — пройти такой длинный путь с человеком, которого любишь!

Пос­ле стольких лет рядом с ней даже семейные бури доставляют удовольствие, когда они позади.

Иногда ночью, когда я обнимаю её, у меня возникает чувство, что мы познакомились совсем не­давно и только-только перешли на «ты»!

— Трудно представить, — сказал он.

— Думаю, это невозможно представить, Дикки. Это нужно прожить. Желаю тебе терпения и опыта.

Я оставил его в тишине обдумывать это. Только позже я вдруг понял, что забыл сообщить ему свой секрет удачного брака.

Дата добавления: 2015-07-19