Брак с точки зрения четырех измерений

Очевидно, что брак – это еще один институт, подверженный изменениям. Однако целительные свойства изменений – это лишь половина дела. Ответственным людям всегда приходится задаваться вопросом: «Изменения ради чего?». Как любая другая область рассмотрения контекстуальной терапии, супружеские отношения требуют всесторонней оценки с точки зрения всех четырех измерений: фактов, психологии, взаимодействия и коммуникации, а также этики ответственной отдачи и обретения (give-and-take).

С точки зрения фактов, часть наследия, оказывающего влияние на брак, вырастает из перспективы деторождения и длительного воспитания и поддержки детей. Вряд ли можно отрицать, что воспроизведение себе подобных – это главное основание для отношений в человеческой жизни и в животном мире, и что оно требует много внимания на протяжении всего периода от рождения ребенка до достижения им зрелости. Эти реалии также согласуются с еще одним обстоятельством, касающимся супружества, а именно, с возрастным соотношением партнеров, силой, здоровьем и генетическими чертами каждого партнера. Очевидно, что если 25-летний мужчина женится на 55-летней женщине, эти факторы не столь важны, по крайней мере, для будущего детей. С другой стороны, 30-летняя женщина, беременная от 65-летнего мужчины, хорошо сделает, если задумается о последствиях этих обстоятельств.

Экономические соображения также существенны и представляют собой еще один фактический аспект брака. Когда два человека с достаточным достоинством и мужеством могут внести ясность в то, каким образом распоряжаться и пользоваться личными и общими деньгами, они обычно приобретают точку опоры в виде доверия. С другой стороны, добрачные финансовые договоренности могут развеять романтическую ауру и расстроить свадебные планы, и, в худшем случае, стать для партнеров предупреждением, что они могут оказаться жертвой обмана. Одна пара, решая, каким образом устроить свои взаимные финансовые дела, не смогла договориться по поводу 10 000 долларов. После свадьбы у них возникли проблемы, и они отдали деньги на хранение. Вопрос оставался нерешенным на протяжении четырех лет и в конце концов был урегулирован во время бракоразводного процесса в суде.

С точки зрения индивидуальной психологии, супружество опирается на секс и привязанность (affection), существующие между партнерами. Романтическая сторона любви представляет собой одно из наиболее захватывающих эмоциональных состояний в человеческой жизни. Она основывается как на биологическом императиве выбора пары, так и на потребности индивида в теплоте, близости, привязанности и сексе.

Было много написано о супружестве и о парах. Обширная психологическая литература полна дискуссий о взаимодополняющих потребностях и паттернах коммуникации, о транзакциях, борьбе за справедливость, конфигурациях зависимости и quidproquo (услуга за услугу). В изобилии имеются терапевтические стратегии, основанные на техниках парадоксального изменения очевидных паттернов обмена. Но немногие из них, если вообще какие-либо, включают в себя базовый человеческий феномен надежности.

Маленькие дети на детской площадке много говорят о том, что справедливо, а что нет. Когда они вырастают и женятся, они все еще обсуждают, в чью справедливость можно верить. Традиционная психотерапия может игнорировать или преуменьшать значение доверия как фундамента, являющегося центральным фактором в близких отношениях, но не могут искоренить его. Последствия справедливого или несправедливого отношения – это наиболее решающий компонент супружеских уз и главный источник фактической реальности для следующего поколения. Браки распадаются или увенчиваются успехом в зависимости от того, сумеют ли два человека развить в себе способность отвечать за последствия того, как они решают вопросы справедливости и доверия.

На первый взгляд, супружество – это сознательное решение двух людей вести совместную жизнь. Это процесс, к котором мужчина и женщина научаются приспосабливаться к потребностям друг друга. И все же супружество всегда основано на планах деторождения, даже когда выбор был сделан против этого. Давайте рассмотрим ситуацию Энн, учительницы немного старше тридцати лет, которая впервые вышла замуж.

Ее муж однажды уже был в браке, в котором родились двое детей, затем он развелся. Соглашение между Брюсом и Энн очень четкое: никаких общих детей. В любом случае, он прошел вазэктомию (vasectomy) и не хочет попытаться вернуть себе способность к зачатию. В течение последующих трех лет Энн изо всех сил старалась наладить отношения со своими пасынками. Она также начала сталкиваться с последствиями своего решения отказаться от рождения детей; теперь оно представлялось ей более значимым. Между ее мужем и его детьми существовала близость, для нее просто недостижимая. Она стала задумываться, может ли быть такого рода близость между супругами.

Ее мать умерла после многолетней болезни, когда Энн было 12 лет. Способами, которых она до сих пор не осознавала, она защищалась от любой другой утраты, уходя в себя. После смерти матери ее жизнь была трудной, но стала еще хуже, когда отец вновь женился. Она по сей день ненавидит мачеху, но помнит, сколько усилий прикладывал ее отец, чтобы компенсировать поведение своей новой жены. Может быть, дело было в этом. Она мало помнит о браке своих родителей. Она помнит, что была особенной для них обоих. Может быть, для Брюса его дети тоже особенные? Более особенные, чем она когда либо сможет стать? Как она могла не подумать обо всем этом до того, как они с Брюсом договорились не заводить общих детей?

Вопрос о том, иметь ли общих детей, остается для людей первоочередным, какие бы ни происходили сдвиги в «приемлемых договоренностях об образе жизни». Возможно даже, что сожительство вне брака и легкая доступность развода заставили людей лучше осознавать желание иметь детей. Все эти факторы в совокупности могут также придавать браку статус наиболее жизнеспособного контекста для рождения и заботы о детях.

Дата добавления: 2015-07-19