Пер. Н. П. Шастиной)Текст воспроизведен по изданию: Шара-туджи. Монгольская летопись XVII века. М. АН СССР. 1957

© текст - Шастина Н. П. 1957
© сетевая версия - Тhietmar. 2006
© OCR - Чилахсаев М. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© АН СССР. 1957

Комментарии

1. Начало летописи представляет собой выписку из сочинения пятого далай-ламы Агван Лубсан Джамцо (1617—1682), известного под сокращенным названием Аба-чэнбо — “Великий пятый". Это сочинение известно под названием “Пир молодежи" и представляет собой краткое изложение истории Тибета (Ц. Жамцарано. Монгольские летописи XVII века. М. — Л., 1936, стр. 62.). О нем упоминается под названием “Tabun dugar Dalai-blama-iin zokijagsan zalagus-un bajar gyrim kemegdeky bicik” в сочинении Мэргэн-гэгэна (W. Heissig. Bolur Erike. Peiping, 1946, стр. 56.). Приведенная в “Шара Туджи” цитата служит кратким введением, в котором объясняется цель составления летописи, а именно ознакомление монгольского читателя с историей его предков.

2. Золотая вселенная (Altan delekei) — выражение, соответствующее
русскому “мать-земля”. Delekei значит не только “вселенная”, но и “земная поверхность”. Выражение altan delekei употребляется обычно в рассказах буддийского происхождения об образовании вселенной.

Весь этот раздел летописи о происхождении вселенной представляет собой краткое изложение буддийской космогонии, характеризующей средневековое миросозерцание феодальной Монголии. Подробно буддийская космология изложена в книге “Чихула хэрэклэкчи”, в I томе летописи “Болор Толи”, а также во многих других монгольских сочинениях. О. М. Ковалевский посвятил этому вопросу отдельную книгу, в которой изложил собранные им сведения о буддийской космологии, использовав в основном “Чихула хэрэклэкчи" (О. М. Ковалевский. Буддийская космология. Казань, 1837, 167 стр.).

3. Бэрэ — мера длины, условно считающаяся за милю.

4. Сумэру — фантастическая гора, по понятиям буддистов-ламаистов, находится в центре вселенной и служит обиталищем богов. По своей форме гора Сумэру чытерехгранная, на каждой стороне ее расположен дворец обитающего на ней Махараджи (или Чакраварти). Изображения Махараджи (их всего четыре по числу четырех сторон) обычно помещаются при входе в буддийский храм, по два с каждой стороны.

5. Джамбутиб (слово санскритского происхождения — джамбудвипа) — название одного из материков, под которым буддисты подразумевают полуостров Индии, а иногда и всю Азию.

6. Магадха, или Магада, — название государства в древней Индии, находившегося в южном Бихаре. Это государство существовало с 350 г. до н. э. по 450 г. н. э. и было центром буддизма. Его столицей был город Раджагрха.

7. По мнению буддистов, вселенная делится на мир бесцветный, невещественный, невидимый, т. е. духовный, и на мир, имеющий цвет, форму и видимость, т. е. материальный. К последнему принадлежат также и тэнгрии, населяющие небо, солнце, звезды и т. д.

Употребленный в монгольском тексте термин ongge-tu имеет не только значение “цветной”, но представляет собой и философский буддийский термин, эквивалент тибетского выражения *** в значении “телесный”, “материальный”. Поэтому выражение “ongge-tu irtienzu-iin tenggri” следует перевести “тэнгри материального мира”.

8. Многими Возведенный (Olana ergygdegsen) — титул, повидимому, взят с тибетского, так как является точным переводом тибетского выражения ***. По сведениям тибетских исторических сочинений, в древние времена царей Тибета при возведении на престол поднимали на троне вверх, отчего и произошло название одного царского рода manbos-bgur-ba, или сокращенно man-bgur, что значит “многими вознесенный (возведенный)” (G. Huth. Geschichte des Buddhismus in der Mongolei. T. 1, Tibetische Text., Strassburg, 1892. стр. 2.). Этот древний титул был использован феодалами Автономной Монголии, назвавшими своего теократического правителя Богдо Гэгэна “Многими Возведенный” (Olana ergygdegsen), а года его правления годами “Многими Возведенного".

9. Аригун Идэгэту (Arigun idegety) — букв. “вкушающий очищенную пищу”; Цаган Идэгэту (Ca?an idegety) — “вкушающий волшебную пищу”; Тангсуг Идэгэту (Tangsug idegety) —“вкушающий чудесную пищу”; РашиянИдэгету (Rasijan idegety) — “вкушающий рашиану (волшебный напиток)”. В этих названиях легендарных царей Индии можно видеть отображение представлений доклассового общества, связанных с магическими обрядами и принесением в жертву пищи.

10. Шигэмуни — монгольская форма имени Будды Шакьямуни, легендарного основателя буддизма, букв. означает “мудрец из рода Шакья”. Нанди — вероятно, искажение имени Ананды, считавшегося любимым учеником Будды.

11. Снежная страна (casa-tu oron) — Тибет. Название “Снежная страна” представляет собой точный перевод одного из тибетских распространенных поэтических названий страны *** или *** (“страна снегов или страна льдов”). Монголы называли Тибет также “вечной страной” (mongge oron) — см. стр. 48 монгольского текста “Шара Туджи”. Очень распространены и названия Барун Тала, Барун Дзу.

12. В некоторых монгольских именах легендарных тибетских царей сохранились, повидимому, тотемные названия. Например, имена Хумун Сандалиту, Шибагун Сандалиту, Морин Сандалиту и пр. значат соответственно “имеющий сиденье на людях”, “имеющий сиденье на птицах”, “имеющий сиденье на конях”.

13. Буртэ Чино и Гоа Марал — имена легендарных монгольских предков, которые букв. значат “пегий волк” и “прекрасная маралуха" (Такой перевод этих названий дает Б. Я. Владимирцов (Общественный строй монголов, стр. 53). П. Кафаров переводит несколько иначе — “серый волк” и “пестрая лань” (Юань-чао-би-ши, стр. 23).). Это тоже названия тотемов.

14. Дзэт или Гонбо — страна; в других монгольских летописях она называется иначе: в “Алтан Тобчи” — Дзут (Zuut-gazar) (Алтан Тобчи, стр. 4.), у Саган Сэцэна — Гувангбу (Gyvangby) (Sanang Setsen, стр. 56.). В “Сокровенном сказании” названия страны, куда ушел Буртэ Чино, не имеется, но зато определено место его кочевья — на р. Онон у горы Бурхан Халдун (П. Кафаров. Юань-чао-би-ши, стр. 23.). У Рашид-ад-дина сказано, что “монголы происходят от рода тех двух лиц, которые [некогда] ушли в Эргунэ-кун” (Рашид-ад-дин, Сборник летописей, т. I, кн. 2, М.—Л., 1952, стр. 9.). Всего названий страны 5: Дзэт, Дзут, Эргунэ-кун (Об Эргунэ-кун см. статью Д. Банзарова в кн.: Черная вера. СПб., 1891. См. также Доржи Банзаров. Собрание сочинений, М., 1955, стр. 178—179.), Гувангу, Гонбо. Последнее, вероятно, искаженный вариант предыдущего. Б. И. Панкратов (автор примечаний к Рашид-ад-дину) сравнивает название Эргунэ-кун с монгольским написанием названия р. Аргунь — Эргунэ. Следует отметить, что название Гонбо является транслитерацией с тибетского ***. В современном Тибете имеется область с подобным же названием — Кон-по.

15. Бида — название народа, у Саган Сэцэна — Бэдэ (Sanang Setsen, стр. 56.); в тибетском тексте Ноr cos bjun — *** (“там жил народ, называвшийся Пэ-дэ”). Все три варианта этого названия представляют собой искажение китайского Бэй-ди, термина, которым китайские авторы называли в древности всех монголов (И. Бичурин (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. I, стр. 43; т. II, стр. 188.).

16. Хубилган — букв. “перерожденец”, “перевоплощение”.

17. Читхур (cidkyr) — букв. “дьявол”, “чорт”, “злой дух”, “бес”.

18. Бонпо (bombo, bonbo) — название древней добуддийской религии тибетцев, повидимому, шаманской. Вера бонпо была вытеснена буддизмом, но несмотря на это сохранилась до последнего времени в северо-восточных областях Тибета. Бонпо еще недостаточно изучена. О бонпо см. у Г. Рериха и С. Даса (G. Roerich. The Trails to inmost Asia. London, 1935, стр. 353—368. — Сарат Чандра Дас. Путешествие в Тибет. СПб., 1904, стр. 266—270.).

19. Дзэт — см. примечание 14.

20. Текст, вписанный между строк на стр. 14—17, представляет собой сокращенную компиляцию из “Алтан Тобчи” и “Хухэ Дэбтэр”. На последнее сочинение автор компиляции и ссылается в самом конце выписки. Летопись “Алтан Тобчи” широко известна и не требует пояснений. “Хухэ Дэбтэр” или “Хухэ Судур” представляет собой своеобразное сочинение, скомпилированное из китайских источников (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 16, прим. 1.). Оно довольно широко распространено среди внутренних монголов и неоднократно использовалось ориенталистами, как самостоятельное монгольское историческое сочинение (L. Ligeti. Les noms mongols de Wen-Tsong des Yuan. T’oung Pao, т. XXVII, 1930, стр. 58. — О. Lattimore. The mongols of Manchuria. London, 1935, Notes. — Б. Лауфер. Очерк монгольской литературы. Л., 1927, стр. 48.). “Хухэ Дэбтэр” существует в нескольких редакциях.

Некоторые буквальные совпадения текста выписки с текстом “Алтан Тобчи” заставляют думать, что автор использовал также и эту летопись для составления своей выписки, а не только “Хухэ Дэбтэр”, на которую дал ссылку. Ср. монгольский текст “Алтан Тобчи” на стр. 3—4 (изд. Г. Гомбоева) с текстом выписки.

20а. В феодальной Монголии было принято о смерти князей и других особ, занимающих высокое положение, говорить очень почтительно, избегая обычного для этого слова ykyky — “умереть” и даже nogcciky — “скончаться”. Для этого были выработаны, вероятно под влиянием ламской церкви, особые льстивые выражения обоготворения и учтивости, характеризующие ламско-феодальные отношения к владыкам-правителям. Так, в “Алтан Тобчи” о смерти Чингиса сказано tngri bolba (стр. 40), букв. перевод — “сделался тэнгри”; при описании смерти Угэдэя, Гуюка, Мункэ и других ханов употреблено это же выражение (стр. 43). Оно столь же высокопарно, как русское “в бозе почил”. Саган Сэцэн употребляет два выражения: tngri bolba “стал тэнгри” и colibai — “отлетел”. Говоря о смерти Лэгдан-хана, Саган Сэцэн употребляет выражение ogeden bolbai — “стал наверху”, т. е. преставился. В летописи “Шара Туджи" также имеются подобные почтительные выражения. Все они характерны для старописьменного языка феодальной Монголии.

21. Сведения нашей летописи о годе рождения Чингиса не достоверны. Год огня-коня приходится или на 1126 или на 1186 г. В современной же монголоведческои литературе годом рождения Чингиса принято считать 1155 г., хотя эта дата также не доказана. По сведениям Рашид-ад-дина Чингис родился в год свиньи, который приходится на 1152—1153 г. н. э. (Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, стр. 75.) Но Рашид-ад-дин, повидимому, сознательно указывает неверную дату, так как старается подогнать год рождения Чингиса под год свиньи и показать, что Чингис, умерший в год свиньи (1227 г.), и родился в год свиньи (низкого и презренного животного, по мнению мусульман), и хотя бы этим выразить свое отрицательное отношение к нему. Открыто высказать свое мнение о Чингис-хане персидский историк не мог.

В “Сокровенном сказании” год рождения Чингиса не указан (См.: П. Кафаров. Юань-чао-би-ши, стр. 34 (“В это время беременная жена Есугей-баатура, Хоэлунь, на берегу реки Онань при горе Делусунбалдах родила Чингиса”).), год же смерти (1227 г.) указан во всех источниках; причем отмечено, что Чингис умер в возрасте 67 (Алтан Тобчи, стр. 39.) или 66 (История первых четырех ханов из дома Чингисова. Перевод с китайского монаха Иакинфа (Бичурина). СПб., 1829, стр. 137.) лет, что совпадает со сведениями “Шара Туджи” (см. стр. 46 монгольского текста). Если принять за достоверное указанное число лет Чингиса, то год его рождения будет приходиться на 1160 или 1161 г., что совпадает с данными китайских источников. Таким образом, мы видим, что точную дату рождения Чингис-хана установить очень трудно, так как данные источников не всегда совпадают.

22. Пять цветных и четыре чужих народа (Tabun ongge dorben cari ulus) — своеобразная краткая формула, констатирующая широту монгольских завоеваний XIII в., когда возникло монгольское раннефеодальное государство, состоявшее, по мнению монгольских летописцев, согласно этой формуле из “пяти цветных и четырех чужих народов”. Время появления этого выражения можно отнести к концу XIII в. Оно с течением времени претерпело некоторые изменения, так как под пятью цветными народами и четырьмя чужими (иноземными) сначала понимались одни народы, а впоследствии стали подразумеваться другие. В наиболее ранней дошедшей до нас летописи 1240 г. “Сокровенное сказание” (Monggol-un niguca tobcijan) этого выражения нет; оно появилось, повидимому, несколько позже и часто употребляется позднейшими монгольскими летописцами. Впервые оно встретилось нам в летописи “Цаган Тухэ”, в которой содержится текст одного из указов Хубилая и некоторые другие материалы, относящиеся к его же правлению и позволяющие считать, что эта летопись, или основная часть ее, была создана в конце XIII в. Это выражение в “Цаган Тухэ” употреблено в начале текста, где излагаются принципы управления монгольским государством в XIII в.: “cubilai Cakrawar-un Secen cagan tabun ongge dorben cari jerynggi-iin ulus-i amugulcu-iin tula...” — “Ради спокойствия всего государства, [состоящего] из пяти цветных и четырех чужих, Хубилай Чакравари Сэцэн-хаган…”) (Рукопись хранится в Секторе вост. рукоп. Инст. востоковед. АН СССР, Монгольский фонд (шифр: Mong. Mns. F. 237), л. 2.). Встречаются эти слова и в указе Хубилая об обязанностях различных чинов и сановников монгольской империи, в котором по отношению к провинциальным властям сказано: “tabun ongge dorben cari ulus tur arban-un aca, tabitu, zaguntu, minggatu, tymenten, tyk tymen-i nojad anu aimag aimag ulus-iien tus byri medetykei” — “Нояны — десятники, пятидесятники, сотники, тысячники, темники и стотысячники пусть ведают каждый своей частью народа среди пяти цветных и четырех чужих народов”. Указ Хубилая заканчивается упоминанием этого же выражения: “tabun ongge dorben cari jisyn jeke ulusdur ajcu mety tunggagabai” — “объявлено в назидание девяти великим народам — пяти цветным и четырем чужим” (Там же, л. 8.). Из всех вышеприведенных цитат совершенно ясно, что под словами “пять цветных и четыре чужих” подразумевались определенные народы, входившие в состав монгольского государства. Под четырьмя чужими подразумевались покоренные народы неазиатского происхождения. В этом же смысле выражение “пять цветных и четыре чужих” встречается несколько раз и в летописи “Алтан Тобчи”. Употреблено оно в поэтическом отрывке из предсмертной речи Чингиса, представляющей собой одну из многих стихотворных вставок в прозаический текст летописи. Чингис, согласно этой легенде, обратился к окружающим с речью, которая начиналась так:

“Kyder mety dorben degyy,

Kylyg mety dorben kobegyn,

tabun ongge dorben cari ulus mini sonosogtun ta”.

— “Слушайте вы, четверо младших братьев моих, подобных кабарге, четверо сыновей моих, подобных объезженным коням, народы мои, пять цветных и четыре чужих” (Алтан Тобчи, стр. 37.).

Летописец, составлявший “Алтан Тобчи”, говоря о государстве Чингиса, также употребляет это выражение: “tabun ongge dorben cari ulus-i ekilen, Zambutib-un gurban zagun ziran nigen omok tan, dologan zagun corin keleten ulus-un alba cubcigur abcu, ner-e gazar-a Kol kyser-e amorlizu, Cakrawari cagan mety aldarsibai”. — “[Чингис хан], владычествуя пятью цветными, четырьмя чужими народами, владея триста шестидесятью одним отоком Джамбутиба, собирая дань с семисот двадцати язычных народов, покоя стопы свои на земле и имя свое в стране, прославился как Чакраварти-хаган” (Алтан Тобчи, стр. 16.). Рассказывая о неудовольствии Хасара и Бэлгэтэя (рассказ этот — позднейшая легенда), летописец также употребляет это выражение: “casar-un cabu-tu Belge-tei byke kycyber tabun ongge dorben cari ulus jeke ulus-i erke dyr iien orogulbai”— “стрельбой из лука Хасара, силою и мощью Бэлгэтэя пять цветных [и] четыре чужих великих народа под власть свою покорил” (Там же, стр. 20.). Летописец не пытается раскрыть содержание этого выражения. Это пытаются сделать неизвестный автор “Шара Туджи”, летописец XVIII в. Гомбоджаб и др. При этом можно видеть, что первоначальное содержание этого выражения было забыто и оно употребляется в другом значении.

Неизвестный автор “Шара Туджи" пытается объяснить происхождение пяти цветных народов от одного тибетского родоначальника. Это объяснение интересно не только как образец своеобразного осмысления вопроса о происхождении народов Азии с точки зрения средневекового монгольского автора. Оно интересно также как пример ламской тенденции, считающей, что из Тибета распространялась не только религия, но и все народы Азии произошли оттуда. По мнению автора “Шара Туджи”, они имели своим родоначальником мифического тибетского хана Алтан Сандалиту, от десяти сыновей которого и произошли различные народы Азии. От младшего сына Буртэ Чино произошли синие монголы, от другого сына — желтые туркестанцы, от третьего — красные китайцы и т. д. (См. стр. 165 монг. текста “Шара Туджи”.)

Иначе осмысливает формулу “пять цветных и четыре чужих” автор XVIII в. Гомбочжаб. В своей летописи “Ганга-ийн урусхал” (“Истоки Ганга”) (Полное название летописи “Cinggis ezen-u altan urugum teyke ganga-iin uruscal nerety bicik orusiba”. Хранится в Секторе вост. рукоп. Инст. востоковед. АН СССР, Монгольский фонд (шифр: Mong. Mns. F. 294).) он пишет; “tabun ongge dorben cari ulus kemegdeky inu, zarim sudur-a, koke monggol, ulagan kitad, cara tybten (?), sara sartagul, cagan solonggos, ede tabun ongge byked monggol ucagan tula indu (?) busu dorben inu: dorben cari bui kemegzykyi. Zarim tabun ongge uridu mety deger-e, gagca kol-ty Cod ulus, okin ulus, ebecekyn tegen nidu-tai ulus, nocoi tologai-tu ulus, ede dorben cari byy kemeje” — “О так называемых пяти цветных, четырех чужих народах в некоторых сутрах [говорится]: синие монголы, красные китайцы, черные тибетцы, желтые туркестанцы, белые корейцы — они-то и составляют пять цветных. Согласно монгольскому разумению четверо других и называются четырьмя чужими. [О них] подобно пяти цветным [сказано] — народ Цод с одной ногой, народ — девицы, народ с глазом в груди, народ с песьей головой [песьеглавцы] — они-то и называются четырьмя чужими” (Там же, л. 56.). Подобные же фантастические сведения содержатся и в тибетском историческом сочинении “Хор чой бжун”, составленном в 1818 г. Джигмед Ригбай Дордже на основании монгольских источников, и изданном Хутом (G. Huth. Geschichte des Buddhismus in der Mongolei. t. 1, стр. 22.). Так как эти сведения несколько разнятся от вышеприведенных, то здесь уместно привести также и их. Рассказывая о Хубилае, автор замечает: *** — “Начиная от Чингис-хагана и до этого [до Хубилая] постепенно многие народы покорены были, а именно: свыше четырехсот тысяч семейств синих монголов, красные китайцы, черные тибетцы, желтые туркестанцы и белые корейцы — каждый из народов был одного из пяти цветов, а также четверо других народов: [народ]-девицы, [народ] левой стороны, [народ] с глазом в груди и [народ]-песьеглавцы”. Подобные фантастические сведения характерны для средневековых представлений о народах, населяющих Азию. Известно, что и в европейских географических сочинениях, относящихся к периоду средневековья, рассказывалось о том, что на Азиатском материке существуют области, населенные людьми, имеющими лишь одну ногу, людьми, носящими голову под мышкой и обладающими одним большим глазом в груди, людьми с собачьей головой и т. п. Монголы, как мы видим, также не избегли подобных измышлений. Если разобраться в этих монгольских своеобразных определениях народов Азии по цветам, то в них можно обнаружить известную долю этнографической реальности. “Цветные” эпитеты были вызваны, по всей вероятности, некоторыми этнографическими особенностями, присущими тому или иному народу. Корейцы, например, могли получить эпитет “белый” в связи с белым цветом одежды, обычно ими употребляемой. Тангуты-тибетцы могли быть названы “черными” за свои черные палатки, сделанные из грубых самотканных тканей, выделываемых из черной шерсти яков. Чернопалаточные тангуты, как известно, кочуют в северных областях Тибета. Эпитет “желтый” в приложении к народностям, населяющим Туркестан, может быть объяснен желтым цветом глиняных построек. Эпитет “синий” в отношении монголов восходит скорее всего к шаманским верованиям и поклонениям “вечному синему небу”. Синий цвет неба связывался в шаманских представлениях с господствующим положением монголов эпохи завоеваний, откуда и пошло название “синие монголы” (ср. с выражением “голубая кровь”, связанным с аристократическими представлениями об избранности) Труднее объяснить эпитет “красный” по отношению к китайцам.

Что же касается фантастических четырех “чужих” народов, то можно только предположительно указать, что под названием “народ-девицы” у монголов могли сохраниться сведения о мифических амазонках, о которых они могли узнать во времена завоевания Средней Азии и Персии; под “песьеглавцами” монгольские средневековые лотописцы, вероятно, понимали одетых в меха палеоазиатов, смутные сведения о которых могли сохраниться в народной памяти после завоеваний северных областей или после столкновений с народностями, обитавшими к северу от Байкала и Амура.

Так расшифровывается краткая формула этнографических средневековых представлений монголов о составе Монгольской империи.

23. Солонгос — под этим названием монголы подразумевают корейцев.

24. Тан Гоцзан-хаган — император из династии Тан.

25. Алтан-хаган — почетный титул, которым монголы называли императоров Цзинской династии.

26. Сартагул, Сартаул — это название относится к мусульманскому населению Туркестана. Иногда под ним подразумевается Кара-Китай (О. М. Ковалевский. Монгольско-французско-русский словарь, т. II, стр. 1337, со ссылкой на Саган Сэцэна. (В дальнейшем: О. М. Ковалевский. Словарь).), иногда Хорезм. В данном случае речь идет о Хорезме и хорезмшахе Джелал-ад-дин Мухаммеде, который назван в “Шара Туджи” нарицательным именем Солтан-хаган. В “Сокровенном сказании” Джелал-ад-дин назван Джелал-ад-дин Солтан (С. А. Козин. Сокровенное сказание, §264, стр. 309 (монг. текст).). В “Алтан Тобчи”, так же как и в “Шара Туджи”, — Солтан-хаган (Алтан Тобчи, стр. 30.).

27. Токмок — этим именем называлась страна кипчаков, а впоследствии так стали называть Киргизию и Казахстан. Это название сохранилось в наименовании города Токмок в Киргизской ССР (ср. с названием небольшой горной гряды около г. Красноярска — Такмак).

28. Онг-хаган — монгольское написание имени кереитского Ван-хана.

29. Весь этот эпизод встречи Чингиз-хана с сакьякским ламой легендарен и представляет собой позднейшую обработку материалов “Сокровенного сказания”. Ни в “Сокровенном сказании”, ни в “Юань-ши” нет никаких фактических данных, позволяющих считать реальностью связи Чингис-хана с буддийской церковью. Только в более поздних летописях появляются подобные сведения, доверять которым нет оснований. Об упоминаемом в данном случае сакьякском ламе лоцаба Ананда Хэрбэй ничего достоверного не известно. Лоцаба (тиб. ***) значит ученый лама-переводчик.

30. Нгари (тиб. ***) — западная часть Тибета. Некогда она состояла из трех округов, принадлежавших трем владетелям. Округа назывались: Пуранг — ***; Гугэ — *** и Маньюл — *** (Sarat Chandra Das. Tibetan-English Dictionary. Calcutta, 1902, стр. 362.). В современном языке под тремя округами Нгари — *** — подразумевается область истоков и верхнего течения p.p. Инда и Сутледжа.

31. Поход Чингис-хана в Индию и встреча с мифическим животным, остановившим его дальнейшее движение, — ламская легенда, никакой исторической достоверности не имеющая.

32. Весь текст, вписанный между строк на стр. 30—33, является сокращенным пересказом значительно более подробного рассказа из “Сокровенного сказания” (С. А. Козин. Сокровенное сказание, §§ 98—111, стр. 219—225 (монг. текст).). Рассказ “Сокровенного сказания” не только подробнее по содержанию, но и богаче по форме, так как содержит несколько поэтических вставок: обращение Чингиса к горе Бурхан Халдун (из которого в “Шара Туджи” приведено лишь 6 строк вместо 25), ответ Ван-хана, обращение к Джамухе и т. д. В пересказе выпали также и описания некоторых фактов о переговорах с Ван-ханом и Джамухой. Несмотря на сокращения, этот рассказ в “Шара Туджи” имеет некоторые свои особенности. Например, то место текста, где объясняется причина вражды с меркитами (умыкание жен), в “Сокровенном сказании” передано так: “edoe tere osuel osuen irekse ajuu”; в “Шара Туджи” об этом же говорится сильнее и выразительнее: “osil osin kisel kisen ireksen azigu”.

33. p. Хилагу — в “Сокровенном сказании” название Qilgomuren (С. А. Козин. Сокровенное сказание. § 109, стр. 224 (монг. текст).). Ср. с сообщением Рашид-ад-дина о реках, стекающих с горы Бурхан Халдун, где указана р. Калаху, текущая с северо-запада (Рашид-ад-дин, т. I, кн. 2, стр. 234, см. также примеч. 3.). Ср. также с современным названием р. Хилок.

34. Монгольский текст этих стихов в “Шара Туджи” очень искажен. Саган Сэцэн приводит другой вариант, более подробный (Sanang Setsen, стр. 94.). В “Сокровенном сказании” эпизод с Богурджи передан совсем по-другому (С. А. Козин, Сокровенное сказание, § 205, стр. 279 (монг. текст).).

35. Дайбучин (Daiibucin) — почетный титул для женщин, имеющий значение “госпожа”, “благородная дама”. Так называлась жена дайбу (daiibu). Дайбу также почетный мужской титул китайского происхождения в значении “великий муж” (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 138 — 139.). В “Шара Туджи” этот редко встречающийся титул употреблен дважды: первый раз — в несколько странном виде buзin daiibuзin, в данном случае первое слово скорее всего незачеркнутая описка переписчика; второй раз — на стр. 87 текста, где написан правильно daiibucin.

36. В монгольском тексте “Шара Туджи” наименование Тангутского государства передано в двух вариантах. Первый вариант — Тангут — употреблен в сокращенном пересказе (стр. 39—42) из “Сокровенного сказания”. Под названием Тангут монголы подразумевают северные области Тибетского нагорья. Второй вариант: в тексте на стр. 39 и 46 употреблено выражение “минаг”, или “милак”, что является монгольской транслитерацией с тибетского *** (“миньяг”). Этим наименованием, которое можно перевести “люди ньяг”, тибетцы называли тангутов, государство которых известно в исторической литературе под китайским названием Си-ся. Впоследствии “Миньяг” применялось к названию одной из областей Кама.

Переписчик “Шара Туджи” в написании этого названия во втором случае (на стр. 46) сделал описку, приняв за букву *** “л” знак галика, употребляемый для транскрипции тибетской буквы *** “нь”. Благодаря этой описке и появилось ошибочное написание “милак” вместо “миньяк”.

37. Текст, вставленный между строк на стр. 39—42, является сокращенным пересказом о походе Чингиса на тангутов из “Сокровенного сказания” (С. А. Козин. Сокровенное сказание, §§ 265—267, стр. 309—311 (монг. текст).). В “Сокровенном сказании” владетель Алаша назван Аша-Канбу (Asa-Kanbu), в “Шара Туджи” — Эшэ-Гомбу (Ese-Gomby).

38. Эдзен — вообще значит “владыка”, “повелитель”, “хозяин”. В летописях же большей частью под этим названием подразумевается Чингис. В “Шара Туджи” под “эдзен” всегда следует понимать “владыка Чингис”.

39. Гаруди, или Гаруда — мифическая птица, сражавшаяся с повелителем змей и победившая его, изображается со змеей в клюве. Гаруда почитается ламаистами и вошла в состав буддийского пантеона в качестве божества небольшого значения. В религиозной мистерии “Цам” имеется также и гаруда, которая выходит в жертвенный круг вместе с “владыками гор”, т. е. божествами местного значения (Н. П. Шастина. Религиозная мистерия “Цам” в монастыре Дзунхуре. Современная Монголия, 1939, № 1(8), стр. 108 и рис.).

40. Арслан — мифическое животное, напоминающее льва. В современном языке значит “лев”.

41. Иргай-хото — монгольское название г. Нинся, произошло от тибетского наименования этого города *** — Уйра-га.

42. Рассказ о мифологической борьбе Чингис-хана с тангутским Шидаргу-ханом и о браке его с Гурбэлджин Гоа хатун близок к рассказу “Алтан Тобчи” (Алтан Тобчи, стр. 35—36.), но, несмотря на краткость изложения, содержит некоторые подробности, не имеющиеся в “Алтан Тобчи”. Повидимому, это два варианта одной и той же легенды.

43. Текст, вписанный между строк на стр. 43—45, совпадает, за небольшими исключениями, с поэтическим описанием смерти Чингиса, приведенным в “Алтан Тобчи”. Следовательно, это просто выписка из “Алтан Тобчи”. В “Сокровенном сказании" смерть Чингиса описана кратко и вполне в реалистическом тоне, в “Алтан Тобчи” в это описание вкраплены поэтические вставки, являющиеся образцами эпической средневековой поэзии монголов. Такими вставками являются предсмертная речь Чингиса и восхваление [“мактал”] сунитского Хилугэтэй Багатура. Предсмертные слова Чингиса, приведенные в “Алтан Тобчи”, имеют большее число строк, чем в “Шара Туджи”. Мактал же, произнесенный Хилугэтэем, содержит лишь незначительные разночтения. Благодаря выразительности образов и тщательной отделке стиха, этот мактал по праву может считаться одним из лучших образцов монгольской средневековой поэзии (См. стр. 43—45 монг. текста “Шара Туджи”.).

44. Турмэгэй — тангутский город. Некоторые исследователи считают, что под этим названием следует понимать Лянчжоу (Например, С. А. Козин в своем переводе “Сокровенного сказания” (стр. 190) пишет “Дормехай (Линчжоу)” без каких-либо объяснений. П. Кафаров в своем переводе пишет “Линчжоу” (стр. 151), но в примечаниях указывает, что “ныне (1866 г., — Н. Ш.) этот город находится на стороне Желтой Реки, но в то время этот город был гораздо западнее” (стр. 250).), но доказательств такому предположению не имеется, так как установить точные координаты средневекового города Турмэгэй не представляется возможным.

45. Весь рассказ о царствовании Годана и вызове им сакьякского ламы, возможно, легендарен и требует дополнительных доказательств. Подобная легенда могла возникнуть в ламской среде в более позднее время, когда ламы старались укрепить свое влияние и убедить монголов подобными рассказами в том, что буддизм проник в Монголию еще при Чингисе и его преемниках.

46. На стр. 50 и 51, непосредственно за выпиской из “Алтан Тобчи”, следует выписка из какого-то буддийского сочинения. В этой выписке передана легенда о встречах Чингиса и Угэдэя с сакьякским ламой Гунга Нинбо. Сведения эти легендарны и почерпнуты, повидимому, с тибетского, так как монгольское написание имени Гунга Нинбо представляет

собой аллитерацию с тибетского, написанную с ошибками. По-тибетски
имя Гунга Нинбо пишется так: ***, по-монгольски следовало бы написать ***, в “Шара Туджи” же написано ***. О сакьякском ламе Гунга Нинбо упоминается в более поздних летописях, в “Алтан Тобчи” Лубсан Дандзана, в тибетском сочинении “hor cos bjun” (G. Huth. Geschichte des Buddhismus in der Mongolei.. t. 1, стр. 16.). Кроме отдельных упоминаний, о нем ничего достоверного не известно.

47. Сакья или Сакья-па — название одной из сект буддизма, возникшей в Тибете в XI в. Секта “Сакья” весьма усилилась и широко распространила свое учение в XIII в., благодаря поддержке монгольской династии Юань.

48. Гунга Джалцан сакьякский — собственное имя известного Сакья пандиты.

49. Сакья пандита — знаменитый тибетский лама (1182—1251/3), стоявший во главе секты “Сакья”. Автор многочисленных сочинений. Одно из его произведений “Subhasitaratnanidhi” много раз переводилось на монгольский язык и было широко распространено в феодальной Монголии не только в рукописи, но и в ксилографических изданиях (Б. Я. Владимирцов. Монгольский сборник рассказов из “Panзatantra”. Пгр., 1921, стр. 6.). Оно известно у монголов под названием “Sain-yge-ty erdeni-iin Sang” — “Драгоценная сокровищница отличных изречений” (Рукопись хранится в Секторе вост. рукоп. Инст. востоковед. АН СССР, Монгольский фонд (шифр: Mong. Mns. D. 141).). Монгольский текст этого сочинения издан Л. Лигэти (L. Ligeti. Le Subhasitaratnanidhi Mongol. Un document da moyen Mongol, p. I. Le manuscrit tibeto-mongol en reproduction phototypique avec une introduction. Budapest, 1948.). Сведения “Шара Туджи” о приезде Сакья пандита в Монголию по вызову хана Годана требуют дополнительных подтверждений из других источников.

50. Чтение не ясно.

51. Дорма — (тиб. ***) — небольшие пирамидки, слепленные из теста, употребляемые при жертвоприношениях. Дормы бывают самых разнообразных пирамидальных форм и величины. В обрядах, связанных с излечением болезней, обычно фигурирует дорма, которую лама, совершающий обряд, лепит в присутствии больного. Затем после чтения различных молитв и заклинаний, дорму выносят из юрты и выбрасывают в степи подальше от жилья, или сжигают на костре. Обряды, при этом совершаемые, так же как и вид и форма дормы зависят от того, какому божеству посвящено служение. В данном случае указано, что дорму должно поднести четырехрукому Махакала, одному из весьма почитаемых ламаистами, так называемых докшитов — богов охранителей желтой веры.

52. Мати Даваджа или Мати Дхваджа — санскритское имя Пагба ламы (1235/1239—1280), создателя монгольской квадратной письменности. Собственное имя Пагба ламы Лодой Джалцан. Он был племянником знаменитого Сакья пандиты и, по преданию, сопровождал его, когда тот путешествовал в Монголию (G. Huth. Geschichte des Buddhismus in der Mongolei, t. 1, стр. 55.). По приглашению Хубилая Пагба лама явился в Ханбалык. Хубилай дал ему титул “царя веры в трех странах” (Sanang Setsen, стр. 116.), а в 1260 г. почетный титул “наставника государства”, яшмовую печать и поручил составление нового монгольского алфавита, который был создан Пагба ламой на основе тибетского алфавита.

53. Посвящение “Идам Цокту Джи Вачир” — одно из тантрических посвящений для лиц, принимающих обеты красношапочной секты.

54. Десять буддийских добродетелей (arban bujan) — десять заповедей: не убивать, не красть, не прелюбодействовать, не лгать, не клясться, не говорить бессмыслицы, не клеветать, не жадничать, не вредить другому, избегать расколов.

55. Тайджи (taiizi) — в данном случае значит “царевич”. Начиная со времен Юаньской династии, сыновья хагана стали называться “тайджи”, т. е. царевичи или принцы. Это название происходит от китайского “тай-цзы”, что значит “царевич” (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 142.). Впоследствии значение этого термина изменилось. Титул “тайджи” в значении “княжич” стал применяться к чингисидам, перешедшим на положение сайдов (Там же, стр. 175.), т. е. к тем князьям и их сыновьям, которые не имели собственных подданных. После же 1691 г. “тайджи” составили привилегированное сословие, получавшее жалованье от манчжурского императора и делившееся на несколько степеней.

56. Два правления на равных началах — подразумевается светская и духовная власть. В некоторых монгольских летописях проводится мысль, что начиная со времени Хубилая, управление государством основывается на создании союза между ламской церковью и светской властью. Особенно много внимания уделяется этому вопросу в летописи “Цаган тухэ”, которая и является, собственно говоря, кратким изложением того, как на равных основаниях и правильно проводить в жизнь оба закона (Ц. Жамцарано. Монгольские летописи XVII века, стр. 72.). В “Цаган Тухэ” приведен текст указа Хубилая, данный после того, как Пагба лама получил высокую должность охранителя престола и титул “наставника государства”. В этом указе говорится о двух принципах управления государством. Эта же мысль высказана и в “Шара Туджи”. Для обоснования претензий ламской церкви в Монголии распространение подобных принципов было чрезвычайно выгодно и усердно поддерживалось феодальными авторами.

57. Монгольское написание имени сакьякского ламы читается с трудом, так как является испорченной копией с тибетского. Это имя духовника юаньского императора Улдзэй-ту. По примеру Хубилая, каждый из юаньских императоров имел духовника из сакьякских лам, массами приезжавших из Тибета в Китай, в Ханбалык, где они находили поддержку, что явствует из указов и распоряжений юаньских императоров. Согласно этим указам сакьякские ламы были освобождены от платежа каких-либо податей или налогов (А. А. Бобровников. Грамота вдовы Дармапаловой и Буянту-хана. Тр. ВОРАО, 1872, год XVI, стр. 31, 43.).

58. Чойджи Одзер — жил в конце XIII — начале XIV в. Монгольское написание в “Шара Туджи” этого имени является аллитерацией с тибетского ***. Ученый сакьякский лама, которому приписывается составление монгольского вертикального письма на основе уйгурского алфавита. Чойджи Одзер известен многочисленными литературными работами, к которым относятся его переводы на монгольский язык различных буддийских сутр. Особое значение имеет его перевод замечательного сочинения Шантидэва “Bodhicaryavatara” (Cantideva. Bodhicaryavatara. Монгольский перевод Chos-kyi Hod-zer’a, I. Текст издал Б. Я. Владимирцов (Bibliotheca Buddica, XXVIII). Л., 1929, 184 стр.). Возможно, что первое монгольское грамматическое сочинение “Ziryken-y tolta” также принадлежит Чойджи Одзеру (Б. Я. Владимирцов. Монгольский сборник рассказов из “Pancatantra”, стр. 43—47. — А. М. Позднеев. Монгольская летопись “Эрдэнийн эрихэ”. СПб., 1883, стр. 326—327.).

59. Молтусун — название или ворот в Ханбалыке, или прохода в стене. Можно перевести “Заячьи ворота”.

60. Текст, вписанный между строк на стр. 62—67, близок к тексту “Алтан Тобчи” (Ц. Жамцарано. Монг. летоп., стр. 66; Алтан Тобчи, стр. 46—50.). Но это не просто выписка из “Алтан Тобчи”, а сокращенный вариант. В варианте “Шара Туджи” содержатся некоторые подробности, которых нет в “Алтан Тобчи” и которые позволяют думать, что этот вариант подвергся ламской обработке. На это указывает имеющееся в начале выписки утверждение, что сакьякские ламы являлись предметом почитания со стороны монгольских ханов, начиная со времени Чингиса.

Текст поэтического плача Тогон Тэмура, приведенный в “Шара Туджи”, значительно отличается от текста и “Алтан Тобчи” и Саган Сэцэна. Это три различных варианта. Плач Тогон Тэмура представляет собой один из лучших образцов монгольской средневековой поэзии.

61. Шимнус — злой, недоброжелательный дух или бес, овладевающий человеком. Ср. с русским выражением “нечистый попутал”.

62. Бейджи (beizi) — княгиня, старинный женский титул, который носили жены begi. Бейджи рангом ниже хатун (царица, ханша, княгиня) (Б. Я. Владимирцов. Монгольские титулы beki и begi. Доклады АН СССР, 1930, стр. 163-167.).

63. В тексте “Шара Туджи”, так же как и в “Алтан Тобчи” вставлена пословица, возникшая, по всей вероятности, после того как восставший китайский народ изгнал из пределов Китая монгольских завоевателей. Смысл этой пословицы в переводе Г. Гомбоева не очень понятен, что переводчик и оговаривает в примечании (Алтан Тобчи, стр. 153.). Дело в том, что выражение “Kitad Kirety garba”, означающее по Гомбоеву “китайцы удалились в горы”, надо переводить “китайцы пошли в гору”, т. е. возвысились. Хвост корсака служил украшением шапки у людей малоимущих, вместо дорогой шелковой кисти. Смысл пословицы можно пересказать так: вот, дескать, такая малоценная вещь как хвост корсака и та сделалась ценностью, даже и китайцы, бывшие до этого в зависимости у монголов, ныне возвысились. В этой пословице отразилось бессильное негодование военно-феодальной монгольской знати, лишенной возможности безнаказанно грабить китайский народ.

64. Этот эпизод передан в “Алтан Тобчи” значительно подробнее. Тем не менее лаконичный рассказ “Шара Туджи” несколько отличается от рассказа “Алтан Тобчи” (Там же, стр. 55—57.).

65. Гунджи (gynzi) — старинный женский титул, который давался дочерям монгольских ханов и царевичей (тайджи). Можно перевести как “царевна”, “княжна” (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 144.). О. М. Ковалевский дает несколько другое написание — gyngzy — и указывает на китайское происхождение этого титула (О. М. Ковалевский. Словарь, т. III, стр. 2571.).

66. Угэчи Хашига — по “Алтан Тобчи” был братом Батула Чинсана и сыном Хутхи. В “Алтан Тобчи” сказано: “[Хан] повелел ведать четырьмя тумэнами [ойратами] сыновьям Тэфу Батула Чинсану и Угэчи Хашига” (Алтан Тобчи, стр. 57.).

67. Титул “тайши” (Taisi) — можно перевести как “главный министр” или “верховный министр”. Происходит от китайского “тай-ши”, что значит “великий наставник” (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр.138; О. М. Ковалевский. Словарь, т. III, стр. 1551.).

68. Старшая сестра (egeci) — в данном случае употреблено как почтительное выражение, относящееся к женщине, старшей по возрасту.

69. Джинон (zinong) — титул соправителя, появляющийся в послеюаньское время. Происходит от китайского “чжэн-ван”, что значит “правящий князь”. Первоначально этот титул давался ближайшему родственнику монгольского хагана, который был его соправителем (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 143 —144.).

70. Урбэлгдэны (Orbelgden) — носящие перья на головном уборе. В манчжурское время нарицательное название для чиновников. В данном случае так названы феодалы, составлявшие свиту джинона. Согласно старинному обычаю царевичи (тайджи) носили перья на шлеме, а сайды носили перо на задней части головного убора и назывались otagatu (Там же, стр. 182.).

71. Рассказ о гибели Нагбарджи-джинона в “Шара Туджи” передан лаконично, в “Алтан Тобчи” он рассказан подробнее. Например, в “Алтан Тобчи” говорится, что ойраты, пригласив на пир Нагбарджи-джинона, вырыли в юрте глубокую яму, прикрыли ее ковром — войлоком и, вводя приглашенных, убивали их и телами убитых наполняли вырытую яму (Алтан Тобчи, стр. 69.). Только прочитав этот рассказ, можно понять лаконичные выражения “Шара Туджи”.

72. В “Алтан Тобчи” этот эпизод бегства Харгацуг-тайджи рассказан более подробно (Там же.). Его товарищем назван Нагацу, а не прислужник Инаг Хэрэ. Слово “инаг” не является собственным именем, а значит “наперсник”, “любимый друг”. Обычно у феодала было несколько слуг разных рангов, в том числе и особо близкие, игравшие значительную роль. Вот эти-то близкие слуги и носили название “инаг” (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 162.).

73. Аг Мункэ Баян — о нем у Саган Сэцэна сказано несколько подробнее: “Повстречавшись с одним богатым человеком из Токмока по имени Аг Мункэ, царевич вместе с ним кочевал” (Sanang Setsen, стр. 164.).

74. Сорок и четыре (Dцcin Dцrben) — традиционное название монголов и ойратов. Некогда сорок монгольских и четыре ойратских тумэна составляли монгольское раннефеодальное государство, с тех пор это название употреблялось в монгольских исторических хрониках, хотя число монгольских тумэнов уменьшилось.

75. Дайбу (Daiibu) — старинный почетный титул, происходящий от китайского “дай-фу”, что значит “великий муж”. В словаре О. М. Ковалевского дано другое написание — daiibung, с переводом “сановник”, “главный начальник”, и с указанием на китайское происхождение этого титула (О. М. Ковалевский. Словарь, т. III, стр. 1549.). Подробный разбор происхождения этого титула дан Б. Я. Владимирцовым (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 138, прим. 7.).

76. Рассказ о бегстве Эсэна в “Алтан Тобчи” передан иначе (Алтан Тобчи, стр. 78.). Там сказано, что Эсэн убил Баху за предательство и повесил его труп на дерево. Сам же Эсэн был убит спустя некоторое время. Рассказ же Саган Сэцэна о смерти Эсэна совпадает с передачей этого инцидента в “Шара Туджи” (Sanang Setsen, стр. 168.).

77. Написано неясно, так как два имени слиты в одно. В “Алтан Тобчи” эти имена написаны раздельно: Mongge cata Вuх-а (Алтан Тобчи, стр. 82.), что позволяет установить правильное чтение.

78. Любопытна попытка монгольского автора объяснить по-своему происхождение названия “дархаты”. О дархатах (это название не племенное, оно имеет социально-экономический смысл) см. подробно в работах Г. Д. Санжеева (Г. Д. Санжеев. 1) Дархаты. Этнографический очерк, Л., 1930; Дархатский говор и фольклор. Л., 1931.).

79. Мандухай Сэцэн-хатун (род. 1448 г.) — одна из немногих женщин, вошедших в историю монголов. Много потрудилась над объединением феодально-раздробленной Монголии. Была дочерью мелкого феодала Чорук-бая Тэмур-чинсана, владевшего только одним отоком Энкэгут улуса Тумэт (Алтан Тобчи, стр. 82.), и второй женой Мандагул-хагана (Sanang Setsen, стр. 174, 176.). Так как Мандагул-хаган не имел мужского потомства, то после его смерти в 1467 г. Мандухай Сэцен-хатун оказалась ханшей, замужество на которой давало ханский престол ее мужу. Отвергнув ряд претендентов, она усыновила малолетнего Бату Мункэ, сына Баян Мункэ, считавшегося законным претендентом на ханство. Со временем стала его женой. С успехом вела войну с ойратами, подготовив, таким образом, почву для полного объединения Монголии, происшедшего при Даян-хане. Почти во всех монгольских хрониках повторяется легендарный рассказ о женитьбе семилетнего Бату Мункэ на Сэцен-хатун и приводятся стихи, сложенные по этому поводу. Эта легенда подробно рассказана Саган Сэцэном, причем ряд текстуальных совпадений позволяет думать, что Саган Сэцэн заимствовал ее из “Шара Туджи” (Там же, стр. 180.). В другой редакции эта легенда рассказана в “Алтан Тобчи” (Алтан Тобчи, стр. 92—93.).

“Шара Туджи” сообщает неверную дату рождения Мандухай-хатун — год воды-лошади, что приходится на 1462 г. Саган Сэцэн указывает другую дату — год земли-дракона, т. е. 1448 г., что более правдоподобно.

Особого внимания заслуживают сведения, хотя отрывочные и неполные, о законах-запретах, установленных Мандухай-хатун у ойратов. Это наиболее раннее упоминание о древних законах монголов, имеющееся в монгольской исторической литературе.

Образ Мандухай Сэцэн-хатун остался в народной памяти. О ней была создана легенда, о ней были сложены эпические стихи. Современные монгольские писатели Ц. Цэдэнжав и Б. Бааст также использовали образ этой героической женщины, посвятив ей пьесу, с успехом исполнявшуюся на сцене Монгольского государственного театра в 1942—1946 гг. Оценка и разбор этой пьесы даны в работе: (Г. И. Михайлов. Монгольская современная художественная литература. М., 1955, стр. 136—137.)

80. Эши-хатун — под этим именем в феодальной Монголии почиталась Алонгоа, родоначальница рода Борджигин, из которого происходил Чингис. В переводе это название значит “царица, давшая начало” или “царица, положившая основание”, т. е. родоначальница. О происхождении этого названия см. у Б. Я. Владимирцова (Б. Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 145.).

81. Выражения “на внутреннюю полу” и “на внешнюю полу” следует понимать в том смысле, что сыновья ближе сердцу матери, чем дочери, которые требуют меньше внимания и любви. В феодальной Монголии наблюдалось подобное отношение к дочерям, которые теряли связь с родной семьей, когда выходили замуж. В приведенных стихах Мандухай Сэцэн-хатун эти выражения отражают бытовавшие в те времена пережитки обычаев, связанных с экзогамным браком.

82. Стихотворение, вложенное автором в уста княгини Мандухай Сэцэн, представляет собой один из образцов средневековой эпической поэзии монголов. Варианты этого стихотворения, приведенные в “Алтан Тобчи” и у Саган Сэцэна, разнятся с текстом “Шара Туджи”.

83. Почетное прозвище “Даян-хан” значит “хан всех”, “хан всего монгольского народа”, “всенародный хан”. Происхождению этого прозвища Б. Я. Владимирцов посвятил небольшой очерк (Б. Я. Владимирцов. О прозвище “Dayan-qa?an (Даян-хан). ДАН, 1924, стр. 119—121.).

Бату Мункэ Даян-хан (1466—1543/44) известен в истории Монголии как объединитель всех монгольских хошунов и отоков под властью хагана чингисида. Длительная борьба между хаганом и сайдами, вызывавшая ожесточенные войны, закончилась при Даян-хане победой хагана. Даян-хан нашел поддержку у некоторых царевичей, у мелких феодалов и, повидимому, у простого народа (харачу), надеявшегося, что победивший хаган сможет обеспечить более мирное существование. После победы над наиболее крупным противником Исама-тайши, владевшим восточным крылом Монголии, Даян-хан объявил себя хаганом, о чем заявил в грамоте к Минскому императору Хун-Чжи в 1488 г., назвав себя “Великим Юаньским хаганом” (Д. Покотилов. История восточных монголов во время династии Мин. СПб., 1886, стр. 117.). В летописи Мин-ши неоднократно упоминается о походе Даян-хана в Китай и о переговорах по поводу установления торговых отношений (Там же, стр. 118—150.). В конце своего правления Даян-хан обладал многочисленными подданными (албату), имел большое войско, численность которого китайские источники определяют в 100 000 воинов (Там же, стр. 151.), огромное количество скота и разного имущества. Ставка его находилась, повидимому, в Халхе, так как по некоторым сведениям Даян-хан кочевал около Хангайских гор (А. М. П о з д н е е в. Монгольская летопись “Эрдэнийн Эрихэ”, стр. 95.). После смерти Даян-хана его владения были поделены между сыновьями и внуками, некоторые из которых провозгласили себя ханами. Таким образом, после Даян-хана Монголия распалась на несколько ханств.

84. Трудно понимаемый текст, так как написан недостаточно разборчиво и очень лаконично.

85. Бату Алаг нашей летописи это известный Боди Алаг (1504—1547), внук Даян-хана, сын его старшего сына Туру Болота. Был наиболее законным претендентом на престол хагана. Однако хаганом провозгласил себя его дядя Барс Болот Сайн Алаг. По сведениям “Алтан Тобчи”, Боди Алаг, достигнув совершеннолетия, потребовал возвращения титула хагана. Он заявил Барс Болоту: “Ты беззаконно сел хаганом, когда я был мал. Теперь мне поклонись. Если не поклонишься, я воевать буду” (Алтан Тобчи, стр. 107.).. Этот рассказ “Алтан Тобчи” противоречит сведениям Саган Сэцэна, который не только сообщает дату рождения Боди Алага, но и дату восшествия его на престол хагана (Sanang Setsen, стр. 196.). Боди Алагу ко времени смерти Даян-хана было уже 40 лет. Он стал хаганом в возрасте 41 года — утверждает автор “Шара Туджи”. Можно думать, что рассказ “Алтан Тобчи” представляет собой одну из циркулировавших среди монголов версий рассказа, объясняющего по-своему причины типичной феодальной неурядицы между князьями, так как ни о каком малолетстве Боди Алага не могло быть и речи.

86. Согласно летописи “Алтан Тобчи” сыном Бату Алаг-хана был Дарайсун Гудэн-хаган. Саган Сэцэн дает более подробные сведения, говоря, что “[Дарайсун] прославился повсюду по имени Гудэн-хагана” (Там же, стр. 200.). В “Шара Туджи”, благодаря неверно поставленной запятой, можно считать, что сыновьями Алаг-хана были Гудэн, Дарайсун-тайджи и т. д. Такое чтение ошибочно.

87. Шитну-хан — мы переводим как “малый хан”, это выражение не поддается точному переводу. Возможно осмыслить его на почве китайского термина “ши-цзун” (т. е. второй по счету государь какой-либо династии). Саган Сэцэн вместо “шитну-хан” употребляет выражение “суту-хан” (Там же.), которое возможно перевести как “хан, обладающий счастьем-величием”. Но в одном из списков Саган Сэцэна употребляется также термин “шитну-хан” (Список хранится в Секторе вост. рукоп. Инст. востоковед. АН СССР, Монгольский фонд (фотофаксимиле № 140); Ц. Жамцарано, Монг. летоп., стр. 18.). Трудно решить, какое написание является правильным. Известно, что Алтан-хан получил титул “малого хана” от Гудэн-хагана (Мэнгу-ю-му-цзи. Записки о монгольских кочевьях. Перевод с китайского П. С. Попова, СПб., 1883, стр. 330. В дальнейшем: Менгу-ю-му-цзи).). Неясность в употреблении данного титула говорит о происшедших изменениях в Монголии, где с середины XVI в. появляются одновременно несколько ханов. Значение великого хагана упало, что свидетельствует об ослаблении ханской власти и усилении феодальной раздробленности. Вероятно, именно с этого времени стирается разница в употреблении терминов “хаган” (т. е. хан, обладающий верховной властью императора) и “хан” (т. е. местный или удельный хан).

88. Дарайсун Гудэн-хаган (1520—1557) воссел хаганом по установившемуся обычаю перед восьмью белыми юртами, поставленными по преданию над захороненной одеждой Чингиса и почитавшихся святыней монгольскими феодалами. Гудэн вел переговоры с западными тумэнами, пытаясь добиться объединения всей южной Монголии под властью хагана (Sanang Setsen, стр. 198.). Хотя Гудэн и был хаганом, но большого значения не имел, так как другие чингисиды также носили титулы ханов и пользовались большим влиянием, как, например, его двоюродный брат, известный Алтан-хан тумэтский, потребовавший у него ханского титула.

89. Линдан Багатур-тайджи или Лэгдан-хан (1594—1634) — известный хан чахаров, пытавшийся подчинить своей власти все монгольские княжества и восстановить империю Чингиса. Лэгдан-хан выступил в союзе с Минским императором против агрессии манчжуров и погиб в борьбе с ними. Будучи ревностным последователем красношапочного буддизма, покровительствовал развитию ламского просвещения. С именем Лэгдан-хана связан перевод Ганчжура на монгольский язык.

90. Посвящение в глубокое тайное учение — тарнистическое посвящение, которое получали от высших лам самые высокие особы в феодальной Монголии.

91. Цорджи (corzi, тиб. ***) — владыка веры, титул настоятеля монастыря.

92. Джони или Чони — известный монастырь в Амдо. Подробно описан побывавшим там русским путешественником Г. Н. Потаниным в 1885 г. (Г. Н. Потанин. Тангутско-тибетская окраина Китая и центральная Монголия. Изд. 2-ое, М., 1950, стр. 272—276.)

93. Гунга Одзер (Gungga Ozer) — редактор и переводчик с тибетского на монгольский язык части Ганчжура, составитель особого фонетического алфавита “галик” для транскрипции индийских и тибетских слов. Перевод Ганчжура был предпринят при Лэгдан-хане, под его покровительством и по его поручению. При Лэгдан-хане была переведена часть этого многотомного сочинения. Каждый отдельный том “Ганчжура” состоит из нескольких книг, в конце которых имеется колофон. В колофоне обычно указывается, кто переводил данную книгу и сообщаются различные сведения о переводе. Имя Гунга Одзера неоднократно упоминается в колофонах Ганчжура (Колофоны Ганчжура просмотрены нами по книге Л. Лигэти: L. Ligeti. Catalogue du Kanjur Mongol imprime. Vol. I. Budapest, 1942.). Так, в колофоне отдела “Тантра” (т. I, кн. 3) сказано: “Эту тантру на монгольский язык перевел мудрый Манчжушри, ученый и государственный наставник Гунга Одзер”. Такие же сведения повторяются в колофонах кн. 4, 6, 9, 11 I-го тома. II и III т.т. Ганчжура Гунга Одзер, повидимому, редактировал, так как в большинстве колофонов этих томов сказано: “На монгольский перевел Мати Бадра Сагарашри Бадра-тойн-цорчжи, опираясь на Гунга Одзера”. Редактировал он также весь т. IV, почти полностью т. т. VI, VII и др. Решительно во всех случаях имя Ганга Одзера сопровождается почтительными эпитетами — мэргэн (мудрый), гуши (государственный наставник), пандита (мудрец, ученый) или Манчжушри (название одного из бодисатв, считавшегося покровителем науки и искусства). Деятельность этого ученого ламы по переводу религиозных буддийских книг, а следовательно, по укреплению ламской церкви в Монголии, была достаточно обширна и интенсивна.

94. Ганчжур или “Перевод заветов” — тибетский вариант буддийской Трипитаки. Состоит из 108 томов, содержащих 1083 канонических сочинения. Делится на три главных отдела. Отдел первый называется “Виная”, посвящен правилам монашеской жизни. Отдел второй заключает в себе сутры (поучения) и тантры (мистические изречения) и называется “Сутры и тантры”. Отдел третий носит название “Абидарма”, содержит учение о высшем разуме, т. е. философию буддизма. О Ганчжуре см. работы Л. Лигэти, И. Шмидта, Чома де Корош и Л. Фэр (I. I. Schmidt. Der Index des Kanjur. St. Petersbourg, 1845.— Csoma de Koros. Analysis of the Kah-gyur. Asiat. Research., vol. XX. — L. Feer. Analyse du Kandjour et du Tandjar. Ann. Mus. Guimet, vol. II. — L. Ligeti. Catalogue du Kanjur Mongol imprime. Budapest, 1942.).

95. Сэгус — прозвище написано с ошибкой, следует читать сахус (sagi?usun), в переводе означает “покровитель”, “охранитель”, “защитник”.

96. Дзан — (za?an) — слон. Это прозвище давалось победителям в борьбе на празднике “Долон хошун-у Надом”.

97. Алтан-хан тумэтский (1507—1583) известен в китайских материалах под именем Аньда. Объединил под своей властью все западные хошуны Южной Монголии и пользовался большим влиянием во всем монгольском мире. Носил титул хана, что подчеркивается не только в монгольских летописях, но и в китайских материалах (Sanang Setsen, стр. 200. — Алтан Тобчи, стр. 110. — Мэн-гу-ю-му-цзи, стр. 381.). Как сообщает наша летопись и подтверждает Саган Сэцэн, титул хана он получил от Гудэн-хагана. Алтан-хан упорно добивался установления регулярных торговых отношений с Китаем, не только отправляя с этой целью посольства в Пекин, но и организуя вторжения вглубь китайской территории (Д. Покотилов. История восточных монголов, стр. 155—185.).

В 1550 г. Алтан-хан со своим войском дошел даже до Пекина. В результате такой политики Минское правительство открыло в 1551 г. два конских рынка в Датуне и Сюаньфу, куда монголы пригоняли табуны лошадей и скота для обмена на нужные им хозяйственные предметы. В 1554 г. Алтан-хан начал строительство города, в котором стал жить оседло. Город этот был известен первоначально среди монголов под нарицательным именем Байшин, а впоследствии получил название Куку-Хото (кит. Гуй-Суй). Около города стали возникать монгольские пашни, возделывание которых поощрялось Алтан-ханом. При Алтан-хане было закончено прочное освоение монголами территории Ордоса (кит. Хэ-Тао), богатой удобными пастбищами и соляными озерами. В 1570 г. Алтан-хан заключил мирный договор с Минским правительством на выгодных для монголов условиях. При этом ему был присвоен титул Шун-И-вана (т. е. “Покорный и Справедливый князь”) (Там же, стр. 191—194.).

Алтан-хан усиленно покровительствовал ламской церкви, содействуя ее распространению и укреплению в Монголии.

98. Известно, что шестой далай-лама был монголом по происхождению.

99. Дзасаг-ун тайджи — князь-правитель. Это выражение появляется в середине XVII в., когда все феодалы разделились на две группы — на дзасаг-ун тайджи, или ноянов, и на простых князей. Первые обладали большей полнотой власти, вторые меньшей — последние не могли, например, распоряжаться жизнью своих подданных.

100. Лайхор-хаган (род. 1562) — основатель одного из трех влиятельных ханских домов в Халхе, дома Дзасакту-ханов. Неоднократно выступал против ойратов.

101. Абатай Сайн-хан (1534—1586) — один из ревностных насадителей ламаизма в Халхе. Им был построен первый большой монастырь Эрдени-дзу.

102. Вачир Сайн-хан или Чихунь Дорджи Тушэту-хан (ум. 1699) — один
из наиболее влиятельных феодалов Халхи в XVII в., сыгравший предательскую роль по отношению к монгольскому народу, перейдя в подданство к манчжурам во время войны с Галданом. Находился в посольских отношениях с Россией. В русских архивных документах известен под именем “Очарой Сайн-хана”.

103. Под всеми указанными эпитетами подразумевается первый ургинский хутухта Лубсан-Дамба-Джалцан (1636—1723), известный под прозвищем Ундур-гэгэна. Один из наиболее реакционных деятелей ламаистской церкви в Халхе. Настоял на переходе монголов в манчжурское подданство в 1689 г., предав интересы монгольского народа.

104. Шолой Далай-джинон или Шолой Сэцэн-хан (1577—1652) — один из наиболее влиятельных феодалов Халхи, проводивший политику заигрывания с манчжурскими ханами Тай-цзуном и Шун-чжи. Это не помешало ему выступить против манчжуров с открытым вооруженным сопротивлением в 1646 г. Усиленно поддерживал ламскую церковь и содействовал укреплению положения первого ургинского хутухты.

105. Турубайху (1582—1654) — хошутский князь, известный под почетным прозвищем Гуши-хана. В связи с агрессивными действиями Батур-хун-тайджи, ушел из Западной Монголии и увел хошутов в Куку-нор. Вмешался в дела Тибета и основал монгольскую династию правителей Тибета — Ладзан-ханов.

106. Батур хун-тайджи, полное имя Хотогчин Батур хун-тайджи (ум. 1653/60) — известный Контайша русских архивных документов первой половины XVII в. Настойчиво проводил политику объединения ойратских князей, что встретило сопротивление последних, окончившееся уходом из ойратских кочевий торгутов во главе с Хо-Урлюком в приволжские степи и хошутов во главе с Туру Байху Гуши-ханом в Куку-нор (Мэнгу-ю-му-цзи, стр. 144, 452. — С. К. Богоявленский. Материалы по истории калмыков. Истор. зап., 1939, т. V, стр. 68.). Батур хун-тайджи был одним из инициаторов съезда князей в 1640 г. На этом съезде, как известно, было выработано Уложение (К. Ф. Голстунский. Монголо-ойратские законы 1640 г., дополнительные указы Галдан хун-тайджи и законы, составленные для волжских калмыков при калмыцком хане Дондук-даши. СПб., 1880.), носившее ярко выраженный феодальный характер, и заключено дружественное соглашение между халхаскими и ойратскими феодалами. Соглашение диктовалось политической обстановкой, решительным наступлением на Южную и Восточную Монголию манчжуров. Батур хун-тайджи был наиболее могущественным среди ойратских феодалов. Он владел, по сведениям русских документов, 30 000 собственных подданных, плативших ему албан, и кыштымами, среди которых считал и киргизов. Войска у него было 20 000 человек (Сведения о посольстве Ильина см.: J. Вadde11еу. Russia, Mongolia and China, vol. II. London, 1919, стр. 125.).

С Россией Батур хун-тайджи поддерживал оживленный обмен посольствами, искал опоры в своей борьбе с феодалами и стремился наладить торговые отношения, особенно после того, как выстроил себе городок в долине р. Кобок, где пытался организовать хозяйство.

Дата добавления: 2015-07-17